Ловушка разума

– Мы? – растерянно переспрашиваю.

– Дом должны привести в порядок… – муж останавливается, замечая, как я кривлюсь от его слов.

– Я собираюсь вернуться к родителям, Рей, – спокойно произношу и чувствую, как сил что–либо доказывать и убеждать в верности своего решения нет. Я устала. Чертовски сильно устала. Плюхаюсь в кресло и прикрываю глаза.

– Милая, теперь нет смысла жить раздельно.

– Ты же только недавно говорил, что подождешь три года, – едва слышно произношу я.

– Да, говорил, – кивает, тяжело вздохнув. – И я собираюсь сдержать свое обещание, но мы можем жить вместе, в одном доме… – и добавляет, наблюдая за мной. – В разных комнатах.

– Я не могу.

– Ты не можешь жить все три года с родителями, Шер, – приводит он новые аргументы. Я с ним даже согласна, но только ему об этом не скажу.

– Они меня не гонят.

– Ты моя жена, милая. Мой долг обеспечивать тебя всем необходимым, – он поднимает руки, показывая, что сдается. – Ладно. Не хочешь жить со мной в одном доме, но тогда переезжай в квартиру или в дом.

– Мы это уже обсуждали, Рей.

– Я не могу без тебя, – выпаливает он. И вместо привычного властного порой даже жесткого вампира я вижу абсолютно растерянного парня. «Не поддавайся».

– Ты сам… сам себя на это обрек, – выдавливаю. – Ты держал меня под внушением. Тебе было так удобно? Ты струсил. Теперь за это расплачиваешься. Вместо того, чтобы попытаться ухаживать, ты пошел по простому пути – забрать и подчинить. Мне даже цветы дарят совершенно незнакомые мужчины!

Я вскакиваю с кресла и подхожу к шторам. Видеть за плотной тканью я ничего не вижу, но хочется просто быть подальше от Рейгана, до которого, кажется, стал доходить смысл сказанного мной.

– Что? – рыкает он. – Цветы?!

Зря. Очень зря я это сказала. И ведь я подсознательно была уверена, что красивый букет от Рейгана.

– Представь себе, – язвительно произношу я. Он начинает хохотать, качая головой.

– Представь себе, – я оборачиваюсь, в тот миг, когда его лицо искажается яростью, – эти цветы были от меня!

Он еще пару секунд ожидает моей реакции, но я стоически выдерживаю его острый как бритва взгляд. Рей уходит. От хлопка двери я даже вздрагиваю.

Призрачная надежда, что все стало налаживаться между нами, ускользает вместе с моими слезами.

***

Рейган не появляется ни через час, ни даже когда на особняк опускаются сумерки. Я нервничаю и мучаюсь чувством вины. Да-да, как бы это не смешно звучало, но мне стыдно за свое отношение к мужу. Если еще рассматривать это в контексте нашей связи, то выходит, что я своими же руками рушу наши отношения.

Я рассматриваю территорию короля уже добрый час. Наконец–то хоть какое–то движение на улице. Перед особняком собираются вампиры. Я с любопытством наблюдаю за ними. Вот из дома выходит король. Его–то трудно не узнать – высокий рост, широкий разворот плеч и темные волосы, собранные в короткий хвостик. Но, скорей всего, даже не внешние данные играют здесь главную роль, а его уверенные движения и реакция вампиров, при его появлении тут же умолкнувших и подтянувшихся.

– Ты готова? – раздается за спиной. Я вздрагиваю от неожиданности и резко оборачиваюсь.

Рей не смотрит на меня, забирая свои часы с прикроватной тумбочки. Я долгое время держала их в руках, не могла отпустить… ну да ладно. Я же не настолько помешанная. Правда?

– Рей, я… – сжимаюсь под безразличным взглядом, который пронзает сердце. Мне становится зябко. Обхватываю себя руками, но мурашки волной бегают по спине, по ногам.

