После конца. Часть 1

За время своей еще пока недолгой службы (чуть больше года) Леману ни разу не довелось встретить бога, но если верить словам Зорича, который собственноручно убил десятерых Боссов (правда, не самых сильных, но все же), его время еще придет.

Обтирая голову темно-коричневым полотенцем и чувствуя, как футболка прилипает к влажному телу, Леман поднялся по лестнице в жилой отсек. Пройдя по широкому коридору мимо дверей чужих квартир, он подошел к своей и приложил указательный палец к замку. Послышался тихий щелчок, и воин вошел в свое личное жилье.

Пройдя на кухню, отделенную от гостиной длинным столом на высоких ножках, он повесил полотенце на спинку стула, а затем достал из холодильника графин с холодным чаем. Наполнив один из прозрачных высоких стаканов, Леман прошел к дивану и посмотрел в широкое окно, вид из которого открывался на город с высоты тридцать первого этажа.

– Единственное место, где еще можно жить, – прошептал он сам себе, время от времени прикладываясь к стакану.

Понаблюдав немного за огоньками, мерцающими и освещающими резервацию вкупе с искусственными звездами, Леман отошел от окна и взглянул на настольные часы. Время было почти полночь. Подумав несколько секунд насчет того, идти ли на поздний ужин, он понял по своему самочувствию, что не голоден, и поэтому решил дождаться утра.

Послонявшись без дела по квартире, солдат ощутил полное отсутствие желания сна, и чтобы избавиться от этого решил отправиться на короткую ночную прогулку. Все же намного приятнее побродить по живому городу, чем по тем мертвым, что стоят пустой оболочкой по всему миру.

Пройдя в небольшую спальню, Леман, чтобы не отличаться, достал из шкафа обычную человеческую одежду: джинсы, кроссовки, белую футболку, и серую кофту на молнии. Одевшись, Черный Крест обвязал свою грудь в районе ребер специальным, толщиной с указательный палец ремнем, и повесил на него небольшой нож так, чтобы он оказался под левой подмышкой. Надев поверх кофту, Леман прошел в гостиную, взял со стола свой личный пистолет и, заткнув его за пояс, покинул свое жилье.

На пути к выходу из особняка Черных Крестов он не встретил никого, кроме дежурных, сторожащих парадные двери здания.

– Куда это ты собрался на ночь глядя? – спросил его Эйса, сидя на большом кожаном сером угловом диване и протирая свой меч влажной тряпкой.

– Я не обязан отчитываться перед тобой, – грубо ответил ему Леман, не замедляя шага.

– Да ладно тебе, – отмахнулся он, не обращая внимания на его тон и возвращаясь к своему занятию. – Это не допрос, а просто любопытство. Не хочешь, не говори. Кстати, как там ваша вылазка в Йенни? Я краем уха слышал, вы там изрядно поработали.

– Точно, – кивнул Леман, остановившись у дверей. – Все этот Ло.

– Что он натворил?

– Устроил пальбу. Пешки сбежались на звуки, словно голодные озлобленные мухи на свежий навоз.

– Ну, с другой стороны, это хорошо, – пожал плечами Эйса. – Вам пришлось бы гоняться за ними по всему городу, а так они сами собрались и притопали к вам. Да и, знаешь, помахать мечом тоже иногда не помешает. Тренировки тренировками, а практика – ценнее всего.

– Спасибо за ценный совет, – кивнул Леман. – А на счет другой стороны, нам повезло. Подумай сам. Что, если бы на шум сбежались не только Пешки, но и кто посерьезнее? При таком количественном перевесе они бы создали весомую угрозу. Мы хоть и намного сильнее и ловчее людей, но все же смертны, Эйса, и имеем предел.

– Что бы сказал Прометей, если бы услышал это? – вздернул брови собеседник. – По его словам, в нас заложен большой потенциал, который мы до сих пор не раскрыли даже на четверть. Страх – не лучший аккомпанемент к его прогрессу.

– Ты не прав, – покачал головой солдат. – Начнем с того, что я не боюсь. Сам знаешь, страх драки для Черного Креста – все равно, что смерть. Просто не вижу смысла в бессмысленной неосторожности. А во-вторых, прогресс, – он невесело усмехнулся. – Посмотри, до чего он довел, этот прогресс. Мы заперлись в резервации. Весь мир практически уничтожен. Больше девяноста процентов людского населения вымерло. По планете бродят вечно голодные мертвецы, нападающие на все, что только движется, ожившие монстры, иные существа и воскресшие боги, большинство из которых ненавидят людей…

– И что ты хочешь этим сказать? – Эйса посмотрел на него исподлобья. – Человечеству не нужно было стремиться к прогрессу? Сесть, сложа руки, и просто существовать, словно какие-нибудь скунсы?

