Голос пойманной птицы

Тем летом дом моего дяди был переполнен: к многочисленным его детям добавились родственники с семьями, бежавшие от городской жары. Родители допускали вольность в общении между двоюродными и троюродными братьями и сестрами – разумеется, в определенных пределах. Кузены и кузины флиртовали друг с другом настойчиво и изящно, чего не могли позволить себе с прочими сверстниками; зачастую такой флирт оканчивался браком. Я не питала ни капли влечения ни к кому из кузенов: для меня они были просто братья – одни раздражали чуть больше, другие – чуть меньше прочих. Но вечерами, когда мои родные братья и кое-кто из старших кузенов собирались у ручья и говорили о философии и поэзии, мне отчаянно хотелось присоединиться к ним.

– Читали последнее эссе Парвиза? – спросил один из моих братьев, показывая кузенам журнал.

– Да, вещь отменная! – откликнулся кто-то.

Собравшиеся одобрительно забормотали.

Я подошла к брату и выхватила у него журнал. Тогда многие сочиняли стихи, дабы убить время, но я ни разу не видела никого, кому удалось бы опубликовать хоть что-то из написанного. И правда, вверху страницы жирным шрифтом значилось имя моего троюродного брата, Парвиза Шапура.

– Дай сюда! – велел брат, но я, пока он не отобрал у меня журнал, успела пролистать эссе. Я сообразила, что это сатира, однако эссе изобиловало литературными аллюзиями и политическими метафорами, и я толком не поняла, о чем речь.

Школу я бросила год назад, когда мне исполнилось четырнадцать. И вот теперь я осознала, что братья – родные, двоюродные ли – читали книги, о которых я слыхом не слыхала, учили языки, которые мне никогда не понять и на которых не заговорить. Но все это были пустяки по сравнению с тем, какая зависть меня охватила, когда я узнала, что мой троюродный брат Парвиз – известный писатель.

Этой минуты озарения мне не забыть никогда.

О том, что бросила школу, я ничуть не жалела, но скука томила меня ужасно. Я старалась как можно больше времени проводить в отцовской библиотеке, просторной комнате в дальнем конце бируни. Ставни здесь всегда были прикрыты, и в библиотеке царили неизменные тишина и полумрак. В углах лежали стопки ковров, заглушавших шаги. Шкафы от пола до потолка были уставлены книгами в кожаных обложках с золотым обрезом: история, философия, сборники стихов.

По пятницам, в священный день отдохновения, Полковник обычно бывал дома, и нам дозволялось провести с ним час в библиотеке. Когда мы с Пуран еще ходили в школу, он расспрашивал нас, что мы выучили на этой неделе. Правда, уроки у мальчиков всегда проверял дотошнее. Я радовалась, что ко мне почти не придираются, однако с каждым днем мне все больше хотелось выделиться среди братьев и сестер. Я жаждала получить похвалу. Впоследствии я возненавидела себя за это желание, но в детстве готова была на что угодно, лишь бы заслужить одобрение Полковника. Или хотя бы просто привлечь внимание. И вскоре я сообразила, как это сделать.

Полковник нередко читал нам вслух – из «Шахнаме», то есть «Книги царей», или «Дивана» Хафиза (два самых толстых тома в библиотеке, которые он больше всего ценил). По-моему, «Диван» он вообще знал наизусть. В те часы в библиотеке, когда он читал нам стихи – пусть всего несколько строф, – я видела в нем не Полковника, а просто отца. Черты его смягчались, голос теплел. В раннем моем детстве он порой подзывал меня к себе – переворачивать страницы: в эти минуты я почти его не боялась. Я стояла подле него, глазела на страницы, чувствовала его тепло. От него пахло бриолином, одеколоном и сигарами. Часто он читал стихи наизусть. Закрывал глаза и целиком отдавался строчкам, а вслед за ним и я.

Иногда днем, когда вся семья погружалась в сон, я пробиралась в библиотеку, доставала с полки том, садилась на пол, скрестив ноги, и клала книгу на колени. Кожаная обложка была прохладная и гладкая на ощупь. Я открывала том и погружалась в уединенный мир его страниц. Водила пальцами по рукописным строчкам: чернила чуть шершавили бумагу. Буквы петляли, изгибались, растягивались по пергаменту, словно пытались взлететь со страницы.

Чтение мое раздражало маму столь же сильно, сколь и мои проказы. Если я не сидела, уткнувшись в книгу, в библиотеке, то пряталась на чердаке или в умывальне со старой газетой и читала ее от первой до последней страницы. Обед остывал на столе, мать грозилась оставить меня без еды, если я немедленно не явлюсь. Я выбирала остаться без обеда – и действительно частенько голодала.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Канава (фарси). Здесь и далее, если не указано иное, примечания переводчика.

2

Она же Вали-Аср – самая длинная (восемнадцать километров) улица в Тегеране, пересекающая город с севера на юг.

3

Дама (фарси).

4

Пасаргады – древний персидский город, первая столица империи Ахеменидов.

5

Сузы – один из древнейших городов мира, в III – I вв. до н. э. столица Элама.

6

Персеполис – древний персидский город на юго-западе Ирана, возник в VI – V вв. до н. э.

7

Автор считает годом рождения Форуг 1935-й, но точная дата ее рождения – 8 дея 1313 года солнечной хиджры, то есть 29 декабря 1934 года. В ее свидетельстве о рождении записана дата 15 дея, однако сестра Форуг при жизни просила исследователей творчества Фаррохзад указывать верную дату.

8

Реза-шах Пехлеви (1878–1944) – шах Ирана с 1925 по 1941 год.

9

Каджары – иранская династия, правившая с 1795 по 1925 год.

10

Персидская казачья бригада (с 1916 года – дивизия) – кавалерийское соединение, созданное в Персии по образцу Терского казачьего войска. Существовала с 1879 по 1920 год.

11

Мазар имама Резы – архитектурный комплекс в Мешхеде, центр туризма и паломничества в Иране.

12

Пер. О. Румера.

13

Кепи, которое военные стали носить при Резе-шахе.

14

Новый год в Иране начинается 21 марта – с праздника Ноуруз.

15

Туман (томан) – денежная единица Персии с 1825 по 1932 год.