14 инкарнаций Саны Серебряковой

– Это одна из моих жизней?

– Да, но сам ты, вон там.

Саша посмотрел в указанном направлении, в пыли проступил какой-то ковбой не менее лихо, чем Сана, скачущий на своем коричневом жеребце, размахивающий на ходу веревкой. Кажется, это называлось лассо. И, судя по всему, он собирался закинуть его на резной угол кареты.

– Так, я что, был грабителем дилижансов? – поинтересовался Саша.

Тем временем вокруг появились и другие участники погони, такие же залихватского вида ковбои в шляпах, с пистолетами. Трое. И все они гнались за злосчастным экипажем, что усиливало подозрение о разбойничьей банде, решивший грабануть каких-то путников.

– Какого плохого ты о себе мнения, Саша. Это походит на дилижанс?

– А что, нет?

Девушка как будто присмотрелась внимательней.

– Ой, и правда. Наверное, повозки такого типа и называются дилижансом. Что ж, я не увлекалась фильмами про индейцев, так что не признала, прости.

– Я тоже не увлекался!

– Правда? Как интересно. Но как видишь, эта тема тебе более чем близка.

– Как ты умудряешься даже во время такой дикой скачки, наукообразно разглагольствовать?!

– Ну, мы же в видении, экстрим происходящего кажущийся, я могу в любой момент слезть с коня и парить по воздуху в полулежачем положении.

– Так что, я главарь какой-то банды, которая грабит почтовые фургоны? – напомнил ей Саша, о текущем, а то, она, похоже, отвлеклась.

Тот ковбой, которым, по заверениям Саны, и был он сам, тем временем, закинул свое лассо на угол. Правда, не ясно, что он этим хотел добиться, экипаж таким способом определенно не остановишь. Потом выхватил револьвер, и начал сближаться.

Из окна дилижанса высунулся человек в черной шляпе, с гирляндой пуль через грудь. И сделал пару выстрелов, но мимо. Ковбой-Саша, как будто этого и ждал, метко всадив пулю ему в лоб, и человек повис в окне. Спутники ковбоя, ободряюще засвистели и закричали, пришпоривая коней.

– Ну вот, я пристрелил почтальона! – удрученно проговорил Саша.

– Ты серьезно? Этот парень в окне, по-твоему, походил на почтальона? – спросила Сана, смеясь.

– Ну… письмо любимой я бы ему не доверил, видок у него какой-то нерасполагающий, но это же Дикий Запад, они тут душ принимают раз в год и носят весь свой боезапас даже в туалет.

– Ты знаешь, Саша, при всей дикости Дикого Запада, почтальоны пулями не обвешивались и в черное не рядились. Это тебе такой жирный намек.

Ковбой приблизился к дилижансу вплотную, натянул веревку, и перепрыгнул на заднюю подножку.

– Это правда я? Ну прямо Клинт Иствуд, – прокомментировал Саша.

Ковбой прополз к двери, держа пистолет, распахнул дверцу, дал телу мужика в черном выпасть и стал палить в салон, зычно крича:

– А ну останавливайтесь, говнюки, и сдавайтесь, быстро! Стой, говорю! Руки вверх!

– Да, Саша, ты прямо был гением переговоров. Люди находящиеся внутри, вряд ли бы успели последовать твоим разумным воззваниям, ты же изрешетил их пулями, – проговорила Сана.

– Скажи это парню в шляпе, я вообще происходящее не помню.

Лихой мужик уже залазил в карету под дружные радостные вопли его друзей. А через некоторое время дилижанс стал замедлять ход, четверка лошадей, что его тянула, стала взбрыкивать, ржать, и замедляться.

Повозка остановилась, из открытой дверцы выпал какой-то юнец в смешной шляпе. Причем так, как будто его оттуда вышибли пинком. Следом, эффектно и красуясь, выскочил ковбой. Его спутники осаживали лошадей, окружая выпнутого пацана, хохоча и ругаясь.

