Молодость. Автобиография… почти. Книга четвертая. Цикл «Додекаэдр. Серебряный аддон»

Стараясь не дышать, мы закрыли глаза и застыли в позе совершеннейшей безмятежности. Никто не шевелился и не издавал звуков. Закрытые глаза свидетельствовали о том, что мы их боимся, и если бы не дай Бог, их кто-то открыл… кто-нибудь не выдержал бы – нас просто-напросто разорвали, а потом съели, или наоборот, что в сущности одно и то же.

Все случилось слишком быстро, чтобы даже я с моей реакцией смог что-либо предпринять. Единственное, что я понял, не открывая глаз, – это то, что подо мной провалилось пространство и я, как в затягиваемую воронку, полетел вниз. Что-то прошумело около моего уха, и я открыл глаза. Первое чувство – умереть сразу же, не сходя с этого места. Я лежал на груде рассыпанных книг, прямо на самой ее вершине и тупо смотрел в потолок. У шкафа, похоже, сработал скрытый механизм, который привел в движение все горизонтальные перегородки, и неудивительно, что все вместе со мной оказались на полу. Слева что-то щелкнуло, и полки шкафа вновь пришли в прежнее положение, В метрах пяти от меня, в недоумении застыли рептилии, которых так же, как и нас, притащило в это место. Видимо, их «сенсорные датчики» по какой-то необъяснимой причине не засекли нашу компанию.

Но они молодцы, не растерялись: стали обнюхивать воздух, постреляли в разные стороны глазами и самый ближний, походочкой типа «секьюрити», приблизился ко мне. Я понял, что дело – табак, что в лучшем случае меня прибьют при первом же ударе и, не таясь больше ни секунды, отпружинив от пола, встал на ноги. Динозавр, похоже, не ожидал такой прыти и, как мне показалось, растерялся. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы успеть схватить увесистый том «Войны и мира» Толстого и заслониться от ходячего музея восковых фигур. В следующее мгновение меня сотрясло так, будто я попал под шар, разбивающий старые ветхие здания. Руки застонали от напряжения, и я чуть не выронил книгу. В ней образовалась внушительных размеров дыра – с два моих кулака. Я осторожно заглянул в сквозное отверстие одним глазом, прищурив другой, и встретился с черным расширенным глазным яблоком рептилии.

Он хотел игры. Что ж, поиграем по их правилам. Я приподнял голову над книгой и увидел тот же самый глаз на уровне моего. Я вновь опустил голову к дыре. Хищник проделал то же самое. Так мы рассматривали друг друга минут пять, то опуская, то поднимая головы. И вот, в тот момент, когда динозавр в очередной раз склонился к отверстию, я размахнулся и ударил кулаком через дыру в книге прямо в глаз ящеру. Левая рука не выдержала веса и «Война и мир» повисла на правой, притягивая меня к полу. Динозавр взвыл, похоже, благим матом, так как его напарник закрыл глаза и отвернул в сторону голову, но потом отряхнулся, чихнул и, открыв пасть, еще раз завыл во всю мощь своих легких, окатив меня каким-то «свежим» ароматом вчерашнего перегара.

Он присел на задние лапы, готовый к прыжку, но тут очнулся «Мастер». Сделав сальто, он опустился ему на спину и, шибанув кулаком по башке, закричал:

– Гэй, гэй, ком цу мир! Я батько Погоняло. Ком цу мир!

Второй динозавр отпружинил от пола в попытке разорвать дерзкого юношу, но приземлился на своего сородича, так как Саня, прыгнув боком через голову рептилии, перекувыркнулся через левое плечо и встал справа от меня. Раздался хруст, писк, и первый ископаемый остался лежать грудой мяса, из которой маленькими струйками текла кровь. Вторая ящерица посмотрела на труп и заревела по-настоящему громко, так, что нам пришлось заткнуть уши и закрыть глаза. Игры закончились!

