Алаказам, Питер!

А хозяйка квартиры сидела в нерешительности и смотрела на свои неразобранные вещи. Всё казалось немного чужим, как будто из прошлой жизни.

За окном начало темнеть, Аля закрыла шторы и включила свет. Стало немного уютнее. Она принялась разбирать одежду и когда дошла до своего бального платья, то улыбнулась. Платье, которое несколько лет было олицетворением позора, за пару дней превратилось в символ приключений.

Нужно было сходить за едой, но Але страшно не хотелось выходить из дома. Благо в морозилке нашлась пачка пельменей, а в холодильнике квашеная капуста в качестве овощного гарнира. Сегодня она точно не пойдёт искать Вальтера – слишком устала, да и похмелье ещё не до конца прошло. Можно попробовать завтра. Только как его искать? Ходить по улицам, заглядывая в глаза прохожим? Или бросить всё это? Она дома. У неё наклёвываются новые отношения. Вдруг это всё ей вообще приснилось?

Мама прислала селфи с соседкой по палате. Они обе смеются во весь рот на фоне кардиограммы. Это было её первое селфи в жизни, и она так радовалась тому, что у неё ещё осталось то, что она пробует впервые. Кажется, эту женщину ничто не может остановить.

Надо всё-таки съездить на родину. Только после свадьбы Егора. Желательно, когда он улетит в медовый месяц. В последние дни, когда он присылал ей сообщения, она просто смахивала их, даже не читая. Але надоело, что он играет на её нервах, ей наконец-то было не до него. Пока она дула на пельмень, наколотый на вилку, то уже почти решилась открыть все его восемь посланий, но её вызывал видеочат сестёр Холливел. Это было именно то, что нужно сегодня. Зачем проводить ночь с мужчиной, если потом не можешь рассказать об этом подругам? А девчонки слушали о её похождениях, затаив дыхание. Таня сощёлкала во время чата пачку семечек, а Кэт сделала себе попкорн.

– Так, я понять не могу, – уточняла Таня, когда Аля закончила рассказ. – Ты как-то странно о нём говоришь. Он тебе нравится или нет? То ты говоришь, что он супермегаклёвый, то какую-то ересь про выброшенные ватные палочки. Я вообще ничего не поняла, – Таня отплюнула шелуху. – Почему ты думаешь, что ты ему на раз?

– Потому что не хочу строить иллюзий, – Аля засунула в рот кучу квашеной капусты и стала похожа на Дэви Джонса. – Он богатый и привлекательный, к тому же знает об этом. Дело не в том, что я стрёмная. Дело в том, что он понимает, что может себе позволить. Я стараюсь относиться к этому, как к походу в Диснейленд. Я не готова опять страдать из-за мужика.

– Я тебя понимаю, – перебила её Кэт. – На конюшне мы называем это эффектом чужого коня, – она выбрала три попкорнины, обильно покрытые сыром, и положила в рот. – Даже когда долго занимаешься конным спортом, уже уверенно ездишь, всё равно страшно доверять чужому коню. Со своего ты уже сто раз падал, лежал в больнице после этого, но ты к нему привык. Точно знаешь, что он может выкинуть, какой у него темп и всё такое. А когда идёшь в поход в поле и под тобой незнакомый жеребец, то постоянно пытаешься его сдерживать. Кто знает, на что он способен? И когда вся группа выходит на простор, где можно протопить, то ведущий пускает лошадь в галоп, а ты всё никак не можешь дать волю своей. Изо всех сил затягиваешь поводья и продолжаешь идти рысью, пока остальные уже несутся мимо тебя. Ты чувствуешь всем телом мощь, бегущего под тобой копытного, и что он готов нести тебя во весь опор, но ты продолжаешь держать его и ненавидеть себя за трусость.

– И что потом? – спросила заслушавшаяся Аля.

– Потом твой выбор. Семенить дальше рысью и презирать себя, утешаться лживыми мыслями о том, что, мол, я молодец, не стала рисковать. Или отпустить поводья и дать волю скакуну. А то, что будет дальше, жизнь покажет, какой ты наездник.

– Я, по-моему, хреновый, раз мне достался Нэнси, – грустно сказала Таня.

– Почему? Как у вас с Андреем? Он тебе нравится? – Але стало стыдно, что они так долго говорили только о ней.

– Не знаю, – Таня опустила голову. – Он странный и прикольный. Мне нравится моё отражение в его глазах. Он реально носится со мной, как с котёнком. Вообще не отлипает. Кое-как домой отправила. Не понимаю, почему он на меня так запал. Это притом, что мы даже не целовались.

