Необыкновенная история из …

Из прострации меня вывел терпкий солоноватый вкус чего-то тёплого. Я не сразу понял, что это кровь. У молоденькой медсестры, накрывшей меня своим телом, был пробит висок, и из него медленно стекала алая струйка крови по пухлой, ещё детской щеке, и капала мне на губы. Я проснулся весь в слезах, больше уснуть не мог и ещё долго чувствовал солоноватый привкус девичьей крови, спасшей мне жизнь в том далёком 1944 году.

Глава 13

На следующий день я был настроен более чем решительно. С утра снял комнату в частном доме у пожилой семейной пары. И в этот же день пошёл устраиваться в вечернюю школу при местном радиозаводе. На приём удалось попасть с первого раза к директору школы. Когда она узнала, что я хочу поступить в выпускной 11 класс за 2 месяца до выпускных экзаменов, да при этом у меня нет никаких документов, кроме справки из детского дома, она как-то странно на меня посмотрела, но спокойно выслушала мои аргументы об усиленных самозанятиях на службе в вооруженных силах СССР. А когда я случайно обмолвился, что любимый мой предмет – ФИЗИКА, хотя, кроме формулы линзы, ничего практически не знал, немного оживилась. Она немного помолчала, а потом с лёгкой издёвкой спросила: «А что вы вообще знаете о физике?» Я без всякой задержки, с присущей мне самоуверенностью ответил: «ВСЕ». А особенно отметил, что люблю такую сложную тему как СВЕТ и буквально за 5 минут изложил на листке бумаги свой вариант «формулы линзы». Этим, как говорят, я окончательно её «добил». Мне кажется, она даже немного растерялась и не знала как реагировать. В конце концов мы договорились, что официально она оформлять меня не будет, тем более оставались каких-то 2 месяца до начала экзаменов. Но если я сдам все экзамены – самолично выпишет мне аттестат о среднем образовании и неожиданно с юмором тихо добавила: «Как В. И. Л.». Только выйдя из кабинета, я понял, что она имела в виду – Владимир Ильич Ленин сдал выпускные экзамены за университет экстерном, а сравнивать меня с вождём мирового пролетариата было политически неграмотно, да и, наверно, опасно. Забегу немного вперёд – экзамены я сдал более чем успешно, всего с одной четвёркой – подвели так называемые законы МЕНДЕЛЯ, но об этом немного позднее.

Глава 14

Если трех человек, абсолютно разных, ничем в жизни не объединенных – разного статуса, разных характеров, разных менталитетов, в общем, абсолютно разных, жизнь для чего-то свела вместе – значит, это кому-то и для чего-то нужно. Если немного перефразировать Маяковского А., в наше время всем им нужны деньги, несмотря на все их различия. И главное, деньги всем нужны для разных целей, и здесь уже каждый сам себе волен, как быть дальше и что делать. Да, людям приходится выживать, надеясь только на свой опыт и силы. Хотя человека называют царем природы, мы мало чем отличаемся от животных, от природных инстинктов и основного жизненного закона «выживает сильнейший». Люди-люди – мы думаем, что у нас верх разумности, а все остальное – пустое, негодное, зависящее только от нас. Мы повелеваем природой, законами мироздания и даже можем нажатием одной кнопки уничтожить не только все человечество, но и всю известную нам жизнь на Земле, а может, и саму Землю. Ой, люди! Не поймём мы сами себя! Нам нужны деньги, богатства, власть и другие блага, а Апокалипсис ближе, чем мы думаем.

Ну, давайте все вместе устроим последнее, что можем. У русских есть поговорка: «На миру и смерть красна!» Ну что же, устроим «Пир во время чумы». Это всё сейчас нам кажется чем-то далёким. ДАЛЁКИМ, пока три «царя природы» объединены одной целью – деньги, деньги, деньги. Они пока ещё не знают друг друга и чем конкретно будут заниматься. Однако у всех них есть надежда на четвёртого – как им кажется, опытного руководителя их маленького коллектива, который в столь короткое время сумел создать этот коллектив, вдохновить и объединить единой целью, о которой они, может быть, мечтали всю жизнь и, вероятно, считали эту мечту несбыточной. И здесь появился Я. Честно сказать, я даже испытывал в то время некоторую, как мне казалось, заслуженную гордость. Но мы знаем, что время неумолимо и все расставляет по своим местам.

