Нина Петровна живет вдвоем с внуком в типовой двенадцатиэтажке на северо-западе Москвы. Их район и состоит из таких серых, вполне обычных домов ещё хрущевской постройки. Был солнечный весенний день. Она решила заехать на обед домой. От мартовской слякоти не осталось и следа, и на земле уже начала пробиваться первая трава и маленькие желтые цветочки. Нина Петровна припарковала свою ярко-красную Волгу возле дома и в приподнятом настроении вышла и потянулась. Из машины она забрала пакет с продуктами. Ей захотелось ещё насладиться хорошей погодой и немного постоять, прикрыв глаза, но предательски сполз чулок под платьем, и, оглянувшись по сторонам, пока не было прохожих, она аккуратно его поправила. Закрыв машину, Нина Петровна посмотрела на себя в отражении стекла и отметила, что платье-футляр цвета горького шоколада сидело на её спортивной фигуре сегодня как никогда удачно. Она зашла в подъезд, там было темно, и кругом на полу лежали раскиданные рекламные буклеты. Доехав на крошечном лифте на седьмой этаж, она вышла и открыла сначала дверь в межквартирный коридор, а затем и в свою квартиру. Нина Петровна остановилась и прислушалась: по лестнице кто-то тяжело шагал, а из-за соседней двери запахло свежесваренным кофе. Она зашла в прихожую и обнаружила, что её внук Коля уже вернулся из института и сидел за учебниками, согнувши спину. Обедать сели вместе, ели суп с фрикадельками в прикуску с батоном. Она любила этот хлеб и покупала его утром в местном магазинчике: у него был мягкий свежий мякиш и особенная хрустящая корочка. На самом деле, Нине Петровне не терпелось вернуться на работу, в её автомастерскую должен был приехать интересный клиент, и предстояло придумать красивый и современный дизайн для его машины. Мысленно она уже подбирала цвет краски, чтобы автомобиль выглядел презентабельно.

«Угольно-черный или мягкий графит?» – размышляла она.

Коля же одновременно читал учебник по анатомии и ел так медленно, что было очевидно, что суп в его тарелке давно остыл. Придя домой, он сразу переоделся в свою удобную домашнюю одежду и теперь сидел на стуле в серой футболке и растянутых спортивных штанах. Свои светлые длинные волосы он убрал за уши и иногда поправлял спадающие с носа очки. Нину Петровну стало сильно раздражать, когда уже минут пять Коля держал ложку с супом, из которой то и дело вылетала лапша обратно в тарелку. Она не выдержала и громко спросила:

– Ты можешь есть быстрее? Уже чай готов, а ты ещё первое не доел! Суп уже, наверное, ледяной.

– Ничего, он и холодный тоже вкусный, – ответил Коля.

Допив чай и съев сладкую корзинку со сливочным кремом, Нина Петровна отошла и почувствовала себя спокойнее. Может, на неё повлиял не только вкусный десерт, но и свежий теплый ветер, который врывался в кухню через приоткрытое окно и раскачивал белый тюль. Она бросила взгляд на кухонный гарнитур из светлого дерева и пузатый, ещё советский холодильник и почувствовала себя дома очень уютно. Нина Петровна встала из-за стола и, положив грязную посуду в раковину, ушла собираться в прихожую. Коля пошел за ней, чтобы закрыть входную дверь.

– Закроешь за мной, а потом помой посуду, – приказала Нина Петровна внуку.

Она накинула на плечи лёгкий бежевый тренч и надела ботинки из мягкой кожи на высокой танкетке. Открыв входную дверь, она хотела уже выйти, но не удержалась и продолжила давать наставления внуку:

– Старайся меньше сидеть за книжками и сходи погуляй.

Коля посмотрел в межквартирный коридор и хотел что-то сказать, но она его опередила:

– Да, знаю, что ты должен учить. Но ты как будущий врач подумай о пользе прогулок на свежем воздухе для здоровья.

Внук хотел открыть рот, но замер, на его ещё совсем молодом лице проступили морщинки между бровей.

– Не спорь! Иди и погуляй, погода очень хорошая. Может познакомишься с кем-нибудь, – продолжила говорить она, снова раздражаясь.

Коля воспользовался небольшой паузой и спросил:

– Бабушка, а что это у нашей соседки дверь открыта?

Нина Петровна обернулась и увидела, что соседняя дверь и вправду открыта. Это сразу её насторожило, и она подошла ближе.

– Бабушка это не к добру. Не ходи туда, – предостерег её внук.

