Однажды в Челябинске. Книга вторая

«Все серьезнее, чем предполагалось», – нахлынувшая любовь заставляла Игоря идти напролом. Влюбленные часто не ведают, что творят. Игорь изначально настраивался на то, что просто спустит с лестницы непутевого ухажера Лизы.

– Мы неофициально здесь, – объявил Игорь. Ярик на заднем плане закатил глаза. – Мы не станем никому сообщать об инциденте. Но с одним условием.

– Что эти мальчишки себе позволяют? – возмутился Николай, крепко сжимая АК-47.

– Тише-тише.

– Я майор в отставке. И какая-то мелюзга будет указывать мне, что делать?!

– Успокойся! Пушку брось, дядя! – выкрикнул Ярослав.

– Да мы тут вашу работу делаем, лодыри! Вам всем рты и глаза деньгами закрыли!

– Колян! – рявкнул Озеров-старший, сохраняя самообладание. Приближенный Владимира Аполлоновича все понял по глазам.

– Правильно, нечего тут безобразие разводить.

– Парни, сделайте что-нибудь! – крикнул Арчи. – Вызовите подкрепление. Арестуйте их. Я управляющий клуба «Хамелеон» Артур…

– Заткнись! – не сдержался Николай.

– Твой клуб в руках СОБРа, а ты здесь. Свалил, что ли, трусишка?! – комментировал Ярик.

– Полиция не знает, что совершает ошибку. Как и вы. Да вас за бездействие…

– Не ты ли случайно, гоблин, ее парень?! – спросил Игорь.

– Ответ как-то повлияет на мое спасение?

– Тебя бы по-хорошему СОБРу сдать, – предложил Ярослав. – Не каждый хулиган привлечет к себе внимание доброй половины городских ментов.

– Я в курсе, – Арчи не знал, где ему будет лучше.

– Ясно одно: ты мудозвон, что с клубом, что с девушками. Лиза…

– Что, личные счеты? Да только ты опоздал, парень. Он наш.

– Откуда ты ее знаешь? – взглянул на Игоря Артур.

– Я спас ее сегодня.

«Если б я замерзла там, то не встретила бы его», – думала Лиза, понимая, что ее новая спокойная и счастливая жизнь возможна только с Игорем.

– Хочешь сказать, что влюбился в нее? Сочувствую. Или она госпошлину за спасение оплатить забыла?

Озеров видел, как разнятся эмоции на лицах Елизаветы и Артура: «Принципы, говоришь?» Кто из них первооснова его бед? Сутенер и больше никто. С высоты собственного опыта Озеров-старший решился на беспрецедентный маневр – когда как не сейчас можно положить конец токсичным отношениям Артура и Лизы:

– Можешь забирать ее, сержант.

Лизочку поразило великодушие Озерова, который, несмотря на все, дарит ей шанс исправиться. В отличие от двуличного Артура.

– Ты ебнулся, Вован?! – разочарованно выдал Коля.

– Я так решил. Пушки опустите, – ответил босс и обратился к гайцам. – А этот лощеный наш. Вы сваливаете и молчите.

Игорь с благоговением протянул руку Елизавете – они буквально не спускали глаз друг с друга. «Потеряли парня», – думал Ярослав. Лиза уверена, что найдет с Игорем ту самую искренность, а он готов раскрыть ее лучшие стороны, о которых она забыла за годы работы в «Хамелеоне». У Артура же отстегнулась челюсть – когда только она успела влюбиться? Не привык сутенер что-либо отсоединять от своего сердца, даже если образование злокачественное. Сам ведь говорил, что их пути обязательно разойдутся. И вот она окончательно и бесповоротно покидает Артура, даже не смотрит в его сторону. Правильно, он выбрал другой путь – он поплатится.

– Ты так и оставишь меня, Лиза? Пожалуйста, сообщи хоть кому-нибудь, – взмолился Артур и хотел подняться, как его вновь опустили наземь.

