Система. Забвение. Конец начала. Книга первая. Цикл «Икосаэдр. Бронзовый аддон»

– Пока совсем не понимаю.

– Существует теория, что компьютерные виртуальные игры не несут в себе ничего ценного и полезного. А вот антиподом этого есть только то, что сделано с душой, что несет в себе, как говорится, Божественную искорку. Все остальное только ради наживы и выгоды, как в случае с сильными мира сего, которые решили использовать свои разработки для захвата или порабощения нашей страны. Однако, они не учли один-единственный момент – не догадывались те, кто выпускал этих существ, что твари, после выхода из портала, станут неуправляемыми и из них не удастся создать армию для уничтожения других народов. А уж чтобы их направить в определенное место и там, на расстоянии, посредством адронного коллайдера создать радужный портал – точно провальное действие. Так что вся зараза пошла именно оттуда. В то утро из наблюдателей не выжил никто. А потом геймерская чума вырвалась на свободу, воплотив в реальность кошмар параноика.

– Откуда вы знаете такие подробности?

– У нас, как я говорил, много возможностей, но я немного отвлекся. Ваш прадед по отцовской линии написал одно произведение, которое, вы, возможно, читали в далеком детстве.

– «Золотой аддон»? Да. Знаю о таком, но полностью не читал. Так, пролистывал. Мне далеко фэнтези как жанр.

– Зря. Очень зря. Вы многое упустили, мой друг! Но этого, теперь не изменить. Так вот, ваш прадед написал «Золотой аддон», который был смыслом всей его глубокой старости. Он умер незадолго после того, как окончил свое произведение. Ваш отец после прочитанного у своего деда продолжил ту часть недосказанного своим родственником, которую считал незавершенной. Мы считали, что в той части скрыто то, что нам нужно и то, что мы так ищем. Вам не удавалось найти его часть книги под названием «Война Магов»?

– Нет. Мы не поддерживали с отцом никаких связей после того, как он оставил нашу семью.

– Лично вы – нет. Но ваша мать иногда общалась с ним и приходила в клинику для душевнобольных, где он находился последние годы своей жизни.

– В клинику?

Я не верил сказанному Гидом, но все говорило о том, что этот человек осведомлен больше меня и знает многие моменты, которые от меня решили скрыть.

– Да. Псих! Разве при вас так не называла его мать? Его упекли в психушку из-за гнева. Гнев – один из десяти страшных грехов по меркам христианства. Не смотрите на меня так! Я не принадлежу ни к одной религии, но я и не атеист. Это сложно понять. Так вот, его гнев вскоре перешел в безумие, и он совершил суицид прямо в своей палате.

– Я не знал этого!

– Вы многое не знаете, Иван Игнатьевич, но в этом есть и свои плюсы. Вас хотели оградить от такого потрясения, да и сверстники часто любят интересоваться родителями друзей. Так что сокрытие настоящей информации было сделано только с одной целью – не навредить. Нам нужно разгадать нахождения этой рукописи, где должно говориться о том месте, которое может обратить движение вспять и восстановить гармонию.

– Какой бред вы хотите влить мне в уши? Я вам не верю!

Развернувшись к двери, я хотел уже выйти.

– Андрей, которого вы сами как-то назвали «хмуромордом» уже прошел портал и находится вне этого мира.

Остановившись, я задумался и обернулся.

– Знаете, во всех вас есть Божья искра. Это очевидно. Прадед – писатель. Бабушка по отцовской линии тоже. Мало того – она член союза писателей. Отец – писатель… ваша мать писала стихи и пела бардовские песни. Что вас объединяет помимо этого? Цирковое искусство. Отец, бабушка, тетя, двоюродная сестра… и даже дед в своей молодости, и вы сами прошли государственный институт искусств и обучались цирковому искусству в своем родном городе. Разве не правда?

Сев на стул, я посмотрел на Гида.

– Ваши гены уникальны, и у вас есть шанс воспользоваться этой ситуацией для своей пользы. Вы можете вернуть, пусть и не всю семью, но отдельных ее членов точно.

– Вы хотите сказать, что я могу попасть в мир, описанный моим прадедом и отцом?

– Совершенно верно.

– А у других людей разве нет этой Божественной искры?

– Есть и у многих, но моя задача от Корпорации – предоставить вам выбор: изменить мир посредством вмешательства и использования своего Божественного дара или же оставить все как есть, и смотреть на завершение апокалипсиса.

