Хроники семи королевств: Ледяная колыбель. Том 3

– Снорхи… – Лайла задумалась, и огненная проекция тревожно замигала. – Кажется, я встречала их в бестиарии… Маленькая заметка без рисунка… Это создания стихии Воздуха… Или Воды? – сама себя спросила вампирша. – Нет, точно Воздуха. Там же было про морозное дыхание… Или морозный укус… – она насупилась и после недолгих размышлений тихо пробормотала: – Я… не помню…

– Ты нормально себя чувствуешь? – Рэксволд не сводил глаз с обладательницы феноменальной памяти.

– Вполне… – Лайла сделала полшага назад, но как-то неуверенно, будто опасалась провалиться в трясину. – Просто… Немного устала… Самую малость…

– Лови её, – быстро сказал ассасин стоявшему рядом с ней Джону.

По заторможенной речи тот уже и сам понял, что возлюбленная сейчас упадёт в обморок. Ловко подхватив её, следопыт поднял девушку на руки – на снегу зашипели оранжевые искры, отголоски потухшей проекции.

– Она никогда так долго не колдовала. Видимо, держалась из последних сил… – хмуро проговорил Джон. Щурясь на холодном ветру, он направился к двухэтажному дому.

– Там труба смолит и дверь нараспашку… – Эрминия выдернула топор из руки ближайшего мертвеца, зачерпнувшего снег разинутым ртом. – Я разведаю…

Рэксволд посмотрел на громко фыркнувшего Бамбука, который без лишних напоминаний побрёл за хозяином, и толкнул пленника в спину:

– Давай пошёл…

Тёмно-серое, словно пепел, небо наблюдало, как странники приближаются к бывшему дому деревенского старосты, где уже издалека были приметны чьи-то сапоги: прямо у порога лежал варвар с обглоданным лицом. Подперев плечом косяк, Эрминия с осторожностью заглянула в помещение – лицо обдало слабым теплом. Догорающий костёр. Перевёрнутые лавки. Несколько сдвинутых вместе столов. Просторный зал, занимавший весь первый этаж, казался нелюдимым. Бесшумно переступив труп, северянка скользнула внутрь. Несмотря на затекавшую в дом морозную свежесть, в воздухе ещё чувствовались запахи жареного мяса и пива, коим здесь было окроплено всё: от грузных столов до земляного пола. Взгляд Эрминии задержался на стоявших в углу, распахнутых колодках, а затем метнулся к ступенчатой лестнице напротив, откуда донёсся тихий скрип половицы – на втором этаже кто-то был.

Воспользовавшись тем, что остальные входили в дом, Эрминия замаскировала шаги в шуме и тенью поднялась наверх. Взору открылся тёмный коридор: по левой стороне зияли три дверных проёма, по правой – с трудом различались наглухо забитые окна. Тьма играла на руку затаившемуся врагу.

Чтобы не выдать своё присутствие, воительница пошла вплотную к стене: нерасшатанные доски пола, редко видевшие чью-то ступню, обычно не отличались ворчанием, впрочем, как и люди, души которых не топтали десятки грязных сапог.

Держа наготове топор, Эрминия беззвучно плыла в полумраке. И тишина наградила её за усилия: в дальней комнате послышался шорох. Кто бы там ни прятался, он вряд ли имел благие намерения…

Внизу раздался громкий голос Джона, слишком весёлый, будто он рассказывал шутку старому другу, попутно звеня какими-то предметами: ещё один отвлекающий манёвр – можно было не сомневаться, что Рэксволд уже тоже на втором этаже. И правда, спустя несколько секунд, прямо перед первой комнатой, на плечо северянки осторожно легла ладонь. Эрминия тремя прикосновениями обозначила ситуацию. Ассасин бесшумно вернулся вниз, после чего стал вразвалку подниматься по лестнице. Освещая дорогу найденным у колодок факелом, он неспешно побрёл по коридору, заголосившему на все лады скрипучими половицами. Эрминия же, оставаясь чуть позади, дабы не отбросить предательской тени, двигалась вдоль стены.

