Снесу крышу. Дорого

– Что, Кощеюшка тебе не понравился?

– Дело – есть дело, – возразила Даша. – Эмоции в нём только мешают. Поэтому совершенно неважно, понравился он мне или нет. Мне второй раз нужна ваша помощь. Точнее, помощь кого-то из ваших людей.

– Аслан выразил горячее желание помочь тебе, если потребуется, – с нескрываемой насмешкой заметил заказчик.

– Нет, в этот раз нужен кто-то другой, желательно, молодой хамоватый парень. Надеюсь, у вас такой найдётся.

– Особенно если нужно пообедать за чужой счёт.

– Нет, в этот раз даже обедать не придётся. Нужно просто пройти мимо.

– Пройти мимо?

– Пройти мимо особенным образом. Нам нужно будет потренироваться. Поэтому хотелось бы встретиться с ним заранее. Желательно, завтра. Но можно и сегодня.

– Без обеда будет сложнее договориться, – хмыкнул собеседник.

– Обеда не будет. А кофе гарантирую.

Глава 5

Павел

Который день подряд у Пашки из головы не шла девчонка из кафе. Когда он приходил обедать, взгляд сам собой нащупывал столик, за которым она сидела. Но ее там не было. Снова и снова. Нужно было тогда спросить про нее у официантов. А теперь как им объяснишь, кто ему нужен? «Помните, я несколько дней назад подсел к девчонке за тем столиком? К какой девчонке? Да никакой, в общем-то. Обычной девчонке. Я к ней подсел, а она сбежала. Испугалась, может. Так вот, она здесь часто бывает?» Пашка чувствовал себя идиотом из-за всей этой ситуации, и падать в чужих глазах (даже если это официанты) еще ниже он не собирался.

А тут еще эта, мать ее, байкерша на Хонде, которая вчера по дороге на работу прижалась к нему на перекрестке… Пашке показалось, что эта была та самая девчонка. Он даже хотел спросить, но она умчалась по зеленой стрелке прежде, чем он успел открыть окно. Мерещиться начала. В общем, Кощей поставил себе диагноз: «Весеннее обострение» и прописал лечение: позвонить Сонечке и провести с нею пару раундов оздоровительного секса. Может, даже три. Если не уснет.

Со сном у Пашки была беда. Если он не убивался в ноль в спортзале, то долго. Проблемы лезли в голову одна за другой, он вспоминал о том, что собирался сделать, но так и не сделал, составлял список в миллион пунктов и наконец засыпал часа в два-три ночи. Потом с квадратной головой поднимался утром, в полусне принимал душ, иногда даже брился, пил кофе из кофеварки и ехал на работу. Где неизменно принимал вторую дозу кофе в кофейне на первом этаже. Почему-то в «Кофеме» кофе был вкуснее и бодрее, и в чем его секрет, Кощею вызнать так и не удалось.

Вот и сегодня, получив от баристы вожделенный стаканчик, Поляков сделал вдохнул его аромат и сделал пару глоточков прямо из стаканчика – он не признавал крышечки с носиками. Это как сексом в презервативе заниматься – половина удовольствия коту под хвост. Только в сексе хочешь – не хочешь, а приходится. А с кое можно позволить себе некоторые вольности.

Пашки благодарно кивнул парню за стойкой, подхватил под мышку кожаную папку, на правую повесил через локоть куртку и, сжимая живительный напиток, открыл дверь кофейни.

А потом всё произошло так быстро, что еще не проснувшийся мозг так и не понял, как всё случилось. Сбоку, буквально ему под ноги, бросился какой-то парень, срезаясь в него плечом. Кощей попытался удержать равновесие, папку и куртку, а вот на кофе у него координации уже не хватило. Повинуясь импульсу силы, напиток выплеснулся из стаканчика в сторону.

– Монетка покатилась, – поднялся с пола парень, сжимая в руках монету.

– Ш-ш-ш, – раздалось шипение с другого бока, и огорченный женский голос выдохнул: – Твою мать.

Пашка повернул голову.

Сначала он заметил проступающий сквозь мокрую ткань сосок маленькой, но крепко торчащей женской груди. Потом поле зрения расширилось, и Поляков увидел коричневую от кофе белую блузку, хозяйка которой безуспешно пыталась смахнуть с себя напиток. Подняв взгляд выше, он понял, что сосок, грудь и блузка принадлежали… девчонке из кафе.