В следующее мгновение существо сделало к нам шаг и тут ему на голову спикировало нечто, а именно Мишка, удачно припечатав каблуком ботинка в ухо нерасторопному динозавру; он перекувыркнулся через правое плечо и встал слева от меня. Ящер зарычал от негодования. Михаил с Александром встали мне за спину, и хищник растерялся, увидев только одного противника. В это время я поднял все еще находящуюся в руках книгу и швырнул в него, целясь в голову. Он пригнул ее, «Война и мир» полетела дальше, и вот тут-то случилось то, чего я не знал. Динозавр взметнул вверх хвост, отбил летящий предмет и тот полетел обратно.

Я-то успел отпрыгнуть в сторону, а вот Миша нет. Его так приложило томом в лоб, что юноша перемахнул через присевшего «Мастера» и, сделав кривое несгибаемое сальто, как блин на сковороде, упал лицом на пол.

Мы закричали что-то типа: «Наших бьют!», схватили в каждую руку по книге и швырнули вперед, затем подскочили к лежащему другу, взяли того за ноги и потащили к виднеющийся позади двери, моля Бога о том, чтобы она оказалась открытой. Рептилия поняла нашу хитрость и прыжками, как кенгуру, стала вести крупномасштабное преследование. Мы достигли цели первыми. Саня рванул за ручку на себя, шагнули вперед все и очутились в квадратной комнате. Дверь затворил пришедший в себя Мишка, не понимающий, почему его тащат за ноги и его нос вытирает грязь с паласа.

Я закрыл дверь на два шпингалета, и мы стали ждать. Вдруг раздался стук чего-то хрупкого о металл, треск и в двери появилась выпуклость, четко подходящая под размер головы динозавра. После этого воцарилась тишина, лишь изредка прерываемая каким-то еле различимым бульканьем и хлюпаньем.

Постучав по дверному полотну, я все-таки убедился, что оно деревянное и это вызвало недоумение не только у меня, но и у моих друзей.

Первым опомнился «Мишутка».

– Где этот самородок? Сейчас я натяну его по самые не балуйся!

– О, Задорнова вспомнил, значит, жить будешь, – уверил я, но на всякий случай не стал выпускать его руку.

– Не надо лохматить бабушку! – стал вырываться он.

– Да тебя совсем тупняк пришиб! У тебя уже крыша едет! Куда ты прешься?

– Сейчас я ему накостыляю, баклажану маринованному, я у него сейчас все зубы пересчитаю!

Саня кивнул головой, и я моментально узнал этот жест. Мы размахнулись и ударили ладонями в живот неугомонному кикбоксеру. Он успел поставить вертикально руки и поэтому особого удара не ощутил, зато отлетел к противоположной стене и затих.

Нам представилась возможность хорошо осмотреться вокруг и покумекать на тему безопасного отступления. Мишка отряхнулся и теперь поглядывал на всех испепеляющим взглядом.

Комната представляла собой идеально ровный квадрат, приблизительно четыре на четыре метра. Каждая из четырех стен имела резную дверь столетней давности, причем одна находилась напротив другой, и таким образом получался крест, если провести линии. В центре стояла колонна, от которой из середины отходили своеобразные полукруглые мостики. В углах находились высокие торшеры. Над дверями – картины Ван Гога, а все остальное пространство стены занимали ковры. Пол, на удивление, оказался усеян гравием и источал запах китаезных благовоний.

– Так, надо сообразить…

– На троих? – оживился Михаил.

– Молчал бы, камикадзе!

– А что я, на себя посмотри! Кричишь, как украинский холоп на выгоне домашней живности.

– А тебе только морду динозаврам чистить. Тоже мне, гроза хищников юрского периода нашелся.

– Девочки, хватит ссориться! Не знаю как вы, но я хочу побыстрее отсюда выбраться, тем более что мы до сих пор не знаем, где находимся, что происходит и почему все эти приключения снизошли на нашу голову.

