Клауди

– Но ведь ты отец…

– Хм… Да нет же. Родись ты на минуту раньше, был бы ты отцом, а я блуждал по белу свету, родись кто-то другой, он был бы, но вот что я тебе скажу: если вернусь, то никогда больше не буду отцом народа. Буду в церковь ходить, молиться, но этого видеть и терпеть я больше не могу. Особенно на сборах, когда отцы из разных деревень хвастаются своими оброками. А это один из самых тяжелых грехов, а они радуются… и мне говорили. Я поначалу даже не понимал, за что они, а когда понял, чего они от меня хотят (а хотели они, чтобы я тоже хвастался своими оброками), то после этого туда и ногой не ступал, стыдно перед Богом за эту наглость.

– Правильно и сделал.

– Я тоже так думаю. Так они не угомонились, все грозились. Туго пришлось, очень туго. Даже убить готовы были за то, что на собраниях не появляюсь, мол, грех, а я не выдержал и ляпнул с дуру: «А дань собирать и людей убивать не грех?» Так они меня и повесить собирались, ток народ не дал. Знали они, связь ведь поддерживают с другими поселениями, там туго людям жилось, поэтому и вступились за меня. Те отцы свой народ собирать поскакали, так не пошел никто. Я, правда, и сам хотел, но не смог, отец приснился, сказал, что если так и произойдет, то он от меня на том свете перед лицом самого Господа отрекается. Я после этого и думать боялся.

– Жизнь, я смотрю, не только меня потаскала, но и над тобой поиздевалась. Только вот, что я хочу тебе сказать. Я, когда несколько лет в себя не приходил, только сейчас понял, что наверху все давно за нас продумано, даже наш откровенный разговор, каждый наш шажочек, ведь не просто так это все – стол ни с того ни с сего перевернулся… отец выгнал… потом в обморок упал…

– Ты хочешь сказать…

– Да, все было продумано до того, как мы на свет появились, задолго до этого. На нас глаз был положен, чтобы мы приготовились и бились тут, – прервал он вопрос священника

– Значит, все вот как… Ну, деваться нам все равно некуда. Если мы этого не сделаем, то, наверно, кого-то другого выберут, так что давай поборемся, хотя бы чтоб стыдно потом не было.

– Только сначала нужно найти Артура.

– Бог ты мой, мы ж совсем за него забыли. Быстрее!

19

За полем, где сидели братья, под большим дубом лежал без движения в страшной горячке Артур. Пот стекал с него градом, он все время что-то проговаривал, бредил. Яд действовал уже около 10 минут и в скором времени должен был убить его.

Божий знак в виде креста поддерживал его, но никак не мог воспрепятствовать смертельному яду. Здесь, на Земле его сила работает и используется не на полную мощь, а лишь какая-то доля процента.

Нашли его в течение двух минут и незамедлительно начали действовать.

– Принеси скорее воды, – коротко скомандовал маг.

– Да в чем же?

– Да хоть в лаптях своих, мне все равно, только принеси скорее.

Священник подорвался и побежал в поисках воды, надеясь хоть что-то найти.

Виктор переложил Артура на спину, прочертил магический знак на его животе и ребрах, после чего начал читать молитву, за которой последовали не человеческого ума слова. Он выговаривал отдельно каждое слово и букву яростным и сильным басом.

Затем он сел рядом с укушенной ногой Артура, глянув на уже почерневшую, с вкраплениями синевы ранку, не предвещавшую ничего хорошего для ее обладателя.

Маг начал шевелить руками, точно тянул невидимый канат. Рот Артура приоткрылся, и из него медленно потекла черная струйка. Жидкости было очень много, в отличие от предыдущих случаев, с которыми часто работал колдун. Он впервые видел столько яда в теле человека, чистого яда, без крови.

Через пару минут прибежал Валера, неся в руках огромный лист с дерева, из которого капала вода. От увиденного он чуть ли не уронил лист, но маг повернулся и рявкнул на него:

– Чего стоишь? Ослеп, что ли, скорее лей ему на лицо и попить оставь немного.

Священник ринулся к телу и вылил немного воды на лицо мальчика, после чего тело дернулось, Артур закашлял, и священник вылил остатки воды ему в рот.

– Теперь ему ничто не угрожает, можно не беспокоиться.

