Сезон исчезновений

Игорь Колосов

СЕЗОН ИСЧЕЗНОВЕНИЙ

«Вечерний Ростов» от 9 апреля 201… г.Два покинутых автомобиля на площадке для отдыхаПредположительно пятеро человек пропали без вести

Вчера, около шести часов вечера, на одной из площадок для отдыха в десяти километрах от Волгодонска патруль ДПС обнаружил два покинутых автомобиля.

Прибывшая на место оперативная группа констатировала отсутствие каких-либо следов борьбы и насильственной смерти. Были установлены имена владельцев бежевой «шестерки» 97-го г. выпуска и красной «Ауди» 02-го г. выпуска. Это пожилая супружеская пара из Ростова-на-Дону и чета средних лет из Таганрога. Оперативники предполагают, что с последними также мог находиться их шестнадцатилетний сын.

До сего момента никто из этих людей не обнаружен ни по месту жительства, ни по адресам их ближайших родственников. Поиски, устроенные с целью прочесывания местности, прилегающей к площадке для отдыха, пока не принесли никаких результатов…

«Московский комсомолец» от 27 июня 201… г.Дерзкое заявление участковогоОчередное исчезновение в Ростовской области вызвало накал страстей

Как уже сообщалось ранее, Ростовская область в последние месяцы заняла прочное лидерство по количеству пропавших без вести. Причем в большинстве случаев в конечном итоге не происходит никаких прояснений. Последний такой случай имел место всего два дня назад на окраине города Белая Калитва. И вот новое исчезновение – в поселке Литвиновка, это около тридцати километров от Белой Калитвы – пропал мужчина 62-го г. р. и его двенадцатилетний ребенок. Как и в предыдущих случаях, прочесывание близлежащей территории не принесло никаких результатов.

Местные жители, уже давно находившиеся в постоянном напряжении, шокированы. В близлежащих деревушках появились признаки настоящей паники.

Вот что по этому поводу заявил местный участковый – сорокадвухлетний Петр Раскин:

«Считаю, что руководство области должно срочно принять действенные меры вместо того, чтобы призывать к спокойствию и утверждать, что все под контролем. Руководство МВД области отмалчивается либо утверждает, что в последнее время выросло количество по всем видам преступлений. Только давайте не забираться в нудные дебри статистики, сейчас я говорю лишь о пропавших без вести. Не спорю, есть немало случаев, когда уже после подачи заявления о пропаже человека все благополучно разрешалось, либо получало конкретное объяснение случившемуся. Но большинство случаев последних недель имеет много общего.

Люди исчезают в основном на окраине небольших городков, в деревнях, на хуторах, в уединенных местах. Кроме того, что это случается слишком часто, это происходит через определенные интервалы времени и через определенное расстояние. Нужно быть болваном, чтобы, работая в полиции, не замечать этого.

Я утверждаю со всей ответственностью: большая часть пропавших без вести имеет одну и ту же причину, это звенья одной цепи, а не отдельные дела возросшего криминального вала».

Пока мы не получили комментариев по поводу этого заявления ни от официальных структур, ни от представителей МВД, руководящих расследованием дел о без вести пропавших…

Часть 1. Прикосновение

Глава 1

1

Она выглянула из кухни, строго посмотрела на сына.

– Артем, только недолго. Полчаса – максимум. Обед почти готов.

Одиннадцатилетний мальчик спешил, шнуруя кроссовки: вдруг мать передумает и не выпустит его вообще?

Недовольный голос матери в кухне:

– Папа, куда тебе еще аджики с твоей-то печенью? Я положила достаточно.

Дедушка что-то сказал, Артем не расслышал слов, и мать заговорила мягче:

– Ты о себе абсолютно не заботишься. Конец света уже завтра?

Послышался скрипучий смех деда, словно кто-то улегся на старый-старый диван.

Артем, наконец, оделся и вышел из дома. Нудный дождь, начавшийся еще на рассвете, прекратился. Это время нужно использовать.

Вместе с матерью и младшим братом Артем приехал из Северодвинска на весенние каникулы к своему родному деду в Ростовскую область. Дед жил на окраине села Тарасовка неподалеку от города Сальск. Артем уже не раз бывал у деда, но предыдущие приезды случались летом, и вот впервые мальчик оказался здесь в марте.

