25 часов

– Так, это становится интересно, – Джеймс потёр руки. – Откуда у неё эта цепь?

– Подожди ты, я ещё не до конца рассказала. Так вот, моё любопытство взяло верх, и я решил спросить у неё об этом. Но она лишь пожала плечами и сказала, что нашла в куче хлама, который мы вывозили из дома. Вернее, эта коробочка выпала из прицепа, в который был погружен хлам.

– Что-то мне с трудом верится в это, – фыркнул я. – Мне она с самого начала не понравилась.

– Цепь или Мэри? – Непонимающе спросил Джеймс.

– Мэри. Она что-то скрывает.

– Сильное заявление, – Джесс поправила очки на носу. – И всё-таки, так даже лучше. Ведь у нас нет информации о том, где спрятана цепь. Значит, она всё время была с нами. Так даже лучше.

– И всё-таки, я её проверю.

Джеймс закатил глаза:

– Оставь бедную женщину с её шедевральными булочками в покое. Ты у нас тот ещё параноик, Хью. Просто порадуйся тому, что мы вновь на шаг ближе к полной сборке.

– Вот-вот, – поддержала его монолог сестра и потеребила меня по плечу. – Совем скоро мы соберём их полностью и тогда выясним, для чего всё это вообще было необходимо.

Я тяжело выдохнул. Сейчас необходимо сделать вид, что я смирился с тем, что Мэри тут совершенно ни при чём.

– Ладно, вы правы. Давайте сегодня вечером приделаем эту цепь, а потом расскажем об этом мистеру Смиту и Саманте.

Этой ночью мы навестили семейство Смитов с радостной новостью о том, что сегодня они могут спать спокойно. Мы застали их не в самый подходящий момент. Старик Билли проводил какой-то эксперимент, а его помощник Гибсон неуклюже носился по лаборатории, подавая и забирая различные пробирки. Из-за неожиданности, мистер Смит Случайно смешал два вещества, которые вызвали небольшой бумс. Его лицо было перепачкано серо-коричневым осадком из лопнутой колбы.

– Упс, – я вылез из бреши и протянул руку Джесс. – Похоже, мы немного не вовремя.

– Пустяки, – Билли схватил первое попавшееся полотенце и принялся вытирать лицо. – Я просто проводил одно исследование. Но вы не переживайте, дети мои, тут нет ничего серьёзного.

– А мы к Вам с хорошими новостями, – радостно сообщила Джесс, протягивая ему наши часы на цепочке. – Мы кое-что нашли.

Наверх поднялась Саманта. На её лице сияла улыбка.

– Вы пришли! Хотите воды?

– Ух, я бы не отказался от стаканчика, – тяжело дыша, прохрипел Джеймс.

Мистер Смит взял часы у Джесс и поднял их вверх за цепочку, демонстрируя Саманте:

– Смотри-ка, дорогая. Они-таки нашли цепочку.

Саманта обиженно буркнула:

– Без меня, значит, решили искать…

– Нет-нет, это была чистая случайность, – поспешила заверить её Джесс. – Чуть позже я всё расскажу тебе.

Старик Билли задорно хохотнул и изрёк:

– Что скажете, ребятки, может быть, сегодня выпьем что-нибудь покрепче чая?

– А это отличная идея, – взбодрился я. – Нам следует отметить это везение, правда ведь?

Разделив по-дружески бутылочку вина, все мы находились в приподнятом настроении. Джесс рассказала всю историю с самого начала, после чего Саманта изрекла умную мысль:

– Возможно, эта коробочка действительно была запрятана в каком-то году. Но мы слишком долго не можем найти страницу с координатами, поэтому, так вышло, что вы нашли её в своём 2017.

Жаль, что так не произошло со всеми остальными деталями. Как было бы здорово, просто так собрать их в один день и дело в шляпе. Я погнал эти мысли прочь. Нужно твердить себе лишь о том, что без этих часов не было бы всего этого. Мы бы спокойно спали в своих кроватях и даже не подозревали, что где-то в параллельной вселенной все мы распиваем вино в 1713.

