Вина

Мария Атапина

Вина

Глава 1.

Золотая клетка. Именно так Марина называла свое существование в безлюдном загородном доме, где она жила с мужем. Хотя, правильнее будет сказать, сожительствовала, в те редкие моменты, когда он бывал дома. Даже в выходные он предпочитал обществу супруги пребывание в своем кабинете, куда ей вход был строго запрещен. Работу следователя сложно совмещать с семейной жизнью, но Марина всячески старается создать видимость обратного. Перебравшись в Москву из маленького поселка в Сибири, она мечтала о том, чтобы не повторить судьбу своей матери, сутками работавшей, чтобы, придя домой увидеть, в очередной раз, напившегося мужа, а еще троих детей с синяками и ссадинами от побоев отца. Как и у многих, мечта Марины о новой жизни в столице столкнулась с реальностью, когда, возвращаясь вечером в общежитие, девушка наткнулась на двух нетрезвых ублюдков, попытавшихся изнасиловать ее, благо, удалось отделаться несколькими ушибами и убежать. В отделении, тогда еще, милиции, она и познакомилась с молодым человеком, который принимал у нее заявление и через день пришел к ней, чтобы сообщить о том, что ее обидчиков поймали. Молодой следователь оказался застенчивым, но точно знающим, чего хочет от жизни, более того, он не пил спиртного, чем особенно привлек девушку, тогда она решила, что это судьба. Через год Андрей и Марина поженились. Именно эту историю, спустя пятнадцать лет и вспомнила девушка, готовившись к праздничному ужину. Эти годы сложно назвать счастливыми, но они, определенно, были стабильными. Андрей позволил супруге не работать, заниматься домом и бытом, о чем, собственно говоря, она всю жизнь и мечтала. Через два года после свадьбы супруги узнали о беременности, однако момент оказался неподходящим, Андрей настоял на том, чтобы избавиться от ребенка, связывая свое решение с тем, что на службе много неприятностей и рисков. Находясь в зависимом от мужа положении, девушка сделала аборт, однако затаила обиду и на этой почве отдалилась от него. Совместные вечера превращались в скандалы и обоюдные претензии, которые смогла прекратить лишь новая беременность, правда, снова неудачная. На четвертом месяце случился выкидыш, врачи заключили, что родить ребенка девушка никогда не сможет. Марина ушла в себя, а Андрей ушел в работу, совместная жизнь стала формальностью с девизом: «потому что так люди живут, так положено.» Лишь последние несколько лет Марина пыталась склеить отношения, а Андрей пытался не препятствовать этому.

– Здравствуй. Как день прошел? – без особых эмоций спросил Андрей

– Привет, любимый! Все отлично, сегодня приготовила твой любимы пирог. Поздравляю с нашим днем, у меня для тебя сюрприз!

Андрей искренне улыбнулся и достал из портфеля небольшую коробочку. Лишь на пороге дома он вспомнил, что забыл посмотреть, что именно в ней находится – он попросил помощника заняться подарком на годовщину, пока сам был занят работой. Это оказалось кольцо с гравировкой. «Молодец, Ваня, заморочился» – подумал Андрей.

Марина возвращалась в гостиную, волоча за собой ворох надутых шариков, а в руке держала коробку с подарком. Помимо работы он любит коллекционировать интересные для него вещественные доказательства. Он фотографирует их, а позже заказывает копии. В подарок от Марины Андрей получил позолоченную гильотину для сигар. Один из последних пойманных им преступников считал ее своим талисманом.

Супруги обменялись коробочками. Андрей повеселел, подарок, действительно, пришелся ему по вкусу. Он тепло обнял жену и почувствовал, как она волнуется о том, чтобы все прошло хорошо.

Праздничный ужин длился недолго. Марина говорила без умолку, она редко имеет возможность рассказать о своей жизни мужу, который вечно занят, поэтому восполняет упущенное.

– Танька замуж выходит, на свадьбу зовет, я себе платье уже купила, а тебе галстук. Вкусно? Кстати, в магазин когда ездила, представляешь, чуть не врезалась. Да, сама виновата, задумалась. Сериал такой интересный смотреть начала, про полицейского, тебя все время представляю, когда смотрю. Утка, кстати, по новому рецепту. Нравится?

