Невидимый город

– Что «все»? – спросил Сеня, не дождавшись, пока тот прервет свое затянувшееся молчание.

– Сознание потерял. – Дед Гриша улыбнулся. С момента, как чихнул, рассказ его пошел с веселой интонацией. Глаза лукаво улыбались без прежней напряженности. – Очнулся на берегу озера. Смотрю, стоит надо мной мужик бородатый, стражник оказался. Вопросы позадавал да к князю повел, все как с вами. Только тогда княжил еще дед Владимира. Так я и остался здесь жить.

– А выбраться не хотели? – прищурив глаза, спросил Ярослав.

– Хотел, почему же не хотел. – Старик крякнул и, опираясь рукой о стену дома, медленно встал. – Хотел. Поначалу лет десять искал разные пути. К любимой рвался, а нет дороги назад, нету. За озером леса непролазные, топи, болота да деревья. И кольцо гор.

– Вы когда пропали? При царе Горохе? – спросил Сеня, глядя на деда снизу вверх.

– Почему при Горохе?

– Да это я так, условно, – махнул рукой Арсений, – давно, в общем, пропали. Технологии-то продвинулись вперед. Родители поднимут на уши МЧС, те пригонят вертолет и найдут нас. С высоты-то как на ладони все видать.

– Ага, – согласился дед. – Умный ты, хоть и малой.

Арсений самодовольно улыбался, а Ярик переводил взгляд с одного на другого, догадываясь, что старик припас козырь.

– А как же мы, по-твоему, столько лет здесь жили? Две войны пережили, с самолетами уже. Ни гитлеровцы на нас бомбы не кидали, ни наши не защищали.

Сеня призадумался.

– Может, нужды не было. – Он пожал плечами.

– А может, мы просто невидимы для мира? – подмигивая и победоносно глядя на подростка, сказал дед Гриша.

– Невидимы? Мы что, разве умерли? – спросила Даша.

– Тоже скажешь, – засмеялась Явдоха и больно ущипнула Дашу за руку.

– Ай, – взвизгнула та, – что ты делаешь?

– Доказываю, что живая, – засмеялась девочка.

– Я историю рассказал не для того, чтобы напугать, – сказал серьезным и даже чуть грустным голосом дед, – а чтобы быстрее вы смирились. Я ведь помню, как поначалу душу себе рвал. В болоте топ, с горы падал, руки-ноги ломал, все надеялся, что вот-вот найду выход.

– Смирились? – спросил, пристально глядя ему в глаза, Ярослав.

– А куда деваться? Потом и любимая жена встретилась, и дети народились. Живу, не бедствуя, горя не знаю. А уж моих родных и в живых, наверное, нет. Если в войну не погибли, так по возрасту уже их нет. – Правая бровь его приподнялась, глаза смотрели сухо и остро. – Князю вот помогаю. – Улыбнувшись краешком губ, дед развел руками. Потом, видимо, вспомнив о князе, посвистывая, направился к сараю.

– А что если он прав? – Сеня ткнул подбородком в спину уходившего старика.

– М-да, – Ярослав причмокнул, – поищем плюсы, зато в школу не придется ходить. У вас ведь нет школы? – спросил у Явдохи.

– Есть, – ответила та.

– Облом, – Ярик вновь причмокнул. – Значит, плюсов нет.

– Ты о чем? – взвизгнула вдруг Даша. – Тебя что, устраивает остаться здесь навсегда?

– Даш, Ярослав шутит. Понимаешь, шутит? Он пытается разрядить обстановку. – Сеня подошел к Дарье и взял ее за плечи.

– Там родители, друзья, наш дом, а вы тут шутите. – Даша задыхалась.

– Дарья, успокойся! – Сеня легонько потряс ее за плечи. – Мы будем стараться отсюда выбраться, будем очень стараться. Что-нибудь обязательно придумаем, но сейчас это надо как-то осмыслить, потому что у всех нас шок.

Дарья вздрогнула, медленно посмотрела на Сеню. Черты лица ее исказились, и она, обняв друга за шею, зарыдала.

Явдоха глубоко вздохнула, а Ярик смотрел снизу вверх на товарищей, пытаясь уместить в голове полученную информацию.

Глава 9

Ярослав с проспекта свернул на узкую и пыльную тропинку, оставив позади шумный рынок. Над заборами колыхались шапки плодовых деревьев, протягивая прохожим ветви с неспелыми яблоками. В конце улочки виднелись тесно слепленные остроконечные крыши домов, слышался разноголосый лай собак.

– Ярослав!

Обернувшись на крик, он увидел Явдоху. Она бежала, запутываясь в полах длинного бежевого льняного платья, расшитого на груди бисером. В косичку была вплетена шелковая лента. За спиной болталась, наподобие рюкзака, котомка.

– Чего босая? – Приглядевшись, Ярик увидел, что в руках Явдоха несет свою обувь. – И когда уже успела переодеться?

– Чиры натират. – Изогнув ступню, показала кровавую мозоль. – На рынке хлеб брала, да баба молоком облила, платье новое надела, вот. – Покружилась, показывая наряд со всех сторон.