Единственным, кто был напряжён и совершенно не вписывался в наш дружный коллектив, был Гибсон. Он чувствовал себя явно не в своей тарелке, бедняжка. То и дело, его взгляд метался от мистера Смита к Саманте. Во мне проснулись нотки некой ревности. Если он чувствует себя неловко, то мог бы просто сказать, а не пялиться на Саманту. Хотя, я ему не судья, ведь то и дело, против своей же воли, я заглядывался на неё. И всё же, он по-прежнему меня бесил. С самой нашей первой встречи было понятно, что он тот ещё жук. Хотя Саманта и уверяла меня в том, что он хороший, верилось мне в это с трудом.

Когда же настало время возвращаться обратно, было принято решение о том, что я останусь ещё на чуть-чуть. По словам мистера Смита и Саманты, у них на меня были какие-то особенные планы. Я даже подумал, что они собрались ставить на мне опыты. Ведь они могут всё.

Чтобы не заставлять Джесс и Джеймса корабкаться по двум тысячам ступеней вверх, я открыл им свою брешь и они мигом улизнули в неё.

К моему удивлению и всеобщему разочарованию, пока мы провожали их, мистер Смит заснул в собственном кресле.

– Это он до утра, – пояснила Саманта. – Его теперь только пожар разбудит.

– Вот же неудача. А что Вы хотели сделать со мной?

Она рассмеялась:

– Мы хотели усыпить тебя, а затем провести над тобой страшные опыты.

– Я так и знал! А, если серьёзно?

– Если серьёзно, то у отца появились кое-какие предположения по поводу пророчества. И раз уж тебя выбрали главным в наших путешествиях, то он хотел извлечь все свои мысли именно тебе.

– Это очень льстит. Ну, а ты сама можешь мне рассказать?

– Хах, если бы! Если мой отец решил, что он расскажет тебе первому, то его невозможно переубедить.

– Ладно, – я направился к двери. – В таком случае, может быть, мы немного погуляем?

– В наше время опасно разгуливать по-ночам.

– Можешь не переживать, я знаком с боевыми искусствами.

Она, похоже, не поверила мне, но согласилась.

Проходя мимо часовой башни, я мечтательно протянул:

– Помнишь, как мы ворвались туда в обличии сов?

– Такое трудно забыть.

Мы обогнули примерно полгорода, после чего решили вернуться обратно. Джесс и Джеймс, похоже, совсем меня заждались.

– Знаешь, мы с тобой, вроде как, знакомы уже достаточно много времени, – начала Саманта. – Но ты никогда не рассказывал ничего о себе. Только о том, что же там, в далёком будущем.

– Да там и рассказывать особенно нечего. Я простой парень, который живёт по обстоятельствам.

– Это как?

– Ну, как тебе объяснить… От меня мало что зависит в этом мире. И моё мнение мало кто берёт в расчёт. Скажем так, я просто живу.

– Не говори так. У тебя есть замечательная сестра и мы, твои друзья. Нам важно твоё мнение.

– Это приятно слышать. Но всё-таки, в большинстве случаев, за меня решают окружающие люди, не беря в расчёт то, что хочу я.

– Например?

– Например, мой отец. Он отличный, я не жалуюсь. Такого отца ещё поискать. Вот только, он в один миг решил, что нам с Джесс будет проще, если с нами будет жить другая женщина. Скажем так, замена настоящей матери. Он сам решил, что мы переезжаем во Флипсбург. А мои протесты совершенно не идут в расчёт.

– Извини, это, наверное, не моё дело, но, что с твоей матерью?

Во мне что-то дрогнуло. Вновь меня заполнило чувство потери. Хоть я и пытался забыть об этом, мне никогда не удастся стереть из памяти тот ужасный день.

