Жених моей сестры

– Ага.

Я беспрепятственно проникаю внутрь клуба, подмигиваю девчонкам и смешиваюсь с танцующими. Так, первая цель достигнута, теперь надо найти гада в кожаных штанах. Не к нему ли прибыли дамы эскорта?

Издалека вижу, как попугай ведет подопечных в глубину зала, где, я знаю, расположены частные кабинеты. Я огибаю одного, другого танцора, и тут кто-то дергает меня за руку, теряю равновесие и падаю на чьи-то колени.

– Эй, фиолетовая крошка, выпей со мной! – дышит мне в лицо перегаром здоровяк в наколках.

– Отвали! – пытаюсь вырваться из хватки.

– Ха-ха! А что тут у нас?

Чувствую, как чужие пальцы ползут по голому бедру, взвизгиваю и бью локтем куда придется. Попадаю в нужное место. Хамоватый громила скидывает меня и вскакивает, бешено вращая глазами.

Приключений на сегодня с меня достаточно, я просто ныряю в толпу и смешиваюсь с танцующими, а потом прорываюсь в боковое крыло. Здесь стены обиты черными панелями, по плинтусам вверху и внизу тянутся цепочки огоньков – единственного освещения коридора. Музыка звучит приглушенно, зато из-за каждой двери доносятся громкие голоса.

Я медленно иду и прислушиваюсь. Голос гада в кожаных штанах улавливаю не сразу, делаю два прохода, прежде чем удается что-то понять в какофонии звуков.

– Ты привез девчонок? – неожиданно за одной дверь раздается знакомый баритон с хрипотцой.

Напрягаюсь: мне кажется, или я его уже слышала раньше? Вспомнить не успеваю, створка приоткрывается, я замираю за ней, превращаюсь в камень, еще чуть-чуть и получу по лбу, но боюсь пропустить хотя бы слово.

– Да, Андрей Викторович, девушки уже ждут вас.

«Вот сволочуга! – киплю от злости и вытаскиваю телефон. – На молоденькое мясцо потянуло? А сутенера-попугая для кого прихватил? Для себя? Я тебе устрою кузькину мать!»

На цыпочках несусь до конца коридора и прячусь в темном углу. Как раз вовремя. Из комнаты выходит мой обидчик в сопровождении приятелей и направляется к выходу. Я скриплю зубами, наблюдая, как обтянутые черной кожей ягодицы играют во время каждого шага:

– Вжик-вжик.

От этого звука мурашки бегут по телу.

«Фигура у этого мерзавца что надо!» – неожиданно отмечаю про себя и встряхиваюсь: какие только глупые мысли не лезут в голову.

Как только незнакомцы исчезают, набираю номер полиции, и тут же сбрасываю: мой телефон потом вычислят и накостыляют как следует.

Бегу на второй этаж, где находятся помещения администрации, трогаю ручки всех дверей, наконец одна подается, вваливаюсь внутрь и прислоняюсь к стене, пытаясь отдышаться. Глаза постепенно привыкают к полумраку, вижу диван, кресла, стол. На ощупь пробираюсь к нему и (о счастье!) обнаруживаю стационарный телефон.

Ну, приступим! Довольно потираю ладошки и набираю номер полиции.

– Хочу сообщить о преступлении, – бормочу в трубку, закрывая рот салфеткой. – Срочно приезжайте, в клубе «Болибар» используют сексуальные услуги несовершеннолетних.

Тут же отключаюсь. Мавр сделал свое дело, Мавр может уходить.

Тихонько, никем не замеченная, бегу к выходу из бара.

– Девушка, вы что в этом крыле делаете? – раздается сзади насмешливый голос.

Я медленно поворачиваюсь. Недалеко от меня стоит коренастый охранник и покачивает ключами. Из-за черной униформы он почти сливается с темными стенами, лишь на плече поблескивает антенна рации.

– Ой, заблудилась, – широко улыбаюсь я.

– Пошли, провожу.

– Ага.

