О чем молчат камни?

Не отдавая себе в этом отчёта, где-то глубоко в душе она продолжала ждать своего принца на белом коне. Который станет носить её на руках, баловать и любить, дарить подарки и возить в путешествия.

В данный момент в роли загадочного и призрачного принца выступал новый работодатель. Маша усмехнулась, какой-то извращённый образ принца, но можно ведь немного помечтать. Думать о работе не хотелось. «Буду получать удовольствие и радоваться сейчас, пока есть чему, – рассудительно решила она. – Кто его знает, что ждёт дальше?» Рейс объявили, и Мария заспешила. Впереди её ждёт перелёт, волшебные виды и чуть позже знакомство с новым городом.

Глава 11

Какие сны видит бестелесное существо? Да и может ли видеть? По законам, понятным и объяснимым, сны, как мелькающие картинки, проявляются на экранах нейронных сетей мозга. А если нет ни мозга, ни сетей? Ничего? Сны были прекрасные, яркие и глубокие. Миры и реальности переплетались между собой, не связанные временем и пространством. Сознание могло перемещаться в них, попадая из одного в другое, наслаждаясь и впитывая в себя цвета, запахи и оттенки всего космоса. Великий и всемогущий Абсолют, знающий всё и обо всём, перемещал сознание из одной картинки в другую, делая это бережно и деликатно. Не было прошлого и будущего, не было настоящего. Было всё и не было ничего. Параллельные мерности накладывались друг на друга, пересекались, расходились, чтобы снова встретиться и соединиться, как нити ДНК сплетаясь в бесконечные восьмёрки, рождающиеся и воспроизводящиеся одна из другой. Пирамиды, созданные природой для приёма энергии, и места силы, хранящие тайны земли и манящие своей загадочностью.

Вулканы и дольмены, пустыни и глубины океана, бывшие когда-то густыми непроходимыми лесами. Таинственные ледники Антарктиды, скрывающие под своей толщей древнейшие города необыкновенной красоты. Древние цивилизации. Атланты и гиперборейцы. Мужественные, честные, видящие, сильные и гордые Боги, красавицы – Богини парами шагали по этой Земле и парили над ней, осыпая жителей планеты своими дарами. Тогда Гая дышала легко и свободно. Боги и их Сверхбоги наслаждались миром, где растения, камни, минералы и кристаллы обладали своим сознанием, тонким чувствованием и отражали энергетические заряды идущие от решётки Земли. На каждом уровне есть такая решётка. И все они вибрируют и переплетаются между собой. Сознанию снились Драконовые, огромные и сильные, их мир был похож на сказку, но эта планета оказалась для них слишком мала, и сейчас Драконы обитают в других мирах.

А потом была создана Луна, помощница и проводник, без которой Земля уже не могла бы выжить. Где-то, что-то пошло не так, путь развития сместился. Планете пришлось заключать договора и контракты, чтобы выжить. Как уставшая от многочисленных родов мать, не имеющая времени и ресурса, чтобы восстановиться, она с каждым разом выдавала всё более слабое потомство, пока не заболела и не ослабла окончательно. Конечно, пройдёт и это. Земля сменит цикл и перейдёт на другой уровень. Чудесные и прекрасные сны сознание смотрело не одно, делилось ими с другими. Пусть смотрят, наслаждаются, впитывают, узнают и вспоминают. Пусть знают. Всё равно, они никому не смогут об этом рассказать.

Глава 12

Дом оказался огромным, не просто огромным, он был красив, величав, напыщен, богатство так и сквозило из всех щелей; в общем, таких домов вблизи Мария никогда не видела и ей даже страшно было представить, что за люди живут здесь. Все комплексы явные и скрытые полезли наружу. Вот, живут же некоторые. Даже подходить близко было страшно. Это другой мир, другая жизнь, другие люди и отношения.

Маша непроизвольно втянула голову в плечи, в горле пересохло, и колени предательски задрожали. Она не была готова к такому, в её системе поведения не имелось навыков общения с людьми такого уровня. Водитель, привезший её из аэропорта, приветливо отворил дверцу машины. На секунду мелькнула мысль сбежать, пока не поздно. Или притвориться не той, глухой, слепой, просто прохожей.

