Смерть за добрые дела

Свет тусклый, только дежурные лампочки.

– Эй, – вскрикнула Надя, – ты что там делаешь?

Девушка вздрогнула. Обернулась резко. Выкрикнула:

– Не подходи ко мне!

Сумрак и дождь размыли очертания, но Митрофанова ее узнала. Юлия. Постоянная посетительница зала всемирной истории и почти что приятельница. Но как она оказалась здесь? Вроде бы отправилась вниз вместе с другими читателями, когда зал закрывался, Надя сама видела.

…В череде ветреных аспиранток и полусумасшедших ученых Юлия Ласточкина резко выделялась. Читатели в научном зале часто выглядят странно: у молодых ученых дам синие волосы, пирсинг, у пожилых джентльменов толстовские бороды в крошках. Юля в их ряду белая ворона: юбка, каблучок в пять сантиметров, волосы всегда аккуратно собраны. А под скромными одежками – безупречных пропорций фигура. Если измерить параметры, несомненно, получатся пресловутые девяносто-шестьдесят-девяносто (талия даже меньше). Плюс лицо фарфоровое, черты точеные, волосы золотистые, губы соблазнительно пухлые. Студенты застывали соляными столпами. Пожилые гении посвящали стихи. Юля принимала поклонение с достоинством и милой улыбкой, но даже до минимального кокетства не снисходила. «Извините, я сегодня занята», – и весь разговор. Особо настойчивым и наглым объявляла прямо:

– Вы мне не интересны.

Где-нибудь в трущобах новых микрорайонов за такое можно и в глаз получить, но интеллигентные посетители библиотеки терялись и отступали.

Надя красотку, несчастливую в личной жизни, жалела. Почти что по-матерински. Тем более что и Юлечка к ней тянулась. Если никого у стойки, всегда болтали. Чай вместе пили несколько раз.

Надя пыталась тактично вразумить, что так можно и пробросаться. Подлецы в библиотеку априори не ходят. Из читателей историко-архивной уже девять пар в ЗАГСе побывали – и все живут счастливо.

Юлия лишь виновато разводила руками:

– Никто не нравится. А пустых отношений я не люблю. И вообще мне с людьми тяжело.

Надя себя даже слегка виноватой чувствовала. Сама – при мужчине (да каком!). А Юля – ангел! – одинока.

Ведь реально вообще без изъянов девушка.

Волосы всегда шелк, лицо без единого пигментного пятнышка.

– Ты к косметологу ходишь? – выпытывала Надя.

– Нет, – в смущении улыбалась Юлия. – Просто генетика хорошая. И образ жизни правильный.

Красавица ни единого вечера в жизни не провела в алкогольном угаре или табачном дыму. Ошибок молодости вроде перепоя на вечеринке совершать даже не пыталась. Работала дома: переводила с романских языков. Для души – книги, для насущного хлеба – скучные деловые тексты. А в качестве хобби вела в социальных сетях канал по истории психологии, ради него и торчала в библиотеке.

Надя и начальница зала Всемирной истории любили иногда пообсуждать посетителей. Однажды даже заключили на Юлю пари. Умудренная жизнью руководительница утверждала: останется бедняга в старых девах, несмотря на всю свою внешнюю привлекательность.

– Мужику дьявольщинка нужна. Огонь адский в глазах. А она безжизненная совсем.

Митрофанова же считала, что это вопрос времени. Просто не встретила еще мисс Совершенство своего принца.

И в итоге оказалась права.

Пару месяцев назад в зал всемирной истории явился красавец. Чуть за тридцать, курчавый, мужественный. Царственная посадка головы и выворотные стопы выдавали балетного. В отличие от сдержанной Юлии, сразу всех обаял. Смущенной его великолепием Наде объявил: академия балета (где он помощник ректора) восстанавливает к выпускному вечеру балет на музыку Сергея Прокофьева «Классическая симфония». Ему нужен максимум информации по последней постановке Юрия Посохова в 2010 году для театра в Сан-Франциско.