«Откуда взялся? – мечутся мысли в голове. – Я его не видела».

Охранник мог выйти из любой комнаты, а я, занятая своими делами, не заметила его. Иду следом за парнем и прикидываю, как смыться. Мы выходим на галерею, опоясывающую зал по периметру. Внизу грохочет музыка, подвыпившие гости трясутся в едином ритме.

Охранник останавливается у балюстрады и смотрит вниз, я застываю рядом.

Близкая лестница так и манит, прикидываю: если сейчас рвану, добежать успею до середины зала, а дальше…

Кошусь на рацию и вздыхаю, хотя внутри все дрожит от нетерпения.

– Ты тоже любишь рок? – он поворачивается ко мне.

Теперь хорошо могу разглядеть парня. Юное безусое лицо, пухлые, как у ребенка, губы, смущенная улыбка. Видно, что он еще зеленый и наивный.

– Обожаю! Если бы имела голос, сама бы запела.

– Хочешь попробовать? Сегодня фестиваль исполнителей.

– Какой фестиваль?

Кручу в голове информацию. Владик, доставший нам места на сегодняшний вечер, ничего не говорил о фестивале.

– Дворовых рок-групп. Кстати, меня Павел зовут. Можно Пол.

– София, – протягиваю ему ладонь. – Я тороплюсь.

– Хочешь, обменяемся номерами? Я тебе сообщать буду о прикольных тусовках.

– Давай, – хватаю его мобильник, вбиваю свой номер и снимаюсь с места. – Пока, до встречи?

Я сразу вызываю такси, подавляю на корню желание остаться и посмотреть на суматоху, которую сама и устроила.

* * *

И вот теперь парень, унизивший меня в клубе, сидит напротив и ведет себя как истинный джентльмен. Украдкой бросаю на него взгляд. Красивый, породистый, как модель с обложки. Немного портит идеальное лицо кривая улыбка уголком рта и глаза с прищуром. Кажется, что он постоянно насмехается над всеми.

«Высокомерный говнюк! – мелькает мысль. – И с этим чмо я должна породниться?»

Смотрю на экран телефона: час, данный себе, уже прошел, пора и честь знать.

– Соня, вы куда-то торопитесь? – спрашивает Эндрю, а меня передергивает от язвительных ноток в его голосе.

– У меня встреча с подругой, – я встаю. – Приятно было познакомиться. Я могу идти?

– Соня! – хором вскрикивают предки.

– Да-да, конечно! – оживляются родители Эндрю. – Раз надо, значит, надо.

Ловлю довольный взгляд сестрицы: вот она-то по-настоящему рада, и бегу в туалет. Переодеться и сделать перышки – дело пяти минут. Смотрю на свое отражение в зеркале. Не идеал, но сойдет. Ура! Я наконец-то свободна!

Выскакиваю за дверь.

– Куда намылилась, свояченица?

Из густой тени угла показывается жених моей сестры.

Глава 3

Не в моих правилах сворачивать с половины пути, теряюсь лишь на мгновение. Танком пру вперед, но жених сестрицы (будь он неладен!) преграждает дорогу. Я к стене – он туда же, я к другой – он и там.

– Ну, и в чем дело? – с вызовом смотрю на него. – Мне уже пора, а тебя невеста ждет.

– Подождет, – с хохотком отвечает Эндрю. – А сейчас ты выглядишь по-другому. Куда исчезла пай-девочка?

Он, наклонив голову, как любопытный попугай, рассматривает меня. Чувствую себя под его насмешливым взглядом экспонатом в музее несуразностей, а от плохого предчувствия сосет под ложечкой. А еще не могу избавиться от странного ощущения, будто робость просыпается в душе, трепещет там крылышками, разваливает мою ершистую самооценку.

С трудом подавляю желание взбить пальцами волосы и встать так, чтобы не видно было дырку на колене.

Трясу головой, прогоняя наваждение.

– Слушай, пропусти, а? – все еще надеюсь, что разойдемся мирно.

– Не могу, – усмехается он. – Это семейный ужин.