В голове не укладывалось совершенно ничего. «Бред какой-то. Что он хочет этим добиться?» Однако все сказанное про меня и мою семью было правдой. Парировать оказалось нечем. Гид выжидательно смотрел на меня, словно знал, что я скажу. «Нужно узнать, как он заполучил подобную информацию!» Но вместо этого я спросил:

– Как я туда попаду?

– Естественно, через портал, – удовлетворенно ответил он.

– Бред. Мы пробовали. У нас это не получилось. Я уже говорил вам об этом!

– Да, я помню. Но я не заставляю вас лезть в те порталы, которые раскрылись за пределами этого бастиона. Свой портал я привез к вам сам в той фуре, что сейчас стоит на улице и ждет своего момента.

– Вы можете создавать порталы? – удивился я.

– Да. В этом нет сложности, если знаешь, как все сделать правильно.

– И многих вы туда послали?

– Несколько сотен.

– И что, все они причастны к моей Божественной искре?

– Нет, вовсе нет. У них свои пути, свои дороги. Каждый идет к цели по-разному, но во всех таких случаях им помогает талант и то, что заложено в них самих. Если они честны перед Творцом, не разбрасываются дарованными им способностями и возможностями, то сам Творец помогает им: кому-то вдохновением, кому-то Музами, а кому-то и указующим перстом. Вы среди таких счастливчиков, и не стоит разбрасываться даром, о котором другие могут только мечтать.

Я встал и открыл дверь.

– Хорошо, я согласен с вами, но не устраивайте мне дешевых фокусов и спектаклей! Сам знаю, что это такое.

– Как можно, Иван Игнатьевич. Прошу следовать в фургон.

Он быстрыми шагами прошел вперед и стал удаляться по направлению к выходу.

Вокруг шел бой. Четверть защитников оплота людей были уже уничтожены. Остальные сражались яростно, но не всегда эффективно. Твари подобрались к самым стенам и укреплениям и теперь находились на расстоянии прыжка. Еще одно их усилие, один натиск, и они смогут сломать сопротивление и ворваться внутрь.

У стены я заметил лежащего генерала. В руках он держал автомат, взятый со стола.

– Да. Нам осталось жить минут сорок – сухо проговорил я, обведя вокруг оценивающим взглядом.

– Тридцать две минуты, если быть точным – поправил меня Гид, подойдя к двери фуры и гостеприимно открыв ее передо мной.

Твари лезли со всех сторон. Даже простому обывателю, будь он здесь, стало бы ясно, что долго этот укрепленный пункт не продержится. Бойцы прилагали все усилия, чтобы сдержать орды нападающих, но силы явно оказались неравными. Мне, почему-то, подумалось, что такое чрезмерное количество открывшихся порталов может быть связано с появление здесь Гида и его автоколонны…

– Вполне возможно, что активность существ возросла с нашим появление. Я не исключаю такую версию, но для нашей Корпорации это все мелочи.

– Вам безразлично выживете, вы или погибнете? – удивился я, поднимаясь внутрь фуры – Неужели еще встречается такая приверженность делу?

– Я всего лишь выполняю свою работу и свой долг, Иван Игнатьевич, так же, как и вы.

Под брезентом, нас встретил полумрак. Сразу у входа за небольшим монитором сидел юноша, даже скорее мальчик, лет пятнадцати. Он повернул к нам голову и кивнул, не произнеся ни слова, но по его скованным движениям было ясно, что он боится и отдал бы все, чтобы оказаться в другом месте, подальше от орущих и воющих тварей, которые сейчас штурмовали стены бастиона.

В самом конце стоял агрегат, очень похожий на длинную извилистую трубу без крышки. Вокруг тянулись десятки кабелей: в коробах, просто привязанных друг к другу и лежащих на полу. Тут же стоял передвижной ноутбук на высоком столике на колесах и подключенные к нему мигающие лампочки аппаратов.

– Это – мини-адронный коллайдер. Нашей Корпорации удалось изготовить его на примере его настоящего гигантского собрата. Встаньте вот сюда!

Гид подвел меня к началу трубы и остановил в нескольких метрах от нее. Потом нажал комбинацию кнопок на ноутбуке, и весь мини-коллайдер заиграл разноцветными огнями, готовясь к своей работе.

