Необыкновенная история из …

Валерий Кокорич

Необыкновенная история из …

Посвящается жене Татьяне – единственной, кто догадывался о моей необычной двойной жизни.

Уважаемые читатели, эту историю я начал рассказывать на «Фейсбуке[1] » просто так во время карантина, желая поделиться эпизодами из своей жизни с друзьями и подписчиками. Повествование получилось достаточно занимательным и уникальным. Знакомые посоветовали издать книгу, так как моя «История из „Фейсбука“» ни на что не похожа и будет пользоваться бешеной популярностью своей потрясающей откровенностью и изумительной непредсказуемостью у людей любого возраста, но особенно среди молодёжи. (Имейте в виду, что эта экстравагантная тема впервые затрагивается в печати). Я за свою долгую жизнь побывал и в прошлом, и в будущем. Я не один такой человек, просто другие не рассказывают это по различным причинам. А людям надо знать свою историю – как прошлую, так и будущую. Тем более сама природа, а может, что-то и иное, нам неведомое, даёт почему-то возможность заглянуть в неизведанное. Наше прошлое, особенно далёкое (десятки миллионов лет назад), и будущее невероятно интересны и фантастически поразительны; причудливо-головокружительны своими невероятными, поражающими воображение поворотами в развитии планеты под названием Земля. Человеческая история, можно сказать, причудлива своей непредсказуемостью и поучительной безумностью. Читайте и убедитесь сами. Для удобства и наглядности я озаглавил разделы и поместил фото, а также рисунки художника, по моим воспоминаниям – как это я запомнил. Желаю приятного прочтения и удачи в жизни, пусть сбудутся все ваши сокровенные желания, а они обязательно сбудутся, уверяю вас. Читайте, и вы убедитесь сами.

Ваш К. В. И.

«ЧТО ХОТЯТ ЗНАТЬ ЛЮДИ?» – Этот вопрос я задал на своей страничке на «Фейсбуке». На удивление, пришли многочисленные комментарии и ответы – от самых практичных: «Как стать миллиардером?», до философско-мировых: «Что такое жизнь, разум, душа?» и т. д. «Были и просто с юмором и с некой подоплёкой: «Что появилось первым – яйцо или курица?», «Как удержать мужа?», «Прожить 1000 лет и никого не видеть» и много-много других интересных и оригинальных ответов. Попробуйте сами – задайте этот вопрос в своих соцсетях, уверяю – не пожалеете. Но больше всего мне понравился ответ одного из моих подписчиков. На вопрос: «Что хотят знать люди?» он ответил: «То, о чём боятся даже подумать».

Всё началось 11 февраля 2021 года; в этот день вечером я ни с того ни с сего написал на свой страничке следующее: «Дорогие мои друзья и подписчики, в ближайшие дни я, после некоторого раздумья, решил начать вам рассказывать о себе. Моя жизнь – необыкновенная, необычайно интересная и даже в какой-то степени уникальная, связанная с чем-то необъяснимым, загадочным, мистическим, – как сейчас принято говорить, паранормальным. Думаю, ни о чем подобном абсолютное большинство из вас не знает и, вероятнее всего, даже не догадывается. Заранее прошу прощения за различные ошибки и неточности, так как своё повествование буду писать экспромтом, как говорят, вчистую, без черновиков и другой обработки воспоминаний – только на одном вдохновении и по наитию (как и вся моя жизнь). Главное – постараться рассказать вам всё правдиво и понятно. Уверен, мы найдём общий язык. Ну всё! Соберусь с духом и начну».

Глава 1

Иркутская область, город Тайшет,Дремучий Байкал весь в зелень одет,И шумное море таёжной глуши,И дальние страны, и грёзы, мечты, —Все это я с детства понял, полюбил,И этой любовью я дорожил.

Эти наивные стихи я написал в подростковом возрасте. Мне кажется, они были искренними. Из раннего детства я помню немногое. Таёжная горная река и детишки примерно от двух до пяти лет, купающиеся в ледяной воде. Потом на берегу, дрожа от холода и подняв головы к небу, хором говорящие: «Солнышко-Мария, выгляни скорее».

