Проклятье старинного кольца

А Ричард, как он отнесется к появлению кузины? Нужно сразу оповестить его, что если он откажется от выбранной ему невесты и сам вздумает жениться на Лили, то леди Мортимер лишит ее приданого. Ричард горазд выдумывать самые коварные планы, лишь бы получить деньги на свои похождения, карты и скачки.

Как тяжело держать на плаву замок Мортимеров, когда кругом все только и думают, как бы обогатиться за ее счет! Если взять всех окружающих ее мужчин, то она более всего доверяет Фостеру, но и он вполне может предать ее, сговорившись с той же Джулией Лонгфильд. Хотя часто он бывает полезен. Он выгодно купил ей надежный сейф, куда она положила свои драгоценности, да и с расписками Ричарда не подвел.

Приходится быть внимательной: то Джордж крадет камень Бэклоу, то Ричард – рубиновое ожерелье. Ее драгоценности – это некая страховка. Если Джордж и Ричард разорят ее, то за фамильные украшения можно выручить немалые деньги.

Ответ Его Величества не заставил себя ждать, видно, помогли хлопоты кузины. Королевская милость в одночасье превратила бедную сиротку-служанку в высокородную даму. Лиля радовала свою хозяйку, а теперь приемную мать послушанием. Конечно, девочке не хватает манер, но это легко поправить.

Другая важная задача – добиться признания приемной дочери в свете. Это сделать гораздо труднее. Даже королевский указ решает только имущественные проблемы. Чтобы девочку стали принимать в своих домах, надо настроить людей соответствующим образом. Леди Эстер долго думала, как это сделать, и решила прибегнуть к помощи священника.

Преподобный Смайлс, добрейший человек и суровый наставник своих прихожан, может сделать для девочки очень много. Следует только правильно с ним поговорить.

Не откладывая дела в долгий ящик, леди Эстер в первое же воскресенье после получения Королевского указа отправилась в церковь.

Мистер Смайлс с удовлетворением отметил, что графиня сидит на отведенном для нее месте. Он хорошо относился к леди Мортимер, уважая ее за неустанные труды и терпение в отношении сластолюбивого мужа.

Когда все разошлись, леди Эстер подошла к преподобному.

– Мистер Смайлс, мне необходимо с вами поговорить. Не уделите ли мне четверть часа вашего драгоценного времени? – смиренно спросила она.

– Пойдемте, дочь моя. Я всегда готов выслушать вас и помочь, – ответил добрый священник.

Они покинули церковь и отправились в дом преподобного, где в уютной крошечной гостиной могли поговорить без помех. Простая, но идеально чистая комната благоприятно повлияла на настроение леди Эстер.

– Я пришла сообщить вам, святой отец, что у меня появилась дочь, – решительно сказала она.

– Вот как? – удивился священник.

– Вы знаете, что нам с супругом не было даровано счастье иметь своих детей. Но случай привел к нам мою дальнюю родственницу, совсем молоденькую девушку. Я приняла ее в дом и сделала младшей горничной. Но по здравом размышлении решила ее удочерить. Его Величество оказал нам с Джорджем огромную милость и разрешил вопрос своим указом. Прошу вас помочь мне ввести ее в общество, – приступила к делу графиня.

– Вам следовало сначала посоветоваться со мной, – недовольно возразил мистер Смайлс. – Возможно, она интриганка, сумевшая втереться к вам в доверие.

– О, нет! Уверяю вас, она ничего не знает о моем решении. Я обсуждала его только с мужем, и у девочки не было никакой возможности о нем узнать, – возразила леди Эстер.

Смайлс с сомнением покачал головой.

– Слуги знают гораздо больше, чем вы думаете.

– Дело сделано, – возразила графиня. – Я приняла это решение, так как чувствую себя обязанной позаботиться об Олдоаксе и поместье Бэклоу тоже. Было бы верхом легкомыслия оставлять замок и попечение над имуществом Бэклоу родственнику Джорджа, которого мы совершенно не знаем.

– Тут вы правы, – согласился священник. – Но девочка?

– Она выйдет за Карла Мортимера и получит опекунство над средствами Ричарда, если он не женится. Карл позаботится об Олдоаксе, а Лили поможет ему удержаться от необдуманных шагов. Девочка очень рассудительна и с характером. Надеюсь, у нее все получится.

– Что ж, я буду молиться об этом. Я объявлю прихожанам и всем, кто будет проявлять интерес, что вы удочерили дальнюю родственницу из обедневшей ветви семьи. Полагаю, это вызовет интерес, но заставит относиться к девушке, как к потомку древнего рода, – принял решение священник.