Глава 15

После службы на флоте у меня появилось много новых знакомых и друзей. Я, в общем-то, человек компанейский, и с этим вопросом у меня никогда не было проблем. Но почему-то меня заинтересовали именно эти три человека. Я и сам не знаю, зачем организовал эту разношёрстную компанию или, как я их называл про себя, минибанду. Вероятно, заметил в них то, чего не было у других.

Все в советское время были в основном похожи друг на друга. Вначале детский сад, затем школа – октябрята, дедушка Ленин, «Пионер – всем ребятам пример», «Ленин и сейчас живее всех живых» – и т. д., и т. п. «Комсомол – достойная смена партии», без которого не поступишь ни в один приличный ВУЗ, и наконец – КПСС. «Партия – наш рулевой, наше знание, сила и оружие». Самое страшное наказание – выложить партийный билет на стол, после этого ты практически никто, всего лишь один из массы советских граждан великой страны Советов под названием СССР. Я не иронизирую: страна была мощной, достижения – небывалые, социальные льготы, каких ещё не видел мир за свою историю, и т. д., и т. п. Но все как-то было немного приторно – «все были причесаны под одну гребенку». Такие люди, как из моей минибанды, во время войны или в другое тяжёлое для страны время становились обычно героями, а в мирные будничные дни жили обычно, не находили себе места в жизни, становились редко героями труда, ещё реже – комсомольскими активистами, а обычно – простыми преступниками, причём редко кто из них добивался на этом поприще более-менее выдающихся успехов.

Так вот, мои новые друзья были из этой плеяды, и я сумел разглядеть в них для каждого свой индивидуальный талант. Было бы жалко, если бы их жизнь закончилась в тюрьме из-за каких-то не стоящих того мелочей, а по-русски – «за непонюшку табака». С первым я познакомился с Сергеем – сидели с ним за одной партой в вечерней школе. На первый взгляд он показался мне простым парнем, немного интеллигентным.

Однако в дальнейшем я разглядел в нем человека с большими амбициями. В первый же день знакомства он пригласил меня на соревнования по вольной борьбе. Которые проходили на радиозаводе, где он работал помощником мастера и посещал секцию по вольной борьбе. На входе нас встретил невзрачный мужичишка в спортивной форме, который оказался главным тренером спортивного общества «Урожай» и с порога спросил, сколько я вешу. И когда узнал про мои 68 кг, чуть не выпрыгнул из штанов от радости. Оказывается, по правилам соревнований каждая команда должна предоставить полный набор спортсменов – участников всех весов. А у них по какой-то причине не явился на соревнование спортсмен лёгкого веса и здесь удачно подвернулся я. Меня быстро одели в форму общества «Урожай», внесли в список и повели на взвешивание. Вес как раз оказался самым подходящим. Первыми были поединки участников общества «Урожая» с обществом ДОСАФ – т. е. Добровольное общество содействия армии и флота. За поединками я не наблюдал, больше смотрел, как ведёт себя Сергей. К соревнованиям он относился очень серьёзно – постоянно массажировал себя, подпрыгивал и разминался и другими способами. А когда проиграл поединок, то было видно, как сильно переживал. Из этого я сделал вывод, что не ошибся – человек он очень самолюбивый.

