Бабочки улетают в рай

Брюссельский пейзаж незаметно переходит во французский. Совершенно незаметно, но какие-то едва уловимые приметы пространства безошибочно подсказывают женскому сердцу, что оно пересекло невидимую черту, разделяющую страны.

– Мы уже во Франции! – улавливает эти ультразвуки и Таня и тут же начинает планировать предполагаемый маршрут.

Четыре дня, проведенные в Париже два года назад, дают мне право беззаботно задуматься на несколько секунд и предложить начать прогулку с Монмартра (только вопрос, далеко ли он от вокзала).

– No far, – радует Джон и протягивает нам полезный презент – карту французского метро.

Осень шелестела над Монмартром страницами книги перемен.

– Если бы… скажем, в понедельник, тебе сказали, что в воскресенье ты будешь гулять по Парижу, ты поверила бы? – Таня даже закрывает глаза от наслаждения.

Мне тоже верится с трудом, но факт остаётся фактом: жизнь прекрасна и удивительна.

Тане не терпелось увидеть всё и тем самым доказать всем, кто не верил, что это так, обратное.

Как будто ветер рассыпал колоду карт, замелькали кафе и бутики, и не совсем согласна с тем, кто скажет, что два часа в Париже не удовольствие, а сплошное расстройство.

Возле Лувра мы сделали, наконец, небольшую передышку, даже сфотографировались.

– Пришлите фотографии мне, – попросил какой-то месье.

– Пришлем, – легкомысленно пообещали мы и поспешили дальше, в направлении Эйфелевой башни, забыв (и даже не нарочно) взять у навязчивого, но довольно приятного незнакомца e-mail.

Символ Парижа мягко вспыхнул в поздних сентябрьских сумерках и будто хотел нам напомнить «Поторапливайтесь».

Время, действительно, поджимало, и можно было с чистой совестью нырять обратно в метро.

– Только не выбрасывай билет, пока не выйдем из метро, – благоразумно предупреждаю я Таню.

Я довольна собой и жизнью. Сувенирная футболка с котом в сумочке, достигнута и главная цель  сфотографироваться с розовым зонтиком на Мормартре.  Причем, сидящей на ступенях.  Правда, дождя не было и в помине, а фото получилось слегка размытыми, зато я вышла на них похожей на Мерелин Монро. Что ещё нужно для счастья?

Таня счастлива не вполне…

– Я хочу увидеть еще Нотр-Дам, – не оставляла упрямой надежды объять Париж за два часа Таня. – И тогда уже – можно на вокзал с чистой совестью.  Мы только выглянем из метро, как зайцы, и сразу назад…

– Как зайцы не получится… Красотища такая, что захочется побывать и внутри…

Мы итак едва успевали на последний экспресс. Как назло у турникета на выходе со мной приключилось то, от чего я предостерегала Таню: куда-то запропастился талончик. Оставалось одно: перелезть через турникет, что, собственно говоря, я и сделала, но пару драгоценных минут тем не менее мы потеряли и, когда запыхавшись, прибежали на платформу, поезд предательски тронулся, но Таня успела нажать кнопку на двери, и створки (о чудо!) распахнулись перед нами, пропуская в вагон первого класса, но об этом мы узнали несколько позднее, когда под строгим взглядом контролёра допивали вино, полагающееся пассажирам, севшим в свой вагон…

– Может быть, судьба дает нам знак, что нам пора переходить в первый класс, – попыталась я посмотреть на недоразумение философски.

– Моя тётя усмотрела бы в этом другой знак, – не согласилась Таня.

Вы, может быть, скажете, что я легкомысленна, но тем же вечером я ехала с Густаво по ночному Брюсселю, а он восхищенно повторял, что я «beautyfull» и «as angel», и что мужчины в России слепые, и потому красивейшие женщины уезжают из страны эшелонами в Европу. Последнее особенно льстило, потому что я только что я только что рассталась с одним занудой, который тоже говорил сначала, что я ангел и собирался даже жениться на мне, но прежде мы решили проверить наши чувства и пожить гражданским браком. Тогда-то всё и началось… Мы плакали друг от друга каждый вечер, потому что он ставил мои тапки симметрично, а я симметрию вообще терпеть не могу, как, впрочем, и тапки, тем более глупо отороченные мехом, как он подарил. В общем, не будем о нём, по крайней мере, до того места, пока мне снова не придётся упомянуть его в романе.