– Так, а в чём дело? Поцелуйтесь. – Кэт подбадривала подругу.

– Никак не могу решиться. Не пойму, что он такое. Дебильный смех этот его и манера общения. Эх, это тебе не красавчик с Крестовского, – Таня горько вздохнула.

– Зато ты у своего любимая и единственная, – Аля тыкала вилкой с пельменем прямо в камеру. – У моего точно ещё кто-то есть, скорее всего, и не одна. А ты не торопись гнать своего. Вся эта готская мишура постепенно сойдёт, а под ней окажется отличный парень. Чем он, кстати, занимается?

– Он графический дизайнер, – воодушевилась Таня. – Он мне показывал свои работы. Он рисует очень крутые вещи. Он нигде конкретно не работает, фрилансит. Но, как я поняла, заказов у него много. Там под этой косматой шевелюрой спрятан немалый талант.

– Не, Танюха, ты точно не торопись разбивать пацану сердце, – сказала Кэт. – Аль, у меня эти два дня полно работы. Давай Вальтера и Ваньку на выходных пойдём искать.

– Давай, – неуверенно сказала Аля. – Есть идеи, куда идти?

– К выходным появятся, – зелёные глаза Кэт светились решимостью. – А вообще, я вам завидую девчонки. По-хорошему, правда, – она приложила руку к груди и широко улыбнулась. –Я бы тоже не отказалась от приличного ухажёра.

– Так, ты сама виновата, что его нет, – чересчур резко отреагировала Таня. – В особняке на вечеринке к тебе подкатывали абсолютно все. И персонал, и гости-мужики и, по-моему, даже гости-бабы, – её лицо выражало ехидную зависть. – Вот только ты или всех игнорила или вообще посылала куда подальше.

– Ну, конечно, посылала, – встрепенулась уязвлённая Кэт, – мне было не до них, у нас была особая миссия, да и кого там выбирать, – она развела руки в стороны, – там были или официанты, или женатики, а и с теми и с другими я точно завязала.

– Н-даа, – протянула Аля, – твой бывший ловко слинял в туман, оставив тебя разбираться с его женой.

– Во-во, – Кэт только что засунула пригоршню попкорна в рот и хотела побыстрее его прожевать, чтобы ответить подруге, – больше я на это не поведусь. Найду себе какого-нибудь порядочного волшебника, – она задумалась, – и заставлю его наколдовать себе нормального мужика.

Девчонки прыснули от смеха. В этом была вся Кэт. Каждому в её жизни было своё особое применение. На этом они закончили разговор и разошлись. Все три одновременно и завидовали друг другу, и при этом, ценили то, что было у каждой из них, и, конечно, радовались, что у них есть такие подруги.

Следующее утро подарило Але радость от утренних ритуалов. Своя подушка, своя щётка, своя ванная, своя овсянка притупили в ней мысли о волшебном мире. Она выпила воду с лимоном натощак, заела завтрак витамином Д, встала на весы и, как обычно, поскорее с них спрыгнула. Затем сварила любимый кофе и села за ноутбук. Она поставила локоть на колено и прижала кружку к щеке и вяло листала объявления на сайте по поиску работы и в какой-то момент поняла, что кофе в кружке давно закончился, и она теперь пьёт воздух и занимается самообманом.

А с чего она взяла, что её уволили? Бернар сказал, что Вальтер со всем разобрался. Интересно как? Она открыла сайт, через который заходила в рабочее приложение и обнаружила, что всё ещё числится в штате сотрудников. У неё стоял статус «временно недоступен», но яркая зелёная кнопочка сбоку могла в любой момент вернуть ей работу. Аля знала, что в её компании есть такая опция, но она доступна лишь для сотрудников со стажем не менее года. Значит, Вальтер верил, что она вернётся к работе, раз заколдовал ссылки в интернете или как он ещё это там сделал?

С экрана раздался громкий противный звук: это всплыло окно чат-бота, предлагавшего Але свою назойливую консультацию. Но впервые в жизни автоматический помощник действительно был полезен. В голове у неё тут же возникла ассоциация: звоночек на сайте – колокольчик Бернара, вот с чего нужно было начать. Она быстро оделась и уже через пятнадцать минут была в метро на синей ветке в направлении Сенной площади.

