Готикана

У нее напряглись соски.

– На преподавателя так не смотрят, вороненок.

Ей потребовалась секунда, чтобы осознать: пока она предавалась фантазиям, он прекратил читать, а его рука попросту лежала на дневнике. Тяжело дыша, Корвина посмотрела на него и поймала на себе его пристальный взгляд. Рука крепче сжала лямку сумки. Ей нравилось, когда он так ее называл. Она не знала почему, но от вольной манеры, в которой он произносил это слово, и самого факта, что он, казалось, делал это специально для нее – о да, от этого жар в ее животе распространился ниже.

– К своей студентке так не обращаются, – тихо ответила Корвина, желая и его называть как-то по-особенному, но понимая: стоит озвучить эту мысль, и все происходящее станет гораздо более реальным. – И как же я на вас смотрю? – Она с любопытством наклонила голову.

Его взгляд обжигал.

– Будто приглашаешь меня поиграть.

Не одна она. У нее перехватило дыхание.

– Вы смотрите на меня точно так же, мистер Деверелл.

Он постучал пальцем по дневнику, изучая ее взглядом. Корвина крепче прижала к себе тетрадь.

– Вы что-то хотели? – спросила она после долгого молчания и через миг осознала, что в ее словах можно было уловить более глубокий, эротический смысл.

Но не успел он ответить, как Корвина краем глаза заметила какое-то мерцание. Посмотрела в угол аудитории – в то место, где стена граничила с окном, и увидела, как силуэт на миг мелькнул в струящихся лучах солнца, а потом исчез.

Ладони начали потеть.

– Что? – донесся до нее голос мистера Деверелла, но Корвина не могла оторвать взгляд от угла, сосредоточившись и пытаясь понять, что же она увидела. – На что ты смотришь?

Она не знала. Боже, ей нужно было, чтобы мама объяснила, что с ней, черт возьми, происходит.

Пальцы, крепко сжавшие ее подбородок, заставили Корвину повернуть лицо, и она встретилась взглядом с серебристыми глазами.

– Ты точно так же смотрела в этот угол во время занятий, – тихо сказал он полным властности голосом. – На что ты только что смотрела?

– Я не знаю, – честно ответила она, позволяя прикосновению его теплого пальца к подбородку направлять ее и наслаждаясь касанием, какого никогда прежде не ощущала. – Наверное, это была игра света.

Несколько мгновений он изучал ее взглядом, а потом отпустил, и Корвина прикусила язык, чтобы сдержаться и не откликнуться на прикосновение.

– Тебе нужно вести себя не так заметно, когда погружаешься в свои мысли. Со всеми бывает, но я на своих занятиях не могу оставить подобное без замечаний. А я не хочу привлекать к тебе внимание.

Корвина прикусила щеку.

– Почему?

– Потому что ты пленительна, – тихо ответил он, блуждая взглядом по ее лицу. – А мне не хочется, чтобы другие предавались фантазиям о тебе во время моих занятий.

– Другие? – спросила она, и сердце заколотилось в груди. Он фантазировал о ней?

Корвина видела, как у него расширились зрачки, черная дыра поглотила серебро, но он не сказал ни слова. Спрыгнув со стола, мистер Деверелл выпрямился во весь рост, не сводя с нее пристального взгляда, как и всю прошедшую неделю. Корвина запрокинула голову, а сердце в груди зашлось в бешеном ритме, пока их тела общались древним, как мир, способом: учащенным дыханием, расширенными зрачками, залившейся румянцем кожей. Она видела, как подскочил его кадык, когда он сглотнул, плотно поджав губы.

– Держись от меня подальше, вороненок, – тихо проговорил он, пронизывая ее взглядом, будто разрывающим на части. – Может, ты и манящая сирена, но я не простой моряк. Я безумный пират и пытаюсь противиться твоему зову. Если причалю к твоим берегам, то разграблю и заберу все, что представляет ценность. Будь осторожна, когда смотришь на меня таким взглядом.

На том он развернулся и направился к двери, задержавшись на пороге, чтобы пристально глянуть на нее, и ушел, не сказав больше ни слова.

Корвина шумно выдохнула, изо всех сил прижимая к груди тетрадь.

– Обалдеть.