«Какие ещё есть варианты?» – с гаденьким сарказмом усмехнулся внутренний критик. «Давай! Ты всё можешь, ты же умная и смелая», – возразил ему другой голос, но возразил как-то робко и неуверенно, будто и сам не доверял себе. «Да, заткнитесь вы все», – с отчаянием подумала Маша и полезла из машины, смущаясь и краснея.

Сиденья были настолько мягкие и удобные, что за время поездки она успела расслабиться и с комфортом растечься по ним. «Даже выйти красиво не могу», – она опять сделала себе замечание.

Поездка её впечатлила. Аэропорт Томска был небольшим по сравнению с Пулковским, откуда она прилетела, но приятным и гостеприимным. Казалось, что он улыбался гостям и приветливо кивал им. Водитель сам подошёл к Маше, пока она с интересом осматривалась вокруг. Ей даже не пришлось беспокоится об этом. Приключение продолжалось.

Окрестности завораживали взгляд. Вокруг были поля и луга, где-то мелькали тёмные пятна болот и заросли камыша. Ей, жительнице мегаполиса, всё это было в диковинку. Городок был небольшой, новейшие высотки из стекла и бетона перемежались со старыми домами, которых, конечно, было больше на окраине. Здесь же были дома и кирпичные современные, и деревянные с резными ставнями и наличниками, крашенные и побеленные. Перед всеми разбиты аккуратные палисадники, они пестрели зеленью и цветами, притягивали внимание яркостью и красотой.

Через город они проехали быстро. Здесь не было привычных пробок, только светофоры иногда останавливали их движение, и тогда девушка успевала рассмотреть в просвете перекрёстков то часть городской площади, то сверкающий куполами собор вдали, то какие-то явно старинные постройки. Машина опять выскочила на окраину, уже другую, оставляя город позади, и не успела Мария насладиться зеленью холмов и лугов, уже въезжала в кованые высоченные ворота, охраняемого коттеджного посёлка. Везде было много деревьев, как за территорией, так и на ней. Казалось, что приехали в лес.

Где-то над кронами виднелись крыши. Было понятно, что дома здесь огромные и расположены далеко друг от друга. Асфальтированные дорожки указывали направление к ним, вокруг было тихо и спокойно, ветер легко касался ветвей могучих деревьев, и шелест листьев сопровождался далёким пением птиц, наполняя воздух. Здесь уже водитель снизил скорость, и машина плавно двигалась по причудливым, извилистым дорожкам, как большой лайнер, проплывая мимо поворотов и указателей к дворцам богачей.

В одном месте деревья вдруг расступились, открывая вид на голубую гладь сказочной красоты озера, окружённого песчаным берегом. Но, через секунду лес опять стал стеной, и промелькнувшая картинка осталась позади. Разомлевшая и разнеженная Маша, чувствующая себя маслом масляным, не успела сориентироваться и сгруппироваться, когда вёзший её джип мягко прошуршал шинами по гравию и остановился у подъезда величественного трехэтажного особняка.

Глава 13

Иришка накручивала круги по комнате, и Марина никак не могла привлечь её внимание. Девочка вела себя так, как будто никого рядом с ней не было, она то останавливалась, зацепившись взглядом за невидимую точку в пространстве, то, через секунду, опять начинала хаотично двигаться.

В этом не было ничего особенного, Марина давно привыкла к необычному поведению своих учеников и поэтому не сердилась и не раздражалась. «Сейчас она угомонится и успокоится, мы начнём занятие». А пока, она пила вкусный чай, которым её всегда угощала Светлана – хозяйка дома и мама девочки. Это уже стало традицией.

У Марины было много учеников. И разных. Были группы в бюджетном учреждении, где она получала за свою работу мизерную зарплату, а были и индивидуальные занятия с учениками на их территории. Деньги, заработанные здесь, были основным источником дохода, хотя таких учеников было совсем немного. Это были семьи, где уровень жизни намного превышал средний. Родители могли себе позволить нанять приходящего учителя для своих детей. Так же, как и в этой семье. Отец семейства, хозяин дома занимал какой-то из высоких чинов в департаменте и мог позволить семье удовлетворять нужды, потребности, желания и излишества.