– Готова? – повторяет свой вопрос муж. Теперь у меня еще и руки дрожат.

– П-прости меня, – наверное, лучше стоит смотреть куда–то, но только не на Рейгана. Стоит, но я не могу отвести от него взгляда. Выглядит он все таким же уставшим, и это убеждает меня в неправильности моего поведения. – Я… мне не стоило говорить тебе… я догадывалась, что цветы от тебя. Я не… не знаю, зачем сказала те слова.

– Это все? – все так же прохладно уточняет Рей. Я мотаю головой. Он изгибает бровь, мол, ну же, скажи мне. А что я еще могу ему сказать? Вместо слов, я подхожу к нему, встаю на носочки и, потянув на себя, вынуждаю склониться. Его губы сухие и мягкие, горячие словно нагретый на солнце песок. И они не отвечают на мой поцелуй. Я отстраняюсь, не веря в происходящее. «Это просто не могло не сработать!» В полной мере осознаю, что значит быть отвергнутой.

– Не стоило себя так утруждать, Шерри, – слышу над собой злой голос мужа. – Если ты закончила, я отвезу тебя к родителям.

Не домой, а именно к родителям. Специально подчеркнул это.

Становится тоскливей вдвойне. Я могу только кивнуть, боясь теперь вообще смотреть на вампира.

***

Особняк мы покидаем в спешке. Я вскользь прощаюсь с королевской четой и Роксаной. И очень надеюсь, что они списали мой подавленный вид на состояние здоровья.

Вся дорога домой проходит в молчании. Я варюсь в агонии собственной тоски и безысходности. Стараюсь, как могу сдерживать дрожь, которая охватывает тело.

– Спасибо, – сипло произношу, когда машина останавливается перед воротами родного дома. Рейган ничего не отвечает.

Все как в тумане. Я еще даже не дохожу до калитки, как автомобиль, свистя шинами срывается прочь. Охранники смотрят на меня удивленно. Я, кажется, выдавливаю из себя улыбку.

– Шерри? – восклицает мама, спускаясь со второго этажа. Она явно не ожидала меня увидеть сегодня. – А где Рейган?

От этого вопроса плотину, до этого державшуюся на честном слове, срывает. Губы начинают дрожать, как и все тело. Слезы обжигают щеки. Я кидаюсь к маме и рыдаю у нее на плече.

– Шер, что случилось, Шерри?!

Я не могу даже ответить. Мне стыдно признаться родительнице в своем отвратительном поступке.

– Рональд! – не унимается мама, прижимая меня к себе. – Тише, доченька, тише. Поссорились?

Я киваю. Мама вздыхает по-особенному так, как только она умеет, будто и тяжело все, но и деваться некуда.

– Что здесь… Шерри? – он отрывает меня от мамы. – Что он сделал? Я убью его!

Отец делает шаг к двери, но я цепляюсь за его руку:

– Нет! Н-ничего! Он… не сделал… ничего!

– Тогда почему ты в таком состоянии?

– Они поссорились, дорогой, – тихо произносит мама.

– Они и до этого ссорились, – ворчит отец, поглаживая меня по спине.

– Я виновата…

– Что?

– Я виновата, – произношу громче. – Я его разозлила. Я… наговорила ему… – мотаю головой, снова принимаясь плакать.

– Разберетесь.

– Он меня больше… не лю-ю-юбит, – вою.

– Глупости, – хмыкает отец. – Вы же… Хм, ну, значит, получишь развод. Ты же этого хотела?

Меня охватывает леденящее душу чувство. Замираю, переваривая услышанное. А ведь и вправду… Но потом становится невыносимо больно.

– Нет!!! – вскрикиваю и проваливаюсь в пустоту.

***

Ничего не понимаю. Что произошло?

Прихожу в себя на руках у отца.

– Пап?

– Потом поговорим, – резко отвечает отец. Далее он молча доносит меня до моей комнаты, кладет на кровать и уходит. Мама появляется спустя пару минут.