– Она… Её больше нет. Знаешь, в будущем изобретут ужасную штуку – машину. Это, как ваши кареты, только работает без лошади. Таких машин будет очень много. Здорово, но и ужасно одновременно. Она разбилась. Ехала домой и просто разбилась.

Саманта схватила меня за руку и крепко сжала её.

– Я всё понимаю. Можешь больше не говорить ни слова. Я понимаю, как это тяжело для тебя.

– Всё в порядке, – я сжал её руку в ответ. – Знаешь, мне стало немного легче. Думаю, следовало выговориться.

Легче, на самом деле, мне не стало. Но её рука так крепко сжимала мою, что мне хотелось поскорее забыть всё плохое.

– Ты ведь соврал, сказав, что тебе легче.

– Вы умеете читать мысли, Саманта Смит?

– Давай без твоей актёрской игры. Я хочу сказать тебе кое-что.

– Хорошо.

– Мы с тобой похожи, в каком-то плане. Как ты заметил, я тоже живу с отцом. Моя мать умерла при родах. Видимо, наша медицина настолько ужасна, что она не может сохранить одной жизни без потери другой.

Я резко остановился и обнял её.

– Зачем ты думаешь об этом, глупышка? Ты не обязана была говорить мне это.

– Всё в порядке, – она постаралась выпутаться из объятий, но я крепко сжимал её тело в своих тисках. – Эти мысли не приносят мне боли, поскольку я не знаю её, мою маму. Я не знаю ни того, какой у неё голос, ни того, какие у неё привычки. У меня есть лишь один портрет, и этот кулон, – она наконец-то выпуталась из моих объятий и достала из-за воротника своего платья кулон. – И этого вполне достаточно, чтобы знать, кто отдал за меня жизнь. Ты можешь считать меня эгоисткой, но я не чувствую своей вины в её смерти.

– Но в этом и нет твоей вины.

– В конце концов, это не я решила, что она умрёт, а… Судьба? Есть ли она вообще? – Она резко замолкла, а затем продолжила. – Ладно, нам следует поговорить о чём-то хорошем.

– Да, но прежде, давай постоим вот так ещё немного.

– Нас могут увидеть.

– Ночью?

– Но…

Я твёрдо процедил каждое слово:

– Так. Быстро. Обними. Меня.

Включение 5

Героев-спасителей существует лишь пять

Их данная сила – повернуть время вспять.

Две капли воды двадцать первого века

Изменят за миг судьбу человека.

Глава 9

В единственную свободную от путешествий ночь на мои плечи выпала самая тоскливая на свете работа. Мне было необходимо самостоятельно пролистать каждый листочек оригинальной книги и внести всё, что я видел в наш портотип. Больше всего сейчас мне хотелось обнять подушку, положить руку под щёчку и уснуть сном младенца. Но реальность всегда оказывается слишком жесткой на деле. Я практически лежал на кофейном столике и лениво переворачивал страницу за страницей. Но в своей бессонной ночи я виню лишь самого себя и совсем чуть-чуть свою лень. Как-никак, каждый из нашей команды уже давным-давно занёс все данные, а мне всегда было не до этого. Чаще всего, меня манила кровать, а затем я попадал в страну всемирной паутины, а оттуда, как известно, очень трудно выбраться. Короче говоря, моя лень родилась вперёд меня.

Мои веки предательски тяжелели с каждой минутой. Единственная мысль, которая утешала меня твердо стояла на том, чтобы я поскорее закончил работу и поскорее отправился спать. К слову, сегодня мне придётся ночевать на чердаке, поскольку Джесс зареклась, что не выпустит меня отсюда до самого утра. Это, разумеется, шуточная угроза, но половицы в её комнате издают истошный скрип при каждом шаге. И мне совершенно не хочется вновь испытать на себе гневный прилёт подушки в мою голову.