Ночные города, в них есть особая сила, особая власть, особая магия… Густаво – историк и автор семи книг, что-то из области археологии, потому он не совсем доволен обликом современного Брюсселя,  в котором, на его взгляд, слишком много деловой помпезности и слишком мало от старины.

Дальше были Гранд  Пляс и лягушка, о которой я рассказывала в самом начале, а потом мы оказались поблизости в изумительном французском ресторанчике, который даже днём с огнём не найдёт ни один турист, потому что находится это маленькое чудо на чердаке, куда ведут деревянные ступени.

Небольшие картины на стенах как всплески влюблённости – крыши какие-то, подсолнухи – не помню точно, чему, наверное, виной фирменный коктейль заведения с кусочками фруктов. Но, конечно, я не погрузилась в состояние бесшабашности настолько, чтобы целоваться с Густаво в первый или, может быть, даже уже второй час знакомства, хотя все вокруг только этим, как истинные французы, и занимались, вызывая зависть моего спутника.

Целовались мы следующим вечером уже в другом ресторане  и даже поехали к Густаво домой. Четырёхэтажный, с красивейшей верандой, увитой виноградом, тем не менее, он не казался просторным внутри, а больше напоминал скрипучий скворечник с лестницей, стонущей от каждого шага.

– Don’t make noise! – испугался Густаво и показал мне взглядом на огромную фотографию на стене, с которой улыбалась прехорошенькая девчушка.

Весь второй этаж, до которого мы добрались, был завален игрушками, а по дороге на третий мы миновали ещё три фотографии малышки. В доме они попадались буквально на каждом шагу – на стене, на столе, на подоконнике.

Малышку звали Марисабель, и, как обычно и происходит в Европе после развода, она живёт с отцом, а её мама приходит к ним в гости в назначенное время каждую неделю.

Однако её фотографии не наблюдалось нигде.

Конечно, я не могла не поинтересоваться, почему Густаво расстался с женой.

– Она очень, очень серьёзная женщина, – он сделал постное лицо. – Мы разные и не понимаем друг друга. Мне нужна русская женщина, такая, как ты, забавная и женственная… Русские женщины знают, как сделать мужчину счастливым.

– Ты не чувствуешь себя счастливым? – удивилась я.

– Нет, – погрустнел он ещё больше. – Да, у меня есть всё. Но я не счастлив.

И всё-таки (любопытство – порок!) мне очень хотелось увидеть эту серьёзную самодостаточную женщину, и я попросила Густаво показать их семейный альбом. Он не хотел его показывать. Я поняла это по тому виду, с каким он произнес I don’t know were is…

Он знал. И я выжидающе смотрела на него, пока он не извлёк откуда-то сверху изрядно запылившийся альбом.

– Это наше свадебное путешествие по Франции, – начал Густаво нехотя перелистывать  страницы. Вопреки моим ожиданиям Анна оказалась довольно привлекательной особой, итальянкой, о чём я и сказала Густаво.

– Да, – не стал он спорить. – Первые годы мы были счастливы.

И перевернув последнюю страницу, заговорщицким тоном пообещал показать что-то особенное.

Мы поднялись на четвёртый этаж, служивший одновременно чердаком и спальней.

– Ложись, – весело командовал Густаво, показывая взглядом на кровать.

– Что? – не поняла я.

– Я не имею в виду… – засмеялся Густаво. – Посмотри наверх.

Я посмотрела наверх и, на секунду замерев от восхищения, легла на кровать. Густаво примостился рядом. Мы лежали обнявшись, как дети и смотрели на спелые звёзды сквозь  прозрачный круглый люк из стекла в крыше, и это было безумно красиво.

Не знаю, какая связь между звёздами и Россией, но почему-то я думала о ней, и о том, что не хотела бы остаться в Европе навсегда. Чинная, глянцевая, как огромный супермаркет накануне Нового года, нафталинная, средневековая, уверенная, модная, мне нравится в ней бывать, как ребёнку в магазине игрушек. Но жить… Жить я хотела в России.