За моими размышлениями я не сразу понял – меня вызывают на поединок. Объявили КМС, т. е. кандидат в мастера спорта, какой – Пупкин или Иванов, уже не помню, и начинающий перспективный борец – значит, это я. Вертлявый главный тренер крутился вокруг меня и все тарахтел, что КМС классик – то есть выходец из классической борьбы: «Ты, главное, бросайся ему под ноги». Мы с «классиком» дружески пожали друг другу руки, и по его усмешке я понял, что сейчас будет со мной!!! Здесь пришлось вспомнить нашего старшего прапорщика Богера – инструктора по рукопашному бою и, не дожидаясь тяжёлой для меня развязки, применить один из любимых боевых приёмов прапорщика. Противник был повергнут с грохотом на маты, а моя спортивная карьера, к сожалению, на этом закончилась.

Глава 16

Следующий персонаж из моей троицы – Василий Иванович или просто Василёк. Это человек – полная противоположность Сергею, да, может, в некоторой степени и мне. Человек вырос в 30-е годы ХХ века на идеях марксизма-ленинизма и искренне верил в мировую рабоче-крестьянскую революцию и строительство коммунизма. В 1944 году в 16 лет, добавив себе в метрики 2 года, добровольцем ушёл на фронт. После окончания краткосрочных артиллерийских курсов был направлен на фронт. Участвовал во взятии Берлина, расписался на стене рейхстага. Окончил войну в звании майора командиром батареей, имел множество боевых наград. В 1956 году при глупом приказе Н. С. Хрущева о сокращении ствольной артиллерии Василий Иванович как офицер, не имеющий достаточного образования, был отправлен в отставку и направлен бригадиром тракторной бригады в колхоз. В первый же день работы он набил морду «тыловой крысе» – председателю колхоза, за что и получил свои 7 лет лагерей. На зоне за свой неуживчивый прямолинейный характер, наверняка не без согласия лагерного начальства, был уголовниками «опущен» и получил кличку ВАСИЛЁК. Пытался покончить с собой, но откачали. Принял участие в попытке побега, за что добавили ещё десятку. После отсидки попал ко мне помощником машиниста насосной станции. Вот такая непростая судьба у этого, по-моему, ни в чем неповинного человека.

И наконец, третий участник нашей пока ещё не криминальной троицы. Как её все называли, КОНФЕТКА. Познакомился я с ней на танцплощадке в Черемушках. Был в те времена такой микрорайон во Владивостоке. Знакомство по тем временам обычное – двое подвыпивших мужчин пристали к одинокой девушке. Милиции, как всегда, рядом не оказалось, зато рядом оказался я, приличный молодой человек, к тому же владеющий приёмами рукопашного боя. После танцев пошёл провожать, ну а потом, как всегда, напросился на чай. Утром она меня разбудила и потребовала быстрее убираться, так как приезжал из командировки её муж. Между прочим, её муж оказался директором ювелирторга, на котором она работала то ли главным бухгалтером, то ли зам. главного бухгалтера. Все складывалось как нельзя лучше, чем можно было предположить. Конфетку звали Екатерина Алексеевна. Утром я успел рассмотреть, что она гораздо старше возраста для юношеской танцплощадки. По-моему, ей было далеко за 30. Хотя одевалась она вполне по-молодёжному и была достаточно ухожена по тем временам. Вот с такими людьми свела меня судьба. А от судьбы, говорят, никуда не деться.

Глава 17

Наша своеобразная группа была практически готова к решительным действиям. Мне приходилось разными способами сдерживать чересчур нетерпеливых и инициативных. Особенно нетерпеливым был Василий Иванович. Он по-армейски прямолинейно предлагал захватить инкассаторскую машину, а краснопёрых отправить на тот свет. Я ему объяснил, что инкассаторы – не милиционеры, а совсем другая служба, не относящаяся к МВД. Василий Иванович призадумался – в отличие от милиции и охранников в зоне, к другим людям он был вполне добродушен и даже дружелюбен.

Сергей был более сдержан и интеллигентен – по его замыслу, необходимо было снять квартиру в соседнем подъезде с ювелирторгом, а затем сделать подкоп. Были и другие варианты. Молчала только Конфетка. За это время мне удалось выяснить – мужа она почти ненавидит и давно что-то замышляет против него. Есть у неё и постоянный любовник, которого она тщательно от всех скрывает. Было такое ощущение, что она чего-то выжидает и это не мы её используем, а она нас. Я не торопил события, ждал, когда она первая заведёт разговор по теме. В конфиденциальном разговоре с Сергеем я предложил ему приударить за Конфеткой как будто всерьёз и постараться как можно подробнее выведать её планы и узнать ближайшее окружение. Парень он был видный и неглупый и я рассчитывал на него.

Глава 18

1921 год. Швейцария, Берн, промозглая осенняя погода. Неудивительно – пока Майкл дошёл до офиса – изрядно продрог. Симпатичная молоденькая секретарша предложила горячий кофе и уведомила, что мистер Брандон освободится через 5–6 минут. Брандон числился советником посольства, но все знали о его специализации по особым неафишируемым делам. Английская дипломатия исторически умела хранить секреты, ну а в послевоенные периоды тем более. Брандон без какого-либо вступления спросил напрямик: «Что вы знаете о бриллиантах?» Майкл, не задумываясь, ответил: «Только то, что их обожают женщины». – «Я вижу, вы в этих делах профессионал, – продолжал иронически Брандон. – Есть алмазы, которые интересуют не только женщин, но и целые государства. Садитесь и слушайте, любые записи категорически запрещены». – «Слушаюсь, сэр». – «Что вы слышали о знаменитом алмазе „Флорентиец“? Вижу, ничего. Объясню кратко: он известен миру под разными именами – когда-то его называли „Тосканец“, а ещё раньше величали „Великим Герцогом Тосканы“ или просто „Австрийским жёлтым бриллиантом“. Краткая история его такова: этот жёлтый алмаз был найден примерно 500 лет назад на одном из рудников Индии. После огранки он стал жёлтым бриллиантом весом в 137,27 карата. А после у бриллианта началась достаточно богатая и запутанная история. Вот краткий список его владельцев – семья Медичи, династия Габсбургов, папа римский Юлий II, многие другие не менее известные личности.

Бриллиант передавался из одних знаменитых рук в другие, пока не осел в руках австрийской императорской семьи. После Первой Мировой войны в 1918 году свергнутая династия отправилась вместе с алмазом в Швейцарию. С тех пор бриллиант никто больше не видел.

А теперь главное! Нам стало известно, что приближенный к императорской семье барон Штайнер повезёт этот драгоценный груз знаменитому ювелиру Альфонсу Зондергеймеру. Причины нам в принципе безразличны, охранник будет только один», – Брандон замолчал и многозначительно посмотрел на Майкла. «Я все понял, сэр!» «Имейте в виду, – продолжил Брандон, – барон Штайнер имеет авантюрный склад характера, – и если не мы, то точно он или кто-либо другой». Майкл ещё раз вытянулся по стойке смирно: «Все будет сделано, сэр, в лучшем виде».

Через день два русских белых офицера сидели в пивной «Альтес», напротив них – уже знакомый нам Майкл. Вы, наверно, догадываетесь, о чем шёл разговор. Офицеры, как и все русские эмигранты, были в затруднительном материальном положении, и их долго уговаривать не пришлось. Приличная сумма в швейцарских франках и английский паспорт их вполне устраивали. Когда Майкл ушёл, капитан спросил:

– Поручик, вам не кажется, что все как-то гладко?

– Да, Виктор, надо все продумать. Вероятно, и нас постараются под шумок убрать.

– Где наша не пропадала, и в не в таких переделках бывали, давай ещё, Серж, выпьем и пойдём дальше прогуливать аванс.

– Нет, капитан, ты иди, а я – в библиотеку и поинтересуюсь, что за камушек и с чем его едят.