– Полюбуйтесь, парни, последний выживший из банды Эрни.

– Черт, Быстрый Билл, ты что, положил всю банду Кривого Эрни? Кого мы будем теперь вешать?! – воскликнул один из спутников, и все дружно загоготали.

– Я предложил им сдаться, они не захотели. Там внутри штук пять трупов.

– А где сам Кривой Эрни?

– Кажется, это он выпал, там, чуть дальше. Давно не видел его рожу вблизи, не признал. Его, конечно, стоило бы взять живым.

– Скажи ему, чтобы в следующий раз представился, прежде чем высовываться и палить в стражей порядка! – воскликнул другой спутник и все снова загоготали.

– Это вот они, стражи порядка? – переспросил Саша у Саны.

– Познакомься Саша, шериф и его команда, не видишь что ли, звездочки у них на груди?

– Елки-палки, да они сами больше на бандитов походят. Где их шерифская форма?

– Ну, Саша, провинция, крайний рубеж. Здесь людям не до формальностей, да и бюджеты местных городков довольно скромны. Тем более Быстрый Билл, любил наряжаться элегантнее, чем скучные костюмы шерифов.

– То есть… это что, вон тот мужик, который я? Шериф и есть?

Саша увидел на рубашке ковбоя золотистую звезду, и даже чертыхнулся. Его прямо гордость за себя распирала.

– Да, иной раз от тебя был какой-то прок обществу, – прокомментировала Сана. – В данной сцене, шериф Быстрый Билл, оперативно пустился в преследование угнанного бандитами дилижанса перевозившего деньги банка. Сейчас, как раз, эти прекрасные мужчины…

– Ты сказала прекрасные мужчины? Ты интересуешься ковбоями? Никогда бы не подумал. Подойди сначала их понюхай.

– Ну, я об образе в целом, нюхать мне их совсем не обязательно. Есть в суровых мужчинах на жеребцах и с револьверами что-то…

– Сана, ты ли это? Что за речи? Я думал представители мужского пола для тебя малозначительный копошащийся планктон. Ты что-то перевозбудилась от погони.

– Да дашь ты мне сказать? Так вот, сейчас они залезают в салон, чтобы проверить сундук под сидением. По горячим следам банду удалось нагнать на дороге…

– Это дорога?

– Но уходя от погони, бандиты свернули в прерию, надеясь, видимо, где-то затеряться. Хотя глупость очевидная. Дилижанс куда быстрее едет по дороге, а на бездорожье одиночные ездоки на лошадях определенно имеют преимущество в скорости. Быстрый Билл отличился в этой истории, лично проведя задержание разбойников. Если можно так выразится, потому что он лишний раз подтвердил свое прозвище, поспешив и перестреляв всю банду Кривого Эрни, оставив для суда только самого молодого участника, который на свое счастье так перепугался, что забился под сиденье, поэтому не схлопотал пулю и был обнаружен Биллом, уже когда слегка выпустил пар.

– Тебе надо книги озвучивать, складно рассказываешь. Только поменьше бы черного сарказма.

– В этой жизни ты был хорошим парнем, хотел сделать мир лучше и искренне сражался со злом в виде бандитов разного пошиба на этих просторах.

– Почему мы еще не видели, как меня здесь прикончат? Обычно я любуюсь исключительно на такие сцены.

– Смерть бывает сильным эмоциональным событием, на которое легче настроится спонтанно. Быстрый Билл тихо умер в старости, а сцена что мы наблюдали некая квинтэссенция сути его жизни. Поэтому нас перенесло именно сюда.

– Не знаю даже, что сказать. Мне нравится здесь. Не верится, что я мог быть таким крутым парнем с пистолетами. Ну, хоть что-то веселое, после твоих страшилок. Я уж и не думал, что у меня были какие-то нормальные жизни.