– Выпей, – протягивает мне кружку с теплым мятным чаем.

– Я веду себя глупо? – шепчу, грея ладошки о чашку. Прежде, чем ответить, мама вздыхает и молчит минутку.

– Ваши отношения не назовешь легкими, но в королевском особняке вы явно ладили. Знаешь, почему?

– Я чувствовала себя с ним безопасно.

– И это тоже, но, Шер, дальше невозможно продолжать мучить себя и его. Ты либо простишь и позволишь вам обоим двигаться навстречу друг другу, либо вы оба окажетесь в могиле.

Вздрагиваю от ее слов. Подняв голову, внимательно всматриваясь в лицо мамы. Она серьезна, как никогда. И права… однозначно права.

– Я постараюсь… только вот он, – рвано вдыхаю, вспоминая безразличный взгляд мужа. – Он не хочет больше со мной общаться.

– Он остынет, – улыбается мама и, похлопав меня по руке, добавляет: – Ложись отдыхать. Утро вечера мудренее.

Киваю, не зная, что еще ей сказать, а сказать хочется… многое. Только вот мысли в голове путаются. Ненавижу чувствовать себя виноватой. И единственное сейчас желание – обнять мужа. Неужели я настолько привыкла к нему за этот месяц?

Теплый душ, холодная теперь уже чужая постель. Вспоминаю, как еще прошлой ночью Рей прижимал меня к себе и успокаивал после каждого кошмара. А я… я еще раз плюнула ему в душу.

Открываю ящик тумбочки и вынимаю оттуда карточку, что была в цветах. Рейган романтик… где–то там, внутри, под коркой столетий. И он весь мой. Только мой. И если я позволю обиде взять верх, то мы погибнем.

А потом мне снится сон… Знакомый аромат одеколона, тихий шепот, крепкие объятия и поцелуи по щекам.

– Рей… – срывается с моих улыбающихся губ едва слышный стон.

ГЛАВА 15. Состояние невесомости.

Я сладко потягиваюсь под одеялом. Утро начинается с удивительно прекрасного настроения. События прошлого дня уже не кажутся такими безвыходными, а все потому, что я решила, если не сблизиться с мужем, то хотя бы вернуть наши прежние отношения. И для начала неплохо было бы еще раз извиниться… хотя бы по телефону. Пусть вчера Рей был зол на меня, но сегодня–то успокоился. Мне очень хочется в это верить. Я протягиваю руку к тумбочке. Что–то ярко проблескивает перед глазами…

Резко сажусь, рассматривая кольцо на безымянном пальце. Не может быть!

– Мам! – мой крик оглашает весь дом. Я добегаю до кухни в рекордно короткий срок. – Откуда? – спрашиваю, показывая руку удивленной родительнице.

– Рейган приехал вчера буквально через пару часов, как ты заснула.

– И? – поторапливаю ее.

– И провел у тебя в комнате всю ночь.

– Где он? – даже факт присутствия мужа в моей кровати не производит на меня должного впечатления.

– Уехал… – она бросает взгляд на настенные ходики. – Несколько часов назад.

– Уехал? – растерянно бормочу я. – Но ведь… а как же… Он ничего не просил мне передать?

– Нет, Шер, – улыбается мама. – Иди приведи себя в порядок и возвращайся завтракать.

Киваю и, едва переставляя ноги, возвращаюсь в свою комнату. И что мне теперь делать? Считать ли действия Рейгана как факт примирения? Кольцо на моем пальце явно свидетельствует о том, что он не отказался от идеи сделать меня своей. И приятно, и боязно. Мурашки аж бегут по телу. Но ведь я приняла решение, верно? Идти вперед. Будет трудно, но это же не причина сдаваться.

