По воле судьбы. Без права на спасение

***

Ночь незаметно простёрла свою длань, не спеша накрывая землю тёмной вуалью, расшитую мириадами светящихся, ярких точек и нежно гасила последние красные всполохи заходящего солнца. Ему вторил небольшой огонёк, что горел у подножья холма и робко помахивал пламенем, уходящему свету дня. Вокруг костра сидели люди, они громко разговаривали, вспугивали ночную тишину, а из сгущающейся темноты им отвечала ночная птица. Весь день они провели в седле, и почти не отдыхали, но с наступлением темноты остановились на ночлег. Места тут были глухими, холмистая местность заканчивалась, а впереди простиралась сухая потрескавшаяся земля с небольшими островками пожухлой, невысокой травы и одиноко растущими, чахлыми тамариндами. Когда-то здесь располагались окраины синдарийских земель и находилось несколько деревень, реки тут не было и тем не менее, колодцы всегда были полны чистой воды. Но однажды подземные воды ушли, а за тем появились мангалы, огромные плотоядные черви, обитающие в недрах земли. Говорят, что их норы отвели подземную реку от людских земель и это осушило колодцы.

– …Люди покинули эти земли, и они превратились в пустоши, разбойники не заходят в такую глушь, больше жмутся к трактам и деревням, а тут им ловить нечего, что сказать, пустошь. Эту землю бросили, места здесь одичали, думаю мангалы уже давно убрались отсюда, но готов поспорить, что диких зверей развелось множество. Говорят, северная гряда достигает восточного побережья и служит естественной преградой для орков, кентавров и прочих тварей, которые населяют Замкнутые Степи, но Южный хребет обрывается к западу отсюда. Там заканчивается граница Синдарии и начинаются земли Большого Немальского Пути, а у подножья гор, есть небольшой пограничный городок. Там, – Махатма указал на север, – с недавних пор стало неспокойно. Пропали несколько караванов, точнее не целиком, а только люди мулы и кони, товары так и остались не тронутыми. Это началось ещё в начале лета. Сначала пропал один, а потом это стало происходить всё чаще. Говорят, даже караваны с Азаторна пострадали от этой напасти. Вот тогда-то и началась шумиха. Я многого не слышал, но торговцы в Маджите говорят, что самые крупные и наиболее влиятельные торговые гильдии обоих континентов, посулили небывалую сумму охотникам Пути, чтобы те как можно быстрее разобрались с проблемой. Все наши торговые дороги проходят гораздо западнее. Так они делают крюк, за то приходится вести с собой меньше воды для животных. Поэтому наши караваны не страдали от этой напасти.

Наёмники самозабвенно внимали бородатому великану. В друзьях у Махатмы ходил один брахман, собиратель сказаний. Благодаря ему охотник мог поведать множество интересного: истории святых людей прошлого и настоящего, рассказанные странствующими монахами, сказки о богах, великих героях и волшебных существах, и не нашлось бы такого слушателя, которому не понравились бы его рассказы. Вот и сейчас, наёмники слушали его с интересом и не прерывали.

Капитан Антуан курил, самокрутку, и ухмылялся. Он иногда выпускал изо рта клубы густого, едкого дыма и, кажется, позабыл про заточку оружия. Фальшион так и оставался лежать на коленях наёмника. Антуан первым нарушил тишину, когда Махатма закончил говорить:

– Люди пропадают? И мы как раз в то место направляемся? Всё интереснее. Думаю, стоит пересмотреть условия сделки, а в частности оплату.

– Ты это уже предлагал, когда увидел разрушенную стену и ворота. – Ответил великан.

– Я не верю в совпадения и готовлюсь к худшему, думаю мы сильно рискуем, если поедем дальше.

– Вот как начнёшь рисковать, так и поговорим о твоей премии.

На это Антуан ничего не стал отвечать. Он спокойно вернулся к заточке оружия, а ухмылка так и не сходила с его лица. Глядя на капитана Налётчиков, можно было подумать, что он уже выбил всем членам отряда по паре серебряных в виде надбавки.

Рядом сидели парень и девушка, близнецы, родом из рубежных княжеств, о чём говорили ирокезы на их головах, пару дюймов в высоту, с той лишь разницей, что у Джуды он переходил в толстую косу до середины спины. Если бы не это, отличить брата от сестры было бы гораздо сложнее. Одинаковая одежда, сложение и округлые черты лица, даже глаза одного и того-же цвета, в коих пылал задор молодости и азарт приключений.