Андрей невнимательно слушал хаотичные рассказы жены, гораздо больше его интересовал завтрашний допрос подозреваемого, которого сегодня взяли. Предстояло подумать над тем, какой ключик подобрать, чтобы он рассказал все, что интересовало следователя. Помимо стандартных вопросов и ответов на них, Андрею были интересны мысли преступников и те моменты, которые повлияли на их становление. Он подбирал даже одежду, которая позволила бы стать для очередного палача кем-то вроде друга. Как ни странно, старания Андрея дают результат. Иногда он даже навещает в местах не столь отдаленных тех, кто показался ему интересным, часами беседует с ними.

– Андрюша?!

– Я слушаю тебя, да, мне вкусно. – Сказал Андрей, который вовсе не слушал.

Так супруги просидели не больше часа, Андрей даже согласился потанцевать под «их песню», о которой, конечно же, не помнил.

– Дорогая, позволишь немного поработаю перед сном?

– Конечно… – с нескрываемым недовольством в голосе проговорила Марина и принялась убирать со стола. – Видимо, чтобы привлечь твое внимание, дорогой, мне нужно убить пару-тройку людей. – пробурчала она себе под нос.

Кабинет Андрея – просторная комната, окна которой выходят на солнечную сторону, изначально предполагалось, что здесь будет детская. Теперь же, дневной свет редко проникает сюда, окна закрыты плотными шторами, которые Громов редко открывает. Вдоль стен стоят стеллажи до потолка, они разделены на отсеки, как в городской библиотеке: художественная литература – для души, как говорил Андрей, из нее неожиданно можно подчерпнуть глубокую мысль и адаптировать под собственные реалии; криминалистика – следователь следил за наукой, активно изучал новинки криминалистической техники, тактики расследования преступлений и адаптировал методики под свое видение. Несколько раз, находясь в отпуске, он даже писал криминалистические статьи, отправлял их в журналы, дважды их печатали и теперь, вырезки, разумеется, висят на стене. Следующий отсек – криминология, он самый объемный, ведь особое внимание следователь уделял именно личности преступника. Рядом стояли книги по психологии в целом, а также, психиатрии. Эти книги Громов читал «для общего развития». На отдельной полке можно увидеть литературу по праву: кодексы с комментариями, выдержками из судебных актов, причем, не только современные, но и уже утратившие силу. Конечно, отдельное место в библиотеке занимала историческая литература, Громов всегда был убежден: тот, кто не знает прошлого, не имеет будущего.

Одна стена не была заставлена стеллажами, на ней висели грамоты, благодарности, вырезки из газет и фотографии, которые были дороги Андрею. Это были фотографии с мест преступлений, которые больше всего запомнились следователю или преподнесли жизненный урок; были снимки с коллегами, наставниками; снимки из зала суда, где выносили приговор тем, кого поймал Андрей. Лишь два кадра выделялись из общей массы, они висели сбоку, это была свадебная фотография и фотография семьи Громовых двадцатипятилетней давности – родители Андрея и он сам, еще совсем юный. Ниже рамок, в которые все вышеперечисленное было аккуратно положено, находился стол со стеклянным панцирем, как в музее, там Громов хранил свою коллекцию.

У окна стоял большой письменный стол и кожаное кресло – это было рабочее место, где Андрей проводил большую часть своего времени дома. Напротив стола, в центре комнаты, была доска, на которой он визуализировал свои мысли, составлял схемы, сам себе давал пояснения. Это помогало ему оценить собственную версию со стороны.

Время было за полночь, когда Андрей подготовился к следующему дню и собирался лечь спать, но резко раздался телефонный звонок.

– Громов! Спишь? Да, не важно, собирайся, жду тебя у областного суда. Убийство.

– Виктор Саныч, буду через полчаса. Мой завтрашний допрос в силе?

– Какой допрос? Приедешь сюда – забудешь о нем, координаты Котов отправит.

– Вас понял. Выезжаю.

Андрей спешно переоделся, поцеловал жену и уехал. Он торопился, каждое новое интересное дело – праздник для опытного майора. Сладкое предвкушение и интуитивное ощущение того, что впереди по-настоящему запутанное преступление, ведь сегодня не дежурство Андрея, а сам полковник вызвал именно его посреди ночи, и, как понял Громов, сам полковник посреди ночи тоже выехал на место преступления.

