На перепутье миров

-Ой! – вскрикнула она.

Руки были отвязаны, туманная стена камеры отсутствовала, а перед женщиной стоял … нет, это был не совсем даор. На лице в два ряда «красовались» четыре глаза. Большие черные блестящие. Алекс поежилась.

-Не бойся, – миролюбиво произнес здоровяк, – Мое лицо кажется тебе необычным? Это не одно мое отличие от даоров, которых ты привыкла видеть. Я – чистокровный даор. Такими были все до тех пор, пока над нами не взял власть пришелец. Гены людей сыграли свою роль, даоры поменяли и свое обличие, и во многом сущность. Чистокровных осталось чуть больше десятка. Пойдем со мной. Я покажу тебе что-то.

Он протянул ей огромную ладонь и помог подняться. Это было кстати, потому что от долгого сидения у Алекс затекли ноги и почти не слушались.

-Ой, кажется, я не могу идти, – не в силах сделать шаг, произнесла она.

Даор тут же, словно пушинку, приподнял ее и, прижав к себе, быстро понес.

Двери, двери, коридор, двери – все замелькало перед глазами женщины, а потом к горлу неожиданно подступила рвота. Алекс не успела ничего сообразить, когда ее стошнило на руку носильщику.

-Ой! – Она очень испугалась. Но даор, не заметив конфуза, продолжал стремительно двигаться вперед.

Через короткое время они оказались в лифте, там даор поставил Алекс на ноги, и их стремительно понесло вниз…

Когда они вышли из лифта, Алекс, оглядевшись, была ошеломлена. Она ведь явственно чувствовала, что они едут вниз, а увиденная картина показывала обратное – то, что они прибыли как раз-таки снизу. Окружающее вообще вводило в ступор. Перед глазами простиралась пустыня. Настоящая пустыня: желто-оранжевые пески, рыжие засохшие кустарники, коричневые жуки-скоробеи, то здесь, то там выползающие из песка в поисках пищи.

-Что это? Где мы? – Не удержалась она от вопроса.

-Это еще одно параллельное измерение. Вход в него известен единицам. Дано о нем даже не догадывается. Наверное, единственный мир, который он до сих пор не обнаружил, – они пошли по пустыне вперед, но теперь уже не торопясь. На это раз даор не нес, а вел за руку ослабевшую Алекс.

Воздух был горячим и приятным. Алекс довольно быстро пришла в себя.

-Как у нас дома, – наконец, почувствовав полное облегчение, произнесла она.

-Не совсем. В этом мире нет разумных существ, только несколько видов насекомых и растений. Здесь тихо и спокойно. И здесь нашел свое пристанище тот, который много лет назад бежал из нашего мира от преследовавшего его Дано.

-Тани-даор? – это вырвалось так неожиданно, что женщина даже рот прикрыла рукой от растерянности.

-Да, – не повернув головы в ее сторону, ответил мужчина, – мой отец.

-Как? Ведь Дано сказал, что его больше нет, – искренне удивилась Алекс.

-Он так думает. Но отец давно знал об этом мире. Здесь построил свою секретную лабораторию и делал свои необыкновенные открытия. После тяжелых для него стычек с читаки, незаметно переместился сюда. Потом, так же незаметно передал мне ключ от портала. Я навещаю его. Дано – подлец, но его изобретения уникальны, группа повстанцев много лет выкрадывала его разработки, а я доставлял их сюда…

-Мне Дано рассказывал о Тани-даоре…

-Не надо верить тому, что говорит этот пришелец. Отец – великий даор. Да, во многом он был не прав, я никогда не поддерживал его мероприятий по привлечению рабочей силы из других миров. Бессмысленное внедрение в иные измерения. Чистокровные даоры обладают необыкновенным умом и способностями. И мы можем решить свои проблемы самостоятельно. За несколько сотен лет отец раскаялся. стал другим. А еще он много работал, изобретал, используя, в том числе, и открытия Дано, и теперь, если нам удастся вернуть его назад, он сможет изменить наш мир.

-А разве даоры могут жить так долго? Дано говорил, что их жизненный путь не длиннее человеческого.

-Тоже неправда. Это полукровки живут столько, а чистокровные даоры могут жить до тысячи лет.

-Ничего себе! А как насчет размножения?

-Раньше репродукция у нас происходила с помощью экстракорпорального оплодотворения…

-Что? – Алекс чуть не спросила: «Папа, а с кем ты сейчас разговариваешь?» Но было стыдно за свою необразованность.

-Это зачатие в пробирке, – словно поняв ее мысли, пояснил даор, – Но поскольку у нас нет особей женского пола, использовались особые технологии, более близкие к генетическому проецированию. Но потом Дано вмешался в процесс репродукции, и эмбрионы стали стремительно гибнуть. После этого Дано начал спаривать даоров с представителями иных пространственных измерений. И мир потерял чистоту генетических особей.

Даор вдруг замолчал и остановился. Перед ними находился огромный бархан, под которым ясно просматривалось жилое сооружение. И в нем был такой же огромный вход. Видимо под этим барханом и жил Тани-даор.

-Пока мы не вошли, хочу тебя предупредить, – даор внимательно посмотрел в глаза Алекс, – ничему, что увидишь, не удивляйся и не выражай бурных эмоций. Сохраняй спокойствие. И еще: отец может общаться только телепатически. Дару человеческой речи я научился у полукровок. Правда, из них далеко не многие переняли эту способность от матерей. Да и те, кто общается с помощью голоса, стараются скрывать это от Дано. Иначе он уничтожит их.

-А как же я его пойму?

-Поймешь. Я ввел тебе небольшую дозу препарата на основе атракши.

И они двинулись внутрь бархана. Глазам открылось высокое помещение, обставленное такими же исполинскими предметами быта. Несколько одинаковых столов, стульев, шкафов и полок. Ни кровати, ни топчана. И такая чистота вокруг, что женщина почувствовала неловкость от своего неопрятного вида.

В глубине помещения был еще один вход, через мгновение оттуда показался сгорбленный четырехглазый даор. По виду ему можно было дать лет девяносто.

-Сахи-даор! – Губы его не шевельнулись, но в мозгу Алекс ясно прозвучали эти слова. Сахи, видимо, звали ее спутника, – давно ты не навещал своего старого отца…

Вдруг он заметил рядом с сыном постороннего и резко замолчал.

-Это человек, – так же мысленно пояснил Сахи, – рабыня.

Алекс укоризненно посмотрела в его сторону и хотела возмутиться. Что значит, рабыня? Но даор строго посмотрел на нее, и она промолчала.

-Зачем ты ее сюда привел? Я запретил тебе открывать кому-либо этот вход. Тем более рабыне, – и, хотя эмоции никогда не украшали лица даоров, было заметно, что Тани сердится.

-Это необычная рабыня. Она может помочь.

-Вот как? Пусть побудет снаружи…

Долго, очень долго Алекс одиноко топталась возле бархана. Горячий песок обжигал босые ноги, хотелось пить, но зайти без разрешения в жилище Тани-даора она не могла. Кто знает, что ждало ее там? А вдруг старик предложит избавиться от нее прямо здесь и сейчас.

Пески переливались всеми оттенками горячих цветов. Иногда легкий прохладный ветерок с шумом проносился по пустыне, и тогда песок невысокими плавными волнами перекатывался по поверхности. Это походило на начинающийся шторм на море. Вылезшие наружу жучки тут же испуганно закапывались в песок. И даже невысокие колючие кустики мягко наклоняли свои веточки к земле, словно искали у нее защиты от ветра.

Жажда становилась все сильней, во рту Алекс пересохло. Не выдержав, она несмело шагнула в жилище Тани-даора.

-Простите, – с порога начала она, – можно мне водички, а то умру от жажды.

Даоров не удивило и не рассердило ее появление. Они сидели на стульях и спокойно беседовали на своем мысленном языке. Тани внимательно оглядел ее с ног до головы, потом поднялся, прошел в дальнее помещение, вынес оттуда большую плошку и протянул. Алекс жадно начала пить. Это была вода, но с добавками, потому что вкус был кисловато-горьким и не совсем приятным. Хотя пилась она легко и утоляла жажду. Сделав несколько глотков, женщина почувствовала бодрость и прилив сил. Ясно, что добавками к воде стали целительные средства.

-Садись, – Тани-даор указал на стул напротив себя.

Алекс послушно села и сложила руки на коленях.

-Ты очень маленькая, – Тани не отводил от нее взора пронзительных четырех глаз.

Естественно, по сравнению с почти трехметровыми даорами любой человек выглядел лилипутом.

-И слабая. Слабее самого маленького даора.

Ну, простите, откуда при такой разнице в размерах сравнение в силе?

-Сахи рассказал мне твою историю. Да, ты сможешь нам помочь. Избранные даоры много десятков лет пытаются выкрасть у Дано препарат, который дает ему силу. Он принимает панацею ежедневно в одно и то же время, и оттого становится все сильнее и сильнее. Но стоит ему раз пропустить прием лекарства, как сила уменьшится в десятки раз, и в течение какого-то времени он будет уязвим. Тогда мы сможем запечатать его в вечный изолятор. Но попытки изъять зелье тщетны, как только даор заходит в его кабинет, Дано тут же блокирует его движения, получает нужную информацию, и снимает действие гипноза только тогда, когда даор покинет пределы комнаты. Я пытался создать препарат обратного действия, но получается не то, один компонент не могу подобрать. Мы больше двух сотен лет разрабатывали план свержения чужака, следили за ним, искали слабые места. Зачастую приходилось искусственным путем вводить его в бездействие, чтобы сделать несколько лишних шагов без его контроля. Надежды у нас немного, но других способов нет. Было несколько попыток уничтожить Дано, но и они провалились. Хорошо еще, что он не способен читать наши мысли, поэтому о заговоре не догадывается. А мы видим все, что творится в его голове, но не в силах справится с его мощным гипнотическим воздействием. Ты сможешь выкрасть зелье?

-А как я его найду? И как беспрепятственно зайду к Дано?

-Чтобы ты незаметно проникла в замок Дано, мы сделаем тебя невидимой надолго. Он, конечно, учует твое присутствие. Но учитывая то, что произошло с ним на последней встрече с тобой, будем надеяться, что произойдет то же самое. Нам бы хватило этого времени. А препарат ты найдешь легко. Он держит его на столе. Он того же цвета, что и атракша.

-Сиреневая? Я видела у него такую жидкость. А если приступа у него не случится?

-Тогда снова бунт будет неудачным, и мы будем ждать восхода солнца, как заката своей жизни.

-Восхода солнца? – Поразилась Алекс.

-Тебе непривычно от нас слышать это слово? К счастью, и нам знакомо такое явление, как восход солнца. Но сейчас не об этом.

Тани-даор встал со стула и подошел к одному их столов.

-У меня огромный запас волшебного корня. Я давно, еще будучи правителем своего мира, начал разводить здесь атракшу. Я много работал, и мне некогда было всякий раз во время изготовления нового препарата шастать через портал. И мудро сделал, потому что Дано, как только избавился от меня, приказал найти всю атракшу и поместить ее подвалы, к которым, кроме него, нет доступа ни у кого. Конечно, всю собрать было невозможно, где-то должно было затеряться хоть одно растение, вот ты его и обнаружила.

-А как я проникну через закрытую дверь?

-Это не проблема. У тебя амулет Дано. Его однажды нашел даор-полукровка, засланный нами в группу надзирателей, проявил инициативу и отдал одному из рабов, помог ему телепортироваться и попросил запечатать портал в мир людей. Но тот не справился, был обнаружен Дано и переправлен назад, успел лишь оставить в мире людей эту вещицу.

Алекс потрогала медальон.

-Он действует только в том случае, если отдан добровольно либо потерян и найден. Видишь, на нем брелок в виде стрелочки – это ключ от входа в любом из параллельных измерений. Он чувствителен к порталам на расстоянии сотен метров. Если близость иного измерения им зафиксирована, брелок становится теплее. А чтобы открыть или запечатать вход в пространство, достаточно острие направить на нужный объект, и он распахнет или, наоборот, закроет его дверь. Так же можно направить стрелку в нужную сторону, и ты телепортируешься в мир, который запеленговал амулет…

-Вот это да! – не удержалась от восклицания Алекс, – то есть, я из вашего мира могла в любое удобное для меня время?

-Да, – подключился к разговору Сахи, – ты могла телепортироваться даже на рабочей плантации. Но поскольку ты не совсем правильно пользовалась амулетом, то он дал сбой, то и дело помещая тебя в пространственный коридор, которого бояться все, кто о нем слышал. Ну а там ты выжила, скорее всего, благодаря дружбе с пернатой.

-А я думала, что, лишь сорвав медальон, я могу переместиться в другой мир.

-Видимо, срывая медальон, – прозвучали слова Тани-даора, – ты непроизвольно поворачивала его в нужном напрвлении, и происходила телепортация. У нас мало времени. Каждые триста лет в мире даоров восходит солнце. Да, именно то небесное светило, что каждый день обогревает человеческий мир. В нашем измерении первые минуты рассвета обладают необыкновенно мощной энергией. Если зарядить в этих лучах корень атракши, потом выдержать его в специальном растворе, получившийся препарат дает выпившему такую мощь, которой нет равных. Он становится способен одним взглядом пробуравить все миры насквозь, и движением руки уничтожить не только планету, а и галактическую систему. Дано это знает. Именно благодаря этим сведениям он сумел триста лет назад захватить наш мир. Но тогда его информации хватило лишь на то, чтобы победить меня. Теперь его знания расширились, и он планирует покорить все параллельные пространства. Он мечтает стать подобием Бога на Земле. И ему это удастся, поверь. Он очень ждет этого рассвета.

-А сколько осталось времени?

-Совсем немного. По вашим человеческим меркам – два дня.

-Блин – не сдержалась Алекс, – Два дня? Это всего сорок восемь часов? Успеем ли? Ведь это очень мало. И еще один вопрос: а те чудища, что нападают на мир читаки? Можно их уничтожить? Дано говорил, что нет.

-Глупости. Они живы, пока в нашем мире есть хоть один чужак. Стоит нам закрыть порталы, и просто перестать их кормить, они вымрут быстро и безболезненно. В закрытом мире не могут существовать пришельцы из других миров.

-Но ведь тогда умрут и полукровки?

-Нет. Просто их жизненный путь станет короче, чем у нас. Но пойми нас правильно. Мы ведь не только хотим отстоять свой мир, мы хотим вернуть все свои генетические свойства и условия жизни. В мире даоров должны жить даоры.

-А мы успеем все сделать до восхода солнца?

– Времени мало. Но мы должны постараться. Иначе – конец мирам, конец всем существам на планете, конец всей жизни. Начнем подготовку прямо сейчас …

…Как же долго длились эти минуты! Один миг по своему напряжению был равен нескольким дням самых тяжелых дней в ее жизни. Алекс спешила выполнить свою необычайно важную миссию, но войти в логово к врагу пока не могла. Ей не был дан сигнал.

Решено было ввести Дано в транс чуть раньше той минуты, когда он должен принять панацею. Чтобы добавить себе немного безопасного времени. В искусственный транс чужак входил только тогда, когда включались радиоактивные аппараты, и время происходило лазерное облучение людей. Мозг же читаки не выносил и секунды такого мощного радиационного воздействия.

Пока невидимая глазу Алекс терпеливо дожидалась нужного знака, десятки даоров, нарушая все порядки черного мира, застыли у радиоприборов и лазерных установок. Все знали, что лишнее облучение нанесет непоправимый вред и обитателям мира. И кто-то, возможно, не выдержит и умрет. Но на жертвы идти было необходимо. Без потерь невозможен был положительный результат всего мероприятия. Но все аппараты будут и выключены очень скоро, чтобы не уничтожить весь мир полностью. Они осветят его всего на десять минут. За это время Алекс должна будет забрать препарат.

Женщину волновало еще одно, что совершенно не приняли в расчет даоры. А заявить об этом она не посчитала нужным – она также могла стать жертвой облучения, которого боялся шестирукий толстяк. Ведь в ней хотя и крохотный, но тоже развивался читаки. И сейчас, отсчитывая последние минуты, она настраивала себя на то, что организм обязательно это выдержит…

Свет в коридоре, где стояла Алекс, замигал. Потом стал менять напряжение: то становился ярче, то почти исчезал совсем. Это был сигнал к действию.

Женщина дрожащими руками стала тыкать острием брелка в дверь Дано. Та распахнулась, и Алекс вошла.

Кабинет совсем не изменился с того дня, когда она была здесь впервые. Те же круглые мониторы по стенам, тот же огромный стол. И на высоком кресле так же живописно восседал краснорожий толстяк. Он уже впал в транс, и был недвижим. В одной из его рук застыла чашка с сиреневой жидкостью. Судя по переполненному сосуду, он еще не успел отхлебнуть от нее ни капли. А на столе стояла огромная фляга с таким же напитком. Алекс знала, что это и есть тот препарат, который она должна забрать. Надо его только достать. Но тут она почувствовала невыносимую боль в животе.

-Е-мое, – скорчилась она, – блин, как же больно!

Она и так не знала, как дотянуться до сосуда, а тут еще это.

Медленно передвигаясь, и с трудом превозмогая боль, она полезла по креслу на стол, цепляясь руками за все, что попадалось на пути. А попадались ей преимущественно ноги и висящие вдоль туловища многочисленные руки пузатого читаки. Вот уже и заветная бутыль. Совсем рядом. Но сначала Алекс начала вытягивать чашку из рук Дано, чтобы, когда тот придет в себя, он не смог сделать спасительный для него глоток. Это было трудно. Хотя читаки не подавал признаков жизни, но держал наполненный сосуд крепко. Женщина начала вырывать его. Но Дано держал посудину мертвой хваткой. Алекс то хваталась за больной живот и стонала, то снова усердно рвала добычу из чужих сильных рук.

-А ну, давай, – злилась она, дергая чашку изо всей силы, – отдай, сказала!

В этот момент свет перестал дергаться, засветил ярко и равномерно, и Дано открыл глаза. То, что он увидел перед собой, ошеломило его, он отшатнулся, его вечно заплывшие от жира глаза округлились и стали похожи на две баранки с начинкой внутри.

-Ты … – придя в себя, он стал отвоевывать предмет, – ты … что?

Но присутствие Алекс делало его почти немощным. Руки его дрожали, лицо перекосилось, тело то раздувалось, то сдувалось вновь. Зато у Алекс моментально прошли боль и неприятные ощущения, и теперь она стала действовать с удвоенной силой.

-Отдай, я тебе сказала! – с ненавистью бросала она в лицо сопернику и рвала, рвала из его слабеющих рук заветную чашку, – все равно заберу.

-Уйди, – слабо сопротивлялся толстяк, – уйди, прошу. Не делай глупости, пожалеешь.

Но силы его таяли на глазах. Он продолжал опухать и раздуваться. Еще один рывок Алекс, и оба с грохотом рухнули со стула. Жидкость вылилась на пол. Дано, несмотря на мучения, был все равно сильнее. Он, корчась и постанывая, подмял под себя Алекс и начал двумя руками выдавливать ей глаза. А остальными конечностями скручивал ей руки и ноги. Это было ужасно. Алекс плакала и кричала, не в силах сбросить с себя тяжелого монстра. Ей было больно и обидно. Ради чего, спрашивается, она пошла на эти жертвы, чтобы лишиться зрения, а потом и жизни? Руки Дано слабели, но борьба продолжалась. Еще секунда, и Алекс резко сорвала пальцы со своих глаз и вывернулась из-под мужчины. А потом и вовсе оказалась сверху. Она не сразу стала видеть, но постепенно зрение прояснилось, и, придавливая всем туловищем к полу распухшего и уже посиневшего Дано, она поймала взглядом его вытаращенные три глаза, потом повернувшись в сторону, заметила молча стоящих у стены нескольких даоров. Те не двигались с места, а только молча смотрели на драку. Почему они не спешили помочь ей?

-Помогите! – закричала она беспомощно, – Помогите мне!

В это время толстяк вновь попытался подмять ее под себя, но все его тело дрожало и тряслось, как в лихорадке. Наконец он издал протяжный вой, откинулся на пол и стал трястись в предсмертных судорогах. В этот же момент даоры, словно отлепившись от пола, дружно ринулись на середину комнаты. Несколько из них подскочило к истерзанной и раненой Алекс, другие стали скручивать веревками трясущееся обезображенное тело толстяка.

Вид женщины был ужасен: из глаз сочилась кровь, руки и ноги были покрыты ранами, но слез не было. Алекс находилась прострации, кажется, она даже не чувствовала боли. Ей было все равно, куда ее несут и зачем. Она не сопротивлялась, когда ее стали вытирать и смазывать чем-то раны. Потом ее усыпили…

…-Эй! – сквозь сон услышала она голос Сахи-даора, – ты неплохо выглядишь.

Женщина медленно открыла глаза и огляделась. Она лежала на огромном столе. Вокруг было множество каких-то аппаратов, а прямо перед Алекс стояли десяток даоров. Среди них можно было угадать и двуглазых полукровок, и чистокровных четырехглазых даоров. Впереди всех – Сахи-даор и его отец Тани-даор.

-Спасибо за помошь, – одними глазами сказал Тани.

-Ты очень нам помогла, – уже вслух продолжил Сахи-даор, – мы не могли спасти тебя раньше. Дано даже в самом слабом состоянии способен парализовать окружающих. Был способен.

-Я знаю, – почти шепотом произнесла Алекс, – я так и поняла. А где он?

-Мы запечатали его в вековой изолятор. Больше он никому и никогда не сможет навредить.

-Вы говорили про рассвет? Я его прозевала? – Алекс с трудом приподнялась на локтях и посмотрела в окно где, как ей показалось, было очень светло, совсем не так, как всегда.

-Да, это было удивительное зрелище. Многие даоры видели это чудо впервые в жизни. А теперь солнце будет светить нашему миру триста будущих лет. Но эти годы пролетят быстро, и мы должны успеть не только полностью восстановить наш мир, но и улучшить его. Энергия солнца столь велика, что каждый миг его света бесценен для нас.

-А люди? – голос женщины был еще слаб.

-Люди уже давно в своем измерении. Вместо них успешно трудятся изобретенные отцом машины. Правда, поскольку мы еще не умеем перемещаться во времени, все бывшие рабы отправлены в настоящее. Наверное, не каждый из них сумеет к нему приспособиться, но тут уж мы ничем не можем помочь. Пусть выживают, как могут. Но портал еще открыт, пока ты здесь. Тебя долго нельзя было двигать, ты была в плачевном состоянии. И потом … – Сахи-даор немного помолчал, – потом мы посчитали нужным вмешаться в состояние твоего организма. Мы обнаружили серьезные изменения в твоей голове, других органах и восстановили разрушенные клетки. И еще, скажем так, немного подработали плод внутри тебя …

-Что? Вы убили ребенка? – Алекс даже передернуло от испуга.

-Нет, нет, – мы просто ввели в эмбрион сильнодействующий препарат, который сведет до минимума риск того, что вместо человека у тебя родится шестирукий читаки. Мы подумали, что в твоем мире это будет более чем странно, не правда ли?

-Да, конечно. А с ним все будет нормально?

-Да. И с тобой тоже все будет нормально. Ты сможешь успешно заниматься творческим трудом. Но стирать тебе память, как всем остальным невольникам, мы не стали. Ты должна помнить о том, что видела и сделала. И ты должна в здравом уме закрыть портал. Амулет ты можешь взять с собой, но никогда, слышишь, никогда не пользуйся его силой… И давай больше не будет никаких вопросов, ладно? У нас много работы. Не забудь это, – протянул он ей на своей большой ладони деревянную фигурку многорукого человечка…

-Боже, как хорошо! – радовалась Алекс, глядя на синее небо, на высокие деревья и кустарники с пышной зеленой листвой, на многоэтажные дома и улицы, на яркие клумбы возле аккуратных подъездов и на спешащих по своим делам суетливых людей, – Как все-таки хорошо жить на белом свете! И как хорошо, что есть свой, такой прекрасный и родной человеческий мир.

Хочу в росу я окунуться, объять собою тополя,

На небе радугой проснуться и спеть тебе, моя земля.

Я вижу берег твой туманный и слышу шепот вечеров,

Я ощущаю запах пряный весною дышащих садов,

Я жадно пью твою прохладу, вкушаю запахи в тиши,

Отождествляю свет с наградой, а ночь – с покоем для души,

Я вместе с влагой испаряюсь, дождем спускаюсь на поля

И утром, солнцу улыбаясь, пою, пою тебе, земля!

С улыбкой на лице Алекс шла по городской улице. Шла такой же молодой и красивой, как прежде. Шла навстречу новой счастливой жизни. Конечно, за три-четыре года ее отсутствия здесь многое изменилось, появились красивые современные строения, выросли деревья. Но в целом, мир остался прежним: простым, добрым и ласковым. Алекс шла с твердым намерением изменить свою судьбу, и, может быть, даже стать великой, известной миру поэтессой. И она не боялась завтрашнего дня, потому что была уверенной в себе, обновленной и необыкновенно чистой. Стихи легко складывались в ее голове, и хотелось петь и смеяться. А радость ее вдохновенного состояния усиливало присутствие внутри нее новой, только-только зарождающейся, но такой любимой и желанной жизни.