– Твои приставания можно двусмысленно понять. Смотри, нельзя обижать невесту!

– Кто такое сказал?

Циничные слова бесят до зубовного скрежета.

– Я.

– И что будет?

– Узнаешь.

А сама бочком-бочком ползу вдоль стены к выходу из ресторана, который маячит далеко впереди и зовет, зовет…

– Слушай, свояченица, это ты мне вчера представление на ночь устроила?

Вопрос кувалдой шмякает по голове, как гусыня, замираю с поднятой ногой.

– К-какое представление? Ик! – вырывается вопрос.

«Идиотка! – ругаюсь на себя за икоту. – Держи мозги в руках!»

– В «Болибаре».

В груди все застывает, и ледяной холод начинает расползаться по телу. Неужели узнал? Но как? Меня же никто не видел.

Стоп! Пашка заложил? А еще другом прикидывался.

– Ничего не знаю, – задираю подбородок, – я там никогда не была.

– А камеры говорят обратное. Хочешь посмотреть?

Он медленно вытаскивает из кармана телефон, находит запись и сует ее мне под нос. Я вижу, как крадусь по коридору, прячусь за дверью, захожу в кабинет. Длинный палец мажора свапает по экрану и открывает другое видео. Здесь я стою с телефонной трубкой в руках.

– И что? – фыркаю ему в лицо, хотя внутри все трясется: как представлю, что этот женишок сейчас пойдет и все выложит родителям, дурно делается. – Разве это закрытое заведение? Кто угодно может заказать место или купить билет.

– Ну, не каждый мелкий вредитель насылает полицию с нелепыми обвинениями.

– Ах, нелепыми? – вспыхиваю до корней волос. – А ты на себя посмотри! Сидишь за столом, весь такой интеллигентик вшивый, здрасте – пожалуйста, нож – вилка, мизинчик в сторону… А сам… а сам…

– И что я сам?

– Малолеток пользуешь!

Выпаливаю и замираю: сейчас к-а-а-а-к прилетит! Даже голову вжимаю в плечи, а глазами обшариваю холл, ищу спасение. Но Эндрю стоит так, что ни обойти его, ни объехать, разве что пробиваться с боем. Внутренне собираюсь. Знаю уже, что силы не равны, придется идти на крайние меры, за которые Светка меня прибьет, но сгибаю колено и приподнимаю ногу.

А он щурит глаза. Красивые, кстати. Длинным ресницам может позавидовать любая девчонка. Черт! Сдались мне его ресницы! И почему в опасный момент я замечаю такие мелочи?

И тут из-за широкой спины жениха показывается сестра. Когда она подошла, ни он, ни я не заметили.

– Котик, что здесь происходит? – Светлана берет жениха под руку. – К тебе Сонька пристает?

Вот влюбленная идиотка! Даже предположить не может, что все совсем наоборот.

– Кто? Я? Да мне твой Эндрю, как собаке пятая лапа! Пошли вы все!

– Э, нет! Куда собралась? Подожди, зая!

Я чуть не подпрыгиваю от омерзения: это он к кому так обращается? Но Эндрю легко сбрасывает пальцы Светки и перекрывает мне дорогу.

– Котик, пусть она идет, – дует губы сестрица.

– Что ты, зая, – Эндрю целует сестре пальчики, она довольно хихикает и стреляет на меня глазками, мол, смотри, как любит. – Я просто хотел проводить Софию к выходу.

О боже! Таращусь на это чмо во все глаза. Чего он добивается?

– О котик, я с тобой!

Светка берет меня под руку и больно щиплет в бок, я отвечаю ей тычком. Но разбираться в ресторане на глазах у людей нет желания. Я просто отталкиваю сестру и несусь к выходу. Выскакиваю на крыльцо, вижу подъехавшее такси, из которого выходит важная пара, и ныряю в салон.

– Поехали! – толкаю водителя в плечо.

– Куда? – огрызается он. – Ты машину вызывала?

