Стаи. Книга 3. Столкновение миров

Железная дорога сначала бежала по северо-западной окраине города, прямо рядом с рекой, но, после того, как две трети кварталов оставались за спиной и сбоку, резко поворачивала почти строго на восток, разрезая город на две неравные части. Небольшой распадок, забранный в бетон, стал прекрасным путепроводом для эшелонов перед их очередным поворотом на девяносто градусов, снова на юг. Над этим искусственным рвом раскинулось несколько мостов и развязок для машин и пешеходов, и задумка была несложной: при вторжении тварей в южные кварталы взорвать, поджечь, несколько десятков цистерн с жидким топливом, превратив путепровод в реку огня, которая будет потихоньку стекать в Двину.

Но оставалось несколько дыр в этой обороне, и кицунэ без колебания выносил приговор целым кварталам аккуратных домов:

– Многоэтажки!!! – Рука указала на поднимающиеся уступом в гору дома на востоке. – Если их запалить, то они хоть как-то прикроют наш левый фланг!

Короткий взгляд на повелительницу вод.

Прости, Мирра, там твой дом, но так надо…

Полные боли глаза, кривая, через силу, улыбка, и ответ.

Понимаю…

Вся жизнь, вся память о погибших много лет назад родителях, о непростых годах, что они с сестрой прожили бок о бок, так рано хлебнув горя и взрослой жизни, полной тяжёлого труда. Воспоминания о своих детях, что вдохнули новую жизнь в осиротевшие стены, а сейчас жались к отцу и матери, держа коченеющими пальцами отнюдь не детское оружие. Всё это исчезнет в ненасытной утробе огня… Так надо…

– Кроме того, надо поджечь дома тут, – снова склонился над картой Лис, – здесь и здесь! Запалить вот эти склады! Баржу перегнать от причала, и посадить на мель здесь – прикроем правый фланг! Без команды по радио не поджигать, а то отрежем людям путь к отступлению!!!

Снова ополченцы побежали наперегонки с подлым временем, готовить город к невиданному в истории пожару, уничтожать всё то, что таким трудом создавали многие поколения, а подсвеченные огнями небеса уже сотрясал могучий рёв.

Первая «Белуга», взлетев против ветра, наконец, закончила осторожный разворот, и теперь, как казалось, неспешно плыла над охваченным страхом городом, а Хельга с убийственным спокойствием корректировала её последний полёт…

Никто не спасётся, никто не убежит: слева – скала, справа – обрыв к ледяной полноводной реке с быстрым течением, за спиной – охваченные паникой женщины, дети, в отчаянии бросившие сотни машин. Не развернуться на таком обманчиво широком шоссе, в эти страшные часы забитом стоящими бампер к бамперу автомобилями. В голове колонны уже не стихали вопли ужаса и предсмертные крики – хищные монстры, словно лавина, ударили сверху, захлестнув и людей и транспорт. Казалось, что по дороге несётся чёрная волна, даже свет фар исчезал под массой озверевших от крови тварей.

Навстречу мчащейся смерти, расталкивая спасающихся бегством, спешили все, у кого оказалось хоть какое-то оружие и мужество, чтобы встретить свои последние секунды без животного ужаса. Всё равно не убежать – неведомый враг на четырёх лапах двигался куда как быстрее, чем жертвы на двух ногах.

Разгорелся яростный бой. Поначалу молотоголовые с лёгкостью сминали стрелков, и рвали их на части до того, как те успевали сделать хоть по паре выстрелов, но с каждой минутой сопротивление росло – вместо разрозненных бойцов в схватку вступали уже небольшие отряды. Волна агрессоров постепенно теряла неудержимость победоносного кровавого марша, всё чаще и чаще свинец и сталь собирали в их рядах кровавую дань, но стая не теряла своей мощи – на место каждого павшего вставали десятки. Уже и самые отважные люди стали пятиться, уже кто-то, не выдержав ужаса ночного побоища, показал врагу спину, уже…

Страшным драконом из темноты сурового северного неба, разрезая вертикальным килем низкие облака, вырвался колоссальный воздушный корабль. От жуткого воя взревевших на полном газу двигателей припали к земле, на миг забыв страх и ярость, и люди, и чудовища…

