«Абулбеков»

– А чего я у нее забыл?

– Наверное, ничего, просто так надо. А потом… потом мы с тобой по девкам рванем, я таких знаю – закачаешься! Вот с такими сиськами, – Лешка выставил вперед руки. Тесть, поперхнувшись, закашлялся.

Я не знал, куда провалиться. Такой подставы от брата я не ожидал. Так искренне и правдоподобно он это сказал.

– Толком объясни, куда ты меня тащишь? – прервал я его излияния в адрес женских прелестей.

– Дед троюродный умер, а я на похоронах не появлялся. Стыдно. С тобой бабка не так на меня злиться будет.

– Я уже рюмку накатил. За руль нельзя, – сказал я. – Да и ты еле на ногах держишься. Где бабка твоя живет троюродная?

– В районе судоремонтной верфи.

– Ого! Так это же в другой части города. На автобусе будем полдня туда ехать, а вторую половину обратно.

– Какой автобус? Я же говорю, нас машина ждет. Сосед согласился туда-обратно свозить. Что телишься? Быстрее жуй и поехали.

– Тамара, я с ним съезжу, а то не отцепится.

– Конечно, там же телки с большими сиськами, – съязвила Тома, а тесть засмеялся.

– Ну, ты-то не язви, пожалуйста. Баркаш, только туда и обратно, без всяких заездов и заносов. Иначе я никуда не еду.

– Во, тебе зуб на отсечение. Только к бабке, там с часик посидим и обратно, – он смешно замахал руками.

Ехали на «пирожке». В будке. Добрались и попали за поминальный стол. Деда, оказывается, тридцать первого схоронили. Напоминались от души. Всю обратную дорогу спали. Молча, прижавшись друг к другу и поджавшись как кутята. Приехав домой, уже ничего не хотелось, кроме как поспать. Вот такой веселый Новый год. Говорят, как встретишь Новый год, так весь год и проживешь.

Одиннадцатого января скончался мой тесть. Прилег отдохнуть после обеда. Уснул и уже не проснулся.

12

Зима в этот год была лютая, многоснежная. Население Камчатки кто-то свыше испытывал на прочность. С приходом января начались нескончаемые снегопады, пурги и метели. Только успевай откапываться да снег разбрасывать, освобождая двор, дорогу и тропинки. Детворе в радость, а взрослым в тягость.

С наступлением марта снег под солнечными лучами стал оседать и таять, днем превращаясь в «кашу», а ночью в лед.

– Тамара, посмотри в окошко. Собака чего-то разбрехалась, – крикнул я жене.

– Иди братана встречай, с корешем приехал.

Я вышел на крыльцо. Посмотрел в сторону ворот поверх сугроба. На меня смотрели две пары глаз.

– Братан, убирай своего зверя, дело срочное есть, – закричал Алексей, перекрикивая лай собаки.

Войдя в дом, я накинул полушубок.

– Опять пьяный? – спросила Тома.

– Похоже на то, – ответил я.

– Братан, ты уже знаком с моим другом Димой, – уже возле крыльца заговорил Леша.– Вась, ему надо срочно в Шаромы. Понимаешь…

– Стоп! – перебил я брата. – Где Шаромы, а где мы? Это добрых триста километров.

– Я тебе и пытаюсь сказать… проблема у человека. Он паспорт потерял, а для его восстановления нужна какая-то справка с паспортного стола, где он в первый раз получал паспорт. Понял? Там у него родители живут. Они справку уже взяли.

– Ну и отправили бы ее почтой.

– Долго.

– Попутным автобусом с кем-нибудь из знакомых.

– Нет, не то.

– А что-то?

– Три часа туда и три обратно. Сейчас два часа дня. Дома будем в восемь вечера. Бензин наш, машина твоя.

– Чего в дом не заходите? – на крыльцо вышла Тамара. – Вась, заболеешь.

– Пошли в хату, – позвал я Лешку и Дмитрия, который был пьян и не сказал ни одного слова. Он стоял, качался и улыбался, смотря на нас.

– Эы-ы-ы! – отрицательно закачал головой Дима.

– Он не хочет в дом, – пояснил Лешка.

– Глухонемым стал?

– Ты чё? Нормальный парень. Стесняется, наверное.

– Сколько дней пьете, и где ты его такого стеснительного нашел? – съехидничал я.

– Ой, братан, перестань. Можно подумать, сам не пьешь?

– Пью. Пошли в дом, мороз пробирает.