На том и порешили, договорились встретиться на следующий день с утра. В публичной библиотеке Мюнстергассе на одноимённой улице он взял стопку книг и углубился в чтение. Их потенциальная жертва действительно стояла отдельной строкой от других бриллиантов. Да, «Флорентиец» красив, великолепен и по-своему неотразим. Но его история трагична, как обычно трагична судьба всех легендарных сокровищ. Всем знатным и другим владельцам он приносил несчастья, а нередко – и смерть. Алмаз «Флорентиец» можно считать полноценной звездой Средневековья, оставившей яркий след в европейской истории. О нем мечтали многие императорские особы, его похищали, из-за него убивали. Им даже пыталась завладеть российская императрица Анна Иоанновна, но получила вежливый отказ от семейства Медичи. О чем впоследствии нисколько не пожалела, узнав о трагической судьбе этого знаменитого семейства.

Глава 19

Офицеры встретились с утра. Ещё раз проверили, где перегородят дорогу, и пути отхода. Берн примечателен своими старинными улочками с галереями, и хотя это средневековый город, но он был построен по особому плану, поэтому улицы в нем необычайно широки. Все это создавало некоторые трудности. Им необходимо было на извозчике перегородить часть улицы Нюдегштальден, по которой будет ехать автомобиль барона Штайнера с охранником за рулём, и после совершения акции быстро пересесть в автомобиль мистера Майкла, который окажется на месте происшествия буквально в течение 2–3 минут с начала операции. И вот, наступил день X. И хотя господа офицеры были готовы к любым подвохам со стороны англичан, но отсутствие в автомобиле, который они должны были расстрелять, барона Штайнера с охранником чуть не повергло их в шок. В эту же минуту подъехал огромный «Нирсано-Суица» их буквально втащили в машину.

Знатоки и любители истории автомобильной промышленности знают, что после Первой Мировой войны у великолепного HISPANO SUIZA H6 появился достойный соперник Rolls-Royce – лучший автомобиль в мире, с новейшей конструкцией и гораздо лучшими техническими характеристиками. Быстрый и мощный, он предназначался только для богатых. Но вернёмся к нашим русским офицерам. В машине они увидели двух серьёзных мужчин с громадными кольтами, Майкла за рулём, перепуганного барона Штайнера и мёртвого охранника. Автомобиль помчался в сторону моста Унтерторбрюкке, пересёк его, и на улице Клестерлиштуц остановился за углом в безлюдном месте у невзрачного квадратного здания с готической башенкой на верху. «Серьёзные мужчины» потребовали, чтобы офицеры выдали им пистолеты. Капитан и поручик молча достали оружие, положили его на сиденья, и в тот момент, когда охранники немного расслабились, одновременно, не сговариваясь, подняли левые руки с широкими казацкими камзолами, мелькнули два дамских браунинга и прозвучали выстрелы. Мужчины сникли. Только Майкл, настоящий профессионал, успел сделать один выстрел, которым серьёзно ранил капитана. Перепуганный Штайнер сидел, сжавшись в угол.

– Виктор, друг, что с тобой? Ты жив? – Не менее перепуганный поручик суетился вокруг раненого товарища.

– Все, Серж, видимо, я отстрелялся. Не суетись – от пули в живот ещё никто не выживал. Мы же боевые офицеры и знаем, когда наш конец. У меня к тебе последняя просьба. В России остались жена с дочкой где-то в Белгородской области. Найди их, помоги, я на тебя надеюсь… – Речь его стала бессвязной, и он замолчал. Офицер беззвучно заплакал. В порыве ярости он хотел прикончить и барона, но потом остыл – надо было принять серьёзные взвешенные решения. Первым делом он забрал злополучного «Флорентийца» и всю валюту, которую нашёл в машине. Барону Штайнеру сказал, чтобы убирался ко всем чертям и показал на охранника: «По плану Майкла, ты должен лежать рядом с ним»

– Надеюсь, за время службы в императорской семье Габсбургов ты сколотил приличную сумму, чтобы оставшуюся жизнь прожить безбедно.

Штайнер усмехнулся:

– Вы хотите на меня повесить Флорентийца? Честно сказать, я бы его и даром не взял – проиграть войну, угробить величайшую империю мира. Берегитесь, молодой человек, этот камень и вам принесёт несчастья, как, извините, сегодня вашему другу.

