Записки скучающего клерка

– Да, ладно! Не надо! – из трубки послышался довольный голос Глебова. – Береги себя! Увидимся на перекуре.

Александр положил трубку, широко зевнув, и стал разбирать сумку с документацией.

– А Петровна где? – поинтересовался он у Васильева.

– На переговоры уехала. Будет часа через два.

– Ясно. Кстати, мне никто не звонил?

– Вся твоя банда: Макс, Марфа, Ксения. У вас что, опять загул намечается?

– Почти, – ухмыльнулся Саша, – Марфа и Марат решили узаконить свои незаконные отношения.

– Свадьба?! – воскликнул Васильев. – Это здорово!

– Ага, и особенно актуально после семи лет совместного проживания, – зевнул Глебов, набирая чей-то номер. – Привет, Макс! Чего хотел? Поздравить хотел…спасибо…угу…пошел ты…вам с ними в следующем туре встречаться…да…и я с интересом посмотрю, как вы после удаления и пенальти в ваши ворота будете с ними на равных играть…Что?!

Далее последовала пятиминутная речь Глебова, где он умудрился объясниться в любви ко всем судьям на свете, команде соперника и вообще к футболу, применяя в своем выступлении исключительно предлоги «в» и «на». После чего, несколько поостыв, он поинтересовался у Макса о его новой подружке и о каком-то сюрпризе к свадьбе. Договорившись о пятничном совместном времяпрепровождении, Глебов положил трубку, задумчиво посмотрел на телефон и неожиданно выдал:

– Я тут представил – мне сорок лет и я продолжаю работать здесь мальчиком на побегушках, набираю договора, ругаюсь с сотрудниками различных ведомств, пытаюсь разобраться с каждым новым контрактом, пьянствую по пятницам, а иногда и среди недели. Никаких перспектив впереди, своего потолка в фирме я, можно сказать, достиг. Тоскливо становится. Жизнь прекрасна и беспросветна. Работу, что ль, сменить? Да привык я уже здесь, а на такую начальницу, как Петровна, только молиться можно…

– Ты чего захандрил? – вскинулся Васильев. – Не надо так далеко загадывать, и вообще: когда тебе сорок стукнет – мне под полтинник будет, а там уж и кризис среднего возраста, расстройство нервной системы и прочие проблемы! Получается, мне веревку с мылом уже загодя готовить?!

Глебов улыбнулся, пожал плечами:

– Не знаю, все еще впереди. Ты, кстати, не в курсе, что от меня Леха хотел?

– Нет, темнил что-то, – Васильев снова уткнулся в монитор. – Светка через час вернется и сменит его на боевом посту. Тогда и поговорите, сейчас Алексею явно не до тебя. Надо же было ему под горячую руку Барбарисычу подвернуться, вот тот из него «вечного дневального» и сделал…

* * *

Спустя час к ним в комнату вошел Тробченко.

– Что, секретарь, демобилизовался? – хихикнул развалившийся на стуле Глебов.

– Спасибо за понимание! Теперь я точно знаю, что работа секретаря – это тяжелый и неблагодарный труд. Пойдем, перекурим, – грустно ответил Алексей.

– Ты же не куришь? – удивился Васильев.

– Ну…я иногда… – замялся Тробченко.

Глебов поднялся со своего места:

– Чего пристал к человеку? Хочет курить – пусть курит! Тоже мне, общество защиты прав некурящих! Сам-то как дымишь?!

– Ладно, идите уже, – цыкнула на них, вернувшаяся с переговоров, Мария Петровна, – не мешайте работать.

Тробченко и Глебов отправились на кухню. Закурили. Саша выжидательно уставился на Алексея: «Ну?» Тробченко затянулся, закашлялся и, как показалось приятелю, слегка смутившись, произнес:

– Сань…тут такое дело. Я на днях…в одном интернет-чате…

– Занимался виртуальным сексом! – опередил его Глебов.

– Дурак! – надулся Тробченко. – Не буду тебе ничего рассказывать…

– Ну ладно! Лешик! Ну прости! – заворковал Сашка. – Расскажи обо всем! Не таи…

– В общем, я тут…в одном чате…с девчонкой одной…познакомился…

– Фотка есть?

– Да в том-то и дело, что нет.