– А где друга потерял? – спросила Тамара.

– Он на улице курить остался, – отпарировал Лешка.

– Тома, вот Леха помощи просит.

– Чем можем, тем поможем.

– Не мне, а моему другу, – пояснил Алексей.

– Ты конкретно скажи, что надо? – попросила Тамара.

– Да съездить в одно место, – Лешка покосился на меня.

– В Шаромы за справкой. Дима паспорт потерял, а без этой справки не может получить новый.

– Ну, а чего не съездить. Надо значит надо. А где эти Шаромы?

– Да недалеко. К восьми вечера будем дома, – опережая меня, затараторил Алексей.

– Тома, ты рассчитывай, что с учетом зимы и дорог не раньше часа ночи приедем, – пояснил я.

– Хорошо. Я буду вас ждать, – просто ответила жена.

– Томка, вот за что я тебя люблю, так это за понимание, – Алексей попытался обнять Тамару.

– Фу-у-у! Не подходи близко. Что, на конюшне спал? Сеном питался?

– У-у-у! Язва, – обиделся Леха.

– Нет, вы на него посмотрите. Я с ним мужа снаряжаю, а он еще и обзывается. Все…

– Тома, Томочка, я не обижаюсь. Правильно говоришь. Так мне и надо, – затараторил, оправдываясь, Леша.

Я переодевался и тихо смеялся, слушая их разговор. А мысли свербили в голове и свербили. До Шаром действительно около трехсот, а может и чуть более километров. Зима. Может случиться все что угодно. Заметет дорогу, и стой жди, когда ее очистят. Или еще что похуже. Одним словом, дорога – есть дорога. И все это помноженное на непредсказуемость Алексея, да…

– Хватит лясы точить. Поехали, – я позвал брата, и мы вышли на улицу.

До Зеленого ехали молча. Дмитрий спал на заднем сиденье. Лешка мучил магнитофон, переставляя кассету за кассетой. Единственное, что он изрек, было: «Ничего стоящего. Свои возьму». Удивительно, но когда подъехали к Лешкиному дому, он и Дмитрий выглядели уже совсем не пьяными. Были слегка приободренные. Пока Алексей и Дмитрий собирались, на улицу вышла Олеся.

– Вась, заходи в дом. Чего на улице? Холодно ведь.

– Спасибо, я покурю.

– Ну, тогда я с тобой постою. Как он тебя уговорил поехать?

– Сказал, что Димке горит паспорт получить.

– Да у него уже полтора года горит паспорт получить. То пьянки, то гулянки. Все некогда, а ты отдувайся.

– Ничего страшного. У меня три дня выходных. Хоть развеюсь, от работы отвлекусь. Да и братану помочь надо.

– Да-а-а! Это точно, – засмеялась Олеся. – Смотри за ним, а то чего выкинет.

– Будет выкидывать, я его там и оставлю. Пускай потом на попутных добирается.

– Ага! А если замерзнет где?

– Жалко? Тогда не зуди.

– Конечно, жалко, ты его не бросай.

– Не брошу, – я рассмеялся.

К машине почти одновременно, прибежали Алексей и Дмитрий. Вид такой, будто на праздник собрались или на дискотеку.

– Вы это куда собрались? – я осматривал их с неподдельным интересом.

– А чё, мы как бичи должны быть? – размещаясь на переднем сиденье и вынимая из кармана с десяток аудиокассет, спросил Леша.

– Зачем как бичи? Мы же за справкой едем, а не на дискотеку. Я по-рабочему… Чего-то я тебя понять не могу.

– Все нормально, поехали. Чтобы вовремя домой вернуться.

Отъехали от дома. Лешка попросил остановиться у магазина. Когда он вышел, я невольно ахнул. Он нес три бутылки водки и закуску.

– Братан, это … нет,… ты объясни, куда ты собрался и меня тащишь?

– Да это так, в дороге перекусить. Чего ты злишься?

Злись не злись, а коль пообещал, слово держи. Делать нечего, тронулись в путь. Набирая скорость, стали покрывать километр за километром зимней дороги, которая была ровная, но скользкая. На развилке, за сто километров от дома, ушли вправо и остановились отдохнуть в снежном «кармане». Что Мильковская, что Большерецкая трассы всегда отличались и отличаются своей бесконтрольностью и безнаказанностью. Нет, водители не напиваются в стельку, но, что греха таить, употребляют спиртное.

