Убийство на острове Фёр

Лена умышленно не стала говорить ему о своих подозрениях.

– Последнее время поведение Марии отличалось от обычного? Вы заметили в ней какие-либо перемены? В настроении, в поведении?

– Я задаюсь этим вопросом весь день. Конечно, трудно уследить за каждым учеником… Детей в классе двадцать пять, и я веду у них всего несколько уроков. Но да, последние дни, может, даже недели Мария казалась слегка подавленной. Впрочем такое случается со всеми учениками.

– Что именно вы имеете в виду? – уточнил Йохан.

– Мария перестала отвечать на уроках. Если так подумать… она казалась довольно рассеянной. Как я уже сказал, почти у всех учеников бывают периоды апатии, поэтому я не обратил на это особого внимания.

– Значит, Мария стала менее активной?

– Она казалась уставшей даже на первых уроках. Была бледной и… – Вайсдорн медлил, словно подыскивая слова. – И грустной. Ее взгляд… его трудно забыть. Если бы я только знал, что… – Он замолчал и на мгновение прикрыл глаза.

– Как вы относились к Марии Логенер? – спросил Йохан.

Вайсдорн задумался, прежде чем ответить:

– Я стараюсь относиться ко всем ученикам одинаково. Конечно, это не всегда получается… В конце концов, учителя – всего лишь люди… Но по большому счету, мы обязаны относиться ко всем одинаково – и быть ко всем одинаково справедливы.

– Значит, для вас Мария Логенер ничем не отличалась от остальных учеников? Она не была особенной? – уточнил Йохан.

– Представьте, что напротив вас сидят двадцать пять маленьких личностей. Все они особенные. Может, один ученик или два более особенные, чем остальные, и да, Мария… – Вайсдорн сглотнул. – Она выделялась.

– Почему?

– Вы помните, как были подростком? Многие в этом возрасте толком не знают, что с собой делать, и бунтуют против всех и вся. Они играют во взрослую жизнь, но в душе остаются маленькими детьми, которые нуждаются в родителях. Мария была другой. Она излучала серьезность, которую редко можно встретить у девочек ее возраста. Иногда казалось, что она на несколько лет старше остальных, – сказал Вайсдорн и нерешительно пожал плечами. – Но как я уже сказал, через нас, учителей, каждый день проходит сотня учеников. Возможно, я совершенно не прав в своей оценке. Некоторые дети, помимо всего прочего, – прекрасные актеры.

Лена, которая внимательно ловила каждое слово, встала.

– Скоро начнется перемена. Скажите, где нам найти вашу коллегу, госпожу Брааш?

Вайсдорн объяснил, как пройти к нужному кабинету, и на прощание обменялся с Леной и Йоханом рукопожатиями.

– Что думаешь об этом господине? – спросила Лена, пока они с Йоханом плечом к плечу шли по длинному коридору.

– Он очень предан своему делу. Кажется, Мария ему нравилась.

Лена остановилась перед одной из дверей и сказала:

– Да, похоже на то. Он явно знал, о чем говорит.

Она постучала и открыла дверь.

– У нас урок. Пожалуйста, подождите снаружи, – попросила Ева Брааш, учительница.

Лена подошла к ней и окинула взглядом класс.

– Мы из полиции. Господин Шредер знает о нашем присутствии. – Она протянула руку учительнице руку и представилась: – Лена Лоренцен. Мы с напарником хотели бы сказать классу несколько слов.

– Хорошо, – растерянно ответила Ева Брааш, все еще не оправившись от удивления.

– Можете уделить нам несколько минут после того, как мы закончим? – вполголоса поинтересовалась Лена.

– Да, на перемене, – кивнула Ева Брааш.

Лена повернулась к классу. Некоторые ученики казались грустными, по припухшим глазам было видно, что они недавно плакали. Другие сидели за партами с равнодушным видом, притворяясь, что происходящее их ни капельки не интересует.