Родословную своих родителей я знаю плохо. Потому что практически вырос без них. По материнской линии – её прадед якобы был бурятским князьком, а уже её отец воевал на стороне красных (т. е. за советскую власть). По линии отца дела обстоят получше. Со слов старшей сестры (старше меня почти на 6 лет) и общения с другими родственниками, с которыми мне удалось пообщаться в детстве, предки отца – выходцы из Сербии и Болгарии. Один из руководителей очередного восстания против турок по фамилии то ли Кокрич, то ли Крокорич, то ли ещё как-то (изменённая современная наша фамилия), после поражения бежал в Россию. Его потомки обрусели и даже пользовались одно время какими-то привилегиями при дворе. Прапрадед отца каким-то образом был замешан в декабристском восстании 1825 года и сослан царём в числе многих других дворян в Сибирь.

После амнистии 1856 года императором Александром II один из сыновей прапрадеда вернулся в Центральную Россию, а другой остался в Сибири. Один из его внуков по имени Потап на удивление всем женился на известной местной колдунье (в Сибири их называют ведьмами, вещуньями) и поселился в глухой деревне. Люди говорили, что она его приворожила. Он стал жить, как и все другие крестьяне-сибиряки, – пахать землю, охотиться на диких зверей и заготавливать пушнину. Так называемая Великая Октябрьская революция в России и последующая гражданская война практически глухие сибирские деревни не затронули. При советской власти дворянское происхождение удалось скрыть не без помощи жены-вещуньи.

Мой отец Иван Потапович, то есть сын Потапа, был единственным грамотным человеком в деревне, не считая, конечно, его родителей. И в период так называемой борьбы с безграмотностью его в конце тридцатых годов назначили учителем сельской школы. Ему тогда ещё не было и 15 лет. Днём он учил детей, а вечером – их суровых бородатых отцов. Конечно, он пользовался уважением. Когда началась Великая Отечественная война, отцу исполнилось 16 лет. Всех мужчин в деревне, за исключением стариков и инвалидов, призвали в армию. Со временем стали приходить похоронки и отношение к отцу изменилось. Бабы и даже дети стали косо поглядывать в его сторону и перешёптываться, что здоровый мужик – и не на войне. Отец поехал в райвоенкомат и написал заявление с просьбой отправить его на фронт. Пожилой военком посмотрел на него удивлённо и сказал, что у учителей так называемая бронь и тем более ему всего 17 лет. Отец пригрозил убежать на фронт самовольно. После некоторой перепалки военком сжалился и направил настырного молодого учителя в военное училище, после ускоренного блестящего окончания которого молодой лейтенант попал командиром взвода на Ленинградский фронт. Отец, как и многие настоящие фронтовики, не любил рассказывать про войну. У него были различные ордена и медали, с которыми мы с младшим братом играли, иногда их теряли, но отец, к нашему удивлению, почему-то нас за это не ругал, хотя по жизни был строг. Только иногда, когда выпьет излишку, мог кое-что рассказать. В первый же день на фронте убили его командира роты и комбат приказал принять командование ротой. Через неделю убили комбата и командир полка назначил семнадцатилетнего лейтенанта командиром батальона.

На сегодня все, мои дорогие друзья, дальше будет все интересней и интересней. До встречи.

Глава 2

К январю 1943 года отец был уже дважды ранен, и после второго ранения, вернувшись из госпиталя, исполнял обязанности командира полка. Одиннадцатого января 1943 года, по приказу командующего 67-й армии, в которую входил и полк отца, началась очередная операция по прорыву блокады Ленинграда.

В ходе боев штаб полка каким-то образом оказался впереди наступающих войск. Немцы контратаковали, и разорвавшейся рядом миной отец был тяжело ранен. У него на спине был вырван кусок тела вместе с частью рёбер. Было даже видно пульсирующее сердце и лёгкие. Штабисты подумали, что командир убит и при отступлении в спешке оставили его. Ночью разведчики случайно наткнулись на ещё живого своего командира. Его спасло, что ночью был мороз и шёл снег. Он лежал на животе, и на месте раны образовалась ледяная корка. Не знаю, когда была произведена первая пересадка кожи, но неизвестный хирург, который делал операцию ещё в январе 1943 года, на место огромной раны пересадил кожу другого человека. Я своими глазами видел у отца, блондина со светлой кожей, большой лоскут смуглой кожи явно от другого человека. И даже волос на этом месте рос чёрный и жёсткий. Помню, отец нас с братом заставлял выдёргивать этот волос, так как он ему мешал.

