Бастард четвёртого мира. Том 2. Чего б не сулила безвестная даль

Сконцентрировать внимание на враге никак не получалось. Монстр сливался с окружающей темнотой, а изломанный контур высокой фигуры делал его неотличимым от уродливых древесных столбов, растущих повсюду из такой же серой, пышущей зловонным маревом водяной массы. Однако то, что мне удалось выхватить взглядом, пока чудовище приближалось, было ужасающим.

Существо, которое мои друзья называли хидной, передвигалось на сросшихся из двух пар людских ног и перекрученных, будто толстые канаты, конечностях. Мёртвая, кое-где свисающая бурыми сочащимися лоскутами плоть, зияя проплешинами оголённой кости, поднималась к животу монстра, а затем распадалась уже на два отдельных туловища, стянутых посередине полосами гнилой кожи, сродни лентам корсета. Из неровного шва по центру торчали угловатые остатки рук, тогда как из плеч справа и слева тянулись длинные, достающие земли переплетения локтей. Каждое тело заканчивалось отдельной головой, а вернее, истлевшими собачьими черепами. Зубастые морды псов, всё ещё сохранившие огрызки разлагающихся мускулов и притянутые пульсирующими жилами к шеям, пристально взирали пустыми глазницами на наш, принятый за добычу, оторопевший отряд.

Слегка наклонившись на манер бегущего разумного, чудовище огромными шагами сокращало расстояние до костра. Всё быстрее отбивая такт длиннющим шипастым хвостом о гладь болотного месива, монстр подобрался почти вплотную, но вдруг замедлился, глубоко присел и, с силой оттолкнувшись, взмыл кверху, исчезнув в плетне нависшего над нашими головами свода. В тот же миг какая-то незримая сила будто мощным пинком вышвырнула Тамиора из освещенного пяточка в черноту сумрака. Удар пришелся о спину. Стальной панцирь брони коротко застонал, и рыцарь, теряя равновесие, пролетел несколько шагов безвольной куклой, врезавшись лицом в грязь. Быстро придя в себя, белобородый вскочил на ноги и закашлялся. Воин вертел головой, будто не понимал, где находится.

– Варанта! Дави! Где вы?! – прокричал он и тут же был сбит с ног следующей атакой незримого противника.

– Мы здесь! Вот же, на холме! – отчаянным голосом отозвался Давинти, выхватил головню из костра и принялся размахивать ею в надежде привлечь внимание щитоносца.

На этот раз удар оказался значительно сильнее – поднимался здоровяк с трудом. Тусклые всполохи углей на мгновение озарили его перепачканную гримасу. Глаза Тамиора были широко раскрыты, по щекам стекали плотные ручейки болотной каши, а тонкую полоску рта искажали страх и лютая ярость.

– Проклятье, – зло прохрипел он, стараясь стереть потоки грязи со лба, – как же их много.

– Он нас не видит, – догадался эльф. – Не видит! Нужно ему помочь!

Тил не мешкая ринулся к товарищу. Справа раздался всплеск, а за ним последовал надрывный многоголосый лай, исходящий точно от целой своры бешеных псов.

– Дави, вниз! – заорал я, резко поворачиваясь к источнику зловещего гула.

Поэт беспрекословно бухнулся ничком и прикрыл голову руками. Воздух застонал. Вспоротое хлёстким движением пространство взвыло, расступившись перед внезапным натиском чудовища. Стараясь задеть двух противников сразу, хидна приподняла тугой хвост невысоко над землей и, развернувшись всем телом, рубанула им наотмашь. Быстро сориентировавшись, я оттолкнулся и нырнул в сторону, противоположную направлению атаки, пропуская смертоносную дугу под собой. По инерции чудовище повело вбок. Тварь замешкалась. Вскочив на ноги, я оказался за спиной соперника и не раздумывая вложил всю свою мощь в два колющих удара, протыкая монстра насквозь. Мёртвая плоть была невероятно твёрдой, но нардиевые клинки исправно делали свою работу. Хидна взвыла и молниеносным прыжком исчезла в кронах, здорово приложив меня тяжёлой костлявой лапой.

