Вина

После обсуждения версий следователи решили резюмировать всю имеющуюся у них информацию по двум эпизодам. Идею предложил Громов, он попросил Павла выписать все, что, по его мнению, может привести к преступнику и поставить вопросы, которые продиктуют следующие шаги в расследовании, сам он планировал заняться тем же. Андрей сейчас больше всего хотел остаться один, с появлением в отделе Павла и Веры это все реже удавалось, поэтому он предложил продолжить работу по домам. Вихров не любил тащить работу домой, поэтому остался в отделе, а Громов уехал. Мужчины договорились, что завтра обсудят все, что надумают, по пути к Паншину, который после освобождения вернулся домой в Тульскую область.

Павел записал все, что смог, в своем блокноте:

Убийца – отменный стрелок, стреляет из снайперской винтовки. Где можно такую взять? Где он учился стрелять? Проверить алиби Лапенко и взять его оружие на баллистическую экспертизу.

Жертвы – многое рассказывали в интернете. Легче проследить их действия, не прилагая больших усилий.

На местах преступлений оставляет послания с религиозным подтекстом. Почему? Действительно верующий или заметает следы? Проверить секты.

Не выбирает жертв определенного гендера. Убиты парень и девушка. Значит, пол ему не важен.

Выбирает людные места. Чувствует безнаказанность? Слишком уверен в своей неуязвимости? Совпадение? Растворяется в толпе? Работает на публику?

Не оставляет следов, которые могут его идентифицировать. Хорошо подготовился.

Почему не делает пауз между убийствами? В чем удовольствие, если не успеваешь насладиться моментом?

Не успел Андрей зайти в дом, как Марине стало ясно: снова можно полностью забыть о существовании мужа. Она предложила ему ужин и, получив отказ, поднялась в спальню посмотреть мелодраму, поедая лотки мороженного, запивая красным полусладким.

Громов же вошел в свой кабинет и принялся за работу.

Виталий Сухов. Тридцать два года, сын бизнесмена Сухова. Обвинение-причинение смерти по неосторожности статья 109 часть первая, по факту, статья 105. Судом оправдан. Убит при выходе из здания суда после объявления оправдательного приговора. С судебного заседания вел видеотрансляцию, под фотографиями в соцсетях много комментариев о том, что он убийца. Стрелок обвинил его в гордыне.

Инга Ванышева. Двадцать три года, дочь балетмейстера Людмилы Ванышевой. Из зависти совершила преступление по статье 111: умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. Уголовное преследование не велось. Вследствие угроз от Ванышевой старшей, пострадавшая заявлять в полицию не стала. Убита Инга у театра, преступник обвинил ее в зависти.

После краткой характеристики жертв Андрей решил определить, что же их объединяет.

Первое, что бросилось в глаза, конечно, способ убийства и, без доли сомнения, один и тот же убийца, однако Громова интересовало не это. Одним из важных сходств было то, что обе жертвы избежали наказания за свои собственные противоправные деяния. Кроме того, не много, кто был огорчен гибелью данных личностей. У обоих, в той или иной мере, влиятельные родители. Открытым оставался вопрос, как преступник ищет и выбирает их? Обе жертвы-молодые, а значит, проводят значительную часть жизни в интернете, в социальных сетях. У обоих блоги пользовались популярностью, также, большой процент подписчиков составляли недоброжелатели. Так, например, Сухов вел трансляцию из зала суда, показывая всем своим видом отсутствие любой возможности привлечения его к ответственности. У него не было ни капли сожаления о случившемся. Что касается Инги Ванышевой, то она регулярно выкладывала гневные посты в отношении Екатерины Долиной, где четко прослеживалась зависть.

Андрей понимал, что нужно не идти вслед за убийцей, чьи мотивы пока остаются неопределенными, а нужно идти если не впереди, то вровень с ним. А значит, нужно понять, какой грех будет следующим. На нескольких сайтах он прочитал, что следующим после зависти и гордыни идет чревоугодие.

Углубившись в размышления, майор не заметил, как уснул. Перед ним лежали аккуратно выложенные фотографии с мест убийств, хаотично исписанные листы, на которых Андрей пытался строить цепочки, всякий раз, при малейшей нестыковке, перечеркивая написанное, и начиная заново. Предстоял сложный день, поездка к подозреваемому – Паншину, сможет ли он им помочь, пролив свет на убийства?

Глава 7.

