Концерт Патриции Каас. 4. Недалеко от Москвы. Жизнь продолжается

– Но со стороны у вас все было как у всех …

– Я сильно сомневаюсь, что вы с Толей … пару раз в месяц. Думаю, что значительно чаще. Разве не так? И не так, и не кончаете за пару минут …

– Вот говорят, что мужчина может простить любимую женщину и принять ее ребенка, зачатого от другого, и продолжает любить ее и жить с ней. И даже случаи есть, когда живут вместе одна женщина и двое мужчин …

– Я знаю … А если дети и две женщины и один мужчина, тогда как? Ты представляешь, что я Витю уже перестаю ненавидеть за это, и ребенка его, наверное, приму, но ее … Он с ней потрахается и придет ко мне, вставит мне … Нет, не могу!

– А ты помнишь анекдот по поводу измены мужа и жены? В чем разница?

– Нет, не помню. А в чем?

– Если муж изменил жене, то это ого-го – мы ебем! А если жена изменила мужу, то это ай-ай-ай – нас ебут! Все основано на чувстве собственности на партнера, а они должны быть равноправны – ну, хотя бы в этом. Мужчина, пришедший к женщине с ласками и доставляющий ей удовольствие, несет ей свою любовь – должен, по крайней мере. Нет, я понимаю, что полно мужиков, которые справляют потребность и ничего больше … Или выполняющих супружеские обязанности …

– Как я, что ли?

– Есть что-то общее … Представь себе – пришел к тебе Витя, стал ласкать, целовать, раздевать …

– А я ему – вставляй быстрее, чего мусолишь!

– Любить такую – сколько сил и нервов надо …

– А она ласковая? Нежная? Ты же ее знаешь.

– Знаю, но не близко. Из-за Витиной влюбленности в меня я к ним не ходила и была всего пару раз. Но мальчика видела …

– Хорошенький?

– Конечно.

ЛЕНА с ДЕТЬМИ

Лена вернулась домой зареванная, но довольно спокойная.

– Мама, так что же будет? Ты прогонишь папу?

– Я не хочу прогонять папу, хотя он поступил … нехорошо.

– Но он честно сказал, что у него есть сын.

– Да, и любимая женщина!

– Но как мы поняли, он не сказал, что не любит нас, что не любит тебя.

– Да, Костя, он не сказал этого. Но как можно любить двух женщин сразу …

– А по очереди – можно?

– Машка, не устраивай провокаций! Как это по очереди? По расписанию, что ли?

– А почему бы и нет? Одну неделю любит тебя и спит с тобой, а другую неделю спит со своей другой … женой. Или как-нибудь еще.

– Я себе этого представить не могу.

– Но вы спали сегодня вместе?

– Да.

– Но при этом он любит другую и у него есть еще один ребенок. Он тебе сказал … до или после?

– Машка, до чего ты цинична! Ну, потом он мне сказал, после …

– Мать, я сказала бы тебе еще кое-что, но боюсь, что ты драться начнешь …

– У меня сейчас сил нет, чтобы тебя побить … Говори.

– Ты, мать. несовременна. Сейчас все по-другому. Вон Светка из нашего класса. Они с Леонидом уже считались женихом и невестой, и жили друг с другом … А потом разлюбили друг друга, но остались друзьями. Поцеловаться могут при случае, а может и трахнуться …

– Маша!!!

– Да ладно, мать! А теперь у нее другой дружок, и она с ним тоже живет, ночует иногда у него, и ее и его мать не возражают … Это, мать, реальность …

– Возможно, хотя поверить трудно … Но это не две жены одного мужа!

– Если поискать, то и это можно найти – теперь все это не особенно скрывают, не то, что раньше … У многих жена и любовница или две семьи. И обе женщины знают об этом – таких уже много …

ТОЛЯ – КАК ТЫ СКАЖЕШЬ

– Я к вам пришла … Толя, в память нашей молодости, моей любви к тебе, помоги мне! Я пришла … я пришла за приговором. Как скажешь, так я и сделаю. Клянусь!

– Да, задала ты мне задачу … Тогда давай с начала. Что мы имеем и что ты хочешь.

– Мы имеем любовницу, которую Виктор бросать не намерен. Но и нас с детьми он бросать не хочет. А хочет привезти сода, к нам, свою любовницу с ребенком. Вот что мы имеем.

– Ты – не любовница?

– Я законная жена!