Ошеломлённый неожиданным ударом, я закашлялся и поднял взгляд. Давинти по-прежнему лежал возле кострища и вращал ошалевшими глазами, пытаясь оценить ситуацию. Тамиор, словно сражаясь с невидимой армией, вертелся взад-вперед в смертельном танце отчаянной схватки. Бородач блокировал, уклонялся и перекатывался, яростно контратакуя орды незримых врагов.

– Замолкни, Дави! – заплетающимся от усталости языком рычал он. – Ты только путаешь меня!

Рыцарь упал на одно колено и метнул копьё в темноту. Магическое оружие, не отыскав цели, тут же вернулось в руку хозяина. Он повторил бросок, и я с ужасом заметил, что веки бородача плотно сомкнуты – Тамиор всё глубже погружался в видимую только ему одному иллюзию.

– Справа! Слева! Сзади! Замолчи, проклятый эльф, я сам вижу, что они со всех сторон!

– Но я ничего не говорил, – проскулил вконец перепуганный поэт.

Я встал и рванул к другу. Массивная туша хидны тяжёлым мешком вновь рухнула в болотную жижу, преграждая мне путь. Истошно взревев, чудище ринулось на поглощённого мороком щитоносца. Судорожно соображая, что делать, я ухватил правый клинок обеими руками и, размахнувшись как следует, метнул его в спину монстра. С хрустом ломая один из хребтов, меч прошил гнилую плоть насквозь, войдя по рукоять в тело твари. Та взвизгнула и стала заваливаться на левый бок. Выгнувшись в падении, существо вскочило на четвереньки и устремилось ко мне. Два мощных прыжка, и зловещее рычание отозвалось эхом с тыла. Я лишь успел наполовину развернуться и попытаться выставить перед собой свободный клинок, как почувствовал, что ноги отрываются от земли. Монстр крепко сжимал мои плечи длинными когтистыми лапами, приподнимая вверх, в то время как отростки, торчащие из груди страшилы и отдаленно напоминающие пару человеческих рук, жадными щупальцами тянулись к шее.

Я закричал и коротким взмахом рубанул наотмашь перед собой. В стороны разлетелись сухие обрубки костяных пальцев. Нежить дернулась, срываясь на скулящий вой, и с силой вдавила меня в чавкающую почву. Затем пригнулась всем торсом и, снова взмыв, переместилась далеко вперёд, оказываясь нос к носу с обессилевшим от иллюзорного боя Тамиором. Схватив бородача, чудовище с легкостью вздернуло бедолагу на вытянутых локтях и сокрушительным броском отправило в сторону ближайшего дерева. Воин с лязгом врезался в толстый ствол и обмяк, повалившись без чувств наземь. Разделавшись с рыцарем, хидна крутанулась на месте и вновь ринулась ко мне, желая поскорее добить не менее опасную жертву. Я попятился. Ладони скользили по влажному исподнему болот. Мускулы не слушались.

Всего несколько шагов отделяло монстра от победоносного завершения охоты, как вдруг тварь резко отшатнулась и захромала – её спину пронзали сразу четыре длинных сучковатых копья. Упав на локти, она попыталась продолжить наступление. Громкий свист разорвал спёртый воздух, и ещё пять копий врезались в существо, пригвоздив его к земле накрепко. Из окружающего мрака выплыли силуэты, по макушку затянутые в чёрную материю. Оказавшись рядом с чудовищем, не мешкая ни секунды, слаженно будто единое существо, тени обрушились ударами, отделяя от туловища руки и ноги умертвия. Хидна заскулила и распласталась на брюхе. Загадочные фигуры подняли оружие снова и, спустя несколько мгновений, жуткое порождение трясины было разрублено на куски. Воители спешно отпрянули от побежденной твари и застыли, словно в ожидании. Зыбкая болотная каша забурлила, вздыбилась, а ломти разделенной туши принялись таять, погружаясь в кипящую грязь, словно шепчущие воды пожирали собственное дитя, возвращая его останки в лоно материнской утробы.