Светлана никогда и нигде не работала. Высокая и стройная блондинка, она, после окончания института, удачно вышла замуж и трогательно позволяла мужу носить её на руках. Более чем обеспеченная жизнь, не испортила характер женщины, она оставалась простым, приятным человеком и гостеприимной хозяйкой. Светлана любила готовить. Всегда к приходу Марины к чаю подавалось или тающее во рту печенье, или дымящаяся шарлотка, или малюсенькие румяные пирожки. Обе женщины получали удовольствие от этих встреч, время текло неспешно, и всегда находились общие темы. Если бы не одно обстоятельство, которое омрачало приятную беседу а, в принципе, являлось основанием для этих встреч – болезнь ребёнка

Марина – учитель музыки – любила свою работу, любила детей. Так сложилось, что последние годы её учениками стали особенные дети – те, кто не ходят в общую школу, не бегают с друзьями во дворе, падая, пачкаясь и хохоча, не тащат домой чумазых приятелей и уличных котят – дети с расстройством аутистического спектра. Она не любила, когда эту особенность называли болезнью, а детей – больными. И предпочитала считать это разновидностью развития. Таким детям полезно заниматься творческой деятельностью, а музыка, как ничто другое помогала в этом.

Разучивая простые ноты, её воспитанники разминали свои застывшие пальчики, пытались попадать в такт и уловить нехитрую мелодию. Даже самые незначительные результаты радовали, а когда она видела слёзы счастья на щеках мам ребятишек, то и подавно утверждалась в нужности и важности своей работы. Порой она гордилась собой. Впрочем, вполне заслуженно. Но сегодня Иришка не была намерена уставать, она как заведённая игрушка перемещалась по комнате, будто у неё была какая-то цель, видимая только ей одной и манящая за собою.

– Она, как батарейка, не желает садиться,– Светлана развела руками. Попытки усадить девочку не дали никаких результатов. Женщины вдвоём старались призвать её к занятиям, но безуспешно. – Не знаю даже, что делать.

– Может быть, не стоит сейчас давить. Давайте, дадим ей отдых, – Марина тоже не могла ничего предложить.

– Меня пугает её настойчивость. Девочка совсем не устаёт. И так продолжается с пятницы, уже четвёртый день. Бо́льшую часть дня она двигается, а вы же знаете, что обычно Ирочка быстро утомляется и теряет интерес.

– Да, верно. Но, возможно, это к лучшему, реабилитация дала результат и идёт процесс восстановления. Просто таким, не совсем понятным, образом? – предположила Марина, хотя сама сильно сомневалась в этих словах.

– Возможно, – вздохнула мама девочки. Она не привыкла видеть такую активность у ребенка и это пугало.

Марина поднялась и преградила дорогу.

– 

Ириша, мы будем сегодня петь песенки? – она наклонилась и нежно взяла девочку за руку, попыталась заглянуть ей в глаза. Знала, что это бесполезно, но попытка не пытка.

Взгляд ребенка, обычно блуждающий, никогда не задерживался надолго в одной точке. И сейчас, конечно, будет также. Это особенность таких детей. Как раз над этим Марина и работает, медленно и методично, шаг за шагом, понемногу научая детей концентрировать внимание на чём-либо.

Иришка, которой неожиданно преградили путь, собралась было издать протестующий вопль, но вдруг замерла и заглянула в глаза женщине. Марина вздрогнула, холодок пробежал по спине. Девочка пристально смотрела ей в глаза, но было чёткое ощущение, что видит она что-то другое, находящееся сзади, прямо за спиной Марины. Она нервно оглянулась. Никого. Снова посмотрела на ребёнка. Но у той уже взгляд расфокусировался, стал вновь блуждающим. Ирочка обошла Марину и продолжила свой хаотичный путь по комнате.

Глава 14

– Мы же знаем, что большая часть нашей ДНК считается бесполезной, представляя собой генетический мусор. Она ничего не кодирует и ничего не регулирует. Однако не так давно исследователи, работавшие по проекту «Энциклопедия элементов ДНК», сообщили, что мусорной ДНК пришёл конец. В том смысле, что это вовсе не мусор, и большая её часть имеет смысл для организма. – Иван Савельевич говорил неспешно, будто нехотя. Он продолжал проверять приборы, передвигаясь от одного к другому, заглядывая по несколько раз в окошки показателей и фиксируя данные в свой особый блокнот.

– Помнишь, что предлагал Мерлин Кроссли из Южного Уэльса? – Сергей Петрович усмехнулся.

