Пламя души. Книга первая

Я остался один в квартире, Лена ушла на работу, Маша в школу. Я больше не мог лежать на этой кровати, попытался сесть на инвалидное кресло, но меня постигло разочарование в виде падения с кровати. В ярости я ударил по полу: какой из меня теперь человек, раз даже с кровати встать не могу? Я пополз в сторону ванной комнаты, полз, подтягивая своё тело единственною рукой. Это было долго, неуклюже и очень позорно для меня. Я прополз через всю квартиру и оказался у двери в ванную комнату, но как мне её открыть? Ручка была на уровне метра или чуть выше. Приняв полусидящее положение, я попытался дотянуться до ручки этой двери. С переменным успехом у меня получилось преодолеть эту преграду. Мой путь лежал к самой ванной, с большим трудом я перемахнул через её борт и оказался внутри. Поставив заглушку в смыв, начал наполнять ванну тёплой водой. Мои мысли поплыли, как же давно я не лежал в тёплой ванне? Просто вот так лечь и нежиться в воде, да ещё и с пеной, ах… Что-то я отвлёкся, как мне теперь тут нежиться? Я же получеловек в прямом смысле слова. От этих мыслей во мне забурлила кровь, я решил взять бритву, которая лежала на раковине рядом. Пытаясь дотянуться, я всё дальше свисал, и вот заветная бритва уже почти в руках, но скользкая стенка ванны меня оттолкнула. Ну как оттолкнула, я просто соскользнул и упал на пол, ударившись головой о плитку. И снова темнота овладела моим разумом.

Открыв глаза, я увидел вновь белые стены, но уже не те, которые видел после трагедии. Попытался осмотреться. Как только повернул голову в одну из сторон, почувствовал резкую боль в тыльной стороне головы. Из коридора появился силуэт, но я его разглядеть пока не мог. И только услышал:

– Мама, папа проснулся!

Значит, это моя дочь. За ней вошла ещё фигура, по всей видимости, это была Лена. Маша тут же подскочила ко мне, начала обнимать меня и приговаривать:

– Папа, ну за что ты так с собой? Мы тебя очень сильно любим, а ты так с нами хотел поступить?

Я не знал, что ответить, это было столь внезапно, что с губ сорвалось лишь:

– Простите меня…

Тут подошла Лена и вместо того, чтобы обнять меня, как и дочь, она смачно хлестанула меня по лицу ладонью:

– Ты что творишь? Знаешь, как мы перепугались все? Мы ради тебя горбатимся, стараемся продержаться. Если бы мне не позвонили соседи снизу, сказав, что мы их топим. Если б не это, ты помер бы там в этой ванной, истекая кровью.

Она смахнула слёзы, взяла дочь за руку и сказала:

– Маша, пойдём домой. Папа и без нас неплохо справится здесь.

– Но мам, он же не сможет сам добраться до нашего дома, – сказала Маша непонимающе.

– Он как-то добрался до ванной комнаты и как-то смог забраться в ванну, так и тут он справится сам.

С этими словами жена потащила мою дочь из палаты. Мне оставалось лишь наблюдать, как они уходили прочь, оставляя меня одного. И тут на душе стало совсем пусто. У меня не осталось ничего. Лена серьёзно на меня обиделась, и в ближайшее время она не подпустит нашу дочь ко мне. Захотелось выть как старый пёс, но в горле было сухо, и этого у меня не вышло.

Минут через пять в палату зашёл врач и сказал:

– Здравствуйте, хорошо, что вы пришли в себя. Нам пришлось наложить несколько швов вам на голову, так как рассечение было довольно серьёзным. Вам теперь необходим покой, давайте примем лекарства, и вы поспите.

– Простите… – начал говорить я, – а можно ли будет…?

– Нет, вам нужен на сегодня полный покой. Все дела оставьте на завтра, – оборвал меня доктор, не оставляя мне выбора. После того, как я принял лекарства, меня начало клонить в сон. Не сопротивляясь, лёг поудобнее и провалился в мир снов.

Я стою в гараже боевых машин пожарной части №6, рядом пробегает Мишка и кричит:

– Хватит ворон считать. Одевайся в боёвку и прыгай в машину. У нас вызов, горит квартира на четвёртом этаже многоэтажки.

Не задавая лишних вопросов, сделал, как он сказал. И мы помчались к месту вызова на огромной пожарной машине.

