О чем молчат камни?

Выглядел он лет на пятьдесят, возможно, с хвостиком, но возраст придавал ему ещё больше шарма и пикантности, скромно намекая на большой опыт и умение смаковать жизнь. Он был высокого роста, крепкий, но не полный, с широкими плечами и подтянутой, спортивной фигурой, с холодным, пронизывающим взглядом тёмно-синих глаз. Его шикарная шевелюра чёрных с проседью волос, откинутых назад, спадала крупными волнистыми прядями почти до плеч. Он излучал магнетическую силу, казалось, сам воздух вокруг него накалялся и начинал искрить.

Большими шагами мужчина вошёл в дом, по пути кивая встречающим его домочадцам и почти не обращая на них внимания, будто отсутствовал всего несколько часов и не намерен тратить время на приветствия и пустые разговоры. А они, замерев, выстроились вдоль стен у входа, преданно ожидая своего властелина. Маша вместе с другими выстроилась и ожидала. Её захлёстывало любопытство, ведь о нём было столько разговоров, его так ждали и, похоже, соскучились все жители дома. Вокруг его образа витала тайна, сложившаяся из недосказанных слов и намёков.

– Марго, загляни ко мне через десять минут, – обронил он на ходу и скрылся в кабинете. Только глухой стук захлопнувшейся огромной двери подтвердил его присутствие.

Мария смотрела во все глаза, пытаясь прочитать что-нибудь во взглядах остальных присутствующих, которые, конечно же, собрались всем скопом, чтобы встретить и поприветствовать хозяина дома. «Не в духе», – одними губами беззвучно подала ей сигнал Оксана и скрылась в недрах своей кухни, широко распахнув дверь и тут же закрыв ее. Сразу же потянуло такими божественными запахами, что у Маши почти потекли слюнки.

Все остальные так же тихо и незаметно растворились в пространстве дома, благо его размеры это позволяли. Народ занялся своими делами, и никому не было до неё дела. В просторном, начищенном и сверкающем холле она осталась стоять одна. Жгучее любопытство, клокочущее у Маши в груди, так и осталось неудовлетворённым, ответов она не получила, а вопросов стало ещё больше, дедукция подвела, и великий сыщик в её лице потерпел фиаско. А ведь она так надеялась, что, увидев виновника этой суеты последних дней, разгадает все загадки. Что за загадки она и сама толком не могла сформулировать, но то, что они были – это непреложный факт.

Впервые за последние дни, она осталась без дела и страшно заскучала, не зная, куда себя применить. Постаралась засмотреться в огромное блестящее окно, делая вид, больше для себя самой, что сильно занята и нужна всем вокруг. У всех остальных обитателей дома образовались срочные дела, по которым они и разбежались. Мимо быстрым шагом в направлении кабинета прошла озабоченная Маргарита Павловна, в руках она несла поднос с заварным чайником и большой фарфоровой чашкой. Она даже не взглянула в сторону Маши, и это было обидно.

– И что, у вас совсем нет дел? Прохлаждаетесь, пока другие работают? – прозвучал сзади скрипучий голос.

Мария чуть не захлебнулась от возмущения, она открыла рот, чтобы ответить, но тут же закрыла, поджав губы и гордо подняв подбородок.

– Пойдёмте, – произнесла спина Григория, уже двигающаяся к кабинету. «И как это у него получается?», – подумала Маша, тут же сорвавшись с места и дёрганой походкой пытаясь догнать его, ноги вдруг стали ватными и плохо слушались.

Она даже не успела обидеться на то, что он первым вошёл в кабинет, игнорируя все правила хорошего тона и вежливого отношения к женщине, то есть, не пропустил её вперёд.

Мужчина, сидящий за столом, поднял от бумаг свои ярко-синие глаза и слегка улыбнулся, по крайней мере, один уголок губы у него точно приподнялся:

– А вы, видимо, Мария? Я не видел вас, когда приехал. И где же вы были? – и он выжидательно посмотрел на неё.

Маша опять открыла рот, буквально так же, как и две минуты назад, и … закрыла. Мысли, кувыркаясь и перегоняя друг друга, неслись с бешеной скоростью.

– Ну, скажите уже что-нибудь? – похоже, его это забавляло.

В третий раз Мария попыталась открыть рот и выдавить что-нибудь из себя.

– Вгхл, – только и смогла выдохнуть она.

