По воле судьбы. Без права на спасение

Коротко стриженная девчушка лет семнадцати, раскручивала в воздухе длинную, сияющую солнечным светом плеть. Молодой парень со светлой кожей и ёжиком волос пшеничного цвета, помогал ей тренироваться. Он подбрасывал в воздух небольшие камни, а девчонка пыталась сбить их своей плетью. Когда она попадала, осколки, с силой, разлетались и парень прикрывался от них энергетическим щитом в виде полукруглой, сияющей сферы. Когда-то и Канг, такой же молодой, поражал тренировочные цели со своими сверстниками. Давным-давно, кажется столетия назад…

– А почему бы не сотворить несколько плетей сразу. Было бы куда эффективнее. И почему именно плеть? Сбивала бы камни какими-нибудь… стрелами. – Алхимик снова прервал размышления Канга.

– А тебе в твоём университете не говорили? – Не глядя на собеседника ответил колдун.

– На моём факультете мы изучали лишь общий раздел по магии, и я не так хорошо в этом разбираюсь.

Канг поднял глаза к небу.

«Странно, что ты только сейчас спросил». – Подумал он и ответил:

– Наше учение называется эйдос. Овеществление конечной идеи. Мы в голове создаём образ оружия, выражаем его и поддерживаем мысль о нём. Нам проще думать об оружии, к которому мы привыкли, которое часто использовали, держали в руках и знаем до малейших подробностей. Далеко не каждый чародей, будь то волшебник, или колдун, сможет мысленно концентрироваться на нескольких предметах и выражать неоформленную энергию. На такое способны лишь архонты волшебников или малефики колдунов. Не опытным сложно концентрировать внимание на нескольких объектах сразу. Если будущий послушник не владел боевыми навыками с оружием или без, то в ордене и храме ему могут подобрать оружие. Здесь играет роль вопрос веры, а скорее уверенности в своих деяниях. Я слышал истории о чародеях, которые готовы были жертвовать собой, ради того что бы защитить людей, или уничтожить врага. Такие фанатики могли бы сотворить горы в небесах, а потом обрушить их на землю. В общем, если пытаться выразить много мыслеформ, они, скорее всего, будут разить не сильнее удара палкой. По крайней мере у этой соплячки.

Пока Канг говорил Волес внимательно слушал. Но стоило ему прикрыть рот, как юноша тут же задал новый вопрос:

– Палкой тоже можно сильно огреть.

– Скажи это, порождениям разрушения, что вечно лезут из недр земли.

– И от чего зависит сила?

– У всех по-разному. Колдун концентрирует свою волю на злости и ярости.

– А волшебник?

– А мне-то, откуда знать. – Недовольно пробурчал Канг.

На несколько секунд воцарилось молчание. Волес задумался, и колдун уж было подумал, что разговор окончен, но, как оказалось, нет.

– В труде «Энергии человеческого тела», его автор Корнелус Войский, переводил пример из раздела магии…

Волес воодушевлённо вещал, словно читал лекцию с кафедры. У Канга, на занудную болтовню алхимика, ещё в тюрьме, выработался иммунитет. Он слушал юношу в пол уха, а сам думал о чём-то своём.

–… Вы, колдуны и волшебники, как энерго-кристаллы, накапливаете особоё вещество – эфир, или как называют его травники, знахари, и прочие, бездари и шарлатаны, энергию космоса. Вы накапливаете и перерабатываете эфир в своём тонком теле. Получаемую материальную энергию вы контролируете и выделяете в удобной для вас форме, используя всё ту же ауру посредством волевого телепатического импульса. В отличие от стихийных магов, которые оперируют веществом напрямую. Так вот, он писал, что накопленный эфир нейтрален, пока не попадёт под воздействие мозговых колебаний чародея, за счёт чего меняет свою структуру. В дополнение ко всему, идёт подпитка вашей ауры, от того самого дара, природа возникновения которого, к сожалению, пока не известна. Известно лишь то, что негативные колебания, способствуют возникновению и дальнейшему развитию тёмного дара, а позитивные, возникновению светлого. Исходя из этого, осмелюсь предположить, что волшебники оперируют эфиром, посредством очищения сознания, эмоционального контроля, и стремления созидать в самой её сути.