Я попытался взять себя в руки и даже смог сесть прямо. В таком положении я оставался добрых пять секунд, после чего моя спина предательски согнулась. По чердаку раздался смачный хруст моих несчастных позвонков. Спустя мгновение из моей обмякшей руки выпала ручка. Ладно, – подумал я. – Утром встану пораньше и допишу.

Но этой ночью мне не было суждено поспать. Как только я дополз (в прямом смысле) до матраца, бережно постеленного Джесс, и забрался под мягкое одеяло, меня ослепил яркий белый свет. Это означало лишь одно: у нас гости. Я взглянул на часы – практически половина первого. Если честно, мне показалось, что уже около четырёх утра. Вовремя вспомнив, что на месте приземления моего гостя стоит кофейный столик, и удивляясь тому, что во мне ещё осталась хоть какая-то энергия, я подорвался с места и молниеносно сдвинул его в сторону. Не успев сделать это, я почувствовал сильный удар в области поясницы. Место удара пульсировало ноющей болью, пронзая моё тело от кончиков пальцев до кончиков волос. Взвыв в себя от боли, мне ничего не оставалось, кроме как закрыть руками рот, чтобы оттуда не вылетело ни единого звука. Внутренний уровень паники возрос до небывалого уровня, когда ко мне пришло осознание того, что новоприбывший гость тоже старается молчать. Нервно сглотнув, я постарался погнать прочь все мысли о том, что это было намеренное нападение.

По вздоху сзади, я узнал уже знакомого мне человека, коим была Саманта.

– Ты меня немного испугала, – сказал я, обернувшись и потирая место ушиба.

Как и в прошлый раз, она жадно глотала ртом воздух и пыталась перевести дух. Я быстро метнулся к тумбе с лимонадом и протянул ей стакан.

– Спасибо, – улыбнулась она и в один миг осушила ёмкость. – Сильно спина болит?

– Да нет, самую малость. Всё в порядке.

На самом деле мне хотелось позвонить в неотложку и попросить вставить мне новый позвоночник.

– Почему ты пришла? Сегодня же "ночь отдыха".

– А ты не рад меня видеть?

– Нет-нет, что ты. Конечно, рад.

Она облегчённо вздохнула и сказала:

– На самом деле, есть три причины, по которым я обязана была прийти сегодня. И я рада, что здесь оказался ты.

– Именно я?

– Нет. Или да. Не важно. Важно, что хоть кто-то находился в лаборатории. Потому что как-то странно расхаживать ночью по чужому дому.

– Но ведь это и твой дом тоже.

– Раньше он был моим, Хью, не путай.

– Я бы поспорил с тобой на эту тему, но мне очень интересно, что же это за причины.

– Во-первых, я принесла тебе зелье, – она достала из кармана своего нежно-розового платья мою колбочку и протянула её мне. – Если снова закончится, дай мне знать.

Я принял колбу и на пару секунд задержал её руку своей. Сознание кричало мне о том, что это тот самый случай, когда необходимо действовать.

– Хорошо. Я обязательно тебе сообщу, – в этот момент я представил себе достаточно комичную картину. Я сижу на заднем дворе и выпиваю весь бутылёк залпом, лишь бы поскорее прийти к Саманте в 1713 год и попросить новую порцию. – А вторая причина?

Она смущённо посмотрела на наши руки и осторожно вытащила её из моей слабой хватки. Щёки её покраснели, а взгляд заметался из стороны в сторону. Мне было приятно смотреть на её смущение.

– Во-вторых, отец попросил меня забрать книгу. Кажется, ему в голову пришла очередная теория и её необходимо подтвердить.

– Ох, книга… Понимаешь ли, я ещё не успел переписать свою часть.

– Так ведь это не проблема, – она лёгким движением подвинула кофейный столик на место. – Я никуда не тороплюсь. Ты можешь дописать всё прямо сейчас.