– Понятно. Меня зовут Антон Алексеевич и у нас с вами впереди много дел, – тон его стал серьезным – Я оценил проделанную вами предварительную работу. Неплохо, вижу, что вы старались, по крайней мере, хочется так думать.

«Да что же это за наказание!» – вздохнула Маша.

Глава 28

Последнее время работы как будто прибавилось, но и выполнялась она быстрее, веселее и без напряга, не было привычного нагнетания важности процесса и амбициозного давления руководства. Дни текли, дела делались, заказы поступали и выполнялись, работа исполнялась настолько хорошо, что Олимпия тихонько недоумевала: «Неужели это моё агентство? Такое слаженное и серьёзное? И люди так хорошо работают, на совесть и на результат? И где они были раньше? А, может, это я где-то была и ничего не видела?»

Вопросы множились, глаза Олимпии Львовны раскрывались, и она удивлённо смотрела вокруг себя, как ребёнок, познающий мир и пытающийся вникнуть в тайны бытия. «Неужели так было всегда?» У неё было ощущение, что где-то кроется подвох и вот-вот правда вырвется наружу.

Она и мысли не могла допустить, что всё так отлично организовано. «И это всё Я!» – тешила себя мыслями и тихо млела от удовольствия. Атмосфера будто стала прозрачнее, воздух чище и свежее, табу и запреты, негласно введённые и считавшиеся нерушимыми, потеряли свою значимость и растворялись один за другим, превращаясь в лёгкую дымку, исчезающую прямо на глазах. Сотрудники приветливо улыбались друг другу, кивали и обменивались шутками на ходу, что странно, это не мешало заданному ритму работы. Все они теперь казались Олимпии милыми людьми, и ей совершенно не хотелось проверять и перепроверять, давать строгие напутствия и беспокойно контролировать рабочие процессы.

Аркадий тоже изменился. Он будто стал проще, свободнее. Открыто говорил что думает. Делал то, что считал нужным без дополнительного разрешения и согласования с начальницей. И все действия оказывались максимально полезными и продуктивными. Потихоньку Олимпию Львовну окутывало чувство тихой радости и гордости. «Вот оно, счастье! Агентство работает само, как здоровый и слаженный организм». Она так долго об этом мечтала и даже не заметила, что уже пришла сюда. «Я могу просто наслаждаться! Просто быть! И ничего не делать!» – нотки игривости уже закрадывались в голову, привлекая за собой другие мысли, более смелые, более рискованные. Появлялись новые планы и грандиозные проекты, возникая, толкаясь и опережая друг друга, рождались в голове.

– Леночка, – произнесла Олимпия Львовна, нажав кнопку внутренней связи на аппарате, – закажите, пожалуйста, два авиабилета на ближайшую дату.

Она мечтательно засмотрелась в окно и тут же сморщилась от шума в трубке:

– Что? Ах, не сказала. Два билета в город Томск. В один конец.

Глава 29

Приборы тихо гудели. Саша протёр глаза и потянулся, разминая затёкшую спину. Помещение для основной микробиологической работы должно быть обращено окнами на север или северо-запад, так как для микроскопирования нужен ровный рассеянный свет. Прямые солнечные лучи утомляют зрение, мешают процессу, наносят вред оптическим приборам и микроорганизмам. Все эти правила в лаборатории строго соблюдались, но долгое сидение над микроскопом в одной позе давало о себе знать. Он поднялся из-за стола и, продолжая разминать уставшие конечности, посмотрел в окно:

– Почти вечер.

– Да. Уже чувствуется осень, хотя только начало сентября. Дни стали заметно короче, – Иван Савельевич нажал клапан, выключающий автоклав.

– Как долго Петрович оформляет бумаги.

– Бюрократия. Нужно предоставить все данные, мы-то с тобой понимаем, что сборка нужного гена обходится недёшево. Плюс надо заказывать праймеры и ДНК-полимеразу и где-то взять штамм, это тоже стоит денег. Попробуй, объясни это в двух словах человеку несведущему в наших тонкостях.

Саша кивнул, полностью поддерживая коллегу.

Чтобы бактерии росли, им нужна питательная среда. Кроме того, обычно существует штамм, который нарабатывает плазмиду, а потом уже эту плазмиду переносят в другой штамм, синтезирующий белок. Если всё делать уж совсем по правилам, то хранят клетки при -80 градусах, а такие холодильники стоят бешеных денег.