Боже, она чувствовала себя опьяненной, одурманенной и невероятно возбужденной от одного простого взгляда и этих слов. Она представила, как мистер Деверелл говорит этим низким голосом среди ночи, как его слова хрипло звучат возле ее кожи, окутывают ее, и закрыла глаза, прогоняя этот образ. Она не должна. Она не может. Какое бы вожделение он ни пробудил в ней, оно никогда не сможет стать явью. Но, вероятно, не остановит ее фантазии.

Только сегодня утром, стоя в душе, она закрыла глаза и представила, что он был там вместе с ней и просто напряженно наблюдал. И кончила как никогда сильно, хватаясь за стену, чтобы не упасть. Она не знала, что в нем было особенного. Конечно, ощущалась его чувственная привлекательность, но было и что-то еще, нечто затаенное, что Корвина ощутила впервые и названия чему не знала. Быть может, это была та грань вожделения, о которой ее не предупреждали любовные романы.

Ей нужно было отвлечься.

Собравшись с мыслями, она вышла из аудитории и пошла по коридорам учебного крыла. В этой его части находилась самая высокая башня, какую она только видела, вмещавшая несколько учебных аудиторий, преподавательских кабинетов и расположившуюся на месте темницы библиотеку, которую Корвине еще только предстояло посетить. А еще в ней были красивые высокие окна, пропускавшие естественный свет. Все занятия: мировая политика, английский язык и литература, история, международное право, экология, основы экономики и факультатив по философии проходили на первом и третьем этажах. Разве что по понедельникам лекции мистера Деверелла были последними и проводились на первом этаже, а потому она смогла быстро выйти на солнечный свет.

Между учебным крылом и Главным залом примостился красивый сад, с правой стороны от которого располагался открытый коридор, соединявший два здания, а слева крутой склон, ведший в лес.

Корвина шла через сад, ощущая на лице теплые лучи солнца. А оно, как она поняла за прошедшие несколько недель, было редким гостем в это время года. Остальные говорили, что летом станет лучше, когда небо прояснится, хотя так высоко в горах все равно всегда будет прохладно. Солнечный свет на коже напомнил ей о родном городе. Маленький городок Скарсдейл, расположившийся в глуши, был по обыкновению умеренным солнечным уголком, во всяком случае, в плане погоды.

Наслаждаясь теплом, Корвина прошла через сад, в котором слонялись несколько студентов, и двинулась налево от Главного зала, где на краю склона начиналась мощеная дорога. Эта широкая дорожка проходила с краю вдоль жилых башен в переднюю часть университетской территории и к подъездной аллее, на которой Корвину высадил таксист, а затем сворачивала обратно к общежитиям преподавательского состава и персонала и заканчивалась там же возле учебного крыла. Это была серповидная дорожка, по которой Корвина не ходила в последние дни, поскольку на другой стороне университета для нее не было ничего интересного. И хотя здания соединяли внутренние переходы, она предпочитала ходить по улице, любуясь восхитительными видами.

Она нашла Джейд и Эрику в саду перед одной из башен парней вместе с Троем, Джаксом и еще одним из их друзей, с которым она была незнакома.

– Прошу, скажи мне, что у мистера Сексуальные Глазки был приятный повод попросить тебя задержаться, – сказала Эрика вместо приветствия, и все остальные подняли на Корвину взгляды. – Мы никому не расскажем.

Порой Корвину поражало, насколько она была старше своих однокурсников. Все они были восемнадцатилетними студентами первого курса, старшим было по девятнадцать или двадцать, а она оказалась первокурсницей почти в двадцать два. Порой она чувствовала себя на столетие старше своих новых друзей.

Симпатичный светловолосый Трой широко ей улыбнулся.

– Мистер Деверелл обычно не такая заноза в заднице.

– Ой, но задница у него что надо, – пробормотала Джейд, и все захихикали.

Корвина бросила сумку рядом с Джейд и села, скрестив ноги под длинной юбкой.

– Он преподаватель. – Она отмахнулась и обратила внимание на двух парней, которых всегда видела с Троем. – Привет, я Корвина.

Темноволосый парень с занятий кивнул с приятной улыбкой.

– Джакс. Прости, если обидел тебя сегодня.

Корвина помотала головой и повернулась к другому парню.

– Итан, – представился он – такой же блондин, как Трой, только в очках без оправы. – Учусь на последнем курсе вместе с Троем и делю с ним комнату.

