Под слезами Бостона. Дьявол не спит

– Уже полдень, Серена, – даже голос друга, даже его оповещение о времени нисколько не поднимают настроение, и я все с таким же угрюмым лицом открываю дверь.

– Привет, Юджин. – Снова зеваю и прикрываю рот рукой. – И… Какого хрена?! – Я хмурю брови, но он не обращает внимания и проскальзывает мимо меня в квартиру.

– Так всю жизнь проспишь, – усмехается этот вечно лучезарный парень.

– Так говорила моя бабка.

– Ты не знала свою бабку. Не надо заливать.

– Юджин, что тебе надо, а? Зачем приперся? – Волокусь за ним на кухню, где он начинает активно рыскать по ящикам, чтобы приготовить кофе.

– Ты не отвечала на звонки.

– Была занята.

– Самобичеванием?

– Ты знаешь такие слова?

Оба усмехаемся, и я решаю занять место на ближайшем стуле.

– Как там Астрид? Надеюсь, ее разорвало от злости после того, как я кинула ей в морду галстук? Ну или хотя бы, когда я бросила на пол жакет? Она ведь всегда так восхваляла форму официантов.

– Поддала ты огня, детка. В пятницу мы носились как сумасшедшие. И Астрид вместе с нами. Вот это было зрелище! Она даже сменила свои шпильки на ровную подошву.

– Гонишь?!

– Слово бойскаута, – Юджин поворачивается ко мне лицом и кладет руку на сердце.

– Ты не был бойскаутом. – Я прищуриваюсь и сжимаю губы.

– Но все равно не лгу. – Он снова отворачивается и продолжает свои махинации с кофе. – Этот день мы занесли в историю ресторана. Все говорят о тебе, детка.

– А толку? – Я сначала усмехаюсь, а потом меня накрывает волна грусти. – Потеряла основной источник дохода. Да и из детского центра поперли, – я уныло вздыхаю. – Здравствуйте, я Серена, и я официально безработная, нищая двадцатидвухлетняя белая девушка в итальянском районе Бостона.

– Здравствуй, Серена, – лыбится друг и тут же добавляет: – Никакая ты не белая. В тебе течет горячая итальянская и бразильская кровь! Так что не начинай.

– И это все, что ты выделил из контекста? Такой себе из тебя друг.

– Не парься. Я помогу. Постараюсь выбить тебе подработку на кейтеринге. Идет? Тогда не перестанешь меня любить?

– Я подумаю.

– А еще я приготовил кофе.

Я принимаю из его рук горячую чашку и прижимаю колени к груди так, что они оказываются под самым подбородком.

– Я подумаю, – стараюсь не улыбаться, но его ослепительная улыбка крошит маску моей натянутой серьезности. – Ладно, отвлеки меня от рутины. Как там Джо?

– Мы с ней расстались. – Юджин усаживается напротив, едва не цепляя головой светильник на потолке.

– Черт! – Он трет лоб. – Почему они так низко висят?

– Потому что ты за восемьдесят дюймов ростом. Мог бы играть в баскетбол, а не бегать между столиками в ресторане.

– Там и так слишком много черных, детка, – широкая улыбка оголяет белоснежные зубы. – Еще один был бы явно лишним.

– Юджи, милый, ты бы затмил всех. И я бы ходила на каждый твой матч.

– В следующей жизни, детка, в следующей жизни.

– Так… Что там с Джо? – Я отпиваю кофе и сбрасываю с плеч теплый плед.

Спрашиваю, а сама знаю ответ. Он всегда один и тот же. Юджин красивый, очаровательный, у него забавная прическа с мелкими кудряшками и отпадная улыбка, которая любую сразит наповал, он сильный и смешно шутит. Чего еще не хватает девушке? Верно – он слишком хороший. Слишком. Слишком добрый. Слишком везде. И слишком много. Но его не переделать. Каждый раз он любит и любит, как в последний раз.

– Все как обычно… – Отчетливо видно, как стул становится слишком мал для Юджина. И нет, не из-за его габаритов – он съежился в шар от больной темы. Он просто не находит себе места.

– «Дело не в тебе, а во мне»?

– И дальше, – Юджи прочищает горло и продолжает писклявым голосом, пародируя женскую манеру речи: – «Ты очень хороший, но сейчас мне не нужны серьезные отношения. Я занята карьерой. Прости».