– Привыкай разочаровываться, голубок. Лафа и красивая жизнь кончились.

– Игореха, нас точно наградят, если мы отнимем его, – начал заезженную пластинку напарник, намекая на Артура.

– Это лишнее, Ярик.

– Но…

Елизавета, прежде чем сесть в автомобиль ДПС, одарила Игоря теплым взглядом и заговорила. Но ее речь адресована не Артуру, а Владимиру Озерову, который заставил ее поверить в воистину православное всепрощение:

– Ты хороший мужик, Володя, – она сунула замерзшую руку под полы платья и вынула оттуда флешку. – Уничтожь ее. Видео там. Оно в единственном экземпляре. Копий нет – я позаботилась об этом, – она кинула флешку в ладони ближайшего солдафона из группы поддержки Озерова.

– Папаша, – произнес Ярик, – скажи своим сторожевым псам не палить по нам, когда мы поедем, лады?

Озеров сдержанно кивнул, понимая, что поступил правильно. Флешку ему передали. Елизавета наломала дров и сейчас вину загладила, подарив взрослому мужику ценный урок. Теперь осталось разобраться с утырком Артуром.

Автомобиль ДПС спешно отдалялся от места стрелки.

– Пронесло так пронесло, – Ярик в зеркале заднего вида узрел, как голубки держатся за руки. – Одного не понимаю: тот очкарик все же темным оказался типом и не исполнил обещания?

– Нет, – ответила Лиза, – его не обвиняйте. Он помог мне.

– Чем же?

– Он помог мне все понять…

Елизавета взглянула на Игоря как на дар, искупление, второй шанс. Он намеревался ни при каких обстоятельствах не разочаровывать ее.

– Ну, чего скажешь? – спросили подавленного Артура. Ему хотелось верить, что он обретет счастье и покой с Татьяной, если посчастливится выбраться отсюда живым. Однако приспешники Озерова уж очень кровожадно пялятся на него – он ведь виноват в том, что каждый из них что-либо потерял в этой войне. Каждый желает отомстить.

– Великодушно, приторно, сказочно, – объявил Артур. – Я опустошен.

– Нечасто ты испытываешь подобные чувства, верно?

– Вижу, Владимир, вы еще способны на конструктивный диалог.

– Добро обычно возвращается к тому, кто его дарит, – непривычно слышать такие слова от человека с пистолетом.

– В начале встречи мне показалось, что вы настроены противоположным образом.

– Тебе не показалось.

– Может, тоже проявите милосердие и…

– К тебе? Ни за что.

– Размечтался, – сказал кто-то позади.

– М-да, умеют бабы любую ситуацию в свою сторону обернуть.

– Хочешь великодушия?

– Не помешало бы.

– Даю тебе минуту, – объявил Озеров, – на поиск подходящих причин, почему мы не должны проломить тебе башку за все твои злодеяния.

Предложение отрезвило Артура. Он надеялся, что Господь простит его грехи. Чем он хуже Лизы? Пришлось делать то, в чем он силен – соображать и юлить:

– Послушайте: из любой ситуации есть выход. Весь «Хамелеон» сейчас забит полицией, говорите? Олега наверняка арестовали. Если все пройдет, как задумано, я займу его место. Я прекращу войну, оставлю в покое вашу семью. Мы все решим мирно – я разберусь с теми, кто заказал вас Олегу…

– Тебе не приходило в голову, что эта облава – дело рук ваших же заказчиков? Ты уверен, что сможешь с ними договориться? Такая размазня, как ты, способна поднять из руин столь могущественную группировку? Да кто из тех, кто уцелел, за тобой пойдет? Не лечи меня. Я в бизнесе с тех самых пор, когда ты еще пешком под стол ходил.

– Как же тогда объяснить тот факт, что пару часов назад вы хотели сдаться нам? – за эту фразу Озеров не сдержался и хорошенько огрел Артура своим тяжеленным кулаком по лицу.