– Я не знаю, – покачав головой, искренне ответил Леман. – Но результат у нас перед глазами. Посмотри вокруг. Все стремится к равновесию. Люди придумали лекарства, которые могут вылечить их практически от всех болезней, научились печатать себе органы и заменять ими больные. Это стало такой обыденностью, что это могли сделать практически все. Смертность уменьшилась в разы. И что произошло? Случилось перенаселение, произошел дисбаланс, который вскоре уравнялся массовым геноцидом. И к чему это привело? Планета излечилась, словно человек, у которого исчезла раковая опухоль, годами пожиравшая его изнутри.

– Ну, возможно это и есть ответ на вопрос. Может так и должно быть? – поднявшись с дивана и отложив свой меч, Эйса подошел к стойке и достал из заднего кармана ключ. – Сначала восход на гору, а потом падение с нее. Иногда миру и человечеству нужна суровая припарка. Как со всемирным потопом. Видимо, сейчас мы вновь начинаем карабкаться на верх, пережив очередную взбучку.

Он провернул ключ и замок щелкнул.

– Видимо так. И да, чтобы не смел спать, пока я не вернусь, – не дождавшись ответа, Леман открыл дверь и вышел на улицу.

Воздух был свежим и немного прохладным. Легкие дуновения ветерка доносили до чувствительного носа Черного Креста множество разнообразных запахов, приятных и не очень. Иногда ему хотелось, чтобы его можно было как-то отключать, но на службе острое обоняние изрядно помогает, что есть, то есть, потому приходилось мириться с некоторыми побочными эффектами.

Пройдя по дорожке, ведущей через широко раскинувшийся газон, солдат вышел с территории особняка через главные ворота, на страже которых на этот раз находился обычный человек. Увидев приближающегося Лемана, охранник с благоговением во взгляде отпер ему ворота и при этом не вымолвил ни слова.

Поступив аналогично и лишь кивнув ему в знак благодарности, солдат заметил, как благоговение во взгляде охранника в разы увеличилась. Леман отвернулся и хмыкнул, представляя, как этот новенький (этого охранника он еще не видел), вернувшись домой после ночной смены, будет рассказывать своим родным о том, как с ним поздоровался – пусть даже и без слов – Черный Крест!

Леману, обладающему данным титулом относительно недавно, это было весьма лестно. Не переставая ухмыляться, он хрустнул шеей и надел на голову тонкий капюшон.

Не имея никакого предварительного и не задавая себе никакого определенного маршрута, Леман повернул направо и просто двинулся вдоль дороги, куда его глаза глядят. Чувствуя, как пистолет то и дело упирается в поясницу, он незаметно поправил его, оглядываясь при этом по сторонам.

На улице ему почти никто не встречался, и уж тем более никто не обращал на него внимания. Из-за этого Леман любил ночные прогулки намного сильнее, чем дневные. Он принимал участие в жизни резервации, как обычный ее житель, но при том оставался невидимым, словно призрак, как и подобает Черному Кресту.

Решив в конечном итоге дойти до центра города, он завернул сначала налево, прошел до конца улицы, затем вновь повернул налево, затем направо и оказался в районе с частными домами, который считался самым престижным и богатым во всей резервации.

Осматривая двух, трех и даже четырехэтажные жилища, в одном из них Леман случайно застал сцену семейного празднества. Остановившись и присмотревшись, через окно он увидел большую столовую, заполненную людьми: женщинами, мужчинами, парой подростков и одним ребенком лет трех-четырех. Все они были в праздничных красных и желтых колпаках, а под потолком летало несколько связок красивых шаров. День рождения, судя по всему.

Говорили они так громко, что даже для человеческих ушей были бы легко слышимы, чего уж говорить об ушах Лемана. Он четко различал каждое слово. Вдруг свет в столовой резко убавился (но не до конца), и какой-то мужчина, которого звали Томом, если верить сопровождавшей его женщине, вынес большой торт, в котором горела всего одна свеча в форме цифры четыре. Послышалось пение. Сначала оно было вразброд, но спустя несколько секунд, когда все почувствовали ритм, стало упорядоченным.