В Юсуповском саду было тихо. Под каждым деревом стояли мешки с опавшей листвой. Утки не желали лезть в холодную воду, поэтому хохлились и прижимались к сородичам, используя друг друга в качестве пуховой перины. В лёгкой ряби пруда угадывалось отражение дворца, выглядывавшего из-за мрачных стволов деревьев, но оно почти сливалось с цветом ржавой воды.

Аля медленно бродила по осиротевшим дорожкам, заглядывала под деревья, в лица прохожих и даже в мусорные баки. Сад был её единственной зацепкой в деле о том, куда подевалась вся магическая бражка. Гена сказал, что здесь он нашёл колокольчик Бернара, и это наверняка было неспроста. «Знать бы, что именно искать?» – думала Аля.

Обойдя сад на два раза, она села на скамейку напротив дворца. Может, надо зайти туда? Или наоборот? Нужно выйти из сада, ведь вещица нашлась возле него, а не внутри. В любом случае нужно было пойти куда-нибудь погреться, потому что её начало понемногу трясти от холода, несмотря на зимнюю экипировку. Это были те самые дни перед первым снегом, когда на улице в минус два противнее и промозглее, чем в минус двадцать. Взгляд так устал от темноты, корявых голых веток деревьев, выбора наступать в слякоть или грязь, что холод больше идёт изнутри человека. И тогда всё замирает в ожидании снега, который добавит белизны и новизны в убранство города.

Аля решила отправиться в ближайшее кафе, оценённое пользователями в 4.5 звезды с твёрдым намерением вернуться в сад ещё раз, но уже отогретой и с полным желудком. Она перешла дорогу, завернула за угол, вошла внутрь двора и поняла, что не туда свернула. Она начала озираться по сторонам в поисках таблички с адресом, и её внимание привлекла тёмная едва заметная вывеска «Приют звезды. Магическая лавка» на козырьке одной из парадных. Недолго думая, Аля убрала телефон и толкнула пластиковую дверь магазина, предупреждавшую посетителей о наличии ступенек.

Её приход отозвался трелью музыки ветра, оживившей полумрак тёплого помещения, наполненного ненавязчивым запахом корицы и кардамона. На звук из-за шторы в глубине магазина показался вороний нос хозяйки, увенчанный очками в форме кошачьего глаза. Аля сразу узнала в ней, как обычно, сдержанную и непроницаемую Эстер.

– Доброе день, – сказала посетительница, неуверенная в том, сколько сейчас времени. Она спустилась и подошла к длинному стеклянному прилавку, пестрящему амулетами, картами, оберегами и другой всевозможной магической снедью. Остальное пространство зала было заполнено высокими стеллажами и витринами: книги, шары для предсказаний, статуэтки божеств, банки с травами и бутыльки, наполненные эликсирами всех мастей и расцветок. Всё было организовано строго по тематике, не оставляя хаосу ни малейшего шанса.

– Здравствуйте, – Эстер зашла за прилавок и поправила накрахмаленный воротник белой блузки, торчащий из-под старинного кофейного кардигана с огромными деревянными пуговицами. Ей понадобилось время, чтобы признать в Але знакомое лицо, но узнав её, она ничуть не смягчилась, а её морщинки только больше сжались. – А, приветствую тебя, дорогая. Что тебя привело сюда? Хочешь купить настой, который снимет проклятие? Если так, то я боюсь, что не смогу тебе помочь, – она пригладила свои седые волосы, собранные в аккуратный пучок на затылке.

«То есть она не знает, что на мне уже нет проклятия или просто прикидывается?» – размышляла Аля.

– Нет. Я не за этим. Пару дней назад к вам заходил Бернар, – Аля решила играть ва-банк, не предполагая, а утверждая. – Что ему было нужно?

– Он хотел, чтобы я помогла ему найти Вальтера.

– Каким образом?

– С помощью этого, разумеется, – Эстер дотронулась до одного из серебристых хрустальных шаров на высокой подставке позади неё.

– Вы помогли ему? – Але тяжело было скрывать своё нетерпение. Хотя она и не ожидала, что так легко разговорит старушку.

– И да и нет, – Эстер сделалась ещё суровее. – Мы провели сеанс, но он ничего не дал. Шар показал нам лишь чёрный туман.

– Почему? Что это значит? Он в Челябинске?

– Нет, дорогая, это значит, что кто-то блокирует мои чары и наложил на него заклятие не обнаружения.

– Кто это сделал?

– Мне это неведомо, – Эстер положила руки в карманы вязаного, не раз штопанного кардигана, – но мне известно, что это не был он сам.