– Я была уверена в вас, дорогой мистер Смайлс, – сказала удовлетворенная графиня. – Осталось только осчастливить девушку.

Однако радовать девочку леди Эстер не спешила. Сначала следовало обеспечить ее будущее. Вернувшись домой, графиня поднялась в кабинет. Прежде всего следовало объясниться с Карлом.

«Любезный сэр Карл», – начала она письмо к молодому Мортимеру, – «являясь ближайшим родственником моего драгоценного супруга и его наследником, Вы имеете право и должны ознакомиться с тем, что достанется Вам по праву майората. Надеюсь, возможность посетить Олдоакс Вы найдете привлекательной. Будем рады принять Вас в замке в любое удобное для Вас время.

Ваш приезд может оказаться для Вас полезным и по другим причинам. Не имея собственных детей, я намерена часть принадлежащих мне средств пустить на поддержание славы рода Мортимеров. Но приобретение этих средств предполагает выполнение некоторых условий. Зная, что Вы еще не создали семью, я взяла на себя смелость подобрать Вам невесту. Брак с ней будет означать для Вас значительное улучшение материального положения. Кроме того, она молода и хороша собой.

Не спешите отказываться. Надеюсь, девушка придется Вам по сердцу.

Любезный сэр Карл, верю, что Вы простите мне смелость и даже некоторую бесцеремонность. Уверяю Вас, что все это делается для Вашего же блага. В любом случае, решение останется за Вами».

Перечитав написанное, леди Эстер заключила письмо словами: «Всегда расположенная к Вам, леди Эстер Мортимер».

Графиня полагала, что излишние церемонии лишь повредят делу. Если молодой человек ограничен в средствах, а в этом леди Эстер была уверена, он не станет отказываться. Миловидность и кротость Лили помогут ему принять правильное решение. Оставалось разумно распорядиться деньгами, но и тут графиня все решила заранее.

В общих чертах поручение поверенному выглядело так: Поттс должен был положить на имя Лили двести тысяч крон, что делало ее одной из богатейших невест Франглии. Сто тысяч составляло приданое, а вторую половину состояния следовало положить на имя девушки. Но получить эти средства и распоряжаться ими она могла только после заключения брака.

Богатый опыт семейной жизни подсказывал леди Эстер, что брак будет много крепче, если мужу придется для получения средств от жены добиваться ее расположения. Привыкшая экономить, леди Мортимер никогда не скупилась в серьезных делах. Если у молодой пары все пойдет хорошо, то и остальные деньги можно будет завещать девушке.

Впрочем, помирать леди Эстер пока не собиралась. Но позаботиться о поместье и о Джордже, если ей суждено уйти первой, она хотела. И свадьба Лили – прекрасный повод для этого. Об истинных размерах состояния Мортимеров был осведомлен только Поттс. Это позволяло оставить приличествующую случаю сумму Джорджу, а девушку обязать обеспечивать его и заботиться о нем до конца его жизни.

Все эти размышления, невзирая на их практичность, испортили леди Эстер настроение. Желая развеяться и отвлечься, она направилась в парк. Осенняя прелесть природы всегда приводила ее в умиротворенное состояние.

С утра Эмма была жутко занята – она прибиралась на хозяйском этаже в гостевых спальнях. Хозяева опять ждали кого-то в гости. Но с обеда ей велели оставить уборку, чтобы одеть и причесать Лилю.

Лиля только что вернулась с кухни, где помогала кухарке перемыть посуду. Посуды было не слишком много, и она быстро управилась. Вот когда приезжает кто-нибудь из знакомых графа и графини, да еще со своими собственными слугами, работы бывает невпроворот. Чужие слуги не хотят ничего делать, они только помогают своим хозяевам. Посуду помыть от них не допросишься.

Эмма прибежала к Лиле в каморку страшно возбужденная. Горничная тут же закричала своей помощнице:

– Мойся быстрее, мне приказано привести тебя в порядок.

Растрепанная и раскрасневшаяся Лиля, с закатанными до локтя рукавами старенького платьица, в намокшем фартуке, с красными и распухшими руками удивилась:

– Меня в порядок? Для чего?

– Не знаю, мне не докладывают, хотя кое-какие мысли у меня есть…

– Эммочка, миленькая, скажи мне, – взмолилась девушка.

– Думаю, кто-то из твоей родни нашелся, вот тебя и вызывают.