До конца войны отец лежал в различных госпиталях. Вернулся домой только в середине 1945 года. В один из дней мать (моя бабка-вещунья) спросила у него – хочет ли он увидеть свою жену? В эту же ночь ему приснилась красивая женщина! Прошло некоторое время, отец учился на юридическом факультете, одновременно работал в прокуратуре области и уже забыл о вещем сне. Однажды в автобусе он увидел очень красивую женщину, смотрел на неё и не мог вспомнить – где её видел. Набрался смелости, подошёл к ней и спросил: «Где я вас видел?» Она, смеясь, ответила обычной фразой: «Наверно, во сне». И он только тогда вспомнил, что действительно видел её во сне.

После свадьбы они жили в городе Тайшете, он работал то ли прокурором, то ли зам. прокурора области, мать была камерной певицей в местной филармонии. Там родились старшая сестра и я. Отец в то время вообще не употреблял спиртное, и мать в гостях уговаривала его, чтобы он выпил хоть рюмочку. А после все началось – отец пристрастился к спиртному. По этой причине он часто менял место работы и мы постоянно меняли место жительства. Сколько себя помню, мы всегда были в дороге. Жили и в Сибири, и в Казахстане, и в Молдавии, и на Алтае и ещё где-то. И что удивительно – отец постоянно учился заочно. Он обладал феноменальной памятью. Кроме юридического, закончил педагогический институт, сельскохозяйственный, исторический и, кажется, ещё какой-то, точно не знаю. Матери пришлось бросить карьеру певицы и приобрести профессию бухгалтера. Несмотря на частые ссоры родителей, мне кажется, они по-настоящему любили друг друга.

Ну, все о родителях. Теперь обо мне. Я рос каким-то необыкновенным человеком – притягивал на себя все беды, какие могут только случиться с ребёнком. Когда был младенцем, то постоянно кричал, и от этого даже образовалась пупочная грыжа, которую впоследствии вылечила та же моя бабка-вещунья. Где-то в год опрокинул на себя керогаз с кипятком. Если едем в поезде, то кто-нибудь бросит камень в моё окно. Идём семьёй купаться – меня укусит собака. Полезу на крышу – на обратном пути кто-то уберёт лестницу, и я, не посмотрев, свалюсь с крыши. В детском саду пойдём на экскурсию – меня в лоб укусит здоровенный шершень. Начну пить сырые куриные яйца – мне обязательно попадётся тухлое. Когда мне было около трёх лет, мы жили в многосемейном бараке. Однажды с детьми гуляли на улице. Из барака выскочил пьяный сосед и бросился на детей. Все разбежались, кроме меня. Мужик схватил меня за ногу, раскрутил вокруг своей головы и бросил на землю. Дальше я только помню, как мать несла меня на руках, бежала и все время повторяла: «Убили, убили». С этого времени я стал сильно заикаться, практически вообще не мог говорить. Но больше всего меня беспокоили частые сны, в которых с моими близкими или знакомыми мне людьми случались несчастные случаи вплоть до их смерти. Я боялся этих снов, так как они обязательно сбывались. Об этих снах я никому не рассказывал из-за какого-то непонятного мне страха.

На сегодня все. До следующей встречи.

Дорогие друзья, после некоторого раздумья решил продолжать рассказывать необычную историю жизни, которую презентовал 11 февраля и начал печатать 13 февраля 2021 года. Думаю, она понравится тем, кто просил меня продолжить рассказ и заинтересует тех, которые только начнут её читать.

Глава 3

Когда мне было около пяти лет, мы поехали семьёй в гости к родителям отца, которые продолжали жить в сибирской деревне. В первый же день бабушка (ведунья) спросила: почему внучек не разговаривает? Узнав, в чем дело, она подвела меня к деревянной кадке, зачерпнула ковшиком воды и, что-то пошептав, дала мне выпить. Как сейчас помню – вода показалась мне такой вкусной, что я выпил почти весь ковшик. Приняв ковшик назад, бабушка спросила: «Что нужно сказать?» И я неожиданно для себя без запинки, громко ответил: «Спасибо, бабуля». С тех пор стал разговаривать так, что до сих пор не могу остановиться.