***

Зародившаяся было с утра решимость улетает в трубу с каждым последующим часом. На меня нападает апатия и ставшая уже ненавистной головная боль. После завтрака я прячусь в своей комнате и предаюсь жалости к себе в одиночестве. Наверное, мое поведение можно считать нормальным. После пережитых событий и тех ужасов, что мне довелось увидеть, еще ни раз перед моими глазами мелькнет труп таксиста, окровавленного Роя, и я почувствую, как тело пронзает фантомная боль.

За обедом отец пытается время от времени вытащить меня на разговор, но я отвечаю через силу и односложно. То и дело задерживаю взгляд на кольце, которое так и не сняла с пальца. «Зачем? Зачем вообще сопротивляться, когда итог будет один?» Снова накатывает омерзение от сложившейся ситуации, снова злюсь, снова чувствую себя загнанной в клетку. «Мне не дали право выбора. Не дали». И снова смотрю на кольцо, переливающееся всеми цветами радуги. «А был ли вообще выбор у меня и Рейгана? Кто установил такое определение связи? Кто вообще посмел создать вампиров?» Конечно, я знаю ответ. Среди сородичей принято рассказывать историю нашего мира, отдельного от мира людей. Ведьма… и любовь. Как оказалось, опасное сочетание. Особенно, если любовь неразделенная.

На секунду мелькает мысль, что раз ведьма создала нас, то могла бы и сделать опять людьми. А еще, возможно, я могла бы попытаться найти ту, кто поможет мне сохранить человеческую жизнь… и тогда Рейгану придется оставить меня в покое. Но мысль так и исчезает, не дождавшись отклика в моей подернутом безразличием сознании.

После заката меня ждет сюрприз. В мою комнату врывается улыбающаяся Кристи, сжимает меня в объятьях, взахлеб что–то щебеча.

– Тебя специально вызвали? – интересуюсь, когда Крис, не видя отклика от меня, переходит на тему погоды.

– Ты разве не рада меня видеть? – надувает губки, явно желая уйти от ответа, но я гляжу на нее ровным взглядом, и ей приходится сдаться: – Твоя мама позвонила. Но! – она поднимает пальчик вверх. – У тебя снова нет телефона, и я даже не знала, где ты находишься. И я жутко соскучилась.

– Даже не хочешь узнать, что произошло? – приподнимаю бровь.

– Не думаю, что это хорошая тема для разговора. Ты пережила… стресс. Думаю, правильней будет поговорить о чем–то более, – она делает паузу, подбирая нужное слово, – жизнеутверждающем.

Я хмыкаю.

– Что? – расплывается в улыбке Кристи. – Я в интернете читала!

– Ах, ну раз в интернете, – не могу сдержать смешок. – Тогда я просто обязана прийти в норму… прямо сейчас.

– Да ну тебя! – вампирша кидает в меня подушку, а после придвигается ближе и, поиграв бровями, выдает: – Расскажи лучше, как вы провели время с Рейганом.

На это я могу лишь закатить глаза. В мыслях мелькают отрывки недавнего прошлого и итог всего. Тру грудь, чувствуя жжение в сердце.

– Нормально провели.

– И это все? – возмущается подруга. – Вместе три дня и просто нормально?

– Первый день я вроде как была без сознания. Потом очнулась с повязкой на глазах и рыдала на его коленях, – морщусь, вспоминая свою истерику. – Потом спала, и мне снились кошмары, а потом повязку сняли, и я… вернулась домой.

– Так-так-так, – Крис наклоняется ближе. – И что это мы умалчиваем от единственной и лучшей подруги?

– Ничего, – передергиваю плечами.

– Вы же поссорились, так?

– Угу.

– Да, ребята. Сложно с вами, – вампирша удобнее устраивается на моей кровати. – Я вся во внимании. Развернутую версию произошедшего, пожалуйста.

Я вздыхаю и принимаюсь рассказывать Кристи про все события, начиная с пробуждения в квартире мужа. Подруга слушает молча, не попрекает и не вставляет никаких шуточек, а в конце оптимистично выдает:

– Все наладится. Вы же истинная пара, – и, видимо, ожидая от меня возмущения, живо спрашивает: – Посмотрим фильм? Я захватила новую комедию.