Не совсем их профиль, но все, что имелось в Ленинке, великолепный мужчина по имени Феликс уже изучил.

Юлия (обычно, если уж получила свои книги, сидит словно мышка) подошла к библиотечной стойке ровно в тот момент, когда помощник ректора с истинно театральной экспрессией уверял Надю: теперь именно в ее руках будущее российского балета.

– Прошу вас, подберите все, что возможно, по моей теме! Сколько можно терзать публику бесконечным «Маршем суворовцев» или гран-па из «Пахиты», когда…

Оборвал речь на полуслове. Уставился на Юлию. Замер.

Та мило улыбнулась:

– Вы ведь Феликс Шарыпов? Я видела вас в «Корсаре».

– А вы, вероятно, Одиллия, – парировал красавец. – Только откуда? Из Ковент-Гардена? Метрополитен-опера?

Надя внутренне усмехнулась: у нее, несомненно, появился шанс выиграть пари.

В воздухе сразу заискрило. Молния, финский нож, как говаривал классик. Всегда спокойное, фарфорово-бледное лицо Юли покрылось румянцем. Феликс уверенно взял ее ладонь. Прижал к губам. Она противиться даже не попыталась.

Но своего телефона не дала.

Феликса отказ только раззадорил. Мгновенно забыл про «Классическую симфонию». Умчался. Через час явился снова – с охапкой лилий.

Вручил букет. Уверенно предложил:

– По бокалу шампанского?

– Спасибо. Я не пью.

– Тогда кофе? Здесь есть рядом очень милое заведение.

– Нет-нет. Не сегодня.

Он посмотрел озадаченно.

Надя сочла своим долгом вмешаться:

– «Не сегодня» – это для Юли огромный прогресс. Обычно она просто всех посылает.

– Тогда я обнадежен, – широко улыбнулся Феликс.

Первое свидание у пары так и прошло – за библиотечным столом. Посередине букет из лилий (вазу пожертвовала Надя). Юля с книгой. А Феликс даже не притворяется, что читает, – откровенно глазеет.

Теперь помощник ректора ежедневно являлся в историко-архивную. Приносил цветы. Пирожные (обычно доставались Наде). Строгие краски Юлиного лица с каждым днем становились ярче. Дикарка училась кокетничать и слать манящие улыбки. Великолепный Феликс больше не пытался обаять весь мир и сосредоточился исключительно на своей богине.

Даже известная вздорным нравом начальница зала признавала:

– Обычно чужому счастью завидуешь, а на них смотришь, и душа радуется.

Феликс не смог вовлечь Юлию в любимый им вихрь светской жизни. Иногда сподвигал разве что на кофейню или поход в театр. В основном рядышком в читальном зале сидели. Она делала вид, что вся в своих книгах, но украдкой поглядывала. А он откровенно глаз не сводил.

Любая бы современная пара дождалась максимум третьего дринка – и в койку, благо оба семьями не обременены. Но Юлия честно призналась Наде:

– Ты не думай, я не настолько несовременная, чтобы только в брачную ночь… Но мне очень страшно… что потом просто все кончится.

Митрофанова тоже опасалась: вертопрах (как называла его начальница) получит свое и бросит бедняжку.

Явно же: и молодые балеринки, и зрелые гранд-дамы в очереди к нему стоят. А покорить неприступную Юлю – что-то новое. Челлендж.

Добавит в коллекцию и убежит новых приключений искать? Или все-таки тут любовь?

Когда Юлия наконец уступила, Митрофанова поняла сразу. По довольной, сытой улыбке балеруна. По ее теперь постоянно взволнованному лицу. Юля потеряла единственный, как она считала, рычаг влияния и теперь боялась. Откровенно боялась.

Как можно изучать психологию и настолько не уметь строить собственную личную жизнь?