Один из фантомов зашевелился и беззвучно зашагал прочь от места казни, направляясь прямиком ко мне. Его лицо надежно скрывалось под тканью, так что заранее определить намерения чужака не представлялось возможным, однако твердая спокойная походка не выдавала ни злобы, ни враждебности. Впрочем, стоило тени приблизиться вплотную, как в трёх пальцах от моего горла застыло острие пики.

– Вставать, броктар, – прозвучал вибрирующий голос на ломаном общем языке. – Мой прийти помощь.

Я медленно закрепил левый клинок за спиной, показав пустые ладони. В ответ круговым движением незнакомец убрал копьё и протянул руку. Хватаясь за пятерню, я глянул в сторону нашего маленького лагеря – поляна светилась ярким сиянием десятка факелов. Давинти уже стоял на ногах в окружении троих чужаков, которые складывали наши пожитки на небольшие импровизированные волокуши. Похоже, эльф был спокоен и о чём-то переговаривался с пришлыми, указывая, что и в каком порядке следует собирать.

Я направился к месту, где только что находились останки хидны. Командир таинственного отряда двинулся следом. Пошарив в мутном киселе, оставшемся от чудовища, я нащупал рукоять своего правого клинка и вернул его в ножны.

– Твой друг… – послышался голос за спиной.

– Знаю, – прогудел я и поплелся к обмякшей фигуре Тамиора.

В пылу боя сознание воителя не способно воспринимать ни жалости к врагу, ни горечи о собственных потерях. Но теперь, когда всё было кончено, страх, скорбь и неумолимая тоска – всё разом навалилось на мои помятые плечи. За несколько коротких шагов я успел не единожды пережить смерть настоящего, лучшего и единственного товарища во всём этом огромном мире… В обоих мирах.

– Не сберёг. Не прикрыл тылы. Не смог оказаться рядом и отбить смертельной атаки, – голова раскалывалась от сожалений и вариантов того, что можно было бы предпринять будь у меня ещё один шанс.

Рыцарь лежал на боку, упершись щекой во влажные выпирающие корни дерева. Чем ближе я подходил, тем яснее становился рассудок. Мрачные стены скорби рушились, а на лице невольно проступала улыбка. Складное копьё щитоносца, заляпанное серыми пятнами, плотно держалось на тыловой части кирасы и поблёскивало тусклым сиянием сквозь плёнку грязи. Магический предмет не желал бросать своего хозяина и продолжал исполнять долг, ожидая новых приказов. Это значило лишь одно…

– Он ещё жив, – в смятении затараторил я и, рывком усадив бедолагу, поднёс ухо к разбитому рту.

Здоровяк почти незаметно, слабо и прерывисто, но всё же пытался перевести дух.

– Он дышит! – возликовал я и крепко стиснул белобородого в медвежьих объятьях.

– Ждать, – сухо произнёс незнакомец, с силой отпихивая меня в сторону.

Заняв моё место, он ухватился обеими руками за голову рыцаря и, бережно вращая, осмотрел участки, неприкрытые доспехом. На шее Тамиора чем-то неестественно чёрным сочились три рваные ссадины.

– Твой друг, – лицо, скрытое под тканевой маской, повернулось ко мне, – яд. Санатра.

Чужак медленно подбирал слова плохо знакомого ему наречья.

– Друг умереть. Скоро. Идти с мой. Торопиться. Недалеко.

Ломаный общий в совокупности с тяжелыми вибрациями голоса звучал неузнаваемо, но я понял всё до последнего слога.

– Хорошо. Мы идём. Ведите, – торопливо ответил я. – Спасибо вам.