– П-простите, – выдавил Кощей. – Это… – он повернулся в сторону виновника происшествия, то того и след простыл.

– Да что уж, – тоном Ослика Иа, обреченно произнесла девушка. – Вот и сходила на собеседование…

Она неловко открыла дамскую сумочку, – в ее руках тоже была куртка, та самая куртка из кафе, – вынула оттуда бумажные платочки и, промокая блузку спросила:

– Вы не подскажете, где здесь женский туалет?

Пашка, у которого происходящее не укладывалось в голове, показал рукой влево.

– Спасибо, – печально произнесла девушка из кафе, которая выносила ему мозг три дня подряд и не останавливалась на достигнутом.

Она побрела в указанную сторону.

– Давайте, я вам помогу, – догнал ее Пашка и потянулся к платочку.

– Спасибо, вы уже помогли, – она остановила Кощея взглядом и крепче прижала платочек к груди. – Дальше я уж как-нибудь сама.

И пока Поляков пытался придумать, чем еще он может ей помочь, она скрылась за дверью с треугольничком вершиной вверх.

Пашка решил, что предложит отвезти блузку в химчистку и пройтись в торговый центр, который был в пристройке к зданию. Это было хорошее решение. Он простоял под дверью минут пятнадцать, вызывая недовольные взгляды посетительниц.

А потом позвонил его зам и напомнил, что подъехал важный клиент.

Пашка выругался.

Но, успокоил он себя, на регистраторе должен быть номер скутера. И девушка пришла сюда на собеседование. Хотя бы одна из ниточек должна вывести на незнакомку.

Поднимаясь на лифте, Кощей отметил, что давно уже не чувствовал себя утром таким бодрым и решительным.

Глава 6

Дарья

Дарья для верности подождала в туалете полчаса. Она застирала блузку, промокнула ее бумажными полотенцами и досушила на себе под феном для рук. Конечно, можно было взять с собой одежду на смену, но в мошенничестве (а с формальной юридической точки зрения, то, чем она занималась, называлось «мошенничество*») важны детали. Опять-таки, существовала гипотетическая вероятность, что Поляков поджидает ее у дверей туалета. Или просмотрит записи с камер наблюдения. Поэтому – правда и только правда. Даже если она – искажение истины.

Именно из-за щепетильного отношения к деталям Даша потратила немало сил на то, чтобы договориться о реальном собеседовании. Было бы странно, если бы ей повезло настолько, что ее тут ждали с распростертыми объятиями. Хотя бы с открытой вакансией. Поэтому она уговорила кадровичку одной из местных фирм встретиться с нею для включения в резерв. Время встречи было назначено с учетом «инцидента», таким образом, чтобы Несветаева не сильно, но гарантированно опоздала.

Она поднималась в лифте с прозрачной стенкой, откуда открывался вид на площадь перед зданием. Ее окружали мужчины и женщины в кричащих о стоимости брендах. И она в своей измятой после застирывания блузке. Даше казалось, что эти люди, припудренные позолотой большого бизнеса, смотрят на нее с осуждением. Она чувствовала себя грязнулей и испытывала неловкость. Но – и от этого становилось просто невыносимо стыдно, – между ног у нее засочилась предательская влага. Грязная тварь, живущая в ее ночных фантазиях, высовывала наружу вонючий нос. И, словно почуяв собрата, глазами попутчиков на Дарью пялились чужие монстры. Вон тот лысоватый дедок в очках посматривал на ее грудь явно не с отеческими намерениями. А под брезгливым взглядом толстой стервы на шпильках проглядывала алчная зависть. Постыдный монстр Даши был непослушным и неуместным, но он помогал ей разглядеть под добропорядочными масками порочную сущность других людей.

Несветаева вышла на восьмом. Фирма Полякова находилась пятью этажами выше. Она прижала к груди сумочку, чтобы прикрыться. Сейчас ей предстояло играть невинную провинциальную овечку. Да что уж: овцу. Провинциальную овцу. И Даша настроилась блеять и заикаться.

Она подошла к кабинету с надписью «HR-управление». Поправила воротник блузки и постучалась.

– Здравствуйте. Можно? – неуверенно спросила Даша, открывая дверь.

В кабинете сидели три женщины за тридцать. Начальницу Даша вычислила с первого взгляда по напыщенному виду и брезгливому выражению лица. Однако она пришла сюда не устраиваться на работу, а вовсе наоборот.

