Взметайся, разум мой, в небесны дали

Вершиной смысла упоясь…

Вершиной смысла упоясь,Дотронувшись до края неба,С судьбой отшельника смирясь,Я принял Божий постриг слепо.Сомнений яд мне не давалВолхвам открыть пошире душу.Пытаясь выбраться в астрал,Я логику бросал на сушу.И обезвоженная тварь,Мечтаний строгая убийца,Клала виденья на алтарь,Плюя мне в самые глазницы.Мне от неё какой есть прок?Узреть хочу я Божьи планыИ как взаправдашний пророкПисать библейские романы.

Мы цепи вяжем…

Мы цепи вяжем на границах мироздания,Пытаясь для себя найти сакральный смысл.В тумане жизни своего существованияЗажав в тисках судьбы единственную мысль.Кто я в цепи, подарок Бога иль никчёмность?Оракул времени иль временная гладь?Держу на привязи свою я неуёмность,Дабы другие не смогли её понять.Шифруюсь, чтобы в шифре скрыть для всех печалиО тех мирах, которых нет для большинства.Разбрасывая по стихам с трудом детали,Я нарушаю все законы естества.Но, будучи от абсолюта плоть от плоти,По венам разгоняю с ярким чувством кровь.Закованный в цепях, парю я в звездолёте,Неся внутри него сомненья и любовь.

Разрушивший не плачет по обломкам…

Разрушивший не плачет по обломкам,А тихо стонет, глядя в пустоту.Он бродит по подвалам диким волком,Жалея, что не понял красоту.А как понять, когда дерьмо повсюду?Дерьмом измазан даже Божий рай.И люди, предаваясь всуе блуду,Уже перевалили через край.Кого спасать, по ком петь панихиду?Кому подать последнюю деньгу?Воздвигнув на обломках пирамиду,Перевернуть у ближних всё в Мозгу.Но мы не те, кто изменяет веруПростым и скучным росчерком пера.Мы скопом все взберёмся на галеруИ будем плыть, друг дружку матеря.

Молясь однажды, погрузившись в свет…

Молясь однажды, погрузившись в свет,Увидел я, в углу как воздух сжался.И, наполняясь смыслом, силуэтИз Нави в Явь воочию рождался.Детали внешности он отвергалИ семицветьем не тревожил личность.Он утешенья в плоскости искал,Храня в себе скупую символичность.Цинично пряча в простоте секрет,Лишь намекая на полёт фантазий,На белом фоне чёрный силуэтНикак не мог нащупать с миром связи.Разорванностью в сладость упоясь,Условность ставя впереди телеги,Он вёз арбу печали, норовясьДостичь идей от Альфы до Омеги.Но час пробил, и пелена сползла,Настал и мой черёд постичь фатальность.Присев на край печального крыла,Решил я сбросить всю свою сакральность…Я окунул в таинственность сюжет,Читатели мои, не зубоскальте.Возникший в ореоле силуэтМоей был тенью на седом асфальте.

Открыв врата пошире для сомнений…

Открыв врата пошире для сомнений,Постичь желая Пушкина секрет,Я погружаюсь в зыбкость отражений,Пишу в себе его автопортрет.Начало и конец соединяя,Свернув идеи все в одну спираль.Дотронувшись до дуба, размышляя,Ищу в строках поэта я Грааль.Ловлю душой в потоке слов движенье,И леший мне сегодня не указ.Получено от Бога дозволеньеУслышать ненароком тайный Сказ.Вне времени, пространства и устоевЧитаю я сафьянную тетрадь.И, собирая пушкинских изгоев,Желаю необъятное объять.И свет дарует мне слова простые,Из них плету во мгле златую цепь,А думы, словно кольца вековые,Уносятся в космическую степь.И там, познав душой миры иные,У Лукоморья вижу в тишине,Как по волнам виденья роковыеВсё ближе придвигаются ко мне.Я ощущаю в них немой порядок,Лежащий тайно в пушкинских стихах,Как на российских землях отпечаток,Оставленный в пророческих ключах.