– Наверняка вы все уже слышали о смерти вашей одноклассницы Марии Логенер. Ее нашли мертвой на пляже. Я – старший комиссар Лоренцен, а это мой напарник, – она повернулась к Йохану, – комиссар Грасман. Мы расследуем смерть Марии, и нам нужна помощь всех, кто ее знал.

Лена взяла мел и написала на школьной доске номер своего мобильного телефона.

– Вот мой номер. Пожалуйста, запишите его. Смело звоните мне в любое время, если захотите поговорить.

Некоторые ученики закивали, другие потупились, отводя взгляд. Какая-то девочка подняла руку.

– Да, Анна, – сказала учительница. – Ты хочешь что-то спросить?

Девочка заметно нервничала. Она неуверенно взглянула на своего соседа по парте, схватила лежащий перед ней карандаш и сжала его в руке. Потом подалась вперед и выпалила:

– Я хотела спросить… Мария правда… она правда покончила с собой?

– Следствие еще продолжается, – ответила Лена. – Пока нельзя с уверенностью сказать, что именно произошло. Поэтому очень важно, чтобы вы рассказали все, что знаете. Может, вы заметили что-нибудь странное или необычное. Будьте уверены: информация не выйдет за пределы полиции. Мы никому не расскажем о том, что от вас узнаем. Ни вашим учителям, ни одноклассникам, никому.

– Неужели вы хотите сказать, что Марию… что ее… – Анна запнулась.

– Как я уже сказала, пока нельзя с уверенностью сказать, что именно произошло.

Из установленных над дверью динамиков раздался звонок, возвещавший о начале большой перемены.

– Можете идти, – добавила Лена, обращаясь к детям. – Если кто-нибудь захочет поговорить с нами прямо сейчас, то во время перемены мы будем здесь, в классе.

Ученики встали и вышли из помещения. Осталась только Ева Брааш, учительница.

– Вы хотели со мной поговорить? – заговорила она, переводя взгляд с Лены на Йохана.

– Ваш коллега господин Вайсдорн сообщил, что вы хорошо знали Марию, – сказала Лена, перехватывая инициативу.

– Неужели? – протянула Ева.

– Вы преподаете религиозное воспитание? – спросила Лена, пропустив мимо ушей ее замечание.

– Да. И музыку. Конечно, я хорошо знаю… то есть знала Марию. Она была моей ученицей.

– Последнее время Мария вела себя как обычно? Вы не заметили ничего странного?

– Нет, не заметила. Вы, наверное, уже знаете, что ее родители крайне религиозны. Они принадлежат к Свободной церкви. Марии приходилось непросто.

– В каком смысле?

– Если вкратце, то эта церковь придерживается крайне консервативных взглядов. Нужно полностью и во всем подчиняться родителям, секс только после свадьбы, отношения вне брака демонизируются… – При этих словах Ева слегка вздрогнула. – При таких условиях период полового созревания не может пройти без конфликтов.

– Мария часто ссорилась с родителями?

– Честно говоря, не знаю. Время от времени Мария приходила ко мне, чтобы излить душу. В конце концов, я была ее учительницей…

– Что она вам рассказывала? О чем вы говорили?

– Об обычных в ее возрасте вещах. Мария сомневалась, правы ли ее родители. Мы с ней разговаривали о религии и церкви. И об ее отношениях с одноклассниками. Марию иногда обижали.

– Значит, вы с ней были довольно близки? – вмешался Йохан. Его тон стал чуть резче, чем прежде.

Учительница растерянно уставилась на Йохана:

– Что, простите?

Лена повторила вопрос, хотя была уверена, что Ева прекрасно все слышала.

– Я не совсем понимаю, к чему вы клоните. Мария была моей ученицей, я – ее учительницей. Конечно, хороший учитель должен выстраивать с учениками близкие, доверительные отношения. Это важно.

– Хорошо, вернемся к изначальному вопросу. Последнее время Мария вела себя как обычно?

– Да, как обычно. По крайней мере, я не заметила в ее поведении ничего странного. Мне жаль, но здесь я ничем не могу вам помочь.

