Первый эксперимент

Оксана оторвала взгляд от стены и выразительно посмотрела на меня, а затем наконец взглянула на переговорщика.

– Что ж. Я, видимо тоже. С удовольствием познакомлюсь с вашей женой. Хотя, как вы могли заметить, еще полчаса назад в мои планы не входило знакомство с пришельцами. – Произнесла она с иронией.

К ней возвращалось чувство юмора. Хороший знак. Я сжал ее ладонь и шепнул тихонько:

– Вот увидишь, они славные.

Поспать мне не удалось. Как и планировали, мы отправились в больницу ночью. Переговорщик любезно пригласил с нами Оксану и она столь же любезно согласилась. Она пропустила переговорщика впереди себя на лестнице в подъезде и во все глаза смотрела, как он плавно плыл вниз по этажам. В машине она категорически отказалась садиться на переднее сиденье. Осознавать, что у тебя за спиной пришелец и не бояться, она пока не могла.

Припарковавшись у больницы, мы полезли в заросли черемухи вслед за переговорщиком. Хокана уже ждала нас у у внушительной дыры в бетонном больничном ограждении, через который с легкостью могла пройти лошадь. Рядом валялись обломки бетона.

– Я потом все исправлю. – Заверила инопланетянка, стряхивая со щупалец бетонную пыль.

– Вы только что его сломали? На такой шум сейчас наверняка сбежится охрана. – Предостерёг ее я.

– Никто ничего не слышал. Я использовала вакуумный пузырь, который поглощает все звуки внутри себя. Сейчас я сделаю его снова, а еще мы добавим к нему поле невидимости и спокойно отправимся выполнять нашу миссию, без риска быть пойманными. А вы, значит, Оксана? Мне очень приятно с вами познакомиться.

Хокана протянула сиреневое щупальце, которое Оксана дружелюбно пожала. Ее взгляд светился восхищением. По всему было видно, что Хокана, своими неотразимыми цветом, глазами и голосом произвела на нее более положительное впечатление, чем Гарни.

Хокана повела щупальцами и вокруг нас возникло нечто прозрачное, напоминающее огромный мыльный пузырь. С позволения инопланетян Оксана потрогала его ладонью и он легонько завибрировал от прикосновения.

– У вас потрясающие возможности. – Восторженно похвалила Оксана.

От ее страха не осталось и следа. Теперь она вся светилась любопытством.

– Вам еще многое предстоит узнать о технологиях, которыми мы обладаем. – Гордо ответил переговорщик.

Прекрасно. У него появился новый слушатель. И, как оказалось, благодарный. Идя за ними по коридорам больницы и слушая их оживленную болтовню, я даже почувствовал легкий укол ревности. Забыв о страхе, она, казалось, за считанные минуты сблизилась с пришельцами больше, чем я за год с лишним. Впрочем, это было вполне ожидаемо. Я никогда не был слишком общительным. А Оксана, напротив, очень дружелюбна. К тому же девушки легче заводят дружбу, решил я, наблюдая, как Оксана с Хоканой весело щебечут.

В палате интенсивной терапии царила тишина, нарушаемая лишь работой аппарата искусственной вентиляции легких. К аппарату был подключен худощавый темноволосый мужчина лет тридцати двух-тридцати пяти. Я подошел поближе. Несмотря на состояние, в котором находился впавший в кому друг бармена, он показался мне приятным человеком. И он еще молод. Впереди его могла бы ждать долгая жизнь. Если бы не авария. В которой, как был не без причин убежден бармен, целиком и полностью виноват я.

Хокана тем временем нацепила непонятно откуда появившиеся инопланетные рентгеновские очки, и принялась рассматривать пациента. Оксана, не обладающая такой роскошью, проводила внешний осмотр. Мы с переговорщиком, оба далекие от медицины, – подозреваю, что я был от нее намного дальше, – молча ждали их вердикта.

– Есть пролежни. И сепсис? – Наконец прервала тишину Оксана.

– И уже почти случившаяся пневмония. – Подтвердила ее догадку Хокана.

– Все выглядит плохо. Его шансы невелики?

Хокана кивнула.

– Как некстати все развилось. Невезучий бедолага.

– Не такой уж невезучий. Благодаря нашим возможностям, – вмешался оседлавший свой любимый конек переговорщик, – он полностью выздоровеет.