Когда они уезжали, дома, в Архангельской области, была еще зима, а здесь земля давно освободилась от снега, и первые дни мальчик чувствовал себя непривычно. Но ему такая весна понравилась: он не любил морозы, в холод мать реже выпускала его на улицу и ограничивала время.

Артем вдохнул теплый влажный воздух, поглядывая на пятна кустарника, усеявшего степь вплоть до самой речушки с диковинным названием Средний Егорлык. Из дома через открытую форточку доносились голоса: брат Эдик и двоюродная сестра Даша играли в «Морской бой». И, кажется, с уходом Артема игра разладилась.

В окне появилась Даша. Артем показал ей язык, глухо замычал. Она показала свой в ответ.

Сестра по сравнению с Артемом жила близко от деда: в Ростове-на-Дону – всего-то две сотни километров. Вчера девочку привез отец – родной дядя Артема, старший мамин брат. Даше скоро исполнится десять. Она имела внешнее сходство с Эдиком: такой же аккуратный маленький носик и большие карие глаза. Они казались родным братом и сестрой, чего нельзя сказать об Артеме – он абсолютно не похож с Эдиком.

Младший брат – вылитая копия матери. Он унаследовал от нее худобу и глаза. Артем был крупнее – точь-в-точь приземистый отец, то же лицо. Быть может, поэтому мать строже относилась к Артему, младшему сыну чаще прощала, и Эдик в глазах Артема давно превратился в маменькиного сынка.

Артем обрадовался, что к деду привезли Дашу. Он надеялся, что Эдик будет не таким занудным и перестанет жаловаться матери по любому поводу. Пока эти надежды оправдывались. Да втроем и веселее.

Своей ухоженностью Даша напоминала Артему шикарную светловолосую куклу. Мальчик, не подозревавший прежде о влиянии противоположного пола, после появления двоюродной сестры, которую не видел уже два с половиной года, на несколько долгих часов лишился спокойствия. Он не осознавал причину волнений, но где-то внутри почувствовал какую-то вибрацию, приятную и пугающую одновременно. Раньше ничего похожего на это не было.

Даша стояла неподвижно, будто статуэтка, хлопая своими длинными ресницами, пока ее отец пожимал теплой пятерней руки своих племянников и объяснял им, «как они вымахали». Артем смутно понимал, что именно говорит дядя, он поглядывал на двоюродную сестру. Он смущался, Даша тоже. Она водила глазками вокруг, как будто изучала дом деда, сама же незаметно косилась на братьев. Она помнила: когда-то они еще совсем маленькими детьми с криками носились по двору, и даже дед Захар, большой, добрый, улыбающийся дед, обожавший своих внуков, делал им замечания.

После отъезда дяди они еще какое-то время смущались, не слишком приближаясь друг к дружке. Даша одергивала бирюзовую курточку и молчала, но незаметно все как-то образовалось. Немного пугающая вибрация в груди улеглась, и Артема вновь захватило радостное чувство, какое бывает только в детстве, когда кажется, что каникулы никогда не закончатся.

Сегодняшняя погода вынудила детей отсиживаться в доме. Артем первым заметил окончание дождя и не стал терять времени. Пока они пообедают, поваляются на кровати, там и до темноты недалеко. Артем в нерешительности стоял во дворе, прислушиваясь к происходящему в доме. Похоже, брат и сестра не спешили последовать за ним. Впрочем, он никогда не скучал, даже если приходилось играть одному. Не прогуляться ли к реке или по дедушкиному саду?

Мальчик шагнул к калитке, остановился. Неожиданно ему вспомнился первый день пребывания у деда.

Артем вспомнил то, что случилось в саду за домом.

2

Артем поспешно вырвался из объятий деда. Мальчик любил его, обрадовался встрече, не имел ничего против, что дедушка тискал его и целовал, как девчонку, но стремление побыстрее «разведать территорию» оказалось сильнее любви.

Он оставил на деда маму и Эдика, довольный, что ему никто не помешает, обошел дом, сарай, заглянул в коровник, на сеновал и вышел в сад, где кроме яблонь и груш росли сливовые деревья, персики и абрикосы.

Конечно, пока здесь не было не только плодов, даже листьев, лишь почки набухали в преддверии нового сезона, но все равно заросли показались Артему достаточными для «индейского леса». Летом Артем вообще восхищался этим местом, большую часть времени они с Эдиком проводили именно здесь, но так было раньше. Теперь что-то изменилось.

