Игры с Вечностью

Вениамин был для Воскресного тем же, кем Владислав Альбертович являлся для Белова. Разница была лишь в том, что Анатолий Борисович ни перед кем не гнул спины, и к нему относились с уважением, в то время как Белова его крыша ни во что не ставила. Выход был один – напрямую связаться с Вениамином и на свой страх и риск изложить ситуацию. Если его поймут, то москвичи придумают пути решения. Тогда Воскресный останется жив, как и Анна, вот только Белову не повезет. Анатолий, скорее всего, больше не сможет вернуться к управлению фирмы. Да и хрен с ним, с «Молотом». Денег и так хватит на три жизни вперед. Анатолий Борисович решил – откроет свою типографию, крупнейшую на юге, или на побережье в гостиничный бизнес подастся. Смотря, что ближе будет. Но это так, если спокойная жизнь наскучит.

– Стоп! А зачем Белов собирал компромат, если мог спокойно похитить дочь и потребовать отречения в любую минуту? Что-то здесь не так…. – Воскресный подался вперед, задумавшись.

Итак, известно, что Белов через подставных лиц владеет фирмой Кронстрой, прямую конкуренцию которой составляет Молот. Белов хочет встать во главе Молота? Ему не дадут, Москва в любом случае поставит своего человека. Тогда где же выгода? Да она проста – если не будет Воскресного, под умелым управлением которого фирма все равно что кулак, будет возможность развалить Молот по кусочкам, и тогда Кронстрой станет номером первым по городской застройке. Но фирма у Анатолия Борисовича серьезная, с хорошим именем, с поддержкой госструктур. Вот тогда-то и понадобится компромат. Полная дискредитация ОАО «Молот», и все карты биты. Тогда и москвичи ничего не смогут поделать. Потянется цепь разоблачений, за махинации на Воскресного заведут уголовное дело, и он станет козлом отпущения. Он нужен живым, причем непременно. Это все понимают. Молот развалят, Воскресного посадят, а Кронстрой выбьется вперед. Понятно, что Белов не сам это все мутит, за ним стоит хорошая крыша. Та же Москва, только другие люди, которые тоже хотят получать свою выгоду. Ну а Анну похитили только лишь потому, что Валентин засыпался и раскрыл все карты. Нужно было что-то резко придумывать и пошли на крайности. По идее, с компроматом на Молот и Воскресный с его отставкой был не нужен. Или нужен? Ох, кабы знать!

Он налил себе полный бокал виски из бара-холодильника. Может, это поможет в его размышлениях?

Итак, что же дальше? Причины известны. Последствия еще нет. Белов думает, Воскресный не подастся к москвичам, испугавшись за свою дочь или же просто испугавшись за последствия своего поступка. Белов думает, что он умнее всех, да вот только Анатолий Борисович был очень нелогичен, чем много раз путал карты своим противникам. Как бы сделал на его месте Белов? – Анатолий Борисович погрузился в размышления о своем враге. Они не раз сталкивались в разных кругах, и Воскресный успел понять его как человека. Уж чем-чем, но этим Анатолий мог похвастаться как никто другой. Там, где не хватало времени додумать, он чувствовал, и его чутье не уступало чутью гончей. Белов наверняка подготовил бы план к отступлению, дождался момента, когда можно забрать дочь, и свалил с ней из страны, подальше от москвичей и всех кто мог навредить. А что? Если не предупреждать Москву, то времени, чтобы сбежать, пока они очухаются, будет предостаточно. Все-таки не в соседних дворах живут…. И тогда все будет гладко. Если Воскресный исчезнет из страны, тем легче на него будет спустить всех собак. Проследят цепочку, докажут что он сбежал, и тогда против него будут все вокруг. Белов непременно бы так и поступил. Ну, к чему воевать, если можно скрыться. На это расчет. Зря Белов так, нельзя же всех по себе мерить. А если Белов на другое рассчитывает?