– Так уж и полностью? Вы сможете вывести его из комы? – Вставил свое слово я.

Хокана с супругом обменялись быстрыми красноречивыми взглядами. Похоже, этого они не планировали.

– Действительно, это не входило в наши планы. – Подтвердил переговорщик. – Но, дорогая… возможно в этом есть смысл. Если его не вывести из комы сейчас, в будущем у него снова могут развиться эти же болезни и…

– И его настойчивый друг больше не будет угрожать Александру! – Подхватила Хокана.

Они с обожанием посмотрели друг на друга.

– Мы сможем это объяснить нашим?

– Уверен, что да.

Хокана взмахнула щупальцами, совсем как тогда, на опушке леса, переговорщик. Только на этот раз в воздухе материализовались не цветы, а хромированная металлическая стойка с рядом полок, на которых лежали неизвестные нам с Оксаной предметы. Судя по всему – медицинские инструменты и препараты.

С верхней полки стойки Хокана взяла широкую стеклянную колбу с пробкой, доверху наполненную блестящими шариками разных цветов. Выбрала синий шарик, положила его на грудь пациента, с которой Оксана, повинуясь ее жесту, убрала простынь. Повернулась к нам.

– Хотите посмотреть изнутри?

Мы с Оксаной энергично закивали. Не каждый день предоставляется возможность увидеть, как пришельцы вытаскивают человека практически с того света. Переговорщик тоже пожелал последить за ходом операции.

Из пластиковой коробки со стойки Хокана ловко выудила три пары очков. Одни были такого же темно-синего цвета, как и те, которыми воспользовалась она. Их Хокана протянула мужу. Нам с Оксаной достались очки с черными стеклышками.

– Наши ученые и инженеры, с которыми вы встречались утром, изготовили их сегодня для вас. Эти очки предназначены для глаз человека. – Пояснила Хокана, помогая прилепить очки к векам.

Очень любезно с их стороны.

Надев очки, мы с Оксаной посмотрели друг на друга и я тут же отпрянул. К горлу подкатила тошнота. Непросто видеть девушку, которую ты знаешь и любишь как голубоглазую блондинку со стройной фигурой и ямочками на щеках, в виде ожившего существа без кожи из учебников биологии – с бьющимся сердцем, перекачивающим кровь, бегущую по кровеносным сосудам, сжимающимися и снова расправляющимися легкими…

Как из тумана до меня донеслись встревоженные голоса моих спутников:

– С ним все в порядке?

– Он такой бледный…

– Стоило предупредить заранее, что зрелище будет непростым.

– Вот, дайте ему, пусть вдохнет.

Мне сунули под нос ватку с нашатырем. Отцепили очки. В голове прояснилось.

– Я как-то не подумала, что это может вызвать шок. – Оправдывалась Хокана. – Александр, вам лучше? Простите меня.

– Это вы меня извините. Сам не ожидал.

Я взглянул на Оксану. Она выглядела вполне бодро и даже улыбалась. Похоже, зрелище оказалось непростым только для меня.

– Я медсестра, милый. – Сказала Оксана, верно истолковав выражение на моем лице.

Я кивнул. Еще успею постыдить себя за эту слабость. Еще раз понюхал нашатырь и взял у Хоканы свои очки. Главное не смотреть в них на Оксану, а вид мозгов приятеля лысого бармена меня шокировать до такой степени не должен.

Уже через несколько секунд я забыл об отвращении и во все глаза наблюдал за манипуляциями Хоканы. А точнее – за движениями крохотных роботов, деловито снующих по венам и артериям, мышцам и органам человека, жизнь которого на моих глазах пытались спасти пришельцы.

Синий шарик на груди больного, после прикосновения к нему Хоканы, рассыпался на пару десятков электронных существ, внешне напоминающих наших земных сороконожек. Только микроскопического размера и синего цвета. Сороконожки скользнули в ноздри пациента, пробравшись этим путем к нему в легкие. Посуетившись там, они остановились каждая на своей точке, и принялись быстро перебирать лапками.

– Нашли пораженные участки и восстанавливают их?

Хокана подтвердила догадку Оксаны и достала из колбы еще два шарика, на этот раз золотисто-желтого и зеленого цветов.

– Почистим ему кровь и подлечим пролежни.

