Чудолесье. Наследница флейты

– Я дивия, и зовут меня Маар, – ответила девушка и тут же подняла руки и стала расти. И росла, пока не стала выше самых больших гор.

Бельчонок Скок испугался и спрятался в куст смородины, а дивия, обернувшись маленькой птичкой, села рядом на веточку и говорит:

– Да ты не бойся бельчонок, ты хотел увидеть меня, и я показалась тебе.

Бельчонок прикоснулся к Маар, пока она была птичкой, и вновь спросил её:

– Я слышал, что дивии невидимы и их никто никогда не видел, а я вижу тебя.

– Ну, раз видишь, значит, мы видимы, – и опять Маар засмеялась. – Нас не видят, потому что не знают, какие мы, а не потому, что мы невидимы. Мы можем быть кем угодно, поэтому мы и дивии.

– А что ты делаешь, Маар?

– Я разбрасываю семена Золотого Дуба, чтобы они выросли в большие волшебные деревья.

– А зачем волшебные деревья? – продолжал любопытствовать Скок.

– Эти деревья станут домом для сильвов – лесных тарфий. А ещё Золотые Дубы связывают своей магией миры. Их корни переплетаются между собой так, что связывают друг с другом все Земли Тарры. Вот я и сажаю их.

Маар обратилась вновь в девушку и разжала свою ладонь перед бельчонком. На её ладони оказался маленький, сияющий, словно хрусталь, камушек. Дивия протянула бельчонку этот камушек со словами:

– Возьми это волшебное семечко. Ты можешь зажать его в ладонях и пожелать самое заветное.

Скок так и сделал. Он зажал семечко в своих лапках и сильно зажмурился. В лапках засиял свет. Он открыл глаза, затем медленно раскрыл свои лапки и увидел, как семечко стало расти в маленькую флейту.

– Что это, Маар?

– Ты пожелал, чтобы жителям Чудолесья было всегда хорошо и они были счастливы, вот и появилась волшебная флейта из семечка.

– А что мне делать теперь? И как она сделает счастливыми всех обитателей Чудолесья?

– А ты сыграй на ней.

– Но я не умею играть на флейте, – засомневался Скок.

– Тебе и не надо уметь. Твоё желание сделать всех обитателей Чудолесья счастливыми и чистое сердце заставят играть эту флейту, – пояснила Маар.

Бельчонок поднёс флейту к своему ротику, и она начала играть. Музыка была настолько красивой и сильной, что накрыла весь Волшебный лес, словно пушистым белым покрывалом.

С тех пор бельчонок Скок всегда играл на своей волшебной флейте, а жители Чудолесья всегда были счастливы».

Дрыхала закончила свой рассказ и уставилась на тлеющие угольки в костре.

– Интересно, а твоя флейта тоже дивией Маар была подарена? – поинтересовался Бермяшь.

– Я не знаю. Мама говорила, что её сделали из волшебного дерева, но кто её сделал и откуда она, я не знаю. У меня такое чувство, что она всегда была у нашего народа и передавалась вот так, по наследству от хранителя к хранителю. – Вдруг Дрыхала вспомнила: – Так, стоп, а ведь не всегда была у нас эта флейта! Первый её обладатель – Баруш, потом бабушка Соня и моя мать Холёма. Вот только откуда эта флейта у моего прадеда?

– Интересно, я тоже считал, что она у дрём всегда была. Вот бы узнать, как она появилась у Баруша! – поддержал Бермяшь.