– Ну, почему – это мы знаем, даже очень хорошо знаем. Тот тип в сфере ясно сказал: «Кто-то хочет его девчонку»…

– Что? – заревел Саня.

– … хочет девчонку того…

– Да ты, я вижу, совсем опух!

Мгновением позже Александр оказался около Мишки, и тот вскоре прилетел к моим ногам.

– Отставить мордобой! – крикнул я и тут же получил в глаз.

Разъяренный «Мастер» прыгал за «Мишуткой» по всей комнате, пытаясь зафиндюлить ему куда угодно, лишь бы отомстить за некорректные слова, произнесенные в адрес его девушки. На очередном повороте вокруг колонны он угодил на ловко подставленную мною подножку и, замахав «крыльями» распластался на полу.

– Закончил буянить? Раз ты такой шустрый, можешь поделиться с нами планом на быстрый и досрочный выход из царства доисторической живописи и цветной мозаики?

Он буркнул себе под нос неприличное слово, но закончил терроризировать Михаила и сел на одиноко стоящую около торшера табуретку.

– Я, братцы, право и не знаю, что делать.

– О, ты только послушай его – настоящий философ.

– Игнат, хватит уже! Нам нужно все спокойно обсудить, подумать, а не понты друг другу выкидывать.

– Вот, у вас уже начали проявляться зачатки университета. Еще немного и вы освоите весь курс лекций за один день.

– Да подожди ты! – перебил меня Саня. – Здесь действительно стоит подумать. Во-первых, о странном лифте, который завез нас чертте куда, а точнее ему на рога, и мы как самые последние дегенеративные выхухоли со свернутыми мозгами сидим и не можем ничего понять. Куда нам уж до каких-то глобальных планов. Шарики и то от роликов отбились и дорогу к ним найти не могут.

– Ребята, ну вы что, совсем растерялись? Быть такого не может. Другие – может быть, но только не вы. Вы что? Неужели позабыли наше первое крепкое заклятие черной магии? То самое, когда на стрелу к Лешке собирались. Помнится, нападавшие тогда даже не поняли, что произошло – так животы спучило, что по всем кустам в округе разбежались, только треск да вонь стояли, как после химической атаки. А помнишь, Саня, твое сольное выступление в глубоком черном колдовстве, когда первый раз спасал свою девчонку? Не повезло тем, кто стал против тебя. Если мне не изменяет память, они захлебнулись собственной кровью, но и тебе изрядно досталось. Мы еле выдернули тебя из лап того, кому ты отдал частицу себя, и все из-за кого?

– Из-за нее.

– Вот именно, из-за нее. Она же младше тебя на…

– Ближе к делу!

– А что если нам попробовать магию поиска?

– Здесь?

– А что, почему бы и нет?

– Мы давали обет…

– Но мы его уже нарушили, обратившись к Сфере! – закричал я, все еще пытаясь сдерживаться.

– Сфера – безобидная игрушка.

– Безобидная? Да меня так в шкаф швырнуло, что все стекла с зеркалами повылетали, а потом и память в конец отшибло, а затем…

– Постой! – задумчиво произнес Михаил. – Постой! Ты говоришь шкаф?

– Ну да, мой, в зале, напротив стола.

– У меня, кажется, есть по этому поводу кое-какие соображения. Вы мультфильм «Охотники за приведениями» помните? – все кивнули головой. – Так вот, там была одна серия, где именно шкаф играл ключевое звено во всей цепи событий. Там он служил как бы порталом в другое измерение. Именно через шкаф ходил туда-сюда какой-то гуманоид, крал детей и галопом по европам бежал домой. Вот только запамятовал, что он с ними делал. Может, как чужие, яйца в них откладывал? Не знаю, но мысль мою вы, как я вижу, уловили.

– И ты хочешь сказать, что нам нужно найти мой шкаф?

– Именно.

– Но где, скажи ты мне, нам искать мой хлам? Здесь все из золота, а шкаф – кусок гнилой обшарпанной мебели.