– Нет! Срочно надо. Дяденька, миленький, плачу по двойному тарифу!

Чувствую, как спину прожигают две пары глаз. Одна смотрит с радостью, а другая – с ненавистью.

– Я не могу! Приложение «Яндекс-такси» запущено.

– Так отключи, в чем дело?

Таксист больше спорить не стал, завел мотор и вовремя: двери ресторана раздвинулись и в проеме показался Эндрю с висящей на локте Светкой. Машина свернула на проспект, и я перестала их видеть. Руки-ноги тряслись от пережитого шока, в голове шумело.

«Что делать? Что делать? – крутится в мозгах вопрос. – О боже! Что делать?»

– Куда едем?

– В «Болибар».

Ответ вырывается сам по себе, помимо моей воли, но спонтанное решение не меняю. Вряд ли Эндрю бросит гостей и невесту и поедет в заведение. А я тем временем…

Точно! Разузнаю подробности у Пашки. Надеюсь, это не он меня заложил? А если он, тогда не знаю, что сделаю с гаденышем!

Павел был на рабочем месте. Увидев меня в дверях, засиял, как начищенный десярик.

– Приветики! – посылаю парню воздушный поцелуй. – Как тут у вас?

– Не очень, – понижает голос он.

– А что так?

Я придвигаюсь ближе, чувство тревоги шевелится в груди: может, зря я лезу в глотку к зверю?

– Вчера полиция нагрянула с проверкой, а сегодня Витя Знаменский отказался выступать, ему проблемы не нужны.

– Но клуб же работает.

– И что? Тут только завсегдатаи. Пришлось деньги за билеты вернуть, босс чуть не лопнул от злости.

«Ой, мама-мия! – ужасаюсь про себя. – Вот это я попала!

Мысли в голове скачут, как блохи. Если бы я вчера знала, что хозяин бара – жених Светки, за километр обошла бы заведение. И почему в огромной столице мы умудрились так жестко пересечься?

– А чего полиция появилась? – с придыханием задаю Павлу вопрос.

– Кто-то стуканул, что клуб торгует несовершеннолетними проститутками. Всех гостей на уши подняли, паспорта потребовали.

– Ого! – тревога уже набатом гудит в голове: а вдруг я ошиблась? Не зря же Эндрю на меня окрысился. – Нашли несовершеннолетних?

– Конечно!

Уф! Выдыхаю с облегчением. Ну, и сволота этот женишок! Надо родителям рассказать, пора спасать идиотку-сестрицу от пагубного влияния развратника.

– Ну, вот! – расправляю плечи и оглядываюсь, может, знакомых встречу, не зря же пришла. – Значит, наводка была правильная.

– Да не проституток нашли! С этим у нас строго, босс сразу уволит сотрудника, если заметит криминал.

Пашка машет кому-то рукой. Я слежу за движением взглядом и напрягаюсь: у стойки охраны и у входа начинается какое-то шевеление, сотрудники бара тоже бегают, суетятся, да и Павел вытягивается по стойке смирно и просит:

– Слушай, иди в зал, потом расскажу.

– Нет, уж, договаривай, – я перекрываю ему дорогу.

– Короче, несколько школьниц просочились на фестиваль, в толпе охрана не отследила. Да и как их поймешь! Все девки рослые, размалеванные, с сигаретами в губах. С такими даже секьюрити не связываются. Бандитки.

Что-то Пашка не о том рассказывает. Я своими глазами видела девушек в коже, которых привез попугай-сутенер. А эти куда пропали?

– Да-да, согласна. Это те, которых привез гомик в красных штанишках?

– Какой гомик? – Паша недоуменно смотрит на меня.

– Ну, такой, с дамской сумочкой на локте.

– А-а-а, Вольдемар! Нет, это рок-группа приехала на фестиваль. Девчонки полгода готовились, а выступить не успели.

От слов Пашки мне становится плохо. «Дурная голова рукам покоя не дает», – эта поговорка прямо про меня. И почему я такая ослица упертая? Звала же меня с собой Линка!