Не успела Дрыхала ответить, как послышался сильный треск сучьев и чьи-то тяжёлые шаги. Дрёмы замолчали и затаились. Шаги медленно и неумолимо приближались. Кроме того, слышалось тяжёлое дыхание, низкое рычание и покряхтывание. Казалось, что неизвестный идёт прямо в их сторону. Бермяшь осторожно высунулся из дупла, чтобы посмотреть на незнакомца. И, к своему ужасу, он увидел неподалёку большую поросшую мхом глыбу, которая передвигалась на двух огромных ногах. Гора неуклюже, но решительно двигалась в их сторону буквально напролом, выламывая на своём пути молодые деревца и разбрасывая валежник. Затем эта глыба остановилась и стала выпрямляться. Уже можно было разглядеть большие руки и очень маленькую голову с горящими мелкими глазками, огромными ушами и таким же огромным зубастым ртом.

– Кто это? – тихо спросил сам себя Бермяшь.

Дрыхала высунулась следом и чуть не вскрикнула от страха. Они оба залезли обратно в дупло. Шаги вновь послышались, и уже совсем рядом, возле их дерева. Дрёмы решили пролезть глубже. В дупле был проход, очень узкий, вдоль всего ствола. Протискиваясь сквозь этот проход, они попытались вылезти с другой стороны, но там оказался тупик.

Дерево неожиданно поднялось вверх. Послышался треск, и оно переломилось пополам, как сухая ветка, как раз в том месте, где располагался скромный костёр дрём. Они услышали громкий ужасный вой, похожий одновременно на рык дикого зверя и на завывание сильного ветра. Забившись глубоко в дерево, дрёмы затаились. Отсюда им была хорошо видна морда этого существа, которое держало два обломка здоровенного, хоть и сухого ствола, так легко, словно это были две соломинки. Оно явно искало, чем бы полакомиться. Огромный нелепый рот шириной во всю его уродливую морду судорожно клацал кривыми зубами, а маленькие красные глазки выражали лишь пустоту, голод и отрешённость. Чудище стало усиленно принюхиваться и внимательно осматривать два куска дерева. Обнаружив в одной из половин бревна свою добычу, огромное существо отбросило ненужную половину ствола и принялось доставать дрём из их узкого и ненадёжного убежища. Дрёмы забились настолько глубоко, насколько это было возможно. Каменное чудище стало трясти обломок ствола, чтобы вытряхнуть их оттуда, но всё было безрезультатно. Тогда оно попыталась добраться до них своим корявым пальцем, но он оказался слишком толстым и не доставал до желанного обеда.

Дрёмы стали отчаиваться, потому что от всей этой тряски и кувыркания они уже с трудом удерживались в своём убежище. Казалось, ещё немного, и этот каменный гигант разломит их маленькую «крепость» и проглотит дрём. Вдруг послышались чьи-то голоса. Кто-то явно отвлёк внимание существа, и оно, отбросив дерево в сторону, направилось на чей то голос. Упав на землю, дрёмы тут же выбрались наружу из обломка ствола и скрылись в высокой траве. Переведя дыхание, они решили посмотреть, что же их спасло.

Молодой лан с криками ринулся на огромного каменного монстра. В руке Престана был лук. Он достал стрелу и пустил гиганту в лоб, но она сломалась о камень. Пустил ещё одну, и та тоже отскочила. Пир, подбежав сзади с мечом, со всей силы ударил монстра по щиколотке. Гигант завопил и схватил себя за ногу. Тогда Престан, выхватив свой изящный меч, быстро и ловко заскочил чудовищу на плечи и с силой вонзил оружие тому под затылок. Грубая и толстая кожа существа была практически неуязвима, но острый клинок лана все же наносил пусть незначительные, но раны этому огромному чудовищу. С грохотом круша всё вокруг и пытаясь сбросить упрямого лана со своей шеи, чудище беспорядочно размахивало руками, но не могло достать ловкого противника. Престан же продолжал наносить удар за ударом, подобно пчеле, жаля гиганта там, куда не дотягивались его здоровенные конечности. В конце концов тот развернулся и с грохотом ринулся прочь, продолжая крушить всё на своём пути. Престан спрыгнул с великана, переводя дыхание, и какое-то время смотрел ему вслед. К нему подошёл Пир и, вложив меч в ножны, также проводил взглядом убегающую громадину.

