Бабушка из деревни

– Прости, бабушка… – я выдавил из себя извинения жалобным голосом, чтобы не сильно досталось.

Бабушка неожиданно дернулась, словно придя в себя и на ее лице проступила дружелюбная улыбка, – Не переживай, мой маленький, бабушка все исправит. Ты ни в чем не виноват, ведь я не предупредила тебя, что нельзя снимать с них повязку. Очень странно, что этот маленький негодяй рогатый сам подошел к тебе близко. Такого никогда еще не бывало, ну да ладно. Пожалуйста, Виталик, запомни! Никогда не снимай повязку с животных, а лучше вообще не подходи к ним близко, у них у всех глазная болезнь. Мне пришлось изолировать весь скот у себя на участке, и я больше не выпускаю их с деревенским стадом, чтобы зараза не перешла на других, понимаешь?

– Глазная болезнь? – переспросил я неуверенным голосом, – У меня был как-то конъюнктивит. Глаза ужасно болели.

– Да! Гла-зна-я, – по слогам повторила она, – И если снять повязку, то дневной свет очень губителен для них. Так что не удивляйся этому воплю козленка, ведь ему было очень больно. Я снимаю повязки только на ночь, когда нужно закапывать лекарства в глаза этих бедняг.

Объяснение мне показалось очень логичным и понятным, – Хорошо, я понял. Я не буду больше трогать их.

– Вот и правильно, мой милый. А теперь, идем в дом, я тебе уже приготовила кровать. Заодно покажу, где ты будешь спать…

Войдя в дом я сразу же обратил внимание, что ботинки моего отца, оставленные до этого на веранде, пропали, – А где папа? – спросил я.

Бабушка посмотрела перед собой с подозрительным прищуром и прокрехтела в ответ, – А папа уже уехал. Ему срочно понадобилось в город… По этому… Как его? ПО работе…

Меня ничуть не удивил ответ, ведь я нечто подобное постоянно слышал от своего отца. Всегда ему куда-то нужно и никогда нет времени на меня. Сходить на футбол? Нет времени. Поехать на пикник? Тоже нет времени. Соревнования в школьной секции? Тоже нет. Зная его манеру всегда отказывать мне в любых просьбах, я лишь одобрительно кивнул бабушке в ответ.

Бабушка привела меня в дальнюю комнатушку, окна которой выходили в боковую сторону дома прямо на сарай. Вид из дома лишь слегка цеплял внутреннюю часть двора, где находились бедные больные зверушки, так что наблюдать за ними было совершенно невозможно.

– Вот здесь ты и будешь жить, мой сладкий, – бабушка дружелюбно провела руками, задернув старые оконные шторы, чтобы свет наполнил комнатушку, – Тебе здесь все нравится? Я очень старалась, прибиралась тут.

– Нормально, – пробубнил я, осматриваясь в непривычном для меня месте.

Запах старинных вещей въедался в нос, но стоило немного привыкнуть, как он переставал быть таким отчетливым. Сама же комната была довольно уютной, а ее стены, обильно завешенные старыми коврами, которые отдавали каким-то необъяснимым уютом.

"Эй, Раиса, ты где?" – прокричал женский голос со двора.

– Ой, да! Иду-иду! – баба Рая приложила руку ко рту, как пастухи словно имитируя рупор, чтобы их было слышно издали, – Так, Виталь, обживайся, а я пойду, там соседка пришла, нужно ей подсобить, – и после этих слов она спешно меня покинула.

Каждый мой шаг сопровождался скрежетом старых напольных досок, находившихся где-то под паласом. Я старался вышагивать аккуратно, попутно всматриваясь в старые вещи: старое большое зеркало-комод на котором лежала чернильница с письменным пером, несколько сложенных друг на друга дубовых стульев, обильно покрытых лаком и, конечно же, кровать от противоположной от входа стены.

Сама кровать была металлическая, и я сразу же вспомнил свой детский лагерь, в котором были точно такие же. Они без острых углов со сглаженными металлическими дужками со стороны головы и ног, а под перьевым матрасом была металлическая сетка на пружинках, которые скрипели так громко, что способны были разбудить всех посреди ночи, если резко встать.

Разложив свои вещи поближе к кровати, я решил слегка вздремнуть, ведь такого рода поездки всегда утомляли меня. Я откинул покрывало и, раздевшись, плюхнулся в застеленную бабушкой кроватку.

Кровать издала такой громкий скрип, что мне показалось, будто слышен он был даже на кухне, где сидели бабушка с соседкой, попивая чай.