– Я обратил внимание на то, что остальные ученики выглядят старше четырнадцати, – сказал Йохан. – Или мне показалось?

– Вы правы. Мария младше своих одноклассников. Она перескочила через класс в начальной школе. Она физически выглядела младше, но морально была такой же зрелой, как ее одноклассники.

Лена почувствовала, как завибрировал ее телефон, и, увидев на экране номер Луизы, тут же ответила на звонок:

– Луиза, подожди секундочку. – Лена повернулась к учительнице: – Извините, я сейчас вернусь.

Она вышла из класса и спросила Луизу, есть ли новости.

– Я еще не закончила со вскрытием, но у меня появилась информация, которая может тебе пригодиться, – ответила та.

– Какая информация? Рассказывай, не тяни!

– Я почти на сто процентов уверена, что девушку изнасиловали. Не прямо перед смертью, а недели две, самое большее три назад.

Глава 9

Тесно прижавшись друг к другу, Лена с Йоханом склонились над телефоном. После слов Луизы они торопливо попрощались с учительницей и вышли из школы.

– Извини за задержку, Луиза, – сказала Лена, когда подруга снова подняла трубку. – Я включила громкую связь, чтобы Йохан тоже все слышал. Итак, ты считаешь, что Мария Логенер стала жертвой изнасилования?

– Да, на это указывают гематомы на внутренней стороне бедер и на предплечьях… Но им по меньшей мере две недели. Правда, ни сперму, ни посторонние лобковые волосы обнаружить не удалось, но это и неудивительно – столько времени прошло. Через три-четыре дня сперматозоиды погибают, а остальные следы смоет душ.

– Но синяки точно есть?

– Абсолютно. Еще есть ссадины в области бюстгальтера и трусиков, свидетельствующие о том, что с девочки срывали одежду. Классические следы при изнасиловании. Гимен, то есть девственная плева, поврежден, хотя само по себе это ни о чем не говорит. Его можно повредить и во время занятий спортом… Но в совокупности все признаки явно указывают на изнасилование.

Подняв взгляд, Лена заметила, что мимо проходит группа школьников. Она кивком указала на них Йохану и увела его в сторону.

– И это случилось две недели назад?

– Думаю, даже больше, но точнее сказать не могу.

– Это говорит в пользу версии о самоубийстве, – вмешался Йохан.

– С одной стороны – да… – согласилась Луиза. – Но версии о самоубийстве противоречит тот факт, что на теле отсутствуют так называемые пробные порезы. Речь о неглубоких порезах, которые обычно наносят себе самоубийцы, чтобы проверить, насколько это больно. Но куда серьезнее то, что порезы на теле девочки очень глубокие, их нанесли в четыре захода. Такие порезы крайне болезненные, поэтому сложно резать одно место несколько раз, если, конечно, рука к этому времени не онемела. Существуют препараты для поверхностной анестезии, но криминалисты не обнаружили вокруг тела ни тюбика с мазью, ни спрея. Подозреваю, на коже мы тоже не найдем никаких следов.

Пока Луиза говорила, Йохан вытащил блокнот и принялся что-то писать. Потом поднял его и показал Лене страницу.

«Наркотики?» – прочитала она, кивнула и спросила:

– Есть какие-нибудь следы наркотиков или других седативных веществ?

– Я не волшебница, дорогая моя Лена, – вздохнула Луиза. – Придется подождать день или два, пока придут результаты из лаборатории. И, опережая твой вопрос: нет, я не могу сказать, была ли девочка беременна. Если больше вопросов нет, то я вернусь к работе. Твои коллеги с прокурором явятся ко мне с минуты на минуту. Потом я начну вскрытие. Пожалуйста, наберись терпения.

– Конечно, – сказала Лена. Ей в любом случае требовалось время, чтобы переварить полученные сведения. – Спасибо, что позвонила.

– Остальное я сообщу тебе не позднее завтрашнего дня. – И Луиза отключилась.