– Если кроме того, что ты законная жена, сказать тебе нечего, то я посоветую ему тебя бросить. Если же ты при всем при том еще и мать его детей и его любовница – а я бы поставил это на первое место, тогда можно о чем-то говорить.

– Я тебя … Я тебя разозлила?

– Ты сама разберись сначала. Ты для Виктора любовница или нет?

– В смысле секса? Любовница.

– Итак, у Виктора две любовницы, и у обеих женщин есть его дети. Он утверждает, что любит обоих своих любовниц. Так?

– Так. И хочет, чтобы мы, то есть его любовницы, мирно сосуществовали в одной квартире.

– Чего хочешь ты?

– Я хочу, чтобы все было как раньше. И понимаю, что это невозможно, но что мне делать?

– Ты не сможешь терпеть рядом с собой любовницу Виктора?

– Думаю, что не смогу. Но я же не пробовала! И вообще как это может быть?

– Насколько мне известно, при многоженстве жены живут вместе, а муж – отдельно. И спит с той женой, с которой считает нужным, и тогда, когда считает нужным. И жены живут мирно, поскольку либо любят своего мужчину, либо просто подчиняются его воле.

– По расписанию?

– Возможно. Жены живут дружно, так как в семье все общее, и жены не виноваты в сложившейся ситуации. Женщина может уйти, но тогда она теряет семью и мужчину, а иногда и детей.

– Но это кабала! Азиатские гаремы с бесправными рабынями!

– И в Америке, да и в других странах живут мормоны, у которых на одного мужчину несколько женщин с детьми, и эти неполные семьи живут дружно. Возможно, воспитание, но я думаю, что важнее отношение к этому мужчине – они его любят и уважают. И не хотят лишиться его заботы и ласки – заботы о них и их детях. Определенную роль играет и секс.

– Но у нас это не принято!

– Непривычно – да. Но мормоны есть и у нас. Ну, и что Виктор говорит тебе на этот счет?

– Он хочет, чтобы мы жили вместе. И я с детьми, и его … его новая любовь с ребенком.

– Ты не считаешь это допустимым?

– Я не знаю. Поэтому и пришла к тебе. Скажи мне, как мне быть. Как скажешь, так я и сделаю.

– Помнишь варианты, которые мы разбирали? Так остается лишь вариант совместного проживания. Либо его вторая женщина будет жить где-то рядом, и он будет бегать между вами.

– А так он будет бегать между нашими спальнями … Может быть, так будет даже лучше.

– Я тоже так думаю. Вы все – женщины и дети – будете жить вместе, а он – отдельно, но будет приходить к вам каждый день, и приходить в спальню каждой из вас тогда, когда он – и каждая из вас – этого захотят. И чем дружнее вы, женщины, будете жить, тем спокойнее и добрее будет ваш мужчина, тем чаще он будет посещать вас ночью. Согласна?

– Видимо, ты прав. И мне придется пойти на этот вариант …

Лена выговорила это с большим трудом.

– Вот и хорошо. Но если не получится и вы не сможете жить вместе, то будем рассматривать другие варианты. Только они ничуть не лучше, и даже скорее всего хуже.

– Спасибо, Толя … Я скажу Вите, чтобы он привозил свою … и ребенка …

КУПАНИЕ ВЛАДИКА

Вечером Ника «повела» Владика в ванну искупаться.

– Я еще не знаю, что ты можешь делать сам, а в чем требуется моя помощь. Ты мне поможешь?

– Ты хочешь, чтобы я мылся при тебе!?

– Я много чего хочу. Это, что, так страшно?

– Но я буду … голый, а ты одетая.

– И всего-то? Хочешь, я разденусь прямо сейчас?

– И тебе не будет стыдно?

– Чуть-чуть. Но все равно ты скоро … скоро увидишь меня без одежды.

– Ты понимаешь, о чем ты говоришь?

– Думаю, что да. Я люблю тебя, разве не понятно? И буду твоей любовницей, а ты будешь моим любовником.

– Но я же инвалид!

– Было бы желание! А все остальное приложится …

Но все-таки в ванной комнате она разделась не до конца и Владик сперва косился на ее белые трусики и лифчик, затем откровенно разглядывал ее и за этим занятием несколько позабыл, что он-то раздет совсем.

И ничего – Ника сумела и вымыть и вытереть его, и помочь ему перебраться в коляску.

Помогая ему улечься она спросила.