– Знаешь парень. Я и половины не понял, из того, что ты сказал. – Недовольно пробурчал Канг. – Но раз считаешь их уравновешенными благодетелями, – колдун указал на старшего волшебника, – объясни, зачем он этих сопляков притащил сюда! – Канг сам не заметил, как злость захватила разум, и он вспылил.

Волес немного опешил от такой реакции:

– Но… но они же волшебники.

– Волшебники. Только новоиспечённые. Видишь рясы подпоясаны красной верёвкой. Это значит, что им ещё предстоит последний экзамен. Не опытные совсем.

Он раздражённо смотрел на юношу, а тот растерянно глядел в ответ и не знал, что сказать.

– Ладно. – Колдун немного успокоился и недобро покосился в сторону волшебников. – Не забивай голову. Пойдём обратно, нужно подумать, что делать дальше и валить отсюда поскорей.

Чародей развернулся и пошел к шатру. Волес молча последовал за ним.

XI

– И тут они шарят по комнате, ищут, смотрят, а жена хозяина постоялого двора всё приговаривает: «Может он что-то забыл, может он что-то забыл», и тут хозяин останавливается и говорит: «Да, забыл. Он за постой заплатить забыл».

– Ха-ха-аха-ха…!!!

Раскатистый задорный смех, вспугнул тишину в долине, и эхом отразился от молчаливых скал. Махатма рассказал очередную шутку, и наёмники катились со смеху. Затянувшаяся погоня, часы напролёт в седле, серое небо и однообразные пейзажи. Ничего удивительного, что Махатма решил разбавить всё это своими историями. И как всегда, успешно.

Ханна уже много раз слышала эту шутку, но всё равно сдержанно усмехнулась и посмотрела на небо. Сквозь непроглядные тучи, сложно было определить время. Для этого она разбудила Лавия. Отец рассказывал ей, что у этих существ есть, своего рода, внутренние часы, невероятной точности. Бриджисы могут определить время с точностью до часа, даже если неделями света белого не видят. Лавий сидел в своей клетке, слушал и смеялся вместе со всеми. Он сказал, что уже давно за полдень и скоро начнёт вечереть.

Вильям ехал впереди и, кажется, был единственным человеком в отряде, на котором не сказывалось это долгое путешествие. Он всё время держал спину прямо, а Ханна, глядя на него, только сейчас поймала себя на мысли, что не видела, что бы этот человек ел, или спал. От этого открытия холодок пробежал по спине. Кажется, не только она заметила эту странность в спутнике. Антуан веселился от души, но иногда, Ханна замечала, как тот бросает редкие и настороженные взгляды в спину убийцы.

Вильям старался держаться отдельно от остальных, всегда ехал впереди и говорил, только когда его о чём-то спрашивали. После истории с троллем, таковых нашлось не много. Даже Джуда и Орондер прекращали задирать друг друга по любому поводу в его присутствии и вели себя спокойнее.

Весь день Ханна старалась не думать о своём горе. В этот раз было куда проще, потому что Тадж был рядом и отгонял скорбные мысли. Он ехал неподалёку и напряжённо смотрел вперёд.

Она поблагодарила его за то, что ничего не рассказал Махатме. Ей так не хотелось расстраивать добродушного великана. Не хотела видеть печаль в его глазах и слушать слова искреннего сочувствия. Достаточно было того, что эту боль она разделила с возлюбленным.