Лишь сейчас, спустя пять дней после той последней прогулки, мальчик осознал, что они с младшим братом НИ РАЗУ не были в саду! Они не пользовались лучшим местом для игры «в индейцев» и в прятки. Артем непроизвольно уклонялся от того, что заставило бы их пойти туда, переводил разговор на другие темы, предлагал что-то иное. Странное дело: Эдик тоже не заикался про игру в саду. Он мог за эти дни побывать там один, но Артем почему-то сомневался в этом.

В тот день он медленно двинулся в гущу сада. Если не смотреть по сторонам, где вдалеке можно увидеть крыши домов, кажется, что идешь по настоящему дремучему лесу, кишащему вражеским племенем Гуронов. Их пока не видно, но Артем знает: они поблизости и приближаются, крадутся сквозь заросли. Артем готовится, чуть сгибаясь в коленях, незаметно, даже развязно, как будто ничего не происходит, берется за свой длинный карабин, совсем, как у Соколиного Глаза – лучшего стрелка племени Дэлаваров, он чувствует холодную сталь и гладкое дерево. Когда эти кровожадные твари появятся, он сильно удивит их. Он пройдет весь этот лес, уничтожит их всех и спасет своих друзей, предательски захваченных в плен Гуронами.

Мальчик споткнулся и упал, выставив руки перед собой. Поднялся, посмотрел назад: подсобные постройки уже растворились в кронах деревьев, никаких признаков, что где-то очень близко большой, уютный дом.

В этот момент Артем что-то почувствовал, что-то неприятное. Спина покрылась гусиной кожей, и мальчик едва не закричал. Это был страх – быстрый, болезненный, резкий, как удар ножом, страх, пришедший ниоткуда. Артем замер. Он не объяснил бы, почему поступил именно так. Ни интуиция, ни какая-то мысль были ни причем, он просто замер. И стоял, не шелохнувшись, потеряв ощущение времени.

Сколько хватал взгляд, Артем никого не видел, оглянуться он не рискнул. Он также не слышал никаких звуков, но беспричинный страх уходил медленно, нехотя.

Мальчик побежал к дому. Он понял это, когда уже несся прочь от этого места. Он выскочил из сада, вбежал во двор и лишь у сарая остановился. За ним никто не гнался, кругом было тихо. Дыхание успокоилось, и Артем понял, что перед тем, как побежать, его затошнило. Сейчас тошнотворная волна улеглась, и ощущение, что его вот-вот вырвет, исчезло. Бесконечный серый щит туч, которым прикрывалось небо, утончился, стало светлее. Ветерок освежал разгоряченную кожу лица. Мальчик недоуменно оглядывался, и страх, такой явственный несколько минут назад, растаял, как ночной кошмар тает при виде солнечных лучей, ласкающих стены и пол спальни.

Еще через несколько минут Артем улыбнулся. Не отыскав причины того, почему он испугался, мальчик даже удивился себе. Что это на него нашло? Он услышал смех матери, вышедшей из дома, и окончательно убедился, что ему что-то померещилось.

Вскоре Артем пришел в норму, необъяснимый страх забылся, любознательный ум перепрыгивал с одного на другое, и дедушкин сад затерялся под грузом новых впечатлений.

И все-таки мальчик больше не ходил туда.

3

Артем вздрогнул, возвратившись в реальность.

На крыльце с футбольным мячом стоял Эдик. Он все же вышел поиграть перед обедом. Артем почувствовал, как губы растягиваются в улыбке, и он побежал на угол дома.

– Бросай!

Эдик метнул мяч. Артем с гортанным криком принял его на грудь, мяч отскочил, и мальчик понесся за ним, стал обходить с помощью финтов невидимых защитников. Эдик засмеялся, побежал следом. Артем отпасовал мяч брату пяткой, рванулся вперед, оставив ни с чем еще двух невидимых соперников.

– Бей!

Эдик ударил: мяч отскочил от сарая, и Артем, пытаясь его укротить, высоко вскинул правую ногу. Мяч задело носком кроссовка, и он, взвившись свечой, опустился на крышу сарая.

– Вот, блин!

Эдик подбежал к брату, задрал голову.

– Может, он с другой стороны скатился?

У Артема развязался шнурок, он опустился на одно колено.

– Сгоняй, посмотри.

Эдик помчался вокруг сарая. Через минуту он вернулся.