 Вот и мы, расположившись в салоне машины, немножко перекусили. Настроение стало лучше. Забылась обида, и злость улетучилась. Дальше ехать стало веселее.

Вечерело. Крепчал мороз. Салонная печка работала на полную мощность, но температура падала. Пришлось останавливаться и утеплять радиатор. Ехали со скоростью не больше шестидесяти километров. Спиртное, употребленное на развилке, выветрилось. Стало зябко и как-то неуютно.

Не доезжая километров пятьдесят до Шаром, остановились, чтобы я мог выпить для согрева. Лешка с Димой естественным образом не отвлекаясь ни на дорогу, ни еще куда, употребляли водочку и по ходу движения машины. Спиртного осталась бутылка. Несмотря на количество выпитого, они были совсем не пьяные.

Приехали в поселок. Подъехали к дому Димкиных родителей. Нас вышел встречать его отец. Радостью переполненные родители накрыли на стол. Богато отужинав, мы собрались в обратный путь. Но…. Я чувствовал, что необходим, хоть небольшой, но отдых. Изобразив кислую «мину», Алексей согласился на небольшую передышку. Димкина мама постелила мне в дальней комнате, и я только коснулся подушки мгновенно, заснул.

Когда проснулся, на улице уже было светло. Немного полежав, я осмотрелся, прислушался к звукам, исходящим из других комнат и улицы. Голову прошило током: «Мать честная, а аккумулятор-то я не снял. Морозы сильные, разорвет к чертовой матери». Выскочив из-под одеяла и быстро одевшись, выскочил из комнатки. На кухне стряпала Димина мама.

– Доброе утро!

– Доброе утро! Как спалось на новом месте?

– Спасибо, хорошо. Пока ехали, устал. Вот и спал «без задних ног».

– Умывайся и присаживайся к столу завтракать.

– Спасибо, а где Дима и Алексей?

– Не знаю. Они еще ночью куда-то по Димкиным друзьям ушли.

– Ясно. А вы не могли бы подержать собаку, мне надо аккумулятор снять и в тепло занести, пока не разорвало.

– А вон он возле печки стоит. Ты когда спать ушел, дед сходил и снял от греха подальше.

– Спасибо и вам, и деду. Я уж думал все – разорвало.

– Конечно, могло и разорвать. Мороз сегодня до сорока трех добежал.

– А дома тепло и не скажешь, что мороз такой.

– Это у меня дед умелец, мастер на все руки. И рамы тройные поставил, и дом снаружи утеплил, и дополнительно обшил. Печь перебрал, что-то там с колодцами долго мудрил. Вот и тепло.

За разговорами я привел себя в порядок и позавтракал. Свербила мысль, что дома ждет и волнуется Тамара, но уехать без ребят.… Тоже нельзя.

Ближе к одиннадцати пришел Дима. Я очень обрадовался.

– Где Лешка? – одеваясь, спросил я.

– А там у одноклассника одного.

– Пошли машину заводить. Лампа паяльная нужна, масло в картере разогреть. Мороз сильный, без разогрева никак нельзя.

– Лампа у отца в сарае. Я ее сейчас принесу, пускай в тепле постоит, быстрее разгорится.

Дима принес лампу и сел завтракать.

– Ты справку не забыл взять?

– Какую? – вопросом на вопрос ответил Дима.

– Это… паспорт получать.

– А-а, эту. Так ее родителям не дали, сказали, чтобы я сам приходил или официальный запрос, чтобы из паспортного по месту обращения направили.

– Так какого черта мы сюда приехали?

– Я думал, что дали.

– Он думал, – я разозлился. Меня облапошили. Я повелся на Лешкины уловки. Он явно приехал только с одной целью: по девкам побегать, от домашних «отдохнуть». – Хмыри вы с Лехой после этого. Заканчивай жрать, пошли машину заводить.

– Василий, ты чего? – Димка смотрел на меня по-детски не понимающим взглядом.

– Ничего! Одевайся.

Запустили паяльную лампу. Грели масло в картере целый час. Димка принес и поставил на место аккумулятор. В мою сторону он даже не смотрел. Я злился все больше и больше, накручивая себя. Заняв водительское место и вставив ключ в замок зажигания, попробовал запустить двигатель. Он, сделав несколько медленных оборотов, из-за слабой батареи, отказался «прокручиваться».

– И что будем делать? – зло спросил я у Димки.

– У отца есть зарядное устройство, сейчас через него попробуем.