– Значит, страшная, если б симпатичная была, то фотографию прислала бы, – затянулся сигаретой Глебов, – по своему опыту знаю…

– Опытный ты, как я погляжу! – съязвил Тробченко.

– Знаешь, опытный – не опытный, не так важно. А вот с психологической точки зрения, считаю так, не присылает фотку, значит, смотреть не на что!

– Не знаю, может быть…Но, понимаешь, общаться мне с ней нравится…Пару дней назад она мне номер мобильника дала. Я позвонил…такой приятный, бархатный голосок. Вообще! Я с ней полчаса по мобильному трепался – остановиться не мог…

– Все деньги просадил?

– Да нет…у меня тариф такой своеобразный: чем больше говоришь – тем меньше платишь, – улыбнулся Алексей.

– Раз за тебя, – хмыкнул Глебов, – так от меня-то чего хотел?

– Дело в том… – начал Тробченко. В этот момент на кухню вошел Васильев:

– Не помешал?

– Нет! – опередил приятеля Глебов. – Присоединяйся, у нас тут новость: у Лешки новая пассия!

– Да ты что! – Васильев захлопнул за собой дверь и подошел к Тробченко. – Ну-ка рассказывай!

Тот бросил на Сашку испепеляющий взгляд и, замявшись, пробурчал:

– Да, рассказывать-то особенно нечего…Я с ней через интернет познакомился…через чат…

– А-а-а! – протянул Васильев. – Все понятно! И чего?

– Чего-чего! – завелся Тробченко. – Что вы как эти…как пни несовременные! Куча людей через интернет…через чаты, сайты знакомств, смс-сообщения…знакомятся…А вы завели, как два старых…

– Старых кто? – ехидно поинтересовался Глебов.

– Сам знаешь кто! – слегка поостыв, буркнул Алексей. – Я к вам за советом…А вы?

– Готовы к диалогу! – Васильев налил себе кофе и раскурил сигарету. – Давайте тоже по чашечке кофейку! И разрешим все твои мировые проблемы, Алексей…

Возражений не последовало. Приятели расселись за столом, разлив благородный напиток по чашкам.

– Ну, так что там у тебя? Рассказывай! – потребовал Юрий Иванович. Леша вкратце изложил то, что он успел рассказать Глебову, и продолжил:

– Так вот…сегодня она…предложила мне встретиться…

– Свидание? – прищурился Саша.

– Вроде того… – пожал плечами Тробченко.

– А ты все ж у нее фотографию попроси… – начал было Васильев.

– Она сказала, раз мою она тоже не видела… То пусть для нас обоих это будет сюрприз…

– Свидание вслепую?! – хмыкнул Глебов. – Занимательное дело…

– В смысле? – вскинулся Васильев.

– Вот поэтому я с Сашей и хотел поговорить, – ответил за приятеля Тробченко, – ты же знаешь, Иваныч, он у нас специалист по свиданиям вслепую…

– Что есть, то есть! – захохотал Васильев. – Что ни свидание, то легенда! Как, кстати, прелестницу зовут?

– Джой.

– Как? Она что, не русская, что ли?

– А ты че, националист? – огрызнулся Тробченко.

– Нет! – пожал плечами Иваныч. – Мне как-то без разницы…

– На самом деле все просто, – Леша написал на листке бумаге латинскими буквами, – «Joy» читается как «Джой», в переводе с языка Шекспира на язык Толстого означает «радость». А настоящее имя она скажет при личной встрече. Просто в интернете принято пользоваться придуманными именами – никами.

– А-а-а, – задумчиво протянул Васильев, – а что ж она тогда каким-нибудь нашим именем не назвалась…Ну, там: «Даша с Уралмаша»?! или «Зина – добавь бензина»?! Много хороших и разных имен…

– Ладно, хватит, – отрезал Тробченко, – давайте ближе к телу…

– Если бы еще знать – к какому? – съязвил Глебов.

– Я имел…

– Да ты что! Кого?!

– Саня, хорош! – взмолился Алексей. – Я хочу знать ваше мнение: идти мне вообще на свидание или нет. И к чему быть готовому? Как себя вести? Что с собой взять…

– Денег! Чтобы «радость» была полной! – захохотал Васильев. – И средств…по индивидуальной защите, так, на всякий случай.

– А вести себя по обстоятельствам…главное – не комплексовать, говорить спокойно, шутить, побольше самоиронии, девушкам это нравится, – добавил Глебов, – а вообще, на месте сориентируешься…

– А о чем говорить?