Священник сел рядом с Артуром и не отводил своего взгляда от его живота, пока не услышал вопрос маг.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

– Да, вот только… – забеспокоился Валера, но тут же был прерван нетерпеливым вопросом Виктора.

– Что?

– Да живот вот, что с ним?

– А что с ним не так?

– Знак креста.

– Ты только увидел?

– Ну, да, – ответил священник.

– Он все знает, все-все – это точно. А вот как он после укуса ядовитой змеи так долго прожил – это загадка. Тем более, яд очень силен, секунд тридцать, не больше.

– Думаешь, знак что-то дал? – попытался уточнить священник.

– Не думаю, а утверждаю.

Они смотрели на маленького ребенка, который младше их, но уже намного сильнее и крепче. Они знали оба, почему именно Артур был выбран, а не кто-то другой. Только ему было под силу поднять их и сразиться, только он сможет перенести все эти мучения, как командир и их предводитель. За его возрастом скрывалось что-то большее, большее, чем годы, века и тысячелетия, но даже ему не справиться в одиночку с этим демоном, только вместе, как команда они смогут сделать это.

Братья хоть и понимали всю тяжесть их миссии, ее опасность, но были очень рады и благодарили Бога за то, что оказались здесь, в команде маленького мальчика, который обязательно приведет их к победе.

20

Уже глубокой ночью Артур пришел в себя. Он еще долго лежал, так как не мог пошевелить ни единым участком своего тела, даже рот было очень сложно открыть, но ему очень повезло, его чуткие друзья, готовые оказать любую помощь, были рядом.

Каждый из них необъяснимо радовался, но никто не говорил и ничего не спрашивал, прекрасно понимая, что Артур не сможет в ближайшее время сказать абсолютно ничего. Им не хотелось напоминать об этом маленькому другу, и, приветствуя его возвращение в наш мир, они все просто улыбнулись.

Они просидели у костра до утра, изредка ненадолго погружаясь в сон.

– Чего лежим? Подъем! – скомандовал Артур спавшим братьям, – Слушай мою команду. Мы потеряли еще один день, так что теперь нужно время беречь как зеницу ока, но мы уже очень долго не ели, так что главная цель на данный момент – это найти еду и желательно побыстрее.

Без лишних вопросов все разошлись в поисках еды. Местом встречи был дуб (все тот же), под кроной которого они вместе коротали ночь, причем он был отличным ориентиром, так как возвышался над всеми деревьями леса.

Артур занялся поисками трав и ягод. Валера звал Виктора с собой на охоту, но тот искренне откланялся и сказал, что придумает, куда набрать воды и принесет еще дров. Они разошлись в разные стороны и уже через два часа встретились под дубом.

Артур принес разных, прекрасно пахнущих трав и много ягод. Валера порадовал друзей парой жирненьких куропаточек, а Виктор добавил в общую копилку будущего обеда вязанку дров и самодельную чашу из камыша для воды.

Обед был прекрасен. Пообедав, они сразу двинулись в путь на поиски города. Им пришлось возвратиться на прежнее место, и только после этого продолжать поиски утраченного.

Впереди показался высокий холм, с которого можно было прекрасно рассмотреть всю округу. Артур необыкновенно обрадовался и побежал что было сил в ту сторону, думая, что это именно тот холм, за которым несколько дней назад они увидели городок.

Забирались они на него почти два часа. Склон был очень крутой. С трудом взобравшись на верхнюю точку, Артур оглядел всю округу, но кроме ручейка и деревьев не увидел внизу ничего. Он опустил руки и сел на землю… Столько сил было потрачено, столько боли перенесено, а город не найден по-прежнему. Братья стояли позади него и поняли, почему он так сильно расстроился. Валера положил ему руку на плечо.

– Надо продолжать поиски. Город не мог просто так исчезнуть, – успокоил он, и Артур вздохнул с надеждой.

– Надеюсь, что ты прав, – он попытался выдавить из себя улыбку, но ничего не получилось, и он оставил эту затею.

Артур почувствовал, что потерял то рвение, с которым они вели поиски города. И теперь он будет просто идти, свесив руки… и братья, все время подбадривающие его, тоже не смогут ничего изменить.

Артур махнул рукой, указывая на дорогу вниз, а сам, ничего не сказав, пошел вниз. Настроение покинуло его, и он совсем не хотел говорить.