– Мяча нет, на крыше остался.

Веселье погасло. Артем кисло посмотрел на сарай. Забраться на крышу казалось нереальным – слишком высоко, а крыша соседнего курятника находится недостаточно близко, чтобы перепрыгнуть оттуда на сарай. Но мяч обязательно нужно достать. Последний дедушкин подарок, и если мать поинтересуется, где мяч, наказания не избежать. Забей его туда Эдик, матери можно бы не опасаться, но мяч попал на крышу сарая именно из-за Артема.

Эдик сказал:

– За сеновалом лестница. Можно принести ее.

Артем улыбнулся, и они побежали за лестницей. Она выглядела не слишком надежной, но иных вариантов не было. Дерево потяжелело от сырости, ребята с трудом поставили ее к крыше. Эдик вопросительно посмотрел на брата, Артем сказал, что полезет сам.

– Только держи… на всякий случай.

Он начал медленно подниматься. Лестница поскрипывала. Выдержит, решил Артем. Ему было неприятно перебирать руками по древесине, насквозь пропитанной влагой: никак не избавиться от ощущения, что стойки вот-вот выскользнут из ладоней.

Один метр. Второй. Еще немного – и Артем на крыше. Пришла мысль, что лучше бы он никуда не выходил и остался дома. Их ждет вкусный обед, а что можно успеть за полчаса? Только раздразниться и вымазаться.

Вот конец лестницы, выступающий над крышей почти на полметра. Артем остановился, глянул вниз. Эдик обеими руками держался за лестницу. Их глаза встретились.

Лицо младшего брата было сосредоточенным, на лбу блеснули капельки пота, в глазах появилось что-то странное. Опасаясь, что выглядит растерянным, Артем отвернулся, переставил ногу на следующую ступеньку, и тут до него донесся голос брата:

– Тема, – сказано было плаксиво, почти умоляюще.

Артему показалось, что Эдик попросит его слезть вниз, но брат замолчал. Артем понял, что Эдик чего-то испугался. В следующее мгновение Артем переставил вторую ногу на ступеньку выше, поднялся над крышей.

И замер.

Эдик заметил, как напрягся брат. Артем смотрел перед собой, его глаза расширились, дыхание остановилось.

– Тема, – Эдик говорил чуть слышно, руки разжались, и он отступил на пару шагов.

Артем вскрикнул. Короткий вопль перешел в стон, как если бы Артем почувствовал сильнейшую боль. Он все еще смотрел перед собой выпученными глазами, а его руки разжались.

– Тема!

Тело брата дернулось, как от электрического разряда, и мальчик полетел вниз.

Высота не играла никакой роли – Артем был мертв еще до падения.

4

Эдик не помнил, как оказался у задней двери. Ног он почти не чувствовал, противная дрожь лишила его элементарной координации. Дважды он опускался на колени, когда ноги отказывали, поднимался рывком, помогая себе скрюченными пальцами рук.

Эдик опустился на колени возле крыльца, попытался вползти на него, когда дверь распахнулась, и появилась мать. Она слышала крик младшего сына.

– Эдик? Что такое?!

Бледный, он повалился к ее ногам.

– Тема… он… лежит…

Женщине показалось, что сын не узнает ее. Она подхватила ребенка.

– Что случилось?!

Появился Захар. Он вырвал мальчика из объятий дочери. В глазах внука забрезжила какая-то осмысленность происходящего. Дед встряхнул его.

– Где Артем?

– Возле сарая… Он упал…

Захар соскочил с крыльца. Эдик посмотрел ему в спину. В тот момент, когда старший брат закричал, Эдик почувствовал приступ страха, и это не было связано с тем, что Артем мог упасть. Теперь он испугался за деда.

– Нет! Не ходи туда!

Голос внука переполнял истерический страх, и Захар остановился.

– Полина, – сказал он дочери. – Побудь с ним.

Эдик хотел что-то сказать, вырываясь из рук матери, но дед удалялся.

Вот и сарай. Тело внука бесформенным пятном выделялось у основания лестницы, приставленной к сараю. Помимо воли Захар остановился, не решаясь идти дальше. Сзади завывал Эдик, но Захар остановился лишь по одной причине – он опасался, что не выдержит, если подойдет ближе и убедится в самом худшем.

Вдруг мальчик жив и ему нужна срочная помощь?

