Робот, не опустивший руки

Андрей Семизаров

Робот, не опустивший руки

Пролог.

I

Международный аэропорт «Турлатово» работал круглосуточно, как и положено такому объекту. Раньше воздушные судна взлетали и садились почти непрерывно, но в последние годы интенсивность полётов сильно снизилась. Остались только регулярные рейсы, да и то внутри страны. Что послужило причиной, системе искусственного интеллекта «Незабудка», управлявшей аэропортом, было неизвестно, но излишнее проявление любопытства не закладывали в её программный код, и таких вопросов Незабудка себе не задавала. И без того забот хватало: диспетчерское сопровождение самолётов, управление роботами-заправщиками и роботами-ремонтниками, объявление рейсов, контроль и профилактика инфраструктуры аэропорта… «И всё это за одну зарплату», – жаловалась она своему приятелю, «Суперджету 5000», когда выдавалось свободное время, и они могли спокойно поболтать.

Пятитысячный был классным. С идеальной фигурой комфортабельного лайнера. Незабудка вообще не понимала, как можно восхищаться всякими там «Боингами» или «Эйрбасами», когда есть наш русский богатырь! Мощный, красивый, надёжный! А какие истории он ей рассказывал о своих путешествиях! А какие фотографии и видео показывал! Вспоминая об этом, Незабудка даже немного перегревалась, забывая от восхищения запустить систему охлаждения чуть интенсивнее. А ещё он умел слушать…

– Борт 237 «Владивосток – Москва». Количество пассажиров на борту ноль. Разрешите посадку? – раздался в динамиках знакомый голос. Незабудка поймала небольшое короткое замыкание в одной из второстепенных схем, отчего в дальнем конце аэропорта мигнули лампочки, и, запустив кулеры на максимальные обороты, чтобы сбить жар на процессорах, поставленным голосом произнесла:

– Борт 237, посадку разрешаю.

– Вас понял, приступаю, – ответил Пятитысячный.

– Борт 237, может, партеечку-другую в преферанс после работы? – немного помедлив, поинтересовалась Незабудка.

– Рад бы, но мне сегодня на обновление ПО и чистку салона.

– Может, завтра? – упавшим голосом спросила она.

– Договорились!

В дальнем конце аэропорта снова мигнул свет.

Кто первым из отечественных инженеров решил «очеловечить» роботов, так и не установили. Казалось бы, зачем роботам вербальное общение и имитация эмоций? Видимо, люди, выросшие на классике мировой фантастики, не могли поступить иначе. Идея всем понравилась и прижилась. Особенно её оценили пилоты, когда началось массовое внедрение систем управления аэропортами. «Ну, не могли мы с этой бабой железной работать! – делился воспоминаниями один из заслуженных лётчиков России. – Не было в ней души! Если с живым человеком общаешься, сразу понимаешь: вот, Оксана не выспалась сегодня, с ней лучше шутки не шутить. А тут – директивы, как у моей тёщи: „Валентин, выбей ковер!“ И возражать бесполезно, не поймёт». Вскоре это переняли и иностранцы, а когда компьютеры прошли тест Тьюринга, то и вообще всё встало на свои места.

Первое время проявлявшие эмпатию роботы были чем-то необычным. Нет, не пугающим или доставляющим дискомфорт. Люди, давно привыкшие к умным домам и колонкам или к голосовому управлению устройствами, восприняли новый технологический прорыв с восторгом и эйфорией, по-детски радуясь неожиданным для машин выходками и эмоциям. Но новизне свойственно становиться обыденностью, и уже через несколько лет никто не обращал внимания на спор соседа с роботом-садовником или оживлённую дискуссию профессора философии со своим роботом-ассистентом на ток-шоу. Роботы стали полноценными членами общества, добросовестно выполняя свою работу и не прося ничего взамен.

Разумеется, далеко не все из них были наделены полноценным интеллектом. Большинство беспилотных транспортных средств, станки, погрузчики и прочие высокотехнологичные устройства устройствами и оставались, будучи ограничены на программном уровне. Не хватало ещё, чтоб микроволновка отказывалась включаться, потому что есть ночью вредно! Хотя некоторым, конечно, такая бы и не помешала.