Тот молча кивнул, выкрикнул несколько фраз на каком-то причудливом диалекте, и воины выстроились в линию, демонстрируя немедленную готовность начать путь.

– Юкар! Юкар! – прозвучал следующий приказ.

Колонна двинулась на запад, постепенно исчезая во мраке ночи. Я же бережно поднял раненого приятеля, взвалил его на плечи, подобрал помятый щит и заспешил за уходящим караваном.

Глава 4

Петляя извилистыми тропами, отряд уверенно продвигался вглубь топей. Шепчущее прибежище, точно живой организм, почуявший постороннее блуждание по венам своего необъятного чрева, недовольно бормотало гулкими всплесками болотистого полога. Тихим шёпотом, исчезая в пламени факелов, ворчали редкие, но не в пример крупные капли занявшегося дождя, норовящего погасить и без того крохотные островки света, чтобы отдать путников во власть непроглядного сплава сырости, грязи и кромешной тьмы. Я видел лишь спину впереди идущего и, не отставая ни на шаг, ступал след в след, намеренно пренебрегая тем, что на твёрдой поверхности тропы могли разместиться сразу двое путешественников.

– Как он? – прервал мои тяжелые мысли знакомый говор.

Давинти замедлился и, пропуская остальных вперед, поравнялся со мной. Вид у созидателя слога был изможденный. Помятые запачканные одежды грязными лохмотьями висели на его худощавом торсе, отчего эльф напоминал не благородного представителя древнейших разумных, а сущее огородное пугало. Лицо тила искажала искренняя тревога.

– Ранен, – чуть приподняв взгляд, сухо ответил я. – Сильно ранен. Пришлый сказал, что в кровь Тамиора проник яд. Если ничего не предпринять, то смерть неизбежна. Поганая тварь здорово разодрала ему шею.

Я горько сплюнул, а длинноухий побледнел ещё пуще и, не издавав ни единого звука, продолжил слушать.

– Это плохо, Дави, очень плохо. Но он ещё жив. И вот это уже хорошо.

Натянув обнадёживающую гримасу, я мягко толкнул в бок совсем поникшего стихоплета. Тот скривился, старательно пытаясь поддержать мой энтузиазм, но улыбнуться так и не сумел.

– Мне жаль, что я всего лишь поэт, – извиняющимся тоном проговорил Давинти. – Если б я умел не только болтать и стряпать. Но я… Сейчас нам совсем не помешал бы лекарь.

– Мы те, кто мы есть. Не пытайся искать в себе виноватого. Никто не виновен в том, что произошло, – буркнул я. – Не томись. Выкрутимся.

– Ты думаешь, они нам помогут? – тил кивнул в сторону незнакомых воинов.

– Уже помогли. Без их вмешательства, боюсь, наша троица сейчас украшала бы кусками своих чресел уродливую тушу хидны в качестве неотъемлемой её части. К тому же у нас нет другого выбора. Тамиору нужна любая помощь. Немедленно.

– Ты прав, – согласился рифмач. – Но мне кажется, что под их капюшонами таится нечто неожиданное.

– Что, например?

– Думаю, наши спасители не кто иные, как охотники из какого-нибудь местного дикого племени. Вряд ли разумные стали бы жить в таком безнадежном месте. А их лица? Они полностью скрыты… Неспроста.

– Плевать, – отрезал я. – Это единственная надежда спасти белобородого. Ты боишься полуразумных?

– Нет. Что ты? Нет. Прежде я имел дело с существами, отвергнутыми высокородным обществом. Некоторые из них мне нравились даже больше, чем многие из моих сородичей.

– Вот и отлично. Всё будет хорошо, Дави. Выкарабкаемся. Я видел, ты говорил с ними?

– Да, – подтвердил эльф. – Их язык странный. Похоже, это смесь общего и какого-то древнего диалекта. Но в целом я их понимаю.

– Тогда, сделай милость, сходи спроси, долго ли нам ещё блуждать по этим проклятым пропитанным гнилью дебрям.