Из девятиэтажного дома валил густой чёрный дым. Начальник караула скомандовал:

– Лестницу в окно подайте и сразу же по ней, со стволом первой помощи идёт отделение №1.

В этом отделении был я, тут же начал исполнять все указания начальника: развернул магистральную линию, подцепил пожарный ствол, и, включившись в средства индивидуальной защиты органов дыхания, начал подъём по лестнице. Сердце безумно стучало и хотело выпрыгнуть из груди. Через минуту я был наверху и смотрел в окно этой квартиры. Тут же из окна показалась маленькая головушка. Это был ребёнок. При виде нас он испугался и запрыгнул обратно в квартиру. Мне ничего не оставалось, кроме как сигануть за ним в окно. Было очень много дыма, пришлось включить фонарь, для того чтобы разглядеть что-нибудь в этой опасной тьме. В одном из углов я увидел мальчика лет пяти, который пытался спрятаться под кроватью. Не мешкая, я нырнул за ним, и, подняв, побежал к окну. Там нас уже ждал Мишка, который принял этот особо важный груз. Дальше он вручил мне пожарный ствол, и я начал тушить пожар. Как оказалось, горел компьютерный стол и рядом стоящий диван. Залить водой, и с делом покончено. Когда всё закончилось и руководитель тушения объявил о ликвидации пожара, я спустился вниз. Уже у пожарной машины мне на плечо легла чья-то рука:

– Безрассудно ты поступил, но молодец! Если бы не ты, ребёнок, возможно, бы погиб.

Я обернулся и увидел улыбающегося во все свои тридцать два зуба Мишку. Но его фигура плавно поплыла и исчезла из моих рук.

На этом моменте я проснулся. На часах уже было девять часов утра. Сколько же я спал? Если меня сюда привезли примерно вечером? Я лишь недоумевающе огляделся. Как оказалось, в палаты принесли завтрак и мне предложили опробовать мою порцию. Позавтракав, я потянулся к телефону. Выбрав контакт Лены, я не мог решиться, чтобы набрать ей. Меня изнутри начал пожирать страх. Какую же глупость я натворил! Посидел недолго рассматривая фотографию моей красавицы-жены. И полез в интернет. Решил найти этого доктора Мотылёва, который что-то хотел мне там предложить. На сайте института нашлось много информации о нём, но ничего такого, о чём он говорил нам тогда. Было написано, что Мотылёв – один из самых молодых и очень одарённых докторов. Ещё немного посидев на их сайте, я нашёл его номер телефона и решился набрать. Последовали оглушительно долгие гудки, затем в трубке раздалось:

– Слушаю.

– Алло. Евгений, здравствуйте, это Василий Комаров, мы с женой к вам недавно приходили.

– Здравствуйте, Василий, я вас помню. Вы по какому поводу мне звоните?

– Простите, ваше предложение ещё в силе? Я могу полностью его услышать? – я старался быть максимально вежлив, понимая, что в прошлый раз сам оттолкнул помощь от себя.

– Да, моё предложение ещё в силе, но обсуждать его по телефону я не буду. Приезжайте к нам в институт, тут и поговорим с вами.

Меня пробрала лёгкая неловкость, но я продолжил:

– Простите меня вновь, Евгений. Но у меня есть проблемы, и поэтому самостоятельно к вам добраться я не смогу.

– Хорошо, скажите, где вы находитесь, и я вышлю к вам моего помощника, который поможет вам добраться.

– Премного вам благодарен, Евгений.

Я назвал место, где сейчас нахожусь, и мы с ним попрощались. Дальше пришлось ожидать помощника Мотылёва. Ко мне в палату зашёл тот самый молодой человек, которого мы видели в первый раз в кабинете одноклассника моей жены. Тут же снова всплыл образ жены в голове, но, отмахнувшись от него, я принял помощь этого молодого человека, и мы стали собираться выезжать.

Потеря

Пока помощник Мотылёва вёз меня к зданию института, я заметил рекламный плакат, на котором красовалась девушка в бикини и нежилась на солнышке. Тут на меня накатили воспоминания. Лет семь тому назад, мы всей семьёй решили поехать на юг. Купили билеты на поезд, полтора дня тряслись в вагоне. Пока мы ехали, играли в настольные игры, веселились и очень хорошо проводили вместе время. В нашем купе мы настроили нужную температуру на кондиционере, и, совершенно не чувствуя дискомфорта, добрались до южной части нашей страны. По приезде, мы сняли номер в отеле, вблизи моря. И каждый день, в течение двух недель, мы ходили и купались, и валялись на пляже, а Машка, которой на тот момент было восемь лет, играла с другими детьми. По вечерам, когда наша дочка ложилась спать в номере, мы убегали с Леной на ночные дискотеки, где проводили время вдвоём почти до утра. Мы ели, танцевали и пили шикарное вино, эта поездка очень сблизила нас. Ах, как же хорошо было нам тогда. Но теперь я всё это могу потерять, и потерялся я сам, мне нужно найти себя, а потом уже возвращаться к семье.