Он принес зарядное устройство и переноску. Соединив провода и включив его, я вновь попытался запустить двигатель. Нехотя стартер проворачивал маховик, но все ж таки с третьей попытки двигатель завелся. Пока суетились с запуском двигателя. Пока убирали лампу и зарядное устройство. Казалось, прошло совсем немного времени. В работе время незаметно летит. Я посмотрел на часы: «Половина третьего. Тамара уже на нет исходит. Сейчас немного прогреется двигатель, и за паразитом. Урод, ну я его точно отмутужу, как Сидорову козу. Деятель».

Попрощавшись с мамой Дмитрия, мы поехали за Лешкой. Недалеко. Совсем рядышком. Вошли к другу в гости, а это оказалась подруга. И самое интересное, что Алексея у нее не было.

– А где Лешка? – спросил я.

– Фи, как невоспитанно, – скривилась девушка. – Хотя бы в начале поздоровались и представились.

– Здравствуйте! Василий! Так где мой блудный братишка?

– Очень приятно, Лена.

«Только мне не очень приятно. И чего красуется?» – подумал я, а вслух сказал:

– Мне тоже очень приятно, но нельзя ли все-таки уточниться, где мой брат?

– Он скоро придет. Они по делам ушли.

– Кто они?

– Ну, он и одна моя очень милая подружка. Проходите, пожалуйста. Посидим, поговорим. Не на улице же вам ждать его?

«И то верно. Хотя, что вернее? Надо машину заглушить, а может…», – я стоял на одном месте и рассуждал.

Дмитрий, долго не церемонясь, скинул верхнюю одежду, разулся и прошел на кухню, разместившись за столом.

– Вась, да не переживай. Посидим. Подождем Лешку. Они скоро придут, – раздался голос Дмитрия с кухни.

– Хорошо, – я разулся, повесил на вешалку полушубок и прошел на кухню. – Ого! Всю ночь куролесили?

– Фи, … не куролесили, а отдыхали, – Лена прошла в кухню и заняла место у стола. – Присаживайтесь, Василий. Дмитрий разливай, за знакомство.

– Мне не надо. Еще ехать.

– Вась, ну мы чуточку, опохмелиться, – Дмитрий смотрел лукаво.

– Нет, я не буду, а вы взрослые уже, сами решение принимайте.

– Ладно.

Дима разлил водку по рюмкам, но не в две, а в три. Они чокнулись и выпили. Я сидел отстранясь, как бы обособленно, не принимая участия ни в похмелье, ни в их беседе. Из разговора я понял, что Елена – бывшая одноклассница Дмитрия. Слегка вымораживала ее манера разговаривать, но в то же время ее мягкий и тихий голос успокоил меня. Сильно трещала голова. Похмелье плюс нервозность сделали свое дело.

– Я сейчас.

– Ты куда? – Дима смотрел на меня удивленно.

– Машину заглушить, аккумулятор снять.

– А-а-а!

Аккумулятор я поставил возле батарей в квартире. Снял верхнюю одежду и вошел в кухню:

– Наливай!

– Вась, так давно налито. Сейчас мы себе обновим.

– Василий, давайте за знакомство?

– Пожалуй, – не хотелось разговаривать. Виски стали пульсировать сильнее, каждое напряжение мышц лица и головы приносили боль где-то в затылочной части.

Выпили, закусили.

– Фу-у-у! – не обращая ни на кого внимания, выдохнул я. – Славно пошла.

– Повторим?

– Пожалуй.

Повторяли. В теле появилась легкость. Виски перестали пульсировать. Язык молол всякую чушь, неся околесицу из различных историй вперемежку с анекдотами. Дмитрий не отставал. Больше не выпивали. Сидели и разговаривали.

В дверь позвонили. Лена вышла с кухни.

– Дима, хватит пить. Надо домой ехать, – я смотрел на пьяного слоника, качающего головой и мило улыбающегося. – Да-а-а! Умер, значит умер.

Из коридора донеслись голоса. В кухню вошел Лешка. За его спиной стояла девушка. Они были под стать друг другу. Пьяный угар качал их из стороны в сторону.

– Братан! А мы идем, смотрим, машина уже здесь стоит. Вот молодец! – он кинулся мне на шею. – Братуха, не обижайся. Загулял, забыл про тебя. Давай выпьем и помиримся.

– Собирайся, домой поехали!

– Да только самое веселье пошло. Какой домой?

– Ну, тогда я один поехал, а вы оставайтесь.