– Интересно, что там случилось? – Задумчиво спросил Орондер.

– Тебе же сказали, люди пропали. – Грубо ответила ему Джуда.

– Сам знаю, но куда они делись?

– Какая разница, с тобой ничего не случится.

– Это почему?

– Потому что ты придурок. – Усмехнулась девушка.

– Сама ты дура!

– Хватит! – Прикрикнул на них Антуан. – Надоели уже.

Они всё время спорили дело не по делу. И за день изрядно всем надоели.

Четвёртый наёмник не вписывался в остальной отряд, худой, болезненного вида паренёк с жидкими соломенного цвета волосами был облачён в синюю сутану, похожею на те, что носят служители храма созидания. Ганс оказался алхимиком при наёмном отряде, не участвовал в битвах и был единственным, кто похоже не слушал охотника, вместо этого он внимательно рассматривал его кожаную броню.

– Света мало, я не пойму, вы что клеите кожу в несколько слоёв? – Он указал на доспех и вопросительным взглядом посмотрел на великана. Тот кивнул в ответ.

– Что это? Чем она проклеена, вы смазываете её какой-то… похоже на смолу.

– Так и есть. – Великан похоже не прочь был поведать ещё одну историю, очередному несведущему в специфике охоты в ядовитых джунглях. – Это смола, мы варим её и промазываем броню, перед походом в джунгли.

– Не понимаю, а для чего это?

Охотник похоже, только и ждал этого вопроса, сейчас он выглядел как абсолютно довольный жизнью кот, объевшийся сметаны:

– Если интересно, то я расскажу, но предупрежу сразу, услуга за услугу, а точнее ответ на ответ. Наслышан о ваших подвигах на западе, принцип вашей тактики мне тоже ясен, но есть один момент, который я не могу понять, и хотелось бы прояснить его. – Он сделал небольшую паузу.

– Я уже догадываюсь, что ты хочешь узнать, – паузу тут же заполнил Антуан, – секрет за секрет, это будет интересно.

– Отлично, но всё по порядку, видите ли, это не полная броня, а её облегчённый вариант, сам панцирь, наручи и поножи. Когда мы отправляемся в рейд на опасные территории, доспех закрывает тело максимально, а вместо шлема мы заматываем голову большим количеством слоев плотной ткани, так же, стараемся защитить как можно больше, и тоже промазываем смолой. Железо годится для поля битвы, в джунглях в нём не побегаешь. Жара, комары, здесь стоит ставить на мобильность. Мы не боимся стальных стрел и копий, в джунглях этого не встретишь. Зато есть змеи, которые заползут под доспех или будут кидаться из укрытия, как только ты скинешь с себя груду железа, устав нести тяжёлою ношу сквозь непроглядные дебри. Или, к примеру, псевдоленивцы. Об их когти, люди сабли ломали. Эти обманчивые твари полосовали кольчуги, что тряпки. И это ещё не всё. Есть насекомые, которые в состоянии найти брешь в любом доспехе, при чём многие из них смертельно ядовитые, а некоторые настолько огромны, что своими жвалами за раз оттяпают руку. При этом некоторых из них надо не просто поймать, а ещё заказчику доставить. Растения: кусты, деревья и лианы, могут напасть не хуже убийцы поджидающего в переулке или выпустить ядовитый газ, едкий сок, смертоносные иглы. А ещё есть Веросса, со своими отравленными дротиками и парализующими ядами, и единственная защита от этого всего – противоядия и хорошо выделанная кожа, ну и вот эта вот смола. Благодаря ей когти, иглы и дротики вязнут в броне, змея не прокусит её, ядовитый сок не просочиться. Мы рискуем жизнями, но это даёт хороший заработок. Западный эльфийский рынок предлагает далеко не всё, а люди не для всех редких растений могут создать подходящие условия, или не всех животных и насекомых разводить в неволе. Да и местные Веросса не так дружелюбны, как на западе.

– Понимаю, – отозвалась Джуда. Голос у неё был по-мужски грубоватый, и звучал с вызовом, но без злости. – Мы с братцем отслужили своё на рубежной стене и там, скажу вам, не сахар и комары, кстати, тоже есть. Мы не выходили за стену, но я видела орков и прекрасно понимала к чему нас там готовили. Я потом ночь не спала, вспоминая эти кроваво красные безумные глаза и крокодильи зубы. Если эти твари смогут прорваться, будет настоящий кошмар. – Она перестала смотреть на всех и уставилась в огонь.