– Ты позволишь мне сегодня лечь спать не с тобой? Думаю, что для тебя сегодня день был не из легких?

– Ты так соблазнительно выглядишь! Но я не умею делать комплименты девушкам … и многое другое тоже не умею …

– Не думай об этом. А трусики и лифчик я бы сняла, но давай оставим это на завтра? А я лягу вон там, на диванчике, и ты меня сможешь позвать.

Забираясь под одеяло Ника пожелала Владику спокойной ночи.

Но Владик перегруженный эмоциями заснул не скоро.

А утром, когда Ника хлопотала у плиты, ввалились сотрудники Авдоконихина и притащили всякую электронику, и Владик на несколько часов был занят размещением компьютеров – а их было два, сканеров, каких-то электронных блоков и кучи проводов.

А главное – ему принесли небольшой настольный сейф с дисками, на которых было столько его наработок, и Нике с трудом удалось его покормить.

Несколько раз врывались гурьбой мальчишки.

Первый раз они отнеслись к Нике несколько настороженно, знакомились с ней, но быстро освоились и стали общаться с ней также запросто, как с Владиславом.

Ника несколько удивилась, но Владислав просветил Нику относительно особых способностей мальчиков, и к его удивлению она восприняла это очень спокойно.

На улицу она все же его вытащила и устроила ему экскурсию по городу и по его достопримечательностям.

Оказалось, что у Владика тут уже есть множество знакомых, и сразу появилось много новых знакомых.

И как радовался Сандал, когда Владик и Ника добрались до усадьбы Степана Кузьмича.

Пес прыгал вокруг коляски, клал лапы Владику на колени, клал лапы Нике на плечи, и вообще выказывал свое расположение к пришедшим.

Очень интересно отреагировали на Владика лошади.

Он еще не научился подкармливать их хлебом, а они пофыркивали и норовили коснуться его, и даже куснуть или лизнуть его …

ЛЕС

А потом Ника повезла его в лес – тут, поблизости, в березовую рощу.

После некоторого замешательства Владик сказал.

– Ника, ты извини, но я хочу … пипи … Мне надо встать около деревца …

Ника подвезла коляску к выбранному им деревцу, помогла встать и опереться.

– Никогда не стесняйся меня, ладно? А не то я сейчас присяду и пописаю рядом …

И чуть-чуть отошла и отвернулась.

По скрипу коляски она поняла, что процедура завершена.

– Пойдем дальше или пойдем домой?

– Пожалуй, пойдем домой. Неужели у меня … у нас с тобой есть свой дом?

– У тебя есть свой дом, и в этом доме есть я. И я хочу сегодня …

Ника не договорила, что она хочет сегодня, но Владик покраснел – совсем чуть-чуть.

Когда начало темнеть Ника помогла Владику улечься в кровать, и раздела его догола. И разделась сама, стоя перед ним. Ее руки были нежны и ласковы, и поневоле Владик тоже начал дотрагиваться до ее тела, ласкать ее.

Постепенно его мужское достоинство поднялось и окрепло, и Ника с некоторым удивлением посмотрела на него. И уселась верхом на Владика.

– Ты многое не умеешь пока, но я помогу тебе. И не стесняйся меня, говори, если что-нибудь будет не так …

Для Владика все было вновь, все в первый раз, но его руки быстро почувствовали всю прелесть девичьего тела и все остальное. Его пальцы с такой нежностью касались ее груди, ее сосков…

И когда Ника в изнеможении откинулась на спину рядом с ним, он насколько смог повернулся к ней.

– Ника, это было так прекрасно! У меня нет слов … Я так люблю тебя!

– Ты такой большой!

Он не сразу понял, о чем речь.

– Тебе было больно?!

Она повернулась к нему, обняла его, и что-то зашептала ему на ухо.

А потом они целовались.

И Ника подставляла губам Владика все свое тело и целовала его, и потом вновь взгромождалась на него…

Умываясь в душе и вытираясь она с удивлением увидела на полотенце следы крови.

– Надо же! Я вновь лишилась девственности!

КОНСИЛИУМ

Ника созвала «консилиум».

Ничего не сказав Владику она позвала Свиридова, Умарова и всех мальчиков во главе с Мальчиком.

Когда все устроились и расселись Ника сказала.

– Я хочу, чтобы вы поставили моего мужа на ноги. Я достаточно четко выражаюсь?

– Никочка, ну, что ты!

