Бабушка из деревни

Я услышал как входная дверь открылась и чьи-то грузные шаги, пошаркивая вели кого-то в сторону моей комнаты и мне от этого стало еще страшнее.

Через несколько секунд дверь в мою комнату приоткрылась и в комнату кто-то вошел. По запаху я понял, что это была моя бабушка, ведь от нее всегда тянуло разными овощами, да горьковатыми травами… Мне показалось, что ее дыхание было каким-то взволнованным, но я не открывал глаза и притворялся спящим. Мой слух обострился. Я понимал без зрения что происходило: она раздраженно выдыхала и смотрела на мои вещи, которые висели на спинке стула… Хорошо, что я додумался раздеться.

Сердце предательски быстро стучало, словно хотело выскочить из груди, поэтому я применил свой старый прием и просто перестал дышать, дабы не выдать себя. Я чувствовал дыхание своей бабки совсем близко к собственному лицу, а затем легкое прикосновение к бровям, от которого я лишь поморщился, и изобразив лёгкое раздражение, отвернулся к стене.

Моя актерская игра помогла убедить ее в том, что ее любимый внук спит сладким сном и видит, как это принято говорить: "десятый сон". Совсем скоро баба Рая, кряхтя и покашливая, вышла из моей комнаты.

Мое шестое чувство подсказывало мне, что происходит что-то странное и таинственное. В моей голове вертелось очень много разнообразных вопросов, но я все никак не мог заставить себя встать с кровати. Ночь была долгая. До самого утра мне так и не удалось сомкнуть глаз.

Утром я лежал в кровати дольше обычного, не желая выходить на кухню, чтобы не встречаться с собственной бабкой. Я боялся, что мне будут задавать неудобные вопросы, так что мне искренне хотелось их избежать. Что за чертовщина творилась ночью? Какое отношение ко всему этому имеет моя бабушка? Что это за человек сидит в кресле, в котором никто никогда не сидит?

– Виталик, сладкий мой, вставай, уже 11 часов дня, – войдя в комнату, дружелюбно улыбалась баба Рая.

Я ей не отвечал, но ее дружелюбный тон слегка убедил меня в том, что она искренне поверила моей актерской игре и я был вне подозрений.

– Виталик? С тобой все хорошо? Надеюсь, ты не заболел, прогуливаясь ночью?

Я ужаснулся, ведь, казалось, что она меня видела!

– Шучу, мой сладкий, – рассмеялась она, – Я знаю, что ты спал ночью и никуда не ходил.

– Ну да, я спал сегодня как убитый, – потирая глаза, я потянулся.

– Ты же мой внучек. Моя кровиночка. Плоть от плоти… Я переживаю за тебя, поэтому точно знаю, что ты спал сегодня. Мое чутье никогда меня не обманывает, – улыбалась она, – Пойдем, я приготовила тебе свои фирменные сырники. Попробуешь.

Нельзя сказать, что мне стало легче и я совсем забыл ночное событие, но виду подавать было нельзя. «Обожаю сырники!» – фальшиво завопил я, подняв руку вверх, словно победитель и довольный уселся за стол.

Мы позавтракали вместе с бабушкой, макая вкуснейшие деревенские сырники в различные начинки, которыми обильно был забит стол. Разной формы и размеров хрустальные пиалки были до верха наполнены разнообразным вареньем, сметаной и моей любимой сгущенкой.

На мгновение я задумался о том, чтобы спросить у нее о произошедших посреди ночи событиях, но все же отказался от той затеи. Неизвестно как она могла отреагировать на это, так что я старался есть молча. Поблагодарив бабушку за завтрак, я выбежал на улицу, чтобы покормить цыплят.

Выйдя с кухни, я сразу же заметил, что в коридоре больше не стоял тот таинственный сундук, и я тут же понял, что его вновь занесли в комнату бабушки. А куда еще ему было деться?