Следователи договорились поехать на машине Павла, у него внедорожник, дорога предстояла довольно долгая, в деревню недалеко от Тульской области.

Андрей подготовил вопросы подозреваемому, подобрал одежду, чтобы не выделяться среди обитателей деревни и не раздражать Паншина вылизанным внешним видом, более того, майор взял из коллекции старую флягу, в которую, на случай неразговорчивости предполагаемого преступника, налил коньяк, вдруг, понадобится «уважить» его. Громов допивал утренний кофе, когда за воротами услышал, как сигналит Вихров.

Он спешно собрался, взяв все необходимое, и вышел.

В машине громко играла музыка, Павел-любитель русского рока. В салоне стоял запах табачного дыма, багажник и задние сидения завалены рыболовными снастями, хоккейной экипировкой, бутылками из-под пива, банками тушенки и прочего хлама.

– Здарова! Не обращай внимания на вид сзади, у меня тут своего рода портативный гараж. Хочу -рыбу ловлю, хочу – в хоккей играю. Кстати, даже маленький телек есть, так что, апартаменты-высший класс. Падай. – как всегда оптимистично встретил коллегу Паша.

– Доброе утро. – ответил Андрей.

– Ну как? Отдохнул? А то вчера совсем задрюченный был, думал, сам кого-нибудь убьешь скоро.

– Все в порядке. Можно сказать, отдохнул. У тебя какие новости?

– Путем! Приехал вчера, пару баночек пивка для разгрузки, телек. Но ты не думай, по делу тоже работал. Погуглил странички наших убитых, у обоих, как ни странно, профили закрытые, значит, узнавать информацию может только подписчик. Мне Ваня твой программу показал, которая может определить людей, посещавших какие-либо сайты, в нашем случае, блоги, а потом анализирует.

– Так, и что?

– Что, что. У меня есть список тех, кто был подписан и на Ванышеву, и на Сухова. Их относительно немного, двести человек.

– Как мы их всех проверим?

– Андрюх, не паникуй, это же по всей стране, а в Москве и области их меньше. Могу заняться вечером сам, или молодым поручить, когда они от родственников Ольги Лапенко вернутся, я их отправил, винтовку изъять и алиби уточнить. Правда, на свежую голову, версия с их причастностью уже не кажется такой убедительной. Только оружие напрягает. Я все в блокноте записал, в бардачке глянь.

Андрей внимательно изучил записи Павла, какие-то выводы показались ему преждевременными, а некоторые мысли узкими, однако, возражать он ничего не стал, ведь, по сути, многие вещи предполагал и сам. Лучше больше версий, нежели чем полная прострация и их отсутствие.

Размышления Громова прервало предложение коллеги, который устал от поездки в тишине, на время оставшегося пути отвлечься от работы и поговорить о насущном.

– Слушай, майор Громов, а ты вне работы вообще живешь? Я вон смотрю, кольцо на пальце, рубашки глаженые… Расскажи про себя хоть.

– Женат. Марина хорошая, только вот с мужем ей не повезло, как видишь. Детей нет.

– А чего не родите? Или зря спросил?

– Так сложилось. А у тебя семья есть?

– Только дочь, жена слиняла. Мы рано поженились, после школы, считай. Жили нормально, пока студентами были, а потом ей большего захотелось. А я что? Обычный мент, на лапу зарекся не брать. Отношения, когда портиться стали, ребенка решили завести, ну, чтоб новая жизнь, вроде как. Мне тогда капитана дали, зарплата побольше, думали, реанимируем. Анютка родилась, год жили хорошо. Потом опять проблемы. Разбежались. За дочь спасибо, видеться разрешает, она у меня уже большая. Представляешь, и на рыбалку со мной ездит, и на футбол ходим – папина дочка.

– Я и не думал, что у тебя так непросто всё.

– Да все просто. Одному спокойнее. – с долей грусти в голосе ответил Павел.

Андрей понял, что лучше от этой темы отойти, тем более что интересовало его не это.

– Слушай, я все хотел спросить про твою стажерку. Давно её знаешь? Выбор профессии странный для такой девушки.