Спустились они довольно быстро, но на это потребовалось много сил. Артур подошел к ручью и негромко произнес:

– Перекур 10 минут.

Никто не обрадовался. Его голос показался им измученным, не таким, какой он был всего лишь пару часов назад, он был потерянным. Они промолчали на этот раз и пошли за командиром, который шел медленно, очень часто вздыхая.

Настроение передалось и братьям, до этого момента сохранявшим улыбки на своих грязных лицах. Уже никто не надеялся найти город. Все было потеряно, но в глубине души Артур все еще ожидал момента, когда за одним из многочисленных холмов покажутся крыши домов.

Он продолжал идти, часто оглядываясь по сторонам, но городом там и не пахло. Он снова вздохнул, как вздыхают только старики, пережившие много тяжелых событий. Но он продолжал идти, его что-то (или кто-то) вело к этому, но что, он мог только догадываться.

Они шли весь день и почти всю ночь и только под утро, когда на востоке забрезжила заря, они присели. Трава была влажная от росы, но это придало свежести и немного бодрости их измученным телам. После долгой продолжительной ходьбы ноги не болели, пока они не сели, только тогда ноги начали труситься и печь невыносимо больно. Священник даже немного вскрикнул, но после взял себя в руки и терпел, как терпели все остальные.

Артур потер свои ноги и улегся на влажную землю, не боясь испачкаться.

– Что вы думаете по этому поводу? – впервые за долгое время поинтересовался у братьев Артур.

– Ты, о чем? – спросил священник.

– О том, что мы с вами не нашли, – прошипел раздраженно он.

– Не сердись. В жизни разное бывает, – успокаивал его Валерий.

– Разное, не разное, а город просто так не мог исчезнуть с лица Земли… – он остановился, мысленно отрекаясь от своих слов.

– Ты уверен? – спросил маг.

– Да вот сомневаюсь сильно…

– То-то же. Ты ведь знаешь, как все происходит. Город закрывается, и мы его не видим.

– Знаю, но только зачем ему было нас выпускать?

– Я много читал о нем, но там ничего не было сказано об этом. Он никогда не выпускает людей, он всех съедает, не делая исключений. Здесь может быть только одно…

– Он нас боится, – закончил фразу Артур.

– Как демон может бояться? – недоумевал священник.

– Не знаю, но другого объяснения я не нахожу.

– А не надо искать. Это сто процентов так. Он испугался нас. Я знаю.

– Откуда такая уверенность? Я сделал только предположение.

– Я, когда его увидел, наблюдал, как он забрал всех людей, которые были со мной. Остался только я. Он тогда сказал мне, что дает шанс на спасение.

– Такого не может быть, он – порождение зла, – подвел итог колдун.

– Но это было так, я клянусь.

– Клясться нельзя, – вклинился в разговор Валерий.

– Только, если говоришь неправду, – уверенно продолжил Артур.

– В таком случае нет сомнений, что оно нас испугалось.

– Может быть, и не сильно испугалось, а вот впервые подобное чувство перенесло – это точно.

– Как правило, демоны не боятся, тем более – этот.

– На каждое правило есть исключение, – говорят великие люди, – продолжил Артур.

– Во всяком случае, нам надо искать город, у нас нет другого выхода.

21

Поутру Артур немного одумался и уже был в неплохом настроении. За эту ночь в нем что-то произошло, что-то, что больше никогда его не вернет в прежнее русло, то, что навсегда сделало его таким, каким он есть сегодня.

Он хоть и спал всего лишь четыре часа, они они ему показались необыкновенно долгими, в отличие от его помощников, которые с удовольствием поспали бы еще пару часиков. Но Артур, как предводитель и их командир, не дал понежиться его команде: «БОЙЦЫ ВСЕГДА ДОЛЖНЫ БЫТЬ ГОТОВЫМИ К ЛЮБЫМ ДЕЙСТВИЯМ», – проговорил он у себя в голове.

– Товарищи-бойцы, подъем! Хватит спать!

Они открыли глаза и очень медленно, совсем еще сонные поднялись по его команде. Маг покачнулся от боли в голове, но, преодолевая этот дискомфорт, все же пошел к ручью купаться, чтобы взбодриться на весь день. Священник открыл глаза только тогда, когда встал на ноги. Боль накатила на них, и он снова их закрыл, погрузившись в сон.