– Все рискуют по-своему. Надеюсь, я ответил на твой вопрос? – Обратился великан к Гансу.

– Угу, а… а что за состав?

– Э-э не парень, не скажу, секрет шикари.

Они смотрели друг на друга, а затем алхимик первым отвёл взгляд и повернулся к капитану.

– Ты ведь тоже, что-то хотел узнать? – Взял слово Антуан.

– Да, конечно. – Махатма задумался на пару мгновений, а потом продолжил. – Вы подкрадываетесь к врагу в то время, когда он этого меньше всего ожидает и застаёте врасплох. Тихо подходите и устраиваете резню, постоянно перемещаетесь, и это понятно. Меня смущает другое. Уверен, что вы нападаете на хорошие укреплённые лагеря противника, делаете всё быстро и отходите, но что бы нанести хоть какой-то ощутимый урон, нужно под-задержаться затянуть бой и потерять главное преимущество. Что бы провернуть такое, а потом уйти с минимальными потерями нужно нечто большее чем удача и зелье ночного зрения, я прав?

– Прав охотник, – проговорил рыжеволосый наёмник, – я всё же предугадал твой вопрос. Секрет нашего успеха сидит перед тобой. –Антуан кивнул головой в сторону Алхимика и продолжил. – Видишь ли, наш Ганс выпускник академии алхимиков, точнее почти выпускник, парень что-то взорвал и его выгнали.

–Не что-то, а монумент, посвящённый профессору, изучающему неестественную ботанику, который успешно ввёл драконову кору в металлургию. Эти придурки говорили, что он из драконья, ага, так я и поверил.

–Парень искушён в военной алхимии, у него есть потенциал, вот только дисциплины не достаёт, да щегол? – Антуан выкинул руку в попытке потрепать волосы молодого алхимика, но тот ловко увернулся в самый последний момент. – Так вот, чтобы долго не рассказывать, Ганс, покажи ему.

Алхимик взял свою сумку, которую держал рядом с собой. Она напоминала маленький сундучок, обитый грубой коричневой кожей, на котором имелась лямка, чтобы носить её через плечо. Махатма с любопытством взглянул на сумку, пока парень, некоторое время, задумчиво рассматривал содержимое. Его взгляд просветлел и ловкие руки извлекли на свет небольшой предмет. Махатма пересел по ближе, чтобы лучше видеть. Ганс держал вещь аккуратно, двумя руками и старался не подносить к огню. Это оказался свёрнутый пальмовый лист, плотно скрученный бечевкой. Свёрток, не больше ладони в длину и в пол ладони шириной, с торчащим из него чёрным, тонким шнуром, пары дюймов длиной. Великан долго разглядывал его, и пытался понять, что перед ним, но через несколько секунд всё-таки сдался и спросил:

– И что это?

– Бомба. – Ответил Антуан.

– Бомба? – С явным недоверием в голосе переспросил Махатма.

– Бомба.

– Мне приходилось видеть бомбу и выглядела она по внушительнее чем этот завтрак святого отшельника.

– Да. На Азаторне они уже меняют ход многих битв, но сюда плоды западной цивилизации доходят с опозданием и крайне дорого стоят, поэтому её трудно раздобыть и не легко изготовить, а это просто дешёвый аналог. Сила взрыва слабее и радиус поражения меньше, чем у имперских бомб, эти скорее слепят и глушат, но и трупы делают, внутри кое-что интересное, так что поверь, взорвётся, мало не покажется. Наш алхимик создаёт отличные и не дорогие бомбы, его взрывчатка прекрасно довершает наши налёты. Не даёт противнику и шанса. – Антуан докурил свою самокрутку и бросил окурок в костёр. Он с вызовом во взгляде и всё той же ухмылкой на лице посмотрел на Махатму. – Мы забрасываем лагерь такими штуками, чтобы быстро отступить. Бомбы не у всех, только у прикрывающих отход. – Он взглядом указал на бомбу и продолжил. – Демонстрировать не буду, у нас кончаются запасы, но могу заверить, наш Ганс творит чудеса.

– Да ладно, – откликнулся светловолосый юноша, – просто, когда отчисляли, я с досады у куратора книгу свистнул интересную, оттуда и рецепты.