– Веруня со мной недавно, месяца два. Дело было сатанинское. Придурки похищали людей, готовились к массовому жертвоприношению. Я в архиве копался, не знал уже, что делать, сложно было найти материалы, которые могли помочь. А там она и работала, помогала мне, сначала просто по списку дела мне таскала. Потом в какой-то момент приходит и говорит, попробуйте вот этих. Представляешь, она после меня все эти папки перекапывала, конспектировала! Мы проверили, оказалось, что они и есть. В итоге, нашли всех похищенных на даче брата одного из сатанистов. Если бы не Вера, всех бы похоронить могли. После этого я ее к себе позвал, помог на юридический, на заочку, перевестись. Выходит, в какой-то степени, я её должник.

– Так, а ей то все это зачем? Она же девушка.

– А ты что, сексист, Громов или понравилась?

– Не говори ерунды. Интересуюсь, надо же знать, с кем работаешь. – оборвал Громов.

***

Деревня выглядела пустой, отчасти даже заброшенной. Многие летние домики пустовали большую часть года, а те, на чьих участках можно было обнаружить признаки жизни, пустовали в это время дня. Громов решил, что в первую очередь стоит осмотреть дом, на которой им указал один из немногочисленных местных жителей, Вихров наоборот, решил, что о Паншине стоит поспрашивать соседей, они разделились. Дом с покосившейся крышей, на небольшом неухоженном участке мало напоминал жилой. Андрей постучал, хотя это скорее была формальность, ведь дверь была закрыта на хлипкую щеколду снаружи. Когда майор вошел внутрь, то почувствовал запах отсыревшего дерева и плесени. Света не было, холодильник пустовал, хотя вещей в доме было достаточно: одежда в шкафах, посуда, мебель. На книжных полках в общей массе были книги о религии, одна даже отдельно о смертных грехах, однако одного этого было недостаточно, чтобы предъявить обвинение. Здесь не было ни компьютера, ни проектора, с помощью которого выводятся послания, ни, тем более, винтовки или патронов к ней.

Сложно представить, чтобы здесь кто-то постоянно жил, хотя за годы, которые хозяин провел за решеткой, логично, что дом стал заброшенным. С другой стороны, прошло достаточно времени после освобождения, за которое хозяин мог восстановить свое жилье, если, конечно, собирался оставаться здесь. По всей видимости – не собирался.

Первой Вихрову попалась очень пожилая женщина, на вскидку Павла, ей было примерно сто – сто двадцать лет, она почти ничего не слышала, а более того, из-за отсутствия зубов и речевых дефектов, сложно было сразу понять, что она отвечает. Спустя пару минут попыток объяснить, что ему нужно, майор решил, что стоит поискать другого свидетеля. В конце улицы он схватил удачу за хвост, ему открыли дверь. На этот раз свидетель понял его и даже рассказал, что Паншин после освобождения жил здесь, начал что-то вроде ремонта, сменил замки, залатал крышу, однако в последнее время все реже стал появляться. Большой удачей стало то, что сосед знал о том, что Паншин устроился санитаром в больницу, но после того, как слух о его прошлом разнесся, пришлось уволиться. После освобождения Паншин ни с кем не сближался, вернее сказать, заводить с ним дружбу никто не спешил.

Вихров в последний момент вспомнил, что нужно разузнать об отношении Паншина к религии, и сосед вспомнил, что Паншин, действительно, интересовался, почему церковь забросили и где теперь проходят службы.

В последний раз Паншина видели в деревне три недели назад.

– Что мы имеем в сухом остатке? – анализировал вслух Андрей, когда следователи уже ехали в отдел.

– Да нихрена. Ни Паншина, ни его следов, ни информации о том, куда он уехал. Даже если он и искал церковь, это ничего не значит, ты знаешь, сколько зеков верующих? Ну отшельник, что с того?

– У нас есть факты, есть версия, есть подозреваемый. Отрабатываем Паншина, ищем.

– Мало ли, куда он уехать мог, хоть в Арзамас, хоть в Гондурас. Надо дальше копать. А мы как бараны в этого Паншина уперлись. Какого хрена ты уверен, что это он? Или не уверен?

– Я знаю, что большинство преступлений – рецидив, особенно когда общество отвергает. Ты сам сказал, что никто с ним не общался, с работы выгнали. А условия, в которых он жил?

– Ну не знаю, Громов. Одно меня смущает: что этот хорек пропал. Вот посажу его перед тобой на стул, и увидим. Ты сам то, что делать дальше думаешь?

Разговор прервал звонок Вани из отдела.

– Мы опросили родителей первой жертвы-причины. Они в тот день в суде были, после оглашения приговора у матери сердце прихватило, они на скорой уехали, то есть, лично убить жертву-грешника не могли, хотя забавный факт, что отец ее- КМС по биатлону. Винтовка, все дела, понимаете?