– Как жалко! – выдавливаю из себя я, с тревогой наблюдая за происходящим в баре.

– Погоди, – Паша поднимает палец, прислушивается к голосу в наушниках. – Лучше иди в зал, Андрей Николаевич пожаловал убытки подсчитывать.

– К-кто? – опять пробивает на икоту, второй раз за вечер.

– Андрей Николаевич, наш босс.

Так, значит Эндрю – это Андрей? Совсем меня Светка запутала. Встречаться с ее женихом желания не было. Я быстро чмокаю Пашку в щеку, на всякий случай давая аванс, и бегу в туалет. Кажется, это место станет моим привычным схроном.

Плюхаюсь на крышку унитаза, надо обдумать ситуацию, срочно! Вытаскиваю телефон, набираю Линку.

– Ты как? – спрашиваю ее. – Чем занимаешься?

– Злая, как сто китайцев. Представляешь, в «Болибаре» концерт Вити Знаменского сегодняшний отменили, – в голосе подружки дрожит обида. – Я столько его ждала! За полгода билет купила.

– А разве деньги тебе не вернули?

– Причем тут деньги! – Линка кричит в трубку. – Билет же достать трудно!

Я еще больше расстраиваюсь, получается, в порыве злости всем нагадила, а ведь хотела просто наказать гада, макнувшего меня в пол носом. Нет, надо отсюда смываться, пока не застукали. Уже повернула задвижку, чтобы выйти из кабинки, как в туалет вошли несколько девиц, судя по голосам.

– Я бы эту сучку, которая ментам настучала, своими руками задушила! – ругается одна.

– Да, Вик, согласна, – вторит ей другая. – Попадись она мне!

– Интересно, кто такая?

– Думаю та, которую Андрей по заднице нашлепал.

– Эта малолетка?

– Конечно. Шмара такая с розовыми волосами и выбритым виском. Я бы на месте Андрея ее пинком под зад из бара выставила.

«Нашли тоже малолетку! – злюсь на болтушек. – Третий курс университета уже не пахнет детством». Хотя… эти девицы оценивают, наверное, по внешности и поведению, а я вела себя как пацанка.

Дверь туалета открывается и захлопывается, голоса пропадают, а я стою ни жива ни мертва, понимая, что девки сейчас говорили обо мне. Свят-свят! Кажется, в этот бар я больше ни ногой.

Осторожно выглядываю из кабинки – никого. На цыпочках несусь к выходу, поворачиваю задвижку и вытаскиваю из пакета Светкин костюм. Быстро переодеваюсь в приличный наряд, расчесываю волосы, цепляю на нос очки. Теперь на меня из зеркала смотрит пай-девочка, случайно забежавшая в бар.

Выскальзываю из туалета и несусь к выходу. Как оказываюсь на улице, сразу даже не понимаю, в таком напряжении нахожусь. Лишь отбежав подальше от бара, вызываю такси. У дома выскакиваю из машины и сразу несусь к подъезду. На сегодня приключений достаточно.

Родная квартира встречает полумраком. В холле никого нет, но в комнате родителей горит свет.

– Соня, это ты? – окликает мама.

– Да.

Отвечаю коротко и несусь в свою комнату. Захлопываю дверь и прижимаюсь к ней спиной: наконец-то я дома и в безопасности.

– Ну, рассказывай, где шлялась?

– О боже! Светка! – вскрикиваю от испуга и щелкаю выключателем. – Хочешь меня до инфаркта довести.

– Я? Я? Это ты меня сведешь с ума!

Голос ее дрожит, словно она вот-вот заплачет. Я поднимаю руку, хочу ее успокоить, как вдруг сестра срывается с места и бросается на меня с кулаками. Я не успеваю увернуться, секунда – и мы катаемся по полу, награждая друг друга, как в детстве, тумаками.

– Что здесь происходит?

Неведомая сила растаскивает нас по сторонам. По инерции мы еще машем руками, пытаясь достать друг друга, но отец непреклонен.