– Василий, останьтесь, пожалуйста, ну хоть на часочек. Посидим немножко, а там и поедете. Мы вас проводим.

«Кукла. Мать…перемать вашу так. Куда ты нас проводишь? До подъезда? Дать бы в эту улыбающуюся рожу. Урод. Еще совести хватает извиняться. Сволочь», – я просто злился, но трезво размыслил, что уже выпил и на кой садиться за руль. К тому же и Лешка был «некакосовый». Ему тоже нельзя за руль.

– Спасибо за приглашение. Если мы вас не обременим, то, пожалуй, с пару часиков погостим, – после моих слов даже Дмитрий заулыбался во весь рот, хотя его голова искала подушку.

Домой мы поехали только ближе к обеду следующего дня. Уже без посторонней помощи один я запустил машину. Загрузив тела не просыхающих Лехи и Димы в машину, мы тронулись в путь. Голова снова болела, но я решил не похмеляться. В Сокочах пришлось остановиться. Леха невыносимо ныл и просил купить водки. Опохмелившись, он успокоился, но к нему вновь стала возвращаться тяга к безумству.

Приехали в Зеленый. Остановились у Лешкиного дома. Я дважды нажал на клаксон. Нас никто не встречал. Дмитрий побрел домой. Лешка забежал в свой и вышел на улицу.

– Ни деда, ни Олеси, – сказал он.

– Леська, наверное, ко мне уехала. Садись, поехали. Только вначале записку ей напиши.

– Я устал и никуда не поеду, – отрезал Алексей.

– Дело твое, – я по-прежнему был очень злой на него, – делай, что хочешь.

Захлопнув дверцу, я уехал. И даже не посмотрел на брата.

Подъезжая к своему повороту, на остановке я увидел Тамару и Олесю. Остановился, открыл окно:

– Вы куда собрались?

Они молча посмотрели на меня, переглянулись и сели в машину.

– Домой, – коротко отрезала Тамара.

– А где мой? – спросила Олеся.

– Дома остался. Обиделся.

– Где вы были? – спросила Тома.

– В гостях водку пили, – отпарировал я.

– Три дня?

– Да, – сказал я и подумал: «Ни хрена себе, три дня прошло. Во, блин. Завтра уже на работу. Развеялся».

Дома они меня пилили и пытали. Голова раскалывалась, но… что могло мне в тот момент помочь? Ничего. Считая себя виноватым, я мысленно казнил Лешку и костерил его, на чем свет стоит. Ближе к вечеру отвезли Олесю домой. Лешка куда-то пропал.

13

– Вася, привет, – в телефонной трубке раздался знакомый голос, – это я, Олеся.

– Узнал, привет.

– Вась, я в больнице.

– Что случилось? В каком отделении? А Лешка где?

– Ну, это. Лешка меня побил. Отцу досталось, – голос смешался с плачем.

– Успокойся. В каком ты отделении лежишь? Мы с Тамарой сейчас подъедем.

– В травме. У меня трещина в предплечье. Шину наложили, – Олеся окончательно перешла на плач. Она что-то пыталась сказать, но я не мог расслышать ни единого слова.

– Ну, успокойся, пожалуйста. Не плачь. Мы едем к тебе. Что-нибудь привезти?

– Да, если можно, сока, очень сильно пить хочется.

Я положил трубку. Душа ныла, мысли путались. Неописуемое, неоднозначное чувство переполняло меня. Тамаре я просто сказал, что мы едем к Олесе в больницу. Видя мое состояние, она больше не задавала вопросов.

В больнице к нам вышла заплаканная Олеся и села на заднее сиденье рядом с Тамарой. Когда она успокоилась, рассказала, что произошло. Мы с женой были просто в шоке. Обезумевший от пьянок Алексей устроил дома настоящий геноцид.

Он издевался и избивал Лесю, глумился над ее пожилым отцом. То, что он творил, не укладывалось ни в какие «рамки». Противоречивые и смешанные мысли заполняли голову. Хотелось встретиться с Лешкой и задать ему трепку. С другой стороны было непонятно зачем?

– Разводись! – дослушав Олесю, твердо сказала Тома. – Не жди, пока забьет до смерти. Разводись!

– Да он хороший. Что вы все пристали с разводом. Тетки с сестрами приезжали, все: «Разводись да, разводись». Он же когда не пьет – золотой.