– Жертва-причина, жертва-грешник? Откуда ты этого понабрался? – возмутился Вихров.

– Ну, мы с Верой подумали, что по фамилиям запутаемся всех называть. Вот, ну и решили разделить жертв на две группы. Жертва-причина – это тот, кто пострадал от действий жертв-грешников, которых, в свою очередь убивает маньяк. Ну и звучит короче, например: жертва-грешник по гордыне. Здорово? И никаких путаниц не возникнет. – задорно разъяснил Ваня.

– Ладно, принимается ваша система координат, молодежь. – одобрил Вихров.– Правильно размышляю, Андрей Юрич? – с улыбкой обратился он к коллеге.

– Полностью одобряю Ваше решение, Павел Евгеньевич. – также шутливо ответил Громов. – Котов! Ты тут ещё?

– На месте. – ответил Иван.

– Значит так, сейчас с Любимовой садитесь в разные углы кабинета и делаете отчеты. Каждый свой. Не обсуждать ничего, пишите то, что сами заметили или поняли в квартире родителей жертвы-причины по гордыне. Правильно выговорил? – уточнил Андрей.

– На лету схватываете. – похвалил Иван. -Только зачем так сложно?

– Чтобы каждый описал то, что самостоятельно заметил, не концентрируясь на мыслях коллеги. Плюс вы можете смотреть на ситуацию под разными углами, мнение непредвзятое можно будет составить. Да и логика у вас, ребята, разная. Ты смотришь прямо в корень, а Вера, например, может детали подмечать.

– Я так-то тоже детали могу видеть. И гильзу на стройке тоже я нашел. – несколько обиженно сказал молодой человек.

– Что за сопли, лейтенант? – усмехнулся Павел. – Делайте, что сказано.

– Пиши всё, что было в этой квартире, как они себя вели, их состояние, как реагировали на вопросы, как узнали про смерть жертвы-грешника, связаны ли с фигурантами убийства «по зависти». В общем, все, что можешь. Любимовой тоже передай, у вас час. Отключаюсь.

– Это ты им придумал, чтобы не расслаблялись? – спросил Вихров, когда Громов положил трубку.

– В том числе.

– А в этом числе? Ваньку с Верой задание дал, я на розыске Паншина. А сам что надумал делать?

– Есть мысль, потом увидишь.

– Ну ты жук, Громов.

Глава 8.

– Слушай, а ты почему в органы служить пошел? – оторвавшись от написания отчета неожиданно спросила Вера у Ивана.

– Ну, как тебе сказать, после армии думал, куда податься. Денег не было, работы, в общем-то, тоже, родители уже не молодые. А тут квартиру дают, ну или комнату пока. Все, как у всех. А что?

– Интересно, с кем работаю. Прикроешь ли ты меня в перестрелке с бандитами или нет. – насмешливо ответила девушка.

– Ментовских сериалов пересмотрела? Нет тут никакой романтики, если ты еще не поняла. А сама то почему пришла?

– Справедливость вершить. Ответ устроит?

– Хотелось бы поподробнее. Что для тебя справедливость?

– Закон. – оборвала Вера. – Давно, кстати, ты с Громовым работаешь?

– Как пришел сюда, около года. Он мужик хороший, но свои тараканы имеются. С ним интересно. Вот бывает, берет он преступника, условно, убийцу, начинает с ним говорить на равных, ключик подберет, а они все рассказывают и дело раскрыто. Иной раз навещает их. Представляешь? Я еще не понял, правда, зачем ему это, дело же закрыл.

– Точно не из дружеской заботы. Думаю, он заставляет их себе доверять, чтобы понимать мотивы других. Волк в овечьей шкуре, на подобии этого.

– Может быть. Написала отчет? Я уже не знаю, что добавлять. Покажи свой.

– Вань, фишка в том и есть, чтобы мы друг у друга не списывали, а писали те детали, которые каждый подметил.

– Да какая разница, что там написано будет, ясно же, что они не при делах.

– Мне, например, не ясно. У тебя факты есть?

– То есть, ты думаешь, это они снайперы?

– Я такого не говорила. Нужно проверить их контакты, связи, алиби, в конце концов. Может они попросили кого-то отомстить за дочь, а может и нет. Нужно анализировать и только тогда делать выводы.