Аля вопросительно посмотрела на неё.

– Для того чтобы нейтрализовать заклинание не обнаружения, необходимо провести ритуал с использованием вещи или волоса чародея. Бернар принёс волос одного человека и платок с инициалом В. Ни то ни другое не помогло снять заклятие. И я вполне уверена, что платок принадлежал Вальтеру.

– Саламин об этом знает?

– Безусловно, – Эстер посмотрела на Алю, как на дурочку.

– Почему тогда он бездействует? – посетительница положила ладони на стеклянный прилавок, но, заметив недовольство хозяйки, тут же убрала их.

– Он пока не видит причин для беспокойства, – Эстер прыснула чистящим средством на витрину и тщательно протёрла жирные следы от пальцев. – Он уверен, что Вальтер скоро объявится, так как он предупредил председателя о своём недолгом отсутствии. Он мог попросить кого-либо скрыть его местоположение, так как знал, что его заклинание могут нейтрализовать.

– А что вы думаете по этому поводу? – аккуратно спросила Аля, чтобы вопрос не был похож на вызов.

– Я думаю, что мы стоим на пороге больших перемен, – на лице Эстер появилось подобие улыбки. – Каждому предстоит решить за кого он, потому что оставаться в стороне больше не будет возможности.

– А вы за кого? – Аля боялась потрогать ещё что-нибудь, поэтому убрала руки в карманы.

Губы Эстер опять сжались в острое жерло вулкана.

– Об этом спрашивать женщину так же неприлично, как и о возрасте.

– Хорошо, – выдохнула Аля. – Тогда у меня к вам ещё три вопроса.

– Спрашивай, милая, я вовсе не монстр, я просто люблю, чтобы всё было по правилам, – Эстер пригладила воротничок и устремила взгляд на Алю. В нём действительно не было ни малейшей злобы, лишь здравый рассудок и немного строгости.

– Если я придумаю, как найти Вальтера, вы мне поможете?

– Конечно, – без колебаний ответила хозяйка лавки. – У меня нет причин не доверять Вальтеру или препятствовать тебе.

Аля воодушевилась.

– Тогда скажите, что вот это, – она достала бутылёк с травами, оставленный ей Вальтером, который сжимала в кармане.

Эстер явно заинтересовалась. Она открыла склянку и поднесла к острому кончику носа, но тут же убрала от себя и заткнула пробкой.

– Где ты это взяла? – старушка быстро сунула бутылёк обратно в руку Але. У неё немного расширились зрачки, и на лбу выступили капельки пота.

– Вальтер дал.

– Хм, – Эстер достала из шкафа мешочек с травами и занюхала предыдущий запах. – Это смесь, вызывающая, как бы это выразится, интимное возбуждение. Его эффект тем мощнее, чем давнее у вас был … хм … контакт.

– И зачем Вальтер мне дал это? – Аля посильнее закупорила флакон и убрала в куртку.

– Спросишь, когда найдёшь. У тебя, кажется, был ещё один вопрос? – Эстер поборола своё волнение и после случившейся неловкой ситуации, вероятно, хотела уже избавиться от Алиного присутствия.

– Да, точно, – спохватилась посетительница. – Вы знаете того, кому может принадлежать золотая зажигалка с изображением змеи?

– Знаю, дорогая. Такая есть у Саламина, – сухо сказала Эстер. – А сейчас извини меня, мне нужно подготовить заказанные через сайт смеси и настои, – она достала из шкафа мешочки, банки и принялась за работу.

Аля немного постояла, переваривая услышанную информацию.

– А как можно его найти? – спросила Аля.

– Я не имею права разглашать такие сведения, – Эстер не поднимала головы от снадобий. – Я могу лишь передать ему, чтобы он с тобой связался.

– Хорошо, спасибо вам за всё, – искренне сказала Аля и вышла из лавки.

Глава 37

По пути домой Аля зашла в канцелярский магазин и купила пробковую доску на стену.

– Вот теперь я героиня нормального детектива, а не мелодрамы или зомби-апокалипсиса, – сказала она Альберту, сняла со стены картину и поместила туда своё новое приобретение. Затем села за компьютер и принялась за работу. Прежде всего, она распечатала карту Петербурга. Потом начала рисовать портреты людей, связанных с делом.