Владимир Аполлонович намеренно сгущал краски вокруг ситуации, чтобы надавить на Артура.

– Олег – достойный противник. Он и из тюрьмы до всех дотянется. В моих силах приструнить его. Поверьте, Владимир Аполлонович, я смогу это сделать. Ему перережут глотку в колонии.

– Мне нужны не твои догадки, а гарантии. И сын, которого вы держите.

– Что ж вы опять заладили про сына. С чего вы взяли, что мы его держим?!

Озеров-старший все равно злился на Артура – подонок точно не заслуживает амнистии. Необходимо преподать ему урок, оставить неизгладимый след.

– Тебя нет резона оставлять в живых.

– Во-о-о-т! Другой разговор! – радостно воскликнул Колян.

– Вам это аукнется. Не смейте.

– Даже в такой момент ты умудряешься нам врать. А Озеров-отец гораздо страшнее и мстительнее Озерова-бизнесмена. Я тоже сегодня многое понял… Ты мне выдашь контакты тех, кто хотел забрать мой бизнес – поименно. И я сам продам свои магазины и склады. Черт с этим бизнесом. Из-за него я чуть семьи не лишился. Хотя чего я тебе рассказываю? Тебе не понять. Всему вашему потерянному поколению не понять. Вы не живете, чтобы трудиться и ценить то, что имеете. Вы живете, чтобы кого-нибудь нагнуть, обокрасть, обмануть. А как заработать честным трудом, своими руками, кровью и потом, вы не в курсе. Ничего дельного вы не построите, в том числе и собственную жизнь – будете несчастны вечно. У вашей с Олегом своры даже в мыслях не было договориться – вы только ждали, когда я сломаюсь. Вот так нынче молодежь отношения выясняет, мужики! Но вот трогать моего сына вы не имели никакого права, как и впутывать его.

– Он сам впутался, – вставил Арчи.

– Ложь! Вы сами краев не видите. Вас вот-вот уничтожат. Но и тогда вы не поймете человеческого языка. Поэтому я отвечу вам пропорционально. Отвечу на бесчеловечном языке, которому нас научили моджахеды.

– Нет-нет…

На Артура налетели люди Озерова, взяли сутенера под руки. Потащили к ближайшему пеньку от некогда большого дерева. Коля больно схватил Артура, сжал его кисть так, словно лимон давил, выгнул ему указательный палец на правой руке и прижал его к спилу, будто на гильотину водрузил. Его напарник схватил автомат Калашникова и прижал дуло к пальцу Артура. Сутенер безуспешно пытался освободиться – его придавили со всех сторон.

– Что ты придумаешь сейчас, мудель жалкий?! – плевался Коля, кровожадно скалясь. – Уже обмочился, небось?! Давай заплачь, проси о пощаде! – Артура трясло. Он не мог и слова вымолвить. – Ты у нас главный выдумщик. Не думал ведь, что подобные поехавшие методы применят на тебе самом, а-а-а?!

– Пожалуйста, – плакал Артур, – дайте мне шанс… один шанс. Я признаю свою вину, я все исправлю. Господи, пожалуйста, простите меня, простите… Только не надо, не надо, – дуло автомата было ледяным. Артур не мог вынести ожидания перед роковым выстрелом.

– Этого мало, Артур. Ты и только ты довел меня. Так что я вынужден опуститься до ваших методов общения с врагами.

– Я… Молю… Пожалуйста…

Озеров покачал головой.

Прозвучал оглушительный выстрел.

В воздух взметнулись щепки от пенька вместе с каплями крови Артура, окропившими пень, снег и всех стоящих рядом. На несчастный палец словно опустился острейший нож, проделавший дыру в мясе и раздробивший фалангу. В пальце, что превратился в месиво, как в гейзере булькала кровь. Еще немного и он развалится на две части.

От крика Артура закладывало уши. От боли он забыл себя. Чуть не умер от разрыва сердца, перенапряжения и собственного вопля:

– А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!