Тадж старался вести себя не принуждённо. Но под маской уверенности, скрывалось беспокойство. Ханна видела это, когда смотрела в его глаза. Он переживал за неё. Всячески старался подбодрить, вот только, кажется, не знал, как. Несколько раз заговаривал с ней, но словно сам не знал, что хотел сказать. Да и что тут скажешь? Когда знаешь, что любимого человека скоро не станет, всё кажется таким нелепым и бессмысленным.

Ханна печально улыбнулась своим мыслям.

«Похоже не только мне здесь нужна поддержка».

Она приблизилась и коснулась его руки:

–Чем займёшься, когда всё это закончится? – спросила она.

Тадж взглянул на Ханну, и она улыбнулась ему уголками губ.

–Думаю, первым делом получу плетей. – с безразличием ответил юноша.

– Что? На этот раз за что? – озадаченно спросила Ханна.

– Так у меня сегодня свадьба.

– О… – только и ответила она.

Ханна совсем позабыла об этом. Тадж говорил ей ещё в переулке. Но события закрутились неожиданно, и она выкинула это из головы. Поэтому ответ возлюбленного застал врасплох.

– Да плевать. Не будем об этом. – отрезал юноша. Видно было, что ему неприятна эта тема.

Она не ответила, и некоторое время они провели в молчании. Тадж старался ехать спокойно, но Ханна заметила, что он изредка косится на неё и мнёт в руках поводья. Это привело её в некоторое замешательство. Но прежде чем она озвучила свои мысли, юноша заговорил, тихо и сдержано:

– Сколько у тебя времени?

– До завтрашнего вечера.

Она ответила не задумываясь. Спокойно, словно не испытывала страха и не мало этому удивилась. А теперь смотрела в глаза возлюбленного и пыталась понять, о чём он думает. Тадж сжал губы и отвернулся:

– И как это будет?

– Что?

– Ну, ты сказала, что умрёшь. Я помню твои слова, в переулке… Я… Просто… Я не спрашивал тогда. А сейчас эта мысль не выходит из головы. Просто хочу… – он вздохнул и выпалил. – Как ты умрёшь?

Тадж смотрел на неё в напряжённом ожидании и, глядя на возлюбленного, она ни чувствовала: ни страха, ни обиды, ни злости. Они будто провалились в пустоту, что возникла на их месте. Она понимала, он не хотел причинять ей боль своим вопросом, и боялся этого. Но всё равно спрашивал, а Ханна не понимала для чего. Девушка молчала и Тадж добавил:

– Это не простое любопытство. Я лишь хочу знать… – он снова потупился и пару секунд собирался с мыслями. – Я не знаю, чем ты больна, но если ты будешь страдать перед смертью… Если я должен буду… Прекратить твои страдания. – он опустил голову, сильно сжал поводья, и продолжил выдавливать из себя слова. – Прости. Просто это не выходит у меня из головы. Ещё до встречи с тобой. Это была моя первая охота. Один из членов отряда, какой-то новый парень. Я его совсем не знал. В общем, в его тело проникли Махаоры. Забыл выпить противоядие перед походом в территории, где они обитают.

При этих словах Ханна побледнела, а он, глядя на неё продолжил:

– Можно заразиться и не заметить, поэтому перед походом в глубину леса мы пьём заранее приготовленный эликсир. Парень страдал целую неделю, и эти муки не описать словами. Червь долго мог пожирать его мозг, но прежде его убили из милосердия. Я не знаю, чем ты больна и как ты будешь умирать. Именно поэтому я и должен знать. Если ты будешь раздирать свою голову на части от невыносимой боли, или смотреть, как твоё тело сгнивает в считанные часы. – он повысил голос, но быстро взял себя в руки. – Поэтому я должен знать, чего ждать и что делать.

– У меня начнётся приступ. Сегодня вечером я выпью последнее лекарство, а завтра, после захода солнца, меня скрутит в судорогах. Если моё тело не обездвижить, я сама нанесу себе смертельные раны. Переломаю кости в неестественных движениях, откушу язык, или выцарапаю глаза. Отец связывал меня и вставлял кляп, когда это происходило. Семь дней, я медленно умирала, пока он не закончил с лекарством…

– Подожди, так ты не умрёшь сразу? – он бесцеремонно её перебил и выглядел возбуждённым.