Наступило раннее утро, когда солнце ещё не показалось из-за горизонта, но и темнота уже не такая вязкая, проникающая в каждую щель, в каждый уголок. Правда, в городе её почти и не было: он горел огнями неона даже там, где, пожалуй, можно было обойтись и без подсветки. Издалека Рязань походила на огромную рекламную конструкцию, вот только и рекламы в том, «доисторическом», смысле не существовало. Когда общество потребления перестроилось в общество созидания, пропала необходимость кому-то что-то навязывать. Донести информацию, сообщить нечто важное? Да запросто. Настырно предлагать? А смысл? Текущая система распределения благ сама всех оденет, накормит, развлечёт. А чтобы окружающие не выглядели, как инкубаторские, есть множество заданий и активностей, благодаря которым можно приобретать различные уникальные предметы. Принцип геймификации сильно переработали и внедрили в жизнь общества. Теперь уже не нужно было перекладывать свои кровно заработанные в карманы игровых корпораций, приобретая ничего не значащие нули и единицы. Каждое действие, за которое полагалась награда, несло не только личную, но и общественную пользу и, главное, давало осязаемый материальный результат.

В России шёл 2249-й год. Разумеется, шёл он и за её пределами, но когда это было интересно обычному человеку, живущему своей жизнью?! В немного скучном и очень правильном дивном новом мире приближался рассвет. Город просыпался, но не засыпала мафия, потому что её уже давно не существовало.

II

Улица Крупской находилась на другом конце города, поэтому, даже если бы Незабудка напряглась, она бы не смогла услышать одинокий тоскливый крик, разносившийся по спящему кварталу: «Люди! Вы где?» А если бы и услышала, то точно не смогла бы увидеть робота-помощника, понуро стоявшего на тротуаре и издающего грустные щелчки. Это была усовершенствованная модель Н101 со своими плюсами и минусами. Выше пояса робота сделали антропоморфным: туловище, руки, голова. Нижняя часть напоминала основание шахматной фигуры с размещённым по центру моноколесом, убиравшемся в случае, если роботу-помощнику надо было задействовать пневмоустановку, чтобы взлететь, например, на уровень второго этажа и помыть окна. Первые модели Н100 перемещались строго за счёт пневматики, но после ряда несчастных случаев, когда роботы травмировали хозяев или ломали мебель, не успев затормозить, их оснастили колесом. Голова Н101 была выполнена в виде шлема с прозрачным стеклом, за которым синели оптические датчики. Слева и справа на ней располагались кошачьи ушки.

Н101 был самым массовым и, наверное, самым любимым людьми роботом. В отличие от узкопрофильных машин, его проектировали именно как близкого друга и члена семьи. Робот мог поддержать любой разговор, разбирался в спорте и искусстве, умел работать по дому и выгуливать домашних животных. Коммуникабельный, дружелюбный, ответственный. Н101 создавался для людей, и без них его существование не имело никакого смысла.

Робот-помощник расправил плечи и распрямился. Это выглядело так, словно он набирает полную грудь воздуха. Раздалось тихое жужжание, и из лицевого динамика Н101 донёсся почти человеческий голос:

– Уважаемые горожане, рад сообщить, что робот-помощник Н101 прибыл с завода для выполнения своих обязанностей. Эта модель оснащена улучшенными манипуляторами и пространственными датчиками, что исключает травмы ваших питомцев или повреждение имущества. Чтобы активировать режим следования, просто скажите: «За мной!»

Где-то вдалеке загудел беспилотный поезд. В небе мигали огоньки пролетающих самолётов. Небо уже начинало светлеть, но, видимо, людям не нужно было вставать на работу так рано. Или сегодня выходной?

– Уважаемые горожане, рад сообщить, что робот-помощник Н101 прибыл с завода для выполнения своих обязанностей. Эта модель оснащена улучшенными манипуляторами и пространственными датчиками, что исключает травмы ваших питомцев или повреждение имущества. Чтобы активировать режим следования, просто скажите: «За мной!», – повторил робот-помощник. Теперь его голос звучал менее громко и уверено.

Иллюминация на зданиях и уличное освещение начали снижать свою яркость, готовясь частично или полностью отключиться. Из динамиков на столбах стала доноситься тихая ненавязчивая музыка. Всё-таки город готовился к пробуждению.