У меня появилась возможность разговаривать с бабушкой-вещуньей и различными недетскими вопросами удовлетворять своё любопытство. Мы с ней часто подолгу беседовали наедине. Я чувствовал, она относится ко мне по-особому, не как к другим внукам. Она рассказывала мне о каких-то гостях из прошлого и, кажется, подспудно подготавливала к будущей встрече с ними. Меня это не по-детски интриговало и вызывало странное любопытство и нетерпение, смешанное с некоторым непонятным чувством необычной тревоги, неизвестности, и в то же время очарования, притягательности.

В детстве я очень много читал, хотя в первый класс начальной школы ходил трижды. Первый раз пошёл, когда мне исполнилось шесть лет. Походил недели две-три, а потом заявил, что больше в школу ходить не буду, так как читать и писать уже умею. На следующий год пошёл в первый класс, когда мы жили в каком-то таёжном посёлке и в школу нужно было идти через лес около трёх километров. Перед Новым годом мне приснился сон, в котором я увидел растерзанное тело девочки из старшего класса, с которой мы вместе ходили через лес. В этот день я притворился больным и остался дома. Вечером мы узнали, что девочку загрызли волки. Отец, конечно, меня в школу больше не пустил. И наконец третий раз я пошёл учиться в восемь лет вместе с младшим братом. Когда мы перешли во второй класс, умерла мать, перед этим она долго болела. Мы с братом её очень любили и тяжело переживали потерю, хотя мне было немного полегче, так как я, в отличие от всех, уже заранее знал об этом.

Отец пробовал несколько раз жениться, но никто не мог ужиться с двумя пацанами-хулиганами. Старшая сестра жила отдельно у сестры матери. Особенно отличался я, не по годам рослый, задиристый, с отвратительным характером. Дольше всех, около двух лет, терпела тётя Нина, любительница выпить на пару с отцом и не только. Помню такой случай. Однажды я застал её в постели с соседом, мужиком лет сорока, сорока пяти. Отцу рассказывать ничего не стал. Решил сам наказать соседа. Я учился тогда в пятом классе, значит мне было лет двенадцать-тринадцать. Напрямую со здоровым мужиком я, конечно, справиться не смог бы. Поэтому разработал план. Мы жили в частном доме, и сосед каждый вечер ходил по большому почему-то в огород, а не в туалет. Я спрятался в лопухах, дождался его очередного похода, и когда он снял штаны, оказавшись беспомощным, избил, изваляв в его же собственном дерьме.

Сегодня продолжу публикацию своей истории, которую начал рассказывать 11, 13, 14, 15 февраля. Читайте, думаю, вам будет интересно.

Глава 4

Через некоторое время этого же года отец с тётей Ниной уехали, как я понял, искать новое место работы. Уехали якобы на неделю-две, оставив нас братом с двумя здоровенными свиньями, которых мы должны были кормить.

Прошёл месяц, два месяца, – никто не приезжал. Мы с братом варили свиньям картошку в мундирах, благо в погребе её было много, и сами тоже её ели. Как я помню, мы не унывали, нам даже в какой-то степени нравилась самостоятельная жизнь. С утра шли в школу, придя домой, топили печь, варили картошку, обедали, кормили свиней, делали по-быстрому уроки и шли гулять. У нас была своя компания похожих на нас пацанов. Мы играли в карты, курили, пили брагу, задирали прохожих, ходили на сельскую танцплощадку, тогда я и научился танцевать чарльстон, модный по тем временам танец. А по ночам никто не мешал мне с упоением читать книги, которые я пачками брал в сельской библиотеке.