– И косичку потому заплела? – Чуть улыбнулся Ярослав.

– Платье-то новое, – сказала так, будто этим все объяснялось. – А ты пошто со двора утек?

– Захотелось одному побыть, с мыслями собраться. Музыки сейчас не хватает, у меня такой плейлист классный. – сказав, посмотрел на Явдоху и засмеялся, – все равно не поймешь.

– Почему? – обиделась та. – Про музыку я понимаю. У нас тоже играют, когда ярмарка или веселье.

– Это не то. Со мной пойдешь? Там что? – Показал в конец улицы.

– Горка, оттудава мельницу видать. Поля тоже. Айда, покажу.

– Ну айда, – согласился Ярослав.

– Дашка тоже утекла, с Феклой в лес. – Поравнявшись с мальчиком, пошла рядом. – А она тебе нравится?

– В каком смысле? – сдвинув брови, спросил Ярик.

– Женишься на ней? – прямо спросила Явдоха.

– Друг она. Учимся в одном классе, вместе аж с детского садика. Разве у тебя нет друзей?

– Есть. – Девочка довольно кивнула. Чуть подумав добавила: – Но, мы не спим в одном доме и вместе далеко не гулям.

– Так обстоятельства сложились. Наши родители общаются, на лето вот в деревню отправили. Просто, как бы тебе объяснить, живем мы иначе. Родители целыми днями на работе, а мы одни в квартире.

– А вы разве не работаете?

– Нет. Детский труд у нас запрещен. У нас и дома не такие, как у вас, и воли такой нет. Ни живности, ни огородов. Вот у вас дома высотой в два этажа, а у нас и в шестнадцать этажей есть, и в двадцать, и даже в сто.

Явдоха остановилась, что-то подсчитывая в уме. Повертела головой, разглядывая забор, крышу дома, и быстро спросила:

– Это выше деревьев?

– Гораздо. – Ярослав улыбнулся. – Из окна или с балкона смотришь на улицу, а деревья будто такие точки. – Он соединил большой и указательный пальцы.

– Это как? – Девочка прищурилась. – А забираться как?

– Лифт для этого есть. Ну и лестницы тоже, только мы по ним не ходим. – Ярослав, подобрав с земли веточку, присел на корточки. – Вот смотри. – Начертил на земле многоэтажный дом с окошками. Затем, немного подумав, начертил еще один, а рядом план квартиры, попутно объясняя девочке, для чего предназначена ванная, балкон и комнаты.

Явдоха сидела рядом, рассматривая рисунки и пытаясь вообразить то, о чем рассказывал иноземец.

– А скотина? – снова спросила Явдоха. – Она где живет? В кравтире?

– Квар-ти-ра, – по слогам произнес Ярослав и, улыбаясь, пояснил: – Нет в городах скотины, может, только коты и собаки. – Затем подумав добавил: – Бывает, заводят диковинных зверушек, но это исключение. Скотину держат в деревнях, похожих на ваш град, только деревни от нас далеко.

– Сколько идти? – спросила Явдоха.

– Не идти, а ехать. Идти, наверное, дней пять или даже десять. Не знаю, мы пешком далеко не ходим.

Поднявшись, вновь шли по дороге. Любопытствуя, Явдоха задавала один за другим вопросы, пытаясь понять, правду ли Ярик говорит. Уж больно фантастическим для нее все представлялось, таким, что и вообразить страшно. Увлекшись рассказом, Ярослав чувствовал, что грустные мысли отступают и тоска по дому притупляется, словно побывал там минуту назад.

– А почему ты хощешь домой? – задала вдруг вопрос Явдоха. – У нас же лутче. Животныя есть, ловитва, дома не такие страшные как у вас. – Она подняла руку. – И повозки не железныя, садись на коня да езжай. И птицы – у вас железныя, а у нас живые, никто не проглотит, и в брюхе летать не надо.

– Это не птицы, – Ярослав засмеялся, – а самолеты. Мы в них садимся, чтобы в другую страну лететь. Пешком туда никогда не дойдешь, выйдешь из Москвы ребенком, а придешь в Америку уже стариком. А на самолет сел, десять часов, и ты уже через океан перелетел. Это все цивилизация, для удобства людей придумано. Да, у вас тоже хорошо.

– Хорошо? – спросила Явдоха.

– Хорошо, – утвердительно сказал Ярослав, – тихо, спокойно. Какая-то свобода во всем этом есть. Вы с животными общаетесь, наверное, даже думаете про себя больше, но мой мир там. Осенью школа начнется, ну, в смысле учеба, а потом я в институт хочу поступать. Инженером стану. Куплю в ипотеку квартиру, буду зарабатывать деньги, путешествовать, какие-то проекты будут, семья опять-таки.

– А зачем тебе кравтира? У нас дом построишь, я тебе женой стану, детей рожу, вот сколько. – Она показала две раскрытые ладони. – Будет скотина, я шить умею и ядь готовить.

Ярослав глубоко вздохнул. Задумался и, не найдя что ответить, пожал плечами.