– Только при условии, что я буду обездвижена.

Твою же мать! – в сердцах выпалил юноша. – Тогда ты сказала, что умрёшь. Я принял твои слова буквально, а потом, на время выкинул из головы. Ты понимаешь, что это значит? – он выразительно смотрел на неё, а она выжидающе глядела в ответ. – У тебя есть шанс. У нас есть шанс. Есть время. Я знаю почти всех брахманов Маджита. Они наверняка смогут помочь…

– Не смогут. – перебила его Ханна.

– Что? – в этом вопросе слышалось замешательство и недовольство.

– Ты не дал мне договорить. И не понимаешь. Отец работал над ним не одну неделю, а целыми годами. Он начал ещё десять лет назад, когда заболела мама. Мне несказанно повезло, что он нашёл ответ вовремя. К сожалению, у меня нет столько времени, а моё тело не продержится и месяца.

– Но… но ведь у него должны быть записи. – Не сдавался юноша. – Он учёный, и не мог их не делать. Если их найти, то можно попытаться. Это же всё равно, пусть крохотный, но шанс. Тогда я не знал, но теперь. Эта погоня. Есть ли в ней смысл? Прости, если мои слова обидны, но ты мне дороже, чем погоня за ожерельем.

«О, Тадж».

От его слов на душе становилось и тепло, и горько. Она видела в его взгляде надежду и так не хотела рушить её, но…

– Мне тоже. Я не видела его с самого детства. Вот только, скорее всего, без этого ожерелья, мне не жить. Я нашла записи отца, только перед самым отъездом. Он хранил их в спрятанном сейфе, вместе с ожерельем. Мне не удалось понять, что он там записывал, но если это его наработки по лекарству, то без ожерелья, его не создать.

– Что? – с недоверием спросил юноша. – Но почему? Что в нем особенного?

– Если верить этим записям, оно из костей дракона.

Тадж ошарашено уставился на девушку, а она выдержала небольшую паузу и продолжила:

– Я не знаю, чем они такие ценные, и для чего их используют алхимики. Но они необычайно редкие. Даже в глухих деревнях, где люди далеки от алхимии, всё равно рассказывают сказки и легенды, о волшебных вещах из драконьих костей. Так, что, теперь эта погоня, не бессмысленна, а жизненно необходима.

– Ну и что? – не унимался юноша. – Значит заберём ожерелье, а потом вернёмся и попытаемся тебя вылечить. Это хотя бы какой-то, но шанс.

Тадж был явно взволнован, но Ханна, лишь тяжело вздохнула, и рассказала про тварь, что пришла во сне.

Он слушал и не перебивал, только задумчиво глядел и покусывал губы.

– …Тогда я не знала про наработки отца, да и сейчас не до конца уверена. А теперь, когда они появились… Этой твари, хватит и одной ночи, чтобы меня уничтожить. Я видела на что он способен. Не уверенна, что у меня есть шансы против него…

– Дерьмо это всё собачье. – выплюнул Тадж, и зло уставился на неё.

В ответ Ханна опешила от такой реакции и удивлённо смотрела на юношу, а тот продолжал:

– Думаешь, я тебе поверю? Да Ханна, которую я знаю, ничего не боялась. Никогда не отступала перед трудностями. Никогда бы не сдалась. Слышишь? Никогда. Я не знаю, что за хрень сидит у тебя в голове, но ты не должна его бояться. Не должна умирать. И я не позволю тебе. Ты победишь эту тварь, излечишься, и мы сможем быть вместе. Сбежим хоть на край мира.

Он говорил, и страхи отступали, а на их месте рождалось другое чувство. Ханна впитывала каждое его слово, и в душе снова разгорелся огонь надежды. Веры в этих пылких речах хватило бы и на двоих. Она вспомнила, с таким же воодушевлением он говорил, когда сделал ей предложение, и сейчас, ей больше не хотелось сомневаться:

–Я согласна. – вдохновенно ответила Ханна.

–Что? Ты о чём?

–Я согласна. Я просила подождать моего ответа, и теперь готова. Я согласна выйти за тебя Тадж Чакрабарти. Согласна бороться за наше счастье вместе с тобой.

Целая гамма эмоций отразилась на лице юноши, но прежде, чем он успел заговорить, их бесцеремонно прервали:

– Потом поворкуете. – к ним приближался Махатма. – Кажется у нашего следопыта важные новости раз он сам спешит их сообщить.

Великан опередил юную пару и пустил коня рысью на встречу Вильяму. Все остальные сделали тоже самое. Прежде чем последовать за ними, Тадж обратился к Ханне и сказал.

– Я клянусь тебе, Ханна из рода Вэйден, когда мы вернёмся, ты будешь моей женой.

Вильям не выражал никаких эмоций, добродушное лицо, даже при свете дня выглядело, как восковая маска искуснейшей работы:

– У меня для вас хорошие новости, господа, мы почти настигли их.

– Будто для тебя они плохие.

Еле слышно прошептал Антуан. Но Вильям, не смотря, на это, кажется, услышал его слова, потому что ответил:

– Такие дела, давно уже перестали будоражить кровь. Это всего лишь работа. Может, сказывается выслуга лет? Но я не об этом хотел сказать. Я нашёл свежий след. Они были здесь часа четыре назад.

– Но, как же так? С утра мы отставали часов на двенадцать. Они останавливались надолго? Что-то помешало им? – взволнованно спросил Тадж.

– Всему своё время. – невозмутимо ответил убийца. – Пойдемте, я покажу.

Вильям привёл их на край обрыва.

– Видите, здесь пологое место. Именно тут они и вышли из долины.

– Но где же они спустились? Думаю, что смог бы здесь подняться. Но спуститься? С лошадьми? Это выше моих сил. Произнёс Махатма, и ещё раз взглянул вниз.

– Вы, как всегда правы, уважаемый Махатма. – ответил Вил. – Спускались они где-то дальше, в доль обрыва, и поднимались они весьма быстро и суматошно…

– Что ты хочешь сказать? – взволнованно Спросил Тадж.

– Только то, сто говорят мне следы. Они покидали долину в спешке и суматохе. Не знаю, где они потеряли одного коня и всадника, но точно могу сказать, что дальше вперёд шло больше народу.

– Что-нибудь ещё? – нетерпеливо спросил Тадж.

Вильям на секунду задумался и произнёс:

– Ах, да. Спасибо, что напомнили, юноша. Стоило сказать сразу, но я как-то совсем позабыл. – на этих словах Антуан заметно напрягся, но тут же успокоился, когда услышал продолжение. – Одна лошадь везёт двоих, уже давно. Они останавливаются иногда, чтобы сменить коней для двоих седоков. Это их тоже немного задержало.

– Значит, они где-то впереди вошли в долину, потеряли коня, и вышли из неё здесь? – спросил Орондер.

– Не просто вышли, а спешили. Убегали значит, дубина. – огрызнулась на брата Джуда.

– Сама дубина. – резко и злобно ответил Орондер. – с чего ты решила, что они убегали?

Джуда хотела ответить, а Антуан заткнуть подчинённых, но Вилл опередил всех:

– Джуда права. Они убегали. Не люблю строить предположения, но интуиция подсказывает, что от кого-то или чего-то.

–Ещё один тролль? – задал вопрос Тадж.

–Тролль Джостару не проблема. По дороге я видел ещё следы, вот только не пойму, чьи. – задумчиво изрёк убийца.