День стал угнетающе томным, а скотины во дворе стало значительно меньше. Видимо, глаза некоторых животных были вылечены и их отправили по домам к хозяевам. Так я подумал, и это было единственным логичным объяснением. Все что мне оставалось – это просто сидеть на старом пне и, покидывая крошки цыплятам, пялиться на кресло, в котором посреди все-таки ночи кто-то был…

«В чем же твоя тайна», – бубнил я себе под нос, жадно цепляясь за воспоминания. Я с усилием пытался вспомнить, что за странные ритуалы происходят по ночам в доме, где родился и вырос мой отец. Как жаль, что мне не удалось разглядеть их лица, но больше всего меня впечатлила костлявая рука в кресле. Кто это был? Почему бабушка к нему так ласково относится? И что же скрывается в этом чертовом сундуке?

Мои мысли переплетались с чудными вечерними рассказами моей бабки и я погрузился в них так глубоко, что совсем не заметил бабушку, которая несколько минут стояла передо мной.

– Виталик, я пойду к соседям на другой конец деревни, нужно проведать их корову. Хворь какая-то на нее напала, совсем не встает. Ты посидишь тут один? – спросила она, опираясь на трость, которую всегда брала с собой на всякий случай, если приходилось идти дальше, чем через пару домов.

– Да, конечно, – подумал я и проводил ее до калитки.

Бабушка повернулась и повела перед моим лицом пальцем, – Только не балуйся и веди себя хорошо, – и тут же странно рассмеялась.

Какое-то пугающее ощущение почувствовал я внутри грудной клетки. Мысли становились затяжными и вялыми, появилось ощущение уныния.

Не знаю, сколько я просидел в таком состоянии, впав в небольшой транс, но я смог собрать собственную волю в кулак, и заставить себя действовать. Нужно было обязательно узнать, что находится в этом чертовом сундуке, который бабка вытаскивает по ночам из своей комнаты. Возможно, что другого шанса узнать ответы на свои вопросы у меня больше не будет. «Я должен это сделать, пока бабушка не вернулась», – подумал я и эта мысль помогла победить сковывающий меня страх.

Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы оказаться перед деревянной дверью, скрывающей вход в спальню бабушки Раи. Торопиться было нельзя, но и медлить нежелательно. В замочную скважину с нерабочим замком я снова смог разглядеть таинственный старый сундук, который стоял напротив входа возле самой бабкиной кровати.

Легкий скрип проржавевшей дверной петли и вот я внутри темной комнаты. Сразу же почувствовался запах старины, отдававшей легкими нотами чего-то горького на подобии гари и сажи. Вся эта отдушина резко ударила мне в нос, от чего голова слегка закружилась.

В комнате было темно и перед проведением собственного расследования, я слегка отодвинул тяжелые замшевые занавески, чтобы ничто не могло утаиться в тени. Но как только я сделал шаг назад, я увидел на стене из деревянного сруба зловещее лицо – это была старинная черно-белая фотография, на которой был изображен мужчина с ужасным, словно бездушным взглядом. Сердце колотилось от волнения. Под черной лентой в углу фотографии была надпись, которую я не сразу разобрал.

«Вечная память Вольдемару.» – красовалось расписными буквами на пожелтевшем уголке, и несколько минут я вглядывался, словно завороженный, в это зловещее лицо собственного дедушки, которого не застал живым. Чем дольше я смотрел, тем больше мне казалось, что он наблюдает за мной из-под стекла в рамке.

На столе лежали несколько книг, которых я не видел раньше. «Неужели, бабушка любит читать?» – подумал с ухмылкой я, и придвинул их ближе к себе. Разобрать буквы в темноте было сложно, но пробивающийся дневной свет, все же позволил мне прочесть обложку одной из книг. «Варфаламеева ночь или руководство для страждущих» – красовалось бордовыми буквами на оранжевой перетянутой обложке. Она сразу привлекла мое внимание какой-то непонятной структурой. Ее переплет был не таким как обычно, будто это была настоящая кожа свиньи, или иного животного. На ощупь она казалась очень приятной, но вот ее название мне было совсем непонятным, так что я решился открыть и прочитать несколько страниц.