– Не прибедняйся, – ответил великан, – нет смысла хранить знания, если не имеешь возможности их использовать. И много у вас таких бомб осталось?

– Э-э, не, не скажу, секрет Налётчиков. – Улыбнулся парень и убрал бомбу обратно в свой сундучок.

Наёмники засмеялись, и Махатма засмеялся в ответ.

Ханна и Тадж сидели рядом, по другую сторону костра. Девушка подняла голову в ответ на смех и взглянула на великана. Не смотря на крайне негативное отношение Виджая и других подхалимов охотников к её персоне, Махатма никогда не питал к Ханне враждебных чувств. Наоборот, поддерживал юную охотницу, всегда готовый помочь, и когда он появился вместе с Таджем у разрушенных ворот, у неё потеплело на душе. Он по-отцовски обнял её и выразил соболезнования, как всегда, от всей души. Великан предложил помочь организовать похороны, но она отказалась.

Денег дома оказалось не так много и девушка, недолго думая отдала их подруге отца из соседней лавки, и попросила организовать похороны. Времени на объяснения не было, и Ханна просто сказала ей это в лицо, а потом быстро ушла, и пыталась не плакать, когда слышала за спиной голос недоумевающей женщины. Ещё дома девушка твёрдо решила, что не увидит похорон. Денег для найма лихих людей не хватало, и она могла понадеяться только на возлюбленного.

Тажд приятно удивил, правда вместо ожидаемой команды охотников, пришли совсем неожиданные персонажи. Времени на разговоры не было и наспех познакомившись они направились в путь. Четвёрка наёмников не вызывала у неё недоверия в отличие от Вильяма.

Он вышел откуда-то из темноты и присел у огня отдельно от остальных. Бледное лицо выглядело неестественным и в свете пляшущих языков пламени походило на восковую маску, а цепкий взгляд ярко-голубых глаз с интересом изучал всех присутствующих. Этот человек источал какую-то невидимою ауру, сотканную из опасности и смерти, и не смотря на приветливое выражение лица, у Ханны создавалось впечатление что он как хищный, дикий зверь, в любой момент может наброситься и растерзать её. Тадж рассказал, кто такой Вильям и почему он присоединился к отряду. Услышанное только усилило тревогу и настороженность по отношению к наёмному убийце.

Юноша сидел рядом хмурый и сосредоточенный он смотрел на огонь и казалось не замечал никого вокруг. Настроение его менялось в процессе погони и к вечеру возлюбленный стал мрачнее тучи, что не укрылось от Ханны. Угрюмый и молчаливый, он являлся её отражением и это беспокоило и без того лишённый отдыха разум. Девушке хотелось верить, что это просто усталость, но почему-то не получалось. Она так и не решилась заговорить, у неё самой на душе скребли кошки, а от этого напряжённого молчания становилось ещё паршивее. Вид Таджа постоянно наводил на мысли о неминуемом грядущем и поведение его вызывало не только беспокойство, но и раздражение. Та необходимая поддержка и опора, что не позволяет ей свалиться в зияющую холодной чернотой пустоту полную отчаяния сейчас отдалилась и оставила её в одиночестве. Свет спасительного маяка, разгоняющий непроглядную хмарь густого тумана тускнел и терял очертания, таял, как и надежда не сбиться с пути. Она не могла понять причин поведения Таджа. Тревога смешалась со злостью и из-за этого чувства детской обиды она так и не заговорила с ним, а он молчал в ответ.

Ханна сильно устала, ночь без сна и день проведённый в седле вымотали её, но не взирая на это, в дороге, она всё время подгоняла отряд, и часто вырывалась вперёд. Мама говорила ей, что стремление к цели делает нас сильными и юная охотница двигалась вперёд, отринув предательские мысли и тревогу. Страхи и сомнения атаковали её сознание, когда отряд остановился на ночную стоянку и весь вечер не оставляли в покое. Днём они таились в закоулках души и просто ждали своего часа, чтобы напасть и погрузить девушку в пучину отчаяния. Она потеряла день, но так и не продвинулась к цели. Вопреки её недоверию к Вильяму, он оказался хорошим следопытом и, по его словам они отставали примерно на половину дня, что говорило о большой скорости лошадей в преследуемом отряде. Ночная остановка даст фору убийцам отца, но животные у преследователей были не в пример хуже и, если кони нужны живыми и здоровыми, готовыми утром продолжить путь, их необходимо накормить, дать воды и отдых после долгой скачки. Это вызывало чувства бессилия и злости. О том, что они не успеют нагнать убийц, Ханна и думать не желала, но ей пришлось унять свои эмоции и смириться с неизбежным привалом.