Именно сейчас я вновь убедился в том, что все девочки чем-то похожи. Например, своей упёртостью. Вот расшибись, но сделай всё за одну ночь. Я обречённо вздохнул и окинул взглядом раскрытую книгу.

– Давай же, Хью, я смотрю, тут осталось совсем чуть-чуть.

– Да-да, хорошо. Вот только есть одна проблемка. Я просто засыпаю на ходу. Не могла бы ты рассказать мне что-нибудь, чтобы я чуть-чуть приободрился.

Она села по другую сторону стола, строго напротив меня.

– Если ты не допишешь это прямо сейчас, я разбужу Джесс и мы вместе с ней накостыляем тебе по тыкве. Ободряюще?

Вот оно – общение с Джессикой Оливией Фостер. Я решил подыграть ей и, встряхнув головой, сказал:

– Ты знаешь, да, вполне. Прям чувствую прилив бодрости.

– Вот и отлично. Приступай к работе.

– Ладно. Самми?

– Что?

– А третья причина?

– А это тебе знать не обязательно.

– Это нечестно!

– Ещё как честно.

– Я требую ультиматума.

– Хорошо. Ты сейчас же приступаешь к работе, и если успеваешь сделать всё до половины второго, то я расскажу.

Я сделал жест армейского салютирования и чётко произнёс:

– Есть, мэм.

– И ещё. Не мог бы ты дать мне книгу про твоего Шерлока?

Я практически закончил перепись информации, как Саманта робко спросила:

– Хью, а можно вопрос?

– Конечно, сколько угодно. Но только не очень серьёзный, иначе я буду долго объяснять и не успею дописать.

– А ты стараешься, как я погляжу.

– А то. Так что там за вопрос?

– Это, возможно, не моё дело, но. Может быть, я помогу тебе зашить дырки на твоих штанах? И у Джесс я видела такие же. Она разве не умеет шить? Я просто смотрю на твои ноги сейчас, и моё сердце обливается кровью.

Я покатился со смеху.

– Что смешного? Я вообще-то от чистого сердца.

– Она тебе не рассказала?

– Не рассказала что?

Мне пришлось сделать пару глубоких вздохов, чтобы успокоиться и перестать смеяться.

– Сейчас рваные штаны, вроде как, считаются модными. И их продают прямо такими.

– С дырками? – Удивилась она.

– Да, с дырками. И чем больше дырок, тем более модные.

Она ещё пару секунд смотрела вникуда, после чего сказала:

– Модные. С дырками. Продают прямо такими, – её задорный хохот заполнил комнату. Хорошо, что люк был закрыт, иначе, мы бы уже давно разбудили Джесс. – Это же так странно! У нас людей в одежде с дырками считают нищими оборванцами.

– Поздравляю, твой друг-модник из двадцать первого века – нищий оборванец.

– Даже, если так. Я всё равно рада, что ты мой друг-оборванец.

Я перестал сдерживать улыбку.

– Если тебе будет спокойнее, то я могу переодеть штаны.

– Прямо здесь?

– Прямо сейчас.

Я подорвался с места.

– Нет, стой! – Она схватила меня за руку. – Не смей делать этого. Мне нравятся твои штаны.

Я ухмыльнулся и съязвил:

– Тогда, может быть, ты хочешь такие же?

Но Саманта оказалась не из робкого десятка и так же едко ответила:

– Разумеется. И желательно, чтобы дырок было как можно больше.

– Тогда сегодня же пойдём и купим тебе их. И ещё различных блузок, идёт?

Она обиженно фыркнула:

– Тебе не нравится то, как я одеваюсь?

– Как раз наоборот. Мне нравится, когда девочки носят платья, а не штаны, – она смущённо улыбнулась. – Но ведь ты же так сильно хочешь дырявые штаны. Поэтому, как хороший кавалер, я обязан купить тебе их.

– Хах, вот это ты разбежался. Кавалер?

– Ага, или как там меня назвал этот идиот Фриц?