– Отлично, со знакомствами закончили. – Джейд повернулась к ней. – Итак, что он хотел?

Корвина пожала плечами, опершись на руки и подставив лицо солнцу.

– Просто сказал мне не отвлекаться на занятиях. – Помимо всего прочего, о чем она никогда не скажет вслух.

– И все? – спросила Джейд в неверии. – Просто… знаю, что постоянно об этом говорю, но будь осторожна с ним. Он и прежде нарушал правила, и это плохо закончилось. Он слишком загадочный, чтобы ему можно было доверять. Не привлекай к себе его внимание.

Именно так он ей и сказал, отчего Корвина задумалась, зачем бы ему было это делать, если он намеревался причинить ей вред.

– Черт, ты слишком серьезно относишься к мистеру Девереллу, малышка Джейди, – послышался справа голос Троя. – Расслабься.

Корвина увидела, что выражение лица Джейд стало напряженным, и вспомнила, что ребята не знали об Алиссе и ее связи с преподавателем. Они, наверное, думали, что Джейд ведет себя странно. Корвина ответила ей легкой улыбкой, молча давая знать, что понимает ее беспокойство, и заметила, как та немного расслабилась.

– Ну ладно, так что будем делать с Черным балом? – подал голос Итан.

В Корвине проснулось любопытство, но она откинула голову назад и осталась сидеть в прежнем положении, навострив уши.

– Держаться вместе, что ж еще? – сказала Эрика с другого края. – Соседка рассказала мне о том, что происходит. Не представляю, как кто-то может исчезнуть, если будет вместе с остальными.

– Да, но с масками на лицах легко потеряться, – заметил Джакс.

– А я вообще не понимаю, в чем смысл бал-маскарада, – фыркнул Итан. – Ясное дело, это бал, но всем известно, что каждый чертов раз что-то случается. Почему бы не сделать так, чтобы людям было сложнее бесследно исчезнуть?

После этого ненадолго наступило молчание. Корвина смотрела на облака, на всевозможные формы, которые они принимали на голубом небе. То, на которое она устремила взор, было похоже на белку, держащую в лапках орех. Она улыбнулась этому образу.

– Кто-нибудь из вас уже ходил в лес? – спросил Итан, нарушив молчание.

– Корвина ходила, – встряла Эрика. – Вышла сразу после мистера Деверелла. Об этом во всех девичьих башнях судачили.

– Мистер Деверелл постоянно ходит в лес. Уж не знаю, то ли он смелый, то ли глупый, – Джакс присвистнул и повернулся к Корвине. – Ты видела там что-нибудь странное? Я слышал, там творится всякая дичь.

Наконец Корвина посмотрела на остальных и увидела, что все взгляды прикованы к ней.

– Ничего примечательного, во всяком случае, мне ничего не попалось. Только лес. И озеро. Да и все на этом.

– Озеро? – с удивлением переспросила Джейд. – Там есть озеро?

– И весьма красивое, – добавила Корвина. – Оно темное и мутное, но спокойное.

В мыслях всплыло воспоминание о странном женском голосе, но она прогнала его прочь.

– А что находится наверху нашей башни? – озвучила Корвина вопрос, который давно занимал ее голову. Она знала, что в том помещении стояло фортепиано, но не имела понятия, для чего оно было предназначено.

– Наверху башни? – Джейд озадаченно на нее посмотрела.

– Мне кажется, она про подсобные помещения. – Итан прищурил глаза за стеклами очков. – А почему ты спрашиваешь?

Корвина уж точно не собиралась рассказывать ему о том, что мистер Деверелл играл там на фортепиано. Она же не дура.

– Просто любопытно, – искренне ответила Корвина. – Для меня здесь все в новинку.

Трой ответил ей легкой улыбкой, его светлые волосы и голубые глаза блестели в лучах солнца.

– Это подсобка. Такая есть на вершине каждой башни. Администрация хранит там старый хлам, который изначально был собственностью замка. Так-то туда никто никогда не ходит.

Как и в леса. И, как и в случае с лесом, мистер Деверелл ходил туда, куда не ступали другие люди. Но зачем ему было приходить в одну из женских башен? Из-за фортепиано? Оно стояло только в этой башне? А даже если так, то зачем идти играть ночью? И почему больше никто из девушек его не слышал? Комната была каким-то образом звукоизолированной, или все остальные попросту привыкли к странным звукам, которые замок издавал по ночам? Такой вариант наиболее вероятен, ведь Корвина была единственной новенькой в башне, а все остальные пробыли здесь уже, по меньшей мере, год, если не больше. Быть может, она бы тоже не услышала музыку, если бы спала той ночью.

