Жемчуг цвета крови

– Ур-р-рою!

– Брось, куда он, на хрен с подводной лодки денется?

– Ладно. База, конечно – не подводная лодка, но…

– Рано или поздно – поймаем. Одно плохо…

– Что?

– У него моя отмычка! Теперь ему доступны девяносто пять процентов помещений!

– Отлично! Как только сунется куда с твоим ключом, тут мы и возьмем его за жопу!

– Это отмычка, идиот! Не оставляет следов в электронной системе базы!

– Опа! Влип ты, комод! Шеф за такой косяк по головке не погладит!

– А ты поменьше трещи!

– Что, опять скажем, что у ключа отказало сердце?

– Тебе смешно? Забыл, как я тебя в прошлом месяце прикрыл? После того косяка некоторых на управляемый «буроям» назначают, а то даже – прямо в утилизатор! И хорошо, если не живым…

– Не пугай, пуганый. Хочешь меня сдать?

– Посмотрим.... Шутки твои мне не нравятся. Дерьмовые они какие-то..... Говнецом попахивают....

– Ну ты и сволочь, комод! Смотри, аукнется тебе этот разговорчик!

– И чем же, брат?

– До того, как меня – в утилизатор, шефу обязательно ляжет на стол рапорт, как кое-кто потерял в душевой сверхсекретный инвентарь. И не просто потерял, а подарил врагу! Кто ж такие вещи бросает, где попало?

– Вон оно как.... Ну что ж… Скверное у тебя будущее, рядовой!

– Это почему?!

– Разок на задании про спину свою забудешь… товарищи не прикроют… бывает.

– А ведь ты паскуда, командир! Не зря говорят, должностишку свою на крови заимел!

– Не ваше собачье дело! Повоюете с мое, щенки, тогда и поговорим о должностишках… Ну а вы, суки, бля… Готовы по первому свистку задницу свою подставить и вазелином смазать....

– Сам ты сука! Готовь для шефа задницу, утром будет ему рапорт!

– Зачем ждать так долго? Можем решить нашу проблему здесь и сейчас!

– Думаешь, напугал?!

– Да у тебя же хвостик трясется, щенок!

Два могучих тела рванулись навстречу друг другу…

Комод – командир отделения – был старше и опытнее; его противник – моложе и сильнее. Где-нибудь на татами, в спарринге, у более младшего был бы шанс одолеть матерого «спеца». Например, измотать его атаками или вовремя услышать подсказку другого мастера, кои забредали иногда в зал, когда наставник устраивал подобные схватки.

Однако здесь, в тесноте предбанника, решающим фактором был опыт.

У командира «спецов», не первый год топтавшего тяжелыми башмаками отсеки самых разных подводных баз, опыта было куда больше.

Молодой боец, как бык, бросился на старшего, опрокинул его, подмял под себя. Но тот не растерялся. Захватил руками голову противника, притянул к себе…

"Треугольник" стоя. Классический удушающий....

"Коллега" стал вялым, податливым. «Комод» выбрался из-под него, встал на одно колено, взял голову парня в новый захват, навалился всем телом, преодолевая мощь чудовищных шейных мышц…

…Концовку поединка Молот не стал досматривать, пополз по трубе – скорей, скорей отсюда.

"Ключ, отпирающий все двери, – думал он. – Вот это да"!

О таком подарке судьбы голодный беспризорник час назад и не мечтал…

Теперь его жизнь обязательно изменится к лучшему! Он не будет голодать, не будет ютиться по ночам за горячей трубой кухонного бойлера, рискуя получить ожоги от любого неосторожного движения.

Но первое, что он сделает прямо сейчас – сбросит хламиду "спеца" и поменяет свою грязную, истрепавшуюся одежду – на другую. Не обязательно новую, лишь бы чистую.

Подводный «Гаврюш» прекрасно знал, где можно такую взять…

Глава вторая. Как становятся беспризорниками

Всего десять месяцев назад Молот, двенадцатилетний подросток, был одет, обут, сыт и обласкан любовью родителей. Отец его хорошо зарабатывал – был, как-никак, ведущим буровиком на одном из полуавтономных сателлитов «дома». А мама специализировалась на автоматизированных системам управления этих самых "сателлитов" – небольших "наростах" на конце длинной-предлинной трубы-галереи, соединяющей "тело" глубоководного рудодобывающего комплекса с его рудодобывающей "периферией", из-за чего глубоководные базы такого проекта почти все причастные называли не иначе как стальными кракенами – из-за разительного визуального сходства с обитателями морей Земли, много поколений назад покинутой переселенцами с материнской планеты.....