Спать ей не хотелось. Опасения очередной ночной встречи с тварью, что поселилась у неё в голове не давали ей провалиться в спасительную дрёму. Девушка мысленно ругала себя за трусость, которую рождал страх встречи с убийцей матери и это придавало сил. Она так и не решилась поделиться рассказами о своём сне, ни с Таджем, ни с Махатмой и поэтому, сейчас, сидя у костра в большой компании Ханна чувствовала себя бесконечно одинокой, и почему-то хотелось выть, глядя на луну.

Усталость накатывала большими волнами бушующего моря, а сон не шёл. Это отвратительное состояние притупляло мысли, замедляло реакцию и раздражало. Ханна опустила голову и продолжила перелистывать исписанные страницы небольшой книжки без переплёта. Листы разного размера и цвета, были сшиты вручную. Книгу она нашла ещё в подвале, в открытом сейфе, которого раньше не видела и по какому-то душевному наитию взяла с собой, отметив, что эта вещь была важна для отца, раз он хранил её здесь. В процессе сборов она пыталась допросить Лавия, но тот пресёк все её попытки совершить сие действо. Бриджиса начало трясти мелкой, дрожью, он стонал и подвывал, размазывал сопли, и слёзы по лицу, а в итоге совсем отгородился от мира, перестав реагировать на внешние раздражители. Это была ломка, маленький наркоман умолял дать ему дозу хоть чего-нибудь, а потом орал и метался по небольшой клетке, которую Ханна нашла дома. Великан во время первой же остановки занялся пленником. С помощью гашиша из личных запасов и нескольких бранных слов он поставил страдальца на ноги минут через пять. Правда сильно это не помогло, потому что охотник немного увлёкся процессом и переборщил. Его подопечный был радостно неадекватен и от него сложно было добиться внятных разъяснений. Лавий сказал, что принцу не хватало каких-то драконьих костей для ритуала и они с Джостаром пришли именно за ними, но не о каком ожерелье маленький наркоман не знает. А потом он заявил, что хочет жрать и успешно отключился прямо в своей импровизированной тюрьме. Ханна быстро сложила мозаику в своих мыслях, и не сразу смогла поверить в то, что увидела на получившейся картинке. От Бриджиса она больше никаких разъяснений не добилась, тот продолжал крепко спать и на прочь отказывался просыпаться. Подумав не много девушка уже не сомневалась в словах сереброкожего человечка быстро осознав, что мамино ожерелье имело куда большую ценность чем она представляла. Мысли уже сменили своё течение, она была полностью уверена в своих догадках, однако, это знание не приносило никакой пользы для возвращения украденной ценности.

Рука перелистнула очередную страницу, исписанную непонятными формулами, таблицами, алхимическими элементами, соединениями и схемами. Пометки были сделаны на первом языке Солсхейма, коим пользовался современный мир учёных светил, и который Ханна почти не знала, поэтому могла прочитать лишь самые простые слова. В попытке расшифровать записи она обратилась к алхимику наёмников, но тот просмотрев пару страниц, с сожалением сообщил, что там затронуты энергии, выделяемые при мозговой активности, в которых он совсем не разбирается.

Ханна без особого смысла перелистывала страницы, одна за другой, и разглядывала неразборчивый подчерк отца. Она перевернула очередной лист, и увидела рисунок который заставил сердце замереть на миг. До боли знакомый предмет был аккуратно и схематично изображён на грубой бумаге, с пояснениями на Солсхейме. Ожерелье матери она бы не с чем не спутала. Из всех непонятных символов, что не как не желали приобретать смысл, она смогла узнать лишь несколько, а прочитав, сложила в слово, и невольно вспомнила о приданиях про древних хтонических существ, что населяли землю в незапамятные времена.

– Ханна ты в порядке?

– Что? – Голос Махатмы оторвал девушку от мыслей о драконах.

– На тебе лица нет. Ты нормально себя чувствуешь? Она не знала, что ответить добродушному великану, поэтому спросила:

– Махатма, ты знаешь что-нибудь о драконах?

– О драконах? – Протянул охотник. На минуту он задумался, продолжив смотреть на девушку, а потом изрёк. – Да, знаю одну историю, но ты уверена, что сейчас подходящее время? Тебе нужно выспаться.