Поэт кивнул и заспешил к голове колонны. Но не успел он сделать и десятка шагов, как черный купол безобразных ветвей расступился и открыл перед нами широкую вытянутую вдаль лощину, залитую тусклым молочным сиянием, постепенно меркнущего перед скорым восходом лунного света.

– Кажется, пришли! – радостно воскликнул тил, заспешив к командиру отряда наверняка с очередной кучей всевозможных расспросов.

Я остановился и тяжело вздохнул. Только сейчас я ощутил, что тревожные мысли, не позволяющие на протяжении всего пути заметить ни течения времени, ни смертельной усталости, отступили, впуская в разум покой оправданных надежд – успели.

Послышались негромкие приказы, отряд разделился на несколько частей и спешно разбрелся в разные стороны. Один из воинов опрометью помчался к шатру, расположенному на противоположном крае просторного оврага. Я бережно опустил бесчувственного бородача возле тропы и уселся рядом, дав отдых налитым раскаленным железом ногам и выгибая одеревеневшую спину. Тамиор прерывисто и часто дышал. По его широкому лбу стекали ручейки холодного пота, губы тревожно шевелись, беспорядочно бормоча что-то невнятное.

– Потерпи, здоровяк, скоро всё наладится, – шепнул я, осматривая место, в которое нас занесла взбалмошная судьба искателей приключений.

Скромная деревня, насчитывающая около трёх десятков хибар, включая и самую крупную постройку, что по обыкновению, должно быть, принадлежала здешнему вождю или старосте, располагалась прямо на воде. А стало быть, и дорога, по которой мы следовали, резко обрывалась при входе в лощину, утопая в паутине узеньких мостков, натянутых поверх болотной глади, раскинувшейся мутно-зелёным озером окрест. Маленькие лачуги, скорее напоминающие шалаши, устроенные на длинных деревянных площадках, полукруглыми рядами обозначали границы селения, а его середину разбивала широкая каменистая гряда, наверняка исполняющая роль главной улицы. Сами же несущие террасы зиждились на толстых сваях, уходивших глубоко в ил.

Короткие, вылепленные, будто из глины, овальные стены незамысловатых жилищ вздымались к небу треугольными навесами из сухих прутьев. В нескольких домах мерцали всполохи приглушенного света, просачиваясь наружу сквозь щели и пустоту дверей, а через отверстия крыш тянулись плотные струйки дыма. Там же, где по-прежнему господствовала топь, под шеренгами переправ, виднелись очертания трёх челнов, увязающих в ряске и прикрепленных к самодельным кнехтам. Я с удивлением отметил тишину этого странного, незнакомого места. Гнетущие и пугающие стоны Шепчущего прибежища не проникали сюда, точно обходя стороной маленький, но уютный островок жизни.

Спустя некоторое время вернулся запыхавшийся охотник. Обменявшись с ним парой коротких фраз, командир чужаков, в сопровождении Давинти, направился ко мне.

– Вождь ждать. Друг, – незнакомец указал рукой на Тамиора, – юкар, юкар. Торопиться.

– Он хочет сказать, что… – участливо начал поэт.

– Да, понял, – буркнул я, вновь поднимая бородача и направляясь вслед за провожатым.

Мы заспешили по пустынным помостам. Дом вождя находился на возвышении, в самой удалённой части деревни и издалека выглядел, как большое желтое светящееся блюдце, накрытое несуразной соломенной шапкой. У входного проёма нас уже ждал сухопарый седоволосый старик с землистым цветом кожи и неуловимыми чертами морщинистого лица. Одетый в просторный балахон, завидев нас, он низко поклонился и отошёл в сторону, освобождая проход.

Внутреннее пространство лучилось манящим теплом очага, расположенного прямо по центру обширной хибары. Вдоль стен разместились несколько нехитрых скамей. Возле каменных краёв кострища стояли разнообразные чашки, склянки и пузырьки. Кое-где пол покрывался лежанками из сухих листьев и веток, а с правой стороны высился ряд перегородок, стянутых кусками серой материи. Старик указал на одну из кроватей и я, не дожидаясь лишних разъяснений, уложил на неё рыцаря, поспешно отступив прочь.

