Игра проклятий. В заложниках интриг

– Так уж и никто! – усмехнулся Оскар.

– Я не имел ввиду убийство, – сказал Августин.

– Я тоже.

«Твою же мать! – мысленно простонал Бальтазар. – Что за детский лепет!»

– Мне нужно вытащить маму из Дома Света до того, как отец прикажет ее казнить, – после долгой паузы, сказала Кордия. У Бальтазара от неудобной позы разболелась спина, а еще замерзли ноги, и он хотел, чтобы эта ведьма убралась, наконец, отсюда.

– Боюсь, наш опыт по вытаскиванию узника из заключения там не сработает, – вздохнул Оскар. – Я сам не был в Доме Света, но слышал, оттуда никому не удалось сбежать.

– Я не позволю тебе вернуться домой! – решительно сказал Августин.

– Мы можем оказаться в Касталии только в одном статусе, – медленно проговорил Оскар. – Как захватчики.

Кордия ничего на это не сказала, но ее молчание значило куда больше слов. Бальтазар закусил губу и весь превратился в слух, боясь пропустить что-то важное, но услышал только звук хлопнувшей двери. Принцесса покинула дом.

Бальтазар вернулся на чердак и упал на сено. Замотался в плащ и закрыл глаза. На лестнице послышались шаги. Оскар – ну кто бы сомневался! Позволил своей сестре быть откровенной, а потом решил проверить, не подслушал ли он чего. Очень мило, ничего не скажешь!

– Я собираюсь во дворец. Ты со мной? – толкнув его мыском сапога в плечо, спросил Оскар. Бальтазар открыл глаза и посмотрел на барона. Тот едва заметно улыбался, но взгляд его оставался настороженным.

– Хочешь прикончить меня по дороге?

– Ты сам подкинул мне эту идею.

– Спешишь встретиться с папочкой? – поднимаясь, спросил Бальтазар и тут же получил резкий удар в живот.

– Больше никогда не смей говорить со мной об этом, – холодно сказал Оскар и ушел, оставив Бальтазара приходить в себя от боли и неожиданности.

Глава 6. Подлый удар |Дор

Дор внимательно смотрел на Кордию, анализируя услышанное. Грега убил Штефан. Правда, которую он так не хотел принимать, с которой ему будет больно смириться.

– Как ты об этом узнала?

– Когда ты попросил меня посмотреть посмертные воспоминая Бернарда, у него под рукавом я нашла бусину, – медленно проговорила Кордия, и Дор вздрогнул. – Я не могла вспомнить, где ее видела и показала Мариану. Тот считал с нее воспоминания и сказал, что она принадлежит Штефану.

– Это она? – Дор вытащил из кармана черную бусину с гравировкой и показал ее Кордии. Та кивнула. – Эту безделицу я подарил Альбе, когда мы еще были подростками.

– Дор, мне очень жаль, – мягко произнесла Кордия. – Что теперь будет со Штефаном?

Дор пожал плечами и медленно прошелся. Ворон слетел с его плеча и уселся на изголовье кровати. Герцог даже испытал облегчение от того, что птица покинула его.

– У нас нет доказательств его причастности ни к убийству Грега, ни к убийству Бернарда, – вздохнул Дор, крутя в руках бусину. – И я никогда не видел это украшение на самом Штефане. Что, если его подбросили, чтобы пустить нас по неверному пути?

– Но Мариан…

– Он теперь не сможет свидетельствовать.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я из мести решила оговорить Штефана, – сказала Кордия. Дор обернулся и посмотрел на нее. Она выглядела уставшей, глаза у нее были красные, заплаканные, а на искусанных губах блестели капельки крови. Он никогда не видел ее такой сломленной. Ему даже показалось, что она стала меньше ростом. Или все дело в том, что большое кресло, в котором она сидит, делает ее такой?

– Конечно, нет.