– Я помню! – Санек тоже хотел блеснуть эрудицией, а то эти два учёных мужа всё время демонстрируют свои знания, и он начинает чувствовать себя ущербным, – для начала Кросли предлагает вспомнить о тех, у кого ДНК в целом меньше всего, – о вирусах и бактериях. И те и другие, как считается, избавлены от мусорной ДНК просто потому, что им её негде хранить.

– В геноме вирусов и бактерий едва хватает места на нужные гены, что уж говорить про генетический мусор. У многоклеточных животных, напротив, достаточно места для хранения ненужной информации. Это можно сравнить с двумя моделями мобильных телефонов, в одном из которых нам приходится постоянно стирать старые СМС, чтобы не забивать память, а в другом мы вольны хранить те же СМС чуть ли не годами, – Савельевич кивнул и продолжил мысль.

Одним из источников мусорной ДНК в нашем геноме называют мобильные генетические элементы – транспозоны, которые сами могли возникнуть из вирусов. Эти последовательности обезвреживаются в клетке, у них исчезает способность автономно прыгать из одного участка ДНК в другой, однако из само́й ДНК они никуда не исчезают. Можно сказать, они представляют собой что-то вроде компьютерного вируса, помещённого в карантин. Другой источник – повторяющиеся последовательности, гены, которые без нужды увеличили число своих копий, и теперь копии лежат в ДНК мёртвым грузом. Удалить же весь этот мусор можно далеко не всегда: молекулярные машины способны захватить кусок нужной ДНК, и ущерб от её потери может быть очень больши́м.

– Есть мнение, что ДНК можно представить, как сарай, набитый всяким хламом. Мы можем время от времени заглядывать туда, перебирать то, что там свалено, видеть какие-то метки, вроде «Не кантовать» или «Огнеопасно», но это не значит, что мы этим пользуемся. Эти исследователи достигли выдающегося результата, создав каталог меченых участков ДНК, которые находятся под контролем, независимо от того, функциональны они или нет, – Сергей говорил на автомате, слова лились сами собой.

Он ушел куда-то внутрь себя и вещал оттуда, полностью погрузившись в мысли. Что-то не давало ему покоя после разговора с женой, смутное ощущение, что вот-вот возникнет понимание и всё прояснится. Но, нет, не прояснялось, разгадка брезжила на горизонте, а полного понимания никак не возникало. Что точно и наверняка он знал, так это то, что здесь прямая связь с девочкой. О ней говорила Марина, кажется, её зовут Иришка. И всё это связано с болезнью девочки.

Глава 15

Хозяина Маша ещё не видела. Человек, которому она отдала конверт, являлся помощником и доверенным лицом хозяина, был немногословен. Он провёл короткую экскурсию по дому, вскользь упомянул о скором приезде хозяина и оставил женщину у двери одной из комнат со словами:

– Это ваша спальня. Осматривайтесь и обживайтесь. Всё необходимое найдёте внутри. Если возникнут вопросы, звоните по внутреннему телефону Маргарите Павловне.

«Видимо, это кто-то вроде экономки», – подумала Маша.

– Спасибо, – громко сказала она, но мужчина уже сворачивал за угол просторного коридора и даже не повернул головы.

– Очень мило,– значительно тише произнесла она и открыла дверь.

Комната оказалась небольшой, но вполне уютной. Здесь, и правда, было всё необходимое: сложенный и покрытый пледом диван, шкаф для одежды, тумбочка, туалетный столик, два кресла. Интересно были подобраны цвета – все оттенки серого начиная с почти белых, молочных и доходя до цвета мокрого асфальта.

Самой тёмной казалась дверь, которая вела в отдельную ванную комнату, чему Мария несказанно обрадовалась. Кстати, на тумбочке у входа действительно стоял телефонный аппарат и, судя по отсутствию диска на нём, позвонить можно было только в один конец. Напротив двери находилось большое окно, почти во всю стену, из которого открывался шикарный вид. Красивая зелёная лужайка, украшенная клумбами с пересечением извилистых дорожек и обрамленная с одного края могучими высокими соснами. С другого края лужайки виднелись хозяйственные постройки, широкий гараж и дорога, ведущая к воротам, открывающим въезд на территорию.