Собственно, на буровой когда-то они и познакомились, – молодой помощник мастера, серьезный и основательный, и в меру озорная айтишница – практикантка Марлена – комсомолка и просто красавица ....

....Совместная сложная и ответственная работа в ограниченном пространстве сближает быстро....

Всего через месяц девушка перебралась со всеми своими очень скромными пожитками в тесную каюту второго помощника бурового мастера; а ещё через год у них родился сын, – собственный, зачатый самым что ни на есть естественным путём, которого родители, – разумеется, только после рекомендации комсостава базы – назвали Молотом – в честь одного из полулегендарных "стальных наркомов" их прародины.

Страны, навсегда сгинувшей во времени и в пространстве…

Потом была череда таких же малопригодных для жилья кают-отсеков на разных «точках» (так добытчики ценнейшей руды называли места на дне океана, в которых аквагеологи открыли очередное месторождение).

А их единственный малыш тем временем подрастал....

Лет через шесть или семь непрерывных скитаний мать Молота решительно заявила, что с ребенком она ни на какие «точки» больше не поедет! Баста! Пусть глава семейства ищет себе другую работу – кабинетную!

Либо пусть хотя бы обеспечит семью сносным жильем!

Дело решилось на удивление споро.

На одном из подводных рудодобывающих комплексов освободилась должность ведущего буровика, а вместе с ней – "шикарные апартаменты", в которых обитал прежний ведущий буровик – вместе с женой и тремя детьми, из которых лишь один был их генетическим ребёнком....

Впрочем, зачатие, вынашивание, рождение и воспитание детей "из пробирки" в те времена было не просто нормой. Оно всячески поощрялось руководством и разумеется, очень хорошо поддерживалось материально.... Безусловно, существовали и "разнарядки", под которую попала и семья прежнего ведущего буровика....

Шикарные апартаменты на поверку оказались обычной подводной «трешкой», гулкой, тесной и холодной, но после кубриков на «сателлитах» с их полутюремным "уютом" это жилище показались родителям Молота настоящим раем.

Раем они казались и вихрастому русоголовому сорванцу, избалованному родителями. Длилось их семейное счастье недолго – до тех пор, пока на дальней «точке», находящейся в сфере ответственности ведущего буровика, не случилась какая-то крошечная поломка, незначительный сбой в системе управления пространственной ориентацией бурового модуля.

Работенка по устранению поломки была вроде бы штатной, но от исполнителя, кроме опыта и знаний, требовалась еще и интуиция. То есть все те качества, коими сполна обладала мать Молота.

И она вместе с отцом подростка отбыла на «точку»…

Утром чмокнула в щечку единственного отпрыска (ни брата, ни сестры у Молота так и не появилось: из-за повышенного радиоактивного фона мужчины – буровики и подводники – обычно в довольно молодом уже возрасте теряли способность иметь детей, а от ребенка "из пробирки" им всё время удавалось мягко отказаться).

Подросток сладко спал после вечернего "огневого испытания", и даже во сне улыбался: еще бы, он перешел из кандидатов в полноправные юные ворошиловцы! И всего через неделю ему вручат значок юного снайпера-ворошиловца! Настоящий, с красным пламенем и из лёгкого блестящего металла!

Молот на минутку проснулся, чтобы услышать мамину скороговорку:

– Завтрак на плите, обед в холодильнике! К ужину я вернусь!

....Она – не вернулась.

Ни к ужину, ни к завтраку, ни к обеду следующего дня.

Ни она, ни отец....

Модуль, к которому стремились родители Молота, накрыло подводным обвалом. Никто не знал и не понимал, из-за чего огромная черная скала, у подножья которой аквагеологи накануне обнаружили богатое месторождение монацита – минерала, составляющего главное богатство Океанов Умзалы – неожиданно пришла в движение…

…Ответ в таких в случаях всегда имелся наготове: диверсия врагов народа, подстрекаемых имперской разведкой. А может, и в самом деле случилась диверсия, агентура врага накануне последнего вторжения имперцев на Умзалу весьма активизировалась…

В любом случае, полдюжины затаившихся "пособников" быстренько выявили, осудили трибуналом и отправили в утилизатор, – слабое утешение для осиротевшего Молота.