– Иди за мной Коля! – шепотом скомандовала Нина Петровна.

Подойдя ещё ближе, она увидела лежащие на полу ноги в розовых домашних тапочках.

– Галина, что с тобой?! Ей, наверное, плохо! – закричала она.

Быстро распахнув дверь, Нина Петровна увидела свою соседку, лежащую на спине. Из груди у неё торчал нож. Она оцепенела и некоторое время просто стояла и смотрела на труп соседки. Галина лежала на полу в собственной прихожей в домашнем платье с узором из маленьких розочек. Прическа её, всегда идеально собранная в высокий пучок, немного растрепалась, и заколка из огненно-рыжих волос отлетела к стене. Алые губы были приоткрыты, будто она хотела закричать, но не успела.

– Нужно милицию вызывать, – произнес тихо Коля, стоя босиком позади бабушки.

– Подожди. Ты иди потрогай, есть у неё пульс, – предложила Нина Петровна.

– Бабушка! Она мертвая, – констатировал Коля.

– А может ещё нет? – с надеждой спросила она.

Коля подошел к телу соседки и посмотрел в её открытые глаза, они казались абсолютно отрешёнными. Он поднёс руку к её рту и носу и сказал:

– Она не дышит.

– Давай тогда я сама пульс прощупаю! – осмелев, Нина Петровна кинулась к руке соседки, но внук её остановил.

– Не трогай её! До приезда милиции тело трогать нельзя! –решительно заявил Коля.

Она посмотрела на него совершенно пустыми глазами и, казалось, вообще не поняла, что он говорит.

– Я пойду. Вызову милицию, – сказал Коля.

Когда он ушёл, Нина Петровна услышала, что на кухне у соседки играет тихая музыка из радио. Она прошла в квартиру, переступив аккуратно лужу крови, и осмотрела все комнаты – в них никого не было. Всё было, как обычно, в идеальном порядке. Пройдя на кухню, она выключила радио, заметила, что в раковине лежит грязная посуда: блюдце и маленькая чашечка с недопитым кофе. Ей стало дурно, и она села на стул. В квартиру зашёл Коля, осторожно обойдя труп соседки.

– Всё, сказали, скоро приедут. Ты как бабушка? – спросил обеспокоенно внук.

– Я не могу поверить. Не могу… Кто же мог такое сделать? И за что? –растерянно произнесла она.

– Да, я тоже не понимаю. Может… А ведь скоро Ника с занятий придёт, –вспомнил Коля о внучке соседки Галины.

– Как же мы ей скажем об этом? – спросила Нина Петровна и закрыла глаза рукой.

Ей стало плохо, и она начала падать со стула.

– Бабушка, пойдём я тебя обратно домой отведу. Ты полежишь. А тут милиция приедет и во всём разберётся, – начал уговаривать её Коля, взяв под руки.

Нина Петровна с трудом поднялась, и они пошли к входной двери. Она старалась не смотреть на мертвое тело, но не получалось. У неё закружилась голова, и во рту возник вкус сладкой корзинки вперемешку с фрикадельками. Зайдя обратно в свою квартиру, она выпила стакан воды на кухне и, открыв настежь окно, стала глубоко дышать. Постепенно тошнота ушла, а вот голова стала болеть всё сильнее.

Минут через десять зашёл Коля и сказал ей:

–Там уже приехала милиция. Я к ним пойду. А ты пока здесь будь.

Нина Петровна прошла в свою спальню и, подойдя к кровати, потихоньку легла на бок. Она хотела позвонить в автомастерскую и сказать, что сегодня уже не приедет, но у неё не было сил.

– Кто же мог такое сделать? – кружилась одна и та же мысль у неё в голове. Где-то через час пришёл Коля, хотя ей показалось что прошло все десять. Ей стало очень трудно дышать, и к тому же разыгралась мигрень.

– Ба, ты как? – спросил Коля.

– Ничего… – ответила Нина Петровна, поднявшись с кровати.

– Там следователь хочет с тобой поговорить. Я ему рассказал, что мы с тобой вдвоем тело нашли, –сказал Коля.

– Не говори про Галину – тело. Ладно. Сейчас выйду, – согласилась она.

– Не выходи, он уже у нас на кухне тебя ждёт, – пояснил внук.

– Ладно. Ты можешь позвонить в сервис? Скажи им, что мне стало плохо. И пусть Володя перенесёт этого клиента нового на другой день, – сказала она.