Воскресный задумался, но все варианты, которые он прокручивал в голове, подходили куда меньше, и большая часть из них была отсеяна как неосуществимая. Да, побег был и остается самым простым выходом. Если даже Белов и не думал об этом, то Воскресный подскажет ему путь, хоть бы и ложный. Пусть думают, что он сломался и решил сбежать. Так будет для всех проще, и, запутав тем самым Белова, он сможет сделать то, что решил. А решил он позвонить москвичам. Нет, не из лучших чувств к Вениамину и не ради своего бизнеса, не ради надежды, что его оставят в живых. Ради мести. Он с собой всех утащит. Пусть он сложит свои полномочия, но москвичи смогут разобраться во всем и подготовить адекватный ответ. У них больше возможностей, чем у Воскресного. Пусть это будет их головомойка. С Анатолия хватит всего. Он знает, как разговаривать с Вениамином. Его звонок будет означать лишь то, что он ни за что не предаст интересы фирмы, москвичи останутся в нем уверены. Они не станут потом за ним охотится. Убирать его за то, что он слишком много знает невыгодно. За него информация никуда не просочится. Его давно уже могли убрать, но всем ясно – без Анатолия его фирма не будет так крепка. Все связи завязаны на нем, и прибыль моментально упадет в разы…. Это всем известно, его партнеры умные люди. Да и как бы ни был крут Вениамин, он тоже хочет жить. Он не первый год работает с Воскресным и знает, как тот решает свои дела. А возможность добраться есть до всех, было бы желание и деньги. Вениамин, скорее всего, предложит Воскресному стать из владельца фирмы ее генеральным директором. Контрольный пакет акций, подразумевающий собой бразды правления фирмой и прибыль от нее, перейдет в Москву. Воскресный сядет на голый оклад. Престиж и связи останутся, выручка не упадет. Это устроило бы всех. Конечно, об этом москвичи уже давно мечтают, но не могут осуществить. Теперь смогут.

Итак. Он знает, в каком ключе вести беседу, а дальнейший план подскажут обстоятельства. Нельзя терять время. Время – это жизнь.

Первое. Звонок Даше. Нужно увести людей по ложному следу. О Даше Белову непременно известно все, и если даже она не его человек, то телефон Воскресного наверняка прослушивают, и информация дойдет до адресата.

– Алло, – послышалось на том конце провода. Голос был сонным.

– Привет, Даш. Как дела у тебя?

– Все хорошо. Я спала.

– Я разбудил? Извини.

– У тебя что-то с голосом. Что-то случилось?

– Да. Ты готова уехать из России? Страну сама выбери.

– Ой! – послышался радостный возглас. – Ты меня в путешествие приглашаешь?

– Не совсем. Я сказал уехать, а не путешествовать.

– В смысле? Переехать жить в другую страну?

– Да. Навсегда. Нет, тебе можно будет вернуться…. Это я сюда уже никогда не вернусь. Канада, Испания, США, Англия, Франция, Швейцария… назови любую страну. Мне с моими деньгами везде дадут вид на жительство.

– Это серьезный шаг. А в качестве кого я поеду? Твоей любовницы? Там ты и посимпатичней можешь найти…. – голос Даши стал горек.

– Моей жены. Я этого хочу, – Воскресный не менял тона. Голос оставался так же спокоен и глубок. Таким тоном предложение выйти замуж, тем более звучащее как ультиматум, наверное, никто никому еще не делал.

– Я согласна. Когда? Через неделю?

– Завтра к вечеру. Если хочешь, то можешь остаться, я потом вышлю билет. Сколько тебе надо времени, чтобы завершить дела?

– Недели хватит. Но свадьба?

– Давай отпразднуем свадьбу в Венеции. Я все устрою.

– Я согласна…. – Даша еле сдерживала радость. – Но зачем тебе уезжать?

– У меня проблемы с бизнесом. Я не могу оставаться в России. Или ты как жена декабриста меня из тюрьмы ждать будешь? – он улыбнулся.