– Ну, привет, деревенская жизнь и отсталость от цивилизации, – сказал я сам себе и через мгновение уснул.

Мне снилась моя квартира и папа с мамой, которые передумали расводиться. Этот сон был таким теплым и приятным, что вполне вероятно, я спал с улыбкой на лице.

Мама готовила творожные сырники, а папа читал газету со странным названием, то и дело бормоча неодобрительные фразы в сторону правительства. Все как всегда, как и во всех семьях, где я успел побывать в гостях.

Мне совсем не хотелось просыпаться, но что-то вывело меня из состояния небытия. Острый запах старины ударил мне в нос и я, открыв глаза, слегка приподнялся, опершись на локти. Проведя глазами по сторонам, я понял, что в комнате никого не было.

Неожиданно в окно прилетел маленький камушек, который заставил меня встать с кровати и подойти поближе, чтобы рассмотреть источник неприятного стука.

– Эй, ты!

Я с усилием приоткрыл слегка покосившееся окно, но никого не было видно, – Кто здесь?

– Я тут, наверху, – ответили мне.

Я поднял взгляд, проведя им по строительным доскам, аккуратно сложенным возле старого сарая и увидел мальчика, который сидел на самом верху, метрах в 3-х от земли, – Чего?

– Ты кто и чего тут делаешь? – удивленно смотрел он на меня.

– Приехал к бабушке на неделю, – ответил я, натягивая свои штаны так, чтобы этого не было заметно нежданному гостю.

– К какой бабушке? К бабе Рае, что-ли?

– Ну, да.

– Не знал, что у нее внуки есть.

– Как видишь… А ты кто?

– Меня Саша зовут, я тут недалеко живу.

– А меня Виталя. Ты прям, живешь тут, или приехал на каникулы?

– Не, – усмехнулся Саша, – у меня дом в Питере, просто здесь мне полезно находиться. Так говорит мне моя мама.

– Мне мама с папой тоже самое говорят, что нужно больше на воздухе находиться, а я вроде как, и не хочу особо.

– А тебе можно выходить из дома? Погулять не хочешь?

Я удивленно посмотрел на него, – А почему нельзя? Тут что волки есть?

Саша рассмеялся, – Да, какие волки? Просто баба Рая обычно строгая и к вам домой вообще нельзя заходить без приглашения. Так что я подумал, а вдруг и выходить нельзя…

Я расхохотался в ответ, – Сейчас выйду, Саш, подожди…

Мне было несказанно приятно пообщаться с кем-то из своих сверстников, тем более выглядел он приблизительно как я. Я с воодушевлением накинул футболку со спортивной курткой поверх, чтобы было теплее, и выбежал на кухню, где сидела бабка с какой-то теткой.

– Бабушка, можно я погуляю? – спросил я, открывая дверь на веранду.

– А с кем?

– С Сашей, – крикнул я и побежал во двор, услышав за своей спиной одобрение.

Подойдя к сараю, я увидел своего нового знакомого, который все так же сидел на досках.

– Давай, слезай, – крикнул я ему.

Не знаю, почему он ответил отказом, но в его голосе проступала какая-то печаль, и мне ничего не оставалось, кроме как подниматься к нему.

– Да, лучше уж ты сюда, – подбадривал Саша, – Давай ставь ногу на ту доску и прыгни наверх.

Я пожал плечами и, юрко поднявшись по доскам, сел рядом, свесив свои ноги вниз, – Ну, чего делать будем? Побегаем, или что вы тут делаете? Я, честно говоря, даже не знаю во что тут можно играть. Можем покидать камни, полазить по деревьям, – С улыбкой на лице предлагал я.

Саша лишь хмуро надул щеки в ответ, – Я ничего не делаю, да и бегать мне нельзя.

– Это почему еще?

Он покачал трость в руке, которая лежала по правую сторону от него, из-за чего я ее не сразу увидел.

– Ой, прости меня, я не знал, – смущенно ответил я и попытался перевести разговор, – Ну, тогда просто поболтаем?

– Да, давай, – воодушевился он, отложив трость в сторону.

Мы проболтали с ним весь вечер, рассказывая друг другу всякие нелепицы и глупости, изредка ругаясь матюками пока взрослых не было рядом. Он рассказывал мне, как раньше гулял и ходил на рыбалку, до того как у него заболела нога. Ну, а я в ответ рассказывал про компьютерные игры, которые, как оказалось, были ему так же знакомы. Я говорил ему про недавние достижения в онлайн играх, а он взахлеб рассказывал мне о своих похождениях в стрелялках. Мне было безумно весело проводить время с Сашей, думаю, как и ему со мной, ведь мы совсем не заметили, как время пролетело.