Нина Петровна посмотрела на себя в зеркале и увидела взлохмаченную старую женщину. От шикарной бизнес-леди не осталось и следа. Она взяла расчёску и аккуратно пригладила свои светлые волосы, так чтобы выглядеть элегантно.

– Как же плохо я стала выглядеть! Да, стресс, конечно, сильный. Да и возраст, что уж там, –думала она.

В прихожей она сняла с плечиков шерстяной кардиган и укуталась в него – ей показалось, что в квартире стало холодно. Пройдя на кухню, она увидела уже давно знакомого ей следователя.

– Здравствуйте, Нина Петровна! – поздоровался с ней следователь.

Мужчина сидел за обеденным столом, и смахнув на пол хлебные крошки от батона, записал что-то на бумаге. С их последней встречи он явно похорошел, а может, просто побрился и надел чистую рубашку. Иван Малюткин был симпатичным мужчиной, среднего роста, коротко стриженным шатеном, часто с холодным и отстранённым взглядом. Но вот одевался раньше как попало, а сейчас выглядел, как с картинки. Словно в его жизни наконец-то появилась достойная его женщина.

– Здравствуйте, Иван Алексеевич, – поздоровалась она.

– Вам не хорошо? Присядьте, – предложил Иван.

Она села и вспомнила о том, что ещё полтора часа назад её главным огорчением был остывший суп.

– Как ваш бизнес? Как здоровье? –спросил спокойно Малюткин.

Нина Петровна посмотрела ему в глаза. Сейчас умерла её соседка, а он будто издевается – сидит как ни в чем не бывало, спрашивает о жизни. Потом она вспомнила, сколько всего ужасного наговорила ему при их последней встрече, и ей стало стыдно.

– Вы извините меня, Иван Алексеевич. Я вам тогда много чего плохого сказала. Всё это было на эмоциях. Извините, – тихо пробормотала Нина Петровна.

– Ничего, я понимаю. Но всё же обидно. Столько лет с вами знакомы. Сколько я вам помогал. А вы так обо мне… – разгорячившись, ответил Иван.

– Я знаю, что была не справедлива. Я ценю всё, что вы делали для меня и моей семьи, –через силу выговорила она.

– Ладно вам. Я делал это всё из уважения к вашему мужу. Он был для меня замечательным наставником. Царствие ему Небесное, – пояснил следователь.

– Вообще-то я тут по делу. Значит, вы вместе с внуком нашли тело вашей соседки? – спросил Иван, вдруг став более серьезным.

Нина Петровна подробно описала всё, что увидела в квартире, в том числе и музыку по радио.

– Вы закрываете дверь на ключ, между лифтом и квартирами? – уточнил Малюткин.

– Да, конечно. – ответила Нина Петровна, но вот закрыла ли она дверь за собой сегодня, вспомнить она не смогла. Скорее всего, сделала она это машинально.

Следователь Малюткин всё за ней записал и, холодно попрощавшись, ушёл. Нина Петровна весь вечер пролежала в кровати, но в один момент подскочила так, что Коля испугался.

Она спросила внука:

– Как же там Ника?

Коля её сразу успокоил и уложил обратно в кровать.

– Всё нормально. С ней сейчас её молодой человек. Он к ней приехал сразу. Я с ним в коридоре столкнулся. Интеллигентный. И на спортсмена совсем не похож, на вид хилый, – стал рассказывать Коля.

– С чего ты вообще решил, что он должен быть спортсменом? –спросила удивленно Нина Петровна.

– Ника говорила, что её парень профессиональный спортсмен, что он высокий и накаченный. Странно это, – ответил, недоумевая, Коля.

Нина Петровна сразу вспомнила как пыталась примирить Нику с её бабушкой – соседка не разрешала внучке заводить отношения с парнями. Она была очень категорична, и Нике даже пришлось пожить недолго у них с Колей дома. Задумавшись о судьбе юной девушки, она уснула. А Коля пошёл к себе в комнату слушать радиоспектакль.

Глава 2

Ника вернулась с лекций намного раньше, чем предполагала, потому что все её одногруппники разбежались, и поболтать ни с кем не удалось. В итоге она уже через час пути на метро, с пересадкой на трамвай, была недалеко от своего дома. Сегодня Ника надела в институт синие джинсы с заниженной талией, куртку в цвет джинсам, простые черные кеды и футболку с постером из фильма «Титаник». Настроения идти домой не было, но сильно хотелось поесть. Еще ей нужно сделать несколько докладов на этой неделе. На улице было так хорошо и солнечно, что она расстегнула куртку, распустила свои русые волосы и спустила рюкзак на одно плечо, чтобы почувствовать себя хоть немного свободной. Когда она подошла к своей панельной двенадцатиэтажке, то заметила милицейские машины и скорую, и её это почему-то неприятно удивило. В подъезде оказалось очень шумно, но, откуда шёл гул голосов, было неясно. Поднявшись на лифте на свой этаж, Ника еле-еле смогла выйти из-за скопившихся на лестничной клетке соседей. Увидев её, все вдруг затихли. Она прошла дальше по коридору, где её встретил милиционер.