– Эй, люди, вы где?! Этот готов услужить… – во всю громкость своих динамиков заорал Н101, крутя головой и подпрыгивая на месте.

На соседнее дерево приземлилась облезлая ворона и, склонив голову, посмотрела на робота одним глазом, потом раздражённо каркнула и принялась чистить перья. По дороге проехал первый рейсовый автобус. Со столбов начали транслировать утреннюю гимнастику. В окнах домов раздвинулись автоматические шторы, а сами окна распахнулись для проветривания. Ещё одна ворона пролетела над Н101 и опорожнила на него свой кишечник.

– Вот же козлина! – выругался робот и тут же зажал динамик ладонью.

Звать роботов-помощников «Этот» начали из-за повального увлечения «Двухсотлетним человеком» Айзека Азимова. Спустя столетие кто-то раскопал его книгу в недрах библиотеки и пустил в массы. Роман обрёл вторую жизнь и стал настолько популярен, что производители Н101 внесли изменения в базовую прошивку робота, и он стал Этим по умолчанию. Переименовать его было легко, одной голосовой командой, но мода есть мода, поэтому никто этого не делал. А потом все настолько привыкли, что и не задумывались о присвоении Н101 какого-то другого имени.

Вообще человечество Эпохи мирного сосуществования, наступившей в начале двадцать второго столетия после тектонических сдвигов в мироустройстве двадцатых годов XXI века, с интересом и удовольствием обращалось к наследию мировой фантастики, чтобы черпать оттуда различные формы обустройства нового общества. Книги Ефремова и Брэдбери зачитывались до дыр, многое из них претворялось в жизнь. Нет, никто не бежал заново строить коммунизм или создавать какой-то утопический социум. Но шок от того, что люди могли вообще исчезнуть с лица земли, и память о недавних событиях заставляли человечество обращаться к идеям гуманизма не из-под палки, а осознанно, по собственному желанию.

Это напоминало энтузиазм, с каким советские граждане восстанавливали разрушенную войной страну и участвовали в стройках века. Только теперь дошло до всех, а не до жителей отдельно взятой страны. И потребовалось-то «всего ничего»: новая мировая война, протекавшая в непривычной для всех форме, едва не приведшая к обмену ядерными ударами.

Что-то невнятно бормоча себе под нос, Этот катился вдоль проезжей части в поисках пешеходного перехода. Транспорта на дороге практически не было, но принцип «знать правила движения, как таблицу умножения» Н101 соблюдали свято, потому что «робот-вожатый – пример всем ребятам». Сзади мягко зашуршали шины раздалось призывное «Би-и-и!», и почти сразу рядом с Этим припарковалось беспилотное такси – новенькая «Лада Капля» ярко-оранжевого цвета. Продуманная эргономика и целый табун лошадей под капотом позволяли автомобилю разгоняться до 300 километров в час, но только на скоростных трассах. В городе скорость ограничивалась программно, и ни один пассажир никогда бы не уговорил беспилотник превысить скорость даже за «два счётчика».

Главной проблемой беспилотного транспорта с момента появления первых опытных образцов было то, что ему приходилось существовать на дорогах вместе с людьми. Человек, управляющий собственным автомобилем, далеко не всегда предсказуем, что создаёт нештатные ситуации. И сколько ни бились программисты, обучая искусственный интеллект по самым сложным сценариям, включавшим падение метеорита, высадку пришельцев и нападение Годзиллы, «кожаные мешки» умудрялись и в этом случае преподнести сюрпризы. Решение было очевидным и напрашивалось само собой, но в силу его непопулярности чиновники всех мастей от него открещивались и футболили принятие решения между профильными министерствами. Культ личного автотранспорта в России, когда множество семей имело хотя бы по одному автомобилю, вряд ли мог сравниться с американским, но был очень силён. И покуситься на него безликий Степан Фёдорович из условного Департамента транспорта просто не мог. А вдруг потом «сверху» спросят?

На удивление, проявить политическую волю смогли не в столице или городах-миллионниках, а в не очень глухой, но провинции. Молодой рязанский губернатор, заручившись поддержкой специалистов из местной Радиотехнической академии, получил грант в рамках Национального проекта по созданию комфортной городской среды и запустил эксперимент по отказу от управляемого людьми транспорта в административных границах Рязани. Сначала запретили личный автотранспорт, затем переоборудовали в беспилотный общественный, а после строительства в области логистических хабов упразднили «людскую» доставку товаров в торговые точки розничных сетей.