– Меня зовут Дарья Несветаева, – она бегала взглядом по лицам обитательниц кабинета. – Я договаривалась подойти на собеседование… А кто Инна Андреевна?

– Вы опоздали, – процедила через губу напыщенная.

– Извините. Понимаете, у меня случился форс-мажор, – жалобно улыбнулась Даша. – Я бы пришла во время, но…

Она потянула время. По ее расчетам, руководительница не должна была выслушивать оправдания. Учитывая, что Несветаева ей фактически навязалась, а потом нагло опоздала, та могла с порога сказать: «До свиданья». Но, похоже, мадам была настроена поразвлечься. Она смерила Дашу презрительным взглядом и фыркнула куда-то в сторону.

– Кто хочет, ищет возможности, кто не хочет – ищет оправдания, – упиваясь глубиной собственной эрудицией, нарочито процитировала она.

Даша бы тоже упилась ее глубиной, но, увы, была не в курсе, кому принадлежит высказывание.

– Извините, я в самом деле… – совсем уже смущенно пробормотала она, прикрываясь сумочкой, чтобы акцентировать внимание дамы на своем несоответствующем внешнем виде. – Я очень хотела… Я вам так благодарна, что вы согласились со мной встретиться. Мне так нужна эта работа… Можно, я оставлю своё резюме? Вдруг у вас всё же откроется вакансия? – она протянула в сторону начальницы прозрачный файлик с распечатанными листочками.

В этом – в том, чтобы оставить резюме, – и был высший смысл устроенного шоу. Даша со своим незаконченным высшим по определению не подходила этой фирме. Но любой кадровик прячет в стол резюме претендента, как хомяк – зерна за щеку. Это безусловный рефлекс.

– Хорошо, давайте, – Инна Андреевна сделала небрежный жест, и Несветаева поднесла ей краткую и несколько купированную историю своей трудовой деятельности.

Она собиралась уходить, но начальница неожиданно решила почитать подношение. В самом начале она сморщилась, видимо, дошла до образования, но всё же скользнула взглядом дальше.

– Вы часто меняли работу. – Инна Андреевна подняла взгляд на посетительницу. – С чем это связано?

– Причины были разные, – призналась Даша. – Где-то меня брали на период декретного отпуска. Где-то менялись условия работы, и они переставали меня устраивать. Я должна была ухаживать за больной мамой…

– И что с вашей мамой теперь? – подняла кадровичка бровь.

– Теперь мама чувствует себя намного лучше, – уверила ее Несветаева, покивав головой для убедительности.

– Почем вы хотите работать именно в нашей организации? – дама обстукивала тощую стопку листочков о стол.

– Честно говоря, я просто хочу работать, – извинительно улыбаясь, ответила Даша. – А ваша организация – замечательный трамплин для личного и профессионального роста.

Кадровичка скривила губы.

Еще бы. Крупная консалтинговая фирма. Кто бы ее туда взял для «трамплина» с ее тремя классами церковно-приходской?

– Что бы сказал ваш последний начальник, если бы я позвонила ему и спросила о вас? – улыбнулась дама.

Даша почувствовала, как теряет контроль над мимикой. Холодный страх заморозил пальцы, а подмышками выступила липкая испарина. Нет. Она же не сделает этого? Они же не могут всерьез рассматривать ее кандидатуру?

– Он спросит мой сегодняшний адрес, – ответила Несветаева правду. – Думаю, он очень по мне скучает.

Кадровичка хохотнула:

– Чувство юмора – это замечательно, – отметила она. – Но, к сожалению, вы нам не подходите.

Даша почувствовала, как ослабевают жесткие путы паники и накатывает волна облегчения.

Начальница протянула Даше резюме.

– Но может вы на всякий случай оставите… – неловко спросила Несветаева, уже сама сомневаясь, а стоит ли. Вдруг эта стерва и правда позвонит Николаю Владимировичу?

Всё же не стоит. Никакой Поляков не стоит такого риска. Она выдохнула и решительно забрала листочки.

– Спасибо, что не отказались меня выслушать, – слабо улыбаясь, поблагодарила Дарья. – Извините за доставленное беспокойство.

– Ничего страшного, – сверкнула акульей улыбкой начальница, складывая на груди руки, и бросила короткий взгляд на двух других молчаливых свидетельниц разговора.

– До свидания. – Даша вышла спиной вперед и прикрыла за собой дверь.