– Что, если того человека… – начала Кордия и запнулась. – Лазутчика, которому отрубили голову, тоже убил Штефан?

Дор замер на месте. Он смотрел в пол, разглядывая замысловатый узор на ковре, и перебирал в памяти детали того вечера. Сколько с него прошло? Чуть больше недели? А по ощущениям – месяц. Перед глазами всплыло, как они вошли в трактир, как Штефан сразу же сговорился с девицей легкого поведения в красном платье. И когда все случилось, он был с ней. Но правда ли это? У него было достаточно времени, чтобы убить лазутчика, умыться и как ни в чем не бывало вернуться в трактир. Ему тогда даже в голову не пришло, что его нужно подозревать. Вот только какой у него был мотив? Для чего все это самому Штефану? На кого он работает?

– Я проверю твое предположение, – сказал Дор, твердо решив снова вернуться в тот трактир и допросить девицу в красном. Кордия кивнула.

– Я хотела тебя попросить… – сказала она и поднялась. – Будь помягче с леди Мальвиной.

– С чего вдруг такая забота? – резко спросил Дор.

– Мой отец использовал ее, обманул, – вздохнув, сказала Кордия. – И мне ее жаль.

– И совершенно напрасно! Как бы твой отец ни задурил ей голову, предавать или нет, было только ее решением и она должна нести за него ответственность. Больше ничего не хочу об этом слышать! – раздраженно бросил Дор. Кордия ссутулилась и промолчала. Ему захотелось подойти к ней и обнять, зарыться лицом ей в волосы и слушать, как бьется ее сердце.

– Я с утра хотела бы покататься верхом… – робко проговорила Кордия. – Это возможно?

– Конечно. Хочешь составлю тебе компанию?

– Нет, мне бы хотелось побыть одной, – торопливо сказала Кордия, и Дор заподозрил ее в новой авантюре. За этой девушкой нужен глаз да глаз. – Надо привести мысли в порядок.

Дор кивнул и, не прощаясь, покинул покои. Он разыскал капитана Лукаса и приказал ему съездить в трактир и допросить девицу в красном. И если она даст интересные показания, привезти сюда.

Лежать в постели без сна было для Дора обычным делом. Он мог часами ворочаться, ища удобную позу, в которой его тело могло бы расслабиться, и не находил. Засыпал уже от усталости и, конечно же, не высыпался.

Перевернувшись на спину и сложив руки на груди, Дор прислушался к дождю, стучавшему в окно. Звук, призванный убаюкивать, раздражал. Ему хотелось полной тишины, той, которая оглушила бы его, заставив карусель из мыслей остановиться. Перед глазами мелькали картинки из предыдущего дня: то первый лорд Кассии, то Мариан, неподвижно лежащий на полу, то Лейф, заставивший его поклясться в верности. Но все это вытеснял образ Саболы. Его голос продолжал звенеть у него в ушах, и он опасался, что начал сходить с ума.

«Убей Кордию, и ты освободишься от проклятия. Принеси мне ее сердце, и ты станешь свободным», – набатом звучало у него в голове.

«Это не может быть магическое влияние, – напомнил себе Дор. – В Узкой башне стоит защита, Сабола не смог бы оттуда воздействовать на меня. Это всего лишь мое воображение».

Убеждения не помогли, и в этот момент, он был даже солидарен с отцом Кордии, что магии нет места в этом мире, невозможно спокойно жить, когда в любой момент кто-то может вторгнуться в твой разум и посеять семена своего влияния. А вдруг он не сможет устоять? Что, если чужое желание возьмет верх? Ему стало по-настоящему страшно. То, чем искушал его Сабола, было для него очень болезненным.