– Виталя! Ты где? – прозвучал голос бабушки где-то в ночной темноте.

Я заметил, что улыбка с лица Саши тут же пропала, как только он услышал голос моей бабки, – Ох, блин, мне тоже уже пора идти домой, Виталик. Так что я пойду, пока меня не бросились искать.

– Ладно, до завтра, Саш. Тебе помочь слезть? – спросил я.

– Нет, не надо, иди к бабушке. Я сам могу.

– Ну, хорошо, – я приподнялся, чтобы слезть.

– Ты хороший, Виталик, мне очень жаль…

Спрыгнув на нижнюю доску и усмехнулся, – Чего тебе жаль?

– Саша! Я тебе сколько раз говорила, чтобы ты не сидел на наших досках! Это вредно для твоей ноги! – строго наказывала бабушка, – А ты, Виталик, хоть сказал бы, что рядом с домом. Я уже испереживалась вся!

– Да чего со мной будет? – ухмыльнулся я, медленно слезая по доскам, шагнув вниз по ступенькам.

– Мало ли, – фыркнула она, – Пойдем, покормлю тебя. Так, Саша, скажи своим, что все будет готово уже завтра. Да не забудь тот отвар, который я передала твоей маме. Обязательно пей.

Саша молча кивнул головой и, как я уже додумал сам, слез с другой стороны сложенных друг на друга досок так, что мне не было видно.

– Проголодался, Виталь?

– Безумно, бабушка! А что мы кушать будем?

– Грибочки с картошкой, да чай с медом, – улыбнулась она.

– Здорово, быстро только руки помою, – я мигом подбежал к умывальнику, который был на улице недалеко от входа в дом и подергав за железную пипетку снизу, хорошенько промыл руки с мылом так, как учили еще в детском саду.

Войдя в дом, краем глаза я заметил, что на полу были какие-то следы, словно что-то тяжелое тянули по полу, и тот кто тянул, явно был в грязной обуви. Проведя взглядом, я увидел, что следы вели в комнату бабушки, прямо к самой кровати, которую было видно в открытый дверной проем. Я сразу же обратил внимание на большой деревянный сундук с металлической обивкой и увесистым старым замком, который непонятно откуда появился в том месте.

– Ого! Старинный сундук с сокровищами! – восторженно воскликнул я.

Бабушку словно подменили. Она с силой захлопнула дверь в свою комнату прямо перед моим носом, – Не смей притрагиваться к нему! Нельзя! Там… Там… Как его… Старые вещи, которые могут быть с заразой!

Конечно же, любопытство пробирало меня изнутри, но чувство голода, которое небывало усиливается на свежем воздухе, вышибло из моего сознания старинную обнову в доме, и я принялся уплетать свою порцию прямо из горячей сковородки.

– На этой земле, Виталька, когда-то давным-давно жили волхвы, которые зарывали живьем каждого десятого ребенка из рожденных в соседних деревнях. Этот обряд окроплял жизненной силой окружные холмы и придавал особую плодородность не только почвы, но и тех, кто занимался древней магией. Иначе говоря, ходили слухи, что здесь можно даже добыть силу от древних духов, что бродят ночами посреди полей. Эта сила совсем непростая, она особая. Коль получится договориться с ними, то можно обрести долголетие и излечение от всяких болезней, но самый великий дар, что можно попросить у оных – это воскрешение, – неожиданно заговорила бабка Рая, всматриваясь в одинокую свечу.

Весь ужин бабушка рассказывала мне про старых духов, ведунов, не обходя подробные сказки, походившие на страшилки, пока я жадно уплетал жареную картошечку с грибами. Я старался не задавать слишком много вопросов, хотя многое было мне непонятным, так как стоило мне что-то уточнить, как она сбивалась и уже не помнила, о чем рассказывала ранее, начиная новую историю. А ведь мне так хотелось дослушать хоть одну деревенскую байку до конца…

Ночь первая.

Посреди ночи я неожиданно проснулся от сильной боли. От испытанной режущей боли где-то в нижней части живота меня на минуту скрутило так, что я не мог пошевелиться. Осознав, что острая боль слегка стала отпускать, я тут же накинув верх спортивного костюма, выбежал на улицу, чтобы воспользоваться туалетом, который был благо неподалеку.