Кружись, кружись, мой разум, в страстном танце…

Кружись, кружись, мой разум, в страстном танце,Зажатый между солнцем и луной.На небе, залитом густым багрянцем,Прошу, найди путь к памяти земной.Внутри коры – клокочущая лава,А на Земле – зелёная трава.И льётся, льётся музыка лукаво,Заманивая силой колдовства.И, открывая перед Богом двери,Впускает в разум свет и чистоту.В больничном белоснежном интерьереПытается постигнуть красоту.О, музыка! Всё для тебя возможно!Ты в силах мир перевернуть вверх дном.Вот так, с улыбкой милой, осторожно,Пустить конец спектакля кувырком.

Желая вынырнуть из суеты…

Желая вынырнуть из суеты,Глотаешь воздух мирозданья.Осознавая, как ничтожен тыВ попытках поделить сознанье.Частичка остаётся в толчее,Страстей забавная игрушка.Она живёт в привычной колее,Как безобидная старушка.Не причиняя никому вреда,Ворча забавно на соседей,Лишь взглядом провожает поездаНесущих годы лихолетий.Другая часть, презрев в душе покой,Достигнуть потолка стремится.С наскока с серостью вступает в бой,Не помышляя мелочиться.Историю взяв смело под уздцы,Галопом скачет по равнине.Не забывая оставлять рубцы,Стихов сверкающих рубины…Сознание для них – единый дом.Они хотели вмиг бы разделиться,Но в мире, к сожалению, земномДруг с другом им приходиться мириться.

В других мирах ища себя…

В других мирах ища себя,Копируя сознанье,Ты множишь формы бытияВ потоках мирозданья.Не понимая, что и как,И где зарыты смыслы,Ты под уздцы берёшь бардак,Внося златые числа.Они становятся рядком,Системно и попарно.И мысли крутятся кольцом,Безумно и коварно.И сущности из темнотыВыходят, словно Боги.В зеркальных кубах КрасотыОни несут истоки.Первопричинности миров,Случайности забавы,Жестокий свет от чёрных льдовИ сладкий вкус отравы.Но где же всё во всём искать?Где истина сокрыта?Нам не дано её познатьВ границах алфавита…

Ворон

Вокруг меня растут деревья,И ворон каркает в листве.Он призывает сновиденьяВ моей возникнуть голове.Пусть расцветёт ольха зелёна,Пусть дуб накроет разум мой,И яблоня, познав Ньютона,Родною станет мне сестрой.А я себя представлю клёном,Мостом, лежащим на реке.От тёмных сил живым заслоном,Держащим землю на замке.Вода, бегущая по кругу,Свершает тайный ритуал,А ворон мне твердит наукуО силе водяных зеркал.И я гляжу на гладь речную,Во сне тревожа сам себя,И пью с чертями мировую,Безумно ангелов любя.

Грядущих дней испить водицы…

Грядущих дней испить водицы,Воздушных замков красотой.Желаешь ты познать страницыЕщё не пройденных судьбой.Следы иллюзий на равнине,Где нет оврагов и холмов,И погрузившись в море сине,Достигнуть райских островов.И в желтизне песков крупицы,Зарывшись в счастье с головой,Не видеть алые зарницы,Держащих в поднебесье строй.Не знать, что смерть гуляет рядомГолодным волком по земле,И кто-то, упиваясь ядом,Посуду бьёт навеселе.Пусть веселится люд дремучий.Тебе до них, как с высоты.Стремясь понять язык созвучий,Ты достигаешь слепоты.Закрыв глаза, витаешь в далях,Урча задумчиво под нос.Слова раздвинув на скрижалях,В тебя вселяется Христос.

Не будь тебя…

Не будь тебя, я б не был в этом мире.Следы свои не оставлял в стихах.И не играл с прискорбием на лире,Бродя один в сомнительных мечтах.Где я сейчас, там пустота б сияла,И в пустоте отсутствовал Господь.Меня б ничто тогда не вдохновляло,Меня никто не смог бы расколоть.Я был ничей в космическом пространстве,Аморфным «Я», летающим во мгле,Мечтающим о неком постоянствеВ земных оковах страстных на Земле.Но ты решил, и свет пролился в душу,И я стал «Я», таким же, как и все.Но знал ты, что однажды я не струшуПромчаться по нейтральной полосе.И между молотом и наковальней,Ты чувствовал, что я найду свой крест.Живя в своём мирке парадоксальном,Я буду созидать, пока не надоест.