В школе дела шли нормально, сверстники нас уважали – брата за компанейство, меня – за физическую силу и умение драться, ну а обоих – за самостоятельную жизнь без родителей. Учились мы неплохо, брат обладал феноменальной памятью, унаследованной от отца, ну а я – способностью выкрутиться из любого положения, благодаря своей начитанности и не по-детски приобретённому жизненному опыту. Учителя к нам относились хорошо и, мне кажется, даже немного жалели. Однажды пришли из администрации сельского совета, увидели, как мы живём, и выдали нам талоны на бесплатное питание в единственном на весь посёлок ресторане. Теперь мы вообще перестали унывать, питались совсем неплохо, время проводили по своему желанию и не очень-то ждали отца с мачехой. Однажды на спор в компании ограбили с братом ресторан, в котором питались. Все получилось очень просто – брат залез через маленькое вентиляционное оконце и открыл мне входную дверь. Сторож даже не проснулся. Мы набрали сладостей, сигарет и пару бутылок вина. Компания была в восторге. Утром нас задержала милиция. Через несколько дней приехали родители. Нас определили в трудовой детский дом, куда мы и были доставлены отцом. На отца я не в обиде. Человек, прошедший войну, весь израненный, искренне старался воспитать двух сорванцов, но не получилось, бывает. Сразу хочу сказать, что годы, проведённые в детдоме, для меня были лучшие из последних детских лет. Детский дом находился в красивом таёжном селе Алтайского края. Зимой мы учились, летом работали в подсобном хозяйстве в лесу на берегу красивого озера. По прибытии нас привели в комнату, где стояло около тридцати кроватей с тумбочками. Встретил дежурный, фамилия Коробейников, кличка Короб – невысокий, но плотный малый чуть постарше меня. Он сразу взял новичков в оборот – посадил брата на табурет посреди комнаты и делал круги вокруг него, с каждым разом ударял кулаком в лоб, приговаривая: «Сиди и слушай». После очередного круга я не выдержал – подошёл и сказал: «Лежи и слушай», ударил Короба также в лоб. Он упал и даже не шевелился. Прибежали воспитательница и медсестра. Я сказал, что Короб упал со стула. Очнувшись, он подтвердил мои слова. На этом первое знакомство в детском доме и закончилось. В дальнейшем мы с Коробейниковым подружились. Он выпустился из детдома раньше меня на год, так как был старше классом.

Продолжаю рассказывать историю своей жизни, опубликованную 11, 13, 14, 15, 16 февраля.

Глава 5

Как я уже говорил, время, проведённое в детдоме, было для меня лучшим за все последние детские годы. Детский дом располагался в центре посёлка. Учились детдомовцы в сельской общеобразовательной школе вместе с поселковыми детьми, как мы их называли – домашними. Время проходило быстро и интересно.

Кроме учёбы и работы, занимались художественной самодеятельностью, наш вокально-инструментальный ансамбль даже ездил с концертами по соседним сёлам. Я, между прочим, играл на барабане и ложках. Участвовали в различных спортивных соревнованиях, футбольная команда нередко занимала призовые места в районе. Ходили в походы, на пионерские сборы. В праздничные и выходные дни вечером в так называемой «ленинской комнате» проводились различные мероприятия, а после них – танцы. Лучших учеников поощряли путёвками в известные пионерские лагеря. Так, например, мой брат ездил во второй по значимости пионерский лагерь «Орлёнок», а лучший друг Генка Бакарев – в «Артек».

В конце шестого класса меня приняли в комсомол. А уже в седьмом классе я был комсоргом детского дома. Для тех, кто не знает, комсорг расшифровывается как руководитель комсомола, а официально – секретарь комсомольской организации. По воскресеньям нас водили в поселковый кинотеатр. Водили и в приезжие театры, и передвижные цирки.

Однако не подумайте, что все происходило так официально, чинно-благородно. Детдомовцы и есть детдомовцы. Среди воспитанников много было беспризорников, хулиганов, малолетних преступников, ну и просто трудных детей. Расскажу только некоторые случаи из нашей жизни. Дети помладше в поселковом саду и других общественных местах собирали пустые бутылки, которые сдавали по 12 копеек штука. Обычно двух бутылок хватало сходить в кино на дневной сеанс – 5 копеек, пачку папирос «Байкал» – 8 копеек, и оставалось ещё на мороженое и лимонад. У детей постарше были свои способы заработка, например «вежливо» попросить у прохожего взаймы копеек 20–30.

Наученные предыдущим горьким опытом, старались не нарушать Уголовный кодекс. Разными способами могли попасть на вечерний киносеанс для взрослых. Один из них – через крышу и вентиляционное отверстие с комфортом разместиться на огромной люстре под потолком в смотровом зале. Иногда кто-нибудь, совсем обнаглев, бросал непотушенный окурок вниз, и всем приходилось спасаться бегством.