Сейчас ей начнут перемывать кости. Но оно и к лучшему. Нужно, чтобы она запомнилась. Вдруг Поляков всё же клюнет?

Даша прижалась спиной к стене. Не для того чтобы подслушать, что о ней говорят, а просто потому что на нее накатил отходняк.

От одной мысли о том, что дама могла позвонить спруту, отказывали ноги.

*Мошенничество – хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путём обмана или злоупотребления доверием. При этом под обманом понимается как сознательное искажение истины, так и умолчание о ней.

Глава 7

Павел

Кощей освободился только через два часа. Клиент приехал с претензиями: один из ребят-новичком перебдел на вахте, досмотрев вещи приближенной к начальству бабы. По большому счету, предъява была необоснованной. Парень отнесся к вопросам безопасности со всей ответственностью. Окажись на месте «потерпевшей» любая другая (и тем более – «другой»), владелец предприятия даже усом бы не дернул. Но свиристелка, похоже, насвистела ему в дудочку, и у мужика сразу врубился режим берсерка. Пашка не понимал таких. Бабы – бабами, дело – делом. А мешать их – не дело. Он терпеливо отстаивал сторону своего сотрудника, и сговорились в конечном итоге, что парня переведут на другой объект. Пашка запросил у кадровички личное дело молодца. Посмотрел на фотографию и всё сразу понял. Пацан был смазливый, молодой, только после армии. Девка, сучка, похоже, обиделась, что перед ней не прогнулись. А владелец почуял, что в следующий раз такой и сам ее прогнет, не поморщится.

В общем, решение было верным, во избежание, так сказать, Кощей довел его до зама и спустился за регистратором. Промотав до вчерашней встречи у светофора, Пашка переписал номер и связался с Максом Буровым, друганом со времен военного училища. Если Поляков специализировался на охране объектов и пропускном режиме, то Макс числился частным детективом и официально оказывал услуги сыска, а на деле занимался информационной безопасностью и не брезговал хакерством.

Пашка глянул на часы. Время близилось к двенадцати. Док, как Макса звали со времен армейской юности, был убежденной совой, работал до середины ночи и отсыпался до обеда. Поляков прикинул, что время позволяет, и набрал приятеля.

Тот ответил довольно бодро:

– Привет, Кощеич. Чего надо? Говори быстро.

– Нужно пробить номер скутера и узнать про его хозяйку.

– Поцарапала твой Паджерик?

– Нет, это я ее… поцарапал, в некотором смысле, – хмыкнул Поляков. – Хочу вернуть должок.

– Это святое. Кидай, – Док отключился, и Пашка отправил кадр с номером приятелю в Телегу.

Теперь вторая ниточка. Поскольку еще не факт, что девушка на скутере и девушка из кафе – одно и то же лицо.

Хорошо искать информацию в здании, где ты же отвечаешь за охрану. Поляков предоставил собственнику комплекса льготные условия, и тот не смог отказаться от такого предложения. Таким образом Кощей сразу решил несколько задач, включая премиальное расположение и экономию на расходах по охране собственного офиса, которые уже были включены в прайс.

Поэтому он запросил у сисадмина доступ к записям с камер наблюдения. Промотав ту, что была направлена на туалеты, Пашка нашел девушку в испорченной блузке.

В туалетной комнате она пробыла полчаса, и провела она их там результативно. Пятна на блузке не было. Ощущая себя матерым волком, выслеживающим дичь, Кощей отследил по камерам путь незнакомки. Направлялась она на восьмой этаж, где располагалась консалтинговая фирма «Эверест». Поляков предупредил своих, что вышел в пределах здания и, сунув руки в карманы и насвистывая под нос, сбежал десять пролетов вниз. По записи он прикинул расположение кабинета и месте лишь убедился в своих выводах: на двери висела табличка «HR-управление». Пашка был человек простой, структуры у него в фирме были незамысловатые, отдел кадров именовался отделом кадров. Но здесь статус обязывал. «Эверест» был крут, в каком смысле не посмотри.

Кощей на несколько секунд остановился перед дверью, вынул правую руку из кармана, потер костяшкой указательного пальца между бровей, пытаясь придумать какой-нибудь умный предлог. Но ничего не придумал, потому просто стукнул пару раз в дверь той же самой костяшкой и вошел.

– Здравствуйте, меня зовут Павел Поляков, и я владелец охранного агентства «Паллада». Мы над вами обитаем, немного выше, – он показал пальцем в потолок.