– Вызывают?

– Да, графиня велела привести тебя в гостиную, а там они уже оба ждут – леди Эстер и сэр Джордж.

– Ой, что-то мне страшно, – прошептала Лиля. Она-то знала, что никакой родни во Франглии в восемнадцатом веке у нее быть не может.

Но Эмма, не слушая ее, быстро помогла ей переодеться в воскресное платье. Рабочее ей подарила Эмма, а выходное они вместе перешили из отданного ей старого повседневного платья леди Эстер. Лиля была намного ниже графини, и платье пришлось укорачивать.

Затем Эмма заплела Лиле две косы, закрутила их над ушами и укрепила шпильками – получилось два небольших пучка. Не обращая внимания на страх девушки, горничная взяла ее за руку и повела к хозяевам. У входа в гостиную она постучала в дверь.

– Войдите, – раздался голос леди Эстер.

Эмма втолкнула Лилю внутрь, а сама осталась в холле.

– Иди сюда, дитя мое, – ласково сказала леди Мортимер.

Лиля послушно подошла ближе и прошептала:

– У меня нет никаких родных, ваше сиятельство, это ошибка.

– Я знаю, милая, и хочу это исправить, – ласково ответила графиня, – скажи мне, ты ведь до появления в Олдоаксе служанкой не работала?

– Нет, ваше сиятельство, – подтвердила девушка.

– Это говорит о том, что ты из богатой семьи. Я думаю, что ты из знатного рода. У тебя такие тонкие пальчики, и овал лица узкий. Таких служанок не бывает. Ты не должна работать горничной.

– Но что же мне делать?! – воскликнула Лиля. Она подумала, что ее хотят прогнать.

– Послушай меня. У нас с сэром Джорджем нет своих детей, мы хотим удочерить тебя. Ты согласна?

– Это так неожиданно. Я, конечно, очень рада, но даже не представляю…

– Не пугайся, я все предусмотрела. Ты будешь жить на втором этаже, как и мы с Джорджем. Эмма прибралась в твоей новой спальне. Кроме того, у тебя будет свой кабинет. Ты сможешь проводить время в библиотеке, в гостиной и везде, где захочешь.

– Но я совсем не похожа на знатную госпожу.

– Это все поправимо. Пока я отдам тебе несколько своих платьев, ты ведь такая же худышка, как и я. Их нужно будет лишь слегка укоротить, Эмма сделает это. Но завтра же мы поедем в Лонгридж и закажем тебе у портнихи гардероб, а у сапожника – туфельки. Портниха быстро сошьет первые несколько платьев, а к Рождеству у тебя появятся наряды для выхода в свет.

– Но я не умею выходить в свет.

– Я все это учла. До новогодних балов осталось достаточно времени. За это время учитель научит тебя правильно вести себя в обществе, пользоваться столовыми приборами, танцевать и вести светскую беседу. Все это совсем не трудно, а ты неглупая девочка.

– Я так благодарна вам, госпожа!

– Ты должна называть меня матушка, а сэра Джорджа – батюшка. И не думай, что я такая добрая. У меня есть большие планы на твое будущее. Ты сразу должна уяснить, что станешь нашей наследницей. На кону стоит замок Олдоакс. Ты должна будешь выйти замуж за человека, которого я выберу, и родить мальчика – наследника всего состояния Мортимеров. Но как моя дочь, ты получишь и наследство рода Бэклоу.

– А как же сэр Ричард?

– О нем не беспокойся. Он унаследовал замок Бэклоу, ему перейдет и оставленное бабушкой наследство, этого вполне достаточно. Моих денег он не получит. Но это уже мои дела. Ты же с завтрашнего дня начнешь заниматься с учителем, месье Джонатаном Крипингом, он приедет утром. И не вздумай называть его господином, зови его просто по фамилии. Иди в свою новую комнату.

Лиля ни жива, ни мертва вышла из гостиной. Эмма ждала ее в холле.

– Лили, я права, нашлась твоя родня? – с острым любопытством спросила она.

– Эмма, ты не представляешь, что произошло! Граф и графиня удочеряют меня, я теперь буду Лили Мортимер!

– Не может быть, ваше сиятельство! – ахнула горничная.

– Не называй меня так, мы же подруги, – возмутилась Лиля.

– Но если я буду называть вас по имени, меня уволят со службы.