Среди воспитанников много было необычных и даже талантливых детей. Упомянутый выше Короб мог делать такие гимнастические трюки, которые и в цирке не увидишь. Другой, по кличке Англичанин, – самоучка, виртуозно играл на баяне, начиная от фольклора и заканчивая сложнейшей классикой. Много было талантливых певцов, танцоров. Так, например, одна из девчонок, кажется, Третьякова Ирина, профессионально исполняла не только шлягеры того времени, но и старинные романсы и некоторые отрывки из опер. Были и курьёзные случаи. Однажды к нам в класс привели нового ученика. Учительница говорит: «Ребята, это новый ученик, воспитанник детского дома Полонский Витя», внезапно этот Витя перебивает её: «Зовите меня Крокодил». Впоследствии у этого Вити-Крокодила оказался великолепный музыкальный слух. Он самостоятельно научился играть на всех музыкальных инструментах, которые у нас были: пианино, баян, аккордеон, гитара, балалайка, труба и так далее.

Девчонок мы не обижали и, если надо, защищали. Иногда вечером, когда не было дежурного воспитателя, шли в соседнюю комнату, где жили девчонки, как мы выражались – щупать девчонок. Потихоньку в простынях прокрадывались к ним, рассредотачивались по комнате. Девчонки притворялись спящими и явно уже ждали нас. Некоторое время слышался шёпот, хихиканье и даже поцелуи. Потом кто-нибудь наигранно вскрикивал, и все с шумом бросались убегать, теряя по дороге простыни.

Своеобразные отношения сложились с моим младшим братом Иваном. Когда его обижали, он жаловался мне и в то же время постоянно меня задирал. Бывало, после очередной ссоры соберёт человек 5–6, и ждут меня возле школы. Я в таких случаях сразу направлялся к спортивной школьной площадке, а вслед раздавались крики: «Вот он! Стой, испугался, трус несчастный!» и тому подобное. Я, не обращая внимания, брал в руки двухпудовые гири и спокойно поднимал их над головой. На этом инцидент, как правило, и заканчивался. Теперь слышались крики: «Куда вы, стойте, не бойтесь его, трусы несчастные!». Несмотря на некоторые сложности, мы с братом были дружны и преданны друг другу.

В школе, как сейчас говорят, я пользовался авторитетом не только среди одноклассников, но и среди учителей. Если надо было утихомирить не в меру разбаловавшийся класс, учителя обращались ко мне. Стоило мне встать, и класс успокаивался. При отсутствии преподавателя я садился на его место и следил за порядком в классе. У нас учился сын директора детского дома. Я ему покровительствовал, мы часто с братом бывали у них дома, обычно по ночам смотрели по телевизору хоккейные матчи чемпионата мира и встречи сборной с канадцами.

Ну, что ещё рассказать про те школьные годы? Первая любовь, первые свидания, первая по-настоящему мужская дружба. Увлекался историей, математикой, был чемпионом школы по шахматам. Летом я любил уходить один на несколько дней в лес. Ночевал в шалаше, ловил рыбу, собирал грибы и ягоды.

На сегодня все. Завтра перейдём к более серьёзному повествованию.

Глава 6

В 60-е годы прошлого века (как давно, даже и не верится) детей держали в детских домах, пока не закончат восемь классов, затем можно было поступить в ПТУ – профессионально-технические училища, где кормили и одевали. Училища были сельские – СПТУ и городские ГПТУ.

Я же решил поступать в техникум, это считалось исключением из правил, но все же возможным. Выбрал автомеханический техникум в городе Семипалатинске, Казахской ССР. Со мной решили поехать мой брат Иван, друг Геннадий Бака-рев и Дубровский Юрий. Нам выделили небольшую сумму денег плюс у нас были деньги, заработанные летом на стройке. Для экономии мы поехали на попутном товарняке (товарном вагоне) в тамбуре. Успешно сдали вступительные экзамены и поступили. На первом курсе мы жили в общежитии. Стипендия была небольшая, денег катастрофически не хватало, приходилось по ночам работать. Я работал по чужому паспорту знакомого мне парня – старше меня на 3 года, так как несовершеннолетнему на хорошую работу устроиться было невозможно. Работал и грузчиком, и продавцом, и автослесарем, и даже тестомесом в пряничном цеху.