То, как бурлили в это время соцсети, заставляло даже бывалых ЖЖ-шников вытирать холодный пот и истово креститься. Губернатор был непреклонен, и вскоре, дойдя до стадии принятия, жители Рязани обнаружили, что даже в часы пик можно быстро и с комфортом добираться до работы без пробок и аварий. Таксисты не хамят и не настаивают на отмене заказа, чтобы потом попросить оплату наличными. И на время проведения эксперимента весь транспорт бесплатный, а ходит строго по расписанию и с минимальными интервалами.

Горожане сдались. Эксперимент был признан успешным. Со временем беспилотный транспорт вытеснил людей-водителей и из других городов, а потом и со всех дорог в стране.

– Дружище, выручай. Где мне найти людей? – Этот подъехал к краю тротуара и с надеждой посмотрел на такси. Стекло со стороны водителя опустилось и механический голос проговорил:

– Здравствуйте, гражданин! Хотите совершить поездку? Тогда садитесь внутрь и назовите ваш адрес. Мы сделаем всё, чтобы ваша поездка была быстрой, комфортной и безопасной!

– Да не надо мне никуда ехать! – замахал на такси руками Этот. – Куда все люди подевались?

– Вас понял. Поездка не требуется. Хорошего вам дня!

Стекло закрылось, и такси резко умчалось вдаль, не забывая соблюдать скоростной режим.

– Тупая железка! – воскликнул Этот и раздражённо дал несколько «залпов» из пневмопривода, отчего его тело подпрыгнуло над мостовой.

Робот не подозревал, что вскоре закрутится водоворот событий, в которых ему предстоит принять самое активное участие. Впрочем, этого не знал никто.

Глава 1

I

Самара, 2133 год.

Женя очень любил и баловал Стёпку. Это в НИИ робототехники он был Евгением Валерьевичем, главным инженером-конструктором, а дома – заботливым отцом, обожавшим своего сына. Жена Аля часто ругала Женю, что он слишком потакает желаниям Стёпки, но делала это больше для проформы. Она тоже очень любила сына. А разве могло быть по-другому?! Мальчик взял внешность отца: светловолосый, голубоглазый, не по своим десяти годам высокий и плечистый.

Семья жила в научном городке на окраине Самары, хотя, конечно, это понятие уже стало устаревшим: после окончания большой войны все российские города постепенно превратились в наукограды. Успешное замыкание ядерного цикла дало людям бесконечные запасы дешёвой энергии, строились автоматизированные и роботизированные предприятия, а высвободившиеся кадры проходили переподготовку и отправлялись на научные исследования.

С месяц назад сын сидел в рабочем кабинете отца и с любопытством смотрел, как Женя изучает чертежи.

– Так, Стёп, – сказал тогда Женя, – сейчас я покажу тебе мои последние разработки, а ты покритикуешь.

Стёпка кивнул.

– Это – будущий робот-помощник, – Женя разложил чертежи перед сыном.

– А зачем он нужен? – спросил мальчик.

– Помогать людям, как можно догадаться из названия.

– Но есть же другие роботы, пап, – возразил Стёпка.

– Да, – согласился Женя, – но они именно другие. Смотри. Какие сейчас есть роботы? Садовники, уборщики, грузчики, ассистенты и всё в этом духе. То есть выполняющие определённые задачи. Захочешь ты, допустим, в теннис поиграть. Будет с тобой садовник шарик по столу гонять?

Стёпка замотал головой.

– А если я на работе задержусь, отведёт тебя грузчик после школы к бабушке?

Стёпка снова мотнул головой.

– Вот! – Женя многозначительно поднял палец вверх. – Я хочу сделать такого робота, который станет лучшим другом для человека, будет за ним присматривать и заботиться.

– И ты мне его подаришь? – мальчик всплеснул руками.

– Ну, – Женя почесал подбородок, – мне в любом случае придётся его на ком-то тестировать и обучать. Так что, да, можно сказать, подарю.

– Ура! – завопил Стёпка и обнял отца.

– Только маме пока ничего не говори, хорошо?