Назад в гостиницу мы ехали молча, и по выражению лица Густаво я поняла, что мыслями он унёсся на семь лет назад, во Францию. Да, согласна, это было довольно бездарно, а любовь – наивысшее искусство, но главным героем романа суждено было стать другому мужчине…

Почему-то больше всего Эмму заинтересовало, на каком языке мы общались с Густаво. А узнав, что я довольно прилично знаю не только английский, но и французский, а также польский, оживилась ещё больше…

Почему-то я до сих пор не рассказала об Эмме, хотя если бы она осталась в Москве, этой книги не было бы вообще.

В Москве она училась, там и вышла замуж. Вообще традиционная биография в духе «родился, учился, женился» – это, конечно, не об Эмме. У неё всё иначе, вернее, изящнее и ярче.

Нет, она не производит впечатление этакой хрупкой особы не от мира сего. Отнюдь. Мягкость в ней тоже есть, но не видна. Как моллюск в раковине.

Точнее, как жемчужина. Редкая розовая, а может быть, чёрная жемчужина.

Ассоциация с драгоценными камнями не случайно. Эмма была директором ювелирного магазина.

Вообще о себе она рассказывала мало. Упомянула только, что муж, тоже деловой человек, сначала радовался вместе с ней её успехам, а потом вдруг начал ревновать к работе. Так незаметно отношения докатились до развода, который Эмма, конечно, восприняла как возможность перевернуть ещё одну страницу своей жизни, ведь если долго сплошная проза, значит, по теории вероятности, скоро будет иллюстрация. А если нет, Книга Жизни тем и хороша, что можно самим рисовать иллюстрации к своей судьбе. И Эмма решила: хватит искать счастья в Москве, надо возвращаться в свой город и украшать его собой и своими делами. С приездом статной рыжеволосой красавицы с точёными губами и носом и чуть раскосыми зелёными глазами, он, семисотлетний старец, и правда, как-то по-иному молодецки засверкал, точно хотел доказать вернувшейся москвичке, что ничуть он не хуже, а может, и лучше белокаменной, многоэтажной, грохочущей своим суетливым метро.

Вечером позвонила Эмма и с ходу обрадовала:

– Я нашла тебе работу.

– Какую? – заинтересовалась я.

– Искать мужа, – огорошила Эмма.

– Где???

– Об этом не беспокойся . Я предлагаю тебе работать переводчицей в моем брачном агентстве для vip – персон.

– А-а… И кого я буду переводить?

– Саму себя.

– Это как? – удивилась я.

– Понимаешь, больше всего мужчины платят за общение в чате с видеокамерой. Сама понимаешь, если девушка общается через переводчика, то с ней больше мороки. Поэтому мне выгоднее, когда переводчик является клиентом агентства.

– А если мне не будут писать?

– Будут, – со знанием дела заверила Эмма. – К тому же, я оплачу тебе фотосессию у лучшего фотографа города, а ты возьми тот костюм, в котором ты была сегодня, и парочку вечерних платьев…

14.

График у лучшего фотографа города Марии Говорухиной был расписан на неделю вперёд. И за эти дни со мной приключились две неприятности – одна из них – фурункул под глазом. Вдобавок по глупости я пыталась прижечь противный нарыв спиртом и теперь огромный, фиолетовый, с корочкой, он отнюдь не украшал моё заплаканное лицо. Почему, вы спросите, заплаканное?

О, на это тоже была веская причина. Чуть выше я уже упомянула, что неприятности было две… Так вот…

Если бы я была президентом, первое, что бы я сделала, это запретила социальные сети и вообще приняла все меры по борьбе с Интернет- зависимостью. Предвижу, вы скажете, есть куда более важные дела насущные и опять- таки есть зависимости гораздо посерьезнее: алкоголизм и наркомания.

Но зайдите-ка на страницу в социальных сетях своего бывшего или бывшей, и, возможно, вы измените своё мнение раньше, чем вернётесь из мира виртуального в мир реальный.

Да-да, я зашла на страницу бывшего, и, вы только вообразите: тот самый зануда, который ставил симметрично мои тапки, отороченные мехом, и как-то даже навёл порядок в моей косметичке – счастливейший папаша с огромной коляской, из которой выглядывала голубоглазая плаксивая двойня. Словом, я была очень зла. Нет, злость была сначала, а потом слёзы потекли сами и, как говорится, рекой. И унять их не было никакой возможности. Так продолжалось три дня. Я даже на улицу старалась не выходить, чтобы не расклеиться невзначай где-нибудь в людном месте. И в то же время было стыдно: мало ли на свете зануд? Нет, мне нужен мужчина иной…

В общем, если бы не фурункул, я была бы очень даже рада предстоящей фотосессии, которая (я была уверена в этом!) выведет меня из депрессии, в которую я сама себя загнала.