Лис, чуть не упав вниз, напряжённо следил в бинокль, как, мигая красными и жёлтыми бортовыми огнями, невероятных размеров самолёт ложится на крыло, устремляясь в пике. Склон горы, весь поросший стройными соснами, скрыл «Белугу», а сильный северный ветер не пускал до чутких ушей кицунэ даже звука работающих на форсаже двигателей, превратив наполненный громом и величием полёт исполина в беззвучное падение. Считая удары сердца, Элан, дыша, как загнанный зверь, всё не отрывал широко распахнутых глаз с темного провала межгорья, поглотившего длинную вереницу машин…

Странно, но почти никто в колонне не услышал грохота тысяч орудий, когда громада из металла и стеклопластика, завалившись на бок, ударила в самую гущу беснующегося врага. Исполинский шар огня поднялся в небо, волна пламени и многотонные обломки по инерции мчались вперёд, накрывая всё новые и новые орды захватчиков…

Иригойкойя с облегчением выдохнул облако пара, оторвавшись от оптики – настоящее зарево вспыхнуло в межгорье, вырвав у тьмы, казалось, всё тёмные разломы скал, каждое деревце, каждую снежную шапку, что успела нанести неистовая метель. Но гул в ушах не утихал – вторая «Белуга», повинуясь командам Хельги, ведомая твёрдыми мужскими руками, уже мчалась над городом навстречу бессмертию.

Увидимся на Небесах…

Кицунэ хотел проводить взглядом и этого повелителя воздушного океана, отдать дань уважения невероятному мужеству его экипажа, но его уже тормошили за плечи:

– Профессор!!! На связи полковник Юутилайнен!!!

Элан захлопал глазами:

– Кто?!?!

– Командир Огнегорской моторизованной бригады!!! – прокричал на ухо кто-то из военных. – Их угораздило именно сейчас оказаться на учениях!!! Но сейчас они спешат нам на выручку!!!

Вмиг уяснив суть происходящего, Лис бросился к электронной карте. Его паническое состояние вызвало настоящую оторопь у товарищей по оружию:

– Полковник!!! Это профессор Элан из ИБиСа!!! Я руковожу эвакуацией города!!! Вы где находитесь и куда двигаетесь?!?!

Люди ошарашено вертели головами, не понимая причину неподдельного испуга лидера: тот затравлено глядел на экран, на котором быстро возникла картина далёких дорог, и несколько верениц красных значков, обозначающих походные колонны бригады. Как только диспозиция спешащих на всех парах военных оказалась ясна, Иригойкойя яростно накинулся на старшего офицера:

– Господин Юутилайнен!!! Ни в коем случае не двигайтесь с места!!! Вам в лоб идут тысячи машин!!! Если вы сейчас запрудите дорогу своей техникой, то никто отсюда живым не уйдёт!!!

Он бросился к краю рукотворного обрыва: как раз в эти минуты очередная колонна из сотен машин, возглавляемая огромным колёсным грейдером, уже начала выдвигаться на шоссе. Бесчисленные фары и прожекторы превратили молочную мглу снегопада в настоящее облако света, которое под звуки усиливающегося боя потянулось на мост – твари, затянувшие петлю с севера, стекались на окраины, и периметр обороны под их натиском медленно, но верно сжимался. Уже цепочка ярких вспышек выстрелов ружей и винтовок откатилась из промышленной зоны окраины, оставив бесчисленные склады и развязки железнодорожных путей на разбой агрессору.

В проходящие мимо стадиона машины члены импровизированного штаба подсаживали людей, детей прежде всего, если считали загруженность транспорта недостаточной, подавали прямо в окна пачки патронов, еду. А внутрь чаши со всех сторон стекались новые толпы людей, потерявшие вмиг дом, многие и семью. С прилегающих улиц на свет мощных прожекторов выползали автомобили и автобусы, и регулировщики изо всех сил старались организовать кольцевое движение, собирая для прорыва новый конвой.

А вся северная дорога уже была освещена, как днём: счастливчики вырвались из ловушки, и лента огней, такая плотная, что вдали сливалась в монолитную реку света, отвоёвывала у ночи всё новые и новые километры, исчезая в распадках.

Бригада – это много тысяч человек, примерно шесть сотен боевых и транспортных машин. Танки, бронетранспортёры, самоходные гаубицы, грузовики. Стоит этому бронированному чудищу оседлать шоссе и…

– Полковник!!! – соперничая с грохотом стрельбы и рёвом моторов, продолжал отчаянно орать в рацию Лис. – При самом лучшем сценарии вы прибудете в город часов через двенадцать!!! Тут уже всё закончится, так или иначе!!!