– Извини, Владик. Я этого хочу. Хотя если и не получится, я все равно буду любить тебя …

После этого мальчики и Свиридов приложили руки к телу Владика, а Умарову рассказали то, что знали и что сумели «узнать».

Нику на всякий случай выгнали из комнаты и она страдала за дверью. Обмен мнениями шел довольно долго, при этом то и дело вновь «осматривали» Владика и сгибали ему ноги и поясницу.

Наконец Нику позвали.

– Мы посовещались и в конце концов решили, – начал Умаров.

Ника вся сжалась и крепко обняла Владика.

– Мы решили, что изменения в организме Владислава не имеют необратимого характера и имеется реальная возможность восстановления некоторых функций …

Ника и Владик обнялись еще крепче.

– Возможно, Владик будет ходить, и довольно скоро. Бегать, играть в футбол – это вряд ли, но ходить он сможет самостоятельно. Для этого понадобиться весьма умеренная, но постоянная физиотерапия …

– Весьма умеренная! – подчеркнул Умаров, прервав Борю.

– И очень серьезное воздействие со стороны дяди Толи – как массажиста и тренера.

Ника прыгнула на колени к Свиридову, расцеловала его.

– Ну, начинай!? Толенька, милый, начинай!

Вечером привезли какой-то аппарат с электродами и этим же вечером Свиридов сделал Владику первый массаж.

Ника очень внимательно следила за руками Свиридова, чтобы потом повторить.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она Владика после ухода Свиридова.

– Как будто меня преобразовали в цифру, а потом обратно в аналог …

– А попроще?

– Ничего, я выдержу…

ЗАБОТ НЕВПРОВОРОТ

ИНТЕРНАТ

В лесную школу Свиридов приехал утром.

Остановив машину около административного здания, он вышел и не узнал никого из детей, смотревших на него.

– Привет, ребята! Меня зовут дядя Толя!

– Анатолий Иванович! Здравствуйте!

– Здравствуйте, Анжела Кирилловна! Рад видеть знакомое лицо, а то никого из ребят я уже не знаю – сколько времени прошло …

– Да, у нас контингент быстро меняется.

Свиридов прошел к директрисе.

– Можно, Екатерина Викентьевна?

– Анатолий Иванович! Здравствуйте! Давненько вас не было …

Пожилая женщина в кресле с высокой спинкой подняла руки. Свиридов приблизился к ней и поцеловал ей руку.

– Как вы поживаете, Екатерина Викентьевна? Как здоровье?

– Старею. Отсюда и все остальное. Теперь всю работу тянет Любочка, а я в основном сижу в кресле …

Любовь Валерьевна провела Свиридова по школе – по новым помещениям, по новеньким четырехквартирным двухэтажным домикам персонала, по спортивному и зрительному залам, бассейну и другим помещениям. На этом пути Свиридов встречал многих преподавателей, знакомых ему, и встречавших его с радостью.

И еще встретился им взрослый мальчик, которого Свиридов узнал – это был Алеша, которого он в свое время отправил на лечение на юг.

– Дядя Толя, здравствуйте! Я Алеша! Я теперь здоровый!

– Привет, Алеша. Как же ты вырос!

В спортзале с несколькими мальчиками занимался подтянутый мужчина.

Любовь Валерьевна немного смутилась, представляя его.

– Здравия желаю, товарищ командующий!

– Здравствуйте, Геннадий Владимирович. Как ваши дела? Прижились?

– Так точно, прижился. Здесь такие чудесные ребятишки! И весь остальной персонал тоже … очень приятный …

То, какими взглядами обменялись Любовь Валерьевна и Геннадий Владимирович, заставили Свиридова «подсмотреть» их взаимоотношения.

И они оказались очень романтичными и удивительно несовременными, и скорее всего должны были иметь благоприятное продолжение …

Свиридов поговорил с ребятишками, подметил то, что требовало вмешательство плотника, электрика, каменщика.

Уезжая, Свиридов с грустью вспоминал первые свои посещения лесной школы – тогда все было почему-то проще, хотя требовало куда как большего его вмешательства в жизнь этого тогда интерната № 46.

И еще он порадовался за майора Костина – кажется, тот не только увидел для себя перспективу дальнейшей гражданской жизни, но и встретил будущую спутницу по этой жизни …

КОЛОХОЗ

Колхоз встретил его асфальтированной улицей, пустой по случаю рабочего дня.