Желтый шарик превратился в сотни малюсеньких головастиков, которые, пробравшись в кровеносную систему, бешено сновали по ней. Зеленый шарик рассыпался на множество паучков, занявшихся лечением пролежней. Мы с Оксаной наблюдали за их движениями затаив дыхание. Рядом переговорщик что-то гордо бубнил про высокие технологии.

Операция, или, вернее сказать, операции, продолжались около двадцати минут. По окончанию роботы-насекомые тем же путем покинули тело пациента и снова собрались в маленькие разноцветные шарики, которые Хокана поместила в разные колбы, наполненные какой-то жидкостью.

– Стерилизация. – Коротко пояснила она, убирая колбы на стойку. Щупальцем достала с ее полки тонкую прозрачную пластину размером с книгу и подвесила ее в воздухе над своим пациентом.

Пластина расправилась, подобно раскладушке, полностью накрыв пространство над больным. По ее поверхности побежали блестящие серебристые линии, через несколько мгновений сменившиеся надписью на инопланетном языке.

– Сканирование завершено. Лечение прошло успешно. Пациент здоров и скоро придет в себя. – Снимая очки, радостно сообщила Хокана. – Заодно ему привели в норму холестерин, нормализовали давление, частично устранили последствия курения, убрали поясничную грыжу и вылечили гастрит. Да, и по пути обратно вылечили два зуба.

****

К тому времени, как мы покинули больницу, предварительно устранив все следы нашего пребывания, на улице начало светать. В машине все оживленно болтали. Оксану интересовало, не испытывал ли больной болезненных или неприятных ощущений во время манипуляций. Меня же занимал вопрос, что подумает друг бармена, обнаружив чудесным образом ставшие здоровыми зубы. Оказалось, в мозги больного мини-роботы тоже заглянули, и про вылеченные болячки он и не вспомнит, считая, что их и не было никогда.

Мне, не выносящему стоматологов, оставалось тихо завидовать. А еще краснеть за то, как я опозорился перед всеми, надев очки. Зато своей девушкой я мог гордиться. Справившись с потрясением от первой встречи с переговорщиком, теперь она чувствовала себя как рыба в воде. С пришельцами общалась дружелюбно и непринужденно, не нервничала во время операции и не испугалась, когда Хокана предложила нам прямо сейчас, не откладывая, отправиться на космический корабль для встречи с делегацией инопланетян.

Мы согласились. Спать не хотелось совершенно, несмотря на то, что часы показывали почти пять утра. К тому же переговорщик под аплодисменты Оксаны сотворил нам кофе, оказавшийся весьма недурным.

Добрались быстро. На корабле нас окружили пришельцы, с любопытством разглядывающие Оксану. В щупальцах они теребили очки, явно горя желанием побыстрее приступить к изучению ее внутренностей. Сдерживали их только правила приличия. Глядя в их горящие глаза, Оксана, конечно, сообразила, что хотят инопланетяне, и с улыбкой заявила, что она совсем не против,чтобы ее осмотрели прямо сейчас, чем явно заслужила и их расположение.

Потом пришельцы посвятили нас в свои планы. Их было много, но цель была одна – попытаться сделать людей более дружелюбными. Так выразился переговорщик. Означало это, разумеется то, что космос предпочел бы видеть в соседях менее агрессивные создания. После решения о не уничтожении Земли, к нашей планете опять вспыхнул интерес. Десятки и даже сотни казирских ученых выдвигали свои идеи как сделать людей лучше. Специальная комиссия рассматривала их в порядке очереди. Пока же был одобрен один эксперимент, который решено было попробовать провести с землянами. Для людей эксперимент был безопасным – так считали пришельцы, которые захотели услышать наше мнение по этому вопросу. Мы тоже посчитали, что эксперимент является вполне безобидным. Настолько безобидным, что я даже усомнился в его эффективности.

Пришельцы хотели попробовать повлиять на человечество с помощью искусства и образования. Прекрасных картин, добрых книг, скорректированных учебников и прочих подобных вещей. Авторами картин и книг будем якобы мы с Оксаной. Фактически их напишут талантливые казирцы под руководством местных психологов. В их продвижении нам помогут. Мы с Оксаной станем популярными, для начала в пределах нашего города. А в учебники правки внесут незаметно для людей. Пришельцы тем временем будут копаться в мозгах доверчивых горожан, строить графики и диаграммы их мыслей и настроений до и после знакомства с нашим, а на самом деле инопланетным творчеством.