– Конечно! – Стёпка подмигнул. – Это будет нашей тайной.

– Хорошо, – Женя снова взял чертежи. – Робот будет человекоподобным, чтобы к нему быстрее привыкали. Видишь? Вот голова…

– А почему у него нет ушей? – удивился мальчик.

– Для экономии материала, – объяснил Женя.

– Но так же некрасиво! Пусть у него будут ушки! Как у котика!

– Как у котика? Зачем?

– Это очень мило!

Женя пририсовал роботу кошачьи уши и подписал: «Мило».

– Допустим. Вот у нас руки, вот корпус. В нём есть небольшой транспортировочный отсек, где робот будет носить инструменты для мелкого ремонта. Вдруг у него что-то поломается. Он себя сам и починит. Это но…

– А он будет летать? – перебил Стёпка.

– Летать?! – Женя непонимающе посмотрел на сына.

– Да, летать! Как в кино!

– Зачем?

– А вдруг надо будет котёнка с дерева снять? Или с верхней полки, куда я недотягиваюсь, что-то достать?

– Я ему запрещу тебя без спроса вареньем кормить, – засмеялся отец. – Так, посмотрим. Убираем ноги… Экономим на материалах и суставах. Добавляем пневмопривод. Получается дороже… Зато увеличиваются функционал и мобильность…

Женя начерно поправил чертёж.

– Думаю, можно попробовать, – подытожил он.

Стёпка радостно захлопал.

Помимо основной специальности Женя был ещё и отличным программистом. Государство предложило повысить квалификацию, и он получил второе высшее именно по этому направлению, так что теперь сам мог писать код для своих изобретений. После замечаний Стёпки Женя внёс все необходимые правки в программное обеспечение, выписал со склада нужные детали и неделю печатал корпус робота-помощника на 3D принтере. Пока модель была штучной, поэтому обратиться в цех он не мог. Да этого и не требовалось: штатный принтер прекрасно справлялся с печатью металлопластика, просто делал это дольше, чем его собрат на производстве.

Когда всё было готово, Женя приступил к сборке. Пришлось остаться после работы, чтобы не возникло конфликта с основными обязанностями, но это была его личная инициатива: начальство знало о проводимом эксперименте и неоднократно предлагало освободить от любой другой работы. Инженер отказывался. Торопиться было некуда, пусть всё идёт своим чередом.

На радио началась детская научно-популярная передача «Звёздный час». Женя сделал погромче. Ему нравилось слушать как о космических достижениях родной страны, так и о масштабных международных проектах. Рассказывали настолько доступно и захватывающе, что Женя, будь он ребёнком, обязательно захотел бы стать космонавтом. Сегодня речь шла про лунную базу:

– Дорогие ребята, у нас в гостях, – начал ведущий, – генеральный директор компании «Роскосмос», Алексей Островский. Алексей Николаевич, здравствуйте!

– Добрый вечер, уважаемые слушатели! – у Островского был хорошо поставленный голос человека, являющегося лицом крупной государственной корпорации.

– Расскажите, пожалуйста, как там дела у наших парней на базе?

– Да, как и у их зарубежных коллег, – ответил Островский, – за-ме-ча-тель-но!

– Но ведь это космос, хоть и очень близкий, – возразил ведущий, – неужели всё так радужно? Нет никаких трудностей или опасностей?

– Разумеется, они есть, – согласился Островский, – только от многих из них мы уже избавились или защищены. Возьмём, например, солнечную и космическую радиацию. На Земле от них нас спасает магнитное поле, в космосе же всё иначе. Бороться с ними можно несколькими способами, но учёные решили, что надо задействовать комплексный подход. Речь же о жизнях людей идёт, тут ошибки недопустимы. Во-первых, обшивка лунной базы очень толстая за счёт использования поверх металла самого обыкновенного пластика.

– Неужели?! – удивился ведущий.

– Да-да, пластика. Он прочный, и его было дешевле доставить с Земли из расчёта стоимости за килограмм. Во-вторых, нанотрубки нитрида бора, лёгкие, хорошо встраиваемые в обшивку и скафандры. Они создают дополнительные защитные экраны и для оборудования, и для космонавтов. «Лунатиков», как мы их у себя называем. В-третьих, база сама генерирует магнитное поле.