Крохотный модуль из-под обвала никто извлекать не стал. Велика была вероятность повторных обрушений (новых диверсий?), еще более опасных.

Полудюжину сгинувших буровиков и специалиста по компьютерным системам даже не включили в число погибших. Только – в число «пропавших без вести».

О мальчишке, который остался в «трешке» один, почему-то не вспомнил никто.

Пищи в холодильнике ему хватило на полторы недели. Воды было вдоволь, но… Одной водой голод не утолишь.

Несколько дней Молот тщетно пытался покинуть свое жилище, вдруг ставшее ловушкой. Дело в том, что мать вместе со своим ключом схватила второпях и электронный ключ сына. А когда обнаружила, что обе пластиковые карточки у неё, было поздно: переходный отсек за кормой подводного рудовоза, переоборудованного для пассажирских перевозок, уже закрылся. Согласно заведенному порядку, в следующий раз мембрана откроется не раньше, чем через восемь часов – в соответствии с предварительной заявкой. Женщина связалась с сыном по видеофону, успокоила его, мол, ничего страшного, если он немного посидит взаперти.

Это «немного» растянулось на три с половиной недели.

В те страшные дни всё было против Молота…

По злой иронии судьбы, именно когда он пытался выбраться на свободу, на базе произошли большие перемены.

И не только на базе – на всей Умзале, во всем Эриданском Союзе.

Началась война.

Мирный рудник превратился в подводную базу сопротивления – не экспромтом, разумеется; такая возможность изначально предусматривалась при проектировании и строительстве ПРК, – попытки реванша от имперцев ожидали много лет.

Все те, кто составлял вольнонаемное население базы: горняки, рудокопы, бурильщики, аквагеологи, – большей частью отправились на берег, в военкоматы, а оставшиеся переоделись в чёрную и серую военную форму....

Число врагов народа, "перевоспитывавшихся" в подводных штольнях, тоже весьма уменьшилось, но естественным путем: радиация и "кессонка" собирали свою обычную жатву, а новые транспорты с осужденными пребывали все реже, покуда не прекратились вовсе; поговаривали, что теперь из них формируют батальоны штрафников-смертников, но никто не знал точно....

Отчасти убыль восполняли пленные имперцы, появившиеся на базе после первых сражений.

А еще в большом количестве стали прибывать военные.

Оказавшийся взаперти Молот обо всем этом не знал. Не мог узнать: в одночасье были изменены все коды доступа к линиям связи – и внутренней, и внешней. Экран видеофона тоже погас – ни новости послушать, ни о помощи попросить.

О мальчишке, застрявшем в жилищном блоке, в суматохе первых дней войны никто просто не вспомнил.

Или – не захотел вспоминать…

Наверное, он так и умер бы от голода, если бы не случайность. Однажды вечером, когда он никак не мог заснуть из-за режущих болей в желудке, ему почудились странные звуки. Слух, обостренный голоданием, уловил царапанье, шедшее откуда-то из-за родительской кровати.

Молот бросился на звук. По ту сторону решетки, преграждающей доступ в вентиляционную систему, кто-то был… Кошка? Крыса? Или… человек?

Молот приник к решетке ухом, затем попытался рассмотреть сквозь продолговатые отверстия того, кто прятался в темноте… Видимо, испугавшись, животное (или человек) сбежало.

Подросток протиснулся в узкое пространство между кроватью и стеной, изо всех сил уперся ногами в стену, сдвигая тяжелую кровать с места…

Чтобы попасть внутрь «магистрали», достаточно было отвинтить пару болтов с замысловатым вырезом внутри головки. Отец хранил дома кое-какой инструмент – в старом-престаром ящике с полустершейся надписью «ЗИП», сохранившемся со времен его молодости, – и Молот торопливо отыскал его.

Отвертку с набалдашником, в точности повторявшим звездочку внутри круглой железной головки болта, долго искать не пришлось. Ее вообще искать не пришлось – лежала не внутри ящика – сверху, на его крышке. Очевидно, отец или мать незадолго до гибели зачем-то открывали лючок магистрали…

Зачем, спрашивается?