Предполагалось, что причёску и макияж мне сделает сама Мария, поэтому на фотосессию я пришла в джинсах и чёрной водолазке, придававшей моему лицу ещё более болезненный вид. Но Эмма сказала прийти вне образа.

Мария уже в нетерпении покачивала ногой у элитного ресторана, где должна была проходить фотосъемка.

Мы с Эммой подошли почти одновременно, и уже через пять минут я сидела в вечернем платье, а моя первая неприятность была надёжно скрыта под слоем тонального крема, а красноту вокруг глаз надёжно скрывал макияж smoky eyes.

Немного светло-розовой помады, и Мария с плойкой в руках взялась за мои волосы.

Наконец, была готова и прическа.

– Вот, оказывается, как мы можем выглядеть! – осталась довольна своей работой Мария. – Джинсы – однозначно не ваше. Носите только платья, пользуйтесь плойкой и светло-розовой помадой – и будете всегда выглядеть на восемь баллов!

Как я и ожидала, фотосессия вернула мне душевное равновесие, лишь ненадолго воспоминания хотели было снова захватить меня в сети, но Мария, видимо, уловив смену моего настроения, энергично замотала головой:

– Нет! Мне нужна только уверенная женщина, и никакая другая!

На фотографиях в интерьере банкетного зала я казалась не только уверенной, но и счастливой.

Эмма осталась довольна результатом и согласилась с Марией, что в повседневной жизни я зря отдаю предпочтение джинсам…

«… Вы когда-нибудь задавались вопросом, почему в одной и той же одежде мы выглядим совершенно по-разному. Вроде бы та же причёска, то же лицо. Но настроение немного другое, и…

Поэтому так важно уметь балансировать на невидимом шаре. Красота и уверенность – ни что иное как умение балансировать на невидимом шаре. Он похож на хрустальный. Немного. Ощутите, почувствуйте его между собой и землёй под ногами. И будет вам счастье».

(С сайта «Happy Lady’s»)

15.

 Элитный фитнес-центр «Три кита» интересовал Настю и Эмму в первую очередь уже хотя бы потому, что сотрудничество с ними престижно, а скидки на абонементы они, как назло, не делают, потому что клиентов хватает итак.

Впрочем, я всё-таки очень рассчитывала убедить старшего менеджера «Трёх китов», что наш клуб создан для того, чтобы быть исключением, ведь мы ограняем дам со всех сторон, бережно и старательно, как ювелиры. Мы посвящаем их в секреты макияжа и стиля,  дизайна интерьера и проведения изысканных праздников,  у нас также есть мастера по hand-made, и даже по вум – билдингу – дипломированная гейша из Москвы, которая на днях приедет в наш клуб и проведёт серию тренингов.

– Это клуб для…– Сузанна поперхнулась словом, – гейш?

– Нет, нет, – замахала я руками. – В основном бизнес-леди. Вы знаете, какая сейчас серьезная проблема, что женщины вынуждены вести себя как мужчины. И теряют вместе с женственностью и привлекательность. Мы учим женщин, как найти женское счастье, ведь у каждого оно своё.

 -Н- да, – вздохнула Сузанна. – Это, конечно, проблема. И всё-таки хотелось бы у вас сначала побывать…

Не слишком настаиваю, чтобы не вспугнуть крупную рыбу и на прощание обещаю держать Сузанну в курсе наших дел и спешу на следующую встречу.

Помимо заключения договоров, мне надо подготовить ещё две небольшие статьи о мастерах нашего клуба для сайта…

 Не буду вдаваться в подробности собственного прошлого, поделюсь лишь одним наблюдением: с детства я четко усвоила, быть белой вороной неприлично. Неприлично быть разочарованной и несчастной без особой на то причины, если люди вокруг довольны собой и жизнью и полны надежд.

Конечно, совсем иное дело – экстравагантность.

 Экстравагантные – нет, они не белые вороны, а скорее, павлины. Иначе говоря, жар-птицы. Такой птицей оказалась еще одна счастливая женщина, наш мастер по психологии взаимоотношений полов – Инна Гусева, натуральная блондинка пятидесяти лет, но выглядит моложе, телеведущая, доктор исторических наук и психолог.