– Дальше пока нельзя. Отойдите, – сказал он спокойно.

– Но я здесь живу, – запротестовала Ника.

Заметив открытую дверь, она громко спросила: «Что с моей бабушкой? Что случилось? Почему дверь открыта?»

Вышел смазливый невысокий мужчина и обратился к ней:

– Вы Вероника?

– Да, это я, – ответила она взволнованно.

– Пропустите её, – приказал мужчина.

– Вероника, примите мои соболезнования. Ваша бабушка умерла. Её убили, – сказал он.

Ника изменилась в лице и на некоторое время словно застыла и перестала дышать.

– Я следователь. Меня зовут Малюткин Иван Алексеевич. Вы сможете пройти в квартиру? Мне нужно будет с вами поговорить, – произнёс он формально.

Ника слегка кивнула. Увидев труп бабушки с ножом в груди, она поняла, что ноги перестали её слушаться. Следователь это заметил и тронул её за плечо.

– Накройте, – сказал он милиционеру.

Тело тут же накрыли синим брезентом, и Ника, совершая невероятные усилия, переступила порог и прошла на кухню, где ещё недавно её бабушка мирно пила кофе.

– Выпейте воды и посидите здесь пока. Потом мне нужно будет задать вам несколько вопросов, – сказал Малюткин.

Ника села на холодный деревянный стул и оглянулась. Вся обстановка показалась ей совершенно чужой, будто она впервые зашла в эту комнату. Серые пластиковые дверцы кухонных шкафов, белый глянцевый стол, выкрашенные светло-голубые стены и большой круглый плафон вдруг стали похожи на операционную в больнице или, если точнее, на морг. Постоянно заходили и выходили люди в форме, они всё осматривали, каждый уголок, но Нику словно не замечали вовсе. Зашел следователь и сел за стол напротив неё.

– Вы были близки с вашей бабушкой? – спросил Малюткин.

– Не совсем. Мы не понимали друг друга, но ругались редко. Бабушка приняла меня, когда я приехала в Москву, до этого я жила в деревне с отцом. Она оплачивала моё обучение. Бабушка всегда хотела для меня только самого лучшего, – стала рассказывать Ника.

– Где вы были сегодня с двенадцати до двух дня? – продолжил спрашивать следователь.

– Я была на лекции в институте, это могут подтвердить мои одногруппники и преподаватель, – сказала Ника.

– Мы все проверим, – произнёс следователь. Повисла пауза, и несколько человек заглянули из-за двери.

– Вы не могли бы посмотреть, пропало ли что-то из ценных вещей? – попросил её Малюткин.

– Да, я сейчас посмотрю, – согласилась Ника.

Пройти мимо прихожей и снова увидеть бабушку мертвой казалось выше её сил, но сделать это было необходимо.

«Неужели мне так страшно? Страшно увидеть её лежащей в луже крови? Не может быть… не может быть, что я так боюсь…» – подумала она.

Но её тело говорило обратное, его буквально сковал страх. К горлу подступил комок, казалось, что она сейчас задохнётся.

– Извините. Мне что-то не хорошо, – прошептала Ника.

– Ничего, ты можешь пока пойти к себе в комнату. Там тебя не побеспокоят, – сказал заботливо следователь, незаметно перейдя с ней на «ты».

«Мне нужно пройти мимо неё. Чтобы доказать самой себе, что я больше её не боюсь. Она больше не имеет никакого значения. У неё больше нет власти. Её больше нет!» – решила Ника и, поднявшись со стула, уверенно пошла через прихожую.

Она увидела покрытое тело боковым зрением, и в ней что-то дрогнуло, но только на секунду. Ника зашла в свою комнату, и у неё началась паника.

«Завещание. Его нужно подменить» – первое, что промелькнуло у неё в голове, когда волнение понемногу стало стихать.

Нике стало так жарко, словно она долго работала на солнцепеке и вся вспотела.