Пока я делал перебежку короткими шагами по сырой земле, я думал лишь о том, чтобы успеть, ведь периодические спазмы заставляли меня слегка скрючиваться, словно я нес что-то тяжелое…

«Ох, уж эти деревенские грибочки, больше не притронусь к ним» – усмехнулся я, вытирая горячий пот рукавом со лба, у домовой веранды.

Я успел! И казалось, что это было самым главным моим достижением. Сладкое ощущение победы и облегчения вынуждало меня, слегка задумавшись, повернуться спиной к входной двери, чтобы немного подышать свежим воздухом. «Какие все-таки красивые деревенские ночи» – сказал я сам себе настолько тихо, чтобы не разбудить бабушку.

Я стоял и наблюдал за темно-синим ночным небом, которое озаряли миллиарды звезд. Такую красоту я видел впервые в своей жизни, ведь в городе от смога машин, небо выглядит совершенно пустым, с редкими ярчайшими звездами, которые смотрятся там не так грандиозно как здесь. В деревенской местности они казались ярче и словно манили, каждого кто на них смотрит, куда-то вдаль далеко-далеко, где еще не бывала нога человека.

Мои мысли были прерваны неожиданным скрежетом половой доски позади меня, со стороны веранды и я с испугом повернулся. Адреналин зашкаливал, а дыхание участилось.

Я смотрел в темную пустоту, пытаясь разглядеть затемненные в ночи предметы, но никого там не было. И только мое дыхание перестало быть прерывистым, скрежет повторился, словно кто-то ходил по этим старым доскам.

Я решил, что лучше не испытывать судьбу, ведь в этой местности могли водиться дикие собаки, или звери, поэтому я поскорее поторопился в дом. Не знаю, что именно впечатлило мой разум, но я слегка запаниковал и, в секунду забежав домой, быстро закрыл за собой дверь, попятившись от нее подальше спиной к кухне.

Я стоял так минут пять или десять. Мне никак не удавалось услышать что-то еще, кроме завывающего ночного ветра вперемешку с пением сверчка и постепенно сердце перестало колотиться неестественно быстро от волнения. Да, я успокоился и глубоко вздохнул. Стоило мне только отвести взгляд в сторону от двери, чтобы пойти в свою комнату, как снова послышался скрип досок со стороны ночной веранды.

Этот скрип был до боли противным и повторяющимся, словно кто-то медленно и аккуратно ступал на двух ногах, дабы не разбудить хозяев. Я с ужасом смотрел, вслушиваясь в приближающиеся шаги незнакомца, который уже должен был схватиться за ручку двери, ведь его шаги становились все ближе и ближе…

– Ты чего здесь делаешь посреди ночи то?

От страха я слегка прикрикнул, напугав бабушку, стоявшую позади меня.

– Виталик, ты чего? – схватившись за сердце, спросила она, – Совсем бабушку не жалеешь… То пропадешь со своим другом, то ночью вскочишь… Что случилось?

Я перевел дыхание и с сияющими глазами показывал пальцем на дверь, – Бабушка, там кто-то есть…

– Нет там никого…

– Бабушка, я вправду слышал, что там кто-то есть!

– Ох, уж эти городские детишки-неженки, – пробубнила она тихо под нос, надеясь, что я не услышу и подошла к двери, – Думаешь, что там кто-то ходит?

– Угу, – кивнул я, прижимаясь к стене.

– Смотри, – бабушка резким движением надавила на ручку, и дверь открылась, – Видишь? Никого… Темень темная… Иди, посмотри, не бойся.

Я неторопливо подошел и выглянул, высунув голову.

– Ну что? Успокоился? Это тебя наши вечерние посиделки так смутили?

– Угу, кажется так, – пробубнил обиженно я, чувствуя себя дураком.

И только хотел я уже закончить изучающий осмотр уличной веранды, как я с ужасом для себя заметил, что кресло-качалка, было повернуто к нам спинкой, и слабо покачивалось, издавая слабый еле слышимый скрип.

– Бабушка! Кресло!

– Да это от ветра покачивается… Успокойся, мой сладкий. Идем спать… Не нужно тут стоять, а то совсем замерзнешь, что я потом твоей маме скажу?