С интересом наблюдая за этой сценой, Леман вдруг пересекся взглядом с одним пареньком-подростком, который был лет на пять младше него самого. Юноша нахмурился так, словно смотрел на шаловливого ребенка, которого заподозрил в краже яблок со своего участка. Но спустя мгновение выражение его лица сменилось, и он поднял руку и помахал ею с приветливым выражением на лице.

Никак не отреагировав на это, Леман отвернулся и зашагал дальше.

Пройдя через несколько часов мимо здания парламента – одного из самых высоких построек в городе – и попутно с этим глянув на циферблат огромных часов, вмонтированных в стену (времени было четверть третьего), Леман решил, что пора идти обратно в особняк. День и часть ночи выдались насыщенными, и его наконец-таки начало клонить в сон.

Поленившись возвращаться тем же извилистым путем, каким он пришел, солдат принял решение срезать путь. Пройдя вдоль парка и через несколько улиц, он зашел в переулок, попутно размышляя над тем, что ему рассказывал Зорич и как они выслеживали людоедов. На своем веку Леману лишь раз приходилось столкнуться с живым антропофагом.

Это было около семи месяцев назад, во время спасительной операции. В городе, расположенном неподалеку (примерно в полсотни километров от резервации), обнаружили крупную людскую общину, содержавшую в себе около двадцати человек. На их перевозку был направлен автобус и несколько бронеавтомобилей с Черными Крестами ему в сопровождение. В группу спасателей попал и Леман.

Погрузка и эвакуация прошла нормально, но в момент посадки пассажиров в транспорт дозорные заметили человека, стоявшего на углу улицы и наблюдавшего за ними. Хотя, когда воины разглядели его внимательнее, то человеком его могли назвать с трудом.

Незнакомец был одет в какое-то замызганное тряпье, спина его сгибалась так, словно у Сизифа, взвалившего свой тяжелый камень себе на плечи, и смотрел он на всех глазами, полными безумия.

Поняв, что его заметили, незнакомец начал разворачиваться и собирался дать деру, двигаясь, слово примат, но не успел. Едва он подался в сторону, послышался выстрел, и антропофаг замертво рухнул на асфальт. Зорич сразу же понял, что это каннибал, и, не раздумывая ни секунды, выхватил пистолет и нажал на курок. Леману показалось, что он сделал это непреднамеренно, словно нога, рефлекторно подпрыгивающая вверх, когда стучат резиновым молоточком по коленке…

– …не слышишь?! – вдруг донесся до солдата смеющийся мужской голос. Он не понравился ему с первой секунды.

Повернув голову в его сторону, Черный Крест увидел, как из-за дома в закоулок, по которому он шел, вошли четверо: молодая девушка лет двадцати и трое парней.

«Это не мое дело», – подумал солдат, собираясь развернуться и идти дальше, но он этого почему-то не сделал, а продолжил наблюдать за ситуацией.

До его носа донесся какой-то странный запах, очень похожий на свежую кровь.

Девушка на первый взгляд держалась уверенно и сохраняла наглое выражение на своем лице, наполненном острыми чертами: подбородок, скулы, нос. Но в ее карих глазах Леман все же увидел женский страх, хоть тот и был умело замаскирован. Фигура у девушки была стройной, рост примерно сто семьдесят сантиметров, волосы были чуть ниже плеч. Их цвет сразу же привлек внимание Лемана. От корней и до середины они были черные, словно крыло ворона, а дальше аккуратно переходили в цвет фуксии. Одета она была в белую футболку, черную кожаную куртку с белыми поблескивающими квадратными заклепками, темно-бордовую юбку, облегающую облаченные в сетчатые колготки бедра и заканчивающуюся сантиметрах в десяти выше колен, и коричневые туфли-лодочки со слегка потертыми носами.

– Да постой ты, детка! – сказал другой парень, чей голос Леману не понравился еще сильнее, чем предыдущий. Он был мерзким и чем-то походил на кваканье толстой склизкой жабы.

Девушка продолжала идти, а Леман все это время наблюдал из темноты, словно призрак ночного города.

– Может, уже скажешь, сколько ты стоишь? Мы с парнями были бы не прочь оттянуться! Тебе с нами понравиться, обещаю, крошка!

Они хором заржали. Тот, который заговорил первым, ускорил шаг и схватил незнакомку за локоть правой руки. Девушка резко выдернула его из хватки (незнакомец даже чуть подался вперед) и рыкнула на парней:

– Идите к черту!