На главной площади – типовой Дом культуры напротив скромного здания правления, магазин и комбинат бытового обслуживания. И целый ряд автомобилей перед правлением.

– Иван Степанович, приветствую тебя!

– Анатолий Иванович, неужли это ты? Здравствуй!

Свиридов с Трофимовым затем целый день путешествовали по колхозу, посетили все службы и под конец поднялись на холм к церковной ограде.

Дорога была вымощена и тщательно укатана, по бокам выметенные тропинки. Церковь встретила их прохладой и тишиной, запахом ладана, огоньками свечей перед суровыми ликами икон.

– Дорогой Анатолий Иванович! Приветствую вас!

– Здравствуйте, Исидор Яковлевич! Поздравляю вас с такой прекрасной церковью!

– В значительной степени это ваша заслуга, Анатолий Иванович. Не заступись вы тогда за нас, кто знает, что бы теперь здесь было …

– Желаю успеха вам в вашем служении людям и богу, Исидор Яковлевич.

– Храни вас господь, Анатолий Иванович! Вас и вашу семью.

– Ты знаешь, Анатолий Иванович, вся эта история с церковным комплексом тебе такую популярность дала!

– Ладно тебе, Иван Степанович. Верующих-то много в деревне?

– По настоящему не так уж и много – старики, а молодежи немного. Но уважают батюшку все.

– Давай более подробно побеседуем попозже. Я приеду и мы посмотрим все ваши планы и рассмотрим перспективу развития хозяйства.

– Как скажешь, Анатолий Иванович. Все, о чем мы с тобой тогда уговаривались, работает, действует … Я обращался с Антиповой – дельная баба, хоть и стерва первостатейная … А с ее однофамильцем у нас не вышло.

– Это не однофамилец, а бывший муж ее.

– Да ты что! Сочувствую ему!

– А ей? Думаешь, он лучше? Ладно, судить их не будем …

ЗАВОД

– Сергей? Привет, Свиридов.

– Да не кричи ты! Я к тебе сейчас приеду!

Встреча была бурной. Но после сумбурного обмена новостями они более спокойно обсудили заводские дела, производственную программу, перспективу.

Потом прошли по цехам и Свиридов убедился, что Дементьев ничуть не приукрашивал положение – действительно, производство работало слаженно и спокойно, в деловом ритме.

Потом они прошли по залам КБ – конструкторское бюро располагалось на заводской территории, хотя формально подчинялось Свиридову.

Но это, как показала практика, ничуть не мешало совместной работе.

Как всегда Сергей и Анатолий большое внимание уделили не только производству, но и культурно-массовой работе и жилищному вопросу – еще многие из сотрудников института проживали в городе при заводе, хотя уже появились и сотрудники завода, живущие в городе при институте …

Пареподчинение завода и города при заводе генералу Свиридову прошло незаметно – по крайней мере работники завода и население мало что заметили.

Но что они заметили наверняка, то это строительство новых корпусов горбольницы, спортивных сооружений и жилых домов. То, что финансирование всего этого – и не только этого – производилось через фирму Свиридова, знали немногие.

Дементьев оставался директором завода, но подчинялся он с недавних пор не Управлению Министерства среднего машиностроения, а непосредственно Свиридову.

И с участием Свиридова постепенно начала изменяться номенклатура выпускаемой заводом продукции, часть которой производилась по прямым заказам фирмы Свиридова.

КБ завода расширили и руководил работой конструкторов коллега Свиридова Карен Варданян.

Варданян очень быстро перетасовал коллектива КБ, создав группы, специализирующиеся на определенных видах продукции, и организовал при КБ группы повышения квалификации с последующей аттестацией. Кое-кто пытался возражать против инициатив нового начальства, но все это быстро затихло, когда по результатам аттестации начали повышать зарплату – хотя кое-кто все же вынужден был уйти из КБ.

И этих не особенно способных конструкторов пристроили в образованную группу контроля при первом отделе, только не при заводе, а в составе фирмы Свиридова, и одновременно части конструкторов стали присваивать группы допуска к секретным работам и материалам.

Именно в эту вновь организованную группу на работу пришли Вероника Грачева и Вера Скворцова, и они были там на хорошем счету …

ЗАЛОЖНИЦА

– Папа, я возьму! – Гриша подбежал к телефону, послушал и передал ее отцу.

– Свиридов. Здравствуйте, Владимир Альбертович. Выезжаю.