– Мини-гиперболоид инженера Гарина, – усмехнулся я.

– Что? – не понял Гид. – Ах да… Вполне разумное сопоставление. Вполне. Не ожидал, что вы читали подобное.

– У нас погрешность! – сказал вдруг мальчик, пристально следящий за изменениями на мониторе компьютера.

– Сколько?

– Одна.

– Ну, любезный мой, о таких вещах даже и говорить не стоит. Подобное всегда случается.

– Что за погрешность? – спросил я, но не успел получить ответ.

В метре от меня раскрылся радужный портал. Он был такой же, как и все остальные, встречавшиеся мне до этого.

Гид достал пистолет. Я хотел было спросить для чего это, но тут, из портала, прямо на меня побежало какое-то низкорослое существо на шести конечностях. Мужчина выстрелил. Тварь дернулась и завалилась на бок.

– Это и есть погрешность, мой друг. Без нее никак нельзя обойтись. Теперь о главном. Мы моделировали мир, придуманный вашим прадедом, который искренне верил в его существование. Если хорошо выполните операцию, настоятельно рекомендую почитать это произведение – узнаете много нового и интересного. Ваш отец продолжил дело своего деда… Это я вам уже говорил ранее. Так вот… Ваши гены, склад ума и присутствующая Божья искра должны сделать свое дело…

– Вы это каждому говорите? – усмехнулся я.

– Практически, – не стал выворачиваться Гид. – Наша модель описанного мира подобрана и проработана с детальной точностью, так что никаких, как там говорится на жаргоне геймеров, багов и глюков не должно быть. Ваша профпригодность полностью соответствует требуемому. Хотя на этот раз выбор был и не велик.

– Профиль будете создавать? – вновь не сдержался я, усмехнувшись.

– Нет. Здесь этого не требуется. Весь ваш так называемый, профиль, заложен в вас самих и ваших генах. Это более чем достаточно.

– И что мне там искать?

– Понятие не имею. Вы сами должны это узнать.

– Потрясающе. Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что…

– Послушайте, если бы это было так просто, наша Корпорация не искала бы профессионалов.

– Встреча с другими живыми игроками будет?

– Вполне возможна. Я этого не исключаю. Но такие встречи, как правило, скоротечны и инкогнито для всех.

– Что это значит?

– Вы не сможете увидеть друг в друге соратника из этого мира.

– А если я все же откажусь выполнить задание вашей Корпорации?

–Увы, по ту сторону портала это окажется невозможным.

– Я буду вызывать у тех, с кем придется иметь дело, подозрение из-за незнания языков, местной культуры и обычаев?

– Нет, совсем нет. Местный диалект вы приобретете при переходе из нашего мира в вымышленный. Никто не будет знать о вашем появлении и даже догадываться о нем. Да, кстати, местность, где вам придется странствовать, пропитана магией в самом прямом смысле этого слова. Все или почти все обладают этим свойством и могут ворожить в той или иной степени удачно. Вам могут встретиться волшебники, колдуны, знахари, и целители… да еще много тех, о ком вы даже не имеете ни малейшего представления. Так что наберитесь мужества встретить опасность лицом к лицу, хотя его вам не занимать! Еще одно. Вам будет дарован бонус за сотрудничество. Другие это называют «талант» или «умение». Оно правильно и так, и так. Правило первого магического удара. Что это значит? Вы новичок в таких делах и операциях, как та, что вам предстоит, поэтому, дабы не умереть в первом же бою и суметь вовремя заметить опасность (особенно в магическом мире), Корпорация наделяет вас иммунитетом к первому магическому удару, неважно какой силы он будет и в чем станет проявляться. Радуйтесь, такого ни у кого больше не нет. И последнее… подумайте о своей Мари! Если операция пройдет успешно, у вас будет шанс с ней встретиться.

Я посмотрел на Гида, стараясь понять, лукавит он или нет…

– Что с одеждой?

– Не волнуйтесь! Она претерпит некоторые изменения, но останется комфортной.

… и шагнул в радужный портал, отдавшись судьбе и той искре, которая, якобы, есть.

Глава 2

Часть 1

Испытание выносливости

Я очнулся от ужасающего, зловонного, режущего глаза запаха. Первое впечатление было такое, будто меня на неделю заперли в сортире. Такое у нас в части вытворяли дембеля над духами. Правда, оставляли их там не на неделю, а всего лишь на сутки, но я склонен полагать, что пахли они не лучше, хотя сам через это по чистой случайности не прошел. А вот ведь где это все отозвалось.