– Ох уж эти тролли, ну и глупые! – с облегчением сказал следопыт.

– Глупые не глупые, а проблемы создать могут, – ответил Престан и похлопал Пира по плечу. – Давай искать дрём, они должны быть где-то здесь.

– Дрыхала, Бермяшь! Выходите, мы знаем, что вы где-то здесь! Всё позади, тролль убежал! – крикнул Пир.

Дрёмы медленно и неуверенно вышли из травы и, беспокойно озираясь, направились к ланам. Убедившись, что кроме ланов вокруг никого нет, Дрыхала подбежала к следопыту и крепко обняла его.

– Как же мы вам благодарны! Как вы здесь оказались? И как вы нас нашли? – не разжимая объятий, спросила Дрыхала.

– Ну, как мы здесь оказались, уже неважно, а как нашли вас, так это было нетрудно. Мы нашли тролля, а тролль нашёл вас. Спасибо троллю, – невозмутимо ответил Пир.

– Вероятность оказаться блюдом на обед болотному троллю здесь велика, но, слава Ладам, всё обошлось. Теперь возвращаемся обратно в Боярышниковый скуф, – строго сказал Престан.

– Нет! – твёрдо сказала Дрыхала. – Мы вам благодарны, конечно, что вы нас спасли, но мы идём в Мирин.

– Ну другого ответа я и не ждал, – улыбнулся Престан. – Ладно, мы проводим вас до Терем-Града. Вы посмотрите на него. Возможно, мы побываем даже внутри. Немного времени у нас будет, пока дожидаемся Батуру с совами.

– Вы поможете нам? – удивилась Дрыхала.

– Совы?! – воскликнул Бермяшь.

– Да-да, конечно, поможем. Вы же все равно не отступите от своего решения, а мне отвечай потом за вас, если что случится, – ответил Престан. – Но с условием.

– Да, хорошо, – не дожидаясь пояснений, ответила Дрыхала.

– Условия простые. Мы в Мирине задержимся до прилёта Батуры. Затем летим все вместе в Еленор, потому как здесь мы и так прилично задержались. Дальше мы вас отправим домой, в Дремуш.

– Да, хорошо, – ещё раз подтвердила Дрыхала.

– Мы согласны, – кивнул Бермяшь и тут же спросил: – Что это такое огромное было?

– Это болотный Тролль. Тролли умом не блещут, сами они здоровенные и порой довольно агрессивные, особенно когда голодные, – могут и съесть ненароком. Обычно их можно встретить далеко на юге, ближе к болотам Лиховодья, – ответил Пир. А немного помолчав, добавил: – Вероятно, его привлёк ваш запах. Поэтому тут небезопасно.

– Ладно, чего стоим? Нам ещё идти часа три, – махнул рукой Престан и пошёл вперёд.

Дрёмы и Пир поспешили за ним. Пир обогнал ватага и пошёл первым. Престан, пропустив дрём вперёд, последовал последним.

Дрыхала сравнялась со следопытом и продолжала интересоваться:

– А чем питаются болотные тролли?

– Да чем ни попадя. Обычно это гнилые корни деревьев, сухая древесина, но бывает, и живность попадается к нему в рацион. Те, кто замешкался да зазевался, – нахмурив брови, ответил Пир.

Дрыхала смутилась и замолчала. Бермяшь взял подругу за руку, и дальше они уже молча шли вдвоём. Пир, не оборачиваясь, довольно ухмыльнулся и стал тихонько насвистывать какую-то весёлую мелодию. Через некоторое время Престан, как будто отвечая на немой вопрос Дрыхалы, сказал:

– Тролли нужны лесу, они как санитары, чистят леса от гнили и бурелома… – он немного подумал и добавил: – но Пир прав, ума у них меньше, чем у птахи, и лучше на их пути не попадаться.