– Да, дали мне людей, – пожаловался Артур.

Он обвел взглядом всю округу и рядом увидел чан, сделанный Валерой. Посудина была полна холодной воды, и Артура озарила прекрасная идея.

Взяв чан, он подошел поближе к священнику и выплеснул на него все содержимое.

– Ты совсем одурел? – завизжал тот от холодной воды.

– Негоже так долго священнику спать! Не по уставу.

– Да какой устав! Тьфу на него!

– Не сердись. Иди лучше покупайся. Два дня уже ванну не принимал.

Валерий медленно поплелся к ручью, где уже давно прохлаждался его брат.

Артур затушил догорающие угли. Он уже давно приготовил завтрак из лесных ягод и ждал их к столу.

Поев, они немного посидели в мрачной тишине, после чего Артур заговорил:

– Нас вытолкнули из города и его окрестностей.

– И что теперь? – поинтересовался маг.

– Сегодня можно войти, но только сегодня. Завтра купол закроется для нас, и мы никогда не сможем попасть туда.

– А почему мы еще сидим? Нам пора! – пролепетал священник, и все с ним согласились.

Они перешли ручей, долину и направились в сторону города, который мог в любой момент показаться из-за горизонта.

22

Егора давно отвязали и надеялись, что отец не вернется, по крайней мере, не сейчас и не здесь. Последние дни они не обсуждали никаких проблем, да и вообще мало говорили. Они ждали. Ждали знака, приказа, и сегодня они его получат, только не такой, какой им хотелось бы услышать и увидеть.

В их ратуше оказалась узкая лесенка, лежавшая на полу под стенкой. Наверху, почти под самой крышей были небольшие деревянные балки, по которым можно было очень легко перемещаться, тем более что под крышей было множество отверстий не больше грецкого ореха, из которых можно было легко наблюдать за округой, что они и делали.

Дежурство менялось каждые 3 часа. В подвале было достаточно провизии на неделю, а может и больше, если немного сэкономить. Также в погребе можно было прекрасно спрятаться, если они подвергнутся какой-то опасности.

Этим утром за округой следила Света. Егор и Фост были внизу и шутили, тихо посмеиваясь, думая, что громкий хохот их погубит. Светлана часто покрикивала на них, требуя, чтобы они замолчали. Но скука, которой они подвергаются уже третий день, им в край надоела, и они, как только могут, стараются призвать хоть сколько-нибудь радости и веселья.

Каждый день они наблюдали из окошек, смотрели на скудные домишки, не видя ни одной птицы или зверька. Ночью наблюдать было не так комфортно, как днем. Более-менее просматривалась территория, когда ее освещала луна, но, когда она пряталась за облаками (что было довольно часто), видимость исчезала полностью. Дальше 3-4 метров не было видно ничего, даже самый зоркий не смог бы увидеть в этой темноте ничего в радиусе пяти метров. В этот момент ими овладевал страх, боязнь ЕГО, и они на всякий случай прятались в подвал, закрывая дверцу, находящуюся посреди комнаты. Между балками было маленькое отверстие, и они им воспользовались, накрывая подвальную крышку старым паласом. Это действие у них занимало не более двух минут, и уже сейчас они наловчились и могли за минуту и двадцать секунд сидеть в дальнем углу подвала.

Костер они тушили к вечеру, чтобы не привлекать внимание, а утром снова разжигали. Для него было отведено специальное место, сняты дверцы с камина, прочищено и обложено камнями дно для безопасности.

– Фост, смени меня, – попросила Светлана.

Он молча встал и занял специально отведенное место для наблюдения на втором этаже. Света спустилась вниз и легла на диван, сразу же погрузившись в столь желанный сон.

Егор притих, сидя у двери. Он внимательно смотрел на свою жену, которая казалась ему настоящей женщиной, такой, какими должны быть все, но это было раньше, а теперь он видел перед собой настоящего воина в женском обличии. Но он продолжал ее любить так же, как и раньше. Он улыбнулся, качнув головой, лег на матрац, где только что спал Фост, и провалился в сон.

Егора разбудил Фост, сообщив, что началась его смена. Он кивнул, согласившись, и направился наверх. Заняв наблюдательный пост, он смотрел в окошки не очень внимательно, думая о том, что так сильно повлияло на их изменение. Так он и не заметил, как солнце начало опускаться. Красный закат осветил улицу перед предстоящей ночью.