– Ну тут же никого нет! Эммочка, оказывается, та комната, которую ты сегодня мыла – она будет моей. А еще мне закажут в городе платья и туфли, у меня будет нарядная одежда. И на Рождество графиня возьмет меня на бал, – Лиля говорила так радостно, как и было положено внезапно получившей звание и деньги служанке, но в душе она бы все отдала, лишь бы вернуться домой, к родителям и Генке.

– А украшения вам купят? – мучаясь от зависти, спросила Эмма.

– Не знаю, но мне и платьев хватит.

– Наверняка купят украшения. Ах, как бы я хотела быть на вашем месте, – мечтательно произнесла горничная.

– Эмма, ты же моя подруга. Если мне купят украшения, я дам их тебе померять, а может, и сходить в гости разрешу в каком-нибудь ожерелье или с брошью.

Успокоив подругу, Лиля пошла осматривать свое новое жилище, а Эмма, как покорная служанка, шла немного позади своей новой госпожи. Комната была самой обычной, но отвыкшей от простора Лиле показалась огромной. Широкая кровать под балдахином, зеркальное трюмо с тумбочкой, камин, мягкое кресло около окна – все располагало к отдыху.

С утра приехал мистер Крипинг, он оказался худым и высоким человеком неопределенного возраста с глазами немного навыкате и слегка лысеющим лбом. У Лили начались занятия: утром после завтрака она брала уроки танцев и живописи, а после ланча – уроки музыки и светской беседы. Правильно пользоваться столовыми приборами мистер Крипинг учил девушку во время трапезы – он принимал пищу в столовой вместе с хозяевами и своей новой ученицей.

Лиля читала книгу в гостиной. Вдруг она вздрогнула и схватилась за юбку. На ней лежала записка: «Будь внимательна, сейчас ты получишь еще одну записку. Ее надо уронить так, чтобы ее подобрал Гутс». Внимательно прочитав ее, девушка кивнула. Интересно, откуда они узнали про Гутса? Подождав минуту, она обнаружила у себя на коленях бумажку. Теперь это оказалась записка, предназначенная не только для нее, но и для Гутса: «Лиля, у нас есть прибор, с помощью которого мы можем передавать тебе письма. Ты попала в прошлое благодаря огненному янтарину из музея. Он вправлен в кольцо леди Эстер. Старайся держаться поближе к ней, особенно когда перстень у нее на пальце. Это твой шанс вернуться домой».

Уронить записку в присутствии этого господина было нетрудно, но сказать, когда ему вздумается посетить графиню, Лиля не могла. Весь день она то и дело подходила к окну, чтобы увидеть долгожданного гостя. Но Гутс все не шел.

Наконец прозвучал гонг. Это означало, что пора переодеваться к обеду. Появилась Эмма, которой предстояло помочь девушке сменить платье.

– Леди Эстер ждет к обеду гостя, велела поставить на стол еще один прибор, – доложила горничная.

– Кто бы это мог быть? – заинтересовалась Лиля. – Надеюсь, что не сэр Ричард. В его присутствии у меня по коже мурашки бегают.

– Такой красивый молодой человек! Чем он вам не угодил? По правде сказать, я тоже его побаиваюсь, – Эмма разрывалась между лояльностью к хозяйке и нежеланием врать.

– Так ты не знаешь, кто придет? – снова спросила Лиля.

– По-моему, это месье Гутс. Я слышала, что он хотел поговорить с хозяйкой.

Лилино сердце подпрыгнуло. Вот и возможность «отправить» ему записку.

Гутс вошел в дом так важно, будто оказывал Мортимерам милость, посещая Олдоакс. Бетти встретила его на пороге и проводила в столовую. Лиля специально задержалась, чтобы иметь возможность пройти мимо гостя. Когда леди Эстер и Гутс обменялись любезностями и уселись за стол, девушка проскользнула на свое место, метко уронив записку у стула Гутса. Теперь он обязательно должен был увидеть белевший на ковре клочок бумаги, и лишь от него зависело, скажет он о нем леди Эстер или нет.

Сэр Джордж шепотом пожурил Лилю за опоздание и тут же предложил ей кусочек рыбы, так аппетитно пахнувшей, что у девушки сразу разыгрался аппетит. Гутс помедлил немного, а потом поднял записку и внимательно прочитал.

«Ловко!» – подумал он. – «Эти мальчишки научились пользоваться прибором. Что ж, это не беда, но оставлять им концентратор не следует. Придется сказать, что эксперимент завершен, пока они не распорядились устройством по-своему».