– Папа, Сонька… Сонька… мне помолвку сорвала!

– Спятила? Это когда я успела? – от несправедливого обвинения комок встает в горле, ни вдохнуть, ни выдохнуть.

– Правда, Света, поясни, – в дверях стоит мама.

Она уже переоделась в пижаму, наложила на лицо глиняную маску и выглядит Фантомасом на задании.

– Я ничего не срывала, – оправдываюсь перед родителями. – Вы же сами видели, что я раньше вас ушла.

– Тогда почему Эндрю так быстро ужин свернул и куда-то убежал? – визжит Светка. – А теперь не хочет со мной разговаривать.

– Откуда я знаю?

Вернее, догадываюсь, и даже причастна каким-то боком, но рассказывать семье об этом не собираюсь.

– Зато я знаю! Ты его на свиданку позвала!

Глава 4

Я смотрю круглыми глазами на сестрицу, так и хочется треснуть ее по башке, чтобы пришла в себя.

– Ты спятила? Какая свиданка? Ты же видела, как я одна уходила.

– Да, Света, – отец укоризненно качает головой. – Ты явно перестаралась с ревностью. Соне нужно было отдать пакет подруге. Вполне невинное занятие.

– Пакет? – Светка захлебывается от возмущения. Ее лицо краснеет, голубые глаза загораются огнем. – Мам, пап, вы совсем не знаете свою дочь.

– Вот как? – в рокочущем басе папы звучит угроза. Он прищуривается, как делает, когда бывает очень зол. – Просвети.

– Не смей, Светка! – шиплю я и дергаюсь.

Мама обнимает меня за плечи, удерживает от рокового шага, иначе… Что было бы дальше, не догадываюсь. Даже в детстве мы никогда так сильно не ссорились. И все из-за этого Эндрю, будь он неладен!

– Сонька вчера в туалете переоделась и в клубешник направилась, – выпаливает Светка и, как всегда, прячется за спину отца.

На миг в комнате повисает тишина. Слышно, как на лестничной клетке раздается звоночек лифта, раздвигаются двери. А мы стоим, как враги, друг напротив друга, а недоверие сквозит в глазах родителей. Мне становится стыдно и за обман, и за поведение сестрицы.

– Это правда, София?

Теперь и мама смотрит на меня так, что хочется провалиться сквозь землю. А сестрица торжествующе хихикает. Я таращусь на нее в упор. Ярость кипит в груди, пальцы дрожат, еле сдерживаю себя, чтобы не запустить чем-то в ухмыляющуюся физиономию. Но я уже наворотила столько дел, что в большую яму лезть не собираюсь.

– Что молчишь? – радуется Светка. – Сказать нечего?

Я делаю пару вдохов, приводя нервы в порядок, и внешне спокойно отвечаю:

– Отчего же нечего. Очень даже есть, что сказать. Например, почему ты решила, что я увела твоего Эндрю.

– Не уходи от вопроса! – взвизгивает сестрица.

– А ты прекрати строить из себя ревнивую стерву и ответь.

Родители поворачиваются к Светке. «Так тебе и надо!» – в груди взрывается невысказанный вопль.

– Что вы на меня смотрите? – пятится от тройной атаки сестра. – Разве сами не поняли? Мы сидели в ресторане, мирно ужинали, Сонька ушла, а Эндрю…

– Андрей.

– Что? – хлоп-хлоп загнутыми искусственными ресницами.

– Его зовут Андрей.

– Вот! Видите! – Светка торжественно поднимает палец к потолку. – Я права!

– В чем? – не уступаю я. – В том, что ты нормальное русское имя коверкаешь на иностранный лад?

– Не твое дело!

– Соня, не перебивай сестру! – прикрикивает на меня мама. – Да, я помню, что твой жених встал, но он отсутствовал минут пятнадцать, не больше.

– Вот в это время эти двое и сговорились. Я их застала в коридорчике, где туалеты, чуть ли не целующимися.