Мария не спешила раскладывать вещи, пейзаж за окном завораживал, воздух был свеж и прозрачен. Ей хотелось вдыхать его полной грудью. За спиной раздался деликатный стук и дверь приоткрылась. На пороге стояла женщина, лет сорока пяти на вид, в очках, с короткой мальчишеской стрижкой и приятной полуулыбкой на лице, одетая в элегантные брючки и свободную тунику, закрывающую бедра.

– Решила не дожидаться вашего звонка, Меня зовут Маргарита Павловна, я слежу за порядком в доме. У вас, наверное, будут вопросы,– она внимательно посмотрела поверх очков. – Хотите чаю?

– Хочу, – Маша, наконец-то, выдохнула свободно и улыбнулась. – Вы правы, вопросы уже есть.

Глава 16

Он заварил свежий чай и уже подготовил любимую чашку, насыпал с горкой в глубокую тарелку печеньица, свежего, сахарного и в предвкушении приятного вечера почти замурлыкал. На диване предусмотрительно заготовлен плед, большие мягкие подушки, свет приглушён.

Сейчас начнётся сериала, который он каждый вечер с упоением смотрел и потом ждал продолжения на следующий день. Аркадий немного смущался своего пристрастия, считал не мужское это дело – так любить фильмы про страшилки. Но, никто ведь и не знает. Зато, как здорово следить за развитием сюжета, втягиваясь в интригу, проживая вместе с героями их приключения, попадать в переделки и выбираться из них, представляя себя таким же смелым и ловким. А, порой, и прячась с головой под плед, когда неожиданно жестокая и кровавая сцена заставала врасплох.

Он уже с улыбкой, шаркая тапочками, с горячей кружкой чая в руках, медленно двигался к дивану, как вдруг раздался звонок телефона. Застигнутый на месте, он замер. «Может, не брать его в руки, тогда не узнаю, кто звонит. Но, ведь всё равно буду нервничать и думать». И, конечно, не будет никакого удовольствия от просмотра фильма. «Чёрт вас всех побери». Взгляд упал на часы, сериал сейчас начинается. Шепча ругательства и обжигаясь о горячую чашку, он быстро подошёл к столу, где лежал телефон и, не глядя на номер, нажал зелёную кнопку.

– Алло?

– Аркадий, ты мне срочно нужен.

– Боже мой, Олимпия, что стряслось?

– У меня пропала очень дорогая мне вещь. Я обыскала весь офис. Нигде нет.

– Какая вещь?

– Камень из моей заколки.

Это было неожиданно. С одной стороны, какая мелочь, из-за чего раздувать проблему? С другой, он прекрасно знал, как женщина дорожит этой вещью. Дилемма.

– И что делать? – он искренне не знал.

– Приезжай! – её тон был категоричен.

– Куда? В офис? Зачем? Будем искать вместе?

–Да.

Аркадию показалось, что он ослышался.

– Олимпия, ты расстроена, я понимаю. Но, что мы будем вдвоём лазить по полу? Завтра утром придёт уборщица и найдёт твой камень.

– Я не могу доверить это уборщице. Она может просто выкинуть его.

– Мы её предупредим.

– Аркадий, пожалуйста, не спорь.

Вот это её «пожалуйста» добило его. Так не похоже на Олимпию, так несвойственно ей. Просить. Как ни крути, а вечер был испорчен. Он печально посмотрел на горку печенья, мерцающий титрами экран телевизора и, отшвырнув тапочки, побрёл переодеваться.

Глава 17

Эту историю Аркадий знал не понаслышке. Случилась она давным-давно, лет сто или двести назад, а точнее, около тридцати. Все они тогда были студентами университета. Почему они, жители Северной столицы, интеллигентные, воспитанные и амбициозные, попали в этот далёкий городок?

В тот год предоставлялось много льгот и послаблений, прекрасные перспективы маячили на горизонте, новые кафедры манили своей современной уникальностью, и юные умы потянулись в глубинку страны за лёгкой версией обязательного высшего образования, такого необходимого, по мнению старшего поколения. Первый Сибирский Томский Императорский (имени Его Императорского Величества Александра III) государственный классический университет славился высоким уровнем подготовки, грамотными преподавателями и своей исторической культурой.