– У меня есть выбор? – кряхтя, забираюсь под одеяло.

– Есть, но я тебе его не дам, – Крис показывает мне язык и ставит диск с фильмом.

В этот вечер мы так и засыпаем вместе в моей кровати. И мне кажется, что мы вернулись в прошлое, где не было никаких забот и от нас не требовалось принятия сложных решений.

***

Кристи уезжает от меня только следующим вечером. И, сказать по правде, только после ее отъезда я осознаю, как мне одиноко.

В следующие несколько дней я не выхожу ни разу из дома, отсиживаюсь в своей комнате. И чем больше времени проходит, тем хуже мне становится. Если сюда еще добавить головную боль, бессилие и головокружение, то мое состояние по праву можно назвать отвратительным.

Рейгана эти дни не видно и не слышно. Если бы не кольцо на пальце, я бы подумала, что он сдался. И только вчера вечером отец вскользь упомянул, что вампир уехал по делам. Я же, хоть и далось мне это с трудом, сделала вид, что меня не интересует местонахождение моего мужа.

Сегодня днем мама посредством долгих уговоров вытаскивает меня на кухню. Пока я помогаю ей с готовкой, особо не тревожит, а под конец заявляет:

– Сегодня у нас будут гости.

– Хорошо, – удивляюсь, потому что в среду обычно у нас семейный ужин. Уж не знаю, чем он отличается от всех других на неделе, но мама в этом вопросе непреклонна.

– Мне бы хотелось, чтобы ты присутствовала.

– Думаю, это плохая идея, мам. Я лучше посижу в своей комнате, – и дело даже не в моем состоянии, а в тех последствиях, которые оно вызвало. У меня жуткий вид – бледное лицо с темными кругами под глазами, а волосы… Не помню, когда у них была последняя встреча с расческой.

– Никаких нарядов не нужно, – заметив, как я разглядываю свое отражение в поверхности ложки, произносит мама.

– Мне плохо, – неожиданно выдаю я. – Не знаю, что со мной творится. Я…

Родительница присаживается рядом и притягивает к себе.

– Я уверена, что ты умрешь, но не сдашься. Это все твой характер, – говорит она. – Только вот, Шер, это никому не пойдет на пользу. Не знаю, что станет с Рейганом, но я без тебя не смогу жить, а без меня твой отец. Я не стращаю тебя, нет. Приму любой твой выбор. Просто я хочу, чтобы ты была счастлива, и раз это не выходит с твоим мужем, то мы с Рональдом совершили ужасную ошибку и будем за это расплачиваться.

– Не говори так, – шепчу сквозь слезы. – Вы самые лучшие родители.

– Я люблю тебя, Шер, – мама берет мое лицо в ладони и вынуждает смотреть на нее. – И Рей тебя любит, чтобы он не натворил в прошлом. Любит, Шерри. Готов на безумные поступки, лишь бы ты была рядом с ним. Ты еще молода и не можешь оценить всю темноту бездны, когда одиночество берет тебя в свой капкан и нет шанса на одну единственную заветную встречу. Ты его надежда, милая, его боль и любовь всей его жизни. И только от тебя зависит, будете ли вы счастливы.

– Я боюсь его, мам. Он же может снова внушить мне что–нибудь.

– Не говори глупости, родная, – отмахивается она. – Он прекрасно знает, чем это закончится. Тем более, что после произошедшего, тебя категорически нельзя подвергаться внушению. Твой разум может не выдержать. Поэтому даже твое ускоренное обращение – огромная польза.

– Я не могу так. Мы вроде пара, но я абсолютно ничего про него не знаю. Нас будто поселили в одну комнату, и мы вынуждены быть вместе, – вытираю слезы, начиная злиться. – Да как я его могу простить?! Он же… он же мной пользовался!