…Случилась одна история незадолго до гибели родителей, оставившая нехороший осадок.

Однажды, когда ведущего бурильщика на базе не было, в его жилище внезапно нагрянули «спецы». Мама спокойно выслушала требование, прозвучавшее из-за стальной двери отсека, – предъявить жилищный блок к осмотру, – однако сразу ничего не ответила. Не покидая крошечной прихожей, она связалась сначала с руководством базы, так же спокойно выслушала ответ, суть которого сводилась к тому, что все обитатели подводного «дома» обязаны "оказывать всемерное содействие прибывшим на базу сотрудникам спецотдела внутреннего расследования". Затем, не обращая внимания на рычание с той стороны двери, Марлена по внешней связи нашла отца, уплывшего на самую отдаленную «точку»… Потомственный буровик, человек рабочей закваски, он не дослушал до конца жену (видимо, был очень занят) и глухо бросил: «Пусть делают, что хотят! Главное – ни во что не вмешивайся».

Впрочем, незваные гости недолго тревожили хозяев: сноровисто осмотрели все укромные уголки каждого из помещений и убрались. Возможно, именно тогда и была востребована отвертка с «секретным» набалдашником…

Или, может, ею воспользовался отец – уже потом? Молот не знал…

Заглянули «спецы» в тот раз и к нему в комнату. Подросток в тот момент был занят уроками. Необходимо было срочно исправляться – по математике грозила тройка в четверти, со всеми вытекающими последствиями: портрет на «доске позора», бесконечные проработки на собраниях, а уж о том, чтобы стать полноправным юным ворошиловцем, тогда останется только мечтать. В общем, с головой погрузившись в уравнение, никак не поддающееся его усилиям, Молот даже не повернул голову в сторону вошедшего громилы. Единственное, что он заметил, скосив глаза, – это массивные и явно тяжелые ботинки из натуральной кожи с прошитыми подошвами. С тех пор он безошибочно распознавал в толпе сотрудников тайной службы – по обуви, которую те носили.

Отец, вернувшись из командировки, мрачно выслушал рассказ о внезапном визите «жандармов» и о чем-то задумался.

– Псы!

Это был единственный комментарий, который услышали в тот вечер его жена и сын.

…Молот открутил винты, сунул отвертку за пазуху, протиснулся в тесный короб. Внутри было сухо и тепло. Источник посторонних звуков исчез из трубы, не оставив и следа.

Подросток, жилистый, как отец, никогда не выделялся среди сверстников ни крупным сложением, ни высоким ростом. А за время вынужденного заточения совсем исхудал, поэтому теперь мог легко перемещаться внутри «магистрали».

Тот день, когда он впервые проник в вентиляционную трубе, вообще был не самым плохим в его короткой мальчишечьей жизни.

Едва он в укромном месте выбрался в коридор, на него сразу свалилось невиданное богатство – какой-то солдат, поймав сорванца, попросил его отнести (желательно бегом) пакет с сухим пайком на маленькую подлодку: «шатл», отбывающий на задание.

К отплытию глубоководного «челнока» Молот – опоздал, хотя бежал из всех сил....

В результате ему досталась куча всяких консервированных вкусностей.

Пакета хватило еще на пару недель…

Почему он не пошел к командиру подводной базы, Молот, как ни старался, не мог объяснить даже самому себе. Едва он представлял, как придет в рубку и расскажет командованию о себе, его ноги наливались тяжестью, а внутри словно срабатывал невидимый, но мощный стоп-кран.

Несколько раз, промаявшись, но так и не решившись на этот шаг, Молот рассудил по-мальчишечьи просто: в командирскую рубку он не пойдет никогда.

Но затем везение закончилось, началась черная полоса....

Жизнь беспризорника на подводной базе, затаившейся на глубине в два километра – это как балансирование на канате: с одной стороны постоянный изнуряющий холод, голод, истощение, с другой – опасность влипнуть историю, где незнакомые дяди с легкостью пустят тебя на корм рыбам. Да и "канат" под тобой в любой момент тоже может порваться…

Пик невезения для Молота пришелся на тот день, когда он, возвращаясь, как обычно, в свой блок, не смог проникнуть в комнату.