– Расскажи пожалуйста. – Она не преследовала никакой цели, суетные мысли путались и утомили настолько, что сил уже не осталось даже на них, просто хотелось послушать историю, как в детстве, когда мама читала ей сказки, а маленькая Ханна засыпала под её мелодичный голос.

– Что же, хорошо. – Не стал сопротивляться великан, и все присутствующие обратили на него внимание. – Драконами этих существ называют на Затракане, на Немале их называют Кайдзю, мы же в Синдарии зовём их Дэвы. Сейчас это уже не имеет значения, последние драконы вымерли ещё в те далёкие времена, когда человечество делало свои первые шаги по этой земле. В древние времена, ещё до появления первых людей они бороздили океаны и воздушные просторы, ходили по суше и являлись хозяевами этого мира, а ныне от них остались только кости упокоенные в недрах земли и наскальные рисунки, которые люди находят в пещерах. Учёные мужи твердят, что эти существа были всего лишь большими зверьми, но легенды и придания приписывают драконам не только великую мудрость, но и поистине волшебные способности. Прошло слишком много времени, шелуха разных слухов крепко срослась с зёрнами истинных знаний и на сегодняшний день почти невозможно отделить одно от другого. Учёные твердили своё основываясь на исследованиях и наблюдениях, а писатели и музыканты выдумывали истории и исполняли песни на радость публике, но и те, и другие совершили ошибку, посчитав, что на Затракане не осталось ни одного живого дракона. Некоторые из них не умерли, а просто впали в длительную и глубокую спячку в своих подземных пещерах.

Эта история началась в землях орков, что расположены далеко на северо-востоке. Говорят, что когда-то давно, орки были разумнее своих современных собратьев и строили свои цивилизации, до той поры, пока что-то не заставило их уйти под землю, где они скрывались тысячелетиями. Всё это случилось за долго до появления человеческой расы, поэтому никто не знает, что именно произошло, хотя, как и всегда, болтают разное. Долгое время, проведённое под землёй, изменило орков, враждебная среда и кромешная тьма заставили этих зеленокожих существ адаптироваться к своему новому существованию. Прошло много лет, и орки из разумной расы превратились в полудиких кровожадных существ. Когда они всё-таки выбрались на поверхность спустя долгое время, то явили миру, не цивилизованный народ, а страшных необузданных монстров. Разум покинул их, уступив место безумию, рождённому во тьме подземелий. Но кое-что сохранилось из далёкого прошлого, жизни на поверхности.

Гоблины. Они жили под солнцем вместе с орками, с ними же последовали во тьму и спустя много веков вернулись обратно. Это очень трудолюбивый и умный народец прислуживал оркам ещё с давних времён, делая буквально всё, начиная с уборки жилищ и заканчивая услугами лекарей. В подземных пещерах гоблинам было-бы сложно выжить в одиночку, эта необычная раса не обладает хорошими физическими данными, их неказистые тела не могли помочь выжить в суровой среде, и они тысячи лет жили под защитой орков. Это действительно странные создания, с зелёной чешуёй, большими глазами, широким ртом полным мелких, острых зубов, крючковатым носом и заострёнными длинными ушами. Ростом с десятилетнего ребёнка или примерно по пояс взрослому орку они являлись лёгкой добычей для обитателей тёмных подземелий. Что бы быть полезными для защитников они им прислуживали и у них не плохо получилось. В игре против своей физической слабости гоблины выставили свои умственные способности с большим потенциалом и не прогадали, переиграв орков. В отличие от зеленокожих гигантов, зеленокожие малютки не потеряли голову и не одичали, наоборот, они хранили знания со времён жизни на поверхности и передавали из поколения в поколение среди своего народа. Именно это обстоятельство и породило раскол среди гоблинов.

Орки во все времена относились к гоблинам с большой долей презрения. У маленького народца, хоть и имелся острый ум, но руки у всех его представителей растут из одного места, а разум, не смотря на свою изобретательность, пытливость и находчивость, всё время витает где-то в облаках. Что бы долго не объяснять, могу сказать одно, когда гоблины начали жить в людских поселениях, горожане, которым приходилось иметь с ними дела чётко и ясно выразились по отношению к представителям этой расы, что нет врага страшнее, чем такой союзник, или, если запереть гоблина в пустой комнате с одной дверью и двумя стальными шариками, то он обязательно сломает один и непременно потеряет другой…