С недоверием я хотел еще разок посмотреть на кресло, но бабушка, слегка одернув меня за рукав, завела в дом и уложила в кровать, обещая посидеть рядом, пока я не засну…

Утром мне было намного легче собрать собственные мысли в единое целое, что и привело меня к вполне логичному выводу о том, что бабушка в действительности была права, а я обычный восприимчивый городской мальчишка. День был невероятно скучным, и только вечерняя прогулка с моим новым другом – Сашей, разбавила унылые впечатления о деревенской жизни, наполненной различными повседневными делами, которых было невероятное множество. То воды натаскать, то в бане затопить, то дрова наколоть. Хотя мне эти дела бабушка не доверяла, приговаривая: "…не дай бог тебе пораниться в деревне, или словить травму какую…". Так что доделал я все свои дела-обязанности часам к 17 и я встретился со своим новым другом.

После вечернего возвращения стада, на центральной улице оставалось большое количество навоза, который был неплохим развлечением для деревенских детей.

– А как ты здесь лечишься? – я решил, прервать пустое ковыряние палкой свежей навозной кучки, и задал вопрос новому другу, – Это как-то связано с твоей ногой?

Зачерпывая крупную подсыхающую корку удобрения, Саша откинул ее в соседский забор, – Угу, это у меня с самого детства… И врачи смотрели. Знаешь? Меня по всем институтам возили, и я все никак не мог на нее наступить, колено совсем не держало. Однажды, я услышал в кабинете на очередном осмотре, как доктор объяснял моей маме про какие-то неразвившиеся связки и сустав, от чего мне никогда не удастся ходить…

Я с удивлением посмотрел на своего товарища с глупым видом, – Но ведь ты ходишь…

– Так это благодаря бабе Рае…

– Как это?

– Она меня выхаживает и заговаривает мне ногу, – ткнув палкой в новую навозную кучку, он швырнул очередную порцию на покрашенный соседский забор, – Я два раза в год должен приезжать к ней, чтобы все было хорошо пока не произойдет последний ритуал.

– А как она лечит?

Понимая мое искреннее неведение, Саша, взял меня за руку и отвел в сторону от дороги, по которой совсем недавно прошло деревенское стадо, – Ты, что вообще ничего не знаешь про свою бабку? Она что-то вроде знахарки, или лекаря какого-то, я не особо понимаю в этом, но через жертву, она может лечить людей. Моя мама говорит, что это у нее дар такой от ее прабабки.

– Какую такую "жертву"? Человеческую? – усмехнулся я, не веря в бредни друга.

– Так она у каждого своя. Я так понимаю, что от самой болезни зависит. Я, например, с ногой должен приносить животное, которое питает силу свою от ног… Знаешь, кто это? – улыбался Саша.

– Нет. Кто?

– Зайчик или кролик, – гордо произнес он, – Я их просто приношу бабе Рае и потом ухожу спокойно на своих двоих ногах, пусть даже и с тростью. Она мне говорит, что еще пару годочков так походить, так я вообще в футбол смогу играть с ребятами! Здорово! Представляешь?

– А что она делает с кроликами? Неужели убивает?

Саша хихикнул, – Нет, конечно. Заговаривает и отпускает в лес.

– Обалдеть можно…

– Ты еще своего дедушку не застал… Мама говорит, что он был еще могущественнее, чем бабушка. И перед самой смертью, он смог передать всю свою силу ей на сохранение.

Не могу сказать, что я что-либо понял из дальнейших рассказов Сашки о ритуалах, так как такие темы хоть и были для меня интересны, но мне становилось не по себе от самой мысли, что моя бабушка что-то там приколдовывает. Я четко осознал, что тайны совсем не для меня…

Ночь вторая

Я лежал в кровати и наблюдал за невероятными движущимися тенями на потолке. Они переходили из одного состояния в другое, и иногда принимали не просто загадочные, но и по-настоящему зловещие образы. Казалось, что деревья специально извивают свои ветви так, чтобы тень от них собиралась в страшные костлявые руки.

Странное ощущение спектакля вокруг главного героя, которого не посвятили в истинный смысл происходящих событий, окружало меня. Именно так бы я и описал это состояние полное смятения вперемешку с детским страхом. Нельзя сказать, что страх был настолько силен, чтобы ввести меня в состояние паники, но так же нельзя было утверждать, что он настолько слаб, чтобы дать мне спокойно уснуть. Чертовы деревья за окном…

Странное ощущение, что я чего-то не знаю не давало мне покоя. «Так, все, Виталий Владимирович» – обратился я сам к себе официально в шутку: «Все-равно вам не уснуть… Лучше прогуляемся и попробуем подышать свежим воздухом!»