Пока я был погружен в свои мысли, помощник Мотылёва уже довёз меня до лифта института, и мы начали спуск вниз. Когда лифт остановился, меня покатили по уже знакомой траектории до кабинета доктора Мотылёва. Помощник оставил меня в кабинете, а сам удалился. Я огляделся, но Мотылёва не было на месте. Пришлось посидеть и немного поглазеть по сторонам. На стенах была куча грамот и наград. «Ого», – не смог не удивиться я, когда на стене увидел рамку. В ней был орден «За заслуги перед Отечеством» и голографическая фотография под ним, как сам президент вручает ему эту награду. Вот это да. Я даже присвистнул: немногим удалось получить столь большую награду, тем более из рук руководителя нашей страны. За моей спиной хлопнула дверь, и кто-то вошёл в кабинет:

– Я вижу, что вы не можете обойтись без приключений.

По голосу я сразу узнал доктора Мотылёва. Я не успел обернуться, он подошёл ко мне и начал вплотную разглядывать мой ещё не затянувшийся шрам на голове. Я хотел было отмахнуться от него, но он смог легко парировать мою попытку, затем приложил палец к губам в знак «тише» или «не беспокойтесь», затем подошёл к своему столу, что-то достал из ящика и снова оказался подле меня. Затем он чем-то брызнул на мою голову. Защипало просто жуть: я только открыл рот, чтобы сказать ему «пару ласковых», как он начал говорить:

– Не беспокойтесь, это наша новая разработка, она поможет в течение пары дней затянуться ране, и на её месте даже не останется шрама. Конечно, надо будет вам снять швы, чтобы следов не осталось, но это потом. А теперь я хочу узнать от вас, вы готовы ещё раз выслушать моё предложение или нет?

Сидя на месте, я переваривал то, что мне сказал доктор. Он помог мне «своим» спреем, побрызгав его на голову, и моя боль уже даже не чувствовалась.

– Да, Евгений, я готов выслушать Ваше предложение, и спасибо за ваш спрей.

Уголки губ у доктора приняли положение ухмылки, он сказал:

– Не стоит благодарностей. А теперь перейдём к нашей теме.

Он зачем-то сел за свой стол и нажал что-то под ним. Тут же вся электроника в комнате перестала работать, все источники света, как будто перешли в автономный режим. Подобие окна за его спиной закрылось металлическим шторками. Мне только и оставалось смотреть на всё это, открыв рот.

– Не стоит так удивляться. Всё это нужно для конспирации.

Я с недоумением посмотрел на него. Какая к чёрту конспирация?

– Когда Лена мне позвонила и рассказала про вас, я сначала не придал значения вашему случаю. Но потом мне пришла отличная идея, я понял, что вы нам подойдёте. Поэтому перед тем, как мы вас пригласили к себе, мы узнали всю информацию про вас. Если вы не поняли, то мы про вас узнали ВСЁ. На каком боку вы спите, в каком положении храпите, какое у вас любимое блюдо и многое, многое другое.

Я продолжал удивлённо смотреть на этого доктора. Кто же он такой? Зачем ему вся эта информация?

– Простите, доктор, – начал я. – Но вы же были готовы рассказать про ваше предложение ещё в прошлый раз, когда здесь была моя дочь и жена, в чём же сейчас разница?

Доктор слегка ухмыльнулся и продолжил:

– Василий, я просчитал ваш архетип и понял, что вы сразу же примете моё предложение в штыки и будете в ярости от моей речи. Заметьте: всё так и было. А в прошлый раз я собирался вам рассказать какую-то ерунду, про которую уже и забыл. Так, на чём мы остановились?

Тут он ненадолго задумался, затем быстрым движением руки достал из ящика какую-то папку:

– Василий, скажите, вам знакомо понятие Экосистема?

Я кивнул головой в знак согласия. Доктор продолжил:

– Так вот, в экосистеме живут, развиваются и размножаются живые организмы.