– Эх, вот получим мы деньги и ка-а-ак развернёмся. Как откроем … чего-нибудь…

Иван Савельевич не удержался, весело хмыкнул в усы. Не хотелось обижать молодого напарника, его здоровый оптимизм и жажда славы немного смешили, но и вызывали уважение. На самом деле, парень имел полное право претендовать на многое, он усердно работал, не отлынивал и схватывал на ходу, учась у старших коллег и не стыдясь спрашивать совета или помощи, когда сталкивался с чем-то ещё ему не известным.

– А представляешь, если мы сможем показать принципиальную возможность обратить известный механизм устойчивости к противораковым препаратам в механизм, открывающий перспективы для лечения рака, – Санек увлёкся настолько, что даже не заметил реакции старшего товарища, – Разумеется, прежде чем эта стратегия найдёт клиническое применение, предстоит ещё выяснить много обстоятельств, связанных с возможной токсичностью или мутагенностью модифицированных нуклеозидов.

– А также, возможных механизмов устойчивости к такого рода терапии, —задумчиво подхватил Иван. – Это может быть особенно важно для лечения рака поджелудочной железы, который в ближайшем будущем станет вторым по частоте встречаемости после рака лёгких онкологическим заболеванием.

Они любили поговорить на такие темы, помечтать о возможностях и великих открытиях. На сегодня работа была сделана, подкравшиеся сумерки окрасили лабораторию в серые тона, неспешная беседа увлекла их в прекрасные грёзы о великом будущем и неизвестно куда повлекла бы дальше, если бы входная дверь с громким хлопком не распахнулась и резко не вернула их назад, в настоящее. На пороге стоял Сергей Петрович, хмурый и раздражённый.

– 

Всё, бумаги оформил, устал, как пёс, думал, поседею там окончательно.

– Ну и, слава богу, – откликнулся Иван Савельевич, – значит, можно брать билет и лететь за деньгами. Он радостно потёр ладони, предвкушая возможности, открывающиеся перед ними с приходом денег.

– Можно. Брать и лететь, – странными рублеными фразами отчеканил Сергей и нахмурился ещё больше. – Только я не полечу.

– Как не полетишь? А кто же тогда?

– Ты.

– Что? Я? Ну… не! Я же не могу!…Это…Катька! – Савельевич руками очертил большой круг и печально поджал губы.

Конечно, Катька же! Дочь Ивана Савельевича, смешная и круглощёкая Анюта как-то быстро подросла и превратилась в такую же круглощёкую и румяную молодую женщину, весёлую и смешливую. Чуть больше года назад она вышла замуж за серьёзного, худощавого парня, с которым училась в параллельных группах медицинского института. И вот уже три месяца гордо носила звание матери чудесного ребёнка – Катьки.

Жили молодые на территории жены, то есть в квартире Савельевича, так как новоиспечённый муж имел прописку и жильё в городе, слишком отдалённом от Питера. Впрочем, никто и не возражал. Парень, действительно, оказался стоящим, обожал своих девчонок и всячески старался быть полезным. А Иван с женой, в свою очередь, трепетно оберегали счастье молодой семьи, немного потеснившись в родной квартире и пытаясь приспособиться к новому укладу жизни.

Катька, почему-то только так и никак иначе не называвшийся ребёнок, стала главным и обожаемым членом семьи. Иван Савельевич теперь назывался дома «дедом» и гордился этим титулом неимоверно. В свободное от работы время ему доверялось катать во дворе коляску со спящей Катькой и трясти ее в тех случаях, когда ребёнок просыпался. «Дед» очень дорожил этой честью, считая, что вносит большой вклад в будущее девочки, он так много рассказывал ей во время прогулок и неважно, что ребёнок спит, ведь современной наукой давно доказано, во время сна мозг ещё лучше воспринимает информацию. Променять прогулки с Катькой на что-либо другое приравнивалось к измене и предательству и, скорее всего, себя самого.

– Нет. Петрович, извини. Но ты же понимаешь, я не смогу.

– И я не смогу. У Марины опять начались приступы, и я не оставлю её в таком состоянии.

Озабоченные своими личными проблемами и озадаченные общим вопросом перспектив лаборатории опытные, именитые мужи синхронно повернулись к своему молодому коллеге. Во взорах их горящих глаз читался неприкрытый, эгоистичный вопрос. Санек нервно пожал плечами, зарделся от гордости и их доверия, развёл руки в стороны и неуверенно кивнул:

– Хорошо, я поеду, ничего сложного. Справлюсь! – уголок рта у него нервно дёрнулся, но никто этого не заметил.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.