Меня стало мутить. Я поспешил встать с дорожной жижи, и тут приступ тошноты накрыл меня с головой. То, о чем я лишь предполагал, оказалось правдой. Я неизвестно по какой причине находился на раскисшей дороге, по которой растекались людские испражнения и помои. Какая-то старуха с противоположной стороны дороги взглянула на меня с удивлением и вылила содержимое грязного ведра, которое сразу же растеклось, приняв вид окружающего месива. Не выдержав, мой желудок заурчал, сжался, икнул и вывернулся наизнанку, заставив меня скорчиться. Стыдно не было. Было удивление. Уже не припомню, когда подобное происходило со мной в последний раз. Скорее всего, в далекие институтские годы при посвящении. Помнится, тогда было не по-детски плохо.

Ужасающий букет испражнений, помоев, и другой мерзости ударим мне в нос при слабой попытке отдышаться и захватить ртом хоть немного воздуха.

Невдалеке, около здания, вероятнее всего местной пивнушки, загоготало несколько глоток. Я повернул в их сторону голову и убедился, что они ржут надо мной.

– Еще один нищеброд пожаловал в Дыру.

– Откуда они только лезут?

Компания из трех сильно нахлебавшихся мужиков раскачивалась в разные стороны. Один из них при этом, не стесняясь никого, справлял малую нужду прямо на дорогу. И вся эта мерзость медленно текла ко мне.

Я встал, подавил приступ тошноты и осмотрелся. На мне были одеты некогда чистые и красивые льняные штаны с рубашкой, на ногах уже потрепанные сапоги. Пояс-кушак в четверть да мягкие перчатки с обрезанными пальцами на манер тех, которые используют в смешанных единоборствах. И мне очень сильно верилось, и чувствовалось, что они здесь неспроста и сослужат хорошую службу. Рядом валялся заплечный мешок-торба со скудным скарбом, судя по его тощему виду.

Улица была наибеднейшая. Даже в воздухе висела вонь. Грязные, заляпанные, покосившиеся домишки, немногочисленные люди в рваной одежде и старуха, выносившая недавно помои, а теперь осматривающая меня из окна своего убогого жилища. «Что ты на меня так смотришь, старая?» Старческий рот расплылся в беззубой улыбке, и она закивала головой.

– Чтоб меня! – прошептал я.

Осознание того, что старая карга услышала мою мысленную речь в момент вырвало меня от созерцания местности. Гид что-то говорил про это, но, если здесь даже самые перестарелые старухи будут обладать магией – дела мои будут плохи.

Невольно сделав шаг назад от пристального взора бабули, я поскользнулся и едва не повалился обратно в те зловония, из которых не так давно выбрался.

Мужичье загоготало. Один тыкнул в меня пальцем и что-то шепнул на ухо своему собутыльнику. Тот одобрительно кивнул и ухмыльнулся.

Я подобрал свой мешок, тряхнул его, дабы избавиться от прилипшей грязи, и закинул на плечо. Проверять содержимое здесь мне не хотелось, так как судя по наглым рожам пъянчуг, это действие было бы чревато дурными последствиями, которых я пока не хотел, но чувствовал, что они теперь будут преследовать меня все время пребывания в этом месте.

Я уже собирался уйти из этой тухлой улицы, но меня остановили.

– Эй ты, чернь! Поди сюда!

Я сделал вид, будто это относилось не ко мне, хотя затылком чувствовал их буравящие ехидные взгляды.

– Оглох? Куда двинул?

– Поди сюда, говорят!

Лезть на рожон не хотелось, кровопускания тоже, но и отмалчиваться было не по мне. Скрипнув зубами, я развернулся.

– Это вы ко мне обращаетесь?

– Ты видишь вокруг другую чернь?

Сказавший это толстячок загоготал удачной шутке, а остальные оскалили желтые прокуренные зубы в ухмылке.

«Не убегай от опасности! Нужно драться, отстаивать свое – так дерись, не позорь себя и свою семью!» – вспомнились слова матери. Благо правильному насилию над человеком я был обучен в армии и в том, оставшемся мире, где каждую секунду нужно ждать смерть и готовиться к этому.

– Кроме вас никого.

Один из троицы – худощавый лысый мужичок перестал скалиться – видимо дошло мое высказывание, чего нельзя сказать о других, которые гоготали, предвкушая легкую наживу. Лысый толкнул толстячка в бок.

– Похоже, чернь ёрничает.

Толстяк закрыл пасть, икнул, шатнулся в сторону и шагнул вперед.

– Так мы ему поможем уважать старших!

– Проучи его! – кивнул на меня лысый.

«Ага, вот и лидер шайки выявился».

– Да святое дело – вновь икнул пузан и поковылял ко мне.

Третий, долговязый, в заштопанной одежде, никак не реагировал на происходящее. По-видимому, до него доходило хуже всех. Тем временем, толстяк добрался до меня, но его попытки схватить за рубаху не увенчались успехом. Я шагнул в сторону и хорошенько хлопнул его по спине ладонью. Тело приобрело дополнительную инерцию и с удвоенной скоростью полетело вперед – прямо в зловонную грязь раскисшей дороги. Охнув, он погрузился в жижу и забарахтался, пытаясь подняться. «Один готов». Я улыбнулся только краем губ, но этот жест оказался замечен лысым. Его ноздри раздулись, а лицо исказила гримаса ярости.

– Наших бьют! – шепнул он, толкнув долговязого.

Тот запустил руку в карман, достал предмет, напоминающий нож, и побежал, сверкая обезумевшими глазами. «Идиот!» Шагнув с траектории его движения, я схватил его за кисть, потянул на себя, разворачивая корпус нападающего и положив свою правую руку на руку с оружием, взяв, таким образом, его в замок, с силой повернул в сторону. Раздался хруст. Нож выпал, и мужик завалился на бок, невдалеке от поднявшегося на четвереньки толстяка. Заскулив, он схватился за обвисшую кисть и прижал ее к себе. «Железная выдержка. Другой бы орал уже благим матом. Может быть, он немой?» – пронеслось у меня в голове.

Взглянув на лысого, я не поверил своим глазам: пьяные раскачивания прекратились, глаза прояснились. Он глянул на своих подельников и резво развернувшись, бросился в дом, который находился за его спиной и откуда вся эта компания так некстати недавно вывалилась.

– Наших бьют! – послышалось внутри.

Раздался стук, гул, скрежет дерева и толпа раскосых мужиков, в количестве пятнадцати-двадцати человек стала вываливаться из пивнушки.

Я не стал стоять столбом, а развернувшись, бросился по дороге, маневрируя между особо неприятными кучами на дороге, краем глаза заметив, что бабуля все еще продолжает таращиться на меня.

Мужичье быстро сориентировалось, что к чему, достало некое подобие ножей, у некоторых появились дубинки и железные пруты, и погоня не заставила себя ждать. Маневрируя между наваленными на и так узкую улочку тюками, корзинами, ящиками, я явственно слышал топот и чавканье увязающих в дорожную жижу пары дюжин ног. Пъянчуги лишь казались пьяными на первый взгляд. Только один из них, поскользнувшись, поднырнул под тюки с тряпьем, остальные совсем даже не собирались сбавлять темп бега. Оторваться не получалось. Петляя между домами, я совершенно не знал, куда бежать, что делать и как отвязаться от назойливой компании. Они же находились у себя дома и часто предугадывая мое дальнейшее направление, умудрялись сократить дорогу, оказавшись впереди или выскакивая справа и слева от моего местонахождения. Я так понял, что эта забава догоняющим нравиться, иначе им не составляло большого труда повязать меня ранее. По всей вероятности, в таком захолустье подобные происшествия случаются не так часто, и люди рады оторваться любой возможности, какая бы им не представилась.

Не знаю, сколько прошло времени. Дыхалки еще хватало, но стала утомлять сама бесцельная беготня вокруг одного и того же места. Я приметил, что третий раз пробегаю мимо опрокинутой на бок телеги, хотя и старался не кружить вокруг одних и тех же улочек. Для меня все здесь было одинаково: и дорожная грязь, уже пропитавшая мои сапоги и чавкающая внутри, и убогие покосившиеся постройки, казалось, готовые рухнуть от любого дуновения ветра; наваленные тут и там кучи хлама, мусора и других, непригодных для использования вещей. К тому же, настроение совсем испортил начавший накрапывать мелкий дождик. Я уже совсем погрузился в мысли поиска выхода из этого трущобного лабиринта, как следующий поворот принес очередную неприятность: не рассчитав движения и не успев вовремя остановиться, я, со всего хода, врезался в городского стражника, обходившего вверенные ему владения. Тот подался назад, удивленно глядя на меня, и со всего своего роста рухнул в жижу, обрызгав все вокруг зловонными нечистотами.

– Ах ты, гаденыш! – прорычал он, ловко вскакивая на ноги и выхватывая висевший на поясе меч. – Сейчас уха не досчитаешься, чернь!

Стало понятно, что это не те хмыри у пивнушки, а хорошо обученный воин для урегулирования силовым способом инцидентов, подобных тому, что произошел со мной не более получаса назад. Занесение своей персоны в «черный список» еще и городских властей, мне не хотелось. Я стал быстро прорабатывать способы выхода из сложившийся ситуации. Кроме грубого воздействия, ничего не приходило в голову. Но все разрешилось само собой вне зависимости от моего желания.

Из-за угла дома появился первый из преследователей, самый резвый, оторвавшийся от своих товарищей. В руках он держал полуметровую дубину, которой, без сомнения, намеревался воспользоваться. Занеся ее над головой, он налетел на меня, собираясь опустить ее наголову, но я легко ушел с траектории удара в сторону, нагрузив подзатыльником, отчего тело, по инерции, продолжило движение и врезалось в стражника, напоровшись на меч. Нападавший захрипел, вцепился в руку, сжимающую оружие и медленно осел на землю.

Наиглупейшая смерть. Всегда был противником бессмысленных убийств, но когда попадаются подобные олухи, приходится только разводить руками, удивляясь их тупости.

На горизонте показалась разношерстная компания, одурманенная выпивкой и азартом погони людей. Стражник зло посмотрел на меня и повернул висевшие на запястье, на браслете, камушки. Те засветились тусклым светом и, как мне показалось, стали издавать звуки. Можно к гадалке не ходить – предмет обладал магическими свойствами, я даже склонен предположить, что это прототип рации или переговорного устройства.

В противоположной стороне от бегущих показались трое стражников: двое – с копьями, один – с мечом. «А, вот и подтверждение моим словам».

Мне не оставалось ничего другого, как оставить место преступления. Складывалось такое чувство, что меня загоняли в угол. Я свернул направо, и помчался по единственно-свободной улице, но тут случилось то, чего я не ожидал. Впереди был тупик. Городская пятнадцатиметровая стена так неудачно перегородила мне дорогу. Домишки жителей стояли плотно друг к другу, и найти между ними лаз или какой проход было бы пустой тратой времени, которого не было.

Около одной из построек я заметил лежащий мешок. Когда же подошел ближе, то с ужасом понял, что это человек. Сжавшийся, съежившийся, свернувшийся «калачиком», он лежал прямо у входа в дом. Весь в синяках, побоях, с запекшийся кровью на губах и ушах… Я хотел наклониться, чтобы пощупать пульс, но и без этого было понятно, что жизнь покинула это тело. На нем находились одетые такие же льняные штаны с рубашкой, сапоги, пояс-кушак в четверть да обрезанные перчатки на руках. Что-то мне это напоминало. Я не стал дальше терять драгоценное время, а с разбега налетел на дверь плечом. Та поддалась, резко распахнувшись, и я оказался внутри. Поспешно закрыв ее, я заложил для надежности еще и засовом, и только после этого облегченно вздохнул.

«Нет, я предполагал в последнюю минуту перед отправкой сюда, что окажусь в местах не столь приятных и не полезных для здоровья, но, чтобы все начиналось именно так… Даже осмотреться толком не дали. Гид явно что-то не договаривает. Должен был предупредить о возможности такого старта, а то глаза продрал и сразу в драку. А тут, как мы уже знаем, чужаков не любят, за чернь считают. Помои, зловония, беззубые старухи из окон выглядывающие, алкашня придворовая дубинами размахивающая – черте что здесь происходит!»

– Вот это вы правильно подметили, Иван Игнатьевич!

Зажглась свеча. Мрак комнаты расступился. Помещение оказалось маленьким, с безвкусным нагромождением скудной мебели: двустворчатый шкаф, железная кровать, комод, сундук, обитый железными пластинами, печь в дальнем углу, стол с набором немытой посуды и скамейка, на которой сидел Гид.