Получалось не похоже, поэтому пришлось сделать к портретам подписи. Самое сложное началось, когда нужно было соединить людей с местами и друг с другом. Нитки перекрещивались, образуя страшную нераспутываемую паутину, из которой ничего не было понятно. Тогда Аля убрала всё и попыталась разместить на карте заново так, чтобы хоть как-то проследить взаимосвязь локаций, людей и событий. На это ушёл весь оставшийся день. Около полуночи Аля в очередной раз сорвала с доски всех персонажей, в истерике смяла карточки, смешала их в одну охапку с нитками и выбросила в мусорное ведро.

Когда она лежала в постели, её мозг никак не мог угомониться, и уже сам рисовал перед глазами карту и прочерчивал разноцветные линии от одного к другому. Все они, так или иначе, вели к Вальтеру. Без него ничего не клеилось. Понятно, что Арканус женщина. Хотя кому это понятно? Кот сказал, что от бокалов пахнет вишней. Но, может, это запах Ванессы? Ей вполне подошёл бы этот аромат. А если вообще нет никакого Аркануса, это просто выдумки Вальтера, чтобы усыпить бдительность Вани? Но зачем? Какую роль в этом играет загадочная Эстер и нерешительный Саламин? Все, все знают больше чем она и не говорят. Каким бы чудесным местом был мир, если бы все говорили то, что думаю и знают. С этими мыслями Аля провалилась во тьму, где перед ней кружили бесы, грифоны, вишня распускала свои цветы, а по её ветвям резво носился Кудяплик. Из мрака на неё строго смотрели Пель и Эстер. Золотой дракон плавал в пруду Юсуповского сада и где-то вдалеке раздавался глупый и раздражающий смех Нэнси.

На следующий день с самого утра Аля заново начала заполнять пробковую доску. Около часа дня она вспомнила, что не завтракала и не обедала, когда пришло сообщение от Стаса, напоминавшего ей о походе в театр. Это ещё больше выбило её из колеи. У неё только начало что-то получаться.

– Никакой личной жизни с этими мужиками, – констатировала Аля и увидела, что щётка с намазанной на неё пастой лежат прямо перед ней на столе рядом с ноутбуком. – А магия плохо сочетается с гигиеной полости рта, – она взяла щётку и направилась в ванную.

Собраться за такое время она успеет без проблем, а вот заставить себя хоть немного отвлечься и перестать думать об Арканусе – это уже задача посложнее. В итоге за пятнадцать минут до выхода, на которые она догадалась поставить себе будильник, Аля поняла, что у неё накрашен только один глаз, зато приколота последняя булавка, ведущая от Стаса к Ванессе.

– Ты Стасик не так прост, как кажешься, – говорила вслух Аля, размазывая тушь по ресницам. – Ты бы её уволил, если бы не генеральный директор? Так, я и поверила, ха.

Аля посмотрелась в зеркало. Она была хороша, хоть под глазами и была уйма тонального крема, чтобы скрыть следы усталости и паранойи. Простое и элегантное сапфировое платье под цвет её глаз, перетянутое поясом, с карманами и расклешённой юбкой отвлекало на себя всё внимание, а волосы, немытые два дня, лежали просто изумительно. Аля была полна решимости вновь оказаться на Крестовском, чтобы на этот раз выбить из своего бойфренда всю правду, даже если после этого она его больше никогда не увидит.

Такси за ней приехало быстро, несмотря на дождь. Даже цена не поднялась, как это обычно бывает. У Али сжалось сердце, когда она заставила беднягу водителя парковаться третьим рядом, чтобы подвезти её поближе к Театру музыкальной комедии, но она не могла позволить, чтобы то, что создавалось так долго перед зеркалом, погибло из-за капризов питерской осени.

Аля приехала раньше всех, но Стас прислал электронный билет, который позволил ей пройти внутрь. Она практически без очереди сдала пальто, купила программку и, бесцельно слонялась по узкому, вестибюлю, не решаясь пройти дальше к роскошной лестнице с золочёными купидонами на резных перилах. Она внимательно изучала состав актёров, и когда добралась до того, кто был обозначен, как соло ночного кошмара, то улыбнулась и подумала: «Это и я могу спеть».

Аля монотонно топтала потёртую шахматную плитку при входе и разглядывала всё прибывающую толпу. Она сделала для себя открытие, что они все были одинаковые. Так и не скажешь у кого места в партере, а у кого на галёрке. Молодёжь в джинсах и футболках обсуждает, что у них первый ряд бельэтажа. Девчонки в вечерних платьях боятся, что ничего не увидят с задних рядов. Да, они по-разному одеты, разного достатка и возрастов, но сегодня они все пришли прикоснуться к прекрасному, чтобы самим стать чуточку лучше и духовно богаче. Никто не одет небрежно, даже джинсы и свитера оверсайз явно взяты с парадной полочки. Здесь неслышно ругательных слов или грубого смеха. Каждый пришедший в театр, даже те, кого привели насильно, чувствуют присутствие Мельпомены и не решаются разгневать её.