Не сразу все поняли, что происходит. Даже Вильям. Странный гул, сначала, был почти не слышим, словно, где-то далеко на востоке, на берег накатила волна, потом ещё и ещё, пока звуки эти не слились в непрерывный гул. Весь отряд напряжённо вглядывался в долину. Прошла почти минута, прежде чем Вильям заговорил, и от слов этих, у Ханны побежали мурашки. Пусть голос говорившего и прозвучал, как обычно, спокойно:

– Бежим.

– Что?

– Почему?

– Что происходит?

– Не знаю, что вам ответить, но руку даю на отсечение. Опасность близко и…

Он не успел договорить и оборвал себя на полуслове. Издалека они были похожи на муравьёв. Сначала появился один, а за ним ещё и ещё. Они заполняли видимый участок долины и всё прибывали. Первые из них подбирались всё ближе к людям. И, хоть, до тех оставалось ещё далеко, уже можно было разглядеть, что за твари предстали перед путниками. Некоторые противно заверещали, и сородичи сотнями голосов вторили этим звукам. Словно, подчиняясь какому-то не слышному приказу, вся эта уродливая масса, вдруг оборвала крик и устремилась к обрыву. А все, кто наблюдал это зрелище, уже нахлёстывали коней, в надежде оказаться как можно дальше от пугающих тварей.

***

Бернард снова стоял на вышке. Он, то напряжённо всматривался в горизонт, то хмурым взглядом окидывал лагерь. После появления незваных и очень подозрительных гостей, с нелепой и явно выдуманной историей, о том, как они здесь оказались, командиру передалось волнение своего заместителя. Не малую роль в этом сыграли новости, которые не званные гости принесли в лагерь. Рэдфорд сам облачился в броню охотника и приступил к подготовке обороны. Остальным членам охотничьего отряда, то же не по душе пришлись вести из долины, и работа по укреплению лагеря пошла полным ходом. Тревога повисла над лагерем, но вместе с ней и единодушная суровая решимость братьев по опасному ремеслу. Работа оставалась работой.

Небо заметно потемнело, а чувство тревоги, только усилилось. И всё сложнее было не представлять себя червём, посаженным на крючок и заброшенным в омут, кишащий голодными рыбами. По сути они и являлись приманкой для Пустых, которые накинуться на лагерь, когда доберутся сюда. А задача охотников сделать так, чтобы этот червячок оказался прожорливой рыбке не по зубам.

Они сделали всё, что могли. По внутреннему периметру заграждений, поставили все имеющиеся телеги. Там должны встать арбалетчики. Между телегами и ограждением расположатся охотники с пиками. Люди, что ещё недавно охотились за диким зверьём, приготовились уподобиться солдатам, защищающим свои укрепления от натиска неприятельских войск. Только распределив всех, Рэдфорд понял, что их не так уж и много. Он даже не рискнул отправить разведку, слишком опасная затея, когда каждый человек на счету. Тем более, с вышки равнина просматривалась на много миль вокруг, так что о приближении пустых они узнают заранее и успеют приготовиться. Следопыты говорили о количестве, примерно в тысячу тварей. От этой мысли, постоянно скручивало живот, и часто приходилось бегать за большой валун, потому, что отхожих ям так и не отрыли. Как-то неожиданно, не до того стало.

Но было во всём этом и пару положительных моментов. Конечно, радовало, что полдюжины волшебников, примут участие в предстоящей, хоть и специфичной, но всё же, охоте, однако, больше всего надежд Рэдфорд возлагал на Азаторнскую игрушку.

В нескольких ярдах от лагеря, в землю вкопали деревянные столбы по внешнему периметру, и растянули между ними провода. Так окружили весь лагерь, оставили лишь небольшой проход, для тех, кому, удастся вырваться, если ситуация выйдет из-под контроля. Все провода сходились в одном месте и подсоединялись к специальному ложу для энерго-кристаллов. Светящийся жёлтым камень, похожий на необработанный алмаз, размером с яйцо страуса помещался в паз. После нужно будет только замкнуть цепь специальным рычагом. По рассказам представителя торгового дома, выходило, что всех, кто дотронется до проводов, поджарит на месте. В самом лагере их зарыли под землю, а вот тем, кто будет снаружи, не поздоровится.