«…взять высушенную кожу лягушки и хорошенько отварить в котле из меди, который вкушал в полнолуние кровь рогатого зверя. Этой самой кожей протереть порог дома, где живет малое дитя, рожденное под созвездием ворона и это дитя вскоре умрет, а его жизненная сила перейдет к колдующему…»

«…коли неведома сила окутает дитя-потомка, то вырезать сердце более не имеет смысла, ведь старые боги уже ушли с этих земель, а новые совсем не желают принимать такую жертву, предпочитая козлячью кровь человечьей…»

«…свет еще не видавал такого места, как это самое место, где хижину свою поставить среди людей нужда. Ежели удастся прикинуться людским отродьем, то никогда не снимать маску повитухи – обыденная жертва, хоть и тяжела жизнь человечья, но и свою пользу сие дело принесет колдующему, ибо никто и не подумает думать о том, в чем несведущи простые деревенские люди…»

«…и на восьмую ночь послышались звуки первых отшельников, кои унаследовали силу первичных богов-создателей и оные передали от отца к сыну, от сына к внуку силу древнюю и могучую, которая питает эти земли и поныне, так что я нашел то что искал…»

«…и совершили мы ритуал много зим и лун назад, и получилось убедить старосту, что мы проездом шедшие крестьяне, бегущие от войны и тяжелой судьбы. Приняли нас как есть и как было принято, да заведено в человечьем обществе…»

«…породили мы много деток, да вот все неживыми рождались, окромя одного. Сей отрок был крив собой и зловещ на лицо и имя ему выбрать не смогли мы, ибо изгнали нас с земель этих плодородных. Оставляем тебе это сокровище с рецептами и передавай это лишь по своему поколению по мужской линии, да не забудь поминать нас, да приносить жертву рогатую с человечьей душонкой. На тебя уповаем и тебе доверяем свое будущее…»

Огромное количество зловещих рецептов с человеческими внутренностями, вперемешку с гадкими насекомыми переполняли книгу. Таинственные знаки, словно изрезали ее вдоль и поперек. Страницы казались невероятно старыми, и я с особой аккуратностью переворачивал их, жадно вычитывая различные записки.

Чем больше я читал, тем страшнее мне становилось. Не могу сказать, что я пугливый, ведь я любил вечерами почитывать Кинга, но вот в этой книге было что-то зловещее, даже внушающее…

Неожиданно, сбоку от меня что-то громыхнуло, и мое тело застыло в ужасе! «Только бы это была не бабка!» – подумал я и оглянулся в сторону. Я стоял словно вкопанный и усердно всматривался в сундук, ведь мне показалось, что звук донесся прямо изнутри. Запах гари усилился. Холодный пот ужаса бежал по моему лбу, а все тело покрылось мурашками и мне потребовалось несколько секунд, чтобы хоть немного успокоиться. Больше не было никаких звуков, но холод и ужас не выпускали меня из объятий оцепенения. А дедушка все еще продолжал наблюдать за мной зловещим взглядом по ту сторону фотографии.

Да, мне было очень страшно, но отступать не хотелось, так что я, собрав остатки собственной воли, прикрыл рукой правую сторону лица, чтобы невольно не замечать пугающую фотографию, подошел к сундуку. Время словно остановилось. Я услышал стук собственного сердца. Мои руки коснулись металлической рукояти и с нетерпеливым любопытством вперемешку с ужасом, я глубоко вдохнув, открыл сундук.

То что я увидел, повергло меня в ступор и ужас окончательно поглотил меня. Внутри лежали человеческие останки, аккуратно сложенные поверх бархатистой ткани, а череп смотрел своими пустыми глазницами прямо на меня!

Через минуту я уже несся через центральную деревенскую улицу к дому Саши, чтобы спрятаться у своего нового друга. Мысли перемешались в голове, и мне хотелось только одного – скорее оказаться дома. Не в доме бабушки, а именно дома, где была мама.

– Ты что, Виталь? – удивился Саша, – На тебе лица нет. Что с тобой случилось?

Я не мог промолвить ни слова. Казалось, что я потерял дар речи, – Там… там… с-с-сундук…

– Сундук? – гримаса удивления только усилилась на его лице, – Чего? Виталик, я не понимаю.

– Помоги мне! Спрячь меня от бабуш….

В глазах моих тут же потемнело, и сознание отправилось в глубокое небытие…

***

Я слегка приоткрыл свои слипшиеся глаза, но как бы мне не хотелось, я никак не мог встать, или хотя бы пошевелиться. Сильный звон в ушах будто дурманил мой разум, а пересохшее от жажды горло было раздражено настолько сильно, словно это была прогрессирующая стадия ангины.