Без него в квартире кто-то побывал. Что там понадобилось неизвестным визитерам, поди угадай, но, так или иначе, тяжелая кровать вновь оказалась придвинута к стене. Как не старался тщедушный подросток сдвинуть её – ничего не вышло. Вентиляционное отверстие стало бесполезным.

В «трешке» имелись и другие выходы в «магистраль», но… Остальные жалюзи были намертво запаяны электросваркой – ещё до того, как семья Молота сюда заселилась.

Подросток потерял не только возможность ночевать на своей кровати…

Одежда – та, что была на нем в тот день, – быстро износилась, истаскалась....

Молот стал похож на других беспризорников – таких же грязных, голодных и оборванных....

В те времена брошенных детей на весь подводный «дом» было не больше полудюжины. Молоту, к примеру, попались на глаза всего трое или четверо, – за все время до начала эвакуации на базу жителей прибрежных поселков.

Между собой беспризорники практически не общались. Они, по сути, были конкурентами в каждодневной схватке за пищу, за безопасный уголок где-нибудь возле теплого бойлера, за те четверть часа глубокой ночью, когда выпадала редкая возможность попасть в душ и отмыться от многодневной и многослойной грязи…

Молот поднял, покрутил перед глазами магнитную карту, добытую им в одежде «спеца». Если тот, большой, которого убитый называл странным словом «комод», не врал, то с сегодняшнего дня у него начинается совершенно новая жизнь!

Сначала он поменяет эти лохмотья на нормальную одежду, и уж потом решит, что делать дальше....

....Месяцы скитаний по базе научили мальчишку осторожности.

Задолго до «рассвета» – то есть до того времени, когда на базе начиналось активное движение её обитателей, – он пробрался по трубе к месту, из которого прекрасно просматривался единственный вход в жилище его семьи (возможно – уже бывшее). Скрючившись возле вентиляционной решетки, мальчик битых пять или шесть часов наблюдал за дверью. Нужно было выяснить, живет кто-нибудь в этом блоке или он по-прежнему свободен.

…До полудня из «трешки» не вышел никто.

Ободренный, Молот во время обеденного перерыва, когда на полчаса движение по «дому» полностью замирает, незамеченным подобрался к родной двери и быстро чиркнул магнитной карточкой по терминалу замка....

Сухо клацнули все три защелки. Вход в «апартаменты» был открыт.

Подросток спиной почувствовал чей-то взгляд, он не стал оглядываться, быстро скользнул внутрь....

Вновь щелкнули магнитные фиксаторы, отсекая мальчишку от любопытных глаз неизвестного наблюдателя. Молот выждал некоторое время, готовый, в случае чего, поговорить через дверь по коммуникатору, если кто-то вдруг подойдет и полюбопытствует: а что это беспризорник делает в элитном блока?

Но всё обошлось....

…В квартире было тихо. Кое-где горел свет, журчал холодильник, мигал на журнальном столике электронный будильник. Все было так же, как в день, когда Молот ушел отсюда в последний раз....

Любопытство победило осторожность – он бросился в спальню родителей.

Комната была буквально выпотрошена.

Очевидно, неизвестные посетители что-то настойчиво искали: они разломали бытовые приборы, оторвали дверцу у тумбочки… И они же, ясное дело, придвинули большую двуспальную кровать обратно к стене, зажав вход в «магистраль».

Молот испытал ни с чем не сравнимое облегчение.

Он разделся, сложил в большой бумажный пакет лохмотья, заменявшие ему одежду в последние месяцы. Прошел в свою комнату, где долго и с особым чувством перебирал рубашки, костюмы…

Нашел пижаму, погладил кончиками пальцев тонкую фланель.....

С наслаждением вспомнил те ощущения, которые испытывал, когда надевал на чистое тело отутюженное ночное белье....

Однако нужно было спешить....

Предстояло запастись пищей, лучше – на несколько дней. А также определиться: что делать с драгоценным трофеем, который уже стоил жизни трем не самым слабым мужчинам?

Первую проблему Молот решил просто. Он вновь воспользовался волшебной магнитной карточкой....

Через пожарный вход проник на армейский склад продовольствия, откуда умыкнул пару увесистых «комплексов» – продуктовых наборов, предназначенных для солдат, находящихся в «автономе» (то есть далеко от баз). Теперь еды должно было хватить надолго.