Не удивительно, что мужчин Инна предпочитает помоложе (но не совсем желторотых), так как с ровесниками ей не интересно и даже скучно.

 «О  чем мне с ними говорить, если они не знают даже что такое U – tube?» – жаловалась Инна, потягивая молочный коктейль за столиком в пиццерии «Жар-птица».

 Взгляд и линия губ собеседницы мягки и беззащитны, нос аккуратный, длинная ровная челка, движения порывисты, одета стильно, хотя и недорого. Даже мех какой-то искусственный, как у Бриджит  Бардо.

 Счастье для Инны – быть собой, чувствовать себя королевой среди королев и чтобы внучонок Сереженька никогда не болел.

Инна могла бы говорить довольно долго, но торопилась в садик за внуком. Дочь и зять как раз сегодня заняты.

Но для того чтобы написать полстраницы печатного текста о мастере «Happy Lady’s» по стакану молочного коктейля оказалось достаточно.

Второй мастер, специалист по восточной медицине, с которым мы договорились о встрече в научной библиотеке,  Владислав, тоже оказался небесполезным знакомым. Он порекомендовал мне масло пачули для поддержания упругости груди.

– Оно обладает, приятным побочным  эффектом – притягивать деньги, – добавил Владислав.

Денег мне как раз не хватало.

Кстати, медицинский центр, который возглавляет Владислав, называется «Три саламандры». В нашем городе почему-то вообще очень любят эту цифру. Помимо «Трёх медведей», «Трёх китов» и «Трёх саламандр» у нас есть также ресторан «Три тополя», центр развития ребёнка «Три поросёнка» и даже магазин элитной алкогольной продукции «Три жирафа».

16.

Снег приятно хрустел под ногами, мороз покусывал за щеки, торопил поскорее к заветной двери, за которой красивые счастливые лица, лёгкая музыка смешивается с потрескиванием камина…

Только сейчас я с удивлением заметила, что скоро  Новый год, хотя приметы его давно были развешаны по городу в виде гирлянд и глянцевых шаров.

 Бесконечная канитель под названием «ремонт» приближалась, наконец, к своему логическому завершению.

 С обоев улыбалась Мерелин Монро, и наши собственные отражения – с многочисленных зеркал в холе. Красные диванчики с подушечками, которые обнимать зимой особенно приятно, гармонировали с тюлем с красными же лепестками.

О недавней суматохе свидетельствовало только ведро с каким-то клеем, которое Настя поспешила унести с глаз долой в смежное помещение, где будут прямо на полу разбросаны подушки для релаксации, а пока покоились остатки обоев и не пригодившиеся несколько банок с краской.

Эмма тут же поспешила ей на помощь:

– Куда потащила такую тяжесть одна!

(Вот и верь после этого, что женской дружбы нет! )

А ресепшн, тоже, естественно, красный, украшала собой Даша.

Манера держаться, голос, само построение фраз – всё говорило о том, что Даша – девушка из приличной семьи. Отсюда и безукоризненный стиль. Секретарь Happy Lady’s –само воплощение элегантности, изящества и шарма.

 Глаза небольшие, но бархатные, светло- карие под длинными ресницами. Чувственный рот. Улыбка красивая и искренняя. Нос с горбинкой в сочетании с удлинённым овалом лица придаёт облику Даши аристократизм и выдаёт в ней восточные корни. Прабабушка Даши- турчанка. Обрамляют лицо волосы волнистые, пушистые и блестящие, спадающие до самой поясницы. Даша специально собирает весной в рукавицах молодую крапиву, высушивает её, чтобы ополаскивать полезным настоем пряди светло-орехового цвета, которые она время от времени хочет варварски промелировать, но каждый раз решает пощадить холеную,  отращенную еще со школы красоту.

 Даше двадцать три, и она крайне благоразумная девушка. И, вероятно, будет идеальной женой и ценным подарком своему избраннику. Своего единственного девушка уже встретила и, как заметила однажды Эмма, пристрастно пересчитывая замужних и незамужних мастеров и участниц проекта , «практически замужем». Конечно, за сугубо положительным парнем, тоже из очень приличной семьи.