– Только тот факт, что он назвал тебя так, не говорит о том, что так и есть на самом деле.

Я наклонился к ней, через стол, нависая над книгами. Расстояние между нами сократилось в разы. Наши лица находились примерно в двух сантиметрах друг от друга.

– А какой же факт сделает это? Что мне необходимо предпринять, чтобы стать твоим кавалером, а, мисс Саманта Смит?

– Для начала прекрати меня так смущать.

– Уж извини, но это невозможно, – я смотрел прямо ей в глаза. – Это мой ответ на то, что ты отвлекаешь меня от дела. Хочешь, чтобы я не успел дописать, и ты сохранила третью причину в тайне?

– И в мыслях такого не было.

Я резко сел обратно.

– Ничего у тебя не получится, Самми. Я в домике. Тем более, у меня осталось всего пятнадцать минут. Теперь ничто не отвлечёт меня от работы.

– Но я…

– Тс-с-с. Больше ни слова.

Я, как ни в чём не бывало, продолжил свою работу. Мне оставалось переписать всего пару страниц, поэтому уже заранее внутри меня ликовал победитель. Искоса поглядывая на Саманту, я отметил про себя, что эта ситуация её очень смутила. Что ж, дорогуша, ты сама ко мне пришла. Стараясь вернуть себе прежнее самообладание, она вновь уткнулась носом в книгу, что было истинным спасением для неё самой и для меня. Потому что в моей голове и без этого все мысли только о ней, а теперь я и вовсе не могу сосредоточиться, пока она находится рядом со мной.

– Готово! Смотри, я всё сделал. Успел ведь.

Она оторвалась от книги и печально покачала головой:

– Ты опоздал ровно на одну минуту и двадцать три секунды.

Я развёл руками в стороны:

– Минута не считается.

– Ещё как считается.

– Не считается, потому что я отвлекался.

– Так это твои проблемы.

Для себя я усвоил одно важное правило – никогда не спорить с девочками. Это никогда не заканчивается хорошо. Да и все они до жути любят стоять на своём. Мысленно я подчеркнул это правило тремя красными линиями.

– Тебе не следовало отвлекаться так долго, Хью, – на её лице застыла ехидная ухмылка. – Но не переживай, у тебя ещё будет шанс узнать об этом.

– Так долго, – фыркнул я. – Когда рядом с тобой сидит милая девушка очень трудно не отвлекаться, знаешь ли.

Как обычно она восприняла мой комплимент в штыки, и её лицо покраснело от смущения. Заметив мою ухмылку, она резко сделала серьёзное лицо и, чуть прищурив глаза, спросила:

– Что ты сказал? Я не расслышала.

– А что я только что говорил? Что-то голова совсем кругом идёт, ничего не помню.

– Хах, посмотрите на него. Заработался, бедняжка.

Я протянул ей книгу, но она долго не решалась взять её в свою руку.

– И ты не пожалеешь меня?

Наконец, Саманта ухватилась за другой конец книги и чуть потянула на себя. Но на этот раз я решил не отпускать старинное писание.

– Пожалеть?

– Именно.

– Давай книгу, – серьёзно сказала она, но я и пальцем не пошевелил. – И я пожалею тебя.

– Ну, уж нет. Я отдам тебе книгу только тогда, когда ты пожалеешь меня.

Она тяжело выдохнула, а затем, натягивая самую добродушную улыбку, сказала сладким голоском:

– Ты же мой бедняжечка Хью. Так уработался, что даже ничего не помнит, – это было мёдом для моих ушей, и я отпустил книгу. – Даже не знаю, вспомнит ли он, что я назвала его дурачком.

– Что?

– Что?

– Ничего. Нам нужно проветриться.

– Боюсь, что мне пора.

Я резко встал из-за стола и, уставив руки в боки, серьёзным тоном сказал:

– Ну, уж нет. Никуда ты не пойдёшь.