«Милиция уже, наверное, нашла её тайник. Или нет? Ведь идёт обыск. Значит, наверняка найдут», – стала размышлять она.

Следователь постучал к ней в комнату.

– Заходите, – быстро ответила она.

– Я бы хотел ещё кое-что уточнить, не могла бы ты пройти в комнату бабушки? – сказал он.

Ника поняла, что, скорее всего, они уже нашли тайник, а значит, и завещание. На ватных ногах она прошла через гостиную в спальню бабушки.

– Мы нашли сбережения твоей бабушки. Она на что-то копила? Ты знала, какая сумма здесь была? – расспрашивал следователь.

Ника немного растерялась и подошла ближе. Деньги лежали в тайном месте – в серванте за книгами, в деревянном ящике, что запирался на ключ, но не было ни украшений, ни завещания.

«Боже мой! Куда оно пропало?» – подумала она.

Малюткин пристально посмотрел на неё.

– Я не знаю, сколько здесь должно быть денег. Знаю, что бабушка копила на дом, она мечтала жить у озера, – неожиданно для себя соврала Ника.

– Понятно, – ответил следователь.

– Как же странно… – вслух произнесла она.

– Что странно? – переспросил следователь.

Ника испугалась того, что начала говорить вслух и, неестественно попятившись назад, села на кровать.

– У бабушки были золотые украшения. Она их тоже держала под замком. Они пропали, их нет, – с трудом выговорила она.

– Ты уверена? Может, она их переложила? – предположил Малюткин.

– Может быть, но они были здесь. Бабушка при мне их туда положила, – ответила Ника.

Зашёл высокий мужчина в белом халате и обратился к следователю:

– Иван Алексеевич, всё, мы её увозим.

– Хорошо, – ответил он.

Ника вообще не поняла, о ком сейчас шла речь, все её мысли были только о том, куда пропало завещание.

«Что же теперь делать? Может быть, как бы случайно найти завещание» , – думала она.

Когда все сотрудники милиции уехали, она сразу позвонила по домашнему телефону своему молодому человеку Аркадию. Его это событие тоже шокировало, и он незамедлительно приехал.

– Не могу здесь быть одна. Понимаешь. Она прямо здесь лежала, в прихожей, смотри, как они плохо кровь затерли. Мне кажется, будто она до сих пор здесь. Стоит и с укором на меня смотрит, – стала делиться Ника, как только Аркадий зашёл на порог.

– Это как раз нормально, у тебя сейчас шоковое состояние. Нужно успокоиться. Понимаешь? Давай я тебе чай с лимоном сделаю, – говорил он и снимал ботинки. После он аккуратно поставил свою обувь подальше от кровавого пятна.

– Знаешь, а я ещё слышал где-то, что после умершего надо полы во всей квартире вымыть. Ты иди сейчас отдыхай, телевизор смотри, а я пока всё помою, – предложил Аркадий.

Нику тронула его забота, и ей стало легче, но она всё равно, тревожась, спросила:

– Ты привёз завещание?

– Да, вот оно у меня в кармане, – ответил он, похлопав себя по груди.

– Хорошо. Милиция весь дом обыскала. Ничего не нашли. Как же теперь быть с завещанием, ума не приложу, – сетовала Ника.

Про то, что милиция нашла целую кучу денег, и что пропали украшения, она решила пока своему парню не говорить.

– Что-нибудь придумаем. Показывай, где у тебя тут кухня, – ответил Аркадий.

Он весь вечер ухаживал за Никой: приготовил ужин, помыл полы, завесил зеркала платками. Сначала убрал все фотографии её бабушки, но потом решил их выкинуть. Ника его остановила и вытащила из мусорного пакета одну в золотой рамке.

– Подожди, оставь хотя бы эту, для поминок, как траурную. Интересно, почему нельзя о покойниках плохо говорить? Она была просто ужасной стервой! – сказала Ника, глядя на черно-белый портрет своей бабушки.

Глава 3

Нина Петровна всю ночь провела беспокойно, просыпалась с одной мучительной мыслью о том, что соседку лишили жизни несправедливо и жестоко, как когда-то убили и её любимого мужа.

«Они не заслуживали такой страшной смерти. Они были замечательные и добрые. Это несправедливо», – думала Нина Петровна.

Утром она долго пыталась прийти в себя: не спеша накрасилась, сделала причёску, легко позавтракала кашей на воде. Надела свой лучший костюм – чёрный жакет и брюки. Она купила его несколько лет назад и за это время ни разу его не надела, всё берегла для какого-то особенного случая, но он так и не наступил.