Опытный беспризорник не понес весь запас в квартиру; он разделил добычу на четыре части и спрятал каждую в «магистрали», где потайных мест хватало.

Вторая проблема оказалась сложнее.

Вернувшись домой и впервые за много месяцев и сытно поужинав, любопытный подросток принялся изыскивать способ, как вскрыть контейнер. Ужасно хотелось узнать, что же спрятано внутри этой увесистой штуковины из черного металла?

Однако Молот вовремя вспомнил слова «шефа» о том, что содержимое «посылки» очень опасно. Он немного подумал и решил – не рисковать.

А потом его неудержимо потянуло в сон…

Глава третья. Ленор

Ленор проснулся от довольно неожиданного ощущения, пришедшего из неожиданного места. Ощущение было в высшей степени приятным… Он поднял голову, приподнялся на локтях.

Коротко стриженая голова, по-хозяйски обосновавшись между его ног, ритмично поднималась и опускалась, и с каждым таким движением стремительно нарастало наслаждение…

– Который час? – с трудом спросил он, откидываясь назад. Скулы уже сводило от предвкушения близкой разрядки....

Девушка не ответила: рот ее был занят.

– Иди ко мне, – позвал тогда он.

Она неохотно прекратила занятие, которое, похоже, приносило её удовольствие не меньшее, чем мужчине. Одним движением натренированного и гибкого тела она переместилась на Ленора, оседлав его торс. Темноволосая, смуглая, гибкая, мускулистая, девушка чем-то напоминала ему пантеру – из мира, канувшего в небытие несколько поколений назад....

Её рука нырнула вниз…

– Постой! Давай эту часть нашего общения мы закончим вечером. Ты не против?

– Я против! – молодая проказница игриво улыбнулась. – Хочу сейчас! Ты забыл, как долго я ждала эту ночь?

– Ничего я не забыл, Вилена! Это ты забыла, что у меня сегодня за день. Вот потрачу все силы в кровати – и сгину на задании.

– Дураки вы, мужчины, – мускулистая красавица капризно выгнула губки. – Для вас воинский долг перед Родиной всегда важнее любви!

Впрочем, обижалась она недолго

– Хорошо, – согласилась она. – Но тогда дай слово, что следующая ночь – моя!

– Первая же ночь, как вернусь, твоя!

– Даешь слово?!

– А как же твой друг? Боюсь, Феликс не одобрит твоего увлечения мной.

– Да плевать мне на Феликса! Я люблю только тебя! – Она погладила пальчиками свои соски....

....Её лицо на миг исказили похоть и вожделение.

– Но живешь ты с ним....

– А вот это тебя не касается! – перемена в настроении девушки была на удивление резкой. – И вообще, собирайся! Совещание – через сорок минут. Имей в виду, его проводит сам комбаз.

Ленор присвистнул. Задание могло оказаться намного сложнее, чем он ожидал.

– Я – первая!

Мускулистая фигурка проворно соскользнула с мужчины, быстро зашлепала босыми ногами в крохотный душ – пожалуй, единственную настоящую привилегию командира подразделения подводных спецназовцев.

– Да уж, привилегия… – пробормотал Ленор, отзываясь на собственные мысли. Нежным взглядом он проводил обнаженную подружку до пластиковой занавески. – Подохнуть первым – вот и вся привилегия… Правильно вчера тот пацан сказал – смертники мы…

– Любимый, я не слышу, вода шумит! Повтори, пожалуйста, громче!

– Я говорю, что тоже тебя люблю! Очень!

– Тогда давай жить вместе! – Из-за пластика высунулась по-мальчишечьи стриженая голова Вилены. – И ты каждое утро будешь просыпаться от… – она поиграла язычком. – …от моих ласк!

Голова спряталась.

– Ты же знаешь – это невозможно!

– Ну да, помню.... Подписка и все такое..... А когда заканчивается эта твоя «подписка»?

– Когда подохну, – буркнул Ленор.

– Что? Не слышу!

– Как решит командование!

– Поня-атно! – разочарованно протянула девушка, перекрыла подачу воды и отодвинула полупрозрачную занавесь. – Иди, твоя очередь!