Всадник ищет Амонну

– Аврора!

– Веста! – мы бросились друг к другу, на лету обмениваясь десятками вопросов. Я была так рада её видеть!

– В чём дело? – спросила я, осматривая раскрасневшееся от слез лицо Весты.

Та бросила укоризненный взгляд на алхимика. Но я и так все понимала. Тяжело было не заметить, как эти двое тянутся друг другу. Я не знала, что именно произошло между ними, но алхимик совершенно точно не выглядел счастливым. Его лицо было ещё более осунувшимся, чем в прошлый раз.

– Всё в порядке, – звонко ответила Веста, проглотив ком. – Я здесь только потому, что монна ненадолго уехала, я думаю – давай– ка зайду к Рамису, поговорю с другом. Потом сразу же собиралась найти тебя, честно. У нас такое творится, монна рвет и мечет. Ну да ладно, как ты?

– Я… хорошо, – попыталась нацепить правдоподобную улыбку. – Мне пришёл ответ из Банка Крови, и Дженис помогает мне с вопросами наследства.

– Что– нибудь странное в его поведении? – неожиданно вмешался Рамис.

– Кроме самого факта, что он решился тебе помочь, конечно же, – недоверчиво, добавила Веста.

Я вздохнула, подбирая слова.

– Скажем так, он пользуется тем, что мне нужна его помощь. Но это временно.

– А Кристиан? – прямо спросила Веста. – Почему он не может помочь тебе?

По взгляду Рамиса я поняла – он что– то знает. И, скорее всего, намного больше, чем я.

– Его нет в городе, – коротко ответила, не желая продолжать этот разговор.

– Я не верю, что он уехал и оставил тебя на растерзание стервятникам. Чего только одна монна стоит! Если бы не демоны из Совета…

Я промолчала. Не хотелось говорить о том, что Кристиан оставил меня в поместье, где я была бы защищена, но я решила пойти в коридор огня вслед за танцующий птицей.

И это до сих пор было большим вопросом. Почему Амон решил мне помочь?

Собственное воображение решило сыграть со мной злую шутку… в тишине пустого помещения мне вдруг почудился характерный треск демоновой птицы. Совсем слабый и едва различимый. Я тряхнула головой и увидела, как Рамис и Веста оба устремили свои взгляды к потолку, будто хотели что– то там рассмотреть.

– Что это? – только и успела поинтересоваться Веста, как из ниоткуда появился Амон. Раскинув мощные золотые крылья, птица невесомо парила в воздухе, лениво оглядывая присутствующих.

Увидев меня, птица издала привычное “Тррр”.

– Амон.. – ошеломленно прошептал Рамис.

– Какой большой, – заметила Веста, и я была с ней полностью согласна.

Птица была большой и очень красивой. Когда из огня мне под ноги выкатился маленький шар, я и подумать не могла, что из той ощипанной птички вырастет такая красавица. На секунду я даже забыла о наших стычках.

– Это какое– то чудо, – Рамис аккуратно подошел к парящему в воздухе Амону. На уставшим лице алхимика даже появилось привычное заинтересованное выражение. С присущими ему любопытством он разглядывал огненную птицу.

– Потрясающе, – восхищался он. – Последний раз я видел Амона, когда был совсем маленьким ребенком.

Демонова птица, видимо, устала от комплиментов и начала бесцельно перемещаться по воздуху.

– Аврора, зачем она здесь? – спросила Веста.

– Хотела бы я знать.

Я и правда не имела ни малейшего понятия, что здесь делает Амон, но была довольна, ведь теперь мои друзья знают, что Амон – это не моя фантазия, а очень даже реальная и невоспитанная птица.

– Амоны тесно связаны с хозяйками, – алхимик размышлял вслух. – И с хозяевами тоже. Но с хозяйками все же сильнее. Как ты с ним общаешься?

Я даже не знала, что ответить, потому что все мое общение с птицей сводится к дракам.

– Он на меня нападает, а я убегаю, – честно ответила я, на что Амон недовольно перевернулся в воздухе.

– Понятно, – Рамис смело подошел к птице и погладил ее.

Та не сопротивлялась. Наоборот, раздвинула крылья и начала демонстрировать алхимику свой большой живот.

– Чудо. Просто чудо, – причитал Рамис. – Именно таким я запомнил Амона своей матери.

В его фразе была слышна грусть. Однажды Рамис рассказал нам о том, каким было его детство. Вспоминая об этом сейчас, я в очередной раз поняла, что жестокость в мире демонов – обычная мера.