– А хошь, и баню построим. Ты ученый, бушь дитям науку рассказывать.

– Учителем быть? Ну, это точно не мое, – хихикнул Ярослав.

– Ну пусть Арсений будет. Он тоже ничего, – милостиво разрешила Явдоха. – А ты на ловище пойдешь, как батя.

– И не уговаривай, домой я хочу, к маме с папой.

– Тогда побалакай с князем, – сказала Явдоха, отваживаясь на поступок. – Он же не просто так главный.

– А какой смысл?

– Батя говорит, он волшебник.

– Правда? – Ярик остановился и пристально посмотрел на Явдоху. – Не шутишь?

Девочка с искренностью смотрела на него своими красивыми, темно-синими глазами и отрицательно мотала головой.

– Может батя твой прав. В любом случае спасибо за подсказку, – сказал Ярик.

Ворота дома, мимо которого проходили, были настежь открыты. Ярослав долго разглядывал убранный двор, ровную поленницу дров, выложенную у стены сарая, купающихся в луже гусей, плотно пристроенные друг к другу амбары и загоны.

– Для чего так много строений?

– Здесь животноводы. За скотиной ухаживают, лечут, стельных держат.

– Ветлечебница, что ли?

Явдоха сдвинула брови к переносице.

– Забей! – Ярослав махнул рукой. – А сколько человек работает?

– Вся ихняя семья. И их дед еще лечил, и прадед.

Дверь дома открылась и на крыльцо, сильно припадая на ногу, вышла старушка. Приложив руку козырьком ко лбу и прищуривая подслеповатые глаза, пригляделась.

– То есть, профессия у них по наследству передается?

Явдоха, помахав рукой, крикнула старушке:

– Баба Маня, здоровти вам! – Затем перевела взгляд на Ярика и переспросила: – Что такое наследство?

– Когда от отца к детям дело передается. Вот тебя батя ведь охоте учит? – продолжая путь, спросил Ярослав.

– Учит ухаживать за лесом, зверей лечить, а бабуля учит травы понимать, ее еще ее бабуля учила.

– Вот это и есть «по наследству», – подтвердил Ярослав, разглядывая грядки, огороженные плетнем. – А здесь что?

– Здесь сажаем овосчи, которые исть отепла, моркву, томаты. А тама большие поприща – запасы на лядовище.

– Ага, то есть здесь летние запасы, а на больших полях зимние, – догадался Ярослав. – А по какому принципу сажаете?

– Не понимаю, – пожала плечами Явдоха. – Общно. Некоторые возле хаты на поприще редкие овосчи выращивают.

– Редкие? Какие, например? – Вытянув шею, Ярик разглядывал грядки.

– Ревень, ногут, тук. Федот, батин брат. – Явдоха ткнула себя в грудь.

– Твой дядя? – спросил Ярослав.

– Дя-дя, – по слогам повторила Явдоха и рассмеялась. – Нет, стрый.

– Стрый Федот? – Ярослав задумчиво поднял голову, поморщился и сказал: – Нет, дядя Федот звучит лучше.

– Пусть, – легко согласилась Явдоха. – Князь дядю Федоту татей дал, печь во дворе поставили и домовину из слюды. Там растут арбузы, дыни. А в другой домовине из слюды – персики, абрикосы, вертоград большой.

– Парники? Персики? Арбузы? – удивленно переспрашивал Ярослав. Он шел, повернувшись лицом к девочке. – Как это возможно? Кто придумал парники?

– Князь! – Явдоха, видя его удивление, звонко рассмеялась. – Он сильник, и у него есть синглит, который поддерживат.

– Синглит? – Ярослав закусил губу и нахмурился.

Явдоха вздохнула, по его примеру присела на корточки и, пальцем нарисовав в желтой густой пыли круг, в центре поставила точку.

– Князь. – Она указала на точку. – Синглит. – Указала на круг, затем подумав, нарисовала еще один круг, перечертив его несколько раз. – Шубаши! – Указала на второй круг и жестом изобразила копье в руках, потом стрельбу из лука и наконец удары мячом.

– А-а-а, шубаши – это воины?! – догадался мальчик. – Отлично, с этим разобрались. А синглит?

Явдоха скрестила ноги по-восточному и приложила ладонь ко лбу, изображая на лице задумчивость.

– Синглит думает? Много думает? – гадал Ярослав и, увидев, что Явдоха, соглашаясь, кивнула головой, сообразил: – Синглит – это собрание мудрецов!

Девочка поднялась, отряхнула платье и пошла по дорожке.

– Ну хорошо, допустим, Владимир придумал, как построить парник. Но откуда взялись семена?

Явдоха, подумав мгновение, пожала плечами, выпятив нижнюю губу. Прошли наконец туда, где густым рядком стояли неказистые дома с большими дворами. Чем дальше, к окраине, уходили дома, тем выше были заборы, иные и вовсе походили на крепостные стены. Из этой части города доносились звон металла, стук топоров и скрежет пил.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Повойник – особый чепец.

2

Убрус – красный полотняный платок.