Она тоже встала и уже потянулась за мешочком с пыльцой, прежде лежащем на столе, но я схватил его раньше, чем она.

– Что ты творишь? Отдай мне мешочек.

– Нет.

– Хорошо. Что ты хочешь?

Я подкинул мешочек, а затем поймал его в воздухе. Она выжидающе смотрела на меня.

– Давай немного погуляем?

Облегчённо вздохнув, Самата взглянула в маленькое оконце.

– Ты в курсе, что сейчас середина ночи?

– Ага.

– И, что внизу спит Джесс, которую нельзя будить?

– Разумеется.

– И как мы пойдём гулять, гений?

– Попрошу без оскорблений, Самми-шпами, – она закатила глаза, ожидая, что я продолжу цитировать её полную кличку, но я не стал этого делать. – У нас есть это, – я повертел флакончиком с зельем перед ней. – Что нам мешает вылететь прямо отсюда?

– Хорошо, пусть даже так. Куда мы пойдём среди ночи?

– На крышу. Я хочу показать тебе кое-что.

Она ещё раз с сомнением посмотрела в оконце, а затем положила книгу на столик и достала собственный баллончик с зельем.

– Только не вздумай скинуть меня оттуда.

– Вообще-то, я и не дума об этом, – буркнул я. – За кого ты меня держишь?

– За голубя. Давай, ты первый.

Удобно устроившись на самом хребте крыши, мы любовались звёздным небом. Она сидела около флюгера и слабо болтала ногами из стороны в сторону. В полной темноте её глаза и впрям приобретали новый невиданный миру оттенок.

– Ты позвал меня сюда, чтобы снова смотреть на меня в темноте и думать, что я не замечаю этого? – Прежде, чем я успел сказать хоть что-то, она продолжила. – Дурачок Хью, ты же мог просто сказать мне.

– Тогда я скажу сейчас, а ты забудешь, что я не спрашивал этого ранее, хорошо? Саманта Смит, я хочу смотреть на тебя.

– Знаешь, я думала, что это будет менее неловко.

– Что именно?

– На меня раньше никто так не смотрел. Это очень смущает. Ты мог бы делать это не так пристально?

– Я отказываюсь верить, что никто раньше меня не положил глаз на тебя.

– Вообще-то, Хьюберт Хостер, это считается дурным тоном в моём веке. Так никто не делает.

– Но ведь сейчас мы находимся в моём веке, верно?

– Верно, но всё же.

– Всё же, я бы хотел наконец-то сказать тебе одну вещь. Даже, если сейчас ты не хочешь принимать тот факт, что ты мне очень нравишься, рано или поздно я добьюсь тебя. Потому что, Саманта Смит, с первого взгляда я понял, что ты именно тот человек, которого я бы хотел видеть рядом с собой, даже несмотря на временные рамки.

Она слабо хихикнула.

– Я сказал что-то смешное?

– Вовсе нет.

– Извини, когда дело касается красноречия, я частенько перегибаю палку. Я понимаю, что всё это тебя очень смущает, ведь ты девочка совершенно другого воспитания и обычаев прошлого, но…

– Тише, Хью, – она осторожно коснулась своей рукой моего запястья, словно боясь взять полностью за руку. Я сделал это вместо неё. – Я не смеялась над твоим признанием. Просто вспомнила, что ты успел завершить свою работу, и я должна сказать тебе третью причину, – она взглянула на наши руки. – Я очень сильно хотела увидеться с тобой. Вот и всё.

– Это… Что это значит?

– Наверное, это означает, что ты тоже мне нравишься. Я никогда раньше не испытывала ничего подобного по отношению к другому человеку. И, признаться тебе, эта причина должна стоять на первом месте.

Я не мог поверить своим ушам. А ведь с самого начала идея о том, что я ей тоже нравлюсь, казалась мне полнейшим абсурдом. В разговоре возникла неловкая пауза. Прежде чем она успеет пожалеть о сказанном, я решил возобновить диалог: