Кузницы драконов

– Вы нас отправите сразу в Замок? – спросила, пока мы шли к аркам перехода.

– Боюсь, что моих полномочий на это недостаточно. Но вот в особняк я смогу вас отправить. А там уж вас должны встретить, – последовал ответ.

– А вы с нами не пойдете? – сделал Ханс невинные глазки.

– Боюсь, что нет. У меня четкие инструкции, полученные от главы Дома лично, на случай вашего появления. И я не могу их нарушать. Но как я уже говорил – вам нечего опасаться. Во всяком случае, в этот ваш визит, – решил на всякий случай уточнить ректор.

Мы переглянулись. Значит, у нас есть только этот визит на разведку. Вряд ли нам будут рады в дальнейшем.

Выйдя из арки перехода мы огляделись. Мы оказались не в особняке, а прямо перед ним. На центральной площади деревни рядом с Замком. И да. Тут были горы. Но вот меня они совсем не обрадовали.

Я наклонилась и подняла камень, которым была устлана вся площадь перед особняком. Нда. Вот почему горы такие черные. Гагат – это определенно был он. Только в моем мире гагатовых гор не бывает. Да и вообще эта осадочная горная порода твердость имеет очень небольшую, и легко поддается полировке, которая придает черному цвету бархатистость. Но горы? Интенсивно черные, с жирным смолянисто-нефтяным блеском?

В моем мире гагат активно используют для изготовления украшений еще с древних времен. Одно время в викторианскойАнглии был популярен как материал для изготовления траурных украшений. На востоке он тоже ценился в основном для изготовления четок и бус.

Сказать, что горы выглядели мрачно и траурно – это ничего не сказать. В детстве я часто видела черный битум. Как в твердом, так и в жидком виде. Его любили заливать при строительстве. Так вот сейчас эти горы казались одним большим куском битума, который того и гляди расплавится и потечет смертоносной горячей жижей.

Меня передернуло. И как тут люди живут? Хотя ко всему привыкаешь, даже к черным блестящим горам.

Хансу, так же как и мне, все тут не нравилось. Его руки то и дело касались рукоятки мечей. Достать он их не пытался, но был на стороже. Мы двинулись через всю площадь к особняку. Что-то нас никто не встречает. Не очень-то гостеприимно.

Поднявшись по ступенькам, я потянула на себя тяжелую дверь. Мы вошли, и первое, что я сделала – быстрым движением достала лук из-за спины и, приладив тетиву, наставила ее на черного медведя, сидевшего посредине холла и смотрящего прямо на меня маленькими глазками.

– Вай, это Хранитель. Будет не вежливо прямо с порога стрелять в него. Может, сначала представимся? – тихо сказал Ханс за моей спиной.

– Хром и бром, это же медведь! После того как я скажу ему свое имя, я лучше стрелять начну? Или ему есть нас будет сподручнее? Имя для меню? – не поддалась я.

– Вообще-то это Барибал. Медведи крупнее. А это маленький, и хорошенький, – не сдавался Ханс.

– А ты откуда знаешь? – я убрала лук и стрелу обратно за спину.

– Вай, в личных покоях ректора висит картина, где он с этим барибалом. Ты никогда внимания не обращала? – пожал плечами друг.

– Да как-то не до картин мне было.

Ханс вышел вперед и почтительно поклонился медведю. Он был абсолютно черный. С густым лоснящимся мехом. И вот совсем не производил впечатления домашнего животного. Да и медведи хищники. Даже маленькие.

Медведь закрыл лапой нос. Хм. Тоже мне Умка нашелся. От нас не воняет, во всяком случае, я так думаю.

А потом он развернулся, и смешно перебирая лапами, пошел внутрь дома. Мы, переглянувшись, двинулись следом. Привели нас, как и следовало ожидать, к арке перехода. Ну, значит, нас все-таки примут в замке. И то хлеб, с медом, раз уж тут медведи бродят.

Оникс. Черный оникс. Именно из него были сделаны все стены в замке Черных Драконов. А какой еще камень следовало ожидать? Именно он предположительно входит в двенадцать библейских камней. Наряду с алмазом, аметистом, сапфиром. И да. Здесь были алмазы – черные, разумеется, много черных алмазов, и золота. Все это ужасно смахивало на чертоги некромантии или убежище мрачного колдуна, похитителя душ.

Мы неторопливо шли за медведем. Ах, да. За барибалом. А тот явно не спешил, давая нам возможность насладиться блеском черных алмазов и своей виляющей толстенькой задницей. У всех медведей, на мой взгляд, самое главное – это круглая мохнатая попа. Вот прям просится ее потрогать.

Остановившись перед резной дверью, медведь лапой поскребся и прозвучал красивый глубокий голос, разрешавший нам войти.

Гостиная, куда нас привели, была роскошной. В ней вовсе не преобладал мрачный черный цвет. Нет, он был основным, но еще было много золота, серебра и блеска черных брильянтов.

Лигнит Морион возлежал на диване посреди этого великолепия и даже не сделал попытки приподняться и поприветствовать нас. Хм. Вообще-то я глава дома, так же как и он. Ладненько. Значит, тоже не стесняемся. И я плюхнулась на такой же диван напротив него и кивком указала Хансу на кресло. Ханс замялся было, это строжайше запрещено согласно его любимому этикету, сидеть, будучи непредставленным Главе Дома, но потом все же сел в кресло.

А я, не стесняясь, уставилась на Главу Черных Драконов. Вот на первый взгляд они с Ногатом одно лицо. Я бы сказала, что они близнецы-братья, а не отец и сын. Тот же разлет черных бровей, тот же ястребиный взгляд и надменная улыбка. И да. Он был очень красив, но немного отталкивающей красотой. Красив ли порочный демон? Безусловно. А хочется ли с ним, скажем, жить? Да боже упаси.

А это его имя – Лигнит. Это ископаемое вещество, разновидность угля, сохранившая анатомическое строение растений и тканей. Вот и мне он сейчас казался эдаким ископаемым. А закопать его обратно и не трогать нельзя?

Меня тоже оглядывали с нескрываемым пренебрежением. Одета я была вовсе не в цвета моего дома. Ну, кто будет в здравом уме и твердой память шастать целыми днями в белом? Это неудобно, жутко привлекает к себе внимание и марко. Я любила этот цвет, но с бытовой магией у меня по-прежнему было не очень. Мне проще было надеть коричневые штаны, чем зачаровывать ткань или упаси вселенная, выводить с нее пятна.

Еще раз оглядев меня с головы до ног, он кивнул своим мыслям. На ногах, кстати, были себе удобные сапоги, и даже не пыльные.

– Примерно так я тебя и представлял.

– Рада, что соответствую ожиданиям. Не хотелось бы послужить разочарованием для такого почтенного дракона, – ухмыльнулась я.

– Меня трудно разочаровать, девочка. Практически невозможно.

– Это потому что хорошего вы уже давно ни от кого не ждете?

– А тебе не откажешь в некоторой доли проницательности. Хотя это тоже ожидаемо. Я не думал, что ты глупа или пустышка. Я слушаю тебя.

– Мне нужна помощь. Необходимо получить ваше содействие в допуске к Мельнице и стабилизации магии. Это очень важно, – я не видела смысла что-то скрывать или пытаться вести игру с этим древним существом.

– И почему я, по-твоему, должен тебе помогать? – он приподнял бровь, проявляя какую-то заинтересованность.

– Мир может погибнуть!

– И что?

– Как это?

– Ты не поняла вопроса? Мне совершенно наплевать на мир. Останется он или исчезнет, для меня не имеет никакого значения. Все, в конце концов, конечно. Поэтому повторяю вопрос, раз уж с первого раза ты не поняла. И что?

– Погибнут миллионы живых существ, и даже памяти об их существовании не останется. Как вы можете так спокойно утверждать, что вам это безразлично? – я не понимала, хоть убей.

– Ты начинаешь меня утомлять. У тебя есть еще одна попытка, – последовал совершенно невозмутимый ответ.

Так. Древнее существо, которое живет уже очень давно, и ему на все совершенно все равно. С его почти точной копией я пообщалась во время бала. И как я поняла тому тоже совершенно на все наплевать с самой высокой драконьей башни.

– Есть что-то в этом мире, что может вас волновать? Интересовать? Чего-то, что у вас нет? А хотелось бы? Ведь не может не быть? – наудачу выстрелила я, потому что если нет, то этому миру конец, и моему тоже.

– Вот. Рынок, базар, торговля. Все всегда сводится к этому. Когда не знаешь, как получить, используй именно это. Шантаж работает хуже, и в моем случае не сработает точно. Меня нечем шантажировать, – и он даже пальцем мне погразил.