– Барон, я не собираюсь таскать его с собой – его место в России.

– И вам не жалко Родину?

– Мне не жалко большевиков и то, что они наделали когда-то с моей процветающей родиной. Если верить молве, то, может, этот камень и есть тот промысел Божий, который избавит Великую Россию от грешников.

– Может, ВЫ и правы. Помоги Вам Бог. – С этими словами Штайнер покинул автомобиль и исчез за ближайшими кустами. Поручик нашёл ближайшее бюро ритуальных услуг, и за хорошую отдельную плату они обещали все сделать в лучшем виде. Надгробная надпись будет гласить: «Здесь лежит русский офицер и его русская честь». Машину он оставил практически на месте, перегнав её несколько ближе к воде, предварительно переодев «серьезных мужчин» в казацкие кафтаны. На следующий день все швейцарские газеты вышли с заголовком о начавшейся войне русской мафии с английской. Более серьёзные газеты обратили внимание на исчезновение доверенного лица династии ГАБСБУРГОВ барона Штайнера и, вероятно, знаменитого «ФЛОРЕНТИЙЦА».

Дорогой друг, дорогой читатель, ты наверняка уже догадался, что я наверняка не зря немного углубился в историю. И в частности, в историю этого бриллианта «Флорентийца». Да-да, благодаря уже знакомым вам русским офицерам злополучный камень попал на территорию России и, что удивительно, оказался тесным образом связан с нашей разношёрстной группой под названием минибанда.

Глава 20

Но пора вернуться в наши дни. Все продолжалось своим чередом. Я готовился к экзаменам в вечерней школе, Василий Иванович погрузился в работу, часто меня подменял, продолжая посылать проклятия ментам и всем другим, как он их называл, законникам. Сергей, кроме вечерней школы, ходил на тренировки и продолжал близкое общение с Конфеткой. От него я узнал, что у неё серьёзные отношения с неким Александром. Подданным и торговым представителем Греции. С директором ювелирторга она живёт вынужденно, а вообще-то мечтает выйти замуж за Александра и уехать на постоянное жительство за границу. Однажды Сергей сказал, что Александр хочет встретиться лично со мной. Встретились мы в детском кафе-мороженом на Спортивной. Как я и предполагал, Александр оказался, как у нас выражаются, «ботаником» – в больших очках, неуклюжим и застенчивым. После обычных при первом знакомстве фраз перешли к делу. С его слов, в МРХ (Министерстве рыбного хозяйства) происходят давно, как он мягко выразился, крупные махинации, а попросту – хищения, и в этом замешаны большие чиновники и сам министр рыбного хозяйства СССР А. А. Ишков, который даже создал собственную преступную группировку. Отмеченный многими правительственными наградами герой социалистического труда, министр с подачи доверенных ему подчинённых нашёл слабое место в системе социалистического хозяйствования, и вместо того чтобы пополнять кассу Советского Союза, излишки брал себе в карман. А схема была достаточна проста. В советские времена недостача строго каралась, и поэтому на судах МРХ, чтобы не было недовеса, клали сверх нормы какое-то количество продукции. Поэтому каждый день возникали излишки рыбы, и не килограммы, а сотни тонн. Ну а дальше, как говорят, «слово техники». С его подачи при МРХ была создана целая сеть специальных магазинов морской продукции. Отбоя от покупателей не было. Среднее и более мелкое звено чиновников министерства не отставали от своего начальства и разрабатывали свои различные способы заработка, используя несовершенства советской экономики. Нередко были и достаточно оригинальные, вполне доступные и безопасные, если ими не злоупотреблять и не жадничать. Использовать, а вернее, реквизировать часть этих «нечестно нажитых средств» и предложил Александр.