– Нууу, не знаю. – Разочарованно протянул я. – Все это, конечно, очень интересно, но вряд ли даст ощутимые результаты. – А не проще ли аккуратненько покопаться в людских мозгах в прямом смысле этого слова? Как вы это сделали минувшей ночью. – Простодушно добавил я.

В зале воцарилась тишина. Изумрудные и розовые глаза смотрели на меня с нескрываемым ужасом.

– Разве он не ознакомлен с положениями Межгалактической конвенции? – Громким шепотом спросил у переговорщика один из пришельцев мужского пола, судя по его зеленому окрасу.

– Знаком. – Удрученно ответил последний, очевидно пристыженный таким вопиющим поведением своего подопечного, то бишь меня. И почти простонал, повернувшись ко мне: – Александр, ведь я вам подробно о ней рассказывал! Мы не имеем права вмешиваться в организмы обитателей других планет. Тем более, всего населения. Только в исключительных случаях и по разрешению специальной комиссии.

– Да помню я. – Я пожал плечами. – Просто высказал свое мнение.

– Мы начнем с маленьких шагов. С гуманных шагов. С ненавязчивых шагов. В конце концов, все, собравшиеся здесь всегда являлись сторонниками землян и не одобряли планы по их уничтожению. Мы с вами все неспроста оказались здесь. И мы докажем, что люди лучше, чем кажутся.

По рядам пришельцев пронесся одобрительный гул. Я вздохнул. Пусть пробуют. Само собой, я в этом поучаствую. В любом случае ничего интереснее в карьерном плане на ближайшие годы у меня не предвидится. До знакомства с переговорщиком я работал обычным менеджером по продажам в компании торгующей бумагой и канцелярскими товарами, и вернулся туда же после окончания эксперимента, то есть месяц назад. Признаться, после участия в инопланетном эксперименте, продолжавшегося целый год, мое нынешнее занятие казалось мне невыносимо скучным.

Хокана и Гарни учтиво вызвались проводить нас до опушки леса. Дабы мы не заблудились, хотя в этой небольшой лесополосе, чтобы заблудиться, нужно было изрядно постараться. Плывя в воздухе рядом со мной, переговорщик с воодушевлением рассуждал о том, что грядущий эксперимент – лишь начало, и рисовал радужные картины преображения города под благотворным влиянием казирцев. В его мечтах горожане, преисполнившись подаренных пришельцами мудрости и просветления, постепенно должны забыть агрессию, злость, жадность и гордыню и направиться к светлому будущему, где нас ждут великие открытия и счастливая беззаботная жизнь без насилия, вражды и прочих неприятностей.

– Ну просто Нью-Васюки какие-то. – Пробормотал я, на ходу отряхивая с лица паутину, в которую имел неосторожность вляпаться.

– Как вы сказали? – Гарни обернулся ко мне и моментально просканировал мои мысли. Но, вопреки ожиданию, ничуть не обиделся. Наоборот, огонек в его глазах разгорелся еще сильнее. – Презабавная книженция, хочу заметить. И очень любопытный герой, этот Бендер.

Я промолчал, прислушиваясь к разговору за спиной. Оксана вежливо, пытаясь никого не обидеть, намекала Хокане, что, хотя она совсем не против выступить в качестве новоявленной художницы, внезапно раскрывшей свой недюжинный потенциал, все же предпочла бы поучаствовать в экспериментах, непосредственно связанных с ее специальностью, то есть медициной. Хокана не возражала, пообещав, что этот шанс однозначно предоставят.

И тут я вспомнил, что у меня к переговорщику есть пара вопросов. Начать решил с несущественного, а именно поинтересовался назначением экранов, установленных на дверях некоторых отсеков в их корабле. Неожиданно переговорщик слегка смутился и попытался перевести разговор на невиданные человечеством технологии, которыми они поделятся с нами, если эксперименты покажут благоприятные результаты.

– То есть, если мы будем хорошо себя вести. – Снова не удержавшись, съязвил я.

– Можно сказать и так, если хотите. – Согласился переговорщик, благодушно не обращая внимания на мою колкость.

– Так что же все-таки это за экраны? Какие-то защитные поля?

– Своего рода.

– Почему они установлены, если не секрет?

– Для того, чтобы туда случайно не зашли вы. Или Оксана. – Сконфузившись, признался он. – Видите ли, Александр. Вы могли увидеть вещи, которые видеть нежелательно.