«Кто я? Где я?» – одни и те же вопросы мелькали в моей голове, постоянно сменяя друг друга, и мне казалось, что кто-то невидимый, дергая нитки воспоминаний в моей голове, с ужасной улыбкой поигрывал со мной.

«Что это были за странные книги и кем является бабка Рая?» – на эти вопросы у меня все еще не было ответов, но я знал только одно, что мне удалось вырваться и сбежать. Я находился не в своей деревенской комнате, и хотя здесь были точно такие же кровать и комод, обставлены они были все-таки по другому плану.

Неожиданно я услышал скрип досок и чей-то разговор за стенкой из деревянного сруба.

«Ты не должен был делать этого!» – высказывал кому-то строгий женский голос.

– Ты же понимаешь, что мы пошли на многие жертвы ради тебя? Мы вместе с тобой принимали это решение, и ты знаешь, какое именно условие нам поставили для проведения последнего ритуала, чтобы все окончательно образумилось… – нервно прохаживаясь из стороны в сторону, сурово приговаривала неизвестная женщина.

– Угу.

– Тогда объясни мне, почему ты сделал это? – выдержав небольшую паузу, она снова прервала тишину, – Мы ведь так долго к этому шли, назад пути уже нет, иначе великая кара от нарушения священного договора настигнет всех кого ты любишь. Включая меня! Ты помнишь, что произошло с Петькой Гордеевым? Меня до сих пор пробирает ужас от увиденного на опознании! Там были одни лишь кости! Понимаешь?! Только стоматолог смог опознать по челюстному слепку! Неужели, ты хочешь такого же своей семье?! Объясни мне!

– Я не хочу этого, – виновато отвечал чей-то до боли знакомый голос, – мне просто стало его очень жалко! Я не желаю ему зла…

– Ну что ты? – строгость женского голоса сменилась на снисходительность, – Ты же мой родной, и я клянусь, что пойду ради тебя на любые жертвы. Но ты должен понимать, что если мы поможем твоему другу, то сделка с бабушкой Раей прекратит свое действие. Где он? Скажи мне… Чего молчишь?!

– В комнате на чердаке…

Я понял, что это мой друг – Саша разговаривает со своей мамой и разговор этот вводил меня в состояние ужаса, ведь они решили отдать меня бабке! Я снова попытался встать, но смог лишь слегка подвинуться от чего кровать предательски громко скрипнула. Все мои попытки пошевелиться снова были тщетны, и я услышал, что в комнату, в которой я находился, кто-то вошел. Постукивания железных каблуков вселяли в меня ужас и я снова решил притвориться спящим.

– Не бойся, – заговорила она со мной, – Я тебе ничего не сделаю, но и помочь я тебе тоже не могу. Ты должен понять это. Мне Саша сказал, что тебя зовут Виталий. Что-ж, очень приятно познакомиться, а я мама Саши – тетя Света. Знаешь, когда Саша был совсем маленьким, у него диагностировали болезнь, из-за которой его кости становились хрупкими словно стекло. Как всегда это бывает, самый первый удар приняли на себя ноги, ведь на них шла самая большая нагрузка. Сначала мы пытались вылечить его в нашей стране, затем истратили все имущество на попытки лечения заграницей, но становилось только хуже. Самый ужасный диагноз врачи поставили нам год назад. «Несовершенный остеогенез» – это не просто звучит ужасно, это еще и сопровождается безумными болями, которые испытывал мой маленький мальчик при любой попытке двигаться. Так что он просто лежал прикованный полностью к кровати, мой Сашенька, и не мог даже шевелиться, не испытав при этом страшную боль. Я много плакала и умоляла Господа помочь, дать хоть какой-нибудь шанс и затем, добрые люди посоветовали мне твою бабушку. Баба Рая великая женщина, которая обладает поистине удивительным даром. Она выходила всего лишь за год моего мальчика до такого состояния, которого не смогли за долгие годы добиться лучшие врачи, и я поняла, что пойду на все ради того, чтобы мой мальчик выжил и смог жить нормальной жизнью. Да! Я не знаю, что именно будет с тобой делать баба Рая, но я осознала, что она обладает невероятной силой. Честное слово, сама бы не поверила, если бы мне об этом кто-то другой рассказывал, но ты только посмотри на моего Сашеньку. Он прыгает, бегает, да, с тростиночкой, но все же он не лежит парализованный на больничной койке и ради этого я готова отдать свою жизнь. «Только духам этих земель она не угодна в качестве жертвы» – как говорит баба Рая…

Ее рассказ неожиданно прервался, когда с улицы послышался колокольчик, который задевали все кто входил к ним на уличную площадку.

Мама Саши взволнованно оглянулась и с улыбкой на лице прошептала: «Она пришла за тобой, Виталик… Она пришла…»

Последняя ночь…

Я очнулся от жуткого ощущения пронизывающего холода. Первым же делом я открыл свои глаза и мутный, но очень яркий образ никак не мог сфокусироваться. Мои глаза пощипывало от ярких желтоватых огней, но сквозь боль и слезы я продолжал упорно вглядываться с прищуром, словно делал это назло.

Попытка протереть глаза не увенчалось успехом, оказалось, что руки были связаны у меня за спиной, а сам я был крепко привязан к какому-то дереву. Руки уже совсем отекли и перестали болеть, а пелена размытости постепенно сходила с моих глаз и я смог разглядеть. То что стало для меня ясным и понятным ужасало…

Я был прикован к одинокому дереву посреди широкого незасеянного поля. Вокруг были выставлены соломенные чучела, застывших в разнообразно причудливых позах, которые ярко горели, но все никак не выгорали. Все вокруг было безумно ярким, хотя ночь, казалось, уже наступила.

Заприметив человека со скрытым лицом, я попытался издать хоть какой-то звук, чтобы мне помогли, но плотный кляп во рту не давал мне этого сделать. Потрескивание огней были громче любых звуков, что удавалось мне из себя выдавить…

Неожиданно я услышал знакомые голоса…

– Света, ты должна будешь лично попросить у него после пришествия. Проси здоровья своему Сашеньке, – поглаживая голову маленького человека в колпаке, злобно приговаривала старуха, – Это случится уже совсем скоро, и ты лично сможешь предстать перед ним. Его величие нужно созерцать воочию, а сила его не имеет границ. Ты должна будешь преклонить свою голову перед его новым образом и принять его благословение. Но и служба твоя будет долгой и тяжкой, когда-то ведь и меня не станет, а ты должна породить для меня сосуд из крови древних… Мой сын будет ждать тебя уже завтра…

– Он очнулся, – прервал разговор таинственный мужчина, чье лицо невозможно было разобрать под плотно натянутым на лицо широким капюшоном, – Скорее сюда, он начал ерзать!

– Рановато! Это не очень хорошо, – проворчала баба Рая и, подойдя ближе, схватила меня за шею костлявой рукой с черными длинными ногтями, – Ну что внучек? Готов к самому важному событию в своей жизни? Ты исполнишь то, ради чего был рожден! Все кругом исполняют волю собственного предназначения и никому не дозволено уйти в сторону нитей судьбы, а нити эти сотканы древними для всех живых! Узлы на которые плюют проклятые, приговоры, что повторяют от древних…

Внезапно поднялся сильный ветер и огонь на мгновение прошелся зеленым свечением вокруг чучельного круга.

– О, да, – смаковала она каждое мгновение происходящего, – Тварь дрожащая и имени не имеющая заменит темницу из самых темных стен из которой нет выхода, но и вход в которую открывает лишь древняя кровь от древнейших жителей на земле, чья почва окроплена душами давно умерших и проклятых!

Бабка прикрыла глаза, улавливая тонкие отголоски ночного ветра и прошипела, – Я слышу! Духи уже приготовились… Они отвечают мне… Ведите скорее жертву!

Мое сознание было одурманено от дыма, который вероятно действовал только на меня. Голова раскалывалась, и способность мыслить меня покинула практически окончательно. И вот находясь совсем на грани, почти потеряв сознание, я услышал беканье маленького белого козленка, которого силком вел таинственный мужчина в капюшоне.

– Становись в круг из соли, – скомандовала ему бабка и жестом приказала всем участникам скрыть свои лица заготовленными из деревянной коры масками с неровными отверстиями для глаз.

Мужчина послушно подвел козленка в круг и, всматриваясь в маску, плюнул в сторону, – Зачем нам эти дурацкие маски? В прошлый раз нам не пришлось их надевать и ничего не произошло. Да и пропитаны они чем-то вонючим…

Бабка злобно улыбнулась и натянула маску на свое лицо, – Мы слишком глубоко вынуждены были копать, чтобы пробудить его. Его приходу будут препятствовать другие, желающие вернуться в наш мир духи, так что их воля к жизни будет столь высока, что они без разбору будут хватать даже заполненные сосуды.

– А это возможно? Неужели в меня может вселиться кто-то?

– Да, но это будет ненадолго. Неподготовленный сосуд взрослого, да еще и с находящимся в нем человеческим разумом разорвет, если ты понимаешь, о чем я…

Мужчина быстро схватил маску и резко натянул ее поверх собственного лица, приспустив капюшон.

– А в прошлый раз получилось так просто, – продолжала приговаривать бабка, – так как в небытие он был совсем недолго и еще не успел привыкнуть к этому состоянию…

Внезапно цвет огня почти замер и полностью перекрасился в темно-зеленый цвет.

– О, духи мертвых земель, обращаюсь к вам я – жрица старой осени и погибель новой весны! – возведя руки вверх, прокричала бабка неестественно тяжелым голосом, – Мы с каменной верой следуем ведущим нас путям судьбы и собрались здесь, чтобы исполнить предсмертную волю его! Я приготовила жертву древним богам этих земель и прошу вернуть мне утраченное много зим назад!

Блеянье козленка усилилось и лилось нескончаемым потоком, вокруг нас словно образовался вакуум, а мое сознанье окончательно охмелело. Ужасный холод пронизывал мое тело, и я увидел, как изо рта моей бабки пошел теплый пар. Я не понимал что происходит, но я словно отдалялся куда-то вглубь, пока не стал совсем далеко от всего, что меня окружало. Далеко настолько, что я больше ничего не мог разглядеть, всматриваясь в бесконечно черную тьму…

Я подумал, что потерял сознание, или был во сне, но внезапно мне удалось открыть глаза. Что-то держало меня, крепко прижимая к земле. Кляпа во рту больше не было! Я тут же попытался закричать, но услышал странные звуки, совсем не похожие на собственный голос. Мне удалось неестественно повернуть голову, и я смог хорошенько укусить, держащую мою голову руку и юрко отпрыгнуть в сторону. Я бежал, что есть мочи необычайно быстро и противоестественно… Отбежав совсем далеко от этого проклятого дерева, я повернулся и увидел то, что невозможно было объяснить самому себе. Странное чувство беспомощности и безумия охватило меня окончательно.

Бабка развязала руки мальчика, привязанного к черному одинокому дубу, а все участники ритуала послушно приклонили колени перед ним.

– Приветствую тебя снова в мире живых, черный Вольдемар! – громогласно провозгласила бабка, – Я поклялась тебя вернуть и я смогла сделать это по оставленным тобой подсказкам!

Освобожденный от пут мальчик упал. Его руки дрожали, а дыхание настолько быстрым, что казалось, вот-вот он разорвет свою собственную грудную клетку. Он зачерпнул горячую золу от чучела, которые сгорели за секунду и глубоко вдохнул залу. Стало ясно, что это придало ему сил и позволило окончательно отдышаться.

Мальчик неторопливо погладил по щеке бабу Раю и с улыбкой подошел к мужчине, с которого стянул капюшон, – Ну, здравствуй, Владимир…

– Здравствуй, папа! – ответил ему мой отец.

Я с ужасом смотрел на эту картину и от чувства безысходности закричал что есть мочи: «Ме-е-е-е!»

Конец…

Обращение автора.

Я безумно благодарен за уделенное время этому произведению! Я принял решение, распространять эту книгу бесплатно, но если вы пожелаете меня отблагодарить, я буду очень признателен.

А еще! Мне хотелось бы услышать Ваше мнение на тему стоит ли мне продолжить свое творчество в этой стилистике «коротких мистических рассказов».

Способ связи: Mail – [e-mail]