– Одного ребёнка–ошибку от человека он ещё мог простить, – начал Рамис. – Но когда она забеременела снова, он забрал и увез ее от меня.

Мы с Вестой переглянулись, потому что знали, о чем он говорит Рамис. Он сын человека и демоницы. И такие союзы никогда не приветствовались.

– Постой! – воскликнул алхимик, чем всех перепугал. – Кажется, я знаю, почему он так напоминает мне Амона матери…

– Почему? – тихо спросила я.

– Амон меняется, когда меняется демоница, потому что именно с ней связь самая сильная. Даже несмотря на то, что мой отец не демон, у матери все равно был амон.

– О чём это ты? – Веста наклонила голову и вопросительно уставилась на меня, затем на алхимика.

– Ты беременна, – Рамис в упор смотрел на меня.

– Это исключено! – я покачала головой, будучи полностью уверенной в том, что этого не может быть. – С чего ты вообще это взял?!

Привычное “Тррр” прозвучало скорее ласково, и птица поплыла по воздуху прямо ко мне.

– Рамис, я серьёзно! Этого не может быть. Я… я пила капли, которые… – я не договорила, потому что Амон расправил крылья, опустился на уровень моего живота и невесомо его обнял.

Меня затрясло. Я схватилась за край ближайшего стола, чтобы не потерять равновесие. Рамис был прав…

Симптомы были настолько слабыми, что я просто не обращала на них внимания. Думала, что не хочу есть из за переживаний, а легкая тошнота была из– за запаха краски, который пропитал весь дом.

Да мне просто некогда было думать о беременности! И, чёрт побери, я пила капли, которые дала Юджиния. Неужели они не сработали? Что теперь делать? Что, если Кристиан не вернётся?

Глава 26

Я собиралась на встречу советником, будто во сне. В голове продолжали гудеть слова Рамиса. Ну как я могла это упустить? Как могла не заметить, что со мной происходит? В конце концов, как я могла поверить Юджинии?

Экипаж уже ждал у входа, и я была готова. Но все– таки перехватила несколько кусочков еды, думая уже не о себе. Дорота проводила меня с улыбкой, за которой прятала грусть. Она попыталась подбодрить меня парой добрых слов и обняла на прощание.

Сделав несколько глубоких вдохов свежего вечернего воздуха, я все– таки собралась с духом и села в экипаж. Надеюсь, времени поездки хватит, чтобы собраться с мыслями. Теперь внутри меня растет новая невинная жизнь, значит, мои собственные желания и гордыня должны отойти на второй план.

Я положила ладонь на еще плоский живот. Интересно, какой я буду матерью?

Мысли о материнстве тут же смешались с мыслями о собственных родителях – а ведь я их совсем не помню…

Откинула голову на мягкое сидение и закрыла глаза, чтобы ничего не отвлекало. У нас будет ребенок. У нас… В памяти тут же возникло воспоминание первой встрече, когда она спас меня от ядовитого фатуса. И то, как он спас из огня властелина. В ту ночь я целовала Кристиана и задавала дурацкие вопросы. Он столько раз меня спасал, должен ведь спасти и в этот?

Распахнула глаза, чтобы больше не мучить себя воспоминаниями. Экипаж ехал совсем недолго и уже знакомой дорогой. Когда колеса перестали биться о неровную брусчатку и началась гладкая дорожка, я поняла, что мы подъехали к поместью Джениса Блэка. Тому самому, которое я разгромила уму непостижимым образом.

Советник уже ждал на входе. Будь здесь монна, она бы сказала, что он выглядит галантно, как и подобает настоящему кавалеру. Черный костюм, белая рубашка, уверенная поза и расслабленно– утонченный вид.

– Добрый вечер, Аврора, – советник поцеловал мою руку и положил себе на локоть.

– Добрый, – ответила я и нацепила самую счастливую улыбку, ведь теперь мне нужно бороться за двоих.

– Прекрасно выглядишь, – заметил он, и я обрадовалась его словам.

Не зря в последний момент что– то в голове щелкнуло и я попросила у Весты один из её нарядов на выход. Нужно попытаться обмануть Джениса или хотя бы усыпить его бдительность. Потянуть время хотя бы до тех пор, пока не получу наследство. Возможно, тогда у меня появится возможность дать ему отпор.

– Спасибо, – мягко ответила я, следуя в глубь особняка, – здесь очень красиво.