Рябина

В восторге я, когда цветёт рябина,Пронзая осень красною стрелой.Как в серости Мария МагдалинаЕдва Христа касается рукой.Садовник превращается в святого,Святой – в свету становится рабом.И, погружаясь в воды внеземного,Сливается всей сущностью с Отцом.Я знаю, что в контрасте скрыты знаки,А в знаках хитро вкраплены слова.И кровоточат на ветру зигзаги,Плетя из наших судеб кружева,Болтушка-Время тикает уныло,Крадя скупые зёрна тишины.Давно по осени душа остылаИ стёрла в нас рябиновые сны.Мы не поэты, нет, мы только пешки,Хотя в большой Божественной игре.Уходим мы с доски, ворча, без спешки,Лишь ставя крестики на алтаре.Ища в благополучии подтексты,В себе перестаём искать себя.С небес черпаем мы идеи бегстваВ рябиновые тайные края.

Безумие

Безумие – диагноз или страсть?Сдирающее чинность и порядок,Оно берёт над человеком властьИ окунает в пёстрый мир загадок.Кромсая разум вдоль и поперёк,Чертя каракули на небосклоне,Безумие, как злой коварный рок,Исходит жаром в пограничной зоне.И низвергает пламя изо рта,Связав слова запутанною нитью.Сжигает все основы у хребтаС невероятной неприкрытой прытью.Но, смыв грязищу всю с себя дождёмИ не поддавшись бесноватым чарам,Безумие, очистившись огнём,Становится однажды Божьим даром.

Иллюзии

Иллюзий свет для нас приятен.В лучах его желая жить,Мы отвергаем серость пятен,Душой во мгле стремясь творить.Зажги свечу! О, Бог столетий!Христовых помыслов струна!В упор не видя мир трагедий,Мы пьём утопию до дна.В нас кровь течёт – лихая речка,А мост над нею – в дивный рай.Пусть бьётся с трепетом сердечко,Нас посылая в первомай.И пусть не думают большиеС усами дядьки на коне,Что мы – фигуры шутовские,Чудные, на своей волне.С иллюзией нас породнилаОдна-единственная мысль,Что смертны мы, и в этом сила,И в этом скрыта наша жизнь.

Любая мысль нуждается в дороге…

Любая мысль нуждается в дороге,Любой рассказ желает тишины.Прозрение, гния в сыром остроге,Своей постичь не сможет вышины.И существуя в теле лилипута,Сорвавшись со скалы, стремится вниз.Туда, в пучину сладкого уюта,Перерождаясь вдруг в простой каприз.Себе похлопав радостно в ладоши,Прозрение уходит на покой.И умирают рыжие Гавроши –Мои идеи – рядышком с мечтой.И холмики похожи на сугробы,По ним плывёт в печали дивный стих.В потёртой с виду арестантской робе,Из ниток рыжих сшитой колдовских.Но, может быть, однажды бросив кости,Фортуна мне подкинет шесть гоша.Я напрошусь к тому, кто сверху, в гостиИ поднимусь с надеждой, не спеша.

Огонь эмоций

Сжимаясь внутренне до точки,Почти исчезнув в свете дня,Себя не слыша в оболочке,Я закрываюсь от огня.Пылай, гори, огонь эмоций,Сжигая всё и вся вокруг,И, раздавая стопку лоций,Подсаживай людей на крюк.Ты красный дьявол, разрушитель,В мозгу живёшь простых людей.И однозначный искусительВ пространстве собственных страстей.Но я не раб. Отвергнув пламя,Я быть желаю жгучим льдом.Подняв затоптанное знамя,Я страстно в бой вступлю с врагом.Но, победив его в угаре,Проснусь от затяжного сна.Пойму я, что, живя в кошмаре,Наш мир не может без огня.

Оно

Не Божество, не разум, не природаВ строках моих находит дом родной.И трепеща восторженно от кода,Оно сливается с немой толпой.Прохожие, идущие на плаху,На казнь свою стремясь не опоздать,Не замечают, как, надев рубаху,Оно их учит в облаках летать.Неся внутри частицы внеземногоИ видя свет в местах, где сущий ад,Себя не выдавая за святого,Оно ведёт прохожих в райский сад.Там яблони цветут и пахнет мёдом,От запаха цветов парит душа.И Боги по одной тропе с народомВальяжно ходят, молча, не спеша.И время спит в кустах, сопя неслышно.Пространства нет, есть только Божий свет.А мысли размножаются так пышно,Ведь там для них совсем предела нет.Хоть замки строй, хоть корабли, хоть горы,Хоть посети с визитом красный Марс –Оно в строках расширит кругозорыИ примет вас в "мильоны" новых царств.

Ты свет желала на закате лет…

Ты свет желала на закате лет,Любовь кладя на плаху счастья.В надежде подводила под ответСудьбу свою в часы ненастья.И грозовые тучи не ждала,Картины страстно рисовала,Испепеляя всю себя дотла,Души порывы отдавала.Другим, всем тем, кто был вокруг тебя,Не требуя взамен отдачи,Так просто, бескорыстно и любя,Как ты умеешь, по-собачьи.Не оценили, не зажгли свечи,В душе оставили руины,Лишь только показав в глухой ночиЗнакомые до боли спины.

Вечность

Я вечность разрезаю на мгновеньяИ заново её пытаюсь воссоздать.В разумности сжигая исключенья,Намереваясь в пепле святости искать.Огонь стирает плоскость мирозданья,Лишь оставляя в плоскости иной объём.И оголяются во тьме созданьяСледы Богов чужих в сознании моём.И Атлантида вдруг сменяет реальность,Стерев следы под ноль частичек естества.Нули, несущие в себе печальность,Уходят в минус из простого озорства…Набаловавшись вдоволь, засыпаю,И ноль привычно страстно набирает вес.Поникший, в человека выпадаю,Спустившись вниз я с тех загадочных небес.

Мой ангел в белом пальто

Болтаясь между небом и землёй,Меняя мысленно свою прозрачность,Мой ангел, вдруг, вступив в конфликт со мнойРешил принять слепую однозначность.Одев на тело белое пальто,И нацепив галоши цвета хаки,Он ускользнул в цветное шапито,Чтоб там искать двусмысленные знаки.Непогрешимость в степень возведя,Полутона отвергнув изначально,Не признавая нигилизм дождя,Мой ангел к делу подошёл детально.Он начал свет делить на свой-чужой,Неверие грехом считая жутким,И поливая всех святой водой,Он бесов изгонял под взглядом чутким.Конфликт меж нами тихо назревал.Мой ангел перестал быть адекватным,И я его с прискорбием прогнал,Однажды, поздним вечером закатным.Мне стало сразу легче одномуВ сомнениях копаться без истерик.Наведываясь к Богу своему,В тот, за углом, чудаковатый скверик.

Ленивый рай

Мой друг, замри, не пей мгновенья,Оставь другим спешить в ночиВ столицу вечного забвенья,Во свет божественной свечи.Подумай, в этом нет отрады,Закрой глаза и помечтай.Послушай, как трещат цикады,Зовя тебя в ленивый рай.В нём пух вокруг белее снега,А снег похож на молоко.И граней нет – сплошная нега,И ты летаешь высоко.Мой друг, не думай о границах.Границ ведь нет ни там, ни тут.В тебе живут Творца частицы,А в них Творец сокрыл уют.Уют, что вечностью зовётся.Уют души, уют сердец.Уют единожды сольётсяВ покрытый золотом дворец.Там ты найдешь, мой друг, нирвануИ счастье тронешь за рукав.Нырнёшь в прохладную сметану,Чтоб в ней нетленно жить во снах.

Сегодня я лечусь стихами…

Сегодня я лечусь стихами,Рифмуя смыслы, дух и чистоту.Слова мне кажутся врачами,А музу принимаю за сестру.В халатах белых вальс неспешный,Гармония летящих в разум строк.С небес спускаясь в мир наш грешный,В поэтах вечности поёт пророк.Не жизнь, не смерть он воспевает –Незыблемость миров, что среди нас.С меня в секунду страх спадает,В душе бессмысленность стерев тотчас.Я красотою упиваюсьСплетённых вместе абсолютом словИ незаметно исцеляюсь,Приняв бессмертие от образов.

Черпая муки творчества ковшом…

Черпая муки творчества ковшом,Ища внутри души волокна сути,Я падаю в свои стихи ничком,Запутавшись в замысловатом спруте.Не спьяну, не со злости, не в дымуМоих уразумений сладострастныхЯ нагоняю на себя чуму,Одушевляя образы несчастных.Стоящих неразумно в темнотеЗабытых Богом серых декорацийИ разумом зажатых в немоте,Играющих лишь роль ассоциаций.Я в них найду, когда умру, приютВ потоке вечности не ставя точку,Нырнув нагим в приватный абсолютИ скрывшись тихо за скупую строчку.

Нет боли, потому что боли нет…

Нет боли, потому что боли нет.Нет света, потому что свет повсюду.В самом вопросе ты найдешь ответ,Признав в Христе однажды вдруг Иуду.Бог вездесущ, границ у Бога нетВ пределах зримого людского мира.Через еврея он принёс ЗаветИ скрылся навсегда в дыму эфира.Не плачь, Мария, сын твой не исчез.Он среди нас, блуждающий в потёмках.Его учение идёт вразрезСо всем, что грешник совершает на задворках.Война, убийство, ненависть и мракИ лужи нечистот видны повсюду.И толпы верящих людей в кабакБегут, напоминая мне Иуду.Но вдруг блеснула свечка в темноте,Найдя свой лик божественный в посуде.В чадящей беспробудной духотеУвидел я Христа в одном Иуде.

Приняв цветов контрастный душ…

Приняв цветов контрастный душ,Вобрав в себя весь смысл нирваны,Я с диким криком обезьяныНесусь по полю, неуклюж.И ветер брызжет мне в лицоГорячим счастьем мирозданья.Душа, немного обезьянья,Плетёт мечтаний кружевцо.Свободен я от всяких дум,Отбросив все свои печали.О, если вы меня узнали,Мой чистый белоснежный шум!Я сам в себе и мир во мне,Седой, игривых слов проказник.Внутри меня трепещет праздник,Сгорая яростно в огне.

Я заслужил испить водицы…

Я заслужил испить водицы,Внутри себя познав грааль.Не смейтесь надо мной, девицы,Читая ночью мне мораль.Поэт – не тот, кто ищет рифмы.Поэт – не тот, кто льёт слова,Плетя сухие логарифмы,Не познавая колдовства.Стихи подобны каре свыше,Они спускаются с небесИ сносят у поэтов крышиВ потоке бешеных чудес.Обнажены мы перед Богом,В нас кровь течёт из рифм и слов,И мы шагаем по дорогамИз ярких шёлковых стихов.

Я откажусь от дум греховных…

Я откажусь от дум греховных,От мыслей тёмных, плутовских.Вберу в себя весь мир огромный,Светя копной волос седых.И в этом мире витьеватомЯ стану Богом и рабом.Не гением, не супостатом,Не пациентом, не врачом.Я солнце – рай повешу сверху,В земле зарою сущий ад.Создам я горы на потехуИ разобью повсюду сад.Моря залью в пустые ниши,Построю с чувством города.Людей слеплю и дам им крыши –И пусть живут они всегда.А сам усядусь я в сторонке,Чтоб не мешать моим здесь жить.И стану наблюдать с галёрки,Как дети учатся творить.

Журчит ручей, торопятся искринки…

Журчит ручей, торопятся искринки,Щебечут на кусте Черёмухи птенцы,И Время щелкает в зубах крупинки,Ища в мгновениях цветные леденцы.Луч солнца, отсканировав пространство,Вздохнув, уходит спать за облака.А Жизнь, ища слепое постоянство,На Время смотрит чуть с прищуром, свысока.А на поляне, зеленью накрытой,Рой пчёл рисует жёлтый странный силуэт.И кажется, что, вечностью забытый,Он ищет в ней свой неразгаданный ответ.В чём смысл жизни, где же связь с природой?Где в мироздании сокрыта благодать?Стираем мы свои следы с погодойИ возвращаемся в природный дом опять.Мы – листья, ручейки, птенцы, искринки.Душа на всех найдёт кусочек Рождества.Вплетаемся мы с Богом в паутинки,Не потеряв своё в глобальном мире «Я».Нет ничего сверхсложного в секрете,С природой вечной мы единая семья.Но, странно, в этом жёлтом силуэтеЯ узнаю сквозь полумрак веков себя.

Сегодня холодно, январь…

Сегодня холодно, январь.И Дед Морозы скачут где-то,А мне себя совсем не жаль,Что за окном моим не лето.Сегодня холодно, январь.И Дед Морозы скачут где-то,А мне себя совсем не жаль,Что за окном моим не лето.Что лето, лето, ведь душаВнутри себя хозяйка года,И расцветает черемша,И раскрывается природа.А света луч, влетев в окно,Пронзает хмурость и тревогу.Он с счастьем ярким заодно,Он разгоняет непогоду.Колючий ветер перемен,Мне не испортит настроенье.Я словно в бочке Диоген,Я пью из кружки вдохновенье.

Что наша жизнь? Безжизненные дали…

Что наша жизнь? Безжизненные дали.Мечтаний сладких глупый аромат.Надежды нас так часто предавали,Маня к себе в иллюзий дивный сад.Химерин дом – грядущего обитель.Миф, опылённый сказочною мглой.С рождения живёт в нас искуситель,Картонный разукрашенный герой.В нём мы находим зёрна оправданийСвоих стремлений в дымке миражей.И, окунувшись в хаос начинаний,Мы разгоняем скорость куражей.Быстрей, быстрей, до цели – пять парсеков!Пять лет, пять жизней, пять моих смертей.Мы принимаем тело человека,Отвергнув нашу сущность без затей.Мы пустота, и в пустоте – лишь мысли,Внутри души – Божественный уют.В фантазиях ища иные смыслы,Мы создаём глобальный Абсолют.

Я верою умоюсь родниковой…

Я верою умоюсь родниковой,Неверие отвергнув поутру.И, запахнувшись молча в плащ холщовый,Скажу, что никогда я не умру.Пусть молнии сверкают надо мною,Пусть гром грохочет гулко в небесах,Я буду жизнью жить всегда земноюВ своих златых сверкающих мирах.Что мне другие скажут – не услышу,Глаза закрою, чтоб не видеть смерть.Её я всей душою ненавижу,Эй, расступись, незыблемая твердь!В лучах идёт бессмертный человече,Неся с собою вечность на плечах.И пусть сегодня полыхают свечиВ пузатых белокаменных церквях.

Схвачу улыбку я, не видя мрака…

Схвачу улыбку я, не видя мрака.Зачем он мне, никчёмный реквизит?И на арене цирка-вурдалакаЧерез себя я сделаю кульбит.И пусть мне много лет – не верю цифрам!Пятёрки превращаются в ничто.Отдам судьбу всецело тайным шифрам,В своих стихах расставив решето.Сквозь сито мысли падают на сценуИ убегают прочь во все концы.А я им нахожу опять замену,В душе кромсая заново рубцы.Але! Зал замер в ожиданьи чуда,И свет струится прямо на меня.Я в бездну глаз спущусь из ниоткуда,Чтоб влить в сердца Христового огня.Затем уйду, раздевшись напоследок,Свои грехи пред Богом разложив.Я в дивный мир с улыбкою уеду,Осознавая, что я снова жив.

Баку… Детство…

Баку, Баку! Мой яркий детский рай,Оливковый винтаж солоноватый.Каспийских чаек гулкий урожай,арбузно-сладкий полосатый.Душа Муслима, куполом накрыв,Просторы Апшерона защищает.А на бульваре нефтяной приливЛиловой прядью с мыслями играет.Проспект Московский широтой границОпять к себе на праздник приглашает,Чтоб первым быть из наших всех столиц.Ура! Народ по площади шагает!И Башня Девичья, стан распрямив,Глядит на небо – в зеркало Кавказа.Часы на вышке, время ощутив,В безвременье ныряют без наказа.В нём я худой, стеснительный пацан,В себя впитавший монтинские ноты.Начав писать свой жизненный роман,Не забывал бакинские красоты.Не забывал своих родных и дом,Тот двор, что утопал в тени от счастья.Мы, дети, жили под святым крылом,Не ведая глобального ненастья.Теперь уж, что ж, расстался я с Баку,Других сейчас он сладостно чарует.Но хочется так верить старику, –Он обо мне хоть иногда тоскует.