Семь лет он не мог никого коснуться, дистанция между ним и людьми стала его приговором, а страх, что он случайно убьет кого-то, не отпускал его даже во сне. И с каждым годом эта ноша становилась для Дора все тяжелее, а воспоминания о том, что он уже сделал, превращались в черное клеймо, которое, разрастаясь, отравляло ему душу. Если бы не Дамьян, который не испугался, как все остальные, его проклятия, он так и жил бы в своем замке отшельником. Но король решил иначе: «Раз мы оба прокляты, значит, должны держаться вместе». И Дор всю жизнь будет благодарен ему за это решение.

Предложение Саболы не могло исправить его прошлых ошибок, но давало шанс на счастливое будущее и, Дор никак не мог выкинуть это из головы. Где-то есть человек, который может исцелить его, но цена за встречу с ним – жизнь Кордии. Жизнь, которую он никогда не сможет оборвать, впрочем, как и любую другую, ради своей собственной.

Дор с яростью ударил по подушке. Длинные черные волосы, словно плащ, окутали его плечи. Он поймал себя на мысли, что без одежды чувствует себя неуверенно, словно теряет свою идентичность. Он выбрался из постели и, подойдя к окну, распахнул его.

Из-за визита Первого лорда разговор с Диленой пришлось перенести, и это тревожило Дора. Из последних донесений с границы было ясно: драммарцы не собираются держать слово и сохранять нейтралитет. Сама принцесса просила помощи и плела интриги с правителем Истраты. Она предлагала ему приплыть на корабле и забрать ее прямо из-под венца. Дор подошел к столу и, вытащив из ящика ларец с письмами, нашел там письмо Дилены. Перечитал его и задумался.

В день свадьбы Дилены и Дамьяна должен быть подписан мирный договор, обязательное условие которого – отказ в помощи врагам, (по умолчанию, подразумевалась Касталия). Но что, если драммарцы используют свадьбу для своих целей? Добиться не мира, а, например, захватить власть. Поэтому на границе так неспокойно и, возможно, по этой причине, первый лорд, которому так мерзко находиться среди людей, владеющих магией, приехал сюда.

От собственных подозрений Дору стало нехорошо. Он уже отдал распоряжение привести в боевую готовность корабли и заблокировать любое судно, идущее под флагом Истраты. Ему захотелось пойти к Мариану и обсудить это, но уже потянувшись к одежде, он вспомнил, что его покоями теперь стала Узкая башня. Тьма! Герцог не знал, как вытащить его оттуда. Но и смириться с потерей близкого человека было выше его сил. Его собственная судьба висела на волоске. Вряд ли Лейф и его мать позволят ему находиться при дворе. Он для них лишняя угроза, от которой необходимо избавиться. Сколько времени он сможет продержаться, вернее, ему позволят это сделать? И есть ли варианты переломить ситуацию? Что будет дальше, если он сейчас ворвется в спальню Лейфа и убьет его, а потом отправит следом за сыном и проклятую графиню Локк? Успеет ли он захватить власть и объявить себя королем, до того, как его прикончат? Ему нужен план и сообщники, в одиночку ему это не провернуть. Вот только на кого сейчас он может положиться? Все, кому он доверял прежде, мертвы. На миг перед ним всплыл образ Бальтазара. Учитывая его прошлые поступки, он мог ему довериться. Только захочет ли Бальтазар говорить с ним, после того, как он скрыл правду о смерти его сестры? Пожалуй, это нужно как можно скорее исправить.

Раздался настойчивый стук в дверь. Дор бросил взгляд на часы. Четыре утра. В такое время к нему могли пожаловать только с очень важными новостями. Герцог ломанулся к стулу, где висел его плащ, спешно набросил его на плечи и нахлобучил на голову шляпу. Прохрипел «войдите» и закашлялся.

В покои вошел капитан Лукас. Он хорошо знал правила безопасности и остался стоять у порога, держа в руках бумагу, исписанную крупным почерком.

– У меня для вас два донесения! – прогромыхал капитан. – Во-первых, во время последних испытаний подозреваемый Сабола сообщил имя того, кто купил у него магический арбалет. Это Штефан Райт.