– Вот, я давно предупреждал – купи новый, купи новый, а ты все: «Ничего, он прикольный».

– А оно так и есть. Шкаф прикольный, ничего не скажешь. Посмотришь на него – помрешь с хохота.

– Да ну вас, давайте лучше двигаться, я уже проголодался, а разговорами, как известно, сыт не будешь, даже если они ведутся о еде.

– Ладно, куда идем?

– Тебе дверей мало?

– Нет, но все-таки могли бы поставить и побольше.

– Мих, иди ты… туда, откуда мы пришли, пообщаешься с зеленокожим. Ты ведь мечтал об этом.

– Ладно, давайте тогда разделимся, неспроста ведь на нас троих три двери отгрохали. В этом что-то есть!

– Так, – сказал я, – идем туда и возвращаемся сразу обратно. Морды никому не бить! – повернулся я к Михаилу. – Чужое руками не трогать! – повернулся я к Александру. – И уж тем более никаких золотых и серебряных фигулинок с собой не тащить!

Они, как примерные дети, закивали в ответ, и мы разом открыли двери. Ничего не произошло. Пока…

– Мама! – тихо произнес Сашка и мы, уже переступив через порог и почти закрыв дверь, вернулись обратно.

На первый взгляд, ничего не произошло: юноша стоял у двери, розовый, не бледный, руки-ноги на месте, голова тоже, язык не заплетался, волосы не дыбом, штаны сухие… Мы переглянулись и подошли ближе. Мишка провел рукой перед остекленевшим взглядом и постучал указательным пальцем по его черепушке. «Мастер» указал не дверь и повторил:

– Мама!

– Там точно мама? – переспросил я. – Ты не ошибся? Папы нет?

Он не отреагировал на мою шпильку, и я открыл дверь.

– Ба! Какие люди! Перед нами стояла живая композиция «Газонокосильщик – тысяча лет спустя», но в одном Саня прав, это действительно… мама!

– Ма-а-ма! – закричали мы все дружно, и я захлопнул дверь в то самое мгновение, когда чудо сделало шаг в нашу сторону. Похоже, что я ему все-таки попал в нос, так как раздался стук, скрежет и шипение как от самогонного аппарата нашего друга Сергея – помнится, в прошлый раз я надул его на восемьсот рублей.

Не дожидаясь дальнейших развитий событий, мы бросились в дверь, в которую хотел войти Мишка и как раз вовремя: та дверь, около которой мы стояли, сорвалась с петель и, пролетев через всю комнату, врезалась в противоположную, странным образом обогнув колонну, вышибла ее, и они полетели дальше.

За нами летела Тень.

Не скажу, что мы не испугались. Не испугаться мог только последний лопух не в смысле растения или до фанатизма накайфовавшийся подзаборник. Нет, мы не из таких. Мы честно бросились куда глаза глядят. Петлять вокруг монументальных столбов мы умели, но от пронырливого Духа с косой, причем кривой – какой Дух, такая и коса, – с лысиной, светящимися глазницами и в черном балахоне с капюшоном до носа не так-то просто удрать, тем более постоянно находясь под непрекращающимся обстрелом боевых дверей, которые ломались при нашем появлении в зоне их досягаемости. Вначале мы пытались удрать, поворачивая то в правый, то в левый дверной проем, но как вскоре выяснилось, это совершенно не принесло результата. Поняв, что мы немного лопухнулись, прекратили попытку убежать и стали продумывать дальнейшие действия. Вернее будет сказать, что действия обдумывал я один, так как моя компания от отчаяния быть зарубленными и нафаршированными веселилась на славу: Миха на ходу травил анекдоты, а Шурик корчил преследователю рожи и хоть изредка, но кидался табуретками, стоящими все время около торшеров. Странно. Стоп!