– Значит, они не кровожадные? – оживилась Дрыхала.

– Не особо кровожадные, но иногда любят чем-нибудь мясным себя порадовать и кого-нибудь слопать. Это правда.

– Будем знать, – коротко ответил Бермяшь и слегка дёрнул Дрыхалу за руку, призывая прекратить расспросы.

– Спасибо! – с благодарностью ответила Дрыхала.

Дождь давно закончился, но облака ещё низко нависали над Спящим лесом. Лёгкий свежий ветерок обдувал путников, их одежда понемногу подсыхала, идти стало удобней. Сквозь не слишком густой туман вырисовывались величественные стены заброшенной некогда могучей крепости берендеев. До неё оставалось совсем немного. Лес закончился, и начался крутой подъём в гору. Земля становилась суше, а трава приятно пахла. Через некоторое время ланы с дрёмами остановились на развилке троп. Одна сворачивала налево, огибая крепостную стену с южной стороны, другая – уходила резко направо и вела к восточным вратам Терем-Града.

Сам же Мирин выглядел величественно, несмотря на его обветшалость. Каменные высокие стены, казалось, подпирали само небо и тонули где-то высоко, в серых облаках. Крепость была построена в виде восьмиугольника, каждый угол которого венчался маленькой башенкой. В центре крепости располагались ещё четыре высокие квадратные башни. В каждой из них находились врата с широкими коваными створками. Эти башни располагались строго по сторонам света, и каждая имела свой цвет и была украшена особым узором. На восточных вратах изображалась огненная птица феникс, на западных – сирин. Северные врата украшала птица гамаюн, а на южных вратах красовалась птица лепия.

При всей её мощи, крепость представляла собой образчик настоящего архитектурного искусства. Все стены и башни были украшены берендеевскими фресками с надписями и орнаментами. Рунические письмена, странные символы – всё это выглядело загадочно и красиво. Тайные обереги, расставленные волшебниками, не давали проникнуть внутрь непрошеным гостям. Но ланы, многие века тесно общаясь с берендеями, переняли от них немало приёмов рунической магии и чародейства. Например, ланы могли обходить некоторые из преград, выставленных волшебниками у стены. Попасть внутрь внешнего двора крепости для них не составило труда, но на этом их умения заканчивались. А дальше, в палаты терема, не мог пройти никто: могущественные чары прятали двери от непрошеных гостей, и палаты оставались неприступными и полными тайн.

Стоя у стен крепости, дрёмы были потрясены настолько, что даже мурашки по телу пробегали. Красота и величие этого сооружения вызывали у них восторг и трепет. Да, это было действительно ошеломляющее зрелище: таких могучих стен маленькие дрёмы не видели отродясь и даже не могли до сих пор и помыслить о таком.

Престан свернул на тропинку, уводящую вправо, но, не доходя до восточных ворот, остановился у огромного валуна в стене. Он достал флягу с водой, сделал глоток из неё, затем намочил водой руку и стал чертить рунический знак, при этом шёпотом повторяя какое-то слово. Камень завибрировал, засветился изнутри и медленно растворился, открывая путникам широкий проход в стену. Ланы прошли вперёд, за ними нерешительно шагнули дрёмы. Пройдя сквозь камень, все четверо очутились по ту сторону стены, в длинном коридоре. Он казался невероятно огромным, особенно дрёмам.

Пир смастерил факел, зажёг его, и помещение озарил мягкий свет пламени. Высокие сводчатые потолки украшали всё те же красивые берендеевские орнаменты, исполненные в виде вязи. В этих орнаментах можно было различить некоторые руны и незнакомые дрёмам знаки, они красиво вплетались в узор, создавая единый бесконечный элемент. Этот орнамент повторялся также и на стенах, сверху и снизу. В некоторых узорах выделялись фигурки животных: грифоны, олени, сохатые, а в верхней части узора – изображения птиц. Коридор уходил куда-то глубоко в темноту, и казалось, что он бесконечный.