Хоть некто и засел в последней комнате, не стоило оставлять без внимания две другие. Во-первых, это могло вызвать подозрение, во-вторых, легкомысленность чревата ножом в спине. Рэксволд поочерёдно заглянул в оба помещения: ничего, кроме поломанной мебели, которой, как подсказывали изрубленные шкафы, кормили очаг и разведённый посреди зала костёр. Всё. Подлянки исключены. Самое время узнать, кто скрывается под покровом темноты…

Сохраняя непринуждённость в походке, Рэксволд приблизился к третьей комнате, где вдруг выронил факел, – тот, на миг погрузив коридор во мрак, покатился по полу. В воздухе запахло жжёной пылью.

– Мать твою… – буркнул ассасин и нагнулся за факелом, коптившим доски огненным ореолом.

В ту же секунду из дверного проёма кто-то выскочил – в свете пламени сверкнуло два лезвия: занесённого над Рэксволдом тесака и топора Эрминии, с хрустом прорубившего бок незнакомца. С хрипом сложившись пополам, нападавший рухнул на колени, а поцеловавшись с коленом северянки, отлетел обратно в комнату. Вслед за ним в сумрак помещения устремились брошенные веером кинжалы – судя по звуку, все четыре упокоились в стене.

– Видать, это всё… – подняв факел и выпавший тесак, ассасин вошёл в комнату. – Да, больше никого, – он смотрел на остатки мебели, которую ещё не успели разобрать на дрова. – Только куча пыльного хлама… Эх, как в старые добрые времена: слаженная работа двух наёмных убийц.

– Dein kopaiw nok-shger… – раздался за спиной тихий хрип.

– Жив, что ль? – Рэксволд обернулся на поверженного варвара и поднёс факел к его щербатому лицу. – Чего он там бормочет?

– Пусть вы призвали демонов… – поймав пристальный взгляд умирающего, начала переводить Эрминия. – Вам не вернуть её… Даже тела… Она кормит рыб на дне озера…

Воин закончил говорить, с бульканьем усмехнулся и издал протяжный выдох.

– Это он про существ? – покосился на спутницу ассасин. – А, чёрт с ним. Ещё шарады покойников я не разгадывал. Пойдём, – он быстро обошёл комнату, повыдёргивав свои клинки. – Внизу мы сейчас нужнее.

* * *

Едкий вдох пробудил сознание – Лайла медленно открыла глаза. Расплывчатое изображение сформировалось в бревенчатую стену, по которой призрачной рекой стелился дым. Услышав рядом шаги, вампирша поняла, что это потолок. Она повернула голову, увидев, как Джон несёт на железном щите раскалённые угли. Воин остановился у массивной печи и забросил в неё алеющую горку.

– Додумались тоже… Дикари… – разгоняя ладонью дым, он оглянулся на чёрный круг, след от перенесённого в каменную темницу костра. – Так… Ты там ещё на месте? – Джон посмотрел на сидевшего в углу пленника, что наблюдал за ним строгим, непоколебимым взором. – Вот и славно.

Лайла осторожно поднялась, рефлекторно одёрнула платье, словно это могло приукрасить помятый вид грязной одежды.

– Очнулась. Слава лесу! – обернулся на шорох следопыт. – Я пытался тебя разбудить, но ты не реагировала, – он подошёл к подозрительно озиравшейся вампирше и ласково, насколько позволяла грубая ладонь воина, погладил её по спине. – Я уж было думал опять… Как ты?

– Лучше, чем когда мир плывёт и угасает. По-видимому, я переоценила свои магические возможности… Где мы? – взор изумрудных глаз метнулся к заскрипевшей лестнице.

– Это свои, – успокоил Джон. – Мы решили пока укрыться в одном из домов, – он оглянулся на спустившуюся парочку: – Был там кто?

– Ага, – улыбнулся Рэксволд и бросил тому в руки тесак. – Лови гостинец.