Вопросы не переставали крутиться у нее в голове. Чем больше она наблюдала за мистером Девереллом, тем острее чувствовала, что поддается любопытству. Было в нем что-то такое, чего она не могла понять, но что заставляло ее осознать: он не был обычным мужчиной. Его окутывало нечто… темное, но что оно скрывало? Оттого у нее возникало желание присмотреться получше и попытаться понять, что же это такое и почему оно что-то в ней пробуждало.

– Водитель, который подбросил меня сюда, сказал, что в замке, по слухам, обитают призраки, – сказала Корвина, меняя тему. – Это правда?

– Городские, – фыркнул Итан, – любят они во всем здесь видеть дьявольщину. Думают, что мы устраиваем оргии и поклоняемся дьяволу или вроде того. Я не удивлен, что они к тому же считают, будто и призраки тут тоже водятся.

– У них есть на то веские причины, – заметил Трой.

– Да все это чушь собачья, – возразил Итан. – Тебе ли не знать, что не стоит придавать значения всяким старым поверьям.

Каким поверьям? Корвина озадаченно на них посмотрела. Трой дергал траву с лужайки под ногами, а Итан смотрел на соседа в таком смятении, будто они уже не первый раз спорили на эту тему. Почему?

Но не успела Корвина все обдумать, как Джейд резко провела рукой по коротким светлым волосам и сердито посмотрела на Итана.

– Неважно, веришь ты в это или нет, но признай, что все это странно.

– Погоди, – перебила Корвина, подняв руку и не дав Итану ответить. – Кто-нибудь может объяснить мне, что происходит?

– Я в таком же замешательстве, подруга, – вмешалась Эрика, глядя на собравшихся.

– И я, – согласился Джакс.

На долгое мгновение наступила гробовая тишина, и Джейд вздохнула.

– Я все забываю, что вы не знаете и половины той безумной ерунды, которую тут порой болтают.

Ее соседка стала рассматривать свои розовые ногти и, покусывая губу, начала рассказ:

– Это что-то вроде тех сумасшедших историй, которые дети рассказывают друг другу у костра. Такая, от которой большинству людей становится не по себе.

– Ты имеешь в виду тех, кто в них верит, – поправил Итан.

Корвина кивком головы велела Джейд продолжать, заинтригованная настолько, что пропустила замечание Итана мимо ушей.

Соседка сделала глубокий вдох.

– Говорят, что около века назад, через несколько лет после основания университета, в нем образовалась группа студентов.

– Так, – подтолкнула Корвина, когда Джейд замешкалась.

– Это все слухи, но те студенты… Они спустились с горы в деревню, на месте которой теперь стоит город, и забрали кого-то с собой в лес, «забавы» ради, – Джейд пальцами изобразила в воздухе кавычки.

– Серьезно? – воскликнула Эрика с неверием в голосе. – Зачем?

Трой пожал плечами и вырвал еще несколько травинок.

– Да кто ж знает? Это ж предание.

– Это предание, – продолжила Джейд, бросив на них взгляд, – гласит, что они некоторое время творили со своим заложником страшные вещи, а потом закончили все какой-то оргией с жертвоприношением. Но никаких подробностей я не знаю… – Ее голос стих.

– Никто не знает, – сказал Трой, глядя на Корвину. – Но, говорят, после нескольких подобных происшествий в университете обо всем узнали и решили положить этому конец.

Корвина внимательно слушала. Свет на лужайке сместился, как только облако закрыло солнце, и стоящая за ними башня отбросила на землю длинные, жуткие тени.

Джейд посмотрела на Корвину серьезным взглядом зеленых глаз и сглотнула.

– Другая, более многочисленная группа студентов Веренмора пошла за ними в лес и обнаружила их в лужах крови.

– Что было потом? – спросила Корвина, увлеченная рассказом.

– Они их линчевали.

По ее телу пробежал холодок.

Ощущение, будто по коже ползают муравьи, вновь вернулось с десятикратной силой. Корвина сжала руки, когда ее тело сотрясла дрожь.

– Господи, – пробормотал Джакс, переглядываясь с Корвиной. – Это… нечто.

