Книга формы и пустоты

Тут от двери раздался голос. Это был няня Эндрю, он дежурил с утра и обходил палаты с проверкой.

– Эй, – сказал няня Эндрю. – Ты в порядке?

Бенни схватил туфлю со стола и, нагнувшись, быстро надел. Когда он распрямился, медбрат стоял, прислонившись к стене и засунув руки в карманы, и наблюдал за ним. Няня Эндрю был крут. Он был рок-музыкант из Англии, у него были татуировки и множество дырок в ушах. Все девочки в отделении были в него влюблены.

– Ты в порядке? – повторил няня Эндрю, провожая Бенни в коридор. – Ты опаздываешь на завтрак. Ты знаешь, за этим следят.

– Я знаю, – сказал Бенни.

– Не бойся, я никому не скажу. И как ты разговаривал с обувью, я тоже не видел.

В столовой девушка Алиса сидела в углу с Максоном и еще двумя ребятами из Синей команды. Бенни взял свою порцию хлопьев и, поколебавшись, пошел в ту сторону. Остальные уже закончили есть и уходили, поэтому он сел прямо напротив нее. Она подняла глаза, кивнула ему и снова уставилась на свой поднос: там стояли тарелка с нетронутой овсянкой и полстакана апельсинового сока. Звезды у нее на руке прятались под рукавом толстовки, видно было только одну, на внутренней стороне запястья. Выждав момент, когда никто не смотрел в их сторону, Бенни достал из кармана бумажку и положил ее на ее поднос.

– Это твое?

Она посмотрела на него и покачала головой.

– Теперь твое. Хотя тебе, наверное, лучше это убрать.

Он снова взял в руки бумажку и прочел надпись.

– Что это?

– Это партитура события.

– Это типа предсказание?

– А, это интересно. Конечно, почему бы и нет?

Он все еще не понимал.

– Я на самом деле должен это сделать? – Бенни хотел сказать, что уже пытался, но постеснялся это говорить.

– Ты ничего не обязан делать, – ответила она. – Ты можешь попробовать, если захочешь. А можешь просто представить себе, что ты это делаешь. Это называется мысленный эксперимент. Иногда действует так же.

Бенни обдумал услышанное. Поначалу идея поговорить со своей обувью казалась ему глупой, но что-то интересное в ней было. Обычно когда вещи начинали говорить, он просто затыкал уши и старался не слушать. Ему никогда не приходило в голову задавать вещам вопросы. Конечно, кроссовка не ответила ему. Может быть, она сочла его вопрос слишком глупым. Может быть, вещи перестают разговаривать, если задавать им слишком много глупых вопросов – точно так же, как он сам перестал разговаривать с доктором Мелани, или в группе, бывало, все надолго замолкали по той же причине. Может быть, если задавать вещам больше глупых вопросов, то они совсем перестанут разговаривать. Это было бы превосходно. Бенни свернул листок и положил его обратно в карман.

– У тебя есть еще? – спросил он у Алисы.

Та неопределенно пожала плечами, и он решил, что нет, но после завтрака, перед общим собранием, когда персонал еще не собрался, Бенни видел, как она и еще несколько ребят из Зеленой команды тайком раздавали новые листочки, появлявшиеся откуда-то из кармана ее худи. Но дети не умеют как следует хитрить. Они привлекли к себе внимание нянечек, и одна из них, отведя Алису в сторонку, заставила ее выбросить бумажки в мусорное ведро, а затем вывела из палаты. Алиса молча ушла, а Бенни проводил ее взглядом. Когда началось собрание, старшая медсестра подняла один из листиков и велела всем сдать все, что у них было. Большинство детей просто пожимали плечами и подчинялись. Бенни нащупал бумажку в кармане, но не поднял руку, когда проносили мусорную корзину. Потом в тот же день, в часы посещений, когда персонал был занят регистрацией посетителей, он вернулся в столовую и нашел эту мусорную корзину. Бумажки все еще лежали там под обертками от конфет и бумажными стаканчиками. Некоторые из них намокли от пролитого сока, но Бенни выбрал сухие и потом прочел их у себя в комнате.

• Встань лицом к пустой стене. Представь, что стена – это зеркало.

• Утром поздоровайся с унитазом. Скажи ему спасибо, что он забрал твое дерьмо.

• Представь, что ты очень стар. Двигайся в два раза медленнее, чем обычно.

• Обними себя и скажи «я люблю тебя». Повторяй, пока это не станет правдой.

• Ходи так, словно ты очень счастлива. Меняй направление.

• Стань котенком. Помурлыкай. Оближи свою прекрасную шерстку.

• Смотри на мир вверх тормашками.

• Посмотри в глаза своим лекарствам, прежде чем проглотить их. Спроси у них: «Вы это серьезно?»

• Делай все задом наперед.