Ещё в первый раз я отметила подчеркнутое богатство дома советника. Теперь же пришлось оценить, насколько быстро его восстановили.

– Благодарю. И всё– таки есть кое– что, чего этому дому не хватает. Вернее, – он одарил меня беглым взглядом, – кое кто.

– Вот как, – я прекрасно понимала, о чем он говорит, но решила этого не показывать. Мне лучше не развивать опасные для себя темы.

Мы вошли в зал, по центру которого стояли небольшой стол и только два стула. Дженис помог мне сесть и сам расположился напротив. Начищенные приборы блестели, а бокалы переливались в свете лантерн и свечей.

– Вина? – галантно поинтересовался он, откупоривая бутылку из темного стекла.

– Нет, спасибо, – живо ответила я, понимая, что один только запах заставит меня опрокинуть содержимое желудка прямо на этот красивый стол с белоснежной скатертью.

– Могу я поинтересоваться, почему? – Дженис наполнил свой бокал.

– Мне кажется, эта привычка скоро выйдет из моды, – я повела оголенным плечом.

– Как интересно, – он сделал глоток вина, не сводя с меня взгляда.

Я пила воду, украдкой осматривая помещение. Здесь было всего несколько лантерн и очень много свечей. В вазе на столе были красные розы.

– Ты хотела отказаться, – сказал Дженис, пристально смотря мне в глаза.

Я прикусила язык, думая, как лучше всего ответить.

– Почему? – продолжил он. – Разве я тебе неприятен?

Я не ожидала, что наша беседа так быстро скатится до этой темы. И уж тем более ожидала от советника большего самообладания. Водянистые глаза странно блестели. Он был либо возбужден, либо пьян. Я надеялась на второе.

– Я могу говорить откровенно? – откинулась на спинку стула, принимая расслабленную позу.

– Конечно, – советник оттянул воротник рубашки и слегка наклонился вперед.

– На данный момент моё положение очень шатко. Катастрофически шатко. – начала я, и Дженис согласно кивнул. – Репутация уничтожена, мне негде жить… впрочем, ты и сам все знаешь, – вздохнула, изображая сожаление. – Я боюсь, что если высшее общество увидит меня с ещё одним мужчиной, то до конца жизни мне не отмыть своего имени.

– С каких пор ты так осторожна, Аврора? – он посмотрел на меня исподлобья. – Ещё не так давно ты и капитан прямо здесь, на этом самом месте, подарили, как ты говоришь, высшему обществу повод для разговора на недели вперед. А сегодня ты опасаешься простого ужина? Смешно.

Дженис был зол. На лице играли желваки. Пальцы рук были сцеплены добела.

– Я… – хотелось оправдаться, но меня перебили торопливые шаги слуг, которые принесли ужин. Пока они раскладывали закуски и горячие блюда, он так и не сводил с меня взгляда, словно здесь больше никого не было.

Когда мы остались наедине, он залпом выпил очередной полбокала вина и с глухим стуком поставил его на стол, чтобы снова наполнить.

– Раз ты не веришь ничему из того, что я говорю… – потупила взгляд, будто меня задели его слова, – зачем тогда ты меня позвал?

– Ты знаешь, – коротко ответил он и выпил еще.

В зале повисла неприятная тишина. Он смотрел на меня через стол, не отрываясь, а я не знала, куда себя деть. Дженис становился все более раздраженным.

– Потанцуем? – внезапно сказал он и прежде, чем я успела продумать ответ, подошел и протянул мне руку. – И ведь отказаться, ссылаясь на неумение, не выйдет. Я видел тебя на приеме… – зло добавил он.

– А музыка? – положила свою ладонь в его руку и поднялась, игнорируя язвительный комментарий

– Как скажешь, – полушёпотом произнёс он рядом с моим ухом, и по спине пробежали колючие мурашки. Пьяный Дженис был ещё менее предсказуемым, чем трезвый.

Я так и не поняла, откуда, но зал наполнила приятная медленная музыка. Прежде, чем я успела опомниться, руки Джениса аккуратно обвили спину. Несмотря на выпивку, от советника пахло приятно, но на этом приятности закончились.

Рука Джениса не просто лежала на талии, я чувствовала, как его пальцы то и дело ритмично вжимаются в ткань. Другая рука советника смело гуляла по моей спине, между лопаток, иногда останавливаясь и обнимая плечи.