– Шерри-Шерри, – мама встает, чтобы помешать соус на плите. – Ответь мне, только честно, Рей тебе нравится?

Я открываю рот, чтобы сказать, нет, но останавливаюсь. Вздыхаю, оглядывая кухню. Не могу ответить, не могу даже понять, что чувствую.

– Не знаю, – выдаю в итоге.

– То, что сомневаешься, уже большой плюс, – улыбается мама. – Иди, приведи себя в порядок. Ты сильная, Шер. Хватить играть в мучения.

– Я не играю! – возмущаюсь.

– Ну-ну! – усмехается мама.

Я выбегаю из кухни, злясь на весь белый свет. И уже включая воду в ванной, осознаю, что родительница только что обвела меня вокруг пальца.

***

К вечеру я привожу себя в более-менее привычный вид. Надеваю цветастый короткий сарафан, заплетаю косу и маскирую синяки под глазами. Кто не знает меня и не догадается о том состоянии, в котором я нахожусь.

А кто же придет на ужин? Этот вопрос все еще остается открытым. Я не поинтересовалась у мамы, а сейчас все еще обижаюсь на нее, так что спрашивать не хочу. Предполагаю, что гостями будут давние знакомые родителей. Такие посиделки были довольно часты у нас. Правда меня смущает, что подобная встреча состоится именно сегодня, за семейным ужином. Отсюда у меня возникает еще одна догадка, кто может быть гостем. Только отец упоминал, что Рей уехал.

Я как раз прохожу мимо парадной двери, когда раздается звонок. Служанок поблизости нет, а заставлять ждать визитеров – дурной тон.

– Добрый… вечер, – улыбка, нацепленная за пару секунд до этого, меркнет. – Ты? Что ты здесь делаешь?

Моему удивлению нет границ.

– Меня пригласили твои родители, Шерри, – спокойно произносит Рейган и делает шаг вперед, вынуждая отступить. – Чудесно выглядишь.

Недовольно поджимаю губки. Этот вампир способен вывести меня из себя буквально за несколько минут.

– Не хочешь поцеловать мужа? – интересуется Рей, блестя наглыми глазами.

– Не хочу, – процеживаю сквозь зубы.

– Жаль, – делает обиженное лицо.

– Рей, тебе не стоит…

– Рейган! – слышу довольный голос мамы. – Как я рада тебя видеть! Мы уже заждались.

Что меня больше всего поражает, так это добродушность моей родительницы, которая целует вампира в обе щеки и даже не скрывает удовольствия от всего происходящего.

– Это вам, Элизабет. Прекрасной женщине – прекрасные цветы, – я закатываю глаза, кажется начиная понимать, с чего моя мама такого хорошего мнения о моем муже. – И, конечно же, в благодарность за мою прекраснейшую жену.

– Яблоко от яблони, как говорится, – ехидничаю.

Мама укоризненно смотрит на меня, потом с надеждой переводит взгляд на коридор, ведущий в кабинет отца.

– Сладкое поднимает настроение, – улыбается Рейган и протягивает мне торт. – Особенно маленьким капризным девочкам.

– Благодарю, – подхватив десерт, направляюсь на кухню, стараясь унять желание размазать торт по лицу мужа. «Вдох—выдох».

– Что он здесь делает? – напускаюсь на маму, стоит ей только показаться на кухне. – Сегодня наш семейный ужин!

– Именно так. А так как Рейган твой муж, то… – она разводит руками.

– И когда же вы успели его пригласить? – не унимаюсь я. – Только вчера отец говорил, что его нет в городе.

– А он сегодня утром вернулся. Вот и пригласили.

– Ясно, – разворачиваюсь, чтобы уйти к себе, но мама хватает меня за руку. Ощутимо так.

– Шерри, прекрати так себя вести, – вкрадчиво произносит она, и взгляд у нее аж мурашки по коже. – Ты уже не ребенок. Кажется, мы только недавно разговаривали на тему ваших отношений. Сейчас хороший шанс дать им правильное развитие.