– Ну вот он, Мирин, – развёл руками Престан. – Что же, давайте покажу вам, что смогу.

Престан взял у Пира факел и пошёл в глубь коридора, все остальные последовали за ним. Время от времени с какой-либо стороны коридора появлялись лестницы, поднимающиеся круто вверх. На одну из таких лестниц повернул Престан. Они поднялись по ней и упёрлись в тяжёлую кованую дверь.

– Что там? – поинтересовалась Дрыхала.

– Эта дверь ведёт через галерею во внутренний двор. Мы сейчас находимся на втором ярусе крепостной стены, а их тут четыре. Все галереи в стенах имеют открытые арки, ведущие внутрь двора, а в сторону внешнего мира – узкие бойницы. Сейчас увидите сами, – пояснил Престан и добавил: – Там будет красиво.

Навалившись вместе на двери, они с трудом отворили их и вышли на полуоткрытую галерею. И действительно, здесь было светло и необычайно красиво. Небо уже было почти освободилось от серого плена туч, солнечные лучи обильно освещали всю галерею, вновь оживляя поблёкшие краски. Галерея проходила по кругу, внутри восьмиугольной крепостной стены. Четыре пролёта были в виде крытых мостов со сводами, а четыре проходили внутри стен. Большие сводчатые арки с резными балясинами смотрели внутрь просторного двора, а по внешней стороне стены виднелись лишь узкие, глубокие бойницы. Для малонов они располагались слишком высоко. С них задувал тёплый южный ветер, разнося ароматы луговых трав.

Всё было так, как описывал Престан. От галереи в стене к центральному терему уходил крытый мост с большими арками по обе стороны. И таких мостов было по четыре на каждом ярусе. Внутри крепость оказалась ещё больше и напоминала многоуровневый город с бесконечными галереями, проходами, террасами и башенками. Дрёмы застыли в ошеломлении от увиденного и некоторое время вглядывались во всё это великолепие, не смея даже пошевелиться.

– Да, когда я первый раз попал сюда, то так же не мог оторваться от этого зрелища. Внушительно, – задумчиво сказал Престан.

– Каждый раз, как мы посещаем Мирин, удивляемся, насколько великолепен этот Терем-Град. Недаром берендеи так его назвали, – поддержал Пир.

– Он великолепен! Почему же здесь так опасно? Почему вы нас отговаривали идти сюда? – с удивлением спросил Бермяшь.

Престан кинул тревожный взгляд на Пира, и следопыт, немного помявшись, ответил дрёме:

– Место действительно великолепно, но имеет дурную славу.

– Дело в троллях? – поспешил предположить Бермяшь.

– Тролли – это самое малое приключение, которое может случиться с тобой здесь… – Пир не решался говорить и подбирал правильные слова. – Здесь дурная магия, тёмная. Стали пропадать местные животные. Некоторых из животных находили мёртвыми, и в их глазах застыло смятение и страх.

От слов следопыта у Бермяша скрутило живот. Он постарался не подать виду и быстро опустил глаза. Ему стало страшно, а гигантские стены крепости уже не казались такими надёжными и добрыми. Красота их стала внушать страх и тревогу.

– А внутри терема вы были или только на стенах? Что внутри? – полюбопытствовала Дрыхала.

Ланы молча переглянулись, и Престан, не отвечая на вопрос, сказал:

– Ладно, нам ещё надо успеть подняться на самый верх.

– Вы не ответили, что там? – настаивала Дрыхала.

– Там никто не был. Волшебники запечатали входы. Ты не найдёшь ни дверей, ни окон. – Пояснил Престан.

– Ну а если все же попытаться? – не успокаивалась дрёма.