– Цену себе набивай. С другими кокетничай. Держи его в тонусе! – советовала Митрофанова.

Но влюбленная только глазами хлопала:

– Мне никто, кроме него, не нужен. А притворяться я не могу.

Поначалу идиллия длилась. Феликс давно закончил свои научные изыскания, но в историко-архивную библиотеку продолжал наведываться. Иногда просто Юлию у входа встречал, но часто поднимался в зал. Садился рядом. Вроде как просматривал театральные журналы, а сам то и дело поглядывал на мисс Совершенство.

Но последние несколько дней блестящий повеса в окрестностях историко-архивной не появлялся. А сегодня несчастная в одной легкой кофте на подоконнике. Рыдает. И явно готова спрыгнуть в промозглую осеннюю черноту.

– Юлька, – тихо велела Надя. – А ну быстро обратно!

Та и не подумала. Даже головы не повернула.

Блин. Подоконник скользкий.

А когда Митрофанова подошла поближе, хрипло каркнула:

– Отойди, я сказала!

Надя психологию не учила, но и без того понятно: потенциальная самоубийца. Надо, наверно, сказать, что все будет хорошо?

Но вместо правильных слов ляпнула:

– Если грохнешься, меня уволят.

А Юлька проклятая даже руками за подоконник не держится.

Надя повысила голос:

– Свински себя ведешь. Зачем других-то подставлять? Хочешь сдохнуть – иди домой, там и прыгай!

Красавица обернула к ней зареванное лицо. Простонала:

– На-адя! Феликс меня бросил!

– Так и сказал, что уходит?

– Нет! Просто исчез – и все!

– Так, может, что-то случилось с ним?

– Говорю тебе, бросил! Я знаю, я его видела! С другой!

– Где?

– В Главном театре. В ложе администрации. Они рядом сидели.

– И только-то?

– Да там все понятно! Он ее лапал, а она только рада! Променял меня! На эту фальшивую куклу!

– А как ты вообще узнала, что он в театре?

Всхлипнула:

– Я их отследила. У подъезда его стояла… с самого утра. А в пять вечера они оттуда уже вдвоем вышли. Значит, эта тварь у него всю ночь была!

– И что дальше?

– Они сели в машину. А я такси поймала. Ехала следом – до Главного театра. Они через служебный вход вошли, я билет с рук купила. Ну и увидела, как обнимаются – в ложе, у всех на глазах. Мне больше нет смысла жить!

– Господи, какая ты дура!

– Она красивая, богатая, раскованная! Я в сравнении с ней полный ноль!

– Никого красивее тебя в Москве нет, – твердо сказала Надя. И попросила: – Влезь, пожалуйста, обратно. Я не могу разговаривать, когда ты ко мне спиной.

– Да не о чем говорить, – отозвалась та безнадежно. – И жить мне незачем.

– Я могу тебе помочь, – решительно произнесла Митрофанова.

– Как? – спросила без надежды.

– Могу. Слезь с подоконника и выслушай.

Молчит.

Митрофанова рявкнула:

– Слезь, я сказала! Полчаса ничего не решат. Поговорим, а потом вали отсюда и делай, что хочешь. Хоть прыгай, хоть яд пей. Яд, кстати, эффектнее. А если с высоты – хоронить в закрытом гробу будут.

Задело – Юля сразу вцепилась руками в подоконник. А потом – счастье! – аккуратно, медленно обернулась и спрыгнула на пол.

Надя захлопнула окно. Юлия опустилась на паркет, закрыла лицо руками. Прошептала:

– Надь… да все равно бесполезно. Ты знаешь, кто она? Это Ангелина Асташина. Как мне с ней тягаться?

Ого. У Феликса губа не дура. Митрофанова светской хроникой не интересовалась, но про Асташину слышала. Одна из самых богатых женщин Москвы (покойный муж оставил огромное состояние). Яркая телеведущая – ведет популярное шоу «Три шага до миллиона». Тусовщица. Ну и красотка, конечно.