– Ага. – Трой выбросил травинки. – Говорят, что они до сих пор бродят по этим землям, по лесам, по замку, повсюду и ищут тех, кто их убил. Говорят, они все еще приносят жертву в ту ночь, когда их убили.

– Ни слова больше, – сказала Эрика, озвучив мысли Корвины, которая почувствовала, как у нее отвисла челюсть, едва она все осознала.

Джейд кивнула, обняв себя руками.

– Ага. Все они были убиты в лесу в ночь Черного бала.

Глава 6

Корвина

После того, как все узнали эту короткую легенду, наступило задумчивое молчание. Итан настаивал, что это всего лишь байка, часть преданий, которые передавались от студента к студенту, легенда, призванная объяснить загадочное исчезновение людей. Джейд согласилась, хотя сама шумно глотала слюну и ерзала, – язык ее тела противоречил словам.

Ребята отправились ужинать, и Корвина дала легенде улечься в сознании.

Она никогда не боялась призраков, да и не встречала их ни разу. Мать говорила ей, что они существуют, бывают хорошие и плохие, отзывчивые и зловредные, и что ей нужно знать об этом на тот случай, если когда-нибудь повстречает одного из них. Но Корвина никогда их не встречала и даже сама не знала, верила ли в рассказы матери. Она лишь слышала голоса, и этот шепот в темноте не пугал ее, он был ей знаком. По крайней мере, в прошлом.

Но что-то в этой истории не давало ей покоя. Быть может, виной тому был голос, услышанный в лесу средь бела дня, или постоянное мерцание света в углу каждого помещения, в котором она находилась. Что-то в этой легенде тревожило ее. Может, сама легенда – от нее всем явно стало не по себе.

Несколько часов спустя Корвина помолилась и выключила свет, но все еще чувствовала себя неспокойно. Джейд после ужина ушла с Троем, и, закончив читать материал к занятиям, Корвина решила лечь спать пораньше.

Башня со стонами и скрипами начала готовиться к ночи. Жутковатая, страшная стая летучих мышей пролетела за окном, куда-то направляясь. От слабого света с улицы по комнате поползли тени.

Отчего-то волосы у Корвины на затылке зашевелились. Внезапно насторожившись, она тихо лежала в постели, замерев всем телом, пока ее разум пытался понять, что происходит.

Мерцание.

Она тихо наблюдала, как в углу комнаты, в том самом, в котором она зажгла благовония, дым мелькнул раз, второй, а потом заколыхался вместе с тенями.

Призрачные муравьи побежали по ее обнаженным рукам.

Прижав одеяло к груди, Корвина смотрела, как дым обрел форму и поплыл к двери. Она закрыла глаза и замотала головой.

Нет, это все световая иллюзия или, быть может, ее обманывал собственный разум.

«Найди меня».

Тихий женский голос эхом прозвучал в ее голове, оставив за собой мерзкий налет на языке и все тот же гнилостный запах. Сердце бешено колотилось в ушах, и Корвина открыла глаза.

В углу комнаты все было по-прежнему не тронуто и освещено светом луны. Муравьи пропали с кожи. Налет сошел с языка. Запах развеялся так же быстро, как появился.

Что, черт побери, это был за голос?

* * *

Корвина встала с постели, когда первые рассветные лучи заструились сквозь окна. Сон ускользал от нее всю ночь, разум крутил вопросы и теории обо всех странностях, которые происходили за те несколько недель, что она здесь провела. Она ворочалась всю ночь, не в силах успокоить мысли, чтобы поспать хотя бы несколько минут.

Ей нужно было на воздух.

Быстро приняв душ и надев один из тонких черных свитеров с длинной расклешенной юбкой темно-красного цвета, Корвина оставила волосы сушиться на воздухе. Она поправила на руке браслет из кристаллов, который для нее сделала мать, когда ей было четыре: с обсидианом, тигровым глазом, аметистом, лабрадоритом, гранатом, малахитом, бирюзой и лунным камнем. Подвинула его туда, где бился пульс, и ощутила его тяжесть и тепло. Он всегда был для нее якорем, тем, что, по словам доктора Детта, она могла приучить свой разум использовать, чтобы сосредоточиться и успокоиться в момент переживаний. Мать говорила, что он нужен для защиты и усиления ее природной чувствительности. Это Корвине было неизвестно, но она знала, что от него ей становилось лучше.