• Улыбнись тому, кто тебе не нравится. Если тебе улыбнутся в ответ, засчитай себе один балл.

• Ляг спиной на пол и прислушайся. Если захочется спеть, не стесняйся.

Вот такие указания были на бумажках. Прочитав их, Бенни понял, что некоторые безумные спонтанные выходки других детей, свидетелем которых он иногда становился в коридорах и в большом зале, на самом деле вовсе не были спонтанными. Получалось, что Алиса была дирижером, а они – музыкантами в ее оркестре. Бенни спрятал листочки в свою тетрадку для сочинений, а когда погасили свет, встал с кровати, лег в темноте на спину на пол и прислушался. Он слышал дыхание своего соседа по комнате и скрип перестраивающейся вокруг него вселенной. Он хотел подпеть этим звукам, но боялся разбудить Максона и только тихонько помычал. Чтение этих инструкций стало для Бенни откровением; он словно проснулся. Там, где ему когда-то виделся хаос, он теперь различал порядок, и то, что когда-то казалось порядком, теперь оказывалось хаосом, но по-своему странным и любопытным. Алиса была ключом к этой реальности и тайному своду законов, которые управляли ходом вещей в отделении. Бенни с нетерпением ждал встречи с ней на следующий день. Он надеялся, что найдет способ поговорить с ней, рассказать ей все и вернуть ей листочки с инструкциями. Но напрасно он искал ее в столовой за завтраком – ее там не было. Не появилась она ни на общем собрании, ни в обед. Потом, во время «тихого часа», он спросил Максона, не знает ли он, где Алиса.

– Ты имеешь в виду Атэну?

– Наверное. Я думал, ее зовут Алиса.

– Без разницы. В общем, ее перевели.

– Выписали?

– Вряд ли. Просто она уже совершеннолетняя, и ее перевели в другую клинику. Ее временно держали в Педипси, а потом поймали на этой шалости и перевели к взрослым.

– Ты имеешь в виду те листочки?

– Да, – усмехнулся Максон. – Флюксус[30], чувак. Подрывное дерьмо. Они думают, что она оказывает плохое влияние, издевается над системой и не принимает всерьез свое собственное психическое заболевание.

Бенни не понял, что такое «Флюксус». Он никогда не слышал об этом радикальном политическом и художественном движении шестидесятых годов. Он подумал, что это такое крутое бранное словечко. Но он понял для себя кое-что важное, усвоил еще одно правило отделения детской психиатрии: наказание за подрывную деятельность заключается в том, что тебя делают взрослым. Флюксус, чувак.

После ухода Алисы отделение стало другим. Пустым. Тихим. Скучным. В тот же день, во время арт-терапии Бенни стащил клей-карандаш и, вернувшись в свою комнату, вклеил все бумажки в свою тетрадь для сочинений. Он не относился к этому как к творчеству. Ему просто нравилось, как они выглядят, когда все аккуратно выстроены в одну колонку.

15

Бенни выписали из детской психиатрии через несколько дней после окончания учебного года, поэтому он пропустил выпускной в школе. Его это не беспокоило. Школа казалась ему каким-то далеким полузабытым миром, поэтому, когда Аннабель привезла его домой из больницы, он не понял, почему над входной дверью висит баннер «ТЫ СДЕЛАЛ ЭТО!».

Что он такого сделал? Бенни растерянно посмотрел на мать. Она вся сияла и так глядела на него, словно у него имелся какой-то серьёзный повод для счастья, но Бенни никак не мог взять в толк, чему он должен радоваться.

– Я что-нибудь натворил?

– Нет, глупышка! – Она попыталась торжественно распахнуть перед ним дверь, но ту заклинило подвернувшимся пакетом с макулатурой. Аннабель с силой толкнула ее, открыв настолько, чтобы Бенни мог пройти на кухню. Между шкафом и холодильником он увидел еще один баннер: «ПОЗДРАВЛЯЕМ ВЫПУСКНИКА!»

На спинках кухонных стульев висели гроздья разноцветных воздушных шариков, на некоторых были нарисованы желтые смайлики в академических шапочках с кисточками, на других написано: «ВЫПУСКНИК № 1! ТАК ДЕРЖАТЬ! ПРИВЕТ И ПОЧЕТ НАШЕМУ ВЫПУСКНИКУ!»

– Поздравляю, Бенни! Я так горжусь тобой! – сказала Аннабель, и, видя, что он никак не реагирует, объяснила: – Это в честь твоего выпуска.

Бенни не знал, что сказать. В Педипси никто не говорил «выпуск». Это называлось по-другому. Там говорили «выписка». Но, возможно, мама этого не знала, а он не хотел ее расстраивать.

– Как здорово, мам, – произнес он, хотя никакой радости не испытывал.