Я чуть было действительно не остановился, но, когда около меня в каких-нибудь двадцати сантиметрах просвистело загнутое лезвие косы, прибавил ходу и миновал очередную комнату. «Стоп! Они же одинаковые! – осенило меня. – Все комнаты, по которым мы бежали, совершенно идентичны друг другу. Они похожи как две капли воды, но странно то, что, если мы бегали по одному и тому же кругу, кто расставлял на место разбросанные «Мастером» табуреты? Горничные? Бред!» Мы миновали еще две комнаты. Тень не отставала. Интерьер не изменялся. «Вспомнил! Похожую ситуацию я наблюдал в «Секретных материалах», когда у главных героев сломалась машина и они, наткнувшись на особняк, решили оттуда позвонить, разошлись по комнатам, но собраться так и не сумели – чуть не перестреляли друг друга из-за напущенного кем-то морока. Но что же делать нам, тем более с такой косилкой за спиной?» Пробежав в очередной раз мимо колонны, друзья, похоже, так же заподозрили что-то неладное и стали совещаться. Бег не прекращался, но, если он продолжится еще минут пять – на одного человека здесь станет меньше – дыхалки явно не хватало. «Так, если здесь не срабатывают рациональные методы, воспользуемся нерациональными! Что ж Тень, сама напросилась!»

Я вкратце объяснил окружающим, что нужно делать и они, как ни странно, поняли с первого раза и без дальнейших объяснений (ну дела!).

На очередном повороте мы побежали не к двери, а к торшерам. Все надеялись на то, что те не окажутся прикрученными к полу. «Йес!» Подхватив их на руки и размахивая на манер японских бойцов, мы стали наступать. Тень не ожидала такого поворота и замерла. Я замахнулся торшером, но Тень взметнула косу, и абажур свалился на пол. В это время подоспел «Мастер». Он так хорошо припечатал Духа по голове, что у него на всю жизнь должны остаться незабываемые ощущения. Пытаясь уклониться от Александра, он пропустил удар от «Мишутки», который ткнул его в область живота, хотя мы сомневались, что там что-то есть. Но Дух дернулся в сторону, выронил холодное оружие и получил от меня втык. Обезоруженный, он представлял собой жалкое зрелище, хотя и пугающее.

– Глупцы, – прохрипел он басом, – я пришел…

– Знаем. За нашими душами! Шао Кан, блин, недоделанный, – вспылил Михаил, за что и получил от Духа пяткой в грудь.

Мы приободрились и уже с азартом стали пинать его к двери. Где-то минут через пять усиленных побоев Тень не выдержала, и мы поменялись ролями – на сей раз удирала она. Пробежав одну комнату, другую, третью, мы всей дружной массой вылетели в какой-то холл, но не в тот, в котором были с самого начала путешествия. Этот представлял собой такой же квадрат как предыдущая комната, только был в три или четыре раза больше. Почему именно квадрат? Да потому, что мы вынырнули из угловой двери и коридор шел как прямо вперед, так и сразу направо, в конце которых смутно виднелись повороты, а там… Впрочем, кто знает!

Дух, как и следовало полагать, исчез, оставив на прощание свой изодранный в клочья от мастеровых табуретов балахон.

Наша банда с торшерами на плече немного остыла от драки и теперь с энтузиазмом осматривала все вокруг. Как я уже сказал, помещение оказалось квадратным, и мы вскоре пришли в изначальное место, откуда так глупо вылетели. Дверей так же оказалось четыре, но пока в них никто не хотел и носа показывать. Мы ходили кругами. Здесь поражала взгляд вся та же роскошь: пышность, парадность, перегруженность композиций. Что и говорить – барокко одним словом. Всюду узоры, орнаменты, мозаика, картины…

Подойдя к одной, Саня, прищурив глаз, долго приглядывался к названию, но смог прочитать только автора:

– Анри-Мари Раймон де Тулуз-Лотрек Манфа. О как! – потом подумал и добавил.

– Непонять что, а не название. Язык, блин, сломать можно!

– А что это за Геродот такой? – став рядом с Шуриком, спросил Миха.