– Ну, если считать нормальным, когда дни за днем гоняешься за всяким отребьем, участвуешь в перестрелках, рискуешь жизнью, а в остальное время играешь в карты, пьешь в салунах и проводишь время с сомнительными девками…

– А что не так? Класс!

– По мне так, воплощению стоит быть более содержательным. У тебя было много хороших жизней. У каждого они есть.

– Очень на это надеюсь.

– Но мы здесь не на хорошие жизни пришли любоваться, Саша.

– Ну на фиг…

– Сейчас будет немного романтики, почти в духе Шекспира.

– Не предвкушаю ничего хорошего.

– А зря. Каюсь, я настроилась на это, как-то раз пару дней назад сама, и да, провела чудесный вечерок с попкорном. Итак, Шотландия, двенадцатый век, живописный замок на холодной скале у моря, – начала Сана рассказ.

Обстановка менялась вслед за ее словами. По темному каменному коридору шла девушка в красивом, но без излишеств, шерстяном красном платье с желтой вставкой на груди и по бокам. Она торопилась на свидание… По крайней мере, Саше откуда-то так показалось.

Девушка была рыжеватой зеленоглазой и в целом не дурна собой. Вот она спустилась по лестнице к конюшне, открыла деревянную дверь и… попала в объятия какого-то юноши, поджидавшего ее в тени стойл.

– Ах, Кайл, я думала, больше не увижу тебя! – хихикнула девушка.

Парень был хорош собой, и одет в черный камзол с вышитыми узорами.

– Гризель! Ты мое солнце, не говори так! – выдохнул Кайл, ненадолго оторвавшись от ее губ.

Парочка увлеклась затяжными поцелуями в углу конюшни.

Саша обнаружил себя стоящим у противоположной стены, рядом возникла и Сана в каком-то вечернем платье в духе этого времени.

– Я послужу рассказчиком, пока наши герои заняты друг другом, – изрекла девушка.

– Где твой пуховик? – поинтересовался Саша.

– Ну, я подумала, зачем ходить во сне в пуховике, к тому же, мы в шотландском замке, я решила, наконец, соответствовать декорациям нашего сюжета.

– Кто из них я, Сана, признавайся.

– Брось, можно подумать, ты не догадываешься? При некоторой сноровке и желании ты бы даже мог вспомнить во всех подробностях, как Кайл засунул тебе язык чуть ли не в пищевод. Ох, и зачем я только это сказала, вместо тебя, я вспомнила это сама.

– В следующий раз наслаждайся одна и избавь меня от подробностей.

– В общем, перед нами типичные романтические герои того времени. Гризель – юная дочь местного барона, владельца этого замечательного замка, и Кайл – сын другого барона по соседству. Так случилось, что последние пару лет эти бароны как-то не воевали, что для них необычная редкость, и часто пировали друг у друга, поэтому дети сдружились.

Громкое хихиканье Гризель, заставило Сану прерваться.

– Ах, Кайл, ну что ты делаешь, это же неприлично! Мы не можем… прямо здесь… Хи-хи-хи!

– Я не могу терпеть, Гризель, твой отец, никогда не одобрит брак!

Гризель с хохотом оттолкнула ухажера, а потом они снова прильнули к губам друг друга.

Сана продолжила:

– Да, проблема в том, что отец девочки невысоко ценил юнца и совсем не видел его отцом своих внуков. Даже если с соседским бароном относительный мир, у суровых горцев это было ненадолго, к тому же, сосед все равно ему не нравился, а мысль с ним породниться задевала все гордые чувства. Как-никак, отцы и деды прилежно и регулярно воевали целый век, грешно нарушать традицию.

– Слушай, Сана, это все конечно очень интересно, но эта парочка там сейчас точно перейдет ко второй базе, они как-то чересчур увлеклись.

– Нет-нет, не переживай. Ты был достаточно воспитанной девушкой. Что с тобой случалось не часто, но само время обязывало к благопристойности, да и суровый отец был не прочь оттаскать тебя за волосы и за менее серьезные проступки. Кстати, вот и он.

Деревянная дверь со стуком отворилась, в конюшню вбежал дородный мужчина в доспехах и два перепуганных солдата.

– Ах ты сраная потаскушка! – сходу разорался мужчина. – А ну отлепись от нее молокосос, а то я тебе сейчас кишки выпущу!

С этими словами он оттащил Кайла за изящный камзол от своей дочери и отшвырнув к стене.

– Что ты себе позволяешь, Бран! – возмутился было юнец.

– А ну заткни пасть! Я бы запер тебя в клетке, да твой папаша припрется под мой стены тебя вызволять! Ну-ка выволочите его отсюда и вышвырните из моего замка, чтобы я его тут не видел!

– Отец, не надо!

– А ты, маленькая неблагодарная дрянь! В конюшне с отпрыском Эвена Сухорукого? Да это плевок на весь наш род!

– Ничего не было, отец, мы просто целовались!

– Это сейчас бабка Иннес посмотрит! Я выпорю тебя и запру, несносная девка!

Сопротивляющегося Кайла уволокли солдаты, а толстяк Бран, потаскав дочь за волосы и надавав ей солидных оплеух вытолкал ее в дверь вслед за ними.

– Нда… а я думал, мой нынешний отец слегка жестковат, – обронил Саша.

– В средние века, любовь у аристократов всегда была не проста и полна препятствий, – хмыкнула Сана.

– И что же, где романтика?

– Ах, какой ты нетерпеливый.

Сцена сменилась на другую. Они очутились в какой-то темной комнатушке с узкими оконцами, едва прикрытыми деревянными ставнями, сквозь которые нещадно задувал промозглый ветер.

Гризель сидела на кровати в пламени свечи и грустила. Вдруг с той стороны ставень, кто-то постучал. Девушка вздрогнула, а потом радостно вскочила, подбегая к окну.

– Да ладно, неужели там этот идиот? – прокомментировал Саша.

– Какой ты критичный к своей большой любви той жизни, – хмыкнула Сана.

– Кайл! – воскликнула Гризель, распахнув ставни.

Да, в оконце виднелся тот юноша, его нещадно хлестал дождь, черные волосы разметались, но он улыбался.

– Ты сумасшедший, Кайл! – вскричала девушка и радостно и перепугано. – Мой отец тебя убьет, если увидит! Как ты сюда забрался? Там же дождь! Камни скользкие!

– Да ну, можно подумать, я этого уже не делал столько раз, любовь моя! Я не мог без тебя! Я хотел тебя увидеть!

– Ты мог разбиться!

– Пусть так, но я бы погиб с мыслями о тебе!

– Дурачок, залазь скорее, ты весь промок!

Она втащила парня за камзол в окно. Оно было так узко, что он едва протискивался в него.

Саша воспользовался моментом, подошел и выглянул.

– Да этот парень точно чокнутый, Сана, тут же метров десять! И я не вижу никакой веревки!

– Замок старый, а кладка грубая, там полно выступов и сколов, за которые можно уцепиться. Кайл был довольно ловким юнцом.

– На фига такие замки строили, если любой любвеобильный дурачок может залезть в окно по стене? – проворчал Саша.

Влюбленные тем временем придавались жарким поцелуям и объятиям.

Сана развела руками:

– Ну, положим, не совсем любой. И это всего один мальчишка, а не целая армия. Солдаты в доспехах и с оружием так не смогут.

– Эй, полегче, джигит, посмотри на него, неровен час схватит меня за грудь, – проговорил Саша с неудовольствием наблюдая за объятиями парочки.

– Ты что, совсем ничего не помнишь? – спросила Сана.

– Нет. И я не удивляюсь, почему. Местечко мрачное, папаша козел, бойфренд не впечатляет, и у меня все время такое чувство, что закончится все это плачевно. Если их отцы на ножах, как может быть иначе?

– Что-то, значит, все-таки припомнишь, – улыбнулась Сана.