Лилина жизнь очень изменилась. Теперь ей целыми днями ничего не требовалось делать. Вставала она часа на два позже, чем раньше, когда приходила Эмма. От завтраков в постели девушка решительно отказалась. Эмма открывала шторы, ждала, пока Лиля встанет, и помогала ей одеться.

После того, как ей объявили об удочерении, одевание превратилось в сложную процедуру. Деталей туалета стало больше, и самым неприятным был корсет. Эмма надевала на нее тугую, усиленную китовым усом конструкцию и зашнуровывала ее сзади. К счастью, утягивать талию пока не требовалось, Лиля и так была худенькой, и Эмма шнуровала не сильно. Правда, и в таком виде корсет сковывал движения, не позволял согнуть спину.

Новые платья, перешитые из принадлежавших леди Эстер, отличались добротной тканью, но слишком роскошными не выглядели. Для торжественных случаев, выходов и приема гостей Лиле заказали три платья у портного в Лонгридже, одно из них доставили накануне.

День обещал быть сложным. Сегодня в Олдоакс собирался приехать Карл Мортимер, дальний родственник сэра Джорджа и будущий Лилин жених. Это событие очень огорчало девушку, ей вовсе не хотелось замуж, да еще за незнакомого человека. Однако надежда вернуться домой оставалась всего лишь надеждой. И пожаловаться было некому, и не с кем поболтать. Эмма теперь называла ее «мадемуазель», а о встрече с Жаннет нечего было и мечтать.

Зато Лиля могла гулять в парке и пользоваться библиотекой. Все книги на франглийском она брала в руки с трепетом, ведь школьных знаний едва хватало для бытовых разговоров. К счастью, сэр Джордж оказался любителем рыцарских романов. Их в библиотеке нашлось несколько дюжин. Первый Лиля одолела с трудом, ей даже пришлось спрашивать значения многих слов, а потом дело пошло легче.

Но ни чтение, ни новые платья не могли отвлечь девушку от приближающихся грозных перемен. Как сможет она поладить с женихом, долго ли продлится помолвка и сможет ли Генка найти способ вызволить ее отсюда до свадьбы? Эти вопросы не давали Лиле покоя. Вот и сегодня она проснулась рано, так что до прихода Эммы оставалась куча времени.

Лиля встала, умылась и надела платье, которое носила служанкой. Без Эммы нечего было и думать зашнуровать корсет. Стараясь ступать как можно тише, девушка отворила дверь, спустилась по лестнице и вышла в парк.

На кухне гремела посуда и слышались голоса. Прислуга готовилась пить чай перед началом рабочего дня. Чтобы не попасться никому на глаза, Лиля прошла по широкой аллее, которую скрывала от кухонных окон живая изгородь.

Она брела медленно, размышляя о жизни. Вдруг у подъездных ворот поднялась суета. Привратник выскочил из своего флигеля и бросился открывать тяжелые створки. В поместье медленно въехала большая карета.

Лиля остановилась возле толстого дуба. Отсюда прекрасно просматривалась вся аллея и ворота, а она сама в любую минуту могла укрыться за могучим стволом. Карета проехала еще немного и остановилась. Из нее вышли двое мужчин. Один, молодой, был облачен в камзол цвета спелой вишни, из-под которого проглядывал белый жилет. Кружева на воротнике и манжетах выдавали в нем богатого дворянина. Короткие штаны, к которым Лиля так и не привыкла, обычно вызывали у нее улыбку, но на этом молодом человеке выглядели неплохо. Даже белые чулки почти не портили дело.

Второй мужчина, постарше, показался ей слугой. Его кафтан был проще, чулки темнее и в его костюме отсутствовали кружева. Первый с интересом оглядывал Олдоакс, а потом что-то сказал своему спутнику и устремился в обход замка по боковой аллее.

Второй мужчина заметил выглядывавшую из-за дерева Лилю и направился к ней. Его прямые, до плеч, русые волосы и открытое лицо понравились девушке. Она не стала прятаться, но и на аллею не вышла. Мужчина поравнялся с дубом и с улыбкой посмотрел на Лилю.

– Ты служишь здесь, девочка? – спросил он.

– Нет, то есть да. То есть сейчас уже не служу, – принялась объяснять Лиля. – А вы кто?

Говорить так было невежливо, но мужчина не рассердился. Что взять со служанки, да еще такой молоденькой?

– Мой господин, высокородный Карл Мортимер, приехал в замок по приглашению хозяев. Он сватается к их дочери. А я – его слуга и, смею надеяться, друг мосье Карла.