– А финтос его знает. Художник, наверное, раз висит.

Через некоторое время мы снова вышли к первой двери и я понял следующее: мы дружно, вот уже в который раз, ходим вокруг одной и той же стены, как будто кто-то посреди комнаты поставил квадратное препятствие и нам нужно, не испытывая Судьбу во второй раз, уходить через ту дверь, откуда прибежали. Я с радостью дернул за ручку… перед нашим взором предстала очередная идеальная кладка красного кирпича.

– Во блин!

– Ну, е-мое!

– Офигеть на старости лет!

С раздражением, я закрыл дверь, и мы решили устроить круглый стол.

– Так, на повестке дня сегодня выход из этой комнаты. Кто хочет высказаться на эту тему?

– Я бы хотел высказаться, но не на эту тему, – раздраженно произнес Саша.

– На свою тему выскажешься в каком-нибудь другом месте, – ответил я, – а пока поговорим о сложившейся ситуации.

– А что о ней говорить? Замурована одна дверь – пойдем к другой. Замурована другая – пойдем к третьей…

– А если все забаррикадированы?

– О! Это уже другой вопрос…

– Вот, я про то и говорю, что вопросов много, а не один, как на повестке у Игната.

С такими спорами и выяснениями отношений мы прошли очередной коридор и остановились у двери в нерешительности.

– Ну что, войдем?

– А если…

– А вот если бы да кабы…

– Я не понял, это намек или угроза?

– Слушай, Игнат, тебе сказано – открой дверь! – «Мишутка» посмотрел по сторонам и добавил. – Вы тут случайно туалета нигде не видели?

– Нашел время, – огрызнулся «Мастер».

– Не, я серьезно.

– Да где хочешь! Сегодня не мы убираем.

Я взялся за ручку двери и тут… «Фосфорная она что ли?» На ней появилось изображение какого-то мурла – голова большая – с тыкву, глаза широкие узкие – с селедку, а уши… – это отдельная история.

В воздухе стал улавливаться не свежий запах.

– Так, лучше признайтесь сразу! Кто не дотерпел?

– Ты что, мы… да мы…

– Да ни в одном глазу.

– Да? А кто недавно про кустики вспоминал? Что, все? Припух, да?

– Это не я!

– А кто? Почтальон Печкин?

– Это вообще с твоей стороны воняет.

– Что? Ты еще смеешь утверждать, что я пустил «слух»? Вот и оставайтесь здесь!

Открыть дверь не составило большого труда, но появившийся оттуда «товарищ» доказал нам в очередной раз, что и ежики бывают в тумане. Перед нами стояло существо, изображенное на двери! Я понял, что его нужно запихнуть обратно в комнату и, поэтому, не раздумывая, сделал сальто назад. Удар ног пришелся ему точно в челюсть, но… что это такое? Я проскользил по его лицу, оставив две внушительные борозды, как при посадке картофеля. Существо не двигалось и буквально через пару секунд, его лицо стало прежним.

– У, терминатор, блин.

Тут вдруг разнесся такой скверный запах, как из лопнувшего туалета, что мы сразу поняли, кто перед нами стоит.

– Говнотоп! – осенило меня, вспомнив название из одной давно прочитанной книги.

Друзья в упор посмотрели на меня, а потом склонили головы к ногам. Я тоже посмотрел туда. По ним стекала какая-то серо-желтая жижа.

– Во гад! – крикнул я и хотел было полезть в драку, но Мишка пихнул меня в сторону и около головы пролетела та же жидкость. – Он еще и плюется!

Меня схватили под руки и потащили прочь от гиблого места. Слегка оклемавшись, я и сам бежал впереди всех, подбадривая остальных. Но как бы мы не старались, первым вымазался «Мастер».

– Ах, ты, финтос тебе под нос, разбери! – закричал он, схватил фарфоровую статуэтку с изображением ангела и швырнул в ходячий туалет.