– Ты уже как Громов рассуждаешь. С Пашей как-то проще. Только не говори, что я его Пашей называю, ладно? У него все понятно, он не умничает, говорит, что думает, задачи четкие ставит-где действовать надо, а не ваши эти отчеты писать. Ставлю сотку, что родители первой жертвы-причины ни при чем. Да и парень второй жертвы-причины не виноват, и, между прочим, в этом со мной майоры согласны.

– Может, это ты с ними согласен? И вообще, работа головой не самая твоя сильная сторона, как я понимаю.

– Да, мне эти бумажки не интересны. Я люблю действовать. А ты пока просто стажерка. Вихров меня понимает. Хочу на него быть похожим. Брутальный коп, веселый, а не вечно сам себе на уме. Ты не подумай, к Громову я хорошо отношусь, от него хочу научиться также в доверие к преступникам входить. Колет их как орешки, вот это круто.

– Смешной ты, Вань, зато говоришь то, что думаешь. Теперь хоть знаю, что ты хороший парень.

– А вот я про тебя мало понял. Расскажи, что ли, о себе. А там, глядишь, от пули тебя прикрою, если надо будет. – с улыбкой произнес Иван.

– Что тебя конкретно интересует?

– Да что угодно, чтоб не пытал или лишнее чего не спросил, расскажи сама.

– Хорошо. Мне двадцать один год. Родилась в Подмосковье. Жили мы хорошо. Нас в семье двое детей было. Я-младшая. Когда мне тринадцать было, отца.. отец, ну в общем, ушел он. Жили как могли. Я хотела актрисой стать, в театральную школу ходила, потом не сложилось, колледж полиции закончила, после пошла работать в архив. Там познакомилась с Вихровым. Живу одна, замуж не собираюсь, по крайней мере, пока. Вот как-то так.

– А почему с театром не получилось? Почему именно полиция?

– Порядок люблю, плюс тут форма красивая. Решила справедливость и законность блюсти. Хотела приехать после учебы в свой поселок и посадить всех уродов. Конечно, глупые цели, детские, но тем не менее, привели меня в органы, мне тут нравится, интересно. А когда увидела, как Громов работает, сразу поняла, что это для меня, тем более, для девочки, работа с бумагами в кабинете – самое то.

– Вот теперь я про тебя знаю то, что нужно. До этого тебя занудной считал, теперь не считаю. Не боись, от бандитской пули защищу если что. – с искренней радостью резюмировал Ваня.

– Надеюсь, прикрывать, все же, не придется, но благодарю. – улыбнулась Вера.

Павел и Андрей уже подъезжали, когда Павел увидел знакомый силуэт на лавочке возле входа, возле которого, кстати, было непривычно много людей.

– Анютка?! – удивленно произнес он.

Андрей немного не понял, к чему было произнесено женское имя, но переведя взгляд правее догадался, что к Павлу приехала дочь.

– Паш, ты тут разбирайся, у меня тоже одно дело, встретимся в кабинете.

– Давай, догоню тебя.

Аня тепло обняла отца, прижавшись, как беззащитный ребенок. Именно в такие секунды, брутальный майор таял и чувствовал себя самым счастливым человеком.

– Анюсь, как ты? Не замерзла? Руки вон холодные. Что случилось? – спрашивал майор.

– Родитель, ну что ты затараторил? Соскучилась, решила тебя навестить.

– Темнишь, давай выкладывай. И чего ты не позвонила?

– Отвечаю по порядку, майор Папа: звонила сто раз, просто кто-то был недоступен. Теперь, вскрываю карты: маман прессует, не хочет, чтобы я в колледж полиции шла, говорит, иди на врача, рогом уперлась, ты же ее знаешь…

– Ну она же как лучше хочет, Анют.

– Как лучше для кого? Я не хочу сто лет учиться тому, что не нравится.

– Согласен, в такой профессии без желания никуда. Я когда на юрфак поступил, она хотела, чтоб я нотариусом стал или адвокатом. Говорит, деньги рекой потекут. А я, как видишь, не послушал.

– Классика… Кстати, пап, что за мужик, с которым ты приехал?

– Громов. Я тебе про него рассказывал, работаем вместе.

– А чего там за митинг вокруг него?

– Где? – удивленно спросил Вихров.