Он снял трубку внутреннего телефона.

– Диспетчер? Свиридов. Прошу машину с водителем к подъезду.

– Сторнас звонил, – пояснил он Тоне. – Просит срочно приехать и в чем-то помочь ему … Так что ужинайте без меня.

Обычный старый московский дом, ничем не примечательная металлическая дверь квартиры. На звонок Свиридову открыл один из личных порученцев генерала.

– Здравствуйте, полковник.

– Здравствуйте, полковник, – несмотря на генеральское звание все хорошо знающие Свиридова обращались к нему по-прежнему.

За круглым столом трое – генерал Сторнас в штатском, полнеющий мужчина без пиджака и заплаканная женщина, сжимающая в руке платочек.

– Здравствуй, Анатолий. Это – Вера Николаевна Шигарева, это – Николай Владимирович Бганцев. Мои старые и хорошие друзья.

Целуя холодную и вздрагивающую руку и пожимая широкую мягкую ладонь Свиридов «вошел» в сознание новых знакомых и «узнал» все, что здесь случилось.

Бганцев – банкир, у них похитили дочь.

Шигарева – его жена и ближайшая помощница.

И еще он отметил собранность и силу воли женщины, находящейся на грани истерики, но сдерживающей себя – она привыкла всем руководить и муж признавал это право за ней.

– Анатолий Иванович …

– Мне представляется, что Анатолий Иванович может наиболее эффективно разрешить нашу проблему. Толя, для начала …

– Владимир Альбертович, вы позволите? – мягко остановил генерала Свиридов. – Во-первых и для начала мне хочется попросить всех присутствующих чуть-чуть успокоится и постараться ничему не удивляться …

Голос Свиридова был спокоен, почти ласков.

Он действовал успокаивающе и на сдерживающую слезы женщину, и на нервно вздрагивающего мужчину.

– У вас похитили дочь. Так? Кто из вас первым узнал об этом и каким образом?

– Я приехала за ней в школу … Мне сказали, что только-что приезжал мой муж и забрал ее … Шофер …

– То есть сам Николай Владимирович в школе не появлялся? А шофера там знали?

– Нет, нет, я всегда забирал ее сам! А когда приехал домой …

– Похитители дали о себе знать?

– Да, да! Позвонил какой-то … картавый и сказал, что мужу надо быть позговорчивей … Я не поняла, Коля еще не приехал, и я не знала про Катю … – тут женщина не выдержала и разрыдалась.

Свиридов взял ее за руку и повел в соседнюю комнату – это была спальня.

Усадив женщину в кресло и успокаивая ее, Свиридов присел перед ней на корточки и постарался выудить из ее сознания максимум нужных ему сведений, в том числе и о дочери. Но войти в сознание дочери ему никак не удавалось. Помассировав ей виски Свиридов сказал:

– Вы немного посидите тут, а мы там поговорим. Хорошо? Дверь я закрывать не буду, вы можете в любой момент позвать меня. Договорились, Вера Николаевна?

Женщина кивнула, внутренне удивляясь своей покорности.

– Больше звонков не было?

– На телефонной станции случилась авария – там целая секция вылетела, – у Сторнаса появился чуть уловимый акцент, что было признаком сильного волнения.

– Коля сразу позвонил мне и мы сделали так, чтобы они ему пока дозвониться не смогли. Но попытки дозвона фиксируются, их было несколько, и все из автоматов около Белорусского вокзала. Вот схема.

Свиридов отметил, что все звонки были не с площади, а с другой стороны – со стороны пригородной платформы.

– Что думаете по этому поводу вы, Николай Владимирович? – Свиридов задал вопрос для проформы, так как знал уже все мысли Бганцева на этот счет.

– Я теряюсь в догадках … У меня не было врагов, по крайней мере явных …

– Тогда продолжим вопросы. Почему вы не доверяете фирме «Букана», обратившейся к вам за кредитом?

– «Букана»?.. Вы и про это знаете?

– Николай, прекрати! Считай, что мы говорим уже давно и не по первому разу! Отвечай.

– Да, да, конечно … «Букана» брала у нас кредит, небольшой, вернула. Потом еще раз – но возвращала уже с трудом … Вы знаете, банк у нас не крупный, возможности ограниченные, поэтому в следующий раз я им отказал. Сделка, под которую они просили деньги, показалась мне слишком … скажем так, – рискованной. Да и просили они очень много, на пределе наших возможностей …