– Вы не ответили, – мне очень хотелось добавить с «первого раза не понял», но сердить высокомерного ублюдка в мои планы не входит.

– Что ж. И в самом деле есть кое-что, ради чего я бы оказал тебе посильную помощь.

– И? – вот тянет дракона за… я приличная драконица.

– Кузницы драконов? Тебе это что-то говорит? – и снова эта приподнятая бровь.

– Первый раз слышу, – не стала я корчить из себя шибко умную и притворяться, что знаю, о чем речь, но вот немножко забыла, я же не на экзамене, где это само собой разумеется.

– Давай я тебя просвещу. Это очень старая история, о ней не пишут в учебниках. Скорей всего я один помню о ней. Так вот. Это было очень, очень давно, – сказал и замолчал.

Вот же сказочник-злодей, самый вредный из людей. Но вмешиваться опасно, вообще ничего не скажет. Поэтому мы сидели тихо как мышки-дракошки, боясь спугнуть ненароком госпожу удачу.

– В мире все сбалансированно. Нарушать этот порядок не следует, когда же это происходит – мир рушится, дома Драконов погибают, магия выходит из под контроля. Сейчас именно это и происходит. Не думайте, что я этого не понимаю. Но я эгоист. Так же как и большинство драконов. Что мне даст ваша стабилизация магии? Мой дом все равно обречен. Ногат не хочет что-либо менять. А я уже не способен.

– Кузница это изменит? – все-таки не удержалась я.

Он, словно бы очнувшись, взглянул на меня.

– Как ты думаешь, почему первым пал именно Белый дом? – вдруг спросил он.

– Не повезло?

– Белые драконы обладают колоссальными возможностями. Им многое подвластно. Белый цвет способен при разном освещении выглядеть по-разному. Взгляни в лунную ночь на белое платье – оно будет, какое угодно. Так и с белыми драконами, они многогранны.

Это все чудесно, но можно ближе к телу, в смысле к делу? Хорошо, что я вслух не думаю, а то за торопливость меня бы точно выгнали. Он, я так поняла, любит издалека идти.

– Следующим пал Черный дом. Гибель Тинуса оборвала что-то и в моем сыне. Он и так был надломлен, но перемены стали более значительными. Потому что тьма неотделима от света.

Мы снова погрузились в тишину. Наконец, он снова заговорил.

– И вот теперь пришла очередь Золотого дома. Гибель Золтона была предрешена. Сильный, могучий дракон, он вел Дом к процветанию. Гибель его невесты так же нанесла непоправимый урон. Дни наследника сочтены. Вильгельм был слаб изначально, но в тени брата он казался незаслуженно силен. И вот теперь мы наблюдаем закат Золотого дома. Я уверен, что сил справиться у Вильгельма нет.

Угу. Как же! Так я и отдала тебе на растерзание Виля и Золтона! Мы еще поборемся! Старый ты хрыч! Но, я лишь тяжело вздохнула и покивала. Слушаем и соглашаемся.

– Драконы агрессивны, злопамятны и буйны. И они не переносят друг дружку. Поэтому постоянные склоки, войны и распри. И это правильно. Магия сама корректирует численность драконов Дома. Иначе бы мы давно истребили другие расы.

Он снова замолчал. Мы к утру до сути доберемся? Мне еще мир спасать и Золтона искать.

– Но я отвлекся. Эта битва случилась, когда я еще был совсем молод. Именно по этой причине меня на нее не пустили. И собственно, поэтому я сейчас сижу и разговариваю с вами. В той битве никто не выжил.

– А кто с кем сражался? – спросила я, чтобы поторопить события.

– Все и со всеми. Дома вышли друг против друга и небо было темным от драконьих тел. Битва была страшной, кровавой и к тому моменту, когда она уже казалось двигалась к своему завершению, немного драконов еще было в воздухе и на земле.

– Ваш дом тоже принимал в нем участие?

– Разумеется. И твой Дом тоже, – наши дома бились особенно жестоко. Но я точно знаю, что на тот страшный момент и у твоего и у моего дома еще были в строю драконы.

– А что произошло?

– Никто не ожидал такого от Рубинового Дома. Они на тот период не были особенно сильны. Драконов было немного и они не выделялись ничем на фоне других домов. Как всегда процветал Золотой дом. Наши с тобой дома были непозволительно сильны. Рубиновый Дом сильным не был. Именно поэтому они сотворили то, что сотворили.

– Хм. Я могу попробовать угадать?