– Среднюю школу заканчивают раз в жизни, – сказала Аннабель. – Мне хотелось, чтобы и у тебя был праздник. Ну, что ты стоишь! Давай праздновать!

Она забрала у него из рук сумку и бросила ее на пол. На расчищенном уголке кухонного стола лежала куча подарков: глуповатая плюшевая гончая в академической шапочке, несколько комковатых свертков, завернутых в блестящую бумагу с большими бантами, огромная открытка, скрученный в трубочку и обвязанный лентой лист бумаги. Гончая считалась талисманом школы. Сняв с нее академическую шапочку, Аннабель водрузила ее на голову Бенни.

– Ой, по-моему, ты вырос! – сказала она и сдвинула свисавшую спереди кисточку на левую сторону, потом отступила назад, чтобы полюбоваться. – Нет, подожди! Не на ту сторону!

Она повернула кисточку вправо, а затем взяла бумажную трубку и снова сделала несколько шагов назад.

– Бенджамин Оу! – объявила она, держа перед собой свиток двумя руками.

Бенни отвел взгляд. Ему не нравилось, когда вот так выкрикивали его полное имя. Оно звучало так, словно принадлежало кому-то другому, и этот кто-то другой должен был ответить.

Он постоял немного, уставившись матери под ноги. Кроссовки ее были истерты и разношены. За ними – из щели между мойкой и покоробленным линолеумом – высунул голову маленький таракан.

– Подойди ближе! – громким шепотом сказала Аннабель. – Когда называют твое имя, нужно шагнуть вперед.

Он сделал шаг, затем еще один и оказался перед ней, и тогда она протянула ему свернутую бумажку.

– Бенджамин Оу, настоящим я вручаю вам ваш диплом. Теперь вы официально закончили среднюю школу. Поздравляю, милый! – торжественно произнесла Аннабель, сунула диплом ему в руки и начала аплодировать, но потом вдруг перестала, протянула руку к его шапочке и снова повернула кисточку влево. – Вот. Так лучше. После окончания выпуска она должна быть слева. А теперь давай развернем подарки!

Больше года Аннабель готовилась, запасаясь выпускными атрибутами летом на распродажах, а когда наступил день церемонии, Бенни все еще был в больнице, но она все же полезла в шкаф и вытащила несколько своих самых красивых нарядов. Красивую тунику можно было надеть поверх легинсов, которые она купила, когда была беременна. Подтянув резинку на талии, она вспомнила, каким упругим был ее живот, наполненный новой жизнью и обещанием будущего. Как она была счастлива тогда – и вот сын уже заканчивает среднюю школу! Выйдя из дома и направляясь к автобусной остановке, Аннабель, подумала, что мать на самом деле никогда не перестает носить своего ребенка, и прослезилась от этой мысли.

Она держалась в глубине зала. Дети выглядели очаровательно в своей официальной одежде: девочки были в красивых платьях, мальчики – в строгих рубашках и брюках. Когда объявляли имена выпускников, они поднимались на трибуну и получали свои дипломы. Аннабель сделала несколько снимков и записала вступительную речь на свой телефон, чтобы Бенни потом смог прослушать. Она хотела организовать для него выпускной, хотя бы донести настроение этого дня, но теперь, когда они сидели вместе за кухонным столом и сын открывал купленные ему подарки, он даже удивился, узнав, что мать туда ходила.

– Это вообще-то немного странно, мам, – проговорил Бенни, разворачивая первый подарок: пару коричневых брюк.

– Разве? – Аннабель вывела фотографии на экран своего телефона и протянула его сыну. – Я не до конца была. Просто подумала, что тебе может быть интересно. Твои одноклассники выглядели так мило. Малышка Эмбер Робинсон так выросла! Прямо юная леди. На одном из мальчиков был белый костюм-тройка, и даже твой друг Кевин, или как его там, умудрился выглядеть вполне презентабельно.

– Он мне не друг. – Бенни развернул второй подарок: голубую рубашку.

– Я еле узнала его. Неужели ты не хочешь посмотреть?

– Нет.

Третьим подарком был синий галстук в горошек.

– Когда я должен это надевать?

– Тебе понравилось? Думаю, мы можем принарядиться и поужинать в хорошем ресторане. – Аннабель взяла гончую на руки и погладила ее длинные шелковистые уши. – Чтобы отпраздновать твое возвращение домой, выпускной и все такое.

– Сегодня?

– Конечно! Почему бы и нет?

– Давай. Если хочешь.

Сидя в обнимку с гончей, устроившейся у нее на коленях, она смотрела, как Бенни складывает одежду в свою спортивную сумку, чтобы отнести наверх. Сначала брюки, потом рубашку, а сверху галстук. Дешевая атласная академическая шапочка болталась у него на голове, то и дело сползая на глаза. Сын поднял взгляд на мать.

– Мне и дальше в этом ходить?