– Да, я понимаю, к примеру, наша планета Земля, которая имеет свою экосистему, и множество организмов на ней обитают, в том числе мы.

– Спасибо за хороший пример. Но что, на ваш взгляд, дало толчок к развитию этой экосистемы?

Я замешкался: точного ответа к этому вопросу я не знал, поэтому сказал то, что первое пришло в голову.

– Ну, может быть, это Божественное вмешательство?

Почему я это сказал? Сам я не мог этого понять, так как всю жизнь относил себя к ряду атеистов. Мотылёв, услышав мой ответ, засмеялся и ответил:

– Не исключён и такой вариант. Но мы сейчас не в каком-нибудь храме, чтобы говорить про такие теории. Мы в храме науки, и нами руководит желание исследовать и изучать, чтобы понять всю сущность бытия. Так вот, по нашим задумкам жизнь на нашей планете произошла по дикой случайности. Всё случилось из-за того, что на планету упал метеорит. И непростой: он был осколком другой планеты, где была жизнь. Этот кусок планеты летел очень долго, смог попасть к нам в солнечную систему и под действием солнечной радиации начал вновь оживать. Потом произошло столкновение этого куска земли с третьей планетой от нашего Солнца. То есть с нашей Землёй. В результате этого было резкое вмешательство в атмосферу, жизнь с другой планеты смогла перебраться на эту, так и началась всем известная эволюция.

Пытаясь переварить всё сказанное Мотылёвым, я задал вопрос:

– Подождите, доктор. Вы сказали, что это произошло из-за случайности?

У Мотылёва в глазах заплясала искра:

– Да, не будь наша планета на пути у этого метеорита, то жизнь могла бы зародиться на любой другой. Например, если бы этот метеорит попал на Меркурий, то жизнь была бы там основана не на углероде, как у нас, а на металлах. Ну, скажем, формы жизни были бы похожи на роботов, но с разумом и интеллектом. Это всё, что мы можем предположить из наших исследований, но всё-таки теперь скажите, из-за чего у нас появилась жизнь на планете?

Я задумался. Если честно, информации было много, и мне было тяжело её понять, поэтому попробовал ответить честно, как думал:

– Я думаю, что из-за метеорита, который смог изменить атмосферу. И так появилась жизнь.

Доктор опять же улыбнулся, но помотал головой в знак несогласия:

– Метеорит – это, конечно, верно, но что помогло появиться жизни у нас на планете? Это чьё-то вмешательство. То есть жизнь появиться на пустом месте не может. На пустом месте может скопиться только космический мусор. А тут вина в том, что кто-то повлиял на то, чтобы у этого метеорита была жизнь. Она была на нём, это точно. И этот метеорит был куском планеты с жизнью. А теперь вспомните закон сохранения энергии. Вкратце, энергия не может получиться из ничего и не может уйти в никуда. Так же это устроено и с жизнью.

Тут я вообще потерял ход мыслей доктора, и, помотав головой из стороны в сторону, спросил:

– Доктор, причём тут эти уроки физики и биологии? Вы ведь мне что-то хотели предложить!

– Не поддерживаете мой научный интерес! – усмехнулся Мотылёв. – Я всё это вам рассказывал, чтобы вы смогли понять моё предложение. А точнее, понять идею, которую мы смогли реализовать здесь.

Я удивлённо приподнял бровь в знак того, что до сих пор не понимаю, что имеет в виду доктор.

– Мы создали искусственную экосистему, если вкратце, – высказал доктор, чем ещё больше сбил меня с толку.

– Но искусственной экосистемы не может быть. Она подразумевает за собой жизнь, а разве жизнь может быть искусственной?

– Вы в правильном направлении думаете, Василий. Мы экспериментировали с искусственными интеллектами и сделали открытие, что, создав ИИ и наделив его соответственными полномочиями, он сможет создавать себе подобных, но проще, чем он, для того чтобы контролировать их. Мы смогли создать отдельный мир, виртуальный, если вам так будет понятнее, а затем в этот мир подселили пару ИИ, которых наделили возможностями. И они стали своего рода Богами в этом мире, они сами смогли создать живой мир, который живёт и развивается полностью автономно от нас. Мы же можем делать лишь некоторые изменения в ИИ. Так вот, мы и стали тем самым метеоритом с жизнью, который смог в виртуальном мире зародить искусственную жизнь.

Я недоумевал до сих пор, но смог сформулировать вопрос:

– Подождите, подождите. Вы сказали, что они в виртуальном мире? Но тогда же можно избавиться от него, просто отключив сервера от сети.