Солнце почти скрылось за горизонтом, но его лучи еще местами проблескивали в наступающей темноте.

Из-за улицы, находящейся под его особым вниманием, вышел маленький человек. От ее конца до ратуши было 3 минуты ходьбы. Егор занервничал, но не отошел от окон и никому не сообщил об опасности. Он немного присмотрелся и широко улыбнулся. Там шел Артур, он впервые увидел своего сына за такой длительный срок. Егор хотел крикнуть – Артур! но воздержался, не стал торопить встречу.

«Как же Света обрадуется», – подумал он.

Егор не отводил взгляда от своего сына, улыбаясь и радуясь его появлению. Артур подошел немного ближе, Егор отпрянул от окошек.

«Твою-мать…», – он увидел там то, чего ему никогда бы не хотелось увидеть.

Он схватился за голову и потянул себя за волосы, причиняя необычайно острую боль. Его глаза налились кровью. Егор спустился по лестнице за считаные секунды (раньше это занятие занимало у него как минимум секунд двадцать). Он подбежал к Фосту и наклонился к его уху, одновременно закрыв ладонью его рот.

– Клауди… – Большего не нужно было говорить. Он пулей ринулся к подвалу, открыв крышку и приготовив ковер.

Егор подбежал к Свете и схватил ее, крепко прижав к себе. Она хотела крикнуть, но он остановил ее, тихо шепнув «замолчи», она сразу же догадалась, почему.

Они быстро спустились в подвал, Фост закрыл дверцу, взял в руку кусочек проволоки и закрыл ковром их укрытие. Это происходило очень долго, так казалось им, и Егор хотел уже выхватить проволоку у Фоста, потому что ему казалось, что тот не успеет, но в этот раз они справились гораздо быстрее, чем прежде.

Сейчас они напоминали пещерных людей, которые прятались с наступлением вечера и выходили из своих укрытий только с восходом солнца. Им хотелось верить в то, что они выберутся отсюда с рассветом, что было мало вероятным.

Дверь открылась со страшным скрипом, показавшимся им в это мгновение очень громким и устрашающим. Потихоньку в дом вошло оно, улыбаясь той же улыбкой, что и раньше. Только сейчас они заметили, что у него были огромные и острые, как у пираньи, зубы, местами белые, но в основном – черные гниющие старые зубы, доводящие его жертв до рвоты от отвращения.

Оно прошло в середину комнаты, оглянулось по сторонам, но не увидело людей. По его лицу пробежала нотка огорчения, но ненадолго. Его это даже немного смутило. Ведь Клауди надеялось встретить здесь людей, которые бы составили ему прекрасный ужин, но их здесь не было, и только сильный запах, чудящийся ему со всех сторон, напоминал о человеческом ужине. Оно снова оглянулось и, не найдя там ничего нового, село на пол, постукивая костяшками своих пальцев по деревянным половицам.

Сидя в подвале, Егор закрыл своими руками рот Светланы, а Фост это сделал сам себе, чтобы не закричать. Он чувствовал, как пот бежит по телу его жены, и как его пот бежит ручьем ему прямо в глаза, начинавшие зудеть и печь, будто в них попала соли. Они все терпели, терпели боль и страх, потому что, вскрикнув или пошевелив хоть немного пальцем, они бы себя выдали, и их ждала бы ужасная участь.

Оно посидело еще немного на ковре, после чего поднялось и снова прошлось по комнате. Егор видел, как оно ходит над ним, но держал себя в руках, даже его жена держалась, в отличие от Фоста, который все же не удержался. По его ногам потекло что-то теплое, он даже не заметил, как оно все вышло само собой. Ему было стыдно за это перед всеми, но сейчас страх переполнял любые другие чувства, поэтому он даже не думал об этом.

– Чертовы людишки, – выругалось оно. – Я вас все равно найду! Слышите! – кричало оно так, что сидящие внизу получили легкую контузию.

У Егора даже кровь пошла из ушей. Такой громкий голос, – думал он, – должны услышать на всей Земле.

Клауди зарычало и вышло из ратуши, хлопнув дверью так, что та соскочила с верхней петельки, и теперь дала крен в сторону, держась только за нижнюю.