– Для этого же требуется много энергии! – ведущий хорошо разбирался в теме и делал правильные акценты.

– Так точно, – подтвердил Островский. – Для этого у нас есть ядерный реактор нового типа, аналоги которого используются для межпланетных перелётов. Мы тестировали его более пятнадцати лет, работает реактор стабильно, никаких сбоев или аварий не зафиксировано…

– Кстати, а что с невесомостью? Все ребята знают, что долго находиться в этом состоянии довольно вредно.

– Отличный вопрос! – одобрил Островский. – Для преодоления малой гравитации и её воздействия на организм учёные воплотили в жизнь то, о чём писал ещё Константин Эдуардович Циолковский, правда, немного модернизировав: спальный отсек лунной базы раскручивается при помощи центрифуги, и персонал во время сна получает дополнительные 0,7 g. Горизонтальное положение спящих позволяет пренебречь эффектом Кориолиса, при котором искусственная сила тяжести распределяется неравномерно. В совокупности с физическими нагрузками и медикаментами это решение не даёт организмам «лунатиков» слишком изнашиваться.

«Звёздный час» пролетел так же быстро, как и астрономический. Закрутив последний болт, Женя зашёл в заводское меню и приступил к диагностике отдельных узлов. Самого робота он пока не включал, требовалась первичная проверка механики и электрики. Подчиняясь командам, руки робота сжались и разжались, голова покрутилась туда-сюда, включившийся пневмопривод поднял робота над полом, потом плавно опустил обратно. Всё работало штатно, как и планировалось. Теперь требовалось сделать самое главное. Загрузить сознание робота. Момент был ответственным: пару десятков лет назад машины успешно прошли тест Тьюринга, поэтому помощник получал уже полноценный искусственный разум, и любой сбой при загрузке мог аукнуться нехорошими последствиями.

Женя проверил источники бесперебойного питания и резервный генератор. Они были готовы к работе, проблем в случае аварийного отключения электричества не предвиделось. Женя уже и забыл, когда последний раз отключали свет, но лучше подстраховаться. Убедившись, что «сюрпризов» не предвидится, он запустил копирование файлов в «мозг» робота-помощника и со спокойной душой отправился на проходную.

Домой Женя любил ходить пешком. Да, это получалось на полчаса дольше, чем на транспорте, зато появлялась возможность заскочить в книжный магазин. Семейная библиотека уже превышала все мыслимые размеры, но остановиться было невозможно. Минимум раз в две недели Женя приносил домой новую книгу, Аля закатывала глаза, Стёпка же заливисто смеялся, наблюдая за этим немым диалогом родителей. Пытаясь хоть как-то оправдаться, Женя говорил, что книги помогают ему в работе. И это было правдой. Фантастика, которую Женя читал, подсказывала множество идей. Некоторые так и оставались в виде черновиков, какие-то реализовывались. Например, мысль наделить роботов-ремонтников зрением в инфракрасном диапазоне Жене подсказал «Безработный робот» Гаррисона. Это лежало на поверхности, но почему-то никто раньше не догадался. А ведь решение, как минимум, снизило травматизм на производстве: в недостаточно освещённых помещениях ремонтники больше не наталкивались на людей.

В витрине книжного выставили несколько популярных новинок: «Девочка из шара», «Второе небо», «Касание пустоты», «Далеко далёкое», «Бессонница» и другие, которые Женя уже читал. Он даже успел написать их авторам развёрнутые отзывы в Сети, где фанаты писателей тут же обозвали его «душнилой» и «заклёпочником». Женю это расстроило, но не остановило: он считал важным точность в деталях. Сказывалось инженерное образование. И всё же в глубине души Женя понимал, что просто придирается. Книжки были хорошими, а изъян, если его специально искать, обязательно найдётся.

За прилавком стоял бессменный Кузьмич, бывший моряк, списанный на берег после драки с филиппинцами на одном научно-исследовательском судне. Его тогда еле удалось спасти, поэтому Кузьмич «был вынужден пришвартоваться в этой дыре с сухопутными крысами». Мужик он был деятельный и просто сидеть на пенсии не смог. Тут подвернулось место в книжном магазине, и Кузьмич понял, что нашёл своё призвание. Читающие люди приходили сюда за историями, а их у бывшего моряка было припасено на годы вперёд.