Парень готовился грохнуться в обморок от вида раскуроченного пальца, пузырящейся крови, ее лужи на пеньке. Болевой шок застилал сознание, ибо сейчас нечто подобное изверги наверняка проделают с остальными конечностями. И будут садистски наслаждаться. А он никак не сможет им воспрепятствовать. И ни на что нельзя отвлечься – кругом лишь всеобъемлющая и нескончаемая боль. Арчи отныне не думал, как он себя ведет и как выглядит со стороны – он в крови, в поту, в слезах, слюнях, соплях. Его одолевала такая дрожь, что хоть в смирительную рубашку лезь. Он бился в конвульсиях у пенька, словно на эшафоте. И никто отныне не утешит его. Артур никак не предполагал, что в стане врага с ним сотворят подобное. Ситуация безвыходная; ему не хватило природных талантов, чтобы избежать расправы – от этого становилось еще больнее. Никто вокруг особенно и не поразился произошедшему.

У Озерова зазвонил телефон. Он отошел в сторонку. Звонил полковник Меркурьев. Армейский друг Владимира Аполлоновича успокоил безутешного отца: Вячеслав не соврал, с Данилом все в порядке, а клуб под контролем полиции, Олег арестован и вряд ли когда-нибудь выйдет на свободу.

– Могу я увидеть сына?

– Слушай, сейчас нужны небольшие формальности, – ответил Меркурьев, который и без того нарушил множество инструкций, – и мы тут же вернем его домой. Не беспокойся. Все с ним хорошо. Ты, надеюсь, ничего лишнего там не затеял?

– Нет-нет, – неуверенно отмахнулся Озеров.

Положив трубку, полковник повернулся к адъютанту. Лейтенант доложил начальнику о том, что сообщает наружное наблюдение: Озеров-старший неподалеку захватил Артура… и там постреливают. «Лишь бы только пугал», – подумалось Меркурьеву. Вслух он произнес иное:

– Пусть продолжают следить и ждут указаний.

– А еще к компании Озерова мигалки подъезжали.

– Почему ты не доложил об этом сразу?! Кто посмел?!

– ДПС.

– А они чего там забыли?! – разъяренно спросил Меркурьев.

– Записали номер экипажа – отыщем.

– Доложите мне тут же. И сообщите Новикову, чтобы для него не стал неожиданностью наш неприятный разговор.

Владимир Озеров так хотел увидеть сына, живого и невредимого, что чуть не забыл о том, что необходимо закрыть вопрос с Артуром, который корчился от боли.

– Там менты в нашу сторону идут, – доложили Озерову.

– Сворачиваемся, – распорядился он. – Калеку под руки и ко мне в машину. Постелите там что-нибудь, чтобы салон не запачкал. Колян, ты за руль.

Артура затащили во внедорожник Озерова. Их картеж тронулся в обратный путь. Пока наскоро Артуру заматывали кисть, Озеров-старший говорил с ним. Вряд ли сутенер в тот момент мог адекватно воспринимать услышанное – боль не утихала, пульсировала, горела адским пламенем.

– Мы сделаем так, – хладнокровно вещал Озеров. – Ты получишь инструкции, что делать и что говорить. И прекращаешь все это безумие. Отказываешься от притязаний в мою сторону. И наши дороги расходятся. Мои люди с тебя глаз не спустят. А задумаешь сделать что-то не так, как условились… мы тебя прихлопнем, – Владимир Аполлонович уже знал, как использовать новую марионетку.

– Думаю, я сдохну раньше.

– Нет, ты возглавишь организацию Олега. Слушай меня, хватит ныть…

– Вряд ли там кто-то остался. Менты же всех закроют, а самых кровожадных перебьют – типа при оказании сопротивления, при попытке к бегству.

– Будь оптимистом, Артур, – издевательски заявил Озеров, хлопнув врага по коленке.

– У меня есть просьба.

– Тебе еще один палец пробить, паскуда?! – отреагировал Николай.

– Что ты хочешь?

– Дайте мне увидеться с невестой. Всего минуту.

– У такого говна еще и невеста есть?! Любовь слепа.

– Я тоже имею право на счастье, – пытался вытерпеть боль Артур.

– Ты просрал это право, – произнес Николай.

– Знала бы она, какой ты на самом неделе урод, – произнес Озеров.

– Нет, – закачал головой Арчи, надеясь на спасение в объятиях Тани (или хотя бы на временное душевное успокоение), – теперь прежнего «Хамелеона» не существует. Поэтому жизнь станет другой.

– Не уверен, что такие люди, как ты, имеют свойство меняться, – скептически ответил Озеров-старший.

***

Совершив круг почета по кварталу, я с новыми знакомыми занял наблюдательную позицию у клуба, что под завязку забит сотрудниками правоохранительных органов. Наши автомобили стоят у самого края отцепления, почти вплотную к заградительной ленте. Тихо подойди, открой, сядь, заводи и уезжай – дело в шляпе. Если б не шныряющие туда-сюда полицаи да саперы с собаками, что тщательно обнюхали все окрестные машины (на одну даже помочились).

– Не можем же мы просто так туда пройти?

– Может, как-то отвлечь всех? Петарду взорвать?

– У тебя есть петарды сейчас?

– Подойти да отвлечь внимание… словами. Как типичный любопытный зевака. Или как нетрезвый прохожий.

– Ага, – отреагировал Илья. – Только зайдешь за ленту и заговоришь с ними, будет тебе дело за нападение на сотрудника при исполнении и препятствие оперативно-розыскным и следственным действиям.

– Им же наверняка нужны понятые? Сказать типа, что готов. Только паспорт возьму, который в машине.

– Как это будет выглядеть? «Ой, а вот, кстати, и моя тачка – прямо тут стоит»?

– Да, так себе идея.

Впервые за ночь я осознал, что креатив подходит к концу – я окончательно и бесповоротно устал. И в ту же минуту как по божьему провидению со стороны квартала на всю улицу отчетливо прозвучал хлопок от одиночного выстрела.

– Опа, вот это уже серьезно.

– Калашников вроде, – определил Илья.

Полицаи у отцепления в один момент встрепенулись и как по команде передислоцировались в сторону звука выстрела.

– Да, полиция – она и в Африке полиция. А если это отвлекающий маневр, а они тут все позиции побросали?

Я обратил внимание, что и часовые на крыше переместились в другое место.

– Пора, – я первый метнулся к заветному авто. Остальные побежали следом.

Через полминуты со стоянки, разорвав ленту, на широкий, но пустой проспект задним ходом на полной скорости вылетел «BMW X5». Я даже успел привыкнуть к этому автомобилю. Чувствовал я и благосклонность судьбы-шутницы, надеясь, что никто в меня не станет палить из всех орудий.

В «KIA» поочередно прыгнули Лев и Миша. Но они были героями историй на тех страницах, которые в моем сознании уже перевернулись. Впереди лишь финишная прямая (хочется верить).

На середине проспекта я дал по тормозам, крутанул руль. Машину развернуло влево. И в легкой пробуксовке «BMW» под рев турбины понесся прочь. Чем дальше от «Хамелеона», тем лучше.

История тридцать шестая. «Погоня»

Сколько бы раз капитан Барзило не прокручивал в голове все произошедшее после штурма «Хамелеона», он так и не смог понять, каким образом два квалифицированных сотрудника полиции допустили такую оплошность.

– Надо было сжечь тебя в том вагончике, – рычал в сторону Андрея Рыжий, что согнулся в три погибели – его вел Виталий.

Все шагали быстро – до одиноко стоящего на обочине «УАЗика» оставалось всего ничего. Спешили так, что соблюсти формальности решили позднее. Какую опасность могут представлять детишки, верно? Весьма опрометчиво для лиц в погонах.

– Вы устроили этот цирк из-за старой машины?! – недоумевал Андрей, что бежал вприпрыжку за капитаном, ибо наручники с него никто не снимал.

Меньше всего противился Руслан, которого вел Барзило.

– Это не просто машина. Это моя репутация! – злобно вещал Глеб. – Хочешь сказать, что моя репутация ничего не значит?! Ты, видно, забыл, кто я такой, Андрюша?! – амбиций у главаря шайки (даже в руках полиции) ничуть не убавилось. – Я будущий хозяин этого города.

– Таким взбалмошным, как ты, города не даются, – парировал Андрей. – Нынче никого не удивишь мелочью, которой ты промышляешь. Если бы не твое маниакальное влечение, нас бы здесь не было.

Нужны ли правила, процедуры и регламенты лишь для того, чтобы их нарушать? В ту ночь сотрудники Тракторозаводской ППС пренебрегли многим: то ли ради забавы, то ли ради справедливости, то ли из-за стремления распутать необычайный клубок разномастных правонарушений. Рапорт капитана будет смахивать на остросюжетный детектив (если до него дойдет).

– Шкет, – подошел к служебной машине Барзило, – напомни-ка, что мы там обязаны соблюсти, прежде чем предъявить обвинения?

Валерий Александрович копался с ручкой автокамеры, откуда вовсю раздавались возгласы Романа:

– Неслыханно, что сотрудник полиции в таком звании незнаком с элементарными процедурами. Может, вы ими совсем не пользуетесь?! В таком случае вы недалеко отошли от преступников.

– Хорош придуриваться, правозащитник хренов! Встречай подельников.

Таксист с укором вгляделся в новые лица и заявил, что видит их впервые.

– Хочешь сказать, что твоего пироманьяка среди них тоже нет?

Роман отрицательно покачал головой.

– Да, ребята, – констатировал Барзило, – вас бы всех распределить в тюрягу с театральным кружком. Вы стали бы ведущими артистами. А пока что, Ромашка, принимай соседей, с которыми заправку грабил.

– Пиздеж! – попытался выпрямиться и возразить Глеб.

– Где же ваша общая баба?

– Какая еще баба? – спросил Глеб.

– Вы не в той ситуации, чтобы идиотами прикидываться, сосунки! – строго заговорил капитан. – В деле замешана некая Виктория…

– Вот те раз! Ты и ее сюда приплел? На хуя?!

– Ага, здесь у нас, значит, любовный квадрат вырисовывается, – сделал вывод Валерий Александрович.

– Полоумный все выдумал! – заявил Глеб, обращаясь к полицейским. – Мы вообще ни при чем. Ублюдок так мстит. У нас с ним личные счеты. Да вы на его рожу взгляните…

Да рожи-то у нас у всех хороши.

– Личные счеты? – уточнил капитан, потерев подбородок. – Не из-за дележки награбленного, случайно?

– Капитан, да он…

– Почему тогда оказывал сопротивление при задержании? Или привычка такая?

– Мало ли чего вам, мусорам, надо, – рявкнул Рыжий. – Знаем мы вас.

– Я же ваши рожи сейчас по всем РОВД разошлю, коль приводы были. Но они ничто по сравнению с тем, что вы выдали сейчас.

Андрей продолжал стоять на своем в противовес Глебу:

– Все, что я говорил – чистая правда. А ему… в аду самое место.

Глеб предпринял попытку вырваться из захвата Наташи, но не смог.

– Но-но-но! Только дернитесь – пеняйте на себя. А ты, умник, молчи. Ты тоже отличился, – сказал Андрею капитан и сделал знак стажеру, чтобы тот первым провел за решетку непримиримого Рыжего.

Глеб не затыкался и посылал проклятия в сторону Андрюхи. Последний чувствовал, что чудовище (даже плененное) все еще представляет серьезную опасность. Андрей нисколько не сомневался в правильности выбранного пути самопожертвования (ради любви к Вике и справедливости), ибо Глеб со своими подручными должны понести заслуженное наказание.