– Тогда думай сама и решение принимай сама, – отрезала Тамара. – Жалей дальше. Он тебя, я смотрю, много не жалеет. То синяками лицо украшает. Теперь до рук добрался. Скоро до головы дойдет.

– Тома, перестань. Сами разберутся, – вступил я в разговор. – А Лешка к тебе приезжал?

– Был уже. Извинялся. Плачет, просит не бросать.

– Трезвый приезжал?

– Ага.

– К нам не собирался?

– Сказал, что приедет к тебе. Будет просить свозить в наркушку. Кодироваться собрался.

Немного посидев с Лесей, мы уехали домой. Рядом с нашим двором на большом валуне восседал Алексей. Ждал.

– Ну, привет, тиран. Чего глаза свои бесстыжие пялишь? И не стыдно, – Тамара сходу накинулась на него.

– Знаю, что дурак, – отрезал Леха.

– Вась, ты глянь, он знает, что дурак. Нет, ты не дурак, ты куда хуже.

– Чё мне теперь вешаться, что ли? Ну, побил. Сама виновата, дура. Мужик пьяный, а она под руку лезет. Тьфу!

– Чего расплевался? Пошли в дом. Устроили концерт на всю улицу, – я закрыл ворота и придержал собаку, пропуская Лешку.

– Вась, помнишь, ты говорил, что у тебя какой-то знакомый экстрасенс есть? Ну тот, что кодирует от пьянки и курения?

– Ну?

– Свози меня к нему. Не закодируюсь, Олеся на развод подаст. Помоги, брат.

– Вспомнил про брата, когда жареным запахло, – пристыдила его Тома. – Чуть что, поджавши хвост к Васе: «Помоги, братан».

– Да будет тебе, Тамара, – вмешался я. – Чего после драки кулаками-то махать.– Хуже, чем есть, не будет.

– Поможешь? – Лешка смотрел на меня слезящимися глазами. Уговаривать он умел.

– Сейчас человек на работе. Ближе к вечеру сходим, здесь рядом.

До вечера Лешка смотрел телевизор. Иногда игрался с Ванюшкой.

Ближе к семи вечера собрались и пошли к «специалисту». Человек оказался дома. Однако, сославшись на усталость, договорились на раннее утро. Чуть свет экстрасенс был у меня дома и, как он сам выразился, взял Лешку еще тепленького голыми руками. Что он с ним делал, я не знаю, но Алексей из комнаты вышел уставший и потерянный.

– Пускай ложится спать. Я ему хорошую установку сделал. На год.

– А что так мало? – спросил я и улыбнулся.

– Желание клиента – закон. Неволить в этом деле никак нельзя. Все, ребятки, до свидания, мне пора на работу.

– Сейчас вместе выйдем, я тоже на работу, – и, повернувшись к Лешке, добавил. – Ложись спать. Я сегодня после обеда приеду и отвезу тебя домой.

– А к Олесе?

– Ну, вначале к ней, а потом домой. Все, не скучай.

В доме у брата жизнь потихонечку стала налаживаться. Постепенно он привел в порядок запущенное хозяйство. Через месяц устроился водителем в местную шашлычку. Возил продукты. Иногда развозил засидевшихся гостей. Мы боялись его сглазить.

Старались вообще ничего о нем не говорить. Олеся с него пылинки сдувала. Многие кореша отвернулись от Лехи. А что с непьющего возьмешь? Все, что раньше делал за бутылку, теперь денежкой брал. Многим это не нравилось. Все чаще, нет-нет, да кто-нибудь из собутыльников  попрекнет его. Вставит какое обидное словечко.

Душа его стала тяготеть и стремиться выпить. Он хотел заглушить боль обиды и стать таким же, как и все окружающие «товарищи». Нет, ему никто силком не заливал горькую в рот, но слова ранили больше, чем действие. Такой он был человек. С этим оставалось только считаться. Хватило его только на пять месяцев.

– Кто там? – спросил я, стоя на веранде. Звонок в дверь поднял меня из кровати. На дворе первый час ночи.

– Васька, братишка, открывай. Это я приехал. Срочно нужна твоя помощь.

– Что случилось?

– Надо срочно раскодировать меня. Я случайно выпил пива с водкой. Ребята пошутили, – он врал, смотрел мне прямо в глаза и улыбался по-детски счастливой улыбкой. – Представляешь. Ха-ха-ха! Они решили пошутить. Они же не знали, что я закодировался. Я никому не говорил. Когда выпил, рассказал. Вот они меня привезли быстренько. Поехали к твоему знакомому.