– Я Тэхтат, – низким глубоким голосом проговорил старец, подойдя к бредящему Тамиору и осматривая его набухшие ссадины. – Я вождь этого племени. Мы постараемся помочь вашему другу. Но должен предупредить, от яда санатры – существа, которое вы, разумные, зовёте хидной – погибло немало наших ловцов. Этот человек силён, его дух древнее ваших городов, но любое промедление сейчас означает непозволительную роскошь.

Вождь окинул меня холодным взглядом и поманил пятерней.

– Броктар, подойди, – скомандовал он. – Нужно избавить вашего подопечного от лишней брони. Тело не справится, если оставить его в этой железной одежде.

Я кивнул и принялся ослаблять многочисленные ремешки и застежки, удерживающие латный панцирь.

– Нэката! – позвал старик.

С противоположной стороны жилища донеслось легкое шуршание и, откинув полу тряпичной двери одной из импровизированных комнат, в общий зал выскочила худенькая длинноволосая девчушка. Явно не ожидая увидеть чужаков, она сперва растерянно остановилась, но затем, с интересом всматриваясь в лица незнакомцев, подошла ближе и замерла в шаге от рифмача.

Ребёнок пристально, с любопытством вглядывался в тила. Не понимая, как себя вести, длиннохий потупился в пол и неловко сложил руки за спиной. Внимательно наблюдая за гостем, кроха проделала те же самые движения, точь-в-точь повторяя манеру и ужимки. Вдруг лицо девочки смазалось, кожа, словно тягучая маска, стала двигаться, меняя чёткость контуров и принимая какой-то иной облик. Через мгновение перед опешившим поэтом стояла уменьшенная в два раза точная копия его самого. Давинти испуганно вскрикнул и попятился. Будто зеркальное отражение, перевоплотившаяся малявка тоже сделала пару шажков назад и тоненько пискнула, как бы передразнивая эльфа, а затем звонко рассмеялась.

– Нэката! – строго прикрикнул на шалунью вождь. – Не время для игр. Набери чистой воды и принеси мою сумку с травами. Да поторопись, негодница.

Девочка виновато вздрогнула, лицо тут же приобрело прежние черты и она, насупившись, стрелой вылетела из хижины. Но вскоре вернулась, удерживая в руках массивный, наполненный до краёв сосуд.

– Не бойтесь, – пояснил старец, обращаясь к эльфу. – Мы – инфери. Способность менять внешность заключена в природе нашего народа, а дети делают это с лёгкостью и всегда невпопад.

– Инфери? – переспросил я.

– Да, – подтвердил вождь. – Разумные расы называют нас дикарями. Но мы не враги. Однако знакомиться будем утром. Сейчас же мне нужно приготовить противоядие для вашего друга и постараться сделать всё, чтобы вы сами могли убедиться в правоте моих слов.

Тэхтат подошёл к очагу и раздул огонь, поочередно доставая из котомки пучки засушенных кореньев и стеблей.

– Энэкт покажет, где вы сможете переночевать. Тэла ратак хор котол, – проговорил вождь, обращаясь к уже знакомому нам воину.

– Котёл? – всполошился Давинти. – Нет-нет! Вы, кажется, сказали, что мы не враги. Я не планировал угодить ни в какой котёл и уж тем более не мечтаю быть съеденным.

– Успокойся, тил. Никто не собирается вас есть. «Котол» на нашем наречии означает свободный дом, дом для гостей, – сухо рассмеялся старец. – А теперь ступайте. Мы потратили слишком много времени на объяснения того, что сейчас наименее важно.

Энект, по-прежнему с головы до ног закутанный в чёрную материю, махнул рукой, призывая следовать за ним, и скрылся во мраке прохода.