Следопыт поймал находку: по широкому клинку растекались свежие брызги крови. Но, что бы ни произошло наверху, ассасин точно пребывал в хорошем настроении. Победы в сражениях бодрили его сильнее холодных родников и пьянили крепче сивухи. Разумеется, в ближайший час он будет невыносим. Зато можно не бояться за жизнь пленника: пока волки сыты – целы и овцы.

– Вижу, боевой маг снова в строю? – посмотрел на вампиршу Рэксволд. – Отлично… А что за дымка кругом? А-а-а, понятно. Чернобровая хозяюшка костёр спровадила. Факелы на стенах развесила. О, и даже мусор вынесла, – отметил он отсутствие трупа у ныне запертой входной двери. – Кстати, засов выдержит, если эти твари сюда ломиться вздумают?

– Выдержит, – моментально ответила Эрминия. – Кто-кто, а незваный гость на пороге здесь не редкость. То враги с утра пораньше нагрянут, то медведь ночью забредёт, то пьянь какая дом перепутает. Двери делают толстыми, замки – крепкими. Иногда проще хату спалить, чем войти в неё.

– Тогда… – Рэксволд обвёл взглядом столы. – Самое время устроить пир из чужих объедков. Прежде чем пойдём на мороз мертвецов дербанить.

– Дербанить мертвецов? – захлопала глазами Лайла. – Зачем?

– А тебе тёплую броню на карете привезут? – криво усмехнулась Эрминия.

– Вам с Джоном идти не обязательно. Лучше за пленником присмотрите. Мы что поцелее притащим сюда. Просушить-то надо. От снега, крови, мочи. Потом выберешь себе обноски посимпатичнее.

Если мысль о предстоящей трапезе вызывала неприязнь, то сейчас вампиршу аж передёрнуло: надеть потные, грязные одежды покойников, которые и при жизни вызывали стойкое чувство гадливости. А уж сколько запахов распознает вампирическое обоняние…

– Я не стану… – Лайла переводила потерянный взор между странниками.

– Станешь, коли жить хочешь, – тоном, не терпящим возражений, ответила Эрминия. – Север редко шлёт дары. Здесь сдохнуть проще, чем чихнуть. Считай это добрым знаком, – воительница подошла к ближайшему столу и, отщипнув кусок от свиного остова, закинула его в рот. – Хм. Неплохо…

– Она права… – ненавязчиво согласился следопыт.

– Добрый знак? – вампирша посмотрела на Джона: в её глазах появился загадочный блеск. – Охваченная войной чужбина. Убитые существами люди. Еда из объедков. Одежда с трупов. Добрый знак? Безусловно. Я поняла… – она проследовала к столу и залпом осушила кем-то не допитую кружку.

– Во даёт… – опешил Рэксволд и ошарашенно поглядел на следопыта.

– Это что-то новое… – пробормотал Джон, не сводя глаз с закашлявшейся возлюбленной.

– Мясное пиво, – усевшись на стол, спокойно заговорила северянка. – Крепче любого эля. Я бы на твоём месте не налегала… Эй! – обратилась она к темнокожему, что тут же пронзил её холодным, как лёд, взором. – Жрать хочешь? – вопрос был сопровождён кивком на блюдо.

– Развяжешь его? – насторожился ассасин.

– Таскай меня телком на верёвке, я бы тоже молчала. Он видел, что за дверью. Бежать некуда. Мы в одной лодке.

– Я сам… – проворчал Рэксволд и подошёл к сидевшему на лавке пленнику. – Похоже, ушастый, тебе перепала свобода. Вставай давай… – на подманивающие движения пальцами тот отреагировал неподвижностью статуи. – Да, стол подпирать, конечно, важнее. Боги, он и правда тупой…

Ассасин наклонился, чтобы снять путы, и только молниеносная реакция спасла его от устремлённого в челюсть кулака. Увернувшись от удара, Рэксволд выхватил кинжалы. Темнокожий же завалился на лавку и, подобно бревну, укатился под стол – с места, где он сидел, на пол сполз кожаный повод.

– Да, Джон, тебя только стеречь кого-то оставлять… – Рэксволд обжёг растерянного следопыта свирепым взглядом. – Готовься выносить ещё одного…

Вставшая Эрминия вытащила из-за пояса топор и посмотрела на остроухого, который вынырнул с другой стороны стола со сжатыми кулаками:

– Я думала, ты умнее…

– Хватит! – вампирша со стуком поставила кружку и сверкнула глазами. – Он напуган. Я была на его месте. Знаю, что говорю, – выставив перед собой ладонь, словно приближаясь к дикому зверю, она начала медленно обходить столы. – Не нужно боевых стоек… Мы тебе не враги… – мягкий, успокаивающий тон девушки стал похож на бархат.

– Лайла… – предупреждающе произнёс Джон, видя, как темнокожий готовится к удару.

– Будете мешать – подпалю… – всё тем же дружелюбным голоском сообщила вампирша и подняла вторую ладонь. – У меня ничего нет… Видишь, не вооружена… – она вновь опустила одну руку, сократив расстояние до двух метров. – Я… – Лайла коснулась груди. – Приглашаю тебя… – направленный на остроухого палец. – Поесть… – последний жест указал на стол.

Затем девушка опустилась на ближайшую лавку и, повернувшись лицом к друзьям, пододвинула к себе котелок с каким-то варевом, позволяя выходцу из другого мира обдумать предложение.

– Лайла! – крикнул Джон, но было уже поздно.

Вампирша почувствовала у горла что-то острое, вероятно, какой-то осколок, незаметно захваченный из-под стола. За спиной раздался незнакомый голос, неизвестное шипящее наречие, будто её в заложниках удерживала змея. После над головой возникла рука, сперва указавшая на Рэксволда, а потом на дремавшего в дальнем углу Бамбука.

– Никому не дёргаться, – пальцы ассасина перевернули кинжал, подготовив клинок для броска. – Я подгадаю момент и уложу его…

Смерив взглядом воина в чёрном, темнокожий пригнулся – Лайла покосилась на свисшие по обеим сторонам лица белоснежные пряди.

– Тупой, говоришь? – лицезрея «живой щит», процедила Эрминия.

– Рэкс, не надо, – покачал головой Джон. – Слишком рискованно…

Внезапно взметнувшийся кулак Лайлы протаранил челюсть остроухого – тот отлетел без сознания, даже не поняв, что случилось.

– В этот раз он сделал неправильный выбор, – в глазах вампирши растаяло кровавое зарево, а вертикальные зрачки приняли круглую форму.

– Неплохо, – убрав топор, Эрминия снова уселась на стол.

– Обошлось… – облегчённо выдохнул следопыт.

– В этот раз?! Тебе пойло в голову ударило? Дай я его прирежу и дело с концом! – выпалил Рэксволд. – Сколько можно с ним церемониться?

– Такие выходки уже ни в какие ворота не лезут… – недовольно скрестил руки Джон. – Даже мне хочется его придушить… Или выкинуть на мороз…

– Понимаю… Только и меня когда-то хотели казнить в развалинах… – отпарировала Лайла, вмиг остудив пыл обоих собеседников.

– До скончания веков припоминать будешь… – ассасин нехотя загнал клинки в ножны. – Ладно…Тогда пусть наверху сидит. Голодный. Связанный по рукам и ногам. Там ему и комната есть, и компания, – на последнем слове он чуть ухмыльнулся. – Образумится – получит жрать.

– Справедливо, – согласился Джон.

– Ну хоть чью-ту жизнь я могу спасти… – оглянувшись на поверженного, грустно улыбнулась Лайла, а затем пододвинула к себе бронзовый кувшин. – Что вы так на меня смотрите? Я заслужила…

* * *

Заперев пленника в дальней комнате второго этажа, странники наконец смогли утолить голод, который незримо плёлся за ними ещё с Виверхэля, но в последние часы стал настолько осязаемым, что скрёбся в животах беспокойной крысой. Однако сушёная рыба с остатками мяса и сухарей угомонила эфемерного зверька, и теперь остальные с интересом наблюдали, как Лайла допивает уже третью порцию мясного пива.

– Такой необычный вкус… – вампирша принюхивалась к тёмному содержимому сучковатой кружки, грубо вытесанной из куска древесины. – И запах… Из чего делают этот напиток, Эрми?

– Слыхал, Джон? – серо-голубые глаза северянки, похожие на прозрачные льдинки, сковал насмешливый прищур. – Готовься медвежатиной запасаться, ну или волчатиной хотя бы, – отодвинув полную костей глиняную тарелку, она посмотрела на Лайлу. – Вяленое мясо, хвоя да грибная закваска.

– Да уж… – Джон тоже взглянул на сидевшую рядом вампиршу, которая вновь потянулась к кувшину. – День, конечно, полон потрясений, да и без передыху колдовать несколько часов – то ещё испытание… Но тебе ж потом плохо будет. Может, стоит просто выспаться?

– Мне всё равно… – безмятежным голосом проговорила Лайла. – Не хочу сейчас ни о чём думать… В голове так легко… Ничто не тревожит…

– Угу, – расположившись у стены, ассасин, с закинутыми на стол ногами, лениво поигрывал кинжалом. – Я так в запой на месяц ушёл… Почти не просыхал…

– Я не настолько пьяна, как может показаться… – уверенно заявила вампирша.

– Все пьяные так говорят… – вращая на пальце кинжал, ухмыльнулся Рэксволд. – Смотри, забудешь, как колдовать… – через несколько секунд он вздрогнул от вспыхнувшего клинка и выронил его на пол, с опозданием осознав, что пламя ничуть не обжигало.

Лайла хихикнула, а Джон, видя замешательство друга, не сдержался и прыснул.

– Очень смешно… – ассасин всё же улыбнулся. – Упьются всякой дрянью и ржут над трезвыми. Да, Эрми?

– Сказал тот, кто сам недавно кружку осушил… – Эрминия, доставшая трофейный топор, разглядывала многочисленные зазубрины.

– А ты видишь здесь воду? Или предлагаешь сходить снега набрать, да ещё не жёлтого и не красного – нормального, за которым надо подальше прогуляться? Я пока не горю желанием валить куропаток-переростков с когтями, как бычьи рога. Сперва маленько отдохну. Пусть еда провалится. Потом уже пойдём трупы ворочать. Заодно и бурдюки наполним.

– Деревню надо прошерстить, – северянка кинула топор на стол, и вся разномастная посуда вздрогнула единым хором. – Не пешком же эти ублюдки сюда шли. Авось сани за домами бросили, а оленей в амбар загнали. Вот прям чувствую…

– Хорошо, гляну… – участливо кивнул следопыт.

– Ты-то тут при чём? – с толикой возмущения выставился на него Рэксволд. – Тебе вон пленника даже доверить нельзя… Помрёшь ещё где-нибудь. Сиди здесь. Второй раз через это всё я проходить не собираюсь.

– Ну так и вы не бессмертные, – настаивал на своём Джон. – Втроём быстрее будет и безопаснее. Лайла в доме закроется. За очагом присмотрит, чтоб не потух.

– Угу. И уснёт. Хрен потом достучишься и сдохнешь на морозе. Нет уж. Ты с алкотой кукуешь тут… – сделав акцент на обидном слове, ассасин посмотрел на Лайлу, которая так увлеклась изучением узора на кувшине, что пропустила всё мимо ушей. – Видишь? – он снова взглянул на следопыта.

Джон наблюдал, как возлюбленная, подобно художнику, начала вычерчивать в воздухе волчий лик, только вместо красок использовала огонь:

– Ладно, твоя правда…

* * *

– Получилось! – Лайла весело хлопнула в ладоши и наконец смогла отвести взор от пламенной морды зверя, плоской, повисшей над столом словно нанесённый на стекло рисунок. Обнаружив в зрителях лишь следопыта, вампирша непонимающе огляделась. – А где Эрми и Рэкс?

– Ушли, – кисло улыбнулся сидевший напротив Джон. – Славный волк…

– Когда?.. – округлила глаза девушка, и ментальная проекция рассыпалась на оранжевые искры.

– Минут десять назад.

– Но… – вампирша вдруг подозрительно покосилась на своё запястье. Разгладив на рукаве мятые складки, она подняла на воина изумрудный взор. – А мы разве не должны быть с ними?

– Нам поручено следить за пленником и печью. Кстати, о последней… Поди всё прогорело? – следопыт выбрался из-за стола и приблизился к небрежной горке дров у очага, среди которых заметно выделялись три деревянные ножки от табуретки или стула. – Ну и варвары… – он положил на раскалённые угли два кедровых полена, что тут же принялись тихонько потрескивать.

– Нужно собраться и принять действительность… – Лайла задумчиво глядела на кувшин. – Завтра и так придётся примерить одежды мертвецов… Кроме того, вернутся хмурые мысли… Последствия праздности окончательно добьют меня… А они будут, если я не прекращу… Я ведь права? – будто не доверяя собственным суждениям, она посмотрела на Джона, вновь севшего напротив.

– Здравые вещи говоришь, – на лице собеседника отразилось уважение, приправленное доброй улыбкой. – Никак трезвеешь? Недолго же тебя градус держит. Но оно и к лучшему. Одно дело немного забыться, другое – упиться так, что потом надо себя по частям собирать.

– Звучит не очень… – тоскливо промолвила вампирша.

– Погоди… Ты что, никогда не напивалась?

Лайла медленно помотала головой.

– Серьёзно? Ни разу за всю жизнь? – вскинул бровь следопыт.

– Светские банкеты располагали лишь к лёгкому увеселению. Ни нужды, ни тяги к более серьёзным шагам я не испытывала. А теперь такие напитки действуют на меня слабо. Я чувствую, как тело обдаёт приятным теплом, как громче и быстрее бьётся сердце, но разум… Разум остаётся ясным. Однако, мясное пиво непохоже на эль или вино. От него время словно замирает и в голове плывёт странная пелена. Мне она напоминает омут молочной реки…

– О как… – поставив локти на стол, Джон подпёр подбородок кулаком.

– Да… – наматывая на палец волнистую прядь, Лайла потупила взгляд. – Потому, если я сейчас говорю что-то несуразное…

– Брось. Мне любопытно послушать о твоих ощущениях. Вот только отсюда слышно плоховато… – хитро прищурился следопыт.

– Правда? – вампирша встала и, обойдя стол, элегантно опустилась на колени воина, который тут же заключил её в объятия. – Стоило заикнуться, что и на меня нашёлся дурман, как ты уже вовсю манипулируешь перебравшей девушкой? – изящная улыбка обнажила кончики клыков.

– Перебравшей? Тебе до опьянения, как от этой лавки до Эльтарона, – глядя в летнюю зелень глаз, усмехнулся Джон. – Хоть бы намёк на пошатывание. Но нет. Вся грация при тебе. Как и красота… – он коснулся пальцами прохладных губ. – Я скучал по твоей улыбке. Такой нежной… и бесконечно завораживающей.

– Как жаль, что за ней стоит лишь причудливый напиток… А потом чары грондэнаркских даров развеются и все тревоги разом ввергнут меня в уныние. Остановить время мне не под силу, но продлить счастливые часы я могу… – Лайла качнула головой в сторону кувшина. – Да и от бочонка в дальнем углу отнюдь не пустотой пахнет…

– Не стоит. Поверь, похмелье – это последнее, с чем ты захочешь столкнуться утром…

Томные взгляды сменились поцелуем, долгим, как северная ночь, и жарким, как алые угли очага. Отодвинув все невзгоды, пусть и под влиянием градусов, так приятно вернуться к самому началу, вновь пробудить мелодию романтики… Однако единение влюблённых душ нарушил громкий стук в дверь: четыре удара, с небольшой задержкой перед последним.

– Так, это свои, – опознал Джон условленный шифр и, пересадив вампиршу на лавку, поспешил к выходу. – Надеюсь, ничего не случилось… – он выдернул из крюков тяжёлый засов.

Дверь распахнулась – вместе с метелью на земляной пол ступила нога Рэксволда, румяного, как осеннее яблоко.

– Ух, натоплено-то как, – он бросил наземь набитый мешок. – Держите первую партию. Сразу говорю, со штанами придётся туго: что ни труп, то уже обгадился. Вроде замёрзшее дерьмо вытряхнули, но надо будет снегом почистить… Чего? – оглянулся ассасин. – Ага, иду… Не скучайте тут, – убийца шагнул наружу.

Хоть дверь и захлопнулась, взор Лайлы висел на ней старым плащом, небрежно накинутым на ржавый гвоздь:

– Знаешь, Джон, – наконец сказала она, – пожалуй, я рискну познакомиться с похмельем…

* * *

Пламя воткнутого в сугроб факела задрожало от снежного хоровода – Рэксволд перевернул лежавшего на боку покойника и принялся снимать с него накидку из волчьей шкуры. Так ловко орудовали разве что мародёры, опасавшиеся встретить на поле боя конкурентов, представителей закона или друзей павших воинов. Но всё было проще: не хотелось лечь рядом под гнётом мороза.

– На, набрось, – он сунул меховую накидку Эрминии, трамбовавшей вещи в грязном мешке, и принялся расшнуровывать перчатку на закоченевшей руке. – Давай-давай. Надевай, – на секунду скосил глаза ассасин. – Да что такое?.. Ну понавязали… Нет, чтоб ремешки сделать… Так, так… и вот так. Всё. Толстая-то какая… – Рэксволд кинул перчатку в мешок и, поднеся пальцы ко рту, обдал их горячим дыханием. – Вторая – рваная… Что тут ещё? Обувка? Пойдёт. Раз сапог. Два са… Отдай, говорю. На кой они тебе сдались? Ты же труп… – он вывернул задубевшую ногу, после чего рванул её на себя, обнажив бледную ступню. – Два сапог, – снятая пара тоже полетела в холщовую утробу. – Здесь вроде всё. Штаны и нагрудник подраны…

– Прям куски мяса вырваны… – северянка глядела на глубокие раны мертвеца, багровые лохмотья вокруг которых напоминали листья красного папоротника. – Пойдём к следующему.

– Ага, – разогнулся ассасин. – Вон к тому, в тёмной броне. Кажись, мой размерчик.

– А потом заглянем в амбар… – Эрминия поправила накинутую на плечи шкуру, обнимавшую грудь волчьими лапами. – Если мне не мерещится, там из-за угла сани торчат…

Поёжившись от холода, Рэксволд бросил взор на второе по величине строение, с приставленной к чердачному окну лестницей.

– Может, и сани. Темно, чёрт разберёшь. Да ещё метель эта… – он выдернул факел и поровнял огонь с горевшим от порывов ветра лицом, позволяя теплу обласкать его. – В любом случае для стада оленей слишком тихо.

– Поэтому готовься пустить в ход булаву, – кивнула на заткнутое за ремень оружие северянка. – Проверить стоит, – она направилась к трупу в бурой броне и с медвежьей головой, в раскрытой пасти которой белело рассечённое по диагонали лицо.

– Надеешься топором да булавой отмахаться от смертоносных тварей? – зашагал следом ассасин.

– Подними глаза, Рэкси… – Эрминия возвела взор к ночному небу: там сквозь снежный полог проглядывали призрачные силуэты двух лун, сросшихся краями, как макушки уродливых младенцев. – Это север. Здесь возможно всё.

Глава 3

Для цивилизованного общества Грондэнарк – суровое королевство, где веками, подобно морю, плещется война. Порой её брызги долетают и до других континентов. Немудрено, что кузнечное дело здесь достигло совершенства. Однако чужестранцы и не догадываются, кто является главным врагом любого варвара, опасным, словно тысяча кланов, и бессмертным, как драугр из детских страшилок, – всепоглощающий мороз. Именно поэтому северяне в первую очередь превосходные строители, потом уже охотники, воители и кузнецы. «Не пытайся сковать меч, коль не можешь сложить печь» – пословица и негласная заповедь обледенелого края. Проходя сквозь столетия студёной стрелой, она несёт простую истину: мертвецам не нужно оружие…