Итак, незамужних в клубе было больше, но Элла решительно и скоро собиралась преломить ситуацию в обратную сторону и даже задумала сногсшибательную акцию, которой, правда, пока не придумала название. А суть ее была в следующем: набирается одиннадцать участниц (по числу месяцев в году минус месяц на раскачку) с золотыми картами. С каждой из них мы, мастера, усиленно работаем индивидуально, даём советы, как привлечь к себе мужчину и как его удержать. А девушка, в свою очередь, подписывает договор, в котором обязуется аккуратно следовать всем рекомендациям. А мы же гарантируем, что в течении года она выйдет замуж; если же всё-таки нет, мы по желанию клиентки или возвращаем деньги или продолжаем с ней работать до победного результата, но уже на  бесплатной основе.

Да, я была единственной, кому из счастливых женщин дозволялось быть незамужней даже хозяйками клуба, твердо убежденными, что подходящий мужчина – главный и неотъемлемый компонент женского счастья . Но , как известно, исключения только подтверждает правило…

В общем, к презентации планировалось закончить ремонт полностью. Дизайн интерьера был весьма даже изыскан. (Кто бы сомневался в способностях Вики!).

 Накануне презентации Элла прислала мне  по e – mail  фотографии и видео- тренинги Лады Винокуровой для рекламного буклета. Еще недавно это имя мне ровным счётом ничего не говорило, однако теперь, когда в клубе только и было разговоров, что её приезде, за компанию со всеми я чувствовала восторженное предвкушение.

Женщина на фотографиях выглядела именно так, как и полагается выглядеть современной гейше: ухоженная, сексуальная, и  конечно,  со счастливой улыбкой на губах. В общем, мое женское любопытство было затронуто: идентичен ли виртуальный образ реальному?

Искусство быть истинной женщиной Лада Винокурова постигла ни где-нибудь, а в Японии , у мамы (имя уже не помню), а затем положила эти знания на научную основу. В институте  обратной связи  Санкт- Петербурга она постигала искусство управлять своим организмом силой мысли.

Я не буду вдаваться в подробности.  Основной принцип воздействия на собственное тело я изложила в буклете одним абзацем, тем более, что сам принцип не нов.

Следить за потоком мысли вообще не просто. Конечно, на практике всё совсем не так легко, как в теории и всё же попробовать стоит.

Я попробовала, а вскоре и сама не заметила, как стала отслеживать, что вызывает у меня неподдельную радость, и предвкушала новые  подарки судьбы. У меня появилось странное, но очень приятное ощущение, что весь мир занят исключительно выполнением одной миссии – сделать меня счастливой.

Только одно обстоятельство, как странный какой-то сигнал…

«Кто имеет друзей, которые ненавидят друг друга, тот заслуживает их общей ненависти», – сказал Василий Ключевский, российский историк, академик Петербуржской академии наук. И я переписала эту цитату в блокнот, куда переношу понравившиеся высказывания, не случайно.

В эти дни суматохи и предвкушения мне позвонила Вика и взволнованно рассказала, что Эмма отказалась от её услуг, причём, в довольно дерзкой форме.

– Кто она такая, чтобы мне грубить! – негодовала Вика. – Я признанный специалист, а у неё не известно ещё получится ли что-нибудь, но с такими понтами, думаю, вряд ли. Тем более, что пусть научится сначала себя вести. Да если я захочу, их вообще завтра закроют! И ты правильно сделаешь, если порвёшь с людьми, которые не ценят труд таких профессионалов как мы. Тем более, что впереди у нас много новых проектов.

Тирада Вики звучала примерно так, и «правильно сделаешь» резануло слух – терпеть не могу, когда на меня давят так явно и грубо, но и меня никто не просил оказывать медвежьих услуг…

В общем, я позвонила Эмме и сказала, как я разочарована тем, как они с Настей обошлись с Викой и что таким образом они заодно выказали неуважение  и мне.

Эмма заверила, что не хотела обидеть ни меня, ни Вику и даже прислала мне по электронной почте их переписку, в которой обсуждались детали, главным образом оплата.

«Вика же этого не сделала ,» – мысленно отметила я, читая их взаимный обмен колкостями. Цена, которую просила Вика за свои услуги, Эмме и Насте казалась слишком высокой, – это и стало причиной разногласий.

С моей точки зрения, не правы были обе в равной степени. Не устраивают условия сделки – о чём вообще разговор, но совесть подсказывала всё же встать на сторону Вики, так как она была моей давней хорошей знакомой.