Там, вдали от родины и родителей, они почувствовали себя свободными, раскрепощёнными и всемогущими. Мамочки и папочки слали бандероли с едой и вещами, деньги на жизнь и пламенные приветы с поцелуями. На приветы они отвечали снисходительно, а вот финансовая поддержка радовала и вдохновляла. Хотя, жить в небольшом городке было значительно дешевле, чем в мегаполисе. Но деньги всё время куда-то уходили, и их не хватало.

Олимпия с детства привыкла жить на широкую ногу, в семье её баловали и не отказывали практически ни в чём. И здесь она тоже хотела получать всё только самое лучшее. Марка, в том числе. Его можно было считать одним из лучших приобретений.

Самостоятельный, быстрый, умный, решительный, он не ждал помощи и поблажек. Марк жил вместе с двоюродной теткой в ее квартире, подрабатывал на разгрузке вагонов с древесиной, чтобы помогать оплачивать коммунальные услуги и пропитание им обоим, успевал посещать библиотеку, где обменивал прочитанные книги на новые. При этом он отлично учился. Его острый ум быстро перерабатывал информацию и отсеивал ненужное. Олимпия, яркая и своенравная, никак не вписывалась в его систему ценностей. Она, как заноза, постоянно возникала на пути и заставляла менять планы, пока он не сдался.

И так началась Великая Любовь. Тем летом, студенты, закончившие третий курс, были отправлены на практику за город, на завод вторсырья, где им доверили самую нехитрую работу – заклеивать коробки, идущие по конвейерной ленте, и ставить на них клеймо – своеобразную печать. Практика длилась три недели, и молодёжь расселили в общежитии, принадлежащем заводу, древнем, мрачном и давно не ремонтированном здании. Комнаты мальчиков и девочек находились в противоположных концах коридора, это очень веселило их. Парни по ночам подкрадывались к дверям девчачьих комнат и издавали страшные звуки, которые должны были означать завывания привидений и предсмертные стоны. Девушки, как и положено, визжали и забирались с ногами на кровать, хотя с вечера уже ждали таких сюрпризов и готовились к ним.

Конечно, Олимпия вполне могла избежать этой участи. Дома по ней скучали родители, и никто не ожидал от неё такого подвига. Но… Это оказалось так интересно и весело. Быть в компании сверстников не во время скучной, однообразной учёбы, когда каждый сам за себя и не видит другого. А, когда, есть время шуткам и дурачествам, свободе и независимости, тайнам, доверенным под покровом ночи и общим проблемам, которые неизбежно возникают в ограниченном пространстве.

Так, хорошо ей не было больше никогда. Цветущая, с копной рыжих нечёсаных волос, с озорным огоньком в глазах и ярким румянцем на щеках, Олимпия стала самым быстрым и ловким паковщиком ящиков, заражая своей энергетикой сокурсниц, полусонных и неповоротливых с утра. Иначе и быть не могло. Ведь она влюблена и чувство её взаимно.

После недолгого рабочего дня, взявшись за руки, парочка совершала прогулки по окрестностям. И однажды где-то там, на окраинах города, посреди заброшенных рудников ими, и было найдено это сокровище – несколько прозрачных разноцветных камней немыслимой красоты, соединённых непонятным образом между собой в узор.

Глава 18

– Регистраторы данных? – спросил Сергей Петрович

– Всё в норме. Зафиксировано, – ответил Саша

– Этот ген кодирует мембранный белок.

Сергей Петрович в защитной маске и рабочем обмундировании склонился над микроскопом. Саша, одетый точно также, стоял сзади и следил за показателями счётчиков.

– Усиление экспрессии этого гена обеспечит устойчивость к концентрациям нуклеозидов.

– Наши знания по вопросам генетики и молекулярной биологии растут с каждым днём, – подал голос Иван Савельевич. Он занимался подготовкой препаратов, с точностью до миллиграмма выверяя дозы, – сейчас термин "генетическая инженерия" можно вполне отнести к селекции, однако возник этот термин только в связи с появлением возможности проводить прямые манипуляции с индивидуальными генами.

В клетках некоторых бактерий, помимо основной большой молекулы ДНК, имеется ещё маленькая кольцевая молекула ДНК-плазмида. В генной инженерии плазмиды, используемые для введения необходимой информации в клетку хозяина, называются векторами-переносчиками новых генов. Кроме, плазмид роль векторов могут выполнять и вирусы.