Дор вздрогнул от последних слов капитана и понадеялся, что широкий плащ скрыл его внезапную слабость.

– Мы показали изображение господина Райта слуге чародея Саболы, и тот опознал его, – бесстрастно продолжил капитан. Дор жестом приказал ему положить бумаги на стол. Капитан повиновался.

– Что еще?

– Мой человек только что вернулся из трактира, который вы указали. Провел опрос обслуги. Та девушка, о который вы говорили, Ваше высочество, была убита на следующее утро после вашего отъезда, – ответил капитан. – Кто-то проник в ее комнату и зарезал ее, когда она спала. Виновного пока не нашли.

– Понятно, – сказал Дор и зачем-то кивнул. В глубине души ему очень хотелось, чтобы его подозрения не подтвердись.

– Какие будут распоряжения по поводу господина Райта? – спросил капитан.

– А разве тут есть какие-то варианты? – пожал плечами Дор и, взяв лист с показаниями Саболы, стал его читать.

Коридор, ведущий к покоям где жил Штефан, показался Дору бесконечным. Пока он шел и его шаги эхом отдавались в мрачном пространстве, перед глазами проносились моменты, когда он считал этого человека своим другом. Их беседы за бокалом вина, шутки, не всегда добрые и приличные, которыми они подбадривали друг друга. Доверие, с которым он относился к Штефану, делясь с ним своими мыслями и планами. Он не мог понять, когда все пошло не так и Штефан выбрал другую сторону, оставив для него лишь ложь.

Остановившись перед дверью, Дор нервно сжал рукоять меча. В голове крутилась стайка слов, с которых он хотел начать разговор, но он не мог ухватиться хоть за одно из них, чтобы понять, что говорить. Выдохнув, он громко постучал, и звук отразился от стен, создавая секундный гул. До слуха герцога донеслись шаги и тихая брань. На рассвете мало кто бывает рад гостям. Дверь распахнулась, и на пороге появился растрепанный Штефан. Рыжие волосы стояли дыбом, рубашка была помятой и выглядела безразмерным мешком.

– О, это ты! – с облегчением произнес Штефан и шагнул назад. – Что, бессонница?

– Надо поговорить, – входя в покои, сказал Дор, и у него пересохло во рту.

– Я пока умоюсь и приведу себя в порядок, ты не против? – суетливо проговорил Штефан. Дор кивнул. Он смотрел, как его друг берет кувшин, льет себе воду на руку и умывается. Подозревает ли, для чего он пришел? Прикидывает, что солгать?

– Сколько лет мы с тобой вместе? – спросил Дор и внезапно охрип. Штефан поднял голову и непонимающе посмотрел на него.

– Неужели ностальгия? – криво усмехнулся он, проведя влажной ладонью по волосам. Тут же нырнул за ширму стал переодеваться. – Лет восемь, наверное. Мы познакомились, когда ты еще был здоров.

– И на каком году дружбы ты решил, что с тебя хватит? – спросил Дор. Он прислушался: минуту на минуту к покоям должны были подойти гвардейцы, которым он отдал приказ арестовать Штефана. Ему хотелось верить, что бывший друг обойдется без глупостей.

– Ты о чем? – выглянув из-за ширмы, настороженно спросил Штефан.

– Стал любовником Альбы, связался с мятежниками, убил Грега и Бернарда, подался в сообщники Лейфа, – спокойно произнес Дор, хотя его трясло, как в лихорадке. – Что тебе пообещали? Деньги, титул? Бессмертие?

– Ты бредишь! – раздраженно бросил Штефан и схватил меч. – Мы уже обсуждали эти странные идеи! Предъяви хотя бы одно доказательство моей вины!

Дор раскрыл ладонь, на которой лежала бусина. Штефан глянул на нее и передернул плечами.

– Что это? – пренебрежительно спросил он.

– Кордия нашла ее за манжетой убитого Бернарда, – сказал Дор, и Штефан рассмеялся.