– Так это жених! – вырвалось у Лили, но она тут же зажала себе рот рукой. – А как зовут вас, любезный господин?

Мужчина усмехнулся.

– Меня зовут Леон Винс, к вашим услугам.

– Леон Винс, Леон Винский! – воскликнула Лиля. – Вы, должно быть, потомок Леона Винского!

– В каком-то смысле, – загадочно ответил ее собеседник. – Но где вам приходилось слышать это имя, дитя мое?

– Я читала его дневник, – не подумав, брякнула Лиля.

– Вот как? – удивился Леон. – Но, насколько я знаю, он написан на языке, не известном местным жителям.

– Ну, да… Я не то хотела сказать, – смешалась Лиля.

Из неловкого положения ее выручила Эмма.

– Вот вы где, мадемуазель! – стараясь отдышаться, воскликнула она. – Вас ищет графиня. Приехали гости, надо одеваться к завтраку.

Лиля взглянула на Винса и покраснела.

– Извините, – сказала она. – Я должна идти, но мы еще увидимся.

С этими словами девушка повернулась и быстро пошла за уходящей служанкой.

– Непременно, – задумчиво произнес ей вслед Винс.

***

Эмма затянула на Лиле корсет, облачила ее в новое платье и подала изящные сережки с крупными жемчужинами. Цвет платья Лилина мама назвала бы бежевым, но для леди Эстер оно было цвета топленого молока. Черные кружева для воротника и манжет заказывали отдельно, и они стоили целое состояние.

Эмма долго укладывала девушке волосы, но наконец и с этим было покончено. Лиля оглядела себя в зеркале и осталась довольна. Правда, корсет доставлял массу неудобств, а кружева приходилось все время поправлять и стараться ни за что ими не зацепиться. Пышные юбки мешали двигаться, но зато девушка казалась еще тоньше и воздушней, чем в обычном платье. Да и изящные туфельки на невысоком каблуке не отличались удобством, но приходилось терпеть.

Гости тоже переоделись к завтраку. Карл облачился в темный камзол, украшенный серебряной вышивкой. Леон стоял за его креслом, готовый к услугам. Знакомство прошло вполне успешно. Чтобы не сердить леди Эстер, Лиля старалась поменьше говорить и почаще делать книксен.

За столом говорил в основном сэр Джордж, он вспоминал молодость и своих многочисленных родственников, приходившихся родней также и Карлу. Карл почтительно слушал и изредка задавал вопросы, чтобы подбодрить собеседника. Леди Эстер внимательно, хоть и ненавязчиво рассматривала гостя.

Когда завтрак наконец кончился, она увела будущего жениха к себе в кабинет, а Лиле позволили удалиться в свою комнату. Ей страшно хотелось поговорить еще немного с Леоном, но она не знала, как это устроить.

Проходя мимо кабинета графини, Лиля услышала часть разговора. Подслушивать нехорошо, но речь шла о ее судьбе!

Оглядевшись по сторонам, девушка скользнула за портьеру, защищавшую дверь в кабинет от сквозняков. В старом замке это вовсе не было лишним. Отсюда разговор было слышно гораздо лучше. Подобрав юбки, чтобы они не выдали ее присутствия, Лиля прильнула ухом к стене.

– Девушка очень мила, – произнес мужской голос. – Но, насколько я слышал, у вас нет детей. Откуда она взялась?

– Не буду скрывать, Лили наша приемная дочь. Я не хочу об этом распространяться, но вы, как будущий супруг, имеете право знать правду. Девочка из знатной семьи, моя дальняя родственница. Мы с Джорджем удочерили ее, так как очень к ней привязаны. Удочерение совершенно законное, она объявлена Мортимер специальным указам Его Величества. Так что это секрет только от соседей, – пояснила леди Эстер.

– Почему же, дорогая родственница, вы хотите выдать ее именно за меня? – насмешливо поинтересовался Карл.

Леди Мортимер не пропустила дерзость.

– Дорогой Карл, по праву майората вы наследуете поместье, но ведь у вас практически нет собственных денег? Знаю, знаю. Так вот, чтобы вы могли достойно содержать Олдоакс, мы и решили пойти вам навстречу. Лили получит значительную сумму, которая поможет вам поддержать честь дома Мортимеров. Часть денег будет положена на ее имя, а другая составит приданое нашей дочери. Все эти деньги она получит в день свадьбы, так что приданым вы сможете распоряжаться, а остальной суммой будет управлять она. Надеюсь, это поддержит доброе согласие в вашей семье.