Глава 21

Александр выставил одно условие, а вернее, два. Первое – вся «конфискованная валюта» достаётся ему. Когда я попытался что-то возразить, он добавил: в реквизированном портфеле будет примерно столько же и советских денег. Второе условие: отпустить Конфетку с ним за границу, не препятствовать её отъезду. Как я и предполагал, у них – ну, по крайней мере с его стороны, все серьёзно, и они готовы объединить свои судьбы. Он добавил: «Документы готовы и поданы в израильское посольство». После чего он мне поведал, по каким дням, в каком месте и кто осуществляет передачу портфеля с деньгами. Я в ответ выдвинул своё условие – отпустить с нами всего на недельку Конфетку. Он взял с меня слово, что с ней ничего не случится, и на этом мы договорились, к удивлению друг друга, полностью поверив обоюдным обещаниям. А я ещё раз удивился – как легко можно заработать деньги в советской стране, пусть и не совсем честным образом, зато на зависть Остапу Бендеру – легко и красиво, я бы сказал, даже с некоторым «шиком».

Но все по порядку. На некоем дальневосточном рыбообрабатывающем заводе вместо икры минтая в банки закатывали красную икру дефицитных лососёвых рыб, а затем вместе с другой дальневосточной продукцией отправляли железнодорожными рефрижераторами в Москву на одну из товарных станций, в нашем случае – станция Москва-Товарная-Рязанская. После передачи груза в условленном месте передавались и деньги. Происходило это 1–2 раза в месяц. Время поджимало, и после недолгого совещания вся группа выехала в Москву. Первым делом выяснили, где и в какое время происходит передача денег. Особое внимание я посоветовал обратить на портфель. Узнали, кто передаёт и кто принимает деньги. Ну а дальше, как говорил на все случаи жизни наш инструктор по рукопашному бою Богер, «слово технике». В определённое время в одно достаточно приличное заведение общепита, а попросту – привокзальный ресторан, пришёл переодетый в цивильное начальник местной линейной милиции со своим, по-видимому для солидности, охранником – молоденьким лейтенантом в полной боевой выкладке и вдобавок с пистолетом Макарова на боку в кожаной новой кобуре. Начальник заказал себе хорошего коньячку и вальяжно развалился в кресле. В назначенное время появились двое прилично одетых солидных мужчин с пузатым жёлтым портфелем. Незаметно один из них поставил портфель возле ног заметно раздобревшего после коньяка начальника, и мужчины быстро удалились. В это время заиграла модная по тем временам мелодия из репертуара «Поющие Гитары» – «Нет тебя прекрасней», объявили женское танго – приглашают дамы! И здесь к столику подошла жгучая симпатичная брюнетка в лёгком облегающем платье с глубоким декольте и, к глубокому удивлению лейтенанта и ещё более глубокому удивлению самого начальника, пригласила его на танец. Милицейский начальник вначале несколько растерялся, но потом взял себя в руки и, свысока посмотрев на молодого подчинённого, грациозно повёл даму на середину зала. К моему удивлению, танцевал он легко и вполне прилично. Я подвыпившей походкой, проходя мимо столика лейтенанта, как бы случайно споткнулся и слегка задел рукой шею в области сонной артерии. Лейтенант на пару минут отключился, этого времени вполне хватило Василию Ивановичу, чтобы подменить портфель. На улице его уже ждал в такси Сергей, который до этого был на подстраховке. Они, не ожидая развязки, поехали в аэропорт. Я досмотрел до конца томный танец, дождался Конфетку в фойе, куда она должна была выйти сразу же как «припудрит носик» в дамской комнате. Через несколько минут появилась строгая дама-блондинка в вечернем платье с вуалью на лице. Я элегантно посадил её в ожидавшее такси, и мы также поехали в аэропорт. В самолёте все сидели на разных местах и не общались между собой. Во Владивостоке вовсю дали волю своим чувствам и снятию нервного напряжения. Кроме валюты, которую сразу передали через Конфетку Александру, оставалось ещё около шестидесяти тысяч рублей. Деньги для тех времён немалые. Выдал всем по полторы тысячи, а остальные решили припрятать до лучших времён.