– Да обо всем! – воскликнул Васильев. – О народе, погоде, молодежной моде!

– Кино, танцах, книгах, да мало ли тем для разговоров! – удивился Глебов. – Тем более ты с ней уже разговаривал, так что разберешься…

– То есть, проще говоря, мне пойти на встречу? – Тробченко глотнул кофе.

– А ты что, еще не договорился? Время и место не определено? – вскинулся Иваныч.

– Договорился, – улыбнулся Леша, – но не знаю…наверное, я хотел, чтоб вы меня убедили все-таки пойти…

– Убедили? – усмехнулся Глебов.

– Да! Но, Сань, а вдруг, как у тебя…гоблин придет?

– Убежишь, – засмеялся тот, – у меня тогда именно такие мысли в голове крутились, когда эта «красотка» пришла. Высокая такая, крупная барышня, вся напомаженная, хотя красоту уже ничем не исправишь, явно крашеная блондинка. Мы с ней тоже через чат познакомились. Вот и встретились. Я слова вымолвить не мог, а она подходит и, картавя, говорит: «Зд’авствуйте, Александ‘! Как ваши дела? Давно ждете? Я так то’опилась, то’опилась…чуть не опоздала…» Хотя опоздала на полчаса, я уже уходить собирался. И так меня под руку берет: «Куда пойдем? В кино? Кафе? П’осто п‘огуляемся?»

– Саш, ну хорош! – скривился Васильев. – Нельзя издеваться над дефектами речи и физическими недостатками…это пошло и некрасиво.

– Ты меня неправильно понял, – смутился Глебов, – мне, наоборот, девушки с легким французским прононсом очень…симпатичны…нравятся…в этом есть…что-то очень эротичное…

– Знаешь, Иваныч, я давно хотел Сашку спросить… – откинувшись на стуле, хихикнул Тробченко, – были ли у него в детстве психополовые травмы?! А теперь понимаю, вопрос излишен. Диагноз налицо!

Они с Васильевым рассмеялись.

– Дураки! – зарделся Глебов и, сбиваясь, с жаром заговорил: – Девушки, которые слегка картавят…они такие милые…беззащитные…в этом есть свой шарм…

– Уу! Как все запущено… – прикурил сигарету Васильев. – Интересно, а они о своей беззащитности знают?

– И почему же ты тогда сбежал от той картавой чаровницы? – засмеялся Тробченко. – Шарм не помог? Я ведь помню, как ты смс каждые десять минут слал: «Леша, позвони, вытащи меня, пропадаю».

– Знаешь, мой дорогой, – развел руками Глебов, – там не то что шарм…цистерна спирта бы не помогла…хотя… – задумался Саша.

– Что? – вопросительно уставился на него Иваныч.

– Если бы она от меня чего-нибудь захотела, шансов устоять против нее у меня не было бы в принципе. Все-таки мы с ней выступали в разных весовых категориях! Поэтому и пришлось мне через смски Лешку просить мне позвонить. А потом под этот «срочный» звонок оплатить счет, быстро раскланяться и – пулей из кафе. А там дворами, дворами к метро – следы запутывать.

Приятели рассмеялись. Глебов задумчиво потеребил кончик носа и продолжил:

– А еще один случай был…более приятный, но не менее веселый. Я тогда только со своей девушкой расстался, ну и приятели из одной компании мне говорят: «Девчонка одна хорошая есть, она тут со своим парнем разбежалась. Взял бы встретился, сходил бы с ней куда-нибудь. Девчонка симпатичная, прикольная. Сводил бы ее погулять, посидели бы поболтали». Ну, я подумал, почему бы и нет. Взял телефон, созвонились, поболтали, похихикали. Договорились в итоге в кино сходить. Встретились. Действительно девушка симпатичная, миленькая, вся такая спортивная, стильно одетая. Пошли с ней в кино…

– Чего смотрели? – неожиданно спросил Тробченко.

– А я помню, что ль?! – пожал плечами Сашка. – Комедия какая-то. Короче говоря, выходим после сеанса. Вечер, пятница – столица веселится. Она предложила в ночной клуб пойти. Пошли, поплясали. Потом в баре сели и что-то за жизнь понеслось. Она мне про своего бывшего, я ей про свою бывшую. О чем-то спорили. Ну, рюмка за рюмкой, накидались в корявую шишку. Тут она мне говорит: а поехали ко мне?! Я себя долго упрашивать не заставил. Поймали тачку, приехали. Зашли в квартиру, пришли на кухню…чай приготовить…вот тут страсть и застала нас врасплох…

Дверь кухни отворилась – и на пороге возникла главный бухгалтер Моржова:

– Все заседаете? – язвительно поинтересовалась она.

– Добрый день, Зоя Семеновна! – поздоровался Васильев и, повернувшись к Тробченко, продолжил: – Ну так как, Алексей? Что нам делать? Как решить эту проблему?

Тробченко недоуменно захлопал глазами.

– Действительно, Леш! Как нам этот план в электронном виде к договору прикрепить? У нас же там раздел участка, надо все схематически на плане отобразить? Мы же не можем подводить наших заказчиков. Надо же что-то делать! – вступил в разговор Глебов.

Моржова, наливая себе чай, подозрительно покосилась на Алексея, который, с трудом соображая и запинаясь, произнес:

– Я думаю, нужен хороший сканер и принтер…и тогда…все…получится…

Зоя Семеновна хмыкнула и вышла из кухни.

– Ну!!! – только закрылась дверь, приятели насели на Сашу.

– Так вот… – продолжил Глебов, – я уже практически закидываю ее ноги себе на плечи, как вдруг…раздается вой сирены…

– То есть? – не понял Васильев.

– Как в фильмах про войну, когда налет вражеской авиации, сирена начинала выть, представляешь?

– В общих чертах да. А ты-то здесь причем? – удивился Иваныч.

– Так вот именно таким ревом разразилась матушка моей новой знакомой, вернувшаяся домой, не то из командировки, не то из гостей. Этого я так никогда и не узнал…

– Почему? – хихикнул Алексей.

– Да потому что сначала застыл столбом со спущенными штанами, а потом, пытаясь натянуть их на ходу, спасался бегством, осыпаемый ударами и пинками. Один раз потом звонил девушке на мобильный, но она сказала, что помирилась со своим парнем, и чтоб я ей больше не звонил, – Глебов повертел в руках чашку и закончил: – Месяц потом чувствовал себя неполноценным мужчиной от пережитого стресса…

Его коллеги переглянулись, хохотнули.

– Сейчас-то хоть как? Нормально? – с трудом сдерживая улыбку, доверительно наклонился над столом Васильев. – Все работает?

– Я сейчас вообще на улицу боюсь выходить, возбуждаюсь от легкого дуновения ветерка, – скривился Саша, – весна, блин…

– Все понятно, – кухня сотряслась от смеха Иваныча, – начало «синдрома белых штанов»!

– Как это? – поинтересовался Тробченко.

– Только солнце немного пригреет, как тут же многие дамы, невзирая на свои формы и возраст, надевают полупрозрачные обтягивающие белые штаники, а под ними… – затянулся сигаретой Васильев, – треугольнички трусиков-танга…сколько сразу фантазий…возникает…

Тробченко согнулся от смеха:

– Иваныч, ты извращенец!

– Нет, я, скорее, как Глебов – маньяк-смотрун!

– Это как? – округлились глаза Алексея.

– Глазками можно – ручками ни-ни.

– Вас послушаешь, подумаешь – и на свидание не пойдешь, – улыбнулся Тробченко.

– Не дрейфь! Кстати, у меня тоже случай имеется, – затянулся сигаретой Иваныч и, выпуская дым колечками, задумчиво произнес: – Давно дело было. В благословенные студенческие времена. Тогда не так, как сейчас, все строже было в плане морали и свободы нравов. Секса, как утверждали наши политики, в Советском Союзе не было, вступить с девушкой в половую связь до брака казалось практически нереально. Хотя, конечно, случаи имелись. Правда, некоторым после этого приходилось жениться. На нашем курсе нравы для тех времен были, условно говоря, демократичные. Несколько ребят с моего факультета имели собственные квартиры, где часто устраивались грандиозные попойки, вечера поэзии, танцы и песни под гитару. Если же у хозяев квартир были свои планы на вечер, то действие плавно перебиралось в студенческое общежитие. Однажды на одной из вечеринок комсорг нашего потока Олеся Сиренко во время медленного танца, повиснув у меня на плече, стала учить меня жизни. Вот, говорит, сейчас время сухого закона, а ты пьешь! «Не по-комсомольски это! – говорила пьяная в дым комсорг. – Нет бы, – икая через слово, произнесла она, – провести политинформацию в группе о проблемах угнетаемых африканских племен! Комсомольские взносы стали плохо платить, разобраться надо. А вообще, у меня к тебе поручение есть, ко мне тут подруга приезжает погостить. Сам понимаешь, я вся на общественной работе, особо заниматься ею у меня времени нет, вот, а ты бы ей город показал, сводил куда-нибудь. Мы же товарищи и должны друг другу помогать. А я тебе потом через профком льготную путевку в Крым организую». Делать нечего, я согласился. Встретились мы с ее подружкой, вроде ничего девчонка пришла, как сейчас помню – в голубом сарафане с розочками. Алена Завальнюк, шатенка с карими глазами и прической каре. Единственное, мне показалась, скованная она какая-то. Но я в те годы мертвого мог разговорить…

– Как, в принципе, и сейчас! – вставил Глебов. Васильев улыбнулся и продолжил:

– Так вот, пошли мы к нам на проспект, прогулялись. В кафе по молочному коктейлю выпили. Погода хорошая была, день такой солнечный, весенний, только-только первые зеленые листочки на деревьях появились. По городу флаги красные развешивают, тоже Первомай, как сейчас. В общем, лепота! Я ее немного разговорил и предложил в кино сходить. Она упиралась сначала, но согласилась. Сидим мы в кинотеатре, смотрим какой-то югославский фильм, «Любовники»…вроде…По сегодняшним меркам это слезливая мелодрама с легким налетом эротики, а в те времена – ты что! Можно сказать, фильм на грани порнографии… – Васильев задумался, разглядывая тлеющую сигарету, и, стряхнув пепел, продолжил: – Смешно даже вспоминать, когда пацаном был, раз пять в кино ходил на фильм «Табор уходит в небо» ради пяти секунд в середине фильма, когда на экране героиня Светланы Томы грудь обнажала…Ну, да я отвлекся…Значит, сидим, смотрим, и я даже не знаю: не то весна на меня подействовала, не то фильм, а может, полумрак кинозальный, фиг знает. Короче говоря, я вроде невзначай руку ей на колено положил, она ее скинула, а мне все неймется, тогда я попытался девушку за плечи обнять. Причем не назойливо, осторожно, но снова потерпел неудачу. Голову склонить ей на плечо я уже не рискнул, она перед этим как-то странно на меня посмотрела. Подумал и решил больше не рисковать, сижу, фильм смотрю – и вдруг чувствую ее руку на своем колене. Электрические разряды по телу пробежали, я замер. Делаю вид, что ничего не происходит, в экран пялюсь. А она так рукой по ноге гладит – и все выше и выше, молнию на брюках расстегивает. А там все уже в боевой готовности, ну она рукой туда проникла. Я уж зажмурился в предвкушении, а она вдруг хвать меня! Я чуть не подпрыгнул. Она сжала меня с силой, поворачивается ко мне – и с такой неприкрытой злобой говорит: «Все вы, мужики, одинаковые…одним местом думаете!» А я сижу, пошевелиться боюсь, ничего сделать не могу, пот предательски по спине покатился, от ее тона волосы на голове зашевелились. В голове мысли крутятся: «Сейчас сделаю что-нибудь не так или скажу, а она меня тут и кастрирует…»

– Ну, раз у тебя дети есть, значит, все обошлось? – хихикнул Глебов.

– Да! Хотя страху я пережил, лет на десять вперед, – улыбнулся Васильев, – ну так вот…сидим мы, я весь потом покрытый, с расширенными от страха глазами на экран смотрю, и она, в меня вцепившись, шипит на ухо о стерилизации всего мужского населения страны. Потом вдруг вскочила с криком: «Козлы, одним словом!», сумочкой меня по голове шарахнула и, оттоптав ноги людям на нашем ряду, из зала выскочила…А Олесю я потом…в институте…чуть не пришиб…сгоряча…».

Он замолчал. Воспоминания…от них не скрыться, не спрятаться, они всплывают из самых потаенных уголков подсознания. Радуют и печалят, навевают сентиментальную грусть и вызывают приступы безотчетной ярости. Прогулки по уголкам своей памяти всегда оставляют следы и шрамы на душе человека…

– Ладно, поболтали, и будет, – Васильев поднялся, – пошли работать.

Приятели разошлись по своим комнатам. Минут за двадцать до конца рабочего дня Тробченко зашел к Глебову:

– Все. Я освободился, поеду…

– Давай! Удачи! – Саня пожал ему руку.

– Ни пуха ни пера! – Иваныч тоже обменялся с Лешкой рукопожатием, и компьютерный гений покинул офис.

– А что же он до конца не досидел? – размышлял вслух Глебов.

– Мандраж. Ему сейчас никто не нужен, – улыбнулся Васильев, – сам должен успокоиться. Кстати, Сань, у меня предложение есть…У тебя какие планы на вечер?

– Никаких, – зевнул Глебов, – только вечерняя кормежка голодной кошки.

– Понятно. А давай в галерею «Мобильный Мир» сходим, новые технологии посмотрим, телефоны, видеокамеры? – Иваныч, накинув пиджак, вопросительно уставился на коллегу. Тот пожал плечами.

– Давай, почему нет? Я только сейчас кое-что заберу домой и пойдем.

Юрий Иванович согласно кивнул и, откинувшись в кресле, стал ждать. Глебов вышел из комнаты и спустя какое-то время вернулся, держа в руках три пустых бутылки из-под коньяка. Васильев удивленно поднял брови:

– Что это?

– Да мне тут мои друзья из Кишинева прислали канистру хорошего молдавского коньяка. А дома пустой тары не хватило, чтоб все пять литров перелить. Я в офисе нашел с прошлой попойки пустые бутылки, помыл и решил домой забрать. А что? – Александр, убирая бутылки в сумку, посмотрел на приятеля.

– Да нет, ничего. Ну, пойдем?

Они покинули офис, вышли на улицу и спустились в подземный переход рядом со зданием Центрального телеграфа.

– Иваныч, подожди! – Глебов свернул в сторону палатки с надписью «Компакт-диски, видео, аудио». – Хочу себе чего-нибудь послушать прикупить.

Васильев пожал плечами и двинулся следом за ним. Саша уже вовсю изучал представленный ассортимент. При этом он, как большинство подслеповатых людей, принципиально не носящих очки, прищурился и указательным пальцем слегка оттянул веко вбок, таким образом немного улучшая свое зрение. Продавщица с безучастным видом следила за его поисками, не изъявляя ни малейшего желания ему помочь. Глебов все так же безуспешно пытался разглядеть название какого-то диска. «Зря стараешься, Саня, – раздалось сзади, – здесь китайцам скидки не делают».

Глебов покраснел и замер с оттянутым веком. Продавщица, не сдерживая смеха, сползла под прилавок. Саша повернулся и зашагал прочь.

– Ну ладно, прости, – догнал его Васильев, – шуток не понимаешь? Сам виноват. Все тебе говорят: «Плохо видишь – носи очки!» А ты все выпендриваешься.

– Все равно дурак! – кипел Глебов. – Ну, где тут твой хренов «Мобильный Мир»?

Они остановились у Макдональдса, рядом с которым под неоновой вывеской виднелась большая стеклянная дверь.

– Мир? – Васильев протянул руку. Саша нехотя пожал ее, он был отходчив и долго дуться не умел. Приятели вошли внутрь. Охрана моментально разделила их. Васильев направо, Глебов налево. Металлоискатели, проверка сумок, осмотр на наличие оружия, взрывчатых и химических веществ. Иваныча довольно быстро осмотрели и пропустили внутрь, и он оглянулся на напарника, вокруг которого разыгрывался очередной акт шекспировской трагедии.

– Будьте, добры, откройте сумку, – здоровенный охранник с прилизанной гелем челкой ткнул каким-то прибором в портфель Глебова. Саня подчинился. Возникла пауза.

– Что это? – недоуменно поинтересовался охранник.

– Бутылки…

– Вижу, что не банки, – огрызнулся служащий, – почему они пустые?

– Мне бы тоже хотелось, чтобы они были наполнены, – улыбнулся Глебов.

– С пустыми бутылками нельзя, – вдруг выпалил охранник.

– Не понял? – наклонился Саша.

– С пустыми бутылками нельзя, – повторил охранник.

– Н-да? – Глебов сделал вид, что задумался. – А, простите, если бы они были заполнены? Разрешили бы?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.