Глава 2.

Андрей подъехал к зданию суда со стороны запасного выхода, именно туда его направили. Зевак было немного, именно из-за этого ночные выезды нравились следователю больше. Все же, какие-то люди столпились за ограждающей лентой и наблюдали, даже выкрикивали что-то прибывшим на место сотрудникам. В нескольких окнах близлежащих домов тоже горел свет, и можно было разглядеть любопытные курящие головы.

Ночь выдалась холодной, Громов не сразу понял, связаны ли покрывшие его тело мурашки с пронизывающим тело влажным осенним ветром или же с картиной, открывшейся перед его глазами. За долгие годы работы следователем Андрей развил способность рассеивать в своих глазах все то, что не интересовало его в эту минуту. Он растворил всех, кто уже прибыл на место преступления, всех, кто был сейчас не нужен, он остался наедине с убитым. Молодой человек лежал в луже из собственной крови и дождевой воды, придавший ярко алому цвету грязный оттенок. Глаза убитого были открыты, в них можно было разглядеть выражение страха и шока, подобная эмоция уже была знакома Андрею. Пуля попала в сердце, вокруг пулевого отверстия было уже подсохшее алое пятно. Руки убитого были раскинуты в стороны, из этого Андрей заключил, что он не успел ничего сделать, умер практически мгновенно, по открытым глазам было понятно, что он, кроме того, не терял сознание.

Выругавшись по поводу испачканных кровью ботинок, Андрей перевел взгляд чуть выше и, после увиденного, непроизвольно отшагнул назад, чуть было не наступив на труп. На стене областного суда он прочитал фразу: «Superbia. Грешника погубит грех. Правосудие неизбежно.» Надпись была выведена проектором, поняв это и вспомнив, что лучи могут показать место нахождения устройства, он принялся крутить головой по сторонам, однако запись резко погасла, тогда Андрей вернул в зону своей видимости всех присутствовавших и стал искать глазами тех, кто мог дать ему больше информации.

Полковник Василевский беседовал с человеком, который активно размахивал руками и что-то кричал, впоследствии оказалось, что это известный бизнесмен, отец убитого, прерывать этих двоих сейчас стоило бы себе дороже. Следующий, на кого пал взгляд, был криминалист Голдман, который сидел на лавочке и делал пометки в своем блокноте, по всей видимости, он уже поработал с телом и сейчас фиксирует то, что может забыть. Намерения Громова пообщаться с криминалистом прервал Иван, он одернул Андрея.

– Андрей Юрич, у нас тут такое! Киллер, прямо после заседания! Бах, все в шоке, головами крутят, разбегаются! А еще надпись эта, успели прочитать? Жуть… Сукин сын, свидетелей полный суд, без стеснений пальнул. Думаю, стрелок знал, что этого трупа оправдают. Хотя все это знали, это же сын этого, блин, фамилию забыл. Короче, дело его приложили к материалам.

– Стоп, Котов. Останови поток сознания. Скажи мне, как труп могут оправдать? Надо же думать, что говоришь. Меньше эмоций, больше фактов, а лучше в письменном виде.

– Да я же на эмоциях, говорю, дело – прямо детективное кино.

Громов взглядом остановил новый поток сознания Ивана.

– Надпись сфотографировали? Долго она висела? Почему по лучам не отследили, где был проектор?

– Да, я сфоткал, скину в личку. А, ну и Голдман тоже, он свою качественную фотографию приложит. Висела с того момента, как мы приехали. Ну, получается, около получаса точно. Мы пытались отследить, но тут народ был, все орут, надо было разгонять…

– Это работа полиции, в данном случае, еще и приставов, а твоя работа не разгонять народ, а все фиксировать и действовать по горячим следам. Ладно, нотации потом. Быстро и без воды расскажи мне за что судили нашего ныне покойного?

– Девчонка по его вине умерла. Слово ему поперек сказала или отказала, а он же блатной, к такому не привык. Мол, кто он, а кто она, как смеет поперек его величества… Вывел на улицу, бить начал, а потом с лестницы столкнул, а она себе, кажется, шею сломала. Оправдали, правда, несчастный случай приписали.

– Ясно.

– Андрей Юрич, а что значит эта «сумпербия». Это вообще, какой язык, немецкий?