По пути к гостевой лачуге я обратил внимание на крупное капище, которое сделалось заметным только теперь, с высоты террасы дома вождя – низкая, но огромная в ширину жаровня занимала центр деревни. Внутри почти плоской металлической чаши теплились угли, а деревянная платформа, расходившаяся дорожками во все стороны, была заставлена самодельными фигурками и тарелками с пищей.

– Похоже на какой-то жертвенник, – шепнул Давинти.

– Алтарь, – подтвердил наш провожатый. – Тибора.

При этих словах, инфери остановился, повернулся к чаше и, коротко склонившись перед святилищем, поспешно скрылся в крохотном переулке. Пройдя ещё несколько десятков шагов, Энект замедлился, дожидаясь нас.

– Тут. Спать, – указал он на небольшую хибарку…

Последние события оказались крайне выматывающими. Тело просило отдыха, а разум жаждал хоть небольшой передышки. И всё же я так и не смог сомкнуть глаз, вновь и вновь перебирая в памяти эпизоды прошедших дней под заливистый храп и невнятное сонное бормотание не меньше выбившегося из сил рифмоплета.

***

Наконец дождавшись рассвета, я растолкал длинноухого засоню, велев ему отыскать меня позже в доме вождя, а сам направился проведать болезного побратима. За порогом всё ещё властвовала колючая прохлада, кое-где над крышами лачуг клубилась жидкая дымка ночных сумерек, однако, деревня уже вовсю кипела обыденной жизнью. Длинные тесные сходни, заменявшие дороги и улицы, полнились гамом и беготнёй. Облаченные в одинаково старое бесцветное обветшалое тряпьё, местные проводили утро каждый за своим делом. Трое мужчин, резко переговариваясь, тащили повозку, набитую сверх краёв какими-то лохмотьями, с одной стороны поселения на другую. Кто-то ловил рыбу, покачиваясь в крохотном челне. Поодаль несколько женщин стирали одежду. С криками и улюлюканьем тут и там носилась ребятня.

Сориентировавшись, я выбрал направление и было двинулся дальше, как впереди возникла целая гурьба мальцов. Малыши с интересом и опаской разглядывали пришлого, словно диковинное страшилище, и о чем-то перешептывались. Затем разом крутанулись на месте, так чтобы я мог видеть только их спины, и спустя несколько мгновений один за другим стали поворачиваться обратно. Вскоре передо мной, широко улыбаясь и демонстрируя острые зубки, толпилось семеро крохотных броктаров, как две капли воды повторяющих мою внешность. Зрелище было непривычным и немного жутковатым. Я оторопело сделал шаг назад. Раздался звонкий ребяческий смех, и маленькие проказники разбежались кто-куда. Переведя дух, я продолжил путь.

***

– Дедушка! Здесь чужак, – окликнула вождя вчерашняя девчушка.

– А, пришлый, – с довольной морщинистой гримасой приветствовал меня Тэхтат. – Проходи. Ты, верно, явился справиться о своём спутнике?

Выпрямившись, старейшина затопал ко мне, протягивая глиняную кружку с прозрачной жидкостью.

– Пей. Это вода.

Он жестом проводил меня к ложу, на котором, плотно сомкнув подрагивающие веки, лежал Тамиор. Раны рыцаря приобрели розовый оттенок и здорово затянулись за прошедшую ночь.

– Нам удалось побороть яд.

Старец посторонился, подпуская меня ближе, а добродушная улыбка украсила его смуглое лицо.

– Сильный человек. Он справится. Но ему всё равно потребуется несколько дней. Мы не колдуны и не имеем знаний ускорить выздоровление. К тому же ничто не лечит лучше, чем долгий крепкий сон. А пока будьте нашими гостями столько времени, сколько потребуется. Как я и говорил прежде – мы не враги, – вождь успокаивающе положил руку на моё плечо. – И если так, то прошу тебя, броктар, присядь со мной возле очага. Продолжим наше знакомство.