– Рискни, – и он заинтересованно на меня посмотрел.

– Заклинание «Сокрушительного рассеивания»? – ткнула я, по аналогии произошедшего с Золтоном.

– Поразительно. Как? – его удивлению не было предела.

Что ж. Значит, его медведь ему ничего не показал? Внимательнее надо быть с Хранителями. Или сам не захотел слушать? Напрасно, вон Маугли всегда Балу слушался и стал в итоге человеком. И тебе бы свезло, если б мишку слушался.

– Читала, что это одно из любимых выходов из ситуации у Рубинового Дома, – туманно ответила я.

– Наверное, где-то все же сохранились отрывочные сведения о той битве, – он задумчиво на меня посмотрел.

Так, сейчас лицо поглупее и понаивнее. Сработало! Ко мне снова потеряли интерес. Теперь нужно закрепить успех.

– А разве это заклинание такое разрушительное?

– Если это делает один не самый сильный дракон, то оно способно загубить от силы двух-трех драконов.

– Но с какой стати один убивает двоих?

– Потому что творивший заклятие погибает точно. Он жертвует жизнь, тело и магию. А вот у остальных есть шанс выжить. Призрачный, но все же шанс. Но в данном случае заклинание произнес не один дракон. Это сделали одновременно все драконы Рубинового Дома. И оно прокатилось по всему полю битвы.

– Ох. Все погибли?

– Если бы это было так, я бы тебе это даже и не рассказывал. Многие, очень многие успели уйти в кокон дракона. Представители моего дома совершенно точно. Я не знаю количество коконов, но определенно больше двух.

– И что же вы хотите? Я по-прежнему плохо понимаю, что от меня требуется? И при чем тут Кузница?

– Терпение, девочка. Я и так вожусь и разжевываю тебе все как малютке. Но ты ей и являешься, так что не суть.

Главное зубами не скрипеть на этого старого черно хрыча, и все будет в порядке. А он между тем продолжил.

– До сих пор так и не понятно, почему дракон пробуждается из кокона. Есть множество теорий на этот счет. И жажда жизни, и зов незавершенных дел, и самое основное – дорогие дракону существа. Но бывает и так, что все эти факторы не работают. Дракона и ждут, и зовут, но все бесполезно. И вот тогда приходит на выручку грубая магическая сила. Кокон можно разбить.

– Что просто взять и шмякнуть по нему?

Он поморщился от моей фигуры речи. Ну, так мы же детки неразумные. Благородству не обученные. Мне можно.

– Да. Огромное желание, помноженное на силу магии – может принести свои плоды. Вот только это имеет и минусы.

– Какие? – мгновенно насторожилась я, у меня Лаура лежит после освобождения подобным образом. И Золтона, кажется, также освободили.

– Если это сделает дракон из другого дома, то огромная вероятность, что и очнувшийся дракон будет принадлежать отныне к этому дому. Полностью рвутся связи с родным домом, и это не остается безнаказанным. Дракон будет слаб, и будет нуждаться в постоянной защите. Он станет обузой для Дома.

Ну, для кого обуза, а для кого любимая. Вильгельм защитит и убережет свое сокровище.

– Это все?

– Этого мало? Но впрочем, ты права, это не все. Очень велик шанс, что дракон у пробудившегося подобным образом может не проснуться. Будет необходимо начинать все с нуля. Снова наращивать резерв, пробуждать дракона и отчаянно надеяться, что он проснется. Как правило, потеря дракона губительно сказывается и на человеческой форме. Не все готовы смириться с этой потерей. Поэтому разбивают кокон очень редко. Никто не хочет подвергать дракона таким страданиям.

Опять-таки к Лауре это не относится. Она так и так ушла бы из Рубинового Дома выйдя замуж, и дракона у нее, по сути, не было. А так у нее опять будут пятьдесят лет на его пробуждение. По-моему все отлично.

И тут только до меня дошло! Нет!

Глава 4. Не предлагайте мне, пожалуйста, никакой дичи – я же на все соглашусь!

– Если ты запутался в жизни…

– Распутайся?

– Нет.

– Домотай клубок противоречий до конца?

– Нет!

– Ну а как, о мудрый наставник?

– Ори и кусай нитки.

– Помогает?

– А должно?

Хель

Золтон! Его кокон был разбит! И кто это сделал, он сам или его разбили – я не знаю. Это значит, что сильнейший дракон империи стал слабым и беспомощным? Это значит, что он перешел в другой дом, возможно, полностью враждебный? Это значит, что он может навсегда лишиться дракона?