Кисточка свисала ему на лицо, и он сдвинул ее в сторону. Вид у него был очень утомленный.

– Ой, милый, нет, конечно. Прости… – Она бросила гончую на стол и сняла с Бенни шапочку, жалея, что затеяла все это. – Конечно, тебе не нужно носить эту дурацкую шапочку. Вообще ничего из этого можешь не надевать.

– Хорошо.

– Я просто хотела… – Аннабель остановилась и сделала глубокий вдох. Чего она хотела, уже не имело значения. Она потянулась, чтобы обнять его, но удержалась и только дотронулась до руки.

– Главное, что ты снова дома, – сказала она, нежно пожимая его предплечье. – Мы будем делать только то, что ты захочешь, хорошо?

– Я просто хочу пойти в свою комнату. – Бенни застегнул молнию на сумке и встал, а затем наклонил голову, прислушиваясь. Из гостиной доносился какой-то темный, настойчивый жужжащий звук.

– Что это?

– Ты о чем, милый?

– Этот шум. – Бенни сделал шаг в сторону гостиной, и звук стал громче, к нему добавился негромкий, но пронизывающий вой. – Что-то изменилось.

– А, ты, наверное, имеешь в виду мою новую рабочую станцию. Пойдем посмотрим… – Она пошла следом за ним в гостиную. – Впечатляет, правда?

Три модульных стола длиной восемь футов каждый стояли там буквой «П», занимая большую часть комнаты. По краям двумя рядами располагались пять больших плоских мониторов: три стояли внизу на столах, а еще два висели над ними на выдвижных кронштейнах, образуя второй ярус. Вводные устройства – клавиатуры, трекпады, сканеры и мыши – беспорядочно лежали на столах, а внизу виднелись клубки спутанных кабелей. За мониторами возвышалась стена стальных стеллажей, на которых мигала индикаторами армия модемов, маршрутизаторов, DVD-дисков, резервных накопителей и больших черных шумных коробок, называемых «регистраторами». Когда бригада техников устанавливала все это, Аннабель наблюдала за ними с ужасом. А когда они закончили, гостиная выглядела как телевизионный отдел новостей, диспетчерская аэропорта или какая-нибудь лаборатория в Кремниевой долине. Аннабель не ожидала, что ей понадобится все это оборудование. Разве она когда-нибудь научится со всем этим работать?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Свинг – это разновидность музыки, которую можно играть на любом инструменте или комбинации инструментов (прим. ред.).

Музыка биг-бэнда – это любая музыка, исполняемая биг-бэндом.

2

Шляпа с круглой плоской тульей, похожей на традиционный свиной пирог.

3

Вымышленный инопланетный вид по вселенной «Звездного пути».

4

Похороны, особенно музыкантов, в Новом Орлеане в начале XX века включали в себя шествия с исполнением джазовой музыки, иногда довольно веселой. Гроб при этом часто несли на руках.

5

Китайские пряники в форме полной луны.

6

Английский как неродной язык.

7

Навыки, которые можно использовать при переходе на другую работу.

8

Очевидно, имеется в виду один из многочисленных вариантов известной композиции «Bei Mir Bist Du Schoen».

9

Деталь язычкового духового инструмента.

10

«ты моя любимая» (нем.)

11

«Красивая» на разных языках.

12

Набор фосфоресцирующих стикеров.

13

Подвижный воинственный объект в играх, управляемый игровой программой.

14

Популярный в США газированный напиток, бывает алкогольным и безалкогольным.

15

New Age – общее название совокупности различных мистических течений и движений, в основном оккультного, эзотерического и синкретического характера.

16

Супермаркет.

17

Хлопья для завтрака, название переводится как «Талисманы удачи».

18

Игра слов по поводу фамилии Goodman.

19

Игра слов: фамилия семьи Oh, а Cheery (веселый) Oh звучит как приветственный возглас cheerio «ваше здоровье!». Корейская фамилия Кенджи О, превратившаяся (в соответствии с английским названием этой буквы) в Oh, много раз обыгрывается в книге и как зрительный образ буквы, и как возглас «Ох!».

20

Мелодическая фраза в джазовой импровизации.

21

Неформальный термин, обозначающий эпоху с высоким уровнем человеческой активности, играющей существенную роль в экосистеме Земли.

22

«Ближайшая область окружающего мира» в некоторых науках.

23

Синдром дефицита внимания и гиперактивности.

24

Игра слов на основе имени джазиста Телониуса Монка: monk значит «монах».

25

Ризома – организм без начального и связующего центра.

26

Нож с небольшим острым лезвием на длинной тонкой ручке.

27

«Да здравствует сопротивление!» (фр.)

28

Боросиликатное стекло.

29

Один из методов психотерапии, «воздействие средой».

30

Международное движение представителей разных видов искусств, зародившееся в 1960-х годах.