Очевидно, вояка соображал прекрасно, и кицунэ заметно поостыл и расслабился, внимательно слушая далёкого абонента:

– Хорошо… Да, я понимаю, что десятки тысяч людей вы не накормите, но помогите, чем сумеете… Да, на Выборг конечно же… И вам удачи…

Передав трубку своему помощнику, он устало опустился на заваленное снегом сидение, не замечая, как захлюпала жижа под хвостом, подставив ветру разгоряченное лицо. Несмотря на холод этой страшной ночи, он был мокрый от пота – нервная система взвинтила организм, заставляя работать на износ, но посидеть хоть пару минут, унять сорвавшее в галоп сердце не получилось.

Элан, ругая себя на чём свет стоит, спустился бегом вниз. Уже замкнулось вокруг стадиона очередное кольцо, почти целиком состоящее из автобусов – в спешке формировался самый, пожалуй, ответственный конвой. Дети из средних классов толпились у распахнутых дверей, а учителя, как могли, руководили посадкой своих подопечных. На крыши и капоты выкрашенных в яркие жёлтые цвета машин рассаживались солдаты, не ополчение, чем попало вооружённое, с минимумом патронов, а именно солдаты из тех, кого угораздило оказаться в казармах города или прилететь на помощь на посланных с других городов самолётах. Бронированные внедорожники с пулемётами добавляли уверенности в способности прорваться сквозь смыкающееся снова кольцо окружения, и Лис буквально за руку тащил семьи Мирры и Ханнеле за собой.

Это не только самая важная, но и самая сильная колонна, ощетинившаяся многочисленными стволами автоматического оружия, и кицунэ, зная о её скором отправлении, не преминул воспользоваться такой возможностью. Не обращая ни малейшего внимания на протесты своих подруг по Институту, он буквально силой затолкал и их, и их детей в один из автобусов, пока мужчины занимали места у дверей и окон, готовясь биться насмерть за своих детей и жён.

– Лис!!! – Вся в слезах, Ханнеле высунулась в окно. – А ты?!?!

– Не волнуйся!!! – прокричал в ответ Элан, шагая рядом с тронувшимся в тяжёлый путь автобусом. – Оля уже подговорила Лесавесиму!!! Если что, доченька меня утащит отсюда по воздуху даже против моей воли!!!

Он на ходу сорвал с плеча ружьё, и подал его и патронташ в окно младшему сыну своей воспитанницы:

– Защити маму!!!

Малец решительно, совсем не по-детски, кивнул, передёрнув затвор под истерический смех серой молнии – папаня как всегда расколол их с мамой «секретный» заговор. Последние (как хочется надеяться, что не прощальные!) взмахи руками, последние напутствия Мирры, утонувшие в криках и нескончаемом детском плаче, и жёлтый автобус теряется в колонне собратьев и кинжалах света фар, что прокладывали людям путь к спасению сквозь полную опасностей белую мглу…

На юге события развивались вполне в соответствии с выдуманным на ходу планом: догорали обломки гигантских воздушных кораблей, яростное пламя ракетного топлива не могли погасить даже дождь пополам со снегопадом. Стая пришельцев, понеся от таранных ударов «Белуг» немаленькие потери, но всё ещё, казалось, такая же многочисленная, как и прежде, приостановила свой кровавый марш. И хотя через скалы, обрывы и козьи тропки тоненькие ручейки молотоголовых ещё стремились вперёд, но это уже был не сметающий всё и вся на своём пути поток.

Несколько вертолётов, в том числе три примчавшиеся сквозь непогоду от Института, кружились в смертоносном хороводе: от казарм, где разгорячённые пулемёты в пешке заряжались всё новыми и новыми лентами, к дороге. Зависнув метрах в двадцати над застрявшими в пробке машинами, они, поворачиваясь то одним боком, то другим, поливали прорвавшихся монстров свинцовым дождём, помогая сотням ополченцам прикрывать отход. И снова назад, к складам…

Тысячи людей, бросив безнадёжно застрявший транспорт, нескончаемой серой змеёй тянулись назад в город, к трём ключевым точкам: речному порту, железнодорожному вокзалу и стадиону. Но несколько составов, барж, прогулочных и пассажирских корабликов не могли вместить столько пассажиров, и спортивный комплекс, как только ушли все поезда и отдали швартовые все крупные плавсредства, стал центром притяжения.