– На первых этапах так и было.

– На первых?

– Да, но потом, когда ИИ начали создавать свою жизнь, они подсуетились и смогли защитить себя от полного стирания, и теперь они существуют параллельно с нами в одной реальности. И отключить их нельзя.

– Но причём тут я?

– Помните, я вам говорил, что помогу вернуть вкус к жизни? Я же не уточнил, к какой.

Лицо доктора расплылось в улыбке. У меня появилось ощущение, что эта улыбка не сойдёт с его лица сегодня.

– Да. Это я помню, и я впал в ярость как раз из-за такого странного предложения.

– Да, я это предвидел, и поэтому понадеялся на вашу рассудительность, что вы во второй раз сможете полностью меня выслушать. И я не ошибся.

– Но в чём заключается ваше предложение?

– Мы отправим вас туда.

Тут снова удивился я. Видимо, и у меня сегодня удивлённая гримаса будет до конца дня.

– Но как? Мы с вами тут, а оно… – я попытался в воздухе описать рукой ведомую только мне одному фигуру.

– Мы оцифруем вашу личность, память и отправим вас туда.

– Ну, а вы? Почему вы туда не пойдёте? И почему был выбран именно я?

– Я не могу, потому что кто-то должен контролировать весь процесс с этой стороны. И вы не единственный, мы отбирали кандидатов, похожих на вас. Тех, кто имеет большую силу воли и уже потерял всё. У кого не будет смысла уходить и прерывать наши исследования, выдав все секреты.

– Но с чего вы взяли, что я соглашусь на это?

– Потому что у вас ситуация теперь такая, что жена на вас очень сильно обижена, ещё чуть-чуть, и жена уйдёт от вас, забрав дочь с собой. А если мы уведомим её о том, что вы приняли её и моё предложение, то она обязательно придёт вас навестить, и уже в вас она сможет увидеть понимание с её стороны.

Офигеть… Меня просчитали до каждого шага.

– А про мою попытку суицида вы знали?

– Ну у вас была всего пара вариантов. Вы либо вскрыли бы себе вены, либо упали бы на стакан, либо подсели на иглу. Суицид – самый простой вариант. Но он у вас не получился, и это очень хорошо.

Доктор начал потирать руки, радуясь своей гениальности. Теперь я в нём видел не просто доктора, а какого-то маньяка.

– А если бы мои попытки увенчались успехом, и я бы стал алкашом, наркоманом или мертвецом? Что тогда было бы?

– Мы бы просто поискали другого подходящего человека, незаменимых людей нет. А из зависимостей можно было бы вас вывести, и вы тоже были бы у нас. Теперь мне нужен ваш ответ: вы согласны на моё предложение?

Мотылёв стал очень серьёзным и даже нагонял страх. Я понял, что выхода у меня нет, ведь дома я нежелательный гость, а идти более некуда. Так что остаётся лишь согласиться, хотя у меня осталась пара вопросов к этому странному доктору:

– А как моя семья сможет меня посещать, если я буду в этом мире и оцифрован?

– Там вы сможете находиться непостоянно, так как вашему физическому телу нужно справлять нужду и принимать пищу, поэтому мы вас будем выводить на какое-то время для этих целей. Для посещения вашей семьи также будет выделена пауза.

– А что я получу, если соглашусь на эту ерунду?

– Мы сможем обеспечить вашу семью, они не будет нуждаться ни в чём до конца жизни.

Вот же засада. Лена на последних неделях чуть не валилась с ног от своей работы, работала из последних сил, её не хватит надолго. Какая же гадость тут происходит!!! У меня нет выбора: придётся соглашаться на это предложение. Этот доктор, конечно, гнида, но, в то же время, он может спасти мою семью, раз у меня этого не выходит.

– У меня последний вопрос. Для чего вы будете наблюдать за мной?

– Чтобы смотреть, сможем ли мы как-то повлиять на этот искусственный мир внедрения, а может, просто наблюдать за тем, что будет происходить там с вами.

– Я подозреваю, что у меня нет выбора, – вслух предположил я, доктор таинственно заулыбался, и снова его лицо приобрело какой-то зловещий оттенок. Но в ответ на мои слова, он лишь пожал плечами и начал смеяться. Одновременно с односторонней клоунадой он достал из стола бумагу и ручку. Как давно я не видел настоящую бумагу, ведь ещё десять лет назад запретили производить бумагу из дерева, и всех добровольно-принудительно перевели на цифровые подписи и документы, так что бумага исчезла из оборота, а с ними и пишущие ручки.