Она надела кулон, который сделала себе сама – серебряную звезду на длинной цепочке, что висела между грудей, – колье-чокер, серьги с белыми перьями и почувствовала, что готова.

Прихватив печенье, которое взяла во время ужина, она нанесла темно-красную помаду под цвет юбки, подхватила сумку и вышла из комнаты, оставив спящую соседку.

Спустившись по ступеням замка, Корвина вырвалась на свежий, влажный утренний воздух. Темный лес манил, холод покалывал кожу. Она уже больше недели не ходила в эти леса из-за голоса, а еще потому, что в последний раз другие заметили, как она выходила оттуда вслед за среброглазым дьяволом. Но ей нужно было пойти в этот лес. Она не знала почему, ни за что на свете не смогла бы объяснить причины, особенно притом, что понимала: ей не следует туда идти.

Но она должна.

Корвина сошла по склону, чувствуя, как ветер развевает влажные волосы, и, не желая вновь оказаться у озера, свернула левее от того места, где зашла в лес в прошлый раз.

Листва вокруг сгущалась, и замок позади нее скрылся из вида. От знания обо всем, что, согласно легендам, происходило в лесах десятилетия назад, атмосфера казалась более тяжелой и какой-то зловещей. В мире существовал естественный порядок, система, которую нельзя перевернуть вверх ногами. Отнимать чью-то жизнь – противоестественно, это противоречит базовому циклу жизни и смерти. Настолько жестокое деяние запятнало энергию окружающего пространства.

Корвина шла вперед, глядя на толстую, огрубевшую кору высоких деревьев с пышной густой листвой, опутывавшей небо над головой, словно осколки, трещины в стекле, которое едва удерживало зазубренные края, готовые пролить кровь каждому, кто к ним прикоснется.

Она не знала, то ли была слишком чувствительной, то ли обладала слишком бурной фантазией, но с тех пор, как услышала легенду, Корвина чувствовала, что воздух, касавшийся ее кожи, изменился. Вполне возможно, она все это выдумала. Она не знала. На ее разум нельзя было полагаться.

Через несколько минут лес расступился, открывая перед ней природную тропинку, ведущую к тому, что по виду было похоже на старые развалины. Корвина пошла к ним. Одинокая каменная стена была разрушена до основания, и корни обвили ее, связывая с недрами земли.

Корвина подошла к тому, что осталось от некогда высокой стены, и осмотрела открытое пространство. Оно было огорожено еще двумя каменными стенами, в одной из которых все еще сохранилось сводчатое окно. Еще две стены полностью отсутствовали. На месте третьей слева вдали валялось нечто, напоминавшее разбитую горгулью, и высохший засорившийся фонтан, возле которого было что-то похожее на головы львов, ревущих в небеса.

Возле горгульи стояло дерево, подобных которому Корвина не видела никогда прежде. Единственное в чаще дерево, полностью лишенное листьев. Его голые, обветрившиеся и побуревшие ветви тянулись к небу в пугающей искривленной форме. Но не оно заставило Корвину остановиться. А вырезанный в его коре один-единственный глаз, который выглядел до того реалистично, что ей казалось, будто дерево наблюдало за ней, шевеля глазом вслед за ее движениями. По коже побежали мурашки.

Она повернулась и замерла, увидев справа вдали ряды грубых камней без опознавательных знаков.

Надгробные камни.

Ее окончательно одолела дрожь.

Из оцепенения Корвину вывело карканье вороны. Она увидела, как птица – не та, которую она встретила у озера, ведь эта была крупнее, – уселась на один из камней.

Встрепенувшись, она улыбнулась вороне.

– Привет, – тихо сказала она, разломила в руке печенье и оставила крошки на обломке стены. – А ты не страшный? Я как-то раз встретила твоего друга возле озера. Странно, но я никогда не вижу вас на кампусе. Почему вы не прилетаете на территорию университета? Это все из-за людей? Или у вас в лесу гнездо, и вам нравится держаться ближе к нему?

Пока она говорила с птицей тихим, спокойным голосом, та склонила голову, перелетела на стену и стала клевать оставленные ей крошки. Посмотрела на Корвину, каркнула снова и принялась за еду. Прилетела еще одна ворона и, прыгнув на стену рядом с первой, стала клевать печенье.