– Ну, если можно без этого…. Ты заедешь попрощаться?

– Не знаю. Но если что через неделю день в день ты получишь билет до Венеции. Мне нужно идти.

– За билетами?

– Да. В аэропорт. Я не знаю, может за домом следят…. Буду стараться как-нибудь проскользнуть.

– Ну давай, удачи тебе.

– Спасибо. Целую. Пока.

– Пока.

Анатолий положил трубку. Ход сделан. Нет, он не блефовал на счет женитьбы, он и сам хотел этого. Так как он подозревал сейчас всех, то и Даша не избежала подобной участи. Он думал, что она как-то связана с Беловым. Это могло быть и не так, конечно, но лучше подстраховаться. В случае, если она действительно любит его, он женится; если же она работает на Белова, Воскресный непременно об этом узнает. Вот и все. В данное время он использует ее в своих целях. Ради дочери Воскресный готов даже на это, хотя и влюблен в Дашу. Свое он уже отлюбил, и теперешнее чувство спокойное. Это хорошо.

Теперь второе. Звонок в Москву. Из дома звонить было опасно, так как могли, или поставить жучки, или установить прослушку с улицы. Когда на кону такие деньги все средства хороши. Конспирация связи между Вениамином и Анатолием Воскресным была на высоте. Они никогда не решали дел по телефону, Воскресный сам приезжал в Москву, и там уже, в ходе встречи обсуждались насущные вопросы. Но, на всякий случай, если вдруг что-то пошло бы не так, Вениамин дал мобильный телефон, в памяти которого был всего один номер, но номер необходимый. Об этом телефоне знали только двое, просто так он никогда не включался, даже батарея находилась отдельно в упаковке. Воскресный не сомневался в том, что она не подведет. Теперь прямиком в аэропорт.

Анатолий Борисович, когда проходил мимо часов, заметил что было два часа дня. Что ж, время еще есть, Вениамин успеет что-нибудь предпринять. Так как Бентли остался в аэропорту, пришлось брать Мозератти. Путь до аэропорта прошел без приключений, краем глаза Анатолий Борисович заметил наружку, которая вела его, но отрываться от нее он не собирался. Зачем? Пусть думают, что от страха у него неполадки с мозгом и что он ни о чем не думает кроме побега. Он купил два билета в Италию на следующий вечер, и как бы проходя мимо, завернул в туалет. Это было самое подходящее место для звонка. Звонить из машины было опасно, могли и там установить прослушку, когда, например, Анна загоняла свое авто на мойку; на улице мог услышать кто угодно, в то время как в туалете, даже если кто и услышит, ему будет все равно. Трубку сняли после третьего гудка. Это был Вениамин.

– Добрый день, Вениамин. Это Воскресный.

– Здравствуйте, Анатолий, – Вениамин был ровесником Воскресного, и они привыкли общаться без отчеств. – Вы звоните по закрытому каналу.

– Я знаю. На то есть причины. Слушайте внимательно, у меня мало времени. Пока я ушел от наружки…. Кто-то из Москвы копает под Молот. Здесь действует господин по фамилии Белов, Сергей Юрьевич. Это один из хозяев Кронстроя. Меня предали, главный юрист фирмы сливала информацию. Собран компромат, репутация фирмы под угрозой. Доверие упадет. До завтрашнего дня они ничего предпринимать не будут. Похитили мою дочь и требуют отречения от должности в пользу второго зама. Завтра в двенадцать.

– Что вы решили?

– Предупредить вас. Завтра в двенадцать я, если до того времени не смогу найти дочь, подпишу документы. У меня нет выбора. Я понимаю ответственность и готов ответить за свои действия, – Воскресный смирил свою гордость. Так было надо в этот момент.

– Отвечать не придется, ведь вы предупредили меня обо всем. Вашей вины нет. Как говорят, кто предупрежден, тот вооружен…. Завтра до двенадцати все проблемы будут решены. Компромат у Белова?