– У тебя больное воображение, – я кручу пальцем у виска. – Мы одновременно вышли из туалетов, перекинулись парой слов, и тут ты появилась. Вы вместе меня проводили к выходу, помахали ручками. Все!

– Тогда почему буквально через полчаса Эндрю попрощался с нами и ушел?

Родители поворачиваются ко мне. Они вообще все делают вместе, словно за годы брака слились в единый механизм.

– У него и спроси! Да ты сама-то знаешь, чем твой жених занимается? Может, у него проблемы.

– Знаю! У Эндрю инвестиционная компания, – Светка окидывает нас гордым взглядом. – Причем очень известная в стране.

«Вот дура! – внутри меня проносится стон. – Полная идиотка!»

Сестрица, видевшая деньги только на карте, представления не имеет о человеке, за которого собирается замуж. Да и он хорош, не торопится раскрывать свою настоящую жизнь. Почему? Ответ так и просится на воздух: Эндрю не собирается жениться на Светке.

Но это не мое дело. Пусть сами разбираются. Я пас!

– Больше твоего жениха я не видела, – говорю вслух. – И вообще, почему он жених? Он тебе кольцо подарил? Официально у родителей руки попросил?

– Но…

Растерянность мелькает во взгляде сестры. «Неужели я попала в точку?» – всплывает в голове предположение. Отчего-то становится неуютно. Одно дело испортить жизнь незнакомому засранцу и совсем другое – своей сестре. Кровь все же не водица.

– А ведь, и правда, Эндрю не попросил твоей руки, – нахмурился папа. – Мы мило беседовали о том, о сем, в основном о бизнесе, а цели встречи так и не достигли.

– Вот видите! И я тут никаким боком. Давайте уже спать, а?

Я подошла к двери и распахнула ее, показывая всем на выход.

– А все же, Соня, где ты была? – папа останавливается на пороге и смотрит на меня.

– Встречалась с Линкой.

– Ты хотела ей этот пакет отдать?

Внутри мгновенно похолодело. В суматохе скандала совсем забыла о рок-прикиде, который сменила в туалете «Болибара». Отец медленно опрокидывает содержимое пакета на кровать. Короткая юбка, топ, чокер – все вываливается на покрывало.

– Ну, соврала! – с вызовом вскидываю подбородок. – В моем любимом баре сегодня должен был выступать Витя Знаменский – рок-певец.

– Кто?

– Известная личность. Пап, посмотри в интернете, я не лгу!

Вытаскиваю телефон, вбиваю в поисковик имя, но отец забирает у меня мобильник.

– Не надо.

– Я билет за полгода покупала, – тороплюсь, глотая слова. – Не могла же я вам сказать, что хочу променять помолвку сестры на концерт. Вот я и решила убить двух зайцев: и в ресторане с вами посидела, и в бар съездила.

Это была чистая правда. Я выпалила ее и замерла, ожидая взбучку. И, хотя девиц в двадцать лет не наказывают поркой, под домашний арест посадить могут запросто.

– И как? Концерт интересный был? – улыбается облегченно мама.

Она уже сняла маску с лица и мечтает наверняка попасть в ванную. Слава богу! Хотя бы один человек нашей семьи на моей стороне!

– Концерт отменили, в бар нагрянула полиция.

– Сволочуга, ты, Светка! – всхлипывает сестра. – Стоил твой концерт этого? Стоил? Мне помолвку сорвала, и сама…

Родители успокаивают сестру, а у той уже настоящая истерика, слезы ручьем текут по лицу. Я знаю, Светка часто использует такой приемчик, чтобы добиться чего-нибудь от родителей. Но сейчас она плакала горько и искренне, накрутила себя, дуреха, а главное, нельзя ей было сказать правду.

– Ладно, тихо! – хлопаю сестру по плечу. – Я все испортила, я и исправлю.

– К-как? – Светка отрывается от папиного плеча.

Я хихикаю, тушь размазалась вокруг ее глаз, и сестрица сейчас походит на панду. Глупую, обиженную панду.