Чудовищным усилием Элану и его команде удалось организовать кольцевое движение в южной части города, и хвост колонны, успевшей втянуться в ловушку межгорья, наконец, двинулся назад, навстречу ветру, через кварталы и заторы перекрёстков.

Но всё это происходило слишком медленно: всё быстрее затухал погребальный костёр на месте гибели экипажей «Белуг», всё больше и больше лазеек находили молотоголовые пришельцы в дырявой, как сыр, обороне. В Огнегорске уже не было ни фронта, ни тыла – и с севера и с юга, со склонов гор и с берега реки в него стекались стайки хищников, и на улицах снова полилась кровь.

Кицунэ, уже сам измотанный и опустошённый, загонял всех до обморока: не обращая внимания на мелкие группки тварей, что уже просто заполонили жилые кварталы и промышленную зону, прилегающие ко второму рубежу обороны, он с Хельгой и Лесавесимой выстраивал цепочку огненной западни, в которую должны были попасть агрессоры. Уже во многих запланированных местах удалось расставить цистерны, и железнодорожные, и на автомобильном шасси, уже села на мель баржа, уже собралось, подгоняемое выстрелами и факелами, огромное стадо перепуганных животных, и домашних и диких, в юго-восточной части города. По всей линии, пока видимой только на карте красными огоньками, десятки команд уже взяли в руки бесчисленные бутылки с зажигательной смесью, готовясь по команде придать огню дома и магазины. На мостах через рельсовые пути замерли немногочисленные бронемашины и целые рати охотников и просто смелых мужчин, готовых до последнего патрона защищать безоружных людей.

Пожарище уже почти не освещало поворот дороги, уже устало замерли на взлётной полосе исчерпавшие запас топлива вертолёты, и в долину, прямо на город снова рванулась лавина хищных чудовищ, сметая, разрывая в клочья всех, кто ещё не успел убраться из опасных районов.

В штабе, под зарядами снега и воем ветра, вопросительно переглядывались люди: уже всё готово, да и промёрзшее биотопливо, тяжёлое, близкое по свойствам к знакомой земной солярке так просто не поджечь, но…

Кицунэ явно успокоился и с ледяной неподвижностью смотрел с прожекторной площадки за стремительным приближением захватчиков. Рано, рано, ещё можно чуть-чуть подождать. Каждая секунда – чья-то спасённая жизнь, ведь к мостам всё ещё бежали сотри людей, и охваченных паникой жителей, и расставивших заряды военных. В голове Элана механически мелькало, отсчитывая обратный отсчёт, несколько важнейших цифр: температура воздуха, влажность, объёмы цистерн, всё, что влияет на скорость возгорания. Ещё чуть… ещё немного…

Словно вал взбесившейся от проливных дождей реки, полчища пришельцев растекались во все стороны, но замысел с живой приманкой сработал блестяще!

Поняв, что буквально у них под носом скопились неисчислимые стада живого мяса, молотоголовые ринулись на добычу, и тысячи убийц врезались в массу коров, свиней и просто обитателей леса, от оленей и косуль, до волков и медведей, сбившихся в невероятную по своим размерам кучу на узких улочках. Вся эта масса, в панической попытке спастись, рванула назад, на цепи людей, что пулями, и огнём гнали их навстречу верной гибели, но жесткий и холодный в такие минуты разум демона-лиса не оставил им ни шанса.

– Встречный огонь!!! – полный ярости и даже торжества (всё получилось!!!) крик кицунэ разорвал тишину притихшего стадиона.

С пригорка прекрасно было видно, как стаи чудовищ растекаются по улицам, и тысячи людей замерли, полные испуга и надежды. Они доверили свои жизни этому странному существу и теперь в оцепенении замерли. Тишина непроизвольно накрыла колоссальную рукотворную чашу из стали и бетона, даже, казалось, маленькие дети уже не плакали так надрывно, только с десяток офицеров, военных и полицейских бросили в эфир оговоренный клич:

– Группам факельщиков!!! Встречный огонь!!! Встречный огонь!!! Встречный огонь!!!