– Инна Андреевна Ангелюк, – поднялась из-за стола напротив двери крашеная блондинка и подойдя к Кощею, протянула руку. – Начальник управления. Чем могу помочь?

Она окинула посетителя оценивающим взглядом дернув, бровью напоследок. Видимо, осталась довольна осмотром. Наверное, это должно было польстить Кощею. Но Пашка уже давно за оценками не бегал.

– Я хотел спросить у вас о девушке, которая подходила к вам сегодня утром. На собеседование, вероятно.

– А что? Она что-то украла? – быстро сделала выводы блондинка.

– Нет-нет, всё нормально. Просто хотел спросить у вас о ней авторитетное мнение, – бросил ей «леща» Кошей.

– А что, к вам она тоже обращалась? Бедняжка, совсем отчаялась, – произнесла девица таким тоном, будто в агентство Кощея безработные могли прийти только умирать.

– Отчего же вы сделали такие выводы?

– Она говорила, что ей очень нужна работа у нас, – дама поправила прическу, подчеркивая собственную значимость.

– М-м, – промычал Кощей. – А почему не взяли?

– Ну не зна-аю, – осуждающе протянула блондинка, как ее там по имени? – Не знаю, если ты хочешь, чтобы тебя рассматривали серьезно, нужно хотя бы не опаздывать. И одеваться соответственно. Хотя бы отгладить одежду…

Игла вины уколола Кощея куда-то в район мужского достоинства. Не того, которое ниже пояса. И истинного достоинства, которое делает мужчину мужчиной.

– Вообще-то, она пришла вовремя, – встал на защиту незнакомки Поляков. – И одета она была нормально. Просто я ее нечаянно облил кофе.

– А-а, – протянула собеседница. – Тогда понятно. Но мы бы всё равно ее не взяли. И образование у нее не соответствует уровню нашей фирмы. И какая-то у нее история с больной матерью непонятная. И что у неё с пропиской, неясно. Она только приехала в город из Тьмутараканьска, – брезгливо выдавила она. – Да вы же сами её резюме видели…

– Признаться, не успел. Наше знакомство, как вы понимаете, не задалось, – шутливо намекнул Кощей.

– Оно и к лучшему, – снова сделала за него вывод блондинка. – Поверьте, вы ничего не потеряли. А у вас есть свободная вакансия? – она кокетливо дернула бровью. – Я вам могу помочь подобрать действительно хорошего работника, – она потянулась вперед корпусом.

Кощею не впервой было видеть женские знаки внимания в свой адрес. Не в первой и игнорировать их. Эта доступность и приглашение между строк ничего в нём не будило. А вот отчаявшаяся незнакомка в облитой блузке – будила.

– Благодарю вас, я подумаю над вашим предложением, – уважительно склонил голову Поляков. – Но мне неловко перед этой девушкой. Может, если вам не нужно, вы отдадите её резюме?

– К сожалению, не могу помочь, – заморозилась блондинка, прочитав между строк, что ей тут не рады. – Я не захламляю рабочее место ненужным мусором.

– Очень жаль. А мы вообще об одном человеке говорим? – словно его внезапно осенило, спросил Пашка. – Как звали девушку, которая к вам приходила?

Начальница процокала до стола и заглянула в планер.

– Дарья Несветаева, – подняла она взгляд.

– Дарья Несветаева… – повторил за ней Кощей. – Благодарю вас. Если потребуются услуги охранного агентства, обращайтесь на тринадцатый этаж, – он отсалютовал рукой и вышел.

Пашка поднялся к себе и снова прокрутил запись с незнакомкой. Вот она выходит из туалета, слегка ссутулив плечи. То, что блузка измята и, может, не до конца отстирана, на записи не видно. Качество камеры не позволяет. Вот она входит в лифт. Вот собирается с духом, перед тем как постучать в HR-управление. Совсем, как он. Вот выходит спустя десять минут. Вот приваливается к стене без сил.

Неужели для неё действительно так была важна эта работа? Почему именно эта?..

Пашка задумался. Отвлёк его стук в дверь.

– Паша, – в кабинет заглянул начохраны. – Те два пацана, которых взяли на работу последними, они ни в звезду, ни в Красную Армию, – без обиняков с порога заявил он. – Где их Рыжая нашла вообще? – он плюхнулся на стул. – Она хоть чуть-чуть понимает, где работает?!