– Аврора, – прозвучало совсем близко, – моя Аврора.

От негодования я закусила губу. Что теперь делать? Как выбираться из положения? Я была уверена, что наш разговор не зайдет дальше флирта. Но, судя по всему, советник собирался вот– вот меня поцеловать. Я все чаще чувствовала на щеке его дыхание.

Мне удавалось избегать его ищущего взгляда, пока он не взял меня за шею чуть влажной ладонью и не притянул к себе.

– Ты не поедешь домой, – вкрадчиво сказал он, – и проведешь эту ночь здесь. Со мной.

Он накрыл мои губы своим ртом и попытался разомкнуть их языком. Протестуя, я выставила руки вперед, отчаянно сопротивляясь, но он не обращал на это внимания, и продолжал целовать меня против воли.

Я пыталась, что– то сказать и остановить его, но вместо этого получалось неразборчивое мычание. Он внезапно остановился, грубо взял меня за руку и повел за собой обратно к столу. Одним движением он сбросил со стола скатерть и приборы. Оттолкнул в сторону стулья. Затем снял с себя пиджак и отбросил его в сторону.

– Что ты делаешь?!

– То, что должен был сделать ещё давным– давно!

Он потащил меня к столу и рукой придавил к лаковой поверхности. Задыхаясь от ненависти и нехватки воздуха, я чувствовала, как он прижался ко мне бёдрами. Помимо страха, во мне вспышками пробуждалась сила огня, та самая, что проявила себя в этом же зале совсем недавно. Я старалась ее погасить, потому что не умею контролировать. Только вот думала я не столько про себя, сколько про ребенка. Я не должна ему навредить!

– Не смей! – отчаянно выкрикнула я, понимая, что он собирается взять меня силой, – Дженис, я прошу тебя, не надо!

– Ну хоть теперь ты звучишь по– настоящему! – выкрикнул он. – Если это та цена, которую мне нужно заплатить, чтобы ты перестала притворяться, я это сделаю. Мне осточертело безразличие и лживость.

– Ты не имеешь права! Отпусти! – вспышки силы становились все более сильными, видимо, их провоцировал мой животный страх.

– Не имею права? – зло засмеялся он и схватив меня за волосы, прошипел: – я имею право на такое, что тебе и не снилось!

От него ужасно пахло вином. Чертов Дженис напился еще до моего приезда и заманил для того, чтобы изнасиловать.

– Не делай этого! – я безуспешно брыкалась под его весом, пока из глаз не потекли слезы. Я замерла, рыдая.

– Не делай этого! – я безуспешно брыкалась под его весом, пока из глаз не потекли слезы. Я замерла, рыдая, но твердо решила, что больше не позволю ему и пальцем себя тронуть.

– Вот так, хорошая девочка… – Дженис ударил меня по ягодицам и что– то промямлил пьяным голосом, пока среди горы посуды на полу я нащупывала орудие. Найдя пустую бутылку и схватив ее за тонкое горлышко, я повернулась, чтобы снести ему голову.

Сквозь слезы я не сразу рассмотрела яркое пятно, которое неслось по воздуху с огромной скоростью.

– Амон, – не веря, пробормотала я.

– Что? Какой еще …

Дженис не договорил, потому что большая огненная птица сбила его с ног и начала атаковать. Я даже не понимала, что именно происходит, но демонова птица заставила советника кричать и закрывать лицо руками.

От моих ног тем временем снова начали расходиться огненные круги, от них загорелся стол вместе с разбитой посудой. Лучше бы огонь поджарил Джениса, когда тот пытался меня раздеть! Нужно было сразу его выпускать!

Птица умело пользовалась не только клювом, но и острыми когтями, которыми бессердечно рвала на советнике его белую рубашку вместе с кожей. Несколько раз Дженис пытался встать, но Амон тут же пропадал и возникал из ниоткуда, чтобы снова напасть.

Все это действие заняло не больше минуты, и на шум начали сбегаться слуги. Они охали, прочитали и галдели. Но никто не знал, как справиться с Амоном и спасти хозяина.

Когда Дженис перестал сопротивляться, птица взмыла вверх к потолку, издала привычное “Тррр” и растворилась.

– Проклятая тварь, – он провёл рукой по своему лицу, вытирая капли крови от царапин.

– Наверное, Амону не понравилось, что ты собирался меня изнасиловать! Как думаешь?