Сначала вроде как ничего особого не происходило: замелькали в снежной пелене летящие внутрь домов огоньки, на железнодорожный путях вспыхнуло несколько больших пожаров. Но с каждой секундой огней становилось всё больше и больше, уже жали на кнопки сильные мужские пальцы, и выстроенные вряд цистерны разносило в клочья мощными взрывами. Разгорались пожары: из окон домов, витрин магазинов, споря с неистовой непогодой, рвались на свежий воздух бесчисленные языки пламени. Казалось, прошла всего минута, а уже горели целые кварталы. Огонь, подхваченный яростным северным ветром, стал пожирать дом за домом, распространяясь на юг, и гнал настоящую волну жара и искр. Отсечённые адским рвом от путей к спасению тысячи животных, обезумев от ужаса, метались по улицам, но за каждым поворотом их настигала смерть. Молотоголовые, опьянев от кровавой резни, рвали всё, что двигалось, и над городом похоронным набатом повис рёв копытных, визг свиней и лошадиное ржание…

Штаб судорожно, в спешке, старался в эти минуты, что подарила им огненная буря, убрать из города как можно большее число оставшихся жителей. Люди, не замечая ни холода, ни усталости, носились по северным кварталам, собирая весь транспорт, который только можно было найти, и гнали, гнали, прорываясь сквозь засады и мелкие стычки с тварями, всё, что только имело колёса или гусеницы, к стадиону.

Элан, Хельга и их штаб приняли тяжёлое решение: отказаться от формирования крупных колонн. Скоро погаснет, исчерпав силы, огненная река, а животных, то есть просто мяса для ненасытных хищников, хоть и много, но не настолько много, и тогда…

На мостах уже шла стрельба. Даже ветер не мог остановить звука слитных, словно орудийный гром, залпов охотничьих ружей, который перемежали суетливые, взахлёб, очереди пулемётов и размеренный рокот немногих автоматических пушек. Оля, прикинув в уме объёмы разграбленных небогатых бригадных складов (будь они неладны, эти учения!!!), охотничьих магазинов и подожжённого топлива, уже выдала вердикт – три часа, и всё!

Эвакуационный конвейер работал без остановки. В больном свете прожекторов и пожаров машины всех возможных типов выстраивались в круг, и медленно объезжали засыпанную снегом чашу стадиона. В них, прямо на ходу, сажали людей, бросали в окна упаковки еды (любой, лишь бы хоть что-то было!), воду, на каждую старались посадить хотя бы одного бойца с оружием. Как могли, вклинивали в этот нескончаемый поток военные джипы с пулемётами, которых так не хватало на линии обороны, но выбора не было – поняв, что добыча ускользает, северная цепь стекалась к дороге, и прорываться становилось с каждым часом всё труднее и труднее. Всё чаще и чаще в штаб летели доклады от офицеров колонн, которые сообщали о количестве сброшенных с дороги бульдозерами и грузовиками (их всегда ставили в голову, очищать путь) пустых машинах и автобусах…

Но им отчаянно повезло – занятые резнёй домашнего скота неведомые создания не предпринимали особых попыток прорваться через мосты. Элану постоянно докладывали, что баррикады из трупов молотоголовых, уже перегородившие путепроводы, служат прекрасным сдерживающим фактором для их же сородичей. Без особого смысла чудовища явно не стремились рисковать, и мелкие группки тварей, просачивающиеся через оборону, хоть и нападали на людей, но потери, конечно же, не шли ни в какое сравнение с тем, что случилось бы, накрой северные кварталы настоящее цунами хищников. А так…

Пожары уже пошли на спад. Ступенями взбирающиеся на гору многоэтажные дома, на которые Элан с Лесавесимой не могли смотреть без боли в груди (это же дом Мирры!), уже почти не прикрывали правый фланг. Пламя, сожрав всё, что только могло гореть, утихало, открывая проходы, и, пока осторожно (таранные удары «Белуг» явно хорошо отложились в мозгах молотоголовых!) агрессор нащупывал пути возобновления наступления.

– Мы отступили вот сюда, – практически кричал отнюдь не глухому кицунэ на ухо офицер, – но их уже слишком много тут, вот здесь и здесь!

Несколько человек и Лис склонились над электронной картой. Клочок техногенного чуда, метр на метр, показывал в первом приближении стремительно меняющуюся обстановку. Вместе с отбывающими колоннами утекала полноводной рекой их способность сопротивляться натиску: каждая машина, увозящая взрослого мужчину с оружием в руках, заставляла спрямлять линию защиты, поджигать всё новые и новые дома на тех участках обороны, где попросту не хватало ни людей, ни ружей с винтовками. Все собравшиеся уже прекрасно понимали – осталось одно усилие, единственный нажим, и их трещащая по швам линия просто рухнет! А огонь уже затихал, словно склоняя голову перед забрезжившим на востоке рассветом.