Витрас поднялся на вышку и снова оторвал командира от размышлений. Не весело усмехнулся, когда увидел его мрачное лицо и спросил:

– Ты вниз собираешься, или всю ночь тут проторчишь? Подготовку мы закончили.

– Что скажешь? – Бернард не ответил на вопрос заместителя и задал свой.

– Ты о чём?

– О наших шансах.

– Шансы у нас есть. – ответил Витрас. Он подошёл к бортику и опёрся на него руками. – Понять бы только какие. – помолчал немного и добавил. – Нам ведь не только обороняться надо, но и как можно больше тварей перебить. Часть всё равно разбежится. Тогда уже можно будет пещеры искать и взрывчатым порошком закладывать. Кстати, алхимики ещё часть поля поодаль какими-то склянками забросали. Какая-то взрывная вода.

– Взрывная волна. – поправил его Редфорд.

–Хорошо бы частокол поставить, надёжнее бы было и спокойнее. – продолжил помощник.

– Думаешь, не предлагал? Сразу отказали. – невесело усмехнулся Бернард. – Сказали, мол, что некогда столько материала подвозить, и стройкой заниматься. А то, ты наших старейшин не знаешь? Часики тикают, а деньги утекают.

– Понятное дело. Поэтому и коней пожалели. Если эти твари разбегутся, упустим ведь. А с конной погоней, могли бы и всех добить.

–Ну, тут ты прав. Старейшины поскупились. Тетвирцы обещали прислать, специально для этого дела, вот только задерживаются. Сдаётся мне, только к утру будут.

– Жаль. – только и ответил помощник.

Они помолчали с минуту, а потом Рэдфорд спросил:

– А что на счёт прохода? Если туда ломанутся? Столбы не посшибают?

– Нет. Они на два ярда вкопаны, и в два ряда, а место для прохода в разных местах в каждом ряду. Там по верху тоже провода протянуты. Если верхом ехать, то пригнуться надо, чтобы, не зацепить. Пустому в самый раз должно быть.

– Да хрен его знает. Я их не видел никогда.

– Так по описанию.

– Надо было у Натана уточнить, может знает что-то?

–Так спрашивал. Говорит, что сам только по книгам знаком. Но источники говорит надёжные. Братья его о будущих поколениях позаботились. Всю информацию постарались точно передать. В этом он меня уверил. Он как раз на этом участке встанет. Проход небольшой, но место выходит слабее, пусть подстрахует.

– А тварей этих, мы, получается, с другой стороны ждём. – скорее утвердил, нежели спросил Бернард.

– Да, следопыты говорят, что оттуда они и приходят. В этом месте алхимики свои склянки и раскидали. – он подумал не много и добавил. – А может не придут они сегодня?

– Не придут сегодня, придут завтра. Они тут, по всему, получается, чуть ли не каждую ночь бегают. А работу всё равно сделать надо. Сам знаешь, тебя никто не тянул. Зато, когда выгорит, заживём по-другому.

Витрас хмуро взглянул на командира, но ничего не ответил. Они помолчали немного. Оба прекрасно понимали, что тут скорее ни «когда выгорит», а «если выгорит», но никто не стал произносить это в слух. Бернард забил трубку, достал из-за ремня одну спичку и резко провёл по коричневой головке, ногтем большого пальца. Огонёк вспыхнул, повалил дым и в нос ударил запах Немальской спички, гораздо более качественной, чем Затраканская спичка из белого фосфора. Почти с минуту Рэдфорд пускал сизый дым, и глядел на людей, снующих по лагерю. Взгляд его остановился на навесе для коней.