Аля без стеснения заглядывала в глаза театралов и пыталась понять, почему кто-то из них может хотеть причинить вред другому человеку. Почему все не могут жить в мире, согласии и дружбе? За последние дни её так много раз пытались убить. Особенно ей вспомнилась светловолосая сатанистка. Она же по-настоящему собиралась воткнуть кинжал Але в сердце. Что было бы, если бы Таня не остановила её? Зачем? Зачем причинять друг другу боль, насылать проклятия? Чего нам не хватает? Кто-то заполняет пустоту в душе театром, а кто-то убийством? А кто-то тем и другим? Ведь любой из этих милейших, рассуждающих о прекрасном и так нарядно одетых людей, может оказаться лжецом, вором или маньяком.

Но где та грань, которая делает тебя преступником? Если ты ударишь человека ножом, и он умрёт, то ты убийца, а если наложишь на него проклятие, то ты великий маг и особо ни при чём? Виноват-то грузовик, который тебя сбил, а не тот, из-за кого заклинило его тормоза. Очень удобная позиция: распоряжаться жизнями людей и при этом не марать руки. Когда лично не имеешь к этому отношение, то легко абстрагироваться, сосредоточиться на своём могуществе и власти, а не на той мерзости, которую творишь.

Аля так погрузилась в свои размышления о добре и зле, что вздрогнула, когда Стас обнял её сзади за талию.

– Ты сегодня невероятно красивая, – сказал он и легонько поцеловал её.

– А ты великолепен, как всегда, – сухо ответила Аля, осматривая его белоснежный джемпер и красиво уложенные волосы.

– Ты не видела ребят? – Стас озирался по сторонам.

– Каких? – удивилась Аля. – Даже если бы видела, то я откуда их знаю?

– Они были на вечере с убийством, – Стас помахал рукой кому-то в холле. – Димооон, – наиграно как в фильме «Бумер» крикнул Алин кавалер.

Из толпы выделились две контрастные фигуры: широкоплечий полноватый Дмитрий Захарович и высокая стройная Александра Павловна. Но как позже заметила Аля, высокой она казалась только благодаря огромным шпилькам на чёрных лакированных туфлях. Без них она была даже ниже Али, которая уж точно не была каланчой.

Увидев Стаса, супруги расплылись в улыбке и двинулись к нему.

– Наконец-то ты нам хоть покажешь свою Иру, – не дав сказать Стасу слово, начал Дмитрий Захарович, – а то столько месяцев её прячешь, – он расхохотался и пожал Але руку.

– Меня зовут Аля, – ничуть не смутившись, подсказала она, крепко пожимая его мокрую от влажной одежды ладонь.

– Ну, да, Аля, – испуганно затараторил Дмитрий Захарович. Это у Семёна, нашего друга, Ира. И почему я так сказал? Сам не знаю. Точно Аля. У меня с именами беда.

– Ничего страшного, – она натянуто улыбалась. – Я тоже вечно путаюсь.

Это немного смягчило положение, и тут она увидела вторую, протянутую ей руку.

– Простите моего мужа, – сказала Александра Павловна, и улыбка сошла с лица Али. Для неё всё стало происходить, как в замедленной съёмке. – А я вас помню. Вы были на Димином дне рождения. Это ведь вы бегали с бокалами в конце вечеринки? – тяжело было понять, что выражает её лицо. Губы слегка тянулись к ушам, но взгляд… взгляд был с таким коварным недобрым прищуром, что по всему телу пробежал холодок.

– Да, это была я, – вкрадчиво сказала Аля и уставилась на их рукопожатие.

– Мы ещё не сдали одежду, – говорил Дмитрий Захарович, направляясь к гардеробу. – Подождите нас здесь, мы мигом, – они оба торопливо отошли, сбегая от неловкой ситуации.

– Аль, ты не думай, про Иру…Димон, хоть и наш генеральный, но всё равно дебил, – Стас нервно гладил её по руке, – я с ней расстался, только не хотел ей об этом говорить, пока она была за границей.

– Он ваш генеральный? – только и спросила Аля, глядя на него как в тумане.