Надя представила рядом ее и Феликса. Наверняка смотрятся гармонично. Да и балеруны – известные халявщики. Дама-спонсор – очень по-театральному.

Но настолько жаль Юлю – и ее красивую сказку!

– Юлечка, – попросила Митрофанова. – Ты можешь потерпеть? Хотя бы неделю? Я попробую вернуть его.

– Да что ты можешь?

– Пока не знаю. Но возможности есть, поверь.

– Надя, – грустно сказала девушка, – но ты ведь всего лишь библиотекарь.

– У человека много граней, – усмехнулась Митрофанова. – И не обо всех принято кричать на каждом углу.

– Да кто ты такая?

– Я тебя прошу просто подождать. Готового рецепта пока нет. Но за любовь – такую, как у тебя, – надо бороться. А ты, я гляжу, только на глупости способна. Значит, придется мне.

Юлины глаза округлились:

– Ты же… ее не убьешь?

Надя улыбнулась:

– Нет, конечно. Но я попробую сделать так, чтобы Феликс вернулся к тебе.

Никогда она еще не обращалась в «Кайрос» с личной просьбой. Но ради Юльки можно. Когда просишь не для себя, устав разрешает. Надо только придумать формулировку.

* * *

Постят котиков и рыдают над жалостливыми историями про животных одни меланхоличные дурочки, поэтому Марьяна своих питомцев в социальных сетях никогда не выкладывала. И никому не рассказывала, что Куксик с ней на одной подушке спит. А к своему второму коту, Ричи, она посреди ночи встает. Тот нежностей не любил, мерз в одиночестве на лежанке, и Марьяна, когда в квартире холодно, укрывала его старой кофтой.

Мужья у нее были (и тоже двое). Оба неудачные и, по счастью, уже в прошлом. Марьяна теперь была твердо убеждена: сосуществовать с усатыми-полосатыми куда комфортнее. Коты вообще делают человека мудрее и добрее. Раньше она, как все амбициозные москвичи, бесконечно гналась, чтоб все больше дел и ачивок[3]. А благодаря Ричи с Куксом дзен снизошел. Поняла: жизнь одна, мода непостоянна и всех денег все равно не заработаешь. Жила Марьяна, если не считать питомцев, одна. Имелся мужчина, который нравился, но к себе приближать боялась. Тем более он формально считался ее начальником.

В возрасте наглых подростковых мечтаний девушка была уверена: она станет владелицей сети отелей. Но жизнь постепенно заставляла снижать планку. Ладно, не хозяйкой – хотя бы управлять. Окей, не сетью – одной хорошей гостиницей с большим номерным фондом.

Марьяна окончила факультет гостиничного бизнеса. Работала, для опыта, и горничной, и на ресепшен. Менеджером в хостеле. Управляющей в «трешке». Директором в семейном отеле. Пиком карьеры стал дом отдыха. Поначалу все шло шикарно. А потом объявили пандемию. Туристов ноль, коммуналку платить надо, зарплату тоже, да еще и ремонт она затеяла. Разумеется, детище прогорело. Но в крахе бизнеса обвинили не коронавирус, а молодую управляющую Марьяну.

С тех пор амбиций поубавилось еще радикальнее. На фиг преобразовывать мир – достаточно нормальной зарплаты.

Нынешнюю должность – если бы кто узнал – назвали бы неэтичной. Это как минимум. Но Марьяна о морали старалась думать с точки зрения бизнеса. Раз клиенты есть – значит, востребовано. И лично она зла никому не причиняет. Но все равно работы своей стыдилась. И чтобы задобрить высшие силы, решила, для равновесия, совершать добрые дела.

Переводить деньги в ответ на непроверенные просьбы о помощи, все знают, глупо. Поэтому она вступила в сообщество волонтеров-автомобилистов.