Голос ее был самую, почти незаметную малость хрипловатым и мягким, но в нем слышались нотки стали.

– Для уличной девки ты что-то слишком норовистая, крошка, – все таким же насмехающимся тоном продолжил не испугавшийся «реакции не жертвы» неизвестный. – Знаешь, Кира, сначала я собирался тебе заплатить за услуги, но теперь, думаю, сердечной благодарности и кружки пива при следующей встрече тебе будет вполне достаточно.

Он кивнул головой, и его попутчики резко ускорились и обогнали незнакомку. В мгновении ока она была окружена.

– Знаешь, детка, я и мои парни уже настроились, так что тебе придется нас порадовать!

Он вновь схватил ее за руку.

Неожиданно у себя в груди Леман почувствовал что-то странное. Это была злость, однозначно злость, но какая-то иная. Не такая, какую он испытывает в бою, или когда его бесит Ло или Дож, или когда у него не выходит поднять коробочку силой мысли. Эта злость сначала показалась ему незнакомой, но он ошибся. Что-то похожее он уже чувствовал.

Это было давно, он еще только обучался, тренировался и готовился стать воином. Лет ему было тогда или десять, или одиннадцать. Леман самостоятельно вырезал из дерева скворечник и это заметил Ло, которому тогда было около девятнадцати лет и он вот-вот должен был стать Черным Крестом. В компании нескольких друзей, среди которых был и Дож, который уже с того времени за ним увязался, хулиган отобрал у Лемана скворечник и едва не сломал. Тогда-то мальчик и почувствовал приблизительно ту же злость, которую чувствовал в этот момент. Тогда Леман напал на взрослых парней и, разумеется, проиграл, но это все увидел Зорич. Оценив храбрость мальчугана, он разрешил ему повесить скворечник на одном из деревьев на заднем дворе особняка.

Вдохнув воздуха, Леман быстрым шагом направился в сторону перепалки и, быстро к ним приблизившись, спокойным голосом заявил:

– Никого вы трогать не будете.

– А ты еще кто такой?! – отпустив локоть девушки и повернувшись в сторону Лемана, спросил незнакомец. – Решил построить из себя героя?! Иди-ка отсюда, паренек, пока я тебе все кости не пересчитал!

«Ох, святой Крест, – подумал солдат, закатив глаза. – Ну и банальщина. Неужели подобные сцены всегда разыгрываются по одному сценарию? Хоть бы что-нибудь новое придумали»

Промолчав, Леман продолжал стоять и смотреть на людей. Встретившись с взглядом девушки, он вдруг столкнулся с неожиданной неприветливостью, словно был не защитником, а одним из потенциальных насильников.

– Ладно, как хочешь, недоносок, – сказал незнакомец-1 и полез в карман.

Когда их разделяло около полудюжины шагов, незнакомец-1 вытащил раскладной нож, лезвие которого длинной было чуть больше среднего пальца. Он слегка замахнулся и сделал выпад, намереваясь пырнуть Лемана в живот, но солдат ловко отошел в сторону и, вывернув кисть противника, выхватил нож. Едва не поддавшись заложенному в него инстинкту и не воткнув оружие незнакомцу-1 в горло, Леман наотмашь ударил его в щеку основанием ладони правой руки и тот упал на асфальт.

Воин действовал без раздумий, бой для него был таким же естественным и легким, как дыхание, а драка с этой шпаной и вовсе не требовала даже сотой доли его мастерства.

Периферическим зрением заметив, как незнакомец-2 вытащил из-за пояса короткоствольный карманный пистолет, Леман метнул в него отобранный нож. Тот, крутнувшись, ударил ему в лоб тупой стороной и отлетел в сторону. Хулиган же выронил свое оружие и присел на одно колено, прижимая при этом руки к разбитому лбу. Подлетев к нему, Леман дал ему такую сильную пощечину, что тот упал навзничь и на несколько секунд лишился чувств, а после пинком отшвырнул пистолет, и его поглотила тень.

Незнакомец-3 решил подкрасться к нему со спины, но он услышал шаги и почувствовал колебание воздуха. Развернувшись по своей оси, Леман чуть присел и ударил оставшегося противника в солнечное сплетение, а затем сделал шажок вправо и, схватив его за обе ноги, резко дернул их вверх и заставил ненакомца-3 сделать сальто вперед и шлепнуться почти плашмя на спину.

Не прошло и пятнадцати секунд, как трое противников оказались поверженными.