Это заставило Захара подойти к внуку, опуститься рядом на колени. Захар перевернул его, увидел застывшие выпученные глаза. Он приложил дрожащие пальцы к шее мальчика, затем положил ладонь ему на грудь.

Секунду-две Захар смотрел на внука, потом надрывно заплакал.

Глава 2

1

Захару помогла необходимость следить за дорогой в густой, плотной темноте, когда они ехали в Сальск на его старенькой «Ниве».

Он давно отвез внука в районную больницу, и теперь, на пороге ночи, снова поехал туда вместе с дочерью и внуками. Полина причитала, отказывалась от снотворного, требовала отвезти ее к сыну. У Захара внезапно появилась ложная надежда: вдруг Артем еще жив? Вдруг его сердце всего лишь остановилось на какое-то время, и врачи совершили чудо? Как будто не было заключения дежурного из реанимации, не было его жутких слов, перечеркнувших последнюю надежду.

Ночь обещала быть кошмарной, и Захар не выдержал, уступив дочери, хотя понимал, что поездка бессмысленна. Дашу и Эдика он решил взять с собой – не хотелось оставлять их одних в пустом доме на неопределенное время.

Лишь только стемнело, вместе с участковым Березиным приезжал следователь – высокий шатен лет сорока. Он не был назойливым, задал всего пару вопросов, извинился перед Захаром за доставленное беспокойство.

В машине Полина заплакала, пытаясь заглушить рыдания носовым платком. Дети, как притаившиеся зверьки, сидели сзади. Захар подумал, что оставит их в машине, когда вместе с Полиной пойдет в реанимацию. Им лучше не видеть того, что будет там с Полиной.

Захар почувствовал, как из глаз выступили слезы.

2

Доктор выглядел усталым. Он был ужасно тощим, и его тело напоминало длинную жердь. Он теребил мятую пачку, предложив сигарету Захару. Тот отказался. Рядом молча стоял тот самый следователь в длинном сером плаще. Захар не удивился, застав его здесь. Следователь не сказал Захару ни слова, лишь сочувственно заглянул ему в глаза. Потом отвернулся к окну. Захар был ему благодарен – меньше всего он сейчас хотел выслушивать чужие соболезнования.

Когда доктор сказал, что тело ребенка уже в морге, Полина, к счастью, не впала в истерику. Она закрыла свои раскрасневшиеся глаза, удивив своей реакцией присутствующих, затем двинулась к выходу. Следователь помог Захару проводить ее к машине, попросив его по дороге ненадолго задержаться.

В груди у Захара появилась знакомая давящая тяжесть, и он едва сдержался, чтобы не разрыдаться, как ребенок. Они со следователем вернулись в кабинет доктора. Следователь закурил, глядя в пол.

Доктор с минуту рассматривал то старика, то следователя. Остановил взгляд на Захаре.

– Ваш внук скончался не от удара о землю.

Захар напрягся.

– В чем же причина?

– Электрическая нестабильность миокарда. У мальчика произошла остановка сердца. В определенной ситуации это вполне возможно, хотя лично я столкнулся с этим впервые. Сердце начинает сокращаться в бешеном ритме и может не выдержать мощную прокачку крови. В общем, я думаю… мальчик испытал сильнейший испуг. Больше причин я не вижу.

– Хотите сказать, что Артем испугался высоты?

Доктор пожал плечами.

– Он чего-то сильно испугался. При ударе о землю он сломал шейный позвонок, но, если бы ни сердце, он остался бы жив.

– Боже, – Захар смотрел на доктора, как если бы ждал, что его убедят в обратном, потом глянул на следователя. – Вы же у меня были и видели… Там чуть больше трех метров. Неужели Артем…

Захар замолчал, сдерживая подступившие слезы. Следователь встал, выбросил окурок в форточку, повернулся к Захару.

– Доктор уже выразил мне удивление по этому поводу. Такое не всегда случается даже, когда человек падает с крыши высотного дома.

– Как же так?

– Сдается мне, нужно поговорить с вашим младшим внуком. Он видел, как все произошло?

Захар кивнул.

– Да. Но… может, сейчас его не надо тревожить? Он и так очень испуган…

– Я приеду к вам завтра утром.

3

Полина лежала в спальне отца на старой скрипучей кровати, когда после долгого молчания прошептала:

– Я во всем виновата. Я одна.