– Ты веришь этой ведьме? Да она же меня ненавидит!

– То есть ты признаешь, что бусина твоя?

– Нет, конечно. Меня просто раздражает, что ты веришь какой-то девчонке, которая делала любовные привороты! Стой, так, может она тебя тоже приворожила? Вот ты и носишься с ней, как не пойми с чем! – повысил голос Штефан.

– Кордия видела бусину в моем замке, у тебя в комнате, а Мариан считал с нее последние воспоминания, – тихо сказал Дор. – Я отдал приказ арестовать тебя, Штефан.

– Этих фантазий тебе хватило, чтобы усомниться во мне? Хорош друг, нечего сказать!

– В ночь, когда мы остановились в трактире и я должен был встретиться с лазутчиком, ты не был с той шлюхой в красном платье, – сказал Дор. Он услышал шаги: по коридору шли гвардейцы. – Войдя в комнату, ты выбрался через окно, а потом так же вернулся, чтобы никто не заметил. Ей хорошо заплатил и пообещал забрать в город. Но деньги кончились, и она готова рассказать все судье.

Штефан улыбнулся, и Дор заметил, как расслабились его плечи.

– Блеф никогда не был твоей сильной стороной, Дор.

– Потому что потом ты вернулся и убил ее?

– Как же ты меня утомил! – прорычал Штефан. В этот момент дверь открылась, и в покои вошли два гвардейца. – Вот, значит, как…

– Сабола выдал тебя. Он рассказал, что ты купил у него магический арбалет. Для того чтобы убить меня, не так ли? – спросил Дор. Он кожей чувствовал ненависть, которую источал его бывший друг.

Штефан сделал шаг назад. Дор просчитал, каким будет его следующее действие, и успел отклониться, поэтому острие меча прошло между ребер, чуть-чуть не дойдя до сердца. Герцог охнул и упал на колено, зажимая рукой рану. Он поднял голову и увидел, как Штефан, ранив гвардейцев, которые пытались помешать ему уйти, выскочил в коридор.

– Взять живым! – крикнул он и ухватившись за край постели, попытался встать на ноги, но снова упал. Кто-то завопил «Герцог ранен! Срочно лекаря!».

Дор мысленно усмехнулся и его захлестнула горечь. Ему никто не сможет помочь. А паника вокруг него… Вряд ли ему станет легче умирать в присутствии других людей, которым хочется зрелища. Перед глазами все кружилось, его прошиб холодный пот. Кто-то заглядывал в покои, что-то спрашивал его, но он не разбирал слов. В ушах гудело. Ухватившись за стул, Дор поднялся. Мокрые от крови пальцы заскользили по лакированной поверхности. Он неуклюже выпрямился и стал расстегивать плащ. Боль растекалась по всему телу, дышать было больно. Ему казалось, что все его существо стало сплошной открытой раной. Кровь толчками рвалась наружу. Герцог знал, что это дурной знак.

– Дор! – донесся до него женский голос. Он повернул голову и увидел испуганную Кордию. Плащ соскользнул на пол.

– Вон! – нашел в себе силы рявкнуть Дор. – Пошла вон!

– Тебе нужна помощь! – вскинулась ведьма и сделала пару шагов к нему. Ее взгляд был прикован к груди Дора, где расплылось красное пятно крови. Дор задрожал. Что эта идиотка творит! Кордия же вскинула руки, рисуя в воздухе какой-то узор. Из-под ее ладоней вспорхнули искры и тут же превратились в тонкую золотистую нить. Дор ощутил легкий толчок в грудь и ему стало легче дышать. Его окутал аромат медовых лугов, согретый летним солнцем. Он подумал, что никогда не видел магию Мариана, даже когда она была нацелена на него. Это немного удивило его. Шум в ушах стал тише, и в голове начала крутиться только одна мысль: – если сюда сейчас войдет первый лорд, то для Кордии это будет полный провал. А она даже не додумалась дверь закрыть. Ну что за беспечность!