– Послушай, Дрыхала, я понимаю, вам интересно. Вы не первые, кто хочет попасть в палаты терема, но всякому любопытству есть предел. Нельзя вот так просто взять и войти внутрь, и вести себя там как дома. Если бы волшебники этого хотели, то они бы позволили нам. Вы и так уже внутри крепости. Чего вам ещё надо?! – возмутился Престан.

Дрыхала замолчала. Все вместе они продолжили свой подъём, в полной тишине. Шли они на верхнюю галерею стены по тёмным коридорам и крутым лестницам откуда открывался всё более завораживающий вид. Вдруг, находясь в коридоре возле одной из дверей, Бермяшь заметил, что от сумочки Дрыхалы стал исходить тусклый свет. Он толкнул подругу в плечо и молча указал на её сумочку.

– Ой! Что это? – удивилась Дрыхала.

Дрёмы остановились. Дрыхала полезла в сумку, сгорая от любопытства, что же там светится. Ланы, заметив, что дрёмы отстали, тоже остановились.

– Что у вас? – поинтересовался Пир.

Еленорцы подошли ближе. Дрыхала показала ланам флейту. Она вся сияла.

– Что это? – удивился Пир. – Почему она светится?

– Это волшебная флейта, – строго пояснил Бермяшь.

– Да, я вижу, что флейта не простая. Что с ней? – настороженно переспросил Пир.

– Вы не говорили, что у вас есть волшебная флейта, – внимательно рассматривая инструмент, тихо сказал Престан.

– Вы не спрашивали, – пожал плечами Бермяшь.

– Это нормально? Она так и должна светиться? – спросил Престан.

– Я впервые такое вижу. Раньше флейта никогда не светилась, – ответила Дрыхала.

– Она начала сиять только здесь, пока мы не пришли сюда, ничего не происходило. Может, это как-то связано с крепостью? – предположил Бермяшь.

– Что она может, твоя флейта? – поинтересовался Престан.

– Я просто играю на ней, и она несёт сны, – объяснила Дрыхала.

– Сны? – задумчиво протянул Престан. – Думаю, здесь это не со снами связано. У тебя всё это время была волшебная флейта, Дрыхала, – это же радикально меняет дело. Ты хоть представляешь, что у тебя в руках? – Престан помолчал и немного застенчиво продолжил: – Я вынужден признаться, что был неправ по отношению к вам и, честно говоря, недооценил вас. Вероятно, всё же вы и ваша флейта как-то связаны с этим местом.

Дрыхала улыбнулась и взяла Престана за руку:

– Вы беспокоитесь о нас. Спасли нам жизнь и помогаете нам, хотя и не должны. Мы вам благодарны уже за всё это.

– Ну что же, тогда давайте проверим, куда нас хочет привести твоя волшебная флейта, – в интонации Престана проскользнуло знакомое дрёмам любопытство.

Пир молча развёл руками и смиренно согласился. Они все вместе навалились на очередную дверь, и та с трудом открылась. Ланы с дрёмами очутились на похожей галерее на самом верху стены. Прямо от двери, где они стояли, шёл такой же крытый широкий мост, как и на других ярусах, к центральной квадратной башне с узкими и высокими дверями. Когда дрёмы приблизились к ним, флейта засияла ещё ярче. Ланы попытались открыть двери, но безуспешно: те словно вросли в стену.

– Ну хотя бы появилась дверь, это уже что-то, – удовлетворенно произнес Престан.

Дрыхала, недолго думая, поднесла волшебную флейту к устам и стала играть. Нежная музыка разлилась по округе, заполняя собой одинокие коридоры старой крепости. Казалось, что стены Мирина начали оживать и звонким эхом подпевать флейте. Серебряное облачко, исходящее из флейты, тонким ручейком проникло сквозь замочную скважину двери, после чего вся дверь засияла изнутри и свободно приоткрылась.

Дрыхала спрятала флейту обратно в сумку. Пир и Престан молча переглянулись, затем внимательно посмотрели на Дрыхалу.