Но с благотворительным поприщем не задалось. Когда рядом старики, инвалиды, детки больные – испытывала Марьяна странную неловкость. О чем с ними говорить? Как общаться? Получалось то слишком жизнерадостно, то с сочувствием неуместным.

Не понять здоровым больных, и ничего тут не поделаешь.

В итоге Марьяна из сообщества помощников с автомобилями вышла и принялась себя точить за никчемность со слабоволием. Но однажды пила кофе со знакомым волонтером, и тот рассказал ей про «Кайрос».

– Вот где круто! Снимаю шляпу перед тем, кто придумал.

Марьяна заинтересовалась. Заглянула на сайт. Ну ничего себе! Обычные люди – не инвалиды и не больные, а такие, как она, – только в реально сложных ситуациях. Многие – на пороге отчаяния, даже самоубийства. И в ее руках, красиво говоря, судьба человеческая. Это вам не просто болеющего перевезти из точки А в точку Б.

Записалась на собеседование. Получила статус новичка. И начала выбирать, чья история зацепит и кому она реально сможет помочь.

Первым ее делом оказалась девятиклассница по имени Ленка. «Уже два раза завалила литературу. Не получится сдать в третий, покончу с собой», – обещала на сайте «Кайроса» девушка. Желающих броситься на помощь особо не находилось, но Марьяна вспомнила, как сама в старших классах рыдала над химией. А мама обидно хохотала: «Ты просто глупая».

Спасти доведенную до отчаяния шестнадцатилетку оказалось не слишком сложно. Встретились, поговорили – про жизнь, про «Капитанскую дочку». Марьяна школьную программу помнила неплохо. Плюс умела рассказывать кратко – и на конфликт, и на противостояние добра-зла одного вечера хватило. Сразу подсунула Ленке соответствующий раздел ОГЭ, и та за Гринева с Пугачевым выбила максимальный балл. Спросила робко:

– Значит, я не такая уж идиотка?

– Училка у тебя идиотка, – заверила Марьяна.

И понеслось: каждый вечер общались лично, онлайн; подопечная старалась изо всех сил, а на осенней пересдаче взбаламутила весь райотдел образования. Сроду еще не случалось, чтобы после двух двоек кто-то с третьей попытки на пятерку сдавал.

А Марьяне (помимо морального удовлетворения) от первого ее дела вышел приятный бонус. Школьница оказалась сумасшедшей кошатницей. Теперь, когда в отпуск, никаких проблем, с кем Кукса и Ричи оставить. И вообще подружились. Ленка к ней сбегала, если с родителями ссорилась.

Кодекс «Кайроса» настрого запрещал брать за добрые дела деньги, но дружить с теми, кого выручил из беды, вроде бы позволялось.

Марьяне вообще нравилось, как здесь все устроено. Например, шеф категорически настаивал: добрые дела надо делать, только когда у самой все хорошо. Если некоторые пытаются забыться в благотворительности после гибели, допустим, близкого человека, – это совсем неправильно.

Так что Марьяна даже не открывала сайт, если много работы, или нездоровится, или нет настроения. Но в понедельник, единственный выходной день, когда нежилась на диване с котами, всегда смотрела, что новенького.

В общем разделе Марьяне не очень нравилось. Слишком много в последнее время появилось халявщиков, и просьбы через одну словно под копирку: «Набрала сдуру микрозаймов, помогите закрыть».

Куда интереснее закрытая ветка для своих. Не анониму помогаешь, а такому же, как ты, члену сообщества. Точнее, тому, за кого соратник лично ручается. Уж точно не налетишь на приколиста какого-нибудь.

Марьяна погладила Кукса – так и продолжал дрыхнуть на ее подушке – и открыла страничку. Ух ты! Сама Надя М. (статус «мастер») что-то просит: «Друзья! Очень нужен подход к телеведущей Ангелине Асташиной».