Волна необузданной ярости поднялась и прокатилась по мне. Жечь и убивать всех, кто может быть к этому причастен!

– Вайка! Прекрати немедленно! Хватит! – сильные руки Хана и его настойчивый голос привели меня в чувство.

Друг с силой навалился на меня и повалил на диван. Прижал мое худосочное тельце к черной обивке и настойчиво повторял.

– Вай, все нормально! Мы справимся!

И мы справились. Я не стала оборачиваться и все сжигать. Вряд ли конкретно здесь в присутствии сильнейшего и древнейшего черного дракона у меня бы это получилось, но последствия могли быть не радужные.

– Занимательно. Весьма занимательно. Примерили на себя все последствия? И представили подобное пробуждение свое? Вы ведь, насколько я понял, тоже появились из подобного кокона?

Только о себе и думает эгоист древний. Как я появилась не твое драконье дело!

– Что-то типа этого, – вслух произнесла я.

– Я так и подумал. Все-таки совсем еще девочка. Подобные эмоциональные качели свойственны молодым драконам. Особенно, если оборот и пробуждения были не длинной в пятьдесят лет, а намного короче. Это пройдет со временем, – снисходительно пояснили мне.

– Очень надеюсь, – буркнула я

– Своеобразный у вас способ справляться с этим. Только вот не советую вам долго спать с этим молодым магом. Хлопот много. Да и не дело это заводить отношения с человеком. Развлеклись, и хватит уже, – и он бросил небрежный взгляд на севшего обратно в кресло Ханса. Впервые за все время, что мы тут находимся.

Я сплю с Хансом? А, ну да. Он зовет меня по имени. Уронил на диван, настойчиво звал и я послушалась. То, что это мой лучший друг и у него есть невеста в голове у этого древнего не поместится. И кто, спрашивается, из нас ущербный?

– Я сама разберусь со своей личной жизнью, и с кем и когда мне спать тоже. Давайте вернемся к Кузнице. Вы так и не сказали, что это? – немного резче, чем следовало, сказала я, но вот достал.

– Согласен, продолжим. Драконы, что обратились в кокон на том поле боя, были готовы там погибнуть. А это не способствует возвращению. За все время разбили кокон и вернулись всего с десяток драконов. Из черного и белого дома не вернулся ни один. Те что вернулись, были как бы выкованы. Они переродились. Даже если дракон сам разбивает свой кокон без последствий это все же не остается. Именно за эту перековку это место прозвали Кузней драконов. А так как драконов там лежит еще много – то соответственно Кузницы Драконов – добрались до сути мы.

– А при чем тут я? И что вы хотите?

– Я уже говорил, что Белые драконы многогранны. Они способны разбить кокон и при этом лежащий внутри дракон не поменяет свой Дом. Он так и останется принадлежать родному Дому, в котором родился. Это делает тебя в этой ситуации уникальной.

– Вы хотите, чтобы я пошла туда и раскромсала парочку древних гробов? Но ведь все остальные прелести останутся? Они по-прежнему будут слабыми и без дракона в ближайшие пятьдесят лет, а то и вовсе без дракона? – рубанула я.

– Да.

– Почему? Вы ведь сами говорили, что это сильная травма для дракона внутри? И что слабый дракон – обуза для дома?

– Мир катится в бездну. Мой дом умирает. Так пусть эти древние ощутят все прелести последних мгновений, что остались. Пусть сполна насладятся гибелью мира и вкусят напоследок его красоту и притягательность. И потом, кто знает? Может кто-то и выживет, и я обрету нового наследника? Это сможет возродить мой дом.

– Ясно. И тогда вы окажите мне поддержку и пустите к Мельнице?

– Да.

– Я согласна. Где эти Кузни?

– В самом центре Гиблых земель, разумеется. Ты же не думала, что будет легко?

– На мгновенье мне так показалось. А почему вы сами туда не пойдете?

– Я? А зачем? Меня и так все устраивает. Я же тебе сказал еще в самом начале. Более того. Если ты там погибнешь, ничего не добившись, я не сильно расстроюсь. Так, взгрустну, – произнес он спокойно.

– Мне нужно время на подготовку. Но особенно медлить я не буду. Выступлю, как только соберусь.