– Вот, значит, как ты решил все обставить? Умно. Да только ты ответишь за все, когда нас отпустят.

– По тебе же тюряга плачет.

– Да ты что?! Стоит легонечко копнуть, и менты выяснят, что нас там не было. А после мне ничего не помешает удавить тебя голыми руками.

– Ничего, я вспомню на допросе сколько угодно злодеяний, что ты сотворил. Столько висяков закроется.

– Хм, ты зря времени не терял. Я же жалел тебя, мудака. Эх, зря. Надо было бить в полную силу, чтобы ты в овощ превратился и не отсвечивал. Всегда под ногами путался и вот решил, что можешь меня раком поставить?!

– Теперь ты точно поедешь далеко и надолго. В колонии осознаешь, что ты мелкая сошка по сравнению с настоящими головорезами.

– Но прежде… я разделаюсь с тобой.

– Разговорчики в строю! – рявкнул капитан Барзило, и Наташа с силой надавила на затылок Глеба.

«Понял я, понял, что ты сильная, бойкая. Но, как говорится, против лома нет приема, – Глеб ощущал металлический холодок от ножика, спрятанного под правой штаниной. – Я просто так не сдамся. Его хитрый план не пленит, а освободит меня. Я не позволю себя обыграть!» – предводитель шпаны загадочно взглянул в сторону Рыжего, которого к тому времени обыскали. Подручный Глеба сразу понял, что ничего еще не потеряно.

– Впервые вижу сообщников, которые так рьяно друг друга ненавидят, – произнес Виталий, положив руку Руслану на плечо. Третий член банды не участвовал в диалоге и вообще напоминал престарелую черепаху.

– Надо ли их в одну камеру? – спросила Наташа. – Они же поубивают друг друга.

– У нас здесь не лимузин, – хоть Барзило и солидарен с девушкой, слов поддержки он не произнес. – Давай этого субчика сюда.

Виталик гордился возлюбленной – Наташа была образцом выдержки. Он рассчитывал, что ее содействие при задержании обязательно отметят. Стажер периодически замечал и взгляды капитана, одобряющего амурный выбор подчиненного. Однако любование женской красотой что дома, что на службе (даже мимолетное) чревато серьезными последствиями. Не женщина на корабле, конечно, но все же…

Глеб насупился и процедил сквозь зубы:

– Я не полезу туда.

Все особо и среагировать не успели. Глеб нанес сокрушительный удар.

Молодчик со всей силы пнул Наташу по голени. Девушка на миг расцепила хватку. Заминки Глебу хватило, чтобы расчехлить складной ножик, который у него не изъяли. Жажда мести и превосходства, а также адреналин смешались в гремучий коктейль – выпитый алкоголь лишь усилил все ингредиенты. Парень возник за спиной у Наташи быстрее, чем полицаи поняли, что преступник вырвался, и достали пушки. Девушка недооценила Глеба. Глаза у Руслана и Андрея округлились, а Рыжий лишь торжествующе улыбнулся.

Наташа хотела, как ее и учили, нейтрализовать противника, но юркий и пластичный юноша с отталкивающей внешностью и диким взглядом больно схватил ее сзади. Даже при таком раскладе она знала, как его вырубить. Пока не почувствовала, как лезвие наточенного ножика прислонилось к ее шее и угрожало без промедления воткнуться в нее. Мышцы по всему телу напряглись до предела – любое непроизвольное движение может стоить ей жизни. Как же неуклюже и беспомощно на ее фоне выглядят мужики.

Бывшая начальница службы безопасности «Хамелеона» не предполагала, что салага способен зайти так далеко. Такие обычно любят острить, а как только доходит до дела, сразу опускаются до ясельных понятий. Глеб опасен и непредсказуем. Его предохранители сорвало раз и навсегда. Он готов пойти на крайние меры и судить всех по собственным законам, на которых он вырос, которым его научили улицы и собратья по воровскому делу.