– Супербиа. Гордыня на латыни. Так, мне нужны все материалы дела, протоколы первых допросов, записи с камер и фотография надписи. Быстро.

– Есть, товарищ майор.

Андрей направился в сторону невысокого старичка, это был криминалист Голдман. Марк Давидович всю жизнь посвятил криминалистике и обращал внимание на любую мелочь.

– Марк Давидович, мое почтение. Есть, чем порадовать? – спросил Андрей у Голдмана.

– Доброй ночи, так-таки, есть. Выстрел метров с трехсот, калибр 7.92-снайперка. Сам выстрел интереснее. Он, – указав на убитого начал Голдман, – был обречен сразу, но смерть наступила через пару минут, он все понимал и чувствовал.

– Интересно. Правосудие не свершилось в стенах суда, но завершилось именно на них. Забавная загогулина. Не напомните, сколько у нас смертных грехов?

– Спешу напомнить, что у нас с Вами несколько разные грехи в писаниях. Касаемо Гордыни и прочих, то их описано…

– Семь! – откуда-то из-за спины услышал Андрей. – Майор Вихров, но не люблю формальности, можно просто Павел, лучше Паша. Чувствую, вместе будем работать. Ваша земля, но мой профиль – ритуальные, религиозные фанатики и прочие прелести. Холмс, Ватсон, чего такие серьезные? Слышал, что у вашего майора нюх нечеловеческий на нашу нечисть, познакомите?

Громов и Голдман переглянулись, и Андрей протянул руку Вихрову.

– Майор Громов. Насчет нюха не знаю, про нечисть тоже, но работаем.

– Самый серьезный тут, значит, это ты, будем знакомы.

– Марк Давидович Голдман, криминалист. Будем.

– Рад знакомству, мужики. Предлагаю отметить.

– Не получится, у нас тут, как видите, работы много. – сказал Громов.

– Боюсь, что тоже откажусь, здоровье не позволяет. – поддержал Голдман.

Паша производит впечатление человека не самого серьезного, этакого простачка. Это крупный мужчина лет сорока, с веселыми серо-голубыми глазами. Громов не слишком обрадовался появлению нового коллеги, он посчитал его недостаточно компетентным и до конца не понимал, кто из них будет вести дело, все вопросы разрешил полковник Василевский, начальник Андрея. Отделы объединили и теперь Павлу и Андрею предстоит работать вместе.

Вихров был рад такому повороту, он давно хотел сменить общество религиозных фанатиков и сектантов на что-то новенькое, а вот Громов скептически отнесся к такому решению, поскольку предпочитал работать один.

– В вашу группу по этому делу будут входить: Громов, Вихров, Котов, ну и Марк Давидович вам в помощь. Офицеры, дело непростое, но разобраться надо быстро, так сказать, мобилизовать все ресурсы и в бой! – заключил Василевский.

– У меня, кстати, еще стажер на хвосте, лишние ноги, руки, да и целый человек нам не помешает, правда, мужики? – сказал Павел.

«Этого только не хватало.» – подумал Андрей, закатив глаза.

– Выдвигаю версию, стрелок отомстил за девушку, обставив все как ритуал. Или вот еще, у нас на самом деле маньяк-борец за справедливость, хочет наказать любого, кого оправдал суд. Андрюх, что думаешь? – рассуждал Павел.

– Думаю, что не стоит просто так разбрасываться сомнительными версиями.

– Скучный ты, майор Громов, но ничего, будем исправлять!

Из-за ленты ограждения послышался женский голос, который заставил новоиспеченных коллег обернуться.

– Павел Евгеньевич! Я тут! Товарищ майор!

– Любимова, ну наконец-то! Пропустите ее! – крикнул Вихров полицейским.

– Нарыла то, что просил? – обратился он к подбежавшей девушке. – Господа, прошу знакомиться – Верочка, ой, Вера Любимова, мой стажер. – представил девушку Павел.

– Доброй ночи. – робко произнесла девушка.

– Она моя палочка-выручалочка. Раньше в архиве пылилась, как-то встретились там, а она толковая оказалась, я ее к себе и пристроил.

– Павел Евгеньевич, докладываю: убитый – Сухов Виталий, 32 года, не женат. Парень из обеспеченной семьи, нигде не трудоустроен. Активно вел страничку в социальных сетях, показывал красивую жизнь. Почитала комментарии – много негатива в его сторону. Иногда он просто фотографии выкладывал, но, бывало, писал посты, где нелестно высказывался о женщинах, об их месте и, в целом, о тех, кто не может себе позволить роскошную жизнь. Последняя активность была сегодня, рассказывал о суде и о том, что вечером будет отмечать торжество справедливости, кроме того, он запускал прямую трансляцию прямо из зала суда, поэтому убийца мог практически поминутно знать о его передвижениях. Ранее не привлекался, в чем, думаю, не его заслуга. В интернете ему не угрожали, но когда СМИ опубликовали новость о смерти, кстати, это уже сенсация, то многие прокомментировали: «так и надо». Странно то, что Сухов нигде не упоминал, что будет покидать здание суда не из главного выхода, думаю, это отец настоял, чтобы не сталкиваться с журналистами. Либо убийца догадался об этом, либо кто-то ему сообщил. Я изучила всю информацию по Сухову, но там мало интересного, что могло бы помочь. Если будут вопросы и поручения, я к вашим услугам.

– Прошу прощения, но я бы хотел изучить всю биографию Сухова и сам определить, есть ли там что-нибудь интересное или нет. У Вас на этом всё? – спросил Громов.

– Нет, не все. Если выстрел был метров с трехсот-пятисот, то это определенно из вон того дома. Там стройку заморозили, то есть, никого нет и даже рабочих. С других точек поблизости было бы сложнее, потому что в 10 вечера еще прохожие везде, тем более, дорога рядом, машин еще достаточно. И еще, касаемо гордыни, по его соцсетям можно за пару минут понять, насколько он превозносил себя над другими, поэтому, надпись соответствует.

– Иван, учись у девушки, а то не успели найти дом, людей разгоняли… Спасибо за информацию. Котов, возьми пару парней и пробегитесь по этому недостроенному дому, только аккуратно и внимательно.

– Ну что, берем бойца в команду, а, Андрей Юрьевич? – спросил Павел у Громова.

– Думаю, команда ненадолго, все это похоже на обычное заказное убийство, а послание не первостепенно, а может и вовсе для отвода глаз. Вполне вероятно, что конкуренты Сухова таким образом хотят выбить его из колеи. Нужно будет завтра узнать побольше о его деятельности.

– А чего тянуть, узнаем прямо сейчас лично. – сказал Вихров и уверенно направился в сторону Сухова старшего, который снова разговаривал с Василевским.

– Стой! Он же может мстить начать! Нельзя в лоб. – пытался остановить его Андрей.

Вихров только махнул на него рукой, он не привык действовать деликатно.

Глава 3.

После ночного выезда Павлу удалось поспать всего пару часов, прежде чем звонок будильника сообщил о наступлении следующего рабочего дня. Майор нехотя открыл глаза и еще пару минут собирался с мыслями, глядя в потолок, после чего осмотрелся, подумав о том, что не мешало бы прибрать свое жилище, но тут же решил, что еще не так грязно, чтобы беспокоиться.

Вокруг большого дивана накопилось порядка трех десятков пивных бутылок, носки и белье благополучно сохли на стульях и прочих деталях интерьера, в раковине возвышалась громоздкая гора посуды, лишь полицейская форма торжественно висела на изъятом с места происшествия пару лет назад манекене. Вихров не сильно задумывался о том, чем питаться, отдавая предпочтение тому, что можно быстро приготовить.

Уже семь лет в этой квартире нет хозяйки, с того момента, как жена,

уставшая от совместной жизни со следователем: от его постоянных вызовов на службу и бессонных ночей, решила начать новую жизнь. У Павла есть дочь Анечка, бывшая решила и дочери подарить новую жизнь без непутевого отца, но несмотря на это, он при любой возможности находит способ увидеться с ребенком. Дочь с радостью проводит время с Вихровым, они лучшие друзья, кроме того, она хочет пойти по его стопам и стать следователем.

После развода Павел предпочитает серьезным отношениям мимолетные интрижки. Несмотря на брутальный, неотесанный образ этакого весельчака, который любит пошутить над всем, что бы ни происходило, он принимает неудачи в личной жизни близко к сердцу, а потому не спешит обзаводиться новой семьей.

Он с детства мечтал быть оперативником, однако бывшая супруга уговорила доучиться и стать следователем, эта работа казалась ей менее опасной. Павел умеет рассуждать, изучать и сопоставлять факты, но это не доставляет ему такого удовольствия, как, например, разрабатывать и проводить различные операции. Он настолько продумывает все детали, что большинство операций производятся успешно. Вихров всегда сам непосредственно участвует в задержаниях, ему нравится лично «крутить» преступников, его, в отличие от Андрея, мало интересуют их мысли и мотивы.

Вальяжно сползя с кровати, Павел сделал утреннюю зарядку и направился на кухню. Не найдя чистой сковороды, он решил пожарить яичницу в кастрюле, опыт такой у него уже был, получилось съедобно. Приняв душ, Вихров досушил свои носки феном, надел потертый свитер и джинсы, пригладил взъерошенные волосы и направился на службу.

По дороге он заехал в магазин, вечером собирался проставиться за вливание в новый коллектив. Предстояло еще найти общий язык с Громовым, воспринявшим новость о сотрудничестве без энтузиазма.

В то время, когда Вихров второпях только забегал в отделение, Андрей уже получил от Голдмана отчет с места преступления и ждал прихода Вани с докладом о недостроенном доме, который обнаружила Верочка. К слову, она с самого утра, по собственной инициативе искала информацию о возможных подозреваемых: родных и знакомых девушки, за причинение смерти которой, не был вынесен обвинительный приговор вчерашнему убитому.

На Андрее была надета выглаженная белая рубашка, брюки и синий галстук. Майор всегда выглядел ухожено и опрятно, но начиная новое интересное дело, он предпочитал именно белую рубашку с галстуком, это было традицией.

– Доброе, бодрое, майор! Как дела? За ночь покойных грешников не прибавилось? – с порога спросил Вихров.

– Приветствую, не прибавилось. – ответил Андрей. – Что вчера с Суховым было?

– Он в последние годы работает по госзаказам, завистники, ясное дело, имеются. Все хотят на хлебное местечко, но убийство сына было бы бесполезным. От такого куска из-за скорби не отказываются. В общем, не наш вариант.

– Госзаказы… Значит, эту мою версию проверяет «безопасность», верно?

– Да, надеюсь, ты не будешь лезть на рожон?

– Пока понаблюдаю со стороны. – сказал Громов. – Я бы хотел обсудить с тобой дальнейший план работы.

– Согласен, на берегу все обсудим. Я за коллективный мозг, садимся, слушаем все вводные и каждый высказывается. Демократия, мать ее. Опять же, молодым полезно извилинами пошевелить.

– Сомневаюсь, что эти беседы приведут к результату, а не к пустым спорам. – возразил Громов.

– Какой-то умный мужик сказал, что в споре рождается истина. Хорошо сказал.

– Discussio mater veritas est.

– Чего?

– Это перевод фразы умного мужика. Латынь. – пренебрежительно сказал Громов.

– Ясно. Короче, я за дискуссио, или как ты там сказал.

– Я бы предпочел разделить зоны работы, чтобы охватить больший объем, каждый должен заниматься тем, в чем он может принести пользу.

– Ладно, компромисс: делим зоны ответственности, а потом обсуждаем результаты, идет?

– Попробуем. У тебя есть мысли о мотивах, версии?

– Мысли имеются. Мотив простой – месть. Либо это родные и близкие убитой девчонки, либо у нас реально псих, который помешался на смертных грехах.

– При большинстве психических расстройств человек не может четко планировать свои действия и реализовывать их. У нас пока нет ни одного следа, который мог бы к нему привести. Криминология, азы.

– А ты сам то, что думаешь, гений?

– Я рассматриваю несколько мотивов из которых вытекают версии. Во-первых, личный, месть родных за девушку. Это могли быть родители, друзья, воздыхатели. Во-вторых, мотив корыстный, такое непростое убийство могли организовать недоброжелатели и конкуренты Сухова старшего, отца убитого, чтобы выбить его из равновесия. В-третьих, мотив религиозный, как по мне, самый опасный.

– Из-за того, что не так важна личность жертвы, сколько высказывание убийцы? Из-за того, что может продолжить?

– Совершенно верно.