Марьяна хмыкнула. Асташину она знала прекрасно. Интересно, зачем мадам понадобилась Наде? Кому-то из ее протеже пуще смерти хочется в шоу «Три шага до миллиона» попасть?

Перешла в личные сообщения. Отпечатала: «Привет! Подход есть. Что конкретно нужно?»

Но вместо просьбы пришло неожиданное: «Ангелина – хороший человек?»

Злословить и оценки давать Марьяна – в силу своей должности – давно остерегалась. Но тут, среди своих, можно. Поэтому без особых раздумий ответила правду: «Нет. Она злобная, подлая, беспринципная сука».

И ответ последовал мгновенно: «Это прекрасно!!!»

* * *

Полуянов

Сегодня после работы Надя явилась с огромным букетом. Дизайнерский изыск из белых тюльпанов, гербер, роз и какой-то осоки. Дима цены на цветы знал и сразу понял, что тянет тысяч на десять.

Поинтересовался небрежно:

– Откуда дровишки?

Митрофанова улыбнулась:

– Тут есть карточка. Посмотри сам.

Дима с выражением зачитал:

– Надя, спасибо вам! Вы спасли моего сына! Ничего себе! В каком это смысле спасла?

Надя гордо отозвалась:

– Мальчик мог умереть, если бы не я. По крайней мере, мама его так считает.

– Подожди. Я включу диктофон.

– Зачем?

– Интервью у тебя возьму. Для моей рубрики.

– Нет, нет, – испугалась. – Даже не вздумай. Нам лишнее внимание не нужно. И так не справляемся.

– Нам? Это кому?!

– Дим… ты что-нибудь слышал про «Кайрос»?

– Да. Это младший сын Зевса.

– А еще, – загадочно улыбнулась, – бог счастливого мгновения. Так вот, я работаю на него.

– Надька! Да куда ты впуталась? В масоны, что ли?

Она вздохнула:

– Ох, Димочка. Ты ведь сам в нынешних временах тоже не знаешь, куда деться. Сколько народу спилось, уехало. Ну и я как все. Лицо вроде держу, но давно искала, куда спрятаться. Вот и нашла. Почти полгода назад. А ты даже не замечал ничего. Я все ждала, когда сам спросишь.

– А я ждал, пока ты – расскажешь.

– Я бы рассказала, но у нас устав. Никому ни слова. Шеф только сегодня разрешил. Так что признаюсь. Посмотри наш сайт. Для начала.

И назвала интернет-адрес.

«Кайрос».

Помощь обычным людям, попавшим в беду. Безвозмездная.

Идея показалась Диме интересной.

– И как я могу помочь?

– Как придумаешь. Любые варианты, только без криминала. Но доступ к контактам получишь после того, как шеф твою кандидатуру одобрит.

Дима без колебаний согласился вступить в «секретную структуру». Под псевдонимом, оказалось, нельзя. Для регистрации – словно для госуслуг или букмекерской конторы – потребовалось сделать собственную фотографию с паспортом в руках.

«Ну и плюс моя рекомендация», – важно сказала Надя.

Проверка, похоже, действительно имела место: пароль для доступа к координатам просителей ему прислали лишь на следующий день.

– Ты пока на начальном уровне, – объяснила Митрофанова. – Можешь выбирать только из обычных заказчиков. Это те, кто пишет на сайт свои просьбы. Но имей в виду: среди них много халявщиков. А есть и просто мошенники. Так что, прежде чем браться, как следует проверяй.

– А ты на каком уровне?

– Я мастер.

– И чем мы отличаемся?

– Не имею право разглашать. Работайте, товарищ Полуянов. Три положительных отзыва – и у вас появится шанс повысить свой статус.

Что за детский сад!

«Кайрос» – на взгляд Димы – звучало слишком напыщенно. Для себя он окрестил сообщество «тимуровцами». Но мысль, что может спасти чью-то жизнь или просто сделать человека счастливым, приятно грела.