Ангел угодил Говнотопу прямо между глаз. Он лишь приостановился, прокряхтел что-то невразумительное, вытащил предмет из черепушки и послал обратно, по направлению к «Мастеру». Но «Мастера», как и всех остальных, там уже не было. Мы бежали сломя голову до ближайшей двери. Открыли – кирпичная кладка. Следующая – опять кирпичи. Следующая… пятая дверь… шестая… Бегущий позади Говнотоп почти до нас притопал! … Седьмая дверь… Все вместе плюнули на нее и побежали дальше. Дверь. Рывок на себя. Закрыто! В стену ударил зловонный плевок жидкости. Пихнули ногой внутрь. Комната. Пришло моментальное спасение. Закрыв дверь и прислонившись к ней спиной, мы медленно приходили в себя. Стреляющихся какашек не каждый день увидишь!

– Так, что будем делать? – спросил я.

– Пиво пить, – неудачно пошутил «Мастер».

– Деньги есть? – хором ответили мы.

– Да шучу я, шучу.

Мы попали в туалет! Только этого еще не хватало… а вообще-то ничего. Сходив сразу во все три имеющиеся кабинки, мы несколько повеселели и уже не думали о Говнотопе как о каком-то кровожадном монстре. Туалет имел форму буквы «П» и… окно! Нашим надеждам не суждено было сбыться. Мало того, что вокруг стояла непроглядная ночь, клубился какой-то дым, пытавшийся все время проникнуть в наше помещение, так и высота была, по оценке Михаила: «Улетишь и не поймают!» Кого не поймают? «Иванушкиных» снегирей что ли? В общем, звука падающей мусорной корзины, которую мы спокойно препроводили в путь, мы не услышали. Тогда Саня предложил сбросить вниз унитаз (ага, мало ему одного засранца за дверью – хочет, чтобы и сюда все вылезло), но и звук разбитого мрамора мы также не уловили. Здесь было над чем поразмыслить.

– Послушайте, а может он уже ушел? – кивнул Миха на дверь.

Ответом послужил стук в дверь. Шурик подошел ближе и серьезным голосом спросил:

– Кто там?

– Гы-ы-ыз! – ответили за дверью.

– Вот, вот видишь, то есть слышишь! Он там газы пускает, а ты: ушел, ушел…

Мы еще раз осмотрели комнату. Ничего. Один единственный вход. Он же являлся и выходом. Три кабинки туалета, одна без унитаза. У противоположной стены от стены – умывальник, правее, в правом углу – мусорка, причем полная. Видимо, до нас здесь еще кто-то сидел.

– Решено. Идем к нему! – крикнул Сашка.

– Ты что, опух? Мало спину испачкал? Хочешь весь измазаться? Не знаю как ты, но я не улыбаюсь такой перспективе.

Мишка отошел от «Мастера» и стал осматривать потолок в надежде найти замаскированный выход.

– Да ну вас в самом деле. Что ж нам тут, вечно находиться? Говнотоп вышел из сортира. Так? Так. Значит, туда мы его и отправим.

– Умен, как Троцкий.

– Ты хочешь поменяться с ним местами? Интересно было бы узнать как.

Юноша странно улыбнулся и с криком: «Ки-йя», открыл дверь. Вонючий «товарищ», видимо, этого только и ждал (действительно, а что ему еще оставалось делать? Когда припрет, будешь стоять, пока не посинеешь). Время остановилось. Раздалось нечто подобное слову «Тьфу» и в «Мастера» медленно полетела желтая слизь. Где-то на расстоянии метра от хозяина слизь стала приобретать черты идеально ровной заостренной пирамиды, которая направлялась в голову друга. Саня, так же медленно, как на замедленной съемке, стал опускаться на мостик. Когда его верхняя часть тела оказалась параллельно полу, в сантиметрах двух от груди пролетел плевок. Сашка запрокинул назад голову, и пирамида только чуть-чуть коснулась его губ и носа, оставив еле различимые красные полосы.