Я быстро оделся в спортивный костюм, купленный отцом на рынке возле метро, и тихонько на цыпочках вышел из комнаты.

"Проклятые доски. Нужно быть аккуратнее" – подбадривал я сам себя. Стараясь ступать из стороны в сторону, я выискивал места покрепче, чтоб не издавать лишних звуков. Не дай бог разбудить бабушку, своим брожением посреди ночи. Не спорю, конечно же, мне хотелось зайти в дальнюю комнату, где спала бабушка, но я сумел пересилить собственное любопытство и вышел сначала на кухню, а затем медленными крадущимися шагами к входной двери.

Мое внимание привлек тот самый сундук, что до этого стоял в комнате бабушки, но к моему удивлению, на нем уже не было замка.

«Нужно проверить, что же там прячет бабушка» – мысль родилась сама собой, и я подошел к нему поближе.

Неожиданно послышался скрип. Я тут же застыл и прекратил всякое движение, чтобы не дай бог не разбудить бабу Раю, но слабое поскрипывание продолжалось, значит, мое присутствие оставалось незамеченным. Мое дыхание перебило странное ощущение внутри и я медленными шагами подошел к занавеске, чтобы посмотреть что же там скрипит. Мысли о странном кресле, на которое никогда не садилась моя бабушка, не оставляли мое сознание и я тихо, на цыпочках подошел к окну.

Замедлив собственное дыхание, я продолжал внимательно вслушиваться в продолжительный периодический скрип. И только окончательно собрав всю свою волю и смелость в кулак, медленным движением отодвинул плотную занавеску, чтобы посмотреть на улицу. Неторопливо выглядывая сбоку окна, я ужаснулся, но никак не мог «отлипнуть» от окна. В кресле качалке, которое было повернуто спиной к входу, кто-то был!

Я видел, что моя бабушка в темно-синем халате с капюшоном, словно скрываясь от кого-то, легонько покачивала за ручку кресла-качалки кого-то очень худого, чей силуэт я никак не мог разглядеть через мутное окно. Моя бабушка смотрела в лицо этого таинственного человека и заботливо поправляла его редкие волосы на голове поглаживающими движениями, приговаривая что-то.

Мне было безумно интересно, кто же это был, но все что я мог сделать, это молча наблюдать за этой странной картиной пока не появился свет. Желто-оранжевое теплое свечение шло откуда-то сбоку, со стороны входной калитки. Несколькими секундами позже я увидел еще три силуэта точно в таких же одеждах, и я с невероятным чувством любопытства жадно наблюдал за происходящим.

В руках одного из таинственных гостей был факел, который и был источником теплого света. Хотя этот свет плавно окутывал силуэт таинственного худощавого человека в кресле, мне все никак не удавалось разглядеть, кто же это был…

Я очень постарался вслушаться, чтобы разобрать их разговор, но большинство слов мне не удавалось разобрать, ведь говорили они очень тихо…

– Вы принесли *неразборчивое слово*? – спросила бабушка Рая у прихожан, поглаживая колени человека в кресле.

– Да, мы все сделали как вы и приказывали. Скоро будет ночь *неразборчиво* и мы уже подготовились к возвращению *неразборчиво* и его великой силы, – отвечал кто-то из гостей, чьего лица не было видно.

– Мы хотели бы снова провести *неразборчиво*, ведь с глаз козленка сняли повязку…

– Да, – хрипела бабушка, – это прервало *неразборчиво* и теперь нужно заново сделать *неразборчиво*…

Дальше их разговор был совсем непонятным, но неожиданно для меня, бабушка вскочила и дала хорошенькую пощечину одному из прихожан, от чего его капюшон тут же слетел на плечо. Это был шанс разглядеть, но окно в этот момент предательски запотело из-за моего теплого дыхания.

Я, потеряв бдительность, быстрым движением протер рукавом стекло. Неожиданно, кресло прекратило качаться. Костлявая рука с усилием оторвалась от подлокотника и приподнялась с выставленным указательным пальцем куда-то в сторону, словно показывала на что-то.

Я не мог разобрать точно, но мне показалось, что лицо моей бабушки было обращено к окну, в которое я наблюдал за ними.

Мое чутье обострилось и я быстрой перебежкой лихо пробрался в свою комнату, скинув по пути спортивный верх и штаны на стульчик. Через секунду я уже лежал в кровати, полностью накинув на себя одеяло. Сердце билось невероятно быстро и я понимал, что нужно было скорее успокоиться.