– Да.

– Можете ни о чем не беспокоиться, мы все сделаем. Но за это вам… – он находил нужные слова.

– Стать генеральным директором? Вы ведь хотите контрольный пакет акций? – Воскресный знал, чего от него хотят.

– Да.

– Согласен. Условия заработной платы обговорим при встрече. Я приеду в Москву во вторник, если, конечно, все решится….

– Не беспокойтесь. Мы умеем работать с людьми… разного контингента, – Вениамин улыбнулся в трубке. Это был для кого-то дурной знак. За три года Воскресный не помнил, чтобы он улыбался хоть раз. – Что-то еще?

– Вроде все.

– Я свяжусь с вами по этому номеру завтра в десять утра. Скажу, что к чему. Вы готовы?

– Да. Единственное, моя дочь…

– Не беспокойтесь, мы все сделаем аккуратно. Она не пострадает.

– Так было бы лучше для всех, – в голосе Анатолия проскользнула угроза. Ее заметили на другом конце провода.

– Не беспокойтесь, – голос был вкрадчивым. – До связи.

– До связи, – Воскресный повесил трубку.

Как будет действовать Вениамин, Воскресный угадывал довольно-таки четко. Все события будут развиваться в Москве, вряд ли он успеет перебросить агитбригаду на юг до наступления ночи. Анатолий обозначил человека, его спектр интересов, а Вениамин проследит, куда уходят ниточки паутины. То, что ему это удастся сделать, Воскресный не сомневался. Вениамин работал на таких людей, даже думать о которых Анатолию не хотелось. Для начала берется распечатка звонков телефона, содержание разговоров, контакты в Москве, и так далее. Все закручивается стремительно…. Это же как ящерица – пока не отрубишь голову тело будет жить. Голова в Москве. Отрубят ее и поставят Белову ультиматум. Если он передаст документы, то останется жив; но если он решит придержать документы, ему придется плохо. Вот и вся любовь….

На парковке за три места от Мозератти Анны, Анатолий увидел БМВ наружки. Совсем охренели, товарищи. Они бы еще на капоте его машины уселись…. Рука нащупала в кармане тонкую финку. Это не было как таковое холодное оружие, скорее произведение тюремного искусства, которое ему подарил друг. Небольшая складная пика с лезвием не более десяти сантиметров, была остра как бритва. Серебряная рукоятка, украшенная сапфировой крошкой, создающей утонченный узор, удобно ложилась в руку, а благодаря небольшим размерам нож мог поместиться в любой карман. Крепости пики не было пределов, а само лезвие ребята выполняли из какой-то сверхпрочной стали. Воскресный никогда не расставался с этим талисманом, единственным недостатком которого был вес. Поначалу парни из наружки не поняли, зачем Воскресный подошел к их машине, и растерялись. Когда поняли, было уже поздно. Нет, Анатолий не стал трогать людей, нож ему был нужен для того, чтобы с остервенелостью порезать три ската из четырех. Не проколоть, а порезать. Один из наружки дернулся было открыть дверь, но под взглядом Анатолия он сунулся обратно, видимо, немного испугавшись. Судя по взгляду, Воскресный был готов порезать и его…. Поэтому парни, растеряно хлопая глазами, обескураженные такой наглостью, не издали ни звука когда Воскресный садился за руль Мозератти. У него на душе немного полегчало.

Воскресный, подъезжая к своему дому, увидел на тротуаре темно-синий Вольво, на капоте которого сосредоточенно курил молодой высокий парень, задумчиво смотрящий, в свою очередь, на приближающийся черный Мозератти. Приятное и спокойное лицо отчего-то расположило к себе Анатолия Борисовича, и ему даже не захотелось поломать конечности человеку за то, что он так припарковался, перекрыв въезд во двор. Он остановил машину возле тротуара и показал рукой, чтобы парень отъехал. Тот же, в свою очередь сделал знак выйти из машины и подойти к нему. Теперь Воскресный почувствовал раздражение, готовое вот-вот вылиться в ярости. Еще не хватало, чтобы какой-то сынок ставил свои условия и чинил препятствия. Да, характер Анатолия Борисовича оставлял желать лучшего.

Но этот раз он столкнулся с не менее вспыльчивым и сильным характером Виктора, который тоже был на пределе спокойствия. И если Воскресному в его делах мешали люди, то Виктору мешала судьба, что вызывало не меньшую агрессию с его стороны. Он, конечно же, сразу узнал машину, которая по идее должна была принадлежать Анне, но за рулем ее сидел взрослый мужчина, нервно показавший, чтобы Виктор проваливал с его пути. Ильин понимал, что это, несомненно, отец Анны, и не стоит идти с ним на конфликт, но он очень хотел поинтересоваться о судьбе его дочери, и времени на то, чтобы ждать пока он припаркуется, у Виктора не было. Поэтому он в свою очередь показал, чтобы Воскресный выходил из машины, сам тоже оторвавшись от капота. Одним словом, к разговору оба подходили в напряжении, не испытывая особого удовольствия от предстоящего общения.

Воскресный покинул автомобиль.

– Добрый день. Подскажите, как я могу с Аней увидеться? – Виктор не стал ждать, когда с ним заговорят первым, понимая, что хорошее ему вряд ли скажут.

Анатолий Борисович остановился напротив парня, с интересом рассматривая субъекта. И что же ему сказать-то? Послать сразу или посоветовать прийти попозже? Не до воздыхателей сейчас.

– Добрый день, – в свою очередь сказал Анатолий Борисович. – Она в отъезде, приходите через пару дней.

– Спасибо за предложение, но мне необходимо с ней увидеться. Подскажите, пожалуйста, куда она направилась, – Виктор был образцом вежливости, как внешне, так и внутренне. Он смирил все чувства и набрался терпения.

– Она в Канаде. Вы довольны? – Анатолий Борисович хотел уже развернуться, чтобы сесть в машину. – Уберите пожалуйста машину, вы въезд загораживаете.

– Подождите. Какой город? Есть точный адрес? Это очень важно, – Виктор почти умолял.

Воскресный остановился, недоуменно глядя на человека перед ним. Он вообще, в своем уме?

– Вы что поедете туда?

– Поеду. Скажите адрес, времени в обрез…. – горечь ответа подсказала Воскресному о чувствах Виктора. Виктор уже начинал терять терпение. Он больше ожидания и наглости в жизни не любил только кого-нибудь о чем-нибудь просить. Что поделать, такая черта характера.

Наверняка у парня с головой не в порядке. Только таких знакомых его дочери не хватало….

– Слушай, езжай-ка ты… – в голосе Анатолия Борисовича звучала неприкрытая угроза.

– Дядя, я и сам устал от тебя, – перемена тона Ильину была не по душе. Он и так сдерживался уже пару минут. – Скажи адрес и я уеду.

Воскресный схватил Виктора за грудки куртки, крепко сжав. Виктор схватил его за кисти, сжав не менее сильно и резко. В силе они друг другу не уступали. Воскресный в глазах Ильина видел несгибаемую волю и решимость; тот в глазах Анатолия встретил ярость.

– Ты… – начал было Воскресный, но Виктор его опередил.

– Можем подраться, а потом поговорить, а можем сначала поговорить, а потом подраться. Я не уйду отсюда.

Ответ Воскресному понравился хотя бы тем, что перед ним был настоящий мужик, а не пластилиновое подобие. Стержень внутри либо есть от рождения, либо же его нет совсем. И таких подавляющее большинство. Анатолий отпустил парня, тот тоже разжал захват.

– Что за спешка? – Воскресный подозрительно посмотрел на Виктора.

– Ты ее отец? Так?

– Ну да.

– У меня есть все основания предполагать, что Ане грозит опасность. Дай ее адрес, я хоть в Антарктиду полечу…. – Виктор полностью смирил свой порыв раздражения. Он снова стал собран.

– А… – Воскресный поймал ступор. Откуда этот пацан узнал об Анне и о том, что ей что-то грозит. Кто-то от Белова? Вряд ли. Любовь не подделаешь, как ни крути. А этот парень действительно готов за Аней хоть в огонь прыгнуть. Неужели они встречаются, а Анатолий даже не знает об этом? – Кто ты ей?

– Мы время теряем, – Виктор опустил глаза. Да, а кто он ей? Да никто. Разве это важно? – Главное, на что я готов ради нее…. – как в продолжение своих мыслей произнес он вслух.

Воскресный посмотрел в глаза парня и понял, что тот не шутит. Нет, он не одержимый. Слишком умен для такого порока. Наверное, как-то что-то узнал по своим каналам и приехал, чтобы выяснить все от первого лица. Не иначе.

– Пошли в дом.

– Но Аня… Время… – Виктор немного растерялся. Он не ожидал от Анатолия такого предложения.

– Тебе некуда спешить. Есть разговор, – Воскресный понял, что этому парню можно доверять. Я уже говорил, насколько он верил своему чутью, которое в данный момент подсказывало именно об этом. Пацан не фальшивый. Да и любопытство взяло свое. Откуда вообще этот субъект узнал об угрозе?

– Машину убрать?

– Нет. Пусть стоит.

В доме они прошли прямо на второй этаж, в библиотеку. Там у Воскресного за одним из стеллажей была обустроена тайная комната, о существовании которой не знал никто. Там уж точно не было жучков, там даже сотовая связь не брала. В том месте можно было говорить о чем угодно, не боясь быть услышанным. Виктор немного удивился такой конспирации, но промолчал. Не его ума дело. Они сели в кресла, напротив друг друга.

– Как тебя зовут-то? – Воскресный закурил.

– Виктор. Как к вам обращаться? На вы? На ты? – Ильин тоже прикурил сигарету.

– Давай на «ты», раз уж начал. Я Анатолий. Сначала я буду спрашивать. Откуда ты знаком с Аней?

– Неважно. Мне действительно надо ее видеть, – Виктор умолял.

– Ее похитили, – Воскресный понял, что если он не расскажет суть дела, то от Виктора ничего не добьется. – Тебе некуда спешить. Так откуда ты ее знаешь, и почему тебе известно об угрозе ее жизни.

– Похитили?.. – Виктор подорвался на месте.

– Сиди, – приказал Воскресный. – Об этом потом.

– Но…

– Я отец, и я не нервничаю! Тебе что-то еще нужно? Откуда ты ее знаешь!? – Воскресный повысил голос. Виктор сел.

– Я ее знаю… – Виктор растерялся. Если он назовет все как есть, то разговора не будет. Его сочтут сумасшедшим. Что же делать? Что же делать?

– Ну? – Воскресный превратился в ожидание.

Стоп! А что там Аня в последнем сне говорила об Англии? Ей снилась Англия, девятнадцатый век. Но рассказала ли она об этом сне отцу?

– Аня не рассказывала о своем сне? Англия, девятнадцатый век… – Виктор сделал паузу, выжидая реакцию.

Брови Анатолия Борисовича потянулись вверх. Он знал свою дочь, которая пошла в него своей скрытностью. Рассказать о сне она могла только ему, ну, и еще может Алисе, лучшей подруге. Алиса не болтлива. Это в ней и ценила Анна…. Так откуда, черт возьми, узнал об этом сне Виктор?

– Да, – выдохнул Анатолий.

Виктор вздохнул облегченно. У него с души сорвался огромный валун. Теперь будет проще.

– Я ей снился, – сказал он с расстановкой, чтобы до Анатолия дошли его слова. – И она мне снилась. Можешь не поверить, но это сущая правда.

Воскресный пару раз моргнул глазами. Дочь описывала сон в подробностях, она даже описала незнакомца из сна. Сидящий перед ним парень подходил под это описание. Но возможно ли это? Если бы не уверенность в том, что Анна не стала направо и налево рассказывать о сне, он бы вышвырнул этого субъекта на улицу, или чего похуже сотворил. Воскресный молчал, недоверчиво глядя на Виктора.

– Вот, посмотри, – Ильин протянул Воскресному плакат о розыске Ани. – Она мне приснилась вот такой. Испания, пятнадцатый век. Я понимаю, в это сложно поверить….

– Нет, я тебе верю, – Воскресный ошарашено хлопал глазами, но уже убедился, что парень не врал. О рубиновой диадеме он точно не мог узнать. Анна буквально как не позавчера жаловалась, что ни разу ее не надела. То есть никто ее не видел, кроме самого Воскресного и Ани. Даже Алиса. Аня не хвасталась отцовыми подарками…. А здесь ее портрет именно в этой диадеме. Кроме как мистикой этого не объяснить.

– Так вот, она мне приснилась, и я начал искать ее после этого сна. Процесс был долгий, я не буду разглагольствовать. В итоге я только сегодня узнал ее адрес и приехал сюда. Кроме как во сне мы не встречались с ней.

– Я понял, – информация еще доходила, но суть Воскресный уловил. Пусть так. – Но откуда ты узнал об угрозе?

– Почувствовал, для начала. А потом, в каждом из снов наши отношения заканчивались ее смертью.

– Но ведь вы еще не встречались даже? – Анатолий удивился. – И что, сон не один был?

– Снов было два, Италия шестнадцатого века и Испания, как я уже говорил. Но это не важно. Я не буду до конца открывать того, что я узнал в ходе поисков, слишком долго и непонятно…. Главное, что если я сейчас успею ее спасти, то проклятие прекратится….

– Проклятие? – у Анатолия открылся рот, чтобы потом снова закрыться. Реально ли это? Хотя, если люди находят друг друга через сны…

Виктор понял, что сказал нечто лишнее. Но выхода не было.

– Да проклятие. На ней и на мне. Мы обязаны встречаться из жизни в жизнь, чтобы она умирала. Если я хоть в одной из жизней ее спасу, проклятие потеряет свою силу. Хочешь, верь, а хочешь, нет, но это правда.

– Я не знаю даже…

– В общем, как бы то ни было, но и у меня, и у тебя одна цель, а остальное не так важно. Нам нужно найти Анну, – Виктор произнес это со всей твердостью, на какую был способен.

– Послушай, я не буду тебе рассказывать всего происходящего, но пойми одно – люди, которые похитили мою дочь, прекрасно осведомлены кто я и какие у меня возможности. Они так глубоко спрятали Аню, что найти ее нет никакой возможности. Ты это понимаешь? Я уверен, что с Аней все будет в порядке. То, чего от меня требуют, я выполню. Те, кто ее похитил, знают, что будет с ними в случае, если Аня пострадает. Я доходчиво объясняю?

– Более чем. Но я скажу, что Ане осталось жить до утра. Я не похож на сумасшедшего, и отдаю себе отчет в своих словах. Я это знаю, – Виктор трезвыми глазами смотрел на Воскресного, и от этого взгляда у него пробежали по коже мурашки.

Анатолий Борисович до вторника, когда его дочь спасла какая-то неизвестная тварь, в мистику не верил, и никогда не сталкивался со сверхъестественным. Теперь же, после того как в запертом доме кто-то умудрился загрызть здоровенного грабителя, выпив при этом всю кровь, а Анна в свою очередь говорила что-то про неизвестного черного кота, Анатолий начал задумываться о том, что в этом мире очень много неизведанного. Да, он отпустил мысли о произошедшем, сославшись на галлюцинации и какое-то стечение обстоятельств. Но на самом деле он не мог не признать работу высших сил. Думай об этом, или не думай, но факт остается фактом. Поэтому теперь к словам Виктора он отнесся серьезно.