«Рыжей» между собой звали кадровичку Елену Викторовну, которая в свои 50+ питала страсть к краскам для волос с огненными оттенками. С Анатолием Васильевичем, начальником отдела охраны, у них была стойкая неприязнь.

– Толик, она, может, и разбирается. Но где она тебе богатырей найдет? Чтобы и не дураки, и не пьющие, и с лицензией, и работать хотели. У нас, – Кощей сложил пальцы в замок. – Думаешь, у нас тут очередь стоит? В ночь записываются?! – Поляков начал заводиться.

Это разговор: о некомпетентности новобранцев, о Рыжей, которую нужно гнать поганой метлой, о трудности жизни начальника отдела охраны, – он был как круговорот воды в природе. Бесконечен и, с какого конца ни начни, всё равно придёт к одному и тому же: или к зарплате, или «куда пойдём отметить».

В тот самый момент, когда Паша набирал воздуха в грудь, чтобы рассказать, что если Толик думает, будто у него тяжелая жизнь, то Кощей может ему для сравнения показать, как это выглядит на самом деле, зазвонил телефон. Поляков, не глянув, принял.

– Паша, ты где?! – ворвался в его мозг голос Димы Алексеенко, главы небольшой, но гордой фирмы по бухгалтерскому сопровождению.

– На работе, где, – буркнул Паша в ответ.

– А где ты должен быть?!

– Ну где я должен быть? Не томи уже. У меня тут без тебя подгорает, – отгавкался Кощей.

– На встрече со школьниками ты должен быть, – процедил Дмитрий, и между строк прозвучало недоговоренное «склеротик контуженный».

Пашка звонко шлепнул себя ладонью по лбу. Действительно, формально-мифический Совет по предпринимательству сегодня проводил акцию по окучиванию неокрепших подростковых умов на тему: «Как хорошо в стране российской жить».

– Ё-маё-пионерская-зорька… – выдавил из себя Поляков.

– Секретаршу уже заведи! – рявкнул Алексеенко, и из трубки ощутимо полыхнуло.

– Мне только секретарши не хватало в нашем тихом гадюшнике, – ответил Пашка в пикающую трубку, показывая Толе, что не время, и полез в шкаф за плащом.

В дверях, на ходу пытаясь попасть во второй рукав, он столкнулся с Валентиной Петровной. У суровой главной бухгалтерши даже прозвища не было, так ее все боялись.

– Павел Константинович, – тоном «а вас, Штирлиц, я попрошу остаться» обратилась к нему главбух. – Нам нужно обсудить расходы на следующий месяц.

– Завтра, – отмахнулся Пашка.

– Это уже третье «завтра» на неделе, и пятое с начала месяца, – уведомила Валентина Петровна. Ее скрупулезность – самое ценное профессиональное качество главбуха, – раздражало Пашку сильнее всего.

– Хорошо, сегодня. Когда вернусь, – пообещал Кощей.

Он знал, что когда вернётся, на работе её уже не будет. И она это знала. Но сделать ничего не могла, потому что Пашка уже скакал по коридору в сторону лифта.

На ближайшие три-четыре часа Кощей был потерян для мира. И эти три-четыре часа были безнадежно потеряны для Кощея. Жизнь – боль. Он приготовился страдать от скуки.

Зато после помпезного мероприятия, на котором Пашка экспромтом врал детям о светлых перспективах российского бизнеса, он обнаружил привет от Макса.

Док, как всегда, был краток, чёток и конкретен. Он вообще был жутким педантом, что Пашку в некотором роде восхищало. Благодаря этому качеству их неразлучная по военному училищу троица Ремарков: Кощей, Лёха «Штык» и Макс «Док» всё всегда успевали вовремя сдавать и вообще числились в передовиках и отличниках. Но так как сам Пашка был идейным раздолбаем, порою раздражало. Макс же, напротив, никак не мог понять, как при его подходе к делу Поляков ещё не обанкротился. А просто Макс не был знаком с могучим посохом ДедЛайна. В моменты его прихода Кощей умудрялся сделать всё, что должен был сделать за месяц, а то и два.

В документе значилось, что-таки да, Поляков не страдал галлюцинациями, и на скутере гоняла та же девушка, Даша. Интересная она девушка. Павел вспомнил, как она прикусывала свою губку. И её сосок в кофе. Лучше бы в сливках…

Так!

Кощей выдернул себя из пустых фантазий и вернулся в реальность.