Ко входу в следственный отдел уже стянулось полтора десятка журналистов, которым Андрей вчера обещал дать развернутый комментарий о происходящем. Он не стал согласовывать это с Василевским, чтобы тот не стал сглаживать углы и мешать, более того, он хотел засветиться в прессе, чтобы ни у кого не возникло соблазна снять его с этого дела. Громов даже обрадовался появлению Ани, потому что она отвлекла Павла, который в беседе с журналистами мог ляпнуть что-то, что не входило в планы Андрея. Он поднялся по ступенькам и жестом показал, чтобы настала тишина, камеры взяли следователя в объектив, однако вместо неразборчивого гула в Громова полетели вопросы от журналистов. Вихров с дочерью тоже подошли послушать.

– Дамы, господа. Фамилия моя Громов, майор юстиции, удостоверение вашему вниманию. Это не пресс-конференция, просто беседа. Формат, следующий: я рассказываю, вы слушаете, если останется время – отвечу на вопросы. Одно из наших дел, к моему удивлению, стало нашумевшим, в чем, конечно, ваша заслуга. Почему? Причина в том, что убитые – люди не простые, известные в определенных кругах. Способ убийства? Выстрел с дальнего расстояния в сердце. Не вижу ничего сенсационного. Одни богатые люди заплатили киллеру, чтобы тот убил неугодных им людей. Все прозаично, нет никакого маньяка, нет никакой борьбы с несправедливостью. Коммерция, бизнес. Опережая вопросы о тех самых надписях, отвечу, что это не больше, чем способ, которым стрелок привлекает внимание, почерк. Хочет поднять цены на свои, так сказать, ритуальные услуги. На мой взгляд, отличный маркетинговый ход, плюс бесплатная реклама от вас, друзья. Не хватает лишь номера телефона в конце послания, верно? Давайте мыслить критически и не вестись на дешевые уловки. Я призываю не прославлять того, кто по сути своей, обычный наемный убийца. Самые грязные поступки прикрываются самыми благими намерениями.

– Вы уже установили связь между жертвами? – спросил журналист из толпы.

– Есть ли у вас имена заказчиков? – подхватил еще один.

– В какие сроки убийца будет найден? – послышалось из глубины.

– Как людям спокойно ходить по улицам, если в любой момент может прилететь выстрел в сердце?

–Друзья, вы задаете вопросы, ответы на которые являются тайной следствия. А на последний вопрос отвечу встречным: как людям ходить по улице, если в любой момент на голову может прилететь кирпич? Спасибо за внимание, вынужден оставить вас, чтобы убийца был найден в кротчайшие сроки, надеюсь на понимание.

В спину Громову продолжили сыпаться вопросы, однако он, проигнорировав их, скрылся за дверью в отдел. Вихров был ошеломлен заявлением Громова, ему не терпелось услышать объяснения, но для начала, нужно было разобраться с Аней.

– Как он им все по полочкам разложил, а, пап? – восхитилась девочка.

– Не делай поспешных выводов, детеныш. Не знаю, с какого рожна он это все наплел. Так, ладно, вернемся к нашим баранам.

– Хочу поступить в колледж МВД, маман против, хочу пожить у тебя пока перебесится.

– Знаешь, я тут познакомился с одним человечком, с нами работает. Есть ощущение, что его профессия тебя увлечет.

– Что за профессия?

– Криминалист. Сама посуди, все сливки будешь снимать, но в то же время, не так опасно, родители спокойны.

– И что надо будет делать? – недоверчиво спросила Аня.

– Вот у профессионала и спросишь.

Вихров нашел в телефонной книге номер Голдмана и позвонил.

– Марк Давидович! Доброго времени суток! У меня к вам разговор не по нашему делу. Совет нужен, вернее, консультация.

– Добрый вечер, Павел. Чем может быть полезен старик Голдман? – поинтересовался он.

– Вы сейчас на месте? Не очень заняты?

– Вам абсолютнейшим образом повезло, на сегодня я закончил дела, если, конечно, Ваш снайпер не решит опять расквитаться с грешниками! Еще на месте. Мне собираться на выход или заваривать кофе?

– Дорогой Вы мой человек! Никуда собираться не нужно, мы сейчас к Вам прибежим. Не переживайте, дело житейское, но важное

Марк Давидович с предвкушением ожидал прихода Вихрова.

– Приветствую еще раз, Марк Давидович. Дочка моя-Анна. Думает, куда после школы пойти, отвергает любые предложения, кроме тех, что связаны с нашим детищем. Предложил вашу специальность. Не просветите ее?