По толпе слуг снова прошелся гул. Дженис рассеяно посмотрел мне в глаза. Его грудь и руки тоже были покрыты глубокими кровоточащими царапинами. Он опустил взгляд и покачал головой.

Пока слуги пытались ухаживать за своим хозяином, я схватила плащ и направилась на выход, где стоял экипаж. Водитель не соглашался везти меня назад, но когда из дома вышел дворецкий и отдал ему приказ от лица хозяина, я наконец– то спокойно выдохнула.

Я только собралась забраться в экипаж, как с деревьев сорвались огромные стаи птиц, будто их что– то напугало. До меня сначала донеслось эхо, и чуть позже громкие, глубокие звуки, до боли напоминающие…

– Тревожные колокола, – дворецкий округлил глаза и посмотрел в сторону особняка, откуда уже бежал все такой же окровавленный Дженнис.

– Тревожные колокола. Вези нас в Совет! Немедленно! – он отдал кучеру приказ и распахнул передо мной дверь.

– Я с тобой никуда не поеду, – в панике заорала я.

– Черт! – выругался советник и достал из кармана пиджака короткий кинжал. – Я ношу это для самообороны, – он ответил на мой вопросительный взгляд. – Держи, раз так боишься.

Я взяла у него кинжал и залезла в кабину только по одной причине. Тревожные колокола никогда не звонили просто так! Что, если это как– то связано с Кристианом?

Дженис отдал приказ ехать как можно скорее. По дороге он коротко объяснил, что до выяснения причины мне нужно будет остаться в здании Совета, потому что так безопаснее. Я не спорила, потому что хотела получить информацию о происходящем из первоисточника.

Кучер действительно гнал экипаж с очень большой скоростью, нам даже приходилось держаться за ручки внутри кабины. Дженис был мне омерзителен. Но я все же смотрела на него украдкой – мало ли, на что он способен. Он это заметил.

– Прости меня, – начал он. – Я… я напился.

– И так быстро протрезвел? – спросила, крепче сжимая кинжал.

– Спасибо твоей птице, – невесело усмехнулся он. – И колоколам, которые никогда не звонят просто так.

Лицо советника было совсем серьезным. Колокола действительно не звонят просто так.

К зданию Совета мы приехали быстро и в полной тишине. Никто ничего не говорил. Я старалась не выпускать из руки кинжал, несмотря на то, что Дженис выглядел виноватым и собранным.

Орущая толпа заставила экипаж остановиться.

– Придется пробираться, как есть. Знаю, это прозвучит странно, но доверься мне.

Я покрепче сжала кинжал, спрятала его в складках платья и кивнула. Дженис держал меня за локоть, пробираясь сквозь массу взволнованных людей. Я почему– то знала, что это будет связано с Кристианом.

– Разойтись! – громко, кричал советник, иногда отталкивая зевак.

Шума было столько, что я почти не слышала тревожных колоколов. Народ нехотя расступался, ругался, и я наконец оказалась у самого здания Совета Красных Кресел.

– Что они все здесь делают? – срываясь на крик, спросила у Джениса.

– Надеюсь, скоро узнаем.

Мы дошли до плотного кольца стражей, которые дальше не пускали никого. Узнав Джениса, они расступились, и когда я ступила на порог, то увидела, что мой самый страшный кошмар стал явью.

В одну секунду мир остановился. В ушах застучала кровь, ноги подкосились, и я упала на колени. Стоя на четвереньках, я потеряла самообладание и сорвалась на животный крик. Внутри будто начался пожар, который сжигал меня заживо.

Этого не должно было случиться! Он же обещал вернуться…

– Ты же обещал! Обещал! – снова закричала я.

Дженис и стражи быстро подняли меня с земли и оттащили в сторону от сложенных в кучу тел мертвых милитаров.

Глава 27

Я в ужасе распахнула глаза и присела на кровати, сбрасывая с себя остатки ночного кошмара. Было холодно. Очень холодно.

От большого окна, по которому бил хлесткий дождь, тянулся пронизывающий сквозняк. Я оглянулась по сторонам – выбеленные стены, высокие потолки, одинокая кровать… Сама я была в длинной рубашке с рукавами, которые почти скрывали пальцы рук.

Ничего не понимая, потерла глаза и зашипела от внезапной боли – ладони пекло, будто они в огне. Поднесла их к лицу и увидела большие затянувшиеся ссадины.