Развернувшись и несколько секунд посмотрев на «проделанную работу», Леман направился к стоящей неподалеку девушке, дыхание которой было сбивчивым, словно она только что закончила легкую пробежку.

Послышался скрежет поднимаемого с асфальта ножа. Увидев, что незнакомец-1 стоит и смотрит на него, Леман пожалел, что не ударил его сильнее, и приготовился ко второй атаке.

Вдруг к нему подбежали его пришедшие в себя дружки. Третий хромал, а второй зажимал кровоточащую рану на лбу.

– Кажется, я знаю его, – сказал незнакомцу-1 на ухо незнакомец-3. Леман не был уверен, слышит ли девушка их слова, но он слышал их прекрасно, как и далекие отзвуки их часто стучавших сердец. – Это один из Черных Крестов.

«Черт возьми», – подумал на это Леман. Но вслух он сказал:

– Убирайтесь отсюда. Увижу еще раз, убью без раздумий.

Они еще несколько секунд постояли, а потом незнакомец-1, явно перепугавшийся только от одного упоминания об ордене, развернулся и торопливо пошел прочь вместе со своими дружками. Когда они скрылись за поворотом, Леман вновь повернулся к девушке.

Она несколько секунд посмотрела на него своими карими глазами, а затем вызывающе сказала:

– Я не просила помощи.

– Я и не думал помогать, – ответил Леман, несколько удивившись такой странной реакцией. – Просто мне нравиться колотить подонков, пристающих к девушкам в темных переулках.

Она несколько секунд постояла, а затем ухмыльнулась.

– Ага.

Девушка залезла в сумочку и вытащила из нее пачку сигарет.

– Хочешь? – достав одну сигарету, спросила она.

– Нет, спасибо.

– А я хочу.

Убрав пачку обратно, она вытащила зажигалку и, чиркнув несколько раз, зажгла сигарету. Леман

сразу же почуял едкий запах ментола.

Постояв несколько секунд в молчании, она сделала пару затяжек, а затем все-таки решила отблагодарить своего спасителя и сказала:

– Я Кира.

Называть свое имя Леман не хотел, но и игнорировать девушку он почему-то не смог. Тут ему вспомнилось имя того паренька, которого он вчера нашел в ординаторской больницы.

– Калеб.

– Понятно, – кивнула она. – Ты кто такой, Калеб? Спартанец?

– Нет, – покачал головой солдат. – С детства занимаюсь в секции самообороны и люблю боевики.

– Знаешь, Калеб, то, что ты сейчас сделал…– выдохнув в сторону Лемана жидкий сигаретный дым, который обжег его чувствительные ноздри ледяным огнем, она кивнула в ту сторону, где скрылись незнакомцы. – Скорее всего, будет только хуже.

– Поверь мне, – покачал головой Леман. – Не будет.

Она чуть прищурилась, но промолчала.

– Ты далеко отсюда живешь? – спросил солдат спустя пару мгновений.

– Минут десять ходьбы, – ответила она. – Но не нужно меня провожать. Я сама доберусь.

Она бросила наполовину выкуренную сигарету и размазала ее по асфальту подошвой туфли.

– Ты же сомневаешься в том, что я убедил их отстать от тебя, так что они могут выждать момент, когда ты останешься одна, и снова пристанут. Лучше я дойду. Если не хочешь со мной говорить, могу просто идти позади.

Она несколько секунд на него оценивающе посмотрела, а потом сказала:

– Странный ты. Ладно уж, Дон Хон Гиль Дон, идем.

Непонимающе нахмурившись, Леман последовал за девушкой.

– Ты местный? – спросила Кира, как только он нагнал ее.

– Да, – соврал Леман. – Живу в паре улиц отсюда.

– Я раньше тебя не видела, – ответила она с сомнением в голосе. – Хотя… не уверена. Из-за капюшона мне не очень хорошо тебя видно.

– Не знаю. Часто ты вот так ходишь по ночам? – он сам не понимал, зачем это спрашивал.

– А вот это не твоя забота.

– Точно, – кивнул он, и больше не заговаривал с ней до самого порога ее дома.

Остановившись около входной двери четырехэтажного панельного здания, Кира повернулась к Леману.

– Вот мой дом. Спасибо, Калеб.

– Не за что.

Тут Леман увидел то, что его вновь удивило. У Киры едва заметно покраснели щеки.