– Позови Грету, – прохрипел Дор. – Сейчас же!

Кордия проигнорировала его слова, продолжая колдовать. Ее губы шептали какие-то слова, взгляд был колючим и сосредоточенным. Вокруг нее танцевали разноцветные пылинки. Наверное, это тоже было частью ее магии.

В коридоре послышались шаги и чьи-то голоса. Дору показалось, что он услышал голос Первого лорда. Время на раздумья не было. Схватив со стола книгу, он швырнул ее в ведьму. Книга ударила Кордию в грудь, девушка вскрикнула и упала на спину. Сияние вокруг нее тут же померкло, золотая нить рассыпалась мелкими песчинками. У Дора снова сбилось дыхание, а в ушах зазвенело. Но все это перестало иметь значение, когда на пороге покоев возник Лорен. Он окинул взглядом помещение и, увидев герцога, удивленно вскинул бровь.

– Кажется, вам нужна помощь.

– Обойдусь, – сквозь зубы процедил Дор, мечтая, чтобы Лорен убрался. Первый лорд, кажется, пропустил его слова мимо ушей и протянул руку Кордии. Девушка выглядела обескураженной, словно ее среди ночи выбросили из постели на улицу. Непонимающе посмотрев на отца, она медленно оперлась на его руку. Дор на миг испугался, подумав, а не повредилась ли она рассудком из-за того, что магический обряд был прерван.

– Дорогая, тебя всегда пугал вид крови, – мягко проговорил Лорен, гладя дочь по плечам. Кордия в смятении посмотрела на него, а потом перевела взгляд на Дора. Она все еще не пришла в себя и пребывала в растерянности.

В покои вернулся капитан с гвардейцами. Следом за ними семенил лекарь – пожилой мужчина с белым ящичком в руках. Дор видел его несколько раз во дворце, он служил принцессе Дилене.

– Капитан, – Дор старался, чтобы его голос звучал сурово. У него внутри все дрожало, и было очень холодно. – Выведите всех из покоев. Лекарь, оставьте аптечку и убирайтесь!

Дор стянул с себя рубашку и бросил ее на пол. Опустил глаза и посмотрел на рану, оставленную Штефаном. Кровотечение остановилось, и он не сомневался в том, что эта заслуга Кордии. Без ее магии он бы уже истек кровью и умер. Теперь осталась самая малость: промыть рану и зашить. Герцог поежился от предстоящего приключения. Он никогда никого не зашивал сам, но пару раз видел, как это делали лекари. Достаточно ли этого? Впрочем, в любом случае других вариантов нет.

Промыв рану, Дор взялся за иглу. Шумно втянул в себя воздух. За окном стало светлее и дождь стих. Закусив губу, герцог сделал первый стежок и поморщился. Он пожалел, что не приказал принести вина, так бы ему было легче. Еще одно движение иглы сквозь кожу, и еще. Дор не давал себе передышки, он боялся, что если остановится, то уже не сможет закончить.

Кое-как наложив повязку, Дор без сил рухнул на кровать Штефана. Он знал, что у него не хватит сил дойти до своих покоев. Знал и то, что за дверью стоят гвардейцы и никого не пропустят. Он вспомнил Кордию, творящую магию, и тут же провалился в глубокий сон. Хотя ему показалось, что он умер.

Дор проснулся внезапно. Сердце бешено забилось, и перед глазами поплыли красные пятна. На фоне темноты, царившей в комнате, они были яркими и зловещими. Он замерз, его лихорадило. Приподнявшись, с удивлением обнаружил, что укрыт тяжелым одеялом. Кто такой бесстрашный, что отважился столь близко подойти к нему? От предположения, что это могла быть Кордия, у него на душе стало и тоскливо и сладко. Заметив в кресле чей-то силуэт, Дор напрягся.

– Какой тьмы? – прошептал он. – Жить надоело?