– Вы что там, людей препарируете? – С подозрением спросил я его.

– Разумеется нет! – Воскликнул он. – В каютах находятся приборы и существа, с которыми вам знакомиться пока рановато. Однако в дальнейшем вам, скорее всего, представится такая возможность.

– Существа?

– Послушайте. Ведь землю тоже населяют не только люди, правда? Но, все подробности потом.

Он остановился, так как лес уже начал редеть и дальше им было идти нежелательно.

– Что ж, Александр. – Начал он, протягивая мне на прощание щупальце. – На этой ноте предлагаю откланяться. Я навещу вас через несколько дней, мы обсудим детали эксперимента и…

Я прочел в его глазах, что он знает. Знает, какой следующий вопрос я хочу ему задать. И, по каким-то причинам, очень не хочет на него отвечать. Я оглянулся на Оксану. Она оживленно болтала со своей спутницей, явно нас не слушая. Это хорошо. Мне не хотелось ее пугать.

– Вы говорили, что вам приходилось стирать память одиннадцать раз. И что я – двенадцатый землянин, с которым вы вступили в контакт. – Сказал я придушенным от беспокойства, что нас услышат, голосом.

Переговорщик замялся. Вздохнул. С тоской посмотрел в лес, видимо, досадуя на себя и свою излишнюю учтивость, подсказавшую нас проводить.

– Вы сделали правильные выводы.

– Вы стирали память всем людям, с которыми общались?

– Да.

– Когда-нибудь стирали память мне?

– Нет.

– Но этим может закончится?

– Зависит от результатов нашего сотрудничества. Я сам очень надеюсь, что в вашем случае до этого не дойдет.

К нам приблизились девушки и он замолчал. Меня раздирала масса незаданных вопросов, но, поразмыслив, я решил отложить их на потом. У нас еще будет время побеседовать.

****

На следующее утро меня разбудил звонок в дверь. В этот раз я не перепутал его с будильником и догадывался, кто именно может явиться в этот час. Оксана тоже заворочалась, а потом резко села, откинув плед, под которым мы спали.

– Это тот, о ком я думаю?

– Очень может быть. Пойду проверю.

Я прошлепал босыми ногами в прихожую.

– Посмотри сначала в глазок, прежде чем открывать. – Посоветовала шедшая за мной Оксана.

Я послушно прильнул к глазку, в котором увидел часть лестничной площадки, мусоропровод, уходившие вниз ступеньки лестницы и сияющее как медный таз искаженное глазком лицо бармена. В руках он держал большой букет белых роз.

– Кажется, нас пришли благодарить. Мы принимаем благодарности в столь ранний час или ну его в баню?

– Принимаем. – Великодушно кивнула Оксана.

Я распахнул дверь. Едва не запнувшись о стоящий у его ног массивный пивной кег, бармен кинулся расточать благодарности и раздавать подарки. Оксане были вручены букет и пирожные. Мне досталось пиво с положенными к нему закусками. Бармен заверил, что такого вкусного и свежего пива я не пробовал никогда. И приглашал заходить к нему в бар за бесплатной выпивкой. Оказалось, он был хозяином заведения. Мы смущенно отнекивались, понимая, что нашей заслуги в выздоровлении его друга в общем–то, практически нет никакой.

Да, он полностью пришел в себя. К изумлению врачей, констатировавших, что пациент, несмотря на все их старания, внезапно выздоровел самостоятельно. Что ж, это была хорошая новость. Но все же я еще раз заметил, что абсолютно здесь ни при чем.

– Я понимаю, ты должен держать это в секрете. – Заговорщически улыбнулся лысый, подмигивая мне. – Но я то знаю, кого благодарить за это чудо.

За моей спиной раздалось легкое покашливание, а затем раздался до боли знакомый негромкий шелестящий голос:

– Я осмелюсь немного просветить вас на этот счет.

Я проводил взглядом сползающего на пол лысого. Оксана вздохнула:

– Уважаемый Гарни, кажется нам стоит обсудить способы вашего знакомства с людьми. На мой взгляд они должны быть более щадящими. Ты не находишь, дорогой?

Я был полностью согласен. Переговорщик лишь озорно хихикнул в ответ и потер щупальцами.

– Что ж, господа. Новый эксперимент объявляю открытым.