– Выбирай историю, которая реально зацепит, – посоветовала Надя.

Полуянов открыл список просьб.

Мне 26 лет, в разводе. В этом году ребенок идет в первый класс. Недавно я узнала, что снова беременна. Мой молодой человек сначала был рад, но в итоге стал уговаривать меня на аборт. А когда я отказалась, он нас бросил. В голову лезут ужасные мысли о суициде, я понимаю, что это неправильно и что не выход, но нечего поделать с собой не могу. Как мне жить одной с двумя детьми вообще без всякой помощи?

Что он может здесь сделать? Пролистнул.

Новая история.

Влюбилась по самые уши (((((Я не ожидала встретить на своем пути такого человека. Именно о нем я мечтала едва ли не с детства. Начались долгие бессонные ночи, задушевные разговоры, выяснилось, что совпадают вкусы, интересы; мы как будто были знакомы всю жизнь и читали мысли друг друга. Но как только я намекаю, что готова к серьезным отношениям, он сразу переводит разговор на другое. Или говорит, что нужно наслаждаться моментом и чтобы я не грузила его всякой скучнятиной насчет семьи. Как мне заставить его жениться? Я уже на пороге отчаяния!

Здесь тоже ничем помочь он не сможет.

А вот следующий запрос заинтересовал. Жизнь спасать не просили. Но качество бытия девушке можно реально повысить. Да еще – очень удачно – у клиентки грядет день рождения (та в который уже раз проведет его исключительно в компании подруг).

Сразу и схема сложилась, как все разыграть можно.

– Надюшка! – крикнул он. – Выделишь мне из бюджета тысяч пять на дорогой массажный салон? Это для «Кайроса» твоего.

Она усмехнулась:

– Ты в своем репертуаре, гедонист Полуянов.

* * *

Первое дело Димы

Как подруга только могла? Леся ведь четко сказала: ей нужен новый кошелечек. Но вместо этого на день рождения она получила конверт с вензелями. И в нем – сертификат на релакс-массаж. Вот что за глупый способ потратить деньги? Леся посмотрела в интернете: салон из крутых. Пять тысяч сеанс! Это ж сколько массажист в день зарабатывает?

Но подруга Машка только хитро улыбалась. И уверяла: «Ты не пожалеешь».

* * *

Леся одна из всего их класса замуж не сходила ни разу. Хотя на лицо милая. Стройная. Хозяйственная. Но ржать и прикалываться могла только с подругами. А едва на горизонте появлялся парень, сразу деревенела. Молчит, лицо каменное. Подруга Маша знала: причина из детства. Отца Леся не знала, а мама с детства внушала: от мужиков одно зло. Вот и вырастила царевну Несмеяну. Сколько ни подпаивай, расслабиться не могла никак.

Сама Машка замужем уже побывала. И очень хотела Лесю тоже туда вытолкнуть. Знакомила с коллегами, таскала с собой в тренажерку, где в основном мужчины. Но подруга дичилась. Молчала. Постоянно норовила удрать. И Маша почти отчаялась.

Но в канун Лесиного тридцатилетия узнала про сайт «Кайрос» и кинула туда свою просьбу.

* * *

Салон релакс-массажа выглядел роскошно. Пальмы, паркет, рыбки в аквариумах, томная музыка фоном. Леся прежде не бывала в подобных местах и дико смущалась. Втягивала голову в плечи, пока администратор чирикала:

– Раздевайтесь полностью. Вот шапочка для волос, одноразовые стринги. Ложитесь на кушеточку. Приятного вам отдыха!

В воздухе аромат благовоний, под потолком мерцает шар блестящий.

Леся, когда раздевалась, прикрывала грудь руками, хотя в комнате и никого. Нашла в уголке стопку полотенец, взяла одно, прикрылась. А когда в комнату вошел красавец-массажист – и вовсе натянула покров до подбородка.