– Не самый банальный способ покончить с собой, согласись, – раздался низкий голос с легкой хрипотцой. Графиня Локк. – Только не в моем стиле. И ты явно не тот, с кем бы мне хотелось умереть рядом.

– И мне было бы неприятно проснуться рядом с вашим трупом, – проговорил Дор, не понимая, что эта женщина могла забыть здесь.

– Полная взаимность. – Дор не видел лица графини, но понял, что она улыбнулась. – Ты проспал целые сутки. Рядом с кроватью поднос с едой, тебе надо подкрепиться. А еще отвар из трав и мазь, с которой ты сделаешь себе перевязку.

– С чего вдруг такая забота?

– У меня на тебя планы.

– Которые, судя по всему, мне не понравятся, – усмехнулся Дор и ощутил себя в ловушке. Графиня Локк поднялась и тенью двинулась к его постели. Она взмахнула рукой и загорелись свечи. Герцог поморщился, прикрывая ладонью глаза.

– Будешь хорошим мальчиком, и я расскажу тебе, кто заплатил наемникам за смерть твоей семьи, – холодно сказала графиня.

– Что? О чем вы? – Дор рванулся вперед, но рана тут же дала знать о себе острой болью. Он упал на подушки, прижимая руку к повязке, которая стала влажной.

– Ну же, возьми себя в руки! Удел мужчины быть сильным. Не разочаровывай меня, – сказала графиня и бесшумно, как привидение, покинула покои. Дор со злостью ударил рукой по матрасу и глухо застонал. Ему нужно как можно скорее встать на ноги. Он потянулся к склянке с отваром и залпом осушил ее. Вкус был отвратительным, и герцога от него чуть не вывернуло. Отдышавшись, он покосился на еду. Есть не хотелось, но у него была цель быстро поправиться, и он заставил себя проглотить несколько ложек супа.

Глава 7. Ведьмин чай |Кордия

Кордия не понимала, что происходит. Перед глазами был туман, мысли путались. Сознание прояснилась, но на такой короткий миг, что она не могла за него ухватиться. Последнее ощущение, которое помнило ее тело – магия исцеления, а потом сильный удар в грудь. А дальше – все будто под водой. Кто-то вел ее, крепко держа за плечи. Ведьма машинально переставляла ноги, которые казались ей тяжелыми и непослушными. Ее о чем-то спрашивали, но она не понимала значения слов.

Кордию усадили, и ее губ коснулось что-то холодное. Оно обожгло горло и ледяным комом прокатилось по пищеводу. Девушка закашлялась, и из глаз у нее брызнули слезы. Ее затрясло, и она словно проснулась. Испуганно захлопала глазами и, подняв голову, увидела перед собой отца. Он внимательно смотрел на нее, сжимая в руках золотистую фляжку. Было в его взгляде что-то такое, что у Кордии по коже побежали мурашки. Судья, который вынес ей смертный приговор, смотрел на нее так же.

– Что случилось? – прокашлявшись, спросила она.

– Ты мне скажи, – ровным тоном сказал Лорен. Его светлые волосы были растрепаны, половина пуговиц на рубашке расстегнута. Можно было подумать, что некое неожиданное событие вытащило его из постели.

– Я услышала крики, – сказала Кордия и сглотнула. – А дальше не помню…

– Помощник герцога напал на него, – небрежно сказал Лорен. – Ранил в живот и сбежал.

– Дор жив? – вскинулась Кордия и попыталась встать. Отец положил ей руки на плечи, удерживая на месте. – Папа, он жив?

– Когда я уводил тебя, герцог дышал, – сказал Лорен, глядя Кордии в глаза. На чем он хочет подловить ее? Что она такого сделала? Догадка ослепила ее: она использовала магию, чтобы помочь Дору, и отец застал ее за этим. Вот почему он так странно смотрит на нее. Ей стало холодно и захотелось забиться под кровать.