– Может они могли бы жить дальше, украдкой встречаясь, но, наверняка, выкинули какую-нибудь глупость, – пробурчал Саша.

– И именно ты будешь инициатором. В образе девушек тебя всегда тянуло на какие-нибудь приключения. Твоя затея куда веселее, чем сидеть в этой келье и тайком встречаться с любимым.

– Ах, Кайл, мне так тебя не хватало! – выдохнула Гризель после очередного затянувшегося поцелуя.

– Я всегда буду с тобой, что бы не случилось, любимая! Но мой отец уже идет сюда с войском, опять будет война.

– Что случилось? Из-за чего? Потому что тебя грубо выгнали из нашего замка?

– И да и нет. Что не знаешь наших отцов? Они всегда найдут из-за чего поскандалить. Твой начал предъявлять претензии, что я на тебя заглядываюсь, мой стал орать, что меня побили и вышвырнули, как последнюю шавку, что, конечно, явное преувеличение. Я бы сам навалял этим двум стражникам, если бы не их копья. Ну, в общем, слово за слово, они стали орать друг на друга и чуть не подрались прямо там, в общей зале нашего замка.

– Ах, какой ужас! – прижала руки ко рту Гризель.

– Их растащили, мой пообещал что так не оставит оскорблений, а твой кричал что, это война, Эван. Ну как всегда.

– Твой отец будет осаждать замок?

– Не бойся, ему никогда это не удавалось.

– Они так мне надоели, Кайл! Давай сбежим! Ты же хочешь быть со мной всегда!

– О да, искрометное предложение, – проворчал Саша.

– Сбежать? Но куда? – спросил Кайл.

– Куда угодно! Подальше от них и их глупых сор!

– С тобой я готов идти хоть на край света Гризель! Но нас будут искать. Наши отцы отправят солдат и отыщут нас в первой же деревне!

– Мы сбежим в лес, Кайл! Тут повсюду одни леса да горы, они никогда нас не найдут. А мы построим себе где-нибудь далеко дом и будем жить!

Саша скептически приподнял бровь, проговорив:

– Построим дом? Нежная девица и паренек, не видавший настоящей работы, да и вряд ли имеющий представление о строительстве? Да там, по-моему, еще и прохладно за окном. Я смотрел пару передач о выживании в лесу, у этих двоих никаких шансов.

– Будучи влюбленной девушкой в двенадцатом веке, ты не был столь критичен Саша, не придирайся, – одернула его Сана. – Ты вообще вряд ли представляла себе, какова жизнь за пределами замка и думала, что люди так и живут. Выбирают полянку посимпатичнее, строят милый домик за пару дней, и живут себе без забот, днем гуляют и собирают цветочки, а вечерами рассказывают истории у камина.

– А еда откуда берется?

– Ну, как откуда, Саша? Поля возделывают какие-то люди, конечно. И с радостью поделятся. А Кайл будет охотиться на дичь, – хихикнула Сана.

Словно в подтверждение ее слов, Гризель, романтично закатив глаза, расписывала Кайлу прелести их свободной жизни:

– Представь, только ты и я в деревянном домике далеко-далеко отсюда, где никого кроме нас. Никто нас там не найдет, мы уйдем очень далеко. Мне приносили еду сюда, я не ела, ее тут много, мы можем взять с собой, нам хватит на несколько дней, а потом, когда уйдем достаточно далеко, мы можем собирать грибы или ягоды, а ты будешь охотиться на кроликов.

– Я согласен на любые тяготы, ради тебя, Гризель, любимая. Но начинается зима, сейчас там холодно и идет дождь, я боюсь за тебя. Что ты простудишься, заболеешь и умрешь, оставив меня одного!

– Нет! Я тебя не брошу, мы теперь всегда будем вместе. Я возьму покрывало, обернусь в него, как в плащ, будет совсем не холодно! Давай сбежим, прямо сейчас, Кайл. Сейчас самое время. Наши отцы будут заняты этой глупой войной, они нас даже не сразу хватятся!

– Я всегда восхищался твоей находчивостью, любимая, из тебя бы вышла прекрасная королева!

– Мы будем королем и королевой лесов, озер, кроликов и оленей!

– Да, любимая!

– Это фейспалм, – прокомментировал Саша.

– Ш-ш-ш, не порти момент, – шепнула Сана. – Это так прекрасно, они так любят друг друга.

– Ты что Сана? Заболела?

– Если я не интересуюсь парнями и любовью, это не значит, что я не романтична. Я же девушка! А в моих прошлых жизнях было много прекрасного, и я могу их вспомнить, глядя на такие моменты.

– Иди включи себе романтическую комедию на компе, черт! Использует тут меня как ретранслятор для настройки на развеселый фильмец!

– Это история не веселая, а грустная, Саша, в этом и есть ее красота.

– Можно, я пойду пока погуляю, мне надоела эта парочка.

– Да хватит уже, у тебя прямо какое-то отторжение этой жизни. Видимо ты до сих пор чувствуешь, что совершил ошибку, или переживаешь все это близко к сердцу.

Кайл, тем временем, полез в окно, радостно воскликнув:

– Я захватил веревку, Гризель. Сейчас, она у меня привязана к кобыле. Я опасался, что из-за дождя будет трудно забраться по стене, тогда я кину тебе веревку. И вот она пригодится нам сейчас, чтобы ты смогла спуститься.

– Ах, Кайл, сама судьба благоволит нам сегодня. Мы сбежим! Я чувствую! Это так невероятно! Свобода, наконец-то!

– Я тоже жду этого с нетерпением. Надо торопиться. К утру тут уже будут солдаты моего отца.

– Тогда поторопись.

– Вот только… – юноша что-то замешкался. – Я никогда не охотился на кроликов. Мне было как-то не интересно…

– Вряд ли это так уж сложно. Сделаешь себе лук.

– Да, ты права, – улыбнулся он.

Юнец скрылся в окне.

Саша посмотрел на Сану:

– Ты шутишь? Я переживаю из-за этого вот дурдома? Мне даже думать о нем не хочется.

– Вот именно. Но если тебя что-то гнетет в этих воспоминаниях лучше посмотреть еще раз с новой стороны. Любовь и яркое приключение. Почему бы и нет? Они, тем самым, наказали своих отцов, заставили их понять, что есть что-то большее, чем их дрязги и войны, за которыми они забыли о счастье своих детей и потеряли их.

– Я щас всплакну, Сана.

В окно залетела веревка с петлей. Донесся приглушенный оклик:

– Привяжи ее к кровати или к чему-нибудь тяжелому.

Гризель выглянула в окно, испуганно оглядевшись, и прошептав одними губами:

– Да поняла я, поняла.

Она накинула петлю на столбик кровати, потянула на себя, проверяя. Кровать была внушительная, из дерева, и, может быть, могла бы и выдержать вес хрупкой девушки.

Гризель стащила покрывало, накинула на себя, завязала углы под шеей. Взяла в углу корзину, и скидала в нее все, что было на небольшом столе рядом с кроватью. Какая-то телячья или баранья нога, головка сыра, пара мелких жухлых яблок, нарезанный хлеб, кувшин, который тщательно закупорила пробкой. Была еще тарелка с некой кашей, но с ней девушка не придумала, что сделать, поэтому так и оставила.

– Однако, не богат рацион у местной аристократии, – хмыкнул Саша.

– Край северный, начинается зима, фруктов нет, картофель еще не открыли, питаться особенно нечем кроме мяса, круп и запасенных овощей. Вот такую ногу, которую она так небрежно прихватила, ни одна из семей в окрестных деревнях даже во сне не видела.

– У них же есть коровы.

– Корова в семье кормилица и источник молока, никто ее ради жаркоя не зарежет. Разве что, когда она совсем состарится. А больше одной коровы только у зажиточных крестьян. Люд здесь военный, не особо землепашествует.

Гризель выбралась в окно и, попискивая от страха, стала спускаться по веревке.

– Сейчас свалится, вот и будет сказочке конец, – пробормотал Саша.

– Не будь таким пессимистичным. Я же говорила, что конец здесь шекспировский.

– Траванутся подкисшим вином из того кувшина? Оно, вероятно, давно тут стоит.

– Нет, – мотнула головой Сана. – Полетели за ними.

Богиня взяла его за руку и, прежде чем Саша успел возразить, вытянула его в окно, как какой-то воздушный шарик. Они парили над землей, сквозь тьму наблюдая, как Гризель спустилась-таки по веревке. Ожидавший Кайл обнял ее, потом помог забраться на лошадь, взял под уздцы и они побрели в лес, в сторону от дороги.

Небо затянули тучи, лил ледяной дождь и никаких источников света вокруг, но Саше с Саной, было все неплохо видно, как в сумерках. А вот как что-либо видела эта парочка, оставалось только гадать. Может быть, поэтому шли они медленно, пробираясь через деревья. Кажется, они совершенно не представляли куда идут и когда можно будет остановиться.

– Я перемотаю немного время, если ты не против. А то будет довольно скучно наблюдать, как эти двое ползут по буреломам и оврагам, – проговорила Сана.

– Да, пожалуйста. По мне так, здесь уже не на что смотреть.

Дождь вокруг быстро сменился снегом, небо над головой пришло в какое-то движение, где-то с боку начинало светать, а они с Саной летели вперед, вдаль от замка.

– Наши влюбленные неутомимо шли по лесу до самого утра, – продолжила Сана изображать рассказчицу.

– И кто бы мог подумать, – буркнул Саша.

– Оба были молоды, полны сил, поэтому смогли это сделать. Но им было очень нелегко. Они ничего не видели, не представляли, куда шли, лишь надеясь, что идут по-прежнему прочь от замка в сторону гор. Ближе к утру дождь перешел в снег. Покрывало на плечах Гризель, будучи промокшим насквозь, стало замерзать, как и ее хозяйка. Кайл же, двигаясь, еще держался. Когда небо начало светать, они остановились на одном из холмов и увидели зарево вдалеке.

На этих словах, мгла внизу расступилась, и показались верхушки елей – это правда был какой-то холм, а среди деревьев юноша и девушка, глядевшие в даль.

– Сражение началось, мой отец дошел до замка, – проговорил Кайл.

Кутаясь в одеревеневшее покрывало, с волосами в инее, Гризель прошептала:

– Ах, эти наши глупые отцы и их глупые войны. Хорошо, что мы сбежали. Ты ведь не жалеешь, Кайл?

– Нет.

– Мы далеко отошли?

– Кажется, да. Но мы не должны останавливаться. Они скоро отправят кого-нибудь нас искать. У моего отца хорошие следопыты.

– Ты, наверное, устал? Может быть, мы уже сможем поехать на кобыле вместе?

– Нет, тут нет дороги, ты же не хочешь, чтобы наша единственная лошадь сломала ногу. Я не устал. Смотри, горы уже близко. У нас получилось, Гризель! Мы сбежали от них!

– Да. Уже почти, – слабо улыбнулась девушка. – Мы свободны, Кайл.

Парочка двинулась дальше, исчезнув за деревьями.

Саша мрачно провожал их глазами.

– И что было дальше?

– Ну… – Сана пожала плечами, смущенно улыбнувшись. – Они сбежали.

– Что, неужели добрались до какой-то пещеры и жили долго и счастливо?

– Нет, конечно. Они замерзли и умерли.

– О… Ну ладно хоть их не сожрали волки.

– Но последние минуты они были счастливы. Они шли до полудня, остановились на привал и сидели, обнявшись, глядя на падающий снег, и так и заснули. Навсегда.