Когда перед глазами появились мертвые милитары в темной луже крови, грудь обожгло невыносимой болью. Я вцепилась в железные перила кровати и перекинула через них голову, пытаясь сдержать приступ тошноты. Я не верила, что среди безжизненных тел лежал Кристиан. Он не мог умереть, не мог!

– Нет! – я вскочила с кровати и на ватных ногах бросилась к двери. Нащупав ручку, потянула ее на себя и попыталась закричать, но сорванный голос не слушался. – Выпустите меня! Выпустите!

Я продолжала отчаянно сипеть и бить по проклятой двери кулаками.

В замок громко вставили ключ. Я инстинктивно схватилась за живот и отскочила в сторону.

– Аврора? – когда я услышала голос Джениса, мне хотелось завыть! Я прекрасно помнила все, что произошло у него дома.

– Нет, только не ты. Кто угодно, но не ты, уходи… – будто в бреду снова и снова повторяла я, пятясь.

– Аврора, всё в порядке. Ты в госпитале, здесь врачи, тебе ничего не угрожает, – голос советника звучал так спокойно, будто ничего не произошло.

– Что с Кристианом? – боясь услышать ответ, спросила я. – Он мертв?

– Я могу войти? – так же спокойно продолжал он. – Со мной доктор.

– Отвечай, – попыталась закричать, но голос почти совсем пропал, – отвечай сейчас же.

Ручка дёрнулась, и в помещение вошел Дженис, а сразу же за ним незнакомец, по внешнему виду которого было понятно – доктор. Аккуратный костюм, перчатки, очки. В руках у него был металлический поднос со стаканом воды и несколькими капсулами.

– Вот, милочка, держите, – он протянул стакан, в который добавил несколько прозрачных капель. – Успокоительное приведет вас в порядок, – поспешил заверить врач.

– Я ничего не буду пить, пока вы не ответите на мой вопрос… – подбородок задрожал, я просто не могла справиться с эмоциями. Тело не хотело слушаться и мелко дрожало.

– Среди найденных тел не было капитана, – сухо объяснил доктор.

– Тогда кто…? – все еще обнимая себя, спросила я.

– Его приближенные, – Дженис расстегнул пиджак и сложил руки в карманы, принимая почти небрежную позу. – Трое. Не помню их имен.

Я прекрасно понимала, о ком идет речь: Флор, Витан и Адриенн. Но если они мертвы, то что произошло с Кристианом?

– Где находится Кристиан Демортен – нам неизвестно, – Дженис повел плечами и победно добавил: – зато мы точно знаем, что это он их убил.

– Бред, – я не верила своим ушам, – зачем ему это делать?

На исцарапанном Амоном лице Джэниса читался настоящий триумф.

– Выпейте, станет легче, – доктор протянул стакан с лекарством и криво улыбнулся. – И лучше скажите– ка мне, какое у вас самое последнее воспоминание? Нам нужно установить, все ли в порядке с головой.

Глядя на советника через плечо доктора, я сказала:

– Я помню, как Дженис Блек пытался меня изнасиловать!

– Хм, пытался что, простите? – врач смотрел сквозь меня, избегая взгляда.

– Надругаться надо мной, – настояла я. – Вы что, действительно не понимаете, о чем я?

– Понимаю, понимаю, – доктор поджал губы и обратился к Дженису: – И давно это?

– Несколько дней. Все началось с того, как она узнала о беременности. Думаю, то, что она увидела на площади, усугубило ее состояние.

– Вот как, – продолжал задумчиво мямлить доктор, будто я не стояла прямо перед ним. – Выпейте, дорогая. Станет легче.

– Я ничего не буду пить. Вы что, не слышите? Он пытался меня изнасиловать! Вообще верните мои вещи. Я хочу домой.

– Конечно же, я вас слышу, – доктор снова странно улыбнулся и поджал губы. – Но лекарство выпить придется. И домой пока нельзя.

– Вы не имеете права держать меня здесь силой, – сердце бешено забилось от страха, я начала понимать, что меня не отпустят.

– Ну что вы? Право на свободу – это фундаментальная потребность личности.

– Тогда в чем дело?

– Здоровой личности, – внезапно сказал Дженис. – Юджиния и я были свидетелями твоего неадекватного и нелогичного поведения. Для всех будет лучше, если ты немного побудешь в госпитале. Я обещаю, что буду рассказывать тебе обо всех новостях.

– Что это значит? – в голове шумно застучало.

– Просто делай все, что скажет доктор. Ты ведь хочешь добра для нашего ребёнка?