Захар сидел рядом, поглаживая ее холодные руки.

– Перестань изводить себя.

Дочь рыдала с момента возвращения из Сальска и немного успокоилась лишь полчаса назад.

Тьма за окном слабела – приближался рассвет.

– Я была никчемной матерью. Так к Артему могла относиться мачеха.

– Ты ни в чем не виновата, Полина. Довольно наговаривать на себя.

Захар чувствовал, как начинает искажаться реальность, так ему хотелось спать, несмотря на горе. Он говорил все с большим усилием.

– Я вечно придиралась к нему, наказывала без причины. Он был всего лишь маленьким мальчиком.

Захар понял, что не может сказать уже ни слова. Он кое-как поднялся, его шатало. Каким бы ни было несчастье, человек рано или поздно заснет – потребность, которую не обойти. Полина тоже заснет, но сейчас в это верилось с трудом.

– Полина, родная… Выпей снотворное, прошу. Тебе необходимо поспать. И мне…

Он взял с крышки стола таблетки, вложил дочери в ладонь. Она никак не отреагировала на это и продолжала говорить.

– Принести воды?

Полина замолчала, пытаясь рассмотреть лицо отца сквозь полумрак спальни.

– Хорошо, я выпью таблетки.

– Я принесу запить.

Захар вышел из спальни, остановился, прислушался. Полина не вставала. Хорошо. Возможно, она действительно согласилась выпить снотворное, а не просто сказала, чтобы он отвязался. Захар вошел в кухню, не включая света, набрал воды в стакан.

Внезапно слабость навалилась на него, нагло, без предупреждения, словно ждала, когда он останется один. Захар почувствовал такую усталость, что расплескал воду, едва не выронив стакан. Он оперся об угол стола, поставил стакан, сел на табурет. При этом что-то сжало его сердце, и Захар с опозданием понял, что плачет.

Испугавшись, что дочь услышит его, он уткнулся в сложенные на столе руки. Не нужно было покидать дочь. Пока он успокаивал ее, он держал на расстоянии то, что копошилось в обрывках тьмы, загустевшей по углам, и ожидало его одиночества.

Ему полегчало, и он еще минуту посидел в таком положении.

От окна послышался какой-то звук – мягкое, невинное царапание по стеклу. Захар поднял голову и увидел чье-то лицо, прижатое к окну с другой стороны. Он едва сдержал крик – на него смотрел Артем.

– О, Господи… Мальчик мой, ты вернулся, наконец-то. Мы-то все извелись.

Артем улыбнулся, что-то сказал в ответ, но Захар ничего не расслышал. Рот внука беззвучно открывался, как у рыбы, уткнувшейся в стенку аквариума.

Захар хотел встать, но не смог.

– Артем, быстро иди сюда, не стой там один. Тебя мама заждалась.

Внук все еще стоял у окна, но в доме послышались шаги. Они приближались к кухне. Это были шаги Артема, он послушал-таки деда, но почему его лицо по-прежнему прижимается к окну с обратной стороны? Как такое возможно?

Захар очнулся, вскинул голову.

4

За окном была серая бесформенная мгла.

Шаги, тихие и неуверенные, существовали в реальности – они плавно перешли сюда из сна. Захар прикорнул, сидя за столом, и теперь его сердце, ошеломленное появлением старшего внука, стучало, отдаваясь болью во всей груди.

Неплотно прикрытая дверь отворилась, в кухню вошел Эдик в светлой пижаме. Захар резко встал – на какие-то доли секунды вместо младшего внука ему почудился Артем.

– Эдик? Что ты здесь делаешь?

Мальчик вздрогнул, несколько секунд не говорил ни слова – дед испугал его.

– Я хочу пить…

Захар смутился.

– Иди сюда.

Старик погладил ребенка по голове, пока тот опустошал чашку, и его зубы клацали о фарфор.

– Теперь ступай спать. Осторожней в темноте.

Захар глянул на свои часы и увидел, что проспал почти двадцать минут. Нахмурившись, он взял стакан с водой, но пошел не к дочери, а в комнату, которую занимали внуки. Опустошенный, измученный, старик не отдавал отчет своим действиям.

– Эдик? Ты спишь?

– Нет, – голос внука звучал глухо, как у простуженного.

– Эдик, я присяду на минутку рядом, – Захар опустился на кровать, не выпуская стакан из рук. – Как ты себя чувствуешь?