Лена собиралась убрать телефон в сумку, но он снова зазвонил.

– Райнер, привет, – поздоровалась Лена с главным криминалистом.

– Привет. Хочешь услышать предварительное заключение?

– Да, конечно. Подожди, я включу громкую связь, чтобы мой напарник тоже тебя слышал.

– Я выслал тебе фотографии, можете с ними ознакомиться. Думаю, в первую очередь тебя волнует, была ли девушка на пляже одна?

– Именно.

В следующую секунду в небе с шумом пролетел вертолет. Лена попросила Райнера немного подождать и потянула Йохана к машине.

– Итак, едем дальше, – сказал Райнер после того как стало тише. – Ребята из поисковой группы порядочно наследили, что, к сожалению, значительно затруднило нашу задачу. Подозреваю, что девочка была не одна, но пока не могу представить никаких доказательств, подтверждающих мои слова. Нужно будет идентифицировать следы слой за слоем. У нас есть отпечатки обуви поисковиков и, конечно же, твои. Иначе говоря, впереди еще много работы.

– Но ты думаешь…

– Я нашел несколько следов, которые, по моему скромному мнению, появились раньше ваших. Но они затоптаны, что затрудняет анализ. Тебе придется набраться терпения.

– Хорошо. Спасибо. Есть еще что-нибудь интересное, кроме следов?

– Само собой, еще у нас есть нож. Но на ноже только одни отпечатки, и принадлежат они жертве. Но результаты лабораторной проверки меня слегка ошарашили. Они похожи на иллюстрацию к учебнику по криминалистике. Может, такие случаи и бывают… но в жизни нож обычно покрыт множеством разных отпечатков. Но не в нашем случае.

– Думаешь, отпечатки были сделаны искусственно?

– Нож слишком чистый, а ты сама видела, какой хаос творился на месте преступления. Да, подозреваю, что нож сначала тщательно вытерли, а потом вложили в руку жертвы.

– Ясно. Что-нибудь еще?

– Вокруг тела мы не нашли ничего, кроме короткого темного волоска. Мы отправили его на анализ. Через несколько дней будет ясно, есть ли на нем частицы кожи и все такое.

– А побыстрее никак? Мы топчемся на месте.

– Никак. Я уже поставил задаче высокий приоритет, но вряд ли я один такой. Возможно, ты сможешь ускорить процесс, если обратишься к начальству. Ходят слухи, что вы с Варнке…

– Ладно, забей, – перебила Лена. – Давай подытожим: есть ли вероятность, что Мария Логенер была на пляже не одна?

– Если тебя интересует мое мнение, то да. Она точно была не одна. Но не факт, что я смогу предоставить доказательства, которые можно будет использовать в суде. Прости, но тебе придется подождать. Как говорится, поспешишь – людей насмешишь…

– Спасибо, Райнер. Позвони, если будут новости.

– Конечно. И передавай привет своему фленсбургскому коллеге.

– Благодарю, – отозвался Йохан.

Лена положила трубку.

– Что теперь? – спросил Йохан, вопросительно глядя на нее.

– Вернемся в офис. Я хочу взглянуть на фотографии. Со вчерашнего дня меня не покидает ощущение, что я что-то упускаю… Потом навестим сестру Марии.

В полицейском участке Йохан распечатал фотографии на цветном принтере, и теперь на столе лежала гора снимков. Лена с Йоханом неторопливо развесили их на вайтборде и принялись рассматривать.

– Ничего не вижу, – наконец произнес Йохан, отошел от вайтборда и рухнул на стул.

Лена изучала одну фотографию за другой. Сначала рассмотрела окрестности, потом – тело Марии. Дойдя до последней фотографии, она остановилась и пробормотала:

– Как я могла это упустить?

Йохан вскочил.

– О чем ты?

– Мария была левшой! Ларс Вайсдорн сказал во время нашего первого разговора, что она была левшой! Не амбидекстром, а именно…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.