– Эвакуация!!! – Прокричал Элан, прекрасно понимая, что выжидать больше нечего. – Всех на машины и на прорыв!!!

Измученные страшным напряжение прошедшей ночи, люди бросились по ступеням вниз, в эфир полетели приказы на отход, и Ольга, и кружившая много часов под облаками, смертельно уставшая Лесавесима, Иригойкойя, офицеры и командиры ополчения, все разом молили все силы Небесные, чтобы только отступление не переросло в паническое бегство. Выжившие бойцы морально подавлены: уже летят во врага последние пули и бутылки с зажигательной смесью, уже почти нет сил, чтобы тащить раненого друга, уже почти…

Лис выбежал из распахнутых ворот стадиона, оглядывая страшную картину разгрома.

Из огней город освещали только пожары да фары автомобилей. Тоненькая полоска света, что едва обозначила занимающуюся зарю, манила его к себе. Так хотелось вырваться из этого кровавого кошмара, бежать туда, навстречу солнцу, туда, куда уже прорвались десятки тысяч людей. Но нельзя.

Оборона, некогда простирающаяся от самых гор до реки, схлопнулась до нескольких кварталов, напоминая тающее мороженное: тонкая палочка спасительной дороги и бесформенный комок защитных построений вокруг стадиона. Последняя петля машин, замкнувшая кольцо вокруг бетонной чаши, последняя надежда на спасение.

Раненых, изорванных зубами и когтями бойцов, часто против их воли (Бросьте! Я всё равно умру! Спасайте других!!!), рассаживали по местам, пока их товарищи отчаянно держали натиск врага. Люди занимали все свободные места, облепив подножки, крыши, даже решётки моторных отсеков тракторов, откуда вентиляторы гнали разгорячённый воздух, но…

Элан от жуткого зрелища опешил на секунду: освещённые пожаром, вспышками выстрелов, фарами машин, в темноту, прямо навстречу смерти, уходят сотни людей. Уставшие, измождённые, они едва переставляют ноги. Лесавесима, до этого часа не отходящая от папани, рванулась к ним, и Лис помчался следом, игнорируя протестующий крик Оли.

– Вы куда?!?! Стоять!!! – Он срывал горло, и мчался вперёд, игнорируя свист пуль, вопли умирающих тварей.

Несколько человек бросились следом, и вдогонку странной процессии полетели окрики:

– Туда нельзя!!! Все к машинам!!!

Лесавесима буквально врезалась в толпу, загораживая путь и яростно шипя. Следом и её отец, перепуганный жуткой решимостью людей умереть, стал бить, тащить назад всех, кто только попался под руки:

– Назад!!! Назад!!! С ума посходили?!?!

Ещё несколько мужчин было присоединились к этим отчаянным попыткам вразумить обезумевших, но…

Лис затих, словно игрушка, в которой села батарейка. Даже на грани жизни и смерти его разум сумел вмиг понять причину, породившую этот странный поступок.

Они все старики и старухи. Убелённые сединами, с морщинистыми лицами, на которых уже не было страха, только какое-то жуткое умиротворение. В руках проживших долгую жизнь мужчин ружья, простые двустволки, почти бесполезные в таком бою (перезарядить не успеешь!), палки, ножи и просто камни, что сжимали уже не такие крепкие, как в молодые годы, руки, и тихий голос, полный печали и мудрости:

– Мест всё равно на всех не хватит. Мы уже прожили свои жизни, пора уходить. Так почему бы и не сегодня?

Элана уже трясло в рыданиях – железное самообладание рушилось под тяжестью чудовищных сцен этой адской ночи. Скольких он не спас сегодня? Скольких оставил на южной дороге на растерзание тварям только потому, что не смог убедить градоначальника в собственной правоте? Скольким отрезал путь к спасению огненной стеной, только для того, чтобы не погибло ещё больше? Сколько…

– Бегите! Вам, молодым, ещё и жить, и воевать!

Дочь уже тащила его за шиворот сквозь круговерть снега, грохот хаотического боя и водоворот людских тел, к «Охотнику», а он никак не мог заставить себя повернуться себя спиной.

– Бегите же!!!

Словно во сне, сквозь застилающие глаза слёзы, он видел, как старики выстраиваются в аморфное каре прямо на пути несущейся смерти, как бравый мужичок, занявший позицию на левом фланге этого потешного полка, бодрым голосом отдавал приказания: