И тысячу лет спустя. Ладога

– Могу я тебя поцеловать?

– Если хочешь…

Он подошел к ней так близко, что чувствовал ее дыхание на своих губах. Она же чувствовала, как бьется его сердце. Казалось, воздух в комнате вдруг стал тяжелым, плотным и ощутимым. Марк провел большим пальцем по ее нижней губе, слегка оттягивая ее вниз. Она закрыла глаза. Следователь обнял ее лицо руками и поцеловал. Марина издала тихий стон и задрожала. Она впервые показалась ему слабой за весь вечер. Их поцелуй был сладким. Потому ли, что в голове играло вино? Потому ли, что Марк целовал свою подозреваемую? Потому ли, что он не целовал девушку с таким желанием, с тех пор как развелся?

– Всегда хотел поцеловать девушку с пирсингом, а ты сняла его.

– Он ведь у меня не на языке был! – посмеялась она и посмотрела на Марка таким взглядом, будто он сморозил глупость.

Все происходило медленно. Будто это был вовсе не секс, а занятие любовью. Но воспринимала ли она это точно так же? Никто не срывал одежд, но с уважением и нежностью стягивал их, и они скользили по горячим возбужденным телам. Он целовал ее так жадно, словно пил воду после долгого жаркого дня, но медленно, потому что хотел распробовать эту воду на вкус. Она не кричала, а лишь тихо постанывала и часто смотрела на него, будто изучала. Он смотрел на нее в ответ, и оттого новая волна нежности накрывала Марка с головой.

Внутри нее Марку было тесно. Порой она морщилась, словно от боли, и это настораживало Марка: как давно Марина была с мужчиной и была ли вообще? Что, если он вовсе ей неприятен, и она лишь пользуется им? Однако задать эти вопросы он не решался, чтобы не портить момент. Быть может, позже. Но только не сейчас. Только не сейчас, пока он внутри нее, пока ему так хорошо и уютно.

Она села на него сверху и положила ладонь на его липкую от пота щетинистую щеку.

– Ты мне и правда нравишься, – грустно прошептала Марина.

Марк не понял ее слов. Однако это был удачный момент, чтобы заговорить и узнать больше.

– Да, я знаю, – он покачал головой, нахмурился и перестал двигаться. – Почему ты это говоришь? Ведь ты сама настояла на этом свидании.

Она посмотрела на него уставшим взглядом. Она не хотела, чтобы он говорил. Марина медленно приблизилась своим лицом к его лицу, чтобы поцеловать. Марк отстранился.

– Тебе хорошо со мной? Как давно ты была с мужчиной?

Марина облизнула губы, помедлив с ответом, и отвела взгляд на стену.

– Я действительно этого хочу.

– Ты ответила только на один вопрос.

– Очень давно, – Марина снова посмотрела на него. – Так давно, что теперь, здесь, с тобой, кажется, что никогда прежде не была.

Он снова не понял ее слов, но не решился продолжать этот опасный диалог. Он сел на кровать, пододвинул ее к себе резким движением, раздвинул бедра девушки и уверенно вошел в нее. Она застонала, и это был ее первый громкий и чувственный стон. Когда они закончили, Марк еще долго не мог уснуть, а Марина, повернувшись на бок, притворилась спящей. Каждый думал о своем.

Он думал, что делать дальше и как узнать о ней правду. Ему было грустно осознавать, что в таком случае их свидание больше не повторится. Только если это будет уже свидание в участке. Марк надеялся, что Марина вдруг окажется обычной девушкой, которая вела себя подозрительно только потому, что он понравился ей. Все остальное лишь случайности. А потом он думал, что не хотел бы этого. Ведь тогда Марина снова станет ему скучна и не нужна.

Марина же думала о том, как ей залезть в ноутбук, который был в сумке в кабинете следователя. Марк никак не мог уснуть, и ее это очень тревожило. Пришлось ждать до самого утра. Накинув на себя платье (Марина не носила бюстгальтера), она на носочках пробралась в кабинет Марка, что был, к ее счастью, не заперт. На ноутбуке оказался пароль, который она не знала, но с легкостью смогла угадать: так хорошо она знала Мирославу и даты, важные для нее.

– Год рождения Райана? Серьезно? Ты такая предсказуемая… – прошептала она и улыбнулась. Впервые искренне улыбнулась. – Ноль… восемь… четыре… ноль.

По ее щеке скатилась слеза, и она мысленно наругала себя за это. Марина скопировала ссылку на документ, разрешив доступ к чтению, и отправила себе через почту Мирославы.

– Так, главное, все теперь удалить… готово.

Она осторожно закрыла ноутбук и вернула его в сумку. Уходя, она в последний раз взглянула на спящего любовника. Ей было жаль, что этой ночи не суждено повториться. Марк был ее первым мужчиной, и ей также было жаль, что это произошло не по большой любви, о которой ей так часто рассказывала мать.

Когда Марк проснулся, в его квартире не было ни намека на присутствие Марины. Он долго над этим смеялся. Ему было обидно. Он хотел использовать ее, но использовали его. Говорило ли в нем эго? Он взял телефон, покрутил его в руке, но так и не решился позвонить. Никто не уходит вот так, проведя с тобой ночь, если хочет продолжения. Но Марина ушла. Почему? Она определенно была здесь по другим причинам. Марк, словно в приступе, соскочил с кровати, бросился в кабинет, подбежал к сумке и открыл ее. Ноутбук был на месте. Он провел рукой по холодному металлу, решая, что делать дальше. Следователь сделал глубокий вдох и быстро набрал ее номер, боясь передумать. На другом конце трубки слышались предательские гудки.

– С кем ты там говоришь?!

Позвонив ей еще около пяти раз, позвонив ей утром и вечером, он понял, что она не говорила по телефону. Марина заблокировала Марка.

Он отвез ноутбук своему другу Андрею и позвонил мужу Мирославы узнать, нет ли каких новостей. За разговором с ним он вспомнил о родителях Марины.

– Александр, расскажите мне, пожалуйста, еще раз о семье вашей жены.

– Как я уже говорил в отделе, ее удочерили русские, когда она была совсем малышкой. Их зовут Ирина и Евгений. Я не знаю, что случилось с настоящими родителями. Мирослава тоже не знала.

– А у нее есть сестры?

– Сестры? Странный вопрос… Нет, не думаю. Быть может, и есть, но, как я и сказал, она не знала свою настоящую семью… Кто знает, что там было до ее рождения. Или после.

– Я понял. Спасибо.

– А почему вы спрашиваете?

– Так, на всякий случай… Вдруг кто есть, и ваша жена…

– Просто сбежала к ним? Вы шутите? Стойте! Это как-то опять связано с той Мариной?

– Нет, Александр. Я просто делаю свою работу. Я должен рыть даже там, где, казалось бы, искать нечего…

Послышались гудки. Александр в гневе бросил трубку. Следователь не уступал и набрал его еще раз.

– А что насчет Анны?

– Какой Анны?!

– У нее была подруга по имени Анна?

– Не думаю. Не знаю.

– Вы не знаете подруг своей жены? – Марк не смог удержаться от смешка.

Александр несколько раз выдохнул.

– Я ни разу не слышал о такой. Ни о Марине, ни об Анне. Мирослава все время была то на работе, то дома за ноутбуком. Если и выезжала куда-то, то только к своему психологу.

– Буду ждать и его контакты. Спасибо.

– У меня нет его контактов. И он давно уехал из страны.

– И почему я не удивлен? – шепотом подметил Марк и резко замолчал, когда понял, что Александр все слышал.

– До свидания.

– Вы же понимаете, что из-за своей ослиной гордости, вы ведете себя так, будто намеренно препятствуете следствию?

– Что?.. Я не… – что-то в голосе Александра вдруг надломилось. – Нет, это не так. Я очень хочу помочь. Просто меня злит, что вы мне ничего не объясняете.

– Александр, я обещаю… каждый раз, когда я буду получать проверенную информацию, я о ней вам сообщу. Пока что у меня ничего нового.

– Хорошо. Спасибо. Я, правда, не знаю никакой Марины или Анны. И меня пугает то, что я этого не знаю. Быть может, Мирослава была права? И я бездушная тварь?

– Будем на связи…

– Стойте. На меня сегодня вышел издатель, к которому вы ездили.

– Вышел? Зачем это?

– Он хотел бы издать книгу Мирославы. И считается, что после ее смерти права должны быть у родственника или что-то типа того.

– Первое. Ваша жена не мертва. Второе. Даже не думайте совершать что-либо подобное. Это может навредить следствию сейчас. Третье. Я сам разберусь с этим хитрожопым говнюком.

– Вы видели новости?

– Что на этот раз? Еще один репортаж о жене Александра Новикова?

– Нет. О Мирославе Новиковой. Редактор дал интервью и рассказал о том, что после его отказа у нее случился выкидыш прямо в его кабинете. Теперь он чувствует вину и обещает сделать все, чтобы почтить ее память.

– Вот же сукин сын! И впрочем, хороший маркетолог. Теперь мне понятно, почему этот редактор так засуетился. Последняя книга отчаявшейся писательницы перед тем, как она загадочно утонула! – Аристов ухмыльнулся. – Пожалуйста, Александр, никаких действий без моего согласия.

– Я вас понял. Рад был помочь. До свидания.

– До свидания.

Марк пытался занять себя, но задача становилась сложнее: теперь ему нужно найти двух пропавших девушек, даже если одна из них пропала по собственному желанию. Еще и некая Анна не выходила из головы. Кто она такая, о которой не знает никто, но волнуется о книге Мирославы? Что не так с этим редактором? Наверняка, он просто хороший бизнесмен. Впрочем, так решил Аристов, когда явился в издательство в очередной раз и пригрозил редактору, что тот вот-вот допрыгается до статуса подозреваемого.

– Вам не в чем меня обвинять. Я не нарушал закон! Говорите с моим адвокатом!

– Вашему адвокату будет интересно послушать мою версию.

– Какую же?

– О том, что вы… – Аристов отодвинул стульчик и присел на него, скрестив ноги, откинувшись назад вальяжно, – вы, наконец, нашли настоящий алмаз среди шелухи и решили сами убить писательницу, утопив ее в реке! Или может быть, это у вас сговор с Новиковым, а деньги после пополам?

– Вы же понимаете, как это нелепо звучит?! Вы боевиков пересмотрели?! Российская литература и деньги, ради которых стоит убивать?! – редактор кричал так, что из его рта летели слюни. – Эти две вещи не совместимы! Быть в России литератором – значит, быть нищим! Пожалуйста, пойдите отсюда прочь! Вот! Вот номер моего адвоката! – он схватил со стола случайную визитку и кинул в Аристова, но она упала в ноги оперу.

Марк улыбался. Он вовсе не был зол. Впрочем, он за тем и приходил, чтобы повеселиться и подонимать редактора.

– Я не против, чтобы ее книгу печатали. Это мечта всей ее жизни, которая, возможно, и впрямь оборвалась несправедливо рано. Но сейчас идет следствие, и я не знаю, как это может на нем отразиться, – Аристов встал в полный рост и пододвинул стульчик обратно к столу. – Просто будьте осторожны. До свидания.

После ухода опера редактор еще долго качался в своем дорогущем кожаном кресле. Он сомневался. Он был запутан, напуган и не знал, как будет поступить правильнее. И тогда он снова набрал Новикова.

– Ко мне приходила полиция! – начал он прямо.

– Аристов?

– Аристов?

– Тот, что похож на того американского актера…

– Точно… – выдохнул редактор и потер лысую голову. – Я не могу рисковать своим издательством.

– Он просто болван и ничего он не сделает. Только горазд всех донимать и ко всем лезть под шкуру. Я дал вам свое согласие на печать, и я свое слово держу. Моя жена бы сделала то же самое. Делайте то, о чем договорились. И уж поверьте, если возникнет проблема, я сделаю все, что в моих силах. Кто этот Аристов? И кто такой Александр Новиков?

Спустя несколько дней Андрей позвонил Марку с хорошими новостями. Удалось отследить кое-какой адрес и даже геолокацию пользователя, но…

– Вот что интересно, – жуя начос, продолжал объяснять Андрей, – этот пользователь появился буквально несколько дней назад. Вероятно, это кто-то другой, и он явно не шарит в компах: заходит под своим именем, нагло читает… Правда, пользователь ничего не менял… как ты мне говорил.

– Срочно жду адрес! Кажется, я знаю, кто это!

На следующее утро Марк нашел квартиру, которую отследил Андрей. Ею оказалась коммуналка из девятнадцати жилых комнат, одной кухни, двух душевых и длинного темного коридора, по которому то и дело бегали тараканы, если был выключен свет. Дверь в квартиру была не заперта, а перед входом лежал грязный коврик. В коридоре его встретила одна из жильцов. Она курила возле окна в синем халате с белыми лебедями, то и дело переваливаясь от холода с одной ноги на другую.

– Здравствуйте, я хотел бы задать несколько вопросов, – вытащив из кармана удостоверение, Марк подошел к женщине и представился. – Расскажите мне про всех соседей, что живут здесь.

Женщина начала с самой дальней комнаты. Ее севший прокуренный голос добавлял драматичности и нагонял жути.

– Ну вот там живут Петуховы – семья из пяти человек. Давно говорю, вам разъезжаться пора… Куда это годно? Старшему мальчишке их уже пятнадцать лет, а дочке шесть… И спать в одной комнате друг на дружке?

– Я понял, понял, хорошо, – торопил ее Марк.

Он составлял список подозреваемых, но каждый житель, про которого рассказывала женщина, вряд ли походил на любителя книг: то были алкаши, старухи, работники рынков, консервных заводов и школьники. Наконец, он услышал то, что хотел услышать.

– Ну и в этой вот, – она ткнула пальцем в неприметную голубую дверь, заклеенную пожелтевшими обоями с розочками, – живет какая-то деваха странная… Редко здесь появляется. Я даже не знаю, как ее зовут. Никто с ней тут не общается! Она не от мира сего! Раньше жила здесь постоянно, но в последний месяц появляется редко. А если и появляется, то не выходит из комнаты!

– А выглядит как? – голос Марка стал тише.

– Да как ведьма! – женщина вытащила еще одну сигарету из кармана своего засаленного халата. – Рыжая такая, – она взмахнула руками над головой, – вся в веснушках… высокая, худая.

– Спасибо, это то, что нужно, – воскликнул Марк, тут же отошел ото окна и оказался у голубой двери.

Замок был хлипкий. Двери, казалось, уже лет сто, и стоит она здесь со временем постройки здания. То был доходный дом Перцова на Лиговском, примыкающий к Галерее. Марк подергал ручку, заглянул в щель, достал перочинный ножик из кармана и с легкостью вскрыл замок.

– Ой, а вам так можно, товарищ полицейский? – захрипела женщина, сгорая от любопытства и подходя ближе, чтобы увидеть все первой. – Я и не удивлюсь, если она воровка или маньячка какая!

Марк вошел внутрь, захлопнув дверь прямо перед носом соседки. Пахло травами и чем-то жженым: она недавно была здесь. Он включил свет, и единственная тусклая лампочка зажужжала на потолке и заморгала. То, что он увидел, оставило сильный отпечаток на том, что он думал о Марине прежде. Небольшая прямоугольная комната, квадратов двенадцать, была устлана коврами и заставлена растениями, половина из которых уже погибала от засухи. Соседка была права: Марина здесь появлялась редко. Вдоль левой стены стоял длинный книжный шкаф. Вдоль правой – письменный стол со стулом и небольшая тахта, где она, видимо, спала, укутавшись в несколько одеял.

Марк подошел к столу, который был завален тетрадями, сухоцветами, картами Таро и баночками со странными жидкостями. Все было покрыто пылью, кроме одной вещи: книги, что он подарил ей накануне. Марк вспомнил ее слова и повернулся к книжному стеллажу: он действительно нашел точно такую же книгу, это не составило труда. Сотни книг, что пылились в шкафу, были о викингах, Древней Руси, славянах, Рюрике и… ирландцах.

– Необычное сочетание… «Викинги в Ирландии», – заключил Марк, прочитав название последней книги. – Что в этом списке безумного человека делают книги про Ирландию? Где-то я уже недавно слышал про это… Ну конечно!

Александр не раз рассказывал о том, что Мирослава была чистокровной ирландкой, хоть и воспитывалась в русской семье. А сама Мирослава писала о христианском ирландце Райане МакДауэлле.

– Марина, кто ты такая… – прошептал следователь и улыбнулся собственному простодушию. – Как давно ты водишь меня вокруг пальца? И чье это жилье на самом деле? Или может, я снова вижу связь там, где ее нет? Это ведь всего лишь книги о викингах… Да и что с того, что я не нашел тебя в университете Мирославы? Быть может, ты учишься совсем в другом? С чего я взял, что…

Марк грустно вздохнул, потер переносицу и осмотрел комнату еще раз. Его внимание привлекла горсть серебряных монет под одной из салфеток. Он взял одну монету и покрутил между двумя пальцами.

– Арабский? – присвистнул Аристов, разглядев уже потертую временем вязь. – Где-то я это уже видел.

Монеты явно были старыми, даже древними, и хлипкими. Толщиной с бумагу или крышку от консервной банки. На той, что Марк держал в руках, не хватало осколка. Аристов совсем не разбирался в восточных языках, но здесь он был уверен: арабская вязь. Похожие надписи он часто видел на сувенирах, привезенных из Турции, или других вещичках в мусульманских домах, которые ему приходилось обыскивать.

Неожиданно для себя Аристов положил монету в карман. Затем еще одну, более целую. И еще одну, где надпись виднелась лучше. Ему казалось, будто сделать так будет правильно. Он точно видел такую где-то, но не мог вспомнить, где именно. Монет было так много, что пропажи нескольких Марина и не заметит. А если заметит, то точно не сразу. Марк сел на тахту, пытаясь охладить голову. Взгляд снова упал на книжный шкаф.

– Книги многое говорят о человеке, верно? – прошептал Марк и тут же встал. – Недавно мы в этом уже убедились…

Следователь открыл стеклянную дверцу и просмотрел все книги, стоявшие на полках, пока в одной из них не наткнулся на потрепанную фотографию. Казалось, такие делали на фотоаппараты в начале 2000-х. Рыжеволосая девочка лет пяти стояла на мосту и широко улыбалась. На заднем фоне красовался старинный замок.

– Это точно не Новгород… Черт, Марина. Или это не Марина? Вас же не отличишь… нужно показать это фото Александру.

В коридоре послышались чьи-то шаги, стук каблуков, а затем скрипучий голос соседки:

– Ну и чего ты натворила? К тебе вон там полиция ворвалась уже!

Шаги на секунду прекратились, а затем каблуки застучали еще быстрее: она была здесь, и она убегала. Марк быстро свернул фотографию в два раза, сунул ее в карман, выбежал из комнаты и заметил, как рыжая копна волос проскользнула через входную дверь наружу. Это так было похоже и в то же время не похоже на нее. Кто она? То прячется, то сама просится быть найденной? То убегает, то сама идет в руки?

Он гнался за ней, но двор был так хитро сконструирован, что нельзя было угадать, под какой аркой она проскользнула, за каким углом спряталась, в какую дверь забежала. Вернется ли она домой? И если да, то как скоро? Остались ли там важные вещи?

Марк остановился посреди двора-колодца, типичного для Петербурга. Сердце выскакивало из груди. В голове роились вопросы, путались между собой и становились только громче. Должен ли он перевести все свои продвижения в деле на официальный уровень? Должен ли он включить Марину в список подозреваемых? Это будет так просто и удобно, чтобы найти ее и узнать, кто она. Но что-то в нем говорило: ни в коем случае. Он должен попытаться найти ее сам.

Марк вышел на Лиговский и побрел домой, размышляя о том, что делать дальше. Все, что оставалось, – проверить книгу, которую он получил из издательства по почте, и завтра снова вернуться, чтобы изучить все до малейшей записки и расспросить соседей. Кому принадлежала комната? На чье имя она была оформлена? Арендовала ли она ее? Кому платила? Под каким именем? Кто на фотографии? Нужно показать эту комнату и фотографию Александру.

Дома Марк открыл оба ноутбука, свой и пропавшей, поставил их рядом, сварил кофе и принялся читать. Слева, на ноутбуке Марка, был открыт документ, что Мирослава отправила в издательство еще в августе того года. Это была первая версия книги, которую отверг редактор. Справа, на ноутбуке пропавшей, – та версия, что она начала писать, попав в больницу после выкидыша.

– Не может быть… – Марк поперхнулся кофе.

Тексты были идентичными. Тот, что был первой версией, и тот, что был второй, уже исправленной, совпадали слово в слово.

– Ищи рациональное объяснение, Марк… Она переписывала книгу, значит, версии должны отличаться. Кто-то возвращал историю к исходному варианту, когда менял. Но зачем? Разница между этими текстами – полгода…

Он потер виски указательными пальцами и залпом выпил кофе. Его ждала очередная бессонная ночь.

– Эти тексты просто не могут быть одинаковыми, – размышлял Марк, пытаясь строить логические цепочки. – Ведь она работала над книгой весь последний месяц до исчезновения… А кто менял текст? А что, если его меняли в обратную сторону? Каким он был в первой версии? И потому они теперь одинаковые? Кому это нужно? Бессмыслица какая-то… Или редактор меня провел и отправил не тот текст? Боже! Ладно… разберусь завтра… Нет, стоп. Александр сказал, что Мирослава придумала героиню Марну буквально в феврале…. так… но и в первой версии она есть, а это значит… с меня хватит.

Аристов встал из-за стола и начал ходить по кабинету кругами, что было его обычной привычкой, когда он был растерян. Уже светало. Он провел еще одну бессонную, тяжелую и одинокую ночь. Его бросило в жар от накопившейся усталости. Ладони вспотели и стали липкими. Марк оставил ноутбуки открытыми, зашел в спальню и посмотрел на кровать, что все еще была не тронута после ночи с Мариной. Постельное буквально пахло ею, их страстью и нежностью. Он упал на кровать, прижал к себе подушку, на которой она спала, и заметил длинный красный волос на белой наволочке. Марк аккуратно взял его и стал изучать цвет и структуру. Он скучал по ней.

– Прости…

Марк поднялся с кровати и побрел в кабинет, где достал из ящика небольшой сейф-пакет для улик, и поместил туда волос.

Телефон на столе завибрировал. Александр ответил на СМС-ки Марка, которые он строчил всю ночь. Новиков писал, что на той фотографии скорее всего и есть его жена, когда она была еще ребенком. Из отдела прислали информацию, что нарыли о коммуналке. Хозяйкой той комнаты была некая Дарья Степанова, старушка лет семидесяти. Марку выслали ее номер, и тем же утром он узнал, что старушка в действительности сдавала комнату некой девушке по имени Марина, но фамили ее не знала.

– Вы что, не брали у нее паспорт и делали все нелегально? – разозлился Марк.

– Меня теперь посадят в тюрьму? – старушка кряхтела на другом конце провода. Было слышно, что она почти плакала.

– Нет. Нет, конечно, нет. Забудьте, что я звонил. Хорошего дня, – Марк положил телефон на стол, забыв отключиться, и закрыл глаза рукой. – Вот блять!

– Это вы что? Мне? – снова послышалось кряхтение.

Марк подскочил на месте и схватил телефон.

– Нет-нет, конечно, не вам. Это я просто. Увидел таракана. До свидания! – на этот раз Марк дважды повесил трубку, чтобы наверняка, и запустил телефон в стену. – Блять!

На двух открытых ноутбуках, что Аристов оставил в кабинете, загорелись экраны. Слова исчезали и появлялись. Имена менялись местами.

Прежде сожженной на костре рабыне Линн удалось сбежать. Но кому суждено было теперь оказаться на ее месте?

Глава 7. Рёрик

второй день после исчезновения

Когда Мирослава проснулась, она обнаружила, что оказалась взаперти. В горле пересохло. Хотелось есть и пить. Вспотевшее тело было липким и дурно пахло. Она попыталась встать, но боль пронзила правый висок, и Мира со стоном упала обратно на жесткую деревянную лавку. Живот крутило, но это чувство отличалось от обычного голода. Мирослава запустила руку под юбку, затем поднесла пальцы к лицу, чтобы разглядеть, отчего они стали влажными. После пережитого выкидыша пришли первые месячные. Мира подняла руку в воздух, чтобы не запачкать одежду, огляделась по сторонам в поисках тряпки или воды. Ничего.

Мирослава сделала еще одну попытку, чтобы подняться, и перевернулась на бок. Начались рвотные позывы. Она попыталась сдержаться, но вчерашние эль и брага так и просились наружу и отторгались ее желудком. Вся выпитая жидкость оказалась на деревянном полу. Закончив, она сплюнула, чтобы очистить рот. Мерзкий вкус не уходил, и ее тошнило еще и еще. Хоть алкоголь и становится лучше со временем, ее желудок вряд ли привык к элю с «тысячелетней» выдержкой. Она отравилась.

Она продолжала ворчать и стонать от отвращения, обиды и слабости, от тянущей и одновременно распирающей боли в животе, глотая слезы, которые бежали по ее вспотевшему и пыльному лицу. Но ее крики и стоны поглотили стены крепости, внутри которой не было ни единой живой души. Все ее жители: пленники и хозяева, мужчины, женщины и дети давно собрались снаружи, ожидая прибытия своего господина. Рёрик возвращался из Хольмгарда. Не откликался и Райан, которого она жалобно звала.

– Скажите, что это все сон! Скажите, что я вернулась домой!

Мирослава смогла ползком добраться до двери, но та оказалась заперта снаружи на засов и никак не поддавалась.