Егор еле слышно вздохнул, продолжая держать рот жене. Теперь он представлял, с чем им придется сражаться, но самое главное, что это увидел ОН.

– Что это было? – спросил голос его отца, звучащий у него в голове.

– Это то, с чем нам предстоит сражаться, – пояснил Егор.

– Вы рехнулись? Оно же сожрет вас быстрее, чем вы успеете моргнуть глазом.

– Оно ведь маленькое.

– Ты идиот?

– Нет.

– Фу блин. Я застрял тут.

– В смысле? – спросил Егор.

– В прямом!

– Не пойму я.

– Я ведь на том свете был, а меня заставили сюда спуститься и тебе помочь, только вот не сказали, что именно сделать, – горевал его отец.

– Как заставили? Кто?

– Как кто? ОН.

– Клауди?

– Да какой-там фауди. ОН. ВЕРХОВНЫЙ.

– Сам…

– Именно он.

– И что теперь?

– Отдыхай теперь, потом видно будет.

– Да что будет видно, ты опять займешь мое место и поубиваешь всех!

– Ага, конечно. Мне так досталось…

– От Фоста?

– Не, там я ничего не почувствовал. Тут. Пороли меня бесы за мои выходки. А знаешь, что ужасно, – Егор отрицательно покачал головой. – Это то, что здесь ты не можешь ни заснуть, ни потерять сознание, даже раны остаются на долю секунды, а вот боль настоящая – вот это и обидно. Только теперь слушай меня внимательно. Если я вам не помогу, то меня будут пороть три сотни лет без передыха, так что у меня нет выбора. Теперь ложись спать, а я посторожу вас, все равно я не сплю. Если что, то сразу разбужу.

– Так, а…

– Это приказ! Понятно? – закричал он.

– Понятно, – согласился Егор со вздохом и вернулся в прежнее место, где его трясла Света за плечо.

– Ты заснул? – спросила жена.

– Нет, общался.

– С ним?

– Да, больше не с кем.

– Что он сделает с нами?

– Поможет.

– Он ведь хотел убить меня! Ты и сейчас не заступишься? – заплакала Светлана.

– Его после этого пороли и сказали, что еще три сотни лет пороть будут, если нам не поможет.

– Хорошо, только что теперь?

– Спать, а он нас посторожит.

– Как можно заснуть после такого? – спросил Фост.

– Молча. Только штаны утром поменять не забудь, – Фост налился краской, и Егор с женой засмеялись без звука, все еще боясь, что их услышат. – Да ладно, со всеми бывает.

Егор вытер футболкой кровь, запекшуюся на ушах, обнял Свету и лег. На полу были заранее постелены покрывала именно для таких случаев. Фост посмотрел на них, пожал плечами и тоже лег. Они и не заметили, как их затянуло в сон.

23

Артем проснулся около десяти, после армии у него появилось необычайное чувство – «хотение сна», долгого, не такого, как там.

По обычаю (в течение последних дней) он проснулся сам, и это его нисколечко не удивило, он ожидал чего-то подобного.

Артем, не вставая с кровати, потянулся, после чего улыбнулся, радуясь, что встретил Олю. Он поднялся с кровати и подошел к стоящему умывальнику. Управившись, оглянул комнату. Ольги нигде не было. Его прямо подорвало. Он заглянул в подвал, но тот был закрыт на засов. Для большего убеждения он открыл его и спустился, но кроме темноты и скудной провизии, которую они экономили, не было ничего и никого.

Поднявшись, он выбежал на улицу и несколько раз обошел дом. Ее нигде не было. Не веря своим глазам, Артем снова вошел в дом.

«Не могла же она меня бросить», – подумал он, и слеза отчаяния поползла по его щеке. Вот этого он никак не ожидал. Присев на краю кровати, и, как учил его командир, Артем попытался осмыслить произошедшие в последнее время события. Он не нашел там ничего, за что можно было бы ухватиться, ни единой ниточки, тянущейся к клубку, который он бы разматывал по мере осознания происходящего.

Он снова стал думать, голова разболелась, и единым выходом для него сейчас было лечь хотя бы на некоторое время, весьма короткое, но лечь. Он так и сделал. Правильно или неправильно он сделал, что лег именно сейчас – он долго думал над этим потом, но вскоре осознал, что им двигала именно любовь, то чувство, которое он осознал именно здесь и сейчас.