Я готова расплакаться. Не могу терпеть такое откровенное принуждение. Да что они все себе возомнили?

– Начинаю понимать, почему я целый год была подстилкой.

– Не смей так говорить! – вскрикивает родительница. – Чтобы я больше такого не слышала!

– Что у вас происходит? – на кухню заходит отец.

– Ничего, дорогой, – воркует мама. – Спорим с Шерри, какие салфетки будут смотреться лучше.

До того складно у нее получается лгать, что задаюсь вопросом, а в первый ли раз?

– Хорошо, – отец переводит взгляд с мамы на меня. – Шер, надеюсь на твое благоразумие.

После этих слов он уходит, а мама поглаживает меня по спине.

– Все будет хорошо, милая. Прошу тебя, попробуй не оглядываться назад. Дай нам всем шанс исправиться.

Я лишь киваю в ответ. И с этого момента не произношу ни слова. Возвращается не просто апатия, а серая беспросветная тоска, тянущая сердце.

– Как прошла поездка? – интересуется отец у Рейгана, когда мы рассаживаемся за столом. Мама по левую руку от родителя, Рейган по правую, а я, на удивление всех, сажусь рядом с мужем. В этом есть своя выгода – Рей не сможет пялиться на меня весь ужин.

– Мы заключили неплохой контракт на поставку…

Дальше я отключаюсь от разговора. Сижу, ковыряюсь в тарелке, обдумывая свою дальнейшую судьбу. Придется все–таки действовать по задуманному ранее плану.

– Шериллин!

Я вздрагиваю и поднимаю голову. Отец смотрит на меня, явно чего–то ожидая.

– Извини..те, задумалась.

– Мы видим.

– Так что…

– Я поинтересовался о твоих планах насчет института, – уголки губ отца чуточку приподнимаются. Сама я не вижу повода для веселья и уверена, что сейчас и присутствующим омрачу настроение.

– Собираюсь съездить туда… в ближайшие дни. Нужно кое-что подготовить.

– Разве той бумаги было недостаточно? – подает голос Рейган.

– Я хочу подать заявление на комнату в общежитии.

Над столом повисает тишина. Мама кидает растерянный взгляд на отца.

– Ноги твоей там не будет, – едва сдерживая себя, произносит родитель.

– Я же не ребенок, могу решить сама, где жить, – спокойно отвечаю ему. Рей подозрительно тих. На него, между прочим, я делаю большую ставку. – И ты сам говорил, что я теперь не твоя проблема.

Я довольна. По бешеному взгляду отца понимаю, что достигла результата, а главное – моя взяла… если, конечно, один вреднючий вампир мне не помешает.

– И как ты на это смотришь? – интересуется родитель у моего мужа. Тот поворачивает голову ко мне, окидывает взглядом.

– Не вижу поводов ей отказывать, – произносит он в итоге. «Спасибо—спасибо—спасибо!» Вот сейчас я готова расцеловать Рейгана, но… обойдется. – Долго она там не протянет, – ухмыляется он. «У-у-у! Убила бы!»

– Посмотрим, – сладко мурлыкаю я. По крайней мере, попробовать я смогу.

Дальнейшая часть ужина проходит спокойно. Я даже приободряюсь, а настроение заметно подпрыгивает вверх.

Мужчины до чаепития отправляются в кабинет обсудить рабочие дела. Я же, напевая незамысловатую мелодию, помогаю убрать маме со стола. Ставлю посуду в раковину, резко разворачиваюсь. Перед глазами все расплывается. Опираюсь на столешницу, пережидая очередной за несколько дней приступ. «Сейчас станет лучше…лучше». Но чувство страха отравляет мысли, путая их. Мне бы дойти до комнаты и лечь. Делаю шаг, натыкаюсь на стол, который был дальше, как мне казалось. Еще один шаг, я хватаюсь за скатерку. Прежде чем потерять сознание, слышу звон бьющейся посуды.