Наконец, собравшись и дополнив образ тонкой нитью жемчуга, она пошла к Нике, чтобы узнать, как девушка себя чувствует, и какая ей нужна помощь. Нина Петровна позвонила в соседскую дверь, открыл Аркадий. Они познакомились и обменялись словами поддержки. Молодой человек показался ей приятным и обходительным. Ника пригласила её на кухню и налила чашку чая. Нина Петровна взволнованно рассказала, как обнаружила тело её бабушки. Затем она высказала свои соболезнования:

– Я тебе так сильно сочувствую. Какое ужасное горе. Твоя бабушка была просто невероятной: интеллигентной, доброй, всё успевала. Всегда так идеально выглядела. Такая она была прямая и вежливая. Улыбалась мне при встрече и помогала, даже с Колей сидела, когда он ещё в младших классах учился.

Ника слушала, уставившись на чудесные белые розы, что выращивала на подоконнике её бабушка. Нина Петровна сделала маленький глоток чая и спросила:

– Мне, конечно, ужасно неудобно сейчас задавать тебе такой вопрос. Но всё же. Ты не знаешь кто мог с ней это сделать?

– Я не знаю. Ума не приложу, кому это было нужно, – вдруг с просветлевшим лицом ответила она.

Нину Петровну эта перемена в лице девушки неприятно поразила, но она не подала виду и продолжила беседу.

– Вас не ограбили? – задала следующий вопрос Нина Петровна.

– Нет, что вы. Всё на месте, – заверила её Ника.

Её напугала реакция Ники на вопрос об убийстве. Неужели она может радоваться такой потере, или у неё это от горя, как защитная реакция? Несмотря на это, Нина Петровна решила внучке своей соседки во всём помогать, ведь девушка мало что понимает в похоронах и организации поминок. После Нина Петровна сразу же поехала на работу и весь день провела в суете.

На следующее утро она снова пришла к Нике в гости. Обзвонила всех из телефонной книги соседки, сообщая трагическую новость. Она принимала живое участие во всём и подсказала Нике, что должно стоять на столе и почему именно эти блюда, на каком кладбище нужно купить место. Даже когда пришло время выбрать наряд, они делали это вместе. Стоя около шкафа и перебирая вещи, Нина Петровна удивилась:

– Всё такое красивое и как будто не ношеное вовсе.

– Может, вот это? – спросила Ника, указав на бледно-розовое платье.

– Нет, слишком легкомысленное. Думаю, нужно что-то посолиднее и статусное, – ответила Нина Петровна.

– Тогда вот этот костюм. Она его только однажды надевала, когда ходила в театр, –предложила Ника и вытащила темно-коричневого цвета костюм с приталенным жакетом и юбкой чуть ниже колена. На воротнике была приколота брошь: маленький букетик ландышей – стебли из золота, а цветы из белого жемчуга.

– Удивительно красивый. Словно от Диор. У твоей бабушки был безупречный вкус, –заметила Нина Петровна, тяжело вздохнув.

– Может, ещё украшений к нему добавим? – предложила Нина Петровна.

– Я вообще никому не хотела говорить, – тихо произнесла Ника. – Конечно, милиции я сказала. Украшения бабушки пропали.

Нина Петровна сразу же возмутилась:

– Я же спрашивала, не обокрали ли вас?! Ты сказала, что нет.

¬– Да может нас и вправду никто не обкрадывал! Думаю, она их продала или спрятала. У неё были ещё и сбережения, так они остались на месте. Если бы грабили, взяли и деньги тоже. Это как-то нелогично, – ответила Ника.

– А тебе не пришло в голову, что грабителю были нужны только эти украшения. Может, они стоили состояние, – с укором проговорила Нина Петровна.

– Если бы грабила я, то взяла бы всё, – сказала Ника.

– Да, но грабителя могли и спугнуть. Он мог не успеть взять всё, – предположила Нина Петровна.

– Кто? Вы!? Вы его видели? – взволнованно спросила Ника, глядя ей прямо в глаза.

– Нет, я никого не видела, – с досадой ответила она.

Они замолчали.

Нина Петровна, задумавшись, произнесла:

– Нужно ещё туфли выбрать.

Они нашли пару совершенно новых итальянских туфель в коробке. Пара была сделана из черной кожи, с изящным каблуком, и, к тому же, кроме них никакие другие не подходили. Нина Петровна уложила костюм и обувь в пакет и направилась к двери.

1 2 3...6 >

На страницу:

Перейти

1 из 6