– Да, мой тебе совет. Возьми с собой друзей, и побольше. Я тоже постараюсь помочь в меру моих скромных сил. Я пришлю к тебе представителя моего дома. Подумаю над кандидатурой. В любом случае обузой он не станет – только помощником. И у него будет маршрут. Что-то типа проводника.

– Я приму любую помощь. Она будет не лишней, – и я встала с дивана, давая понять, что наговорилась.

– Беорн, проводи, – небрежно кивнул мишке Лигнит Морион.

Беорн? Легендарный могучий медведь? Тот, что храбро сражался в «Битве пяти воинств»? Вообще не похож. Тот был больше, и толще, и сильнее, и хоббиту дойти до дракона помог. Хотя последнее, похоже. Хотя я и не хоббит, до дракона меня довели.

Я не удостоила Лигнита Мориона прощальными церемониями. В конце концов, он так и не встал с дивана за все время нашей беседы и чаю мне не дали. Хотя какой тут чай! Домой. Надо все обсудить и обмозговать.

Домой я вернулась злая и голодная. А это почти разрушительное сочетание. Ханс за все время пока мы скакали между арками перехода странно на меня поглядывал. В конце концов, я не выдержала и уже в особняке, перед тем как уйти в Белый Замок, резко спросила.

– Что?

– Этот старый… Хм. Дракон. Сказал, что мы любовники.

– И что?

– Ты не могла бы…

– Да в чем дело, Ханс? Говори уже?

– Те не могла бы не упоминать об этом инциденте Хелене? Тебе самой я знаю это… по этому твоему, как бишь его? Ну, по нему еще стучат?

– Барабану?

– Вот! А Хелена расстроится этой сплетне, – и он опять сделал умоляющие глазки.

– Ханс! Этот старый хры… дракон, отправил нас почти на верную гибель будить древних драконов, которые мирно дрыхнут в своих яйцах уже много лет. Я почти уверена, что им пробуждение не понравится. Да еще и дойти туда надо. А тебя волнует только, чтобы Хелена не дай вселенная не узнала о глупейшей сплетне! Я поражаюсь с тебя!

– Так ты не скажешь? – насупился друг.

– Ну, разумеется, я промолчу. Когда вы уже женитесь?

– Вот все успокоится немного и сразу, – довольный моим ответом улыбнулся Ханс.

– Звучит почти как «никогда», – я устало вздохнула.

– Да ладно тебе, Вай. Сгоняем по-быстрому в Гиблые Земли. Мы там целый год охотились. А потом пробудим этих спящих древних. И домой, вот тогда и свадьбу сыграем. Все дома нам будут дико благодарны и везде пустят. Красота!

– Ханс, иногда мне кажется, что ты в Академию и не поступал. А как сидел в своей пекарне так там и остался! Хелены на тебя нет!

Сказала и тут же пожалела. Вот зачем я так? Ведь понятно, что на эмоциях и совсем не железных драконьих нервах. Но вот за что я и ценила и любила Ханса, так это за то, что он все понимал даже лучше, чем я. Он прекрасно знал, чего он достиг за это время и знал, как я это ценю. Не говоря уже про спасение моей драконьей задницы из неприятностей. И ни капли не обидевшись, он приобнял меня за плечи и весело сказал.

– Да ладно тебе, не злись. Ты голодная. Вот и видишь все в мрачном свете. Пошли, у Хелены уже обед давно готов.

Сидели мы опять на кухне. В очаге горел огонь, Принц уютно свернулся перед ним и пыхтел, пока мы с Хансом рассказывали новости. По мере рассказа глаза у Гарба и Вильгельма становились как у тех собак из сказки «Огниво» – точно размером с блюдца. Рассказывали мы по очереди, так как и поесть нужно было. А вот наши слушатели про еду и не вспоминали.

К концу повествования на кухне воцарилась тишина. Угу. Не гробовая, а та, что в тех яйцах, которые мы идем бить.

– Я про это ничего не слышал. А я, между прочим, наследник и член правящего дома императорских Золотых Драконов, – немного обиженно выдал Виль.

– Я наследник крупнейшего дома империи Изумрудных Драконов и я тоже первый раз про это узнал. Даже слух ни разу не долетал ни о чем подобном, – зачарованно произнес ему вслед Гарб.

– А я. … А я.… А я бывший помощник пекаря из маленькой деревеньки. И я первый об этом узнал! – гордо объявил Ханс, немного разрядив высказыванием обстановку.

– Что делать будем? – мрачно спросила я и обвела всех взглядом.