– Что? – удивилась Дрыхала. Впрочем, тут же невозмутимо предположила: – Вероятно, флейта желает нам что-то показать?

Бермяшь, который сам был не менее потрясен увиденным, всё же не подал виду и первым уверенно шагнул через порог, после чего, повернувшись к еленорцам, гордо заявил:

– Проходите, здесь красиво.

Ланы молча последовали за дрёмами внутрь башни. За дверью их ждало светлое и просторное помещение, украшенное цветными гобеленами с изображением важных событий из жизни волшебников в Чудолесье. Они висели между тремя дверями, на каждой из которых был свой символ: сирин, птица гамаюн и лепия-алконост. Подёргав двери и убедившись, что они закрыты, Престан обратился к Дрыхале:

– Право слово, я удивлён. Нам никогда не удавалась проникнуть в терем… Эти двери закрыты, может, попробовать ещё раз сыграть на волшебной флейте?

Дрыхала молча достала флейту и наиграла мелодию вновь. Серебряное облачко проникло в среднюю дверь и открыло её.

– Похоже, твоя флейта не только дарит сны, – загадочно посмотрев на Дрыхалу, сказал Пир.

За второй дверью, с изображением птицы гамаюн, они очутились в большой круглой зале, с колоннами и четырьмя статуями волшебников в полный рост. Их лица были красивы и мужественны. Дрёмы, никогда прежде не видевшие волшебников, вглядывались в величественные каменные изваяния, открыв рты от изумления. По центру комнаты стоял круглый стол и восемь изящных стульев с высокими резными спинками. Посредине на столе находилась большая чаша на высокой ножке. Вокруг неё стояло ещё восемь малых чаш, по числу стульев. На стене, между статуями, висел красивый гобелен от потолка до пола. На нём была изображена группа из восьми берендеев, сидевших за тем самым круглым столом и держащих в руках чаши. От всех чаш шли верх лучи и соединялись в центре в одно большое солнце.

Обойдя помещение по кругу и не найдя ничего интересного, ланы решили уже покинуть комнату. Но флейта в руке Дрыхалы опять засияла, когда дрёма стояла возле гобелена. Дрыхала аккуратно поднесла флейту к устам и вновь заиграла. Серебряное облачко словно с нетерпением вырвалось из флейты и залетело тонкой струйкой за гобелен. Заглянув туда, ланы и дрёмы обнаружили узкий проход. Он спускался на пять ступеней ниже и был освещён тусклым серебряным светом. Спустившись вниз, исследователи увидели дверь. Она вся светилась, и по контуру, как и на самой флейте, сияли те же самые руны.

– Опять дверь? – удивился Бермяшь.

– Что это за дверь? – заинтересовался Престан.

– Она сияет, как моя флейта! – воскликнула Дрыхала.

Пир медленно подошёл ближе и нерешительно прикоснулся к двери:

– Она тёплая, но вполне себе приятна на ощупь.

Он уже было хотел навалиться на дверь и открыть её, но вдруг послышались чьи-то тяжёлые шаги и вроде как голоса. Престан тут же знаком потребовал тишины, затем жестом приказал Дрыхале спрятать флейту.

– Мы здесь, похоже, не одни, – медленно и очень тихо проговорил Престан.

– А кто здесь ещё может быть? – испуганно прошептала Дрыхала.

– Хорошо, если кто из наших, но это вряд ли, – ответил Пир.

– Может, Батура? – предположил Бермяшь.

– Нет, он ещё в пути, – уверенно ответил Престан.

– А если не из ваших? – Бермяшь говорил едва слышно, но в глазах его довольно явственно светилась тревога.

– Тогда то, о чем мы вас предупреждали… Надо срочно закрыть эту комнату, чтобы про эту дверь никто не знал, пока не разберёмся сами, куда она ведёт и для чего нужна. Надеюсь, только мы смогли её найти, – обеспокоенно отозвался Престан.