– Такое соглашение будет надёжнее, мы его, конечно, оцифруем сразу же после того, как вы его подпишете. А оригинал будет храниться у меня в сейфе. В договоре есть все условия, которые я вам перечислял, плюс ещё питание за наш счет. С этим договором вы передаёте себя нам. Но для других вы станете нашим работником, чтобы не вызывать подозрений.

Я посильнее сжал челюсть, ведь больше никак не мог выплеснуть всю злобу, которая была во мне. Этот моральный урод просто с самого начала знал, что я буду у него. Теперь я почувствовал себя очень гадко.

Взяв ручку, я дрожащими руками начал выводить подпись, закрепляя нашу договорённость с Мотылёвым.

Начало

Сразу после подписания приговора, который нельзя было обжаловать, в кабинет зашли двое в белых халатах и повезли меня в только им известном направлении. Меня везли минут десять через коридоры, кабинеты, лаборатории. Будь моя воля, самостоятельно путь назад я бы не смог найти. После такого путешествия мы оказались в хирургическом кабинете. Меня начали раздевать, и только мой рот начал открываться для возмущения, как из-за ширмы показался Мотылёв:

– Не бойтесь, сейчас мы вас подготовим для наших целей.

Что? Каких ещё целей? Меня же хотели оцифровывать?

– Простите, но зачем раздевать меня?

Мотылёв, натягивая на себя халат, сказал:

– Меня забавляет ваше любопытство. Сейчас мы вас поведём в операционную, там будет произведена подготовка для наших нужд и для вашего удобства.

Вот теперь я начал паниковать. Я сейчас лягу под нож? И меня будет оперировать Мотылёв? Что со мной сделают? Отрежут голову и засунут в банку с физраствором? Как в каком-нибудь триллере?

– Что вы будете всё-таки делать? – еле выдавил я из себя, ведь меня начинало прямо колотить от всего этого.

– Сейчас мы произведём хирургическое вмешательство в ваш спинной мозг, а затем и в ваш мозг. Успокойтесь, убивать вас мы не будем. По крайней мере сегодня.

С последней фразой из Мотылёва вырвался злой смешок. Теперь он выглядел точь-в-точь как сумасшедший доктор из какого-то футуристического романа или фильма.

– Зачем вы будете влезать в мой мозг? Для чего это вам? – я не скрывал своего недоумения.

– Мы вживим специальный чип, с помощью которого вы будете оцифрованы. А в спинной мозг мы вошьём адаптер, который будет подсоединять вас к нашей аппаратуре.

Пока он договаривал свою фразу, меня подняли и переложили на носилки, абсолютно нагого. После этого на каталке меня завезли в саму операционную. Тут горел яркий белый свет, и все были в белом, с ног и до головы, даже лиц их было не различить.

– А теперь мы все попрощаемся с товарищем Комаровым. Это только на время, – сказал Мотылёв, и мне в вену на единственной руке воткнули шприц с каким-то веществом. Моё сознание поплыло кругом, пока не пропало вовсе.

Я открыл глаза и понял, что не могу сделать вдох. В глазах бегали искры, и вокруг всё было черно. Но вот зрение вернулось ко мне. Я лежал на траве, в ранее известном мне дворе. Наконец, долгожданный и сладострастный вдох. Ой, как же хорошо дышать. Сделав пару тяжёлых вздохов, я сел. Я сидел под деревом, рядом стоял Мишка и улыбался в свои тридцать два:

– Ну что, герой? Спас котика этой старухи?

Я недоумённо посмотрел на него, друг продолжил:

– Нас вызвали, как ни странно, на вызов. На месте не было ни пожара, ни чрезвычайной ситуации. Вот эта милая бабушка вызвала нас.

Он указал на бабушку, которая улыбалась и до сих пор благодарила нас.

– Её кот Васька, кстати, твой тёзка, залез на дерево.

Он указал на дерево, под которым я сидел.

– Так вот, ты сразу сказал: «Это ерунда. Сейчас всё сделаем». Снял с себя боёвку и всё лишнее снаряжение, полез на дерево. Ты довольно быстро оказался наверху, где и сидел наш пострадавший. Но только ты смог дотянуться до него и схватить, как ветка под твоим весом надломилась и отделилась от ствола этого дерева. А вслед за ней твоя тушка начала резкое приближение с землёй.