– И да, кстати говоря, я не торгую собой. Эти сволочи…

– Да, я понял, – перебив ее, кивнул Леман. – Но… может просто не стоит ходить в таком виде в такое время и вводить таких нехороших людей в подобное заблуждение?

Она недовольно фыркнула, показала ему свой длинный средний палец, и зашагала в сторону входной двери на лестничную клетку, но затем остановилась и развернулась.

– Знаешь, Калеб, уж не знаю насчет кружка самообороны, но боевики ты точно не смотришь, – спустя мгновение она пояснила. – При упоминании Хон Гиль Дона ты не понял, о ком я говорю. Любой уважающий себя любитель боевиков хотя бы знает, кто это.

Затем она чуть улыбнулась, словно сдерживаясь, и на ее щеках появились ямочки. Неожиданно для себя Леман ответил на ее улыбку, а когда она отвернулась и зашагала к входу, то сразу же взял себя в руки и убрал ее с лица.

«Да что же это?», – подумал он, увидев, как ее спина скрылась в полумраке.

Постояв еще минуту, Леман направился в особняк.

Проведя всю дорогу в мыслях о случившейся ситуации, он не заметил, как подошел к воротам, ограждающим их территорию. Дождавшись, пока человек их откроет, он торопливым шагом прошел по дорожке и, поднявшись по ступеням, постучал в дверь. Спустя мгновение послышался звук открывающегося замка.

Войдя внутрь и отделавшись от Эйсы какой-то фразой, которую он сам сразу же забыл, Леман пешком поднялся на свой этаж и вошел в квартиру.

Вытащив пистолет и бросив его на стол, он достал из холодильника графин с чаем, осушил почти половину, а затем прошел в спальню и, сняв кофту, ремень с груди и стянув футболку, бросил все это на пол и ничком упал на кровать.

Глава шестая

«Райский уголок»

Утром его разбудил звонок часов. Приняв вызов, солдат услышал донесшийся из них голос Курта. В нем слышалось явное раздражение.

– Доброе утро.

– Угу, – сонно буркнул ему в ответ Леман.

– Я тебе уже час не могу дозвониться. Ты где бродишь? Что за беспечность? Хотя, ладно, позже обсудим. Сейчас немедленно иди в конференц-зал. У нас ЧП.

– Какое ЧП? – моментально проснувшись и резко приняв сидячее положение, спросил Черный Крест.

– А какое оно может быть, сам подумай, – он выдержал секундную паузу. – Чрезвычайное! Давай бегом! Там все объяснят.

Послышалось два коротких гудка, и линия оборвалась.

Быстро спрыгнув с кровати, Леман нацепил часы на руку, оделся, наспех почистил зубы и направился к двери, но вдруг вспомнил, что забыл свой пистолет.

«Чертова девчонка!», – непроизвольно выстрелило у него в мыслях.

Вот почему Черным Крестам не следует водить дружбу с людьми. Он провел всего полчаса в обществе человека, и уже обзавелся проблемами.

Вернувшись к столу, Леман взял свое оружие и вставил его в поясную кобуру, а затем покинул квартиру. Никогда он еще не чувствовал себя до такой степени рассеянным и потерянным.

Быстро спустившись на шестой этаж и попутно с этим без задней мысли поздоровавшись с некоторыми знакомыми, Леман подошел к высоким широким деревянным дверям, рядом с которыми столкнулся с Ло. Видеть его первым из всех – одна из самых худших вариантов начала дня.

– С добрым утром, – все с той же насмешливостью, с которой он говорил практически со всеми, поздоровался солдат. – Выглядишь как-то помято. Была бессонная ночь?

– Что случилось?

– Я не знаю. Меня просто позвали со словами «быстро в конференц-зал», и все. Может, ты знаешь, дорогуша?

Удивившись, Леман сначала решил, что это он так обратился к нему, но вдруг в полуметре за спиной послышался голос Рики.

– Нет, не знаю, козел.

Как Леман мог не заметить, что к нему сзади кто-то подошел? Это уже было ненормально.

Вдруг дверь открылась, и они увидели недовольное лицо Курта.

– Вы долго еще трепаться будете?! Давайте быстрее!

Он отошел вбок и пропустил их в зал. За столом уже сидел Зорич, Дож, Конор, еще несколько Черных Крестов из другой группы, и Рион – глава их ордена. Он восседал во главе стола, положив на него свои руки и поглаживая надетое на безымянный палец кольцо с вставленным в него большим гладким рубином, разделяемым на четыре части черным крестом, вырезанным из черного сапфира.