– «Но ты обязательно встретишь ту самую, – я продолжаю за него имитировать интонацию Джо. – К сожалению, это не я. Еще раз прости».

– Ты что, слышала наш разговор?! – Юджин вскидывает брови.

– Мне и не нужно было. Ее речь еще более предсказуема, чем я могла себе представить. Если бы со мной кто-то попытался порвать, начав с фразы «дело не в тебе», этот мистер Оригинальность закончил бы, с чего начал, потому что говорить дальше без зубов сложновато.

– Иногда жалею, что я не девушка и не могу просто так раскидываться пощечинами. Поэтому пришлось выслушать весь этот бред от Джо.

– Сочувствую, Юджи. Ты правда хороший парень, но просто иногда очень назойливый.

– Не понял, это ты так меня сейчас взбодрить пытаешься? – Друг наигранно надувает пухлые губы и складывает руки на груди.

– Я говорю правду. Сколько раз тебя бросали?

– Все. – Он корчит недовольную гримасу и отпивает кофе.

– А сколько раз ты был влюблен?

– Все… – Юджин не смотрит на меня, а только интенсивнее присасывается к кружке.

– И какой вывод мы можем из этого сделать?

– Что я еще не встретил ту самую. – Он ударяет дном чашки по столу и улыбается во все тридцать два белоснежных зуба.

– Безнадежный романтик. И как только ты выживаешь в этом мире?

– Я хотя бы знаю, для чего выживаю.

– Ауч… – Я театрально хватаюсь за сердце, но не театрально начинает ныть душа. – Больно, – закатываю глаза и продолжаю играть, в отличие от сердца, которое прочувствовало укол, всколыхнулось и до сих пор не может угомониться.

– Я говорю правду.

– Один-один.

– Короче, я попробую на днях договориться с ребятами взять тебя с нами на обслуживание ближайшего банкета.

– Вот черт! – Я вскакиваю, задевая кружку, и та трясется, едва не опрокидываясь на стол. – Я же опаздываю! Наверное…

– Так опаздываешь или не опаздываешь? – Юджин продолжает так же сидеть за столом, спокойно попивая кофе.

– Наверное, опаздываю. Бар уже открылся. И, наверное, мне нужно быть там.

– Какой бар? Ты начала пить с утра?

– Сам сказал, что уже полдень, – я усмехаюсь.

– Это не меняет вопроса. – Друг прищуривается и с опаской смотрит на меня.

– Я, кажется, нашла новую работу.

– Кажется, значит? – Его глаза превращаются в щелки.

– Юджи, хватит! Что за допрос? Я ведь должна как-то выживать, – кричу, уже убегая в спальню к шкафу. Юджин плетется за мной, не выпуская из рук кружку.

– Что за бар? – Он отхлебывает кофе и виснет на дверном косяке.

– Вышел отсюда или отвернулся. Быстро, – командую я, на что Юджин цокает языком, но разворачивается на сто восемьдесят градусов. – Бар… Блин… Я даже не помню его названия. Да неважно. – Натягиваю черные джинсы. – Там милая барменша, а хозяин редкостный мудак. – Всовываюсь в пуловер и поправляю волосы. – Но… У меня нет выбора. Обещали хорошие деньги. А это сейчас главное.

– Я еду с тобой, – заявляет друг, плетясь за мной хвостиком, когда я уже всовываю ноги в ботинки на толстой подошве.

– Нет.

Альпака падает на плечи, и я проверяю в карманах наличие телефона и пустого кошелька, но помимо них нащупываю ключи от машины, которая до сих пор отстаивается на парковке ресторана, а не возле моего дома. А это значит, что мне обеспечена очередная поездка эконом-классом, в битком забитом автобусе, если я на него успею, конечно.

– Да. И это не обсуждается. Я должен знать, куда тебя отпускаю, – настырный Юджин сейчас только подливает масла в огонь.

– Ч-ч-черт… – Раздосадованно опускаю руки и пытаюсь переключить внимание на прилипалу-друга. – Юджин, послушай, – выдыхаю, чтобы не сорваться на нем из-за своей бестолковой головы. – Это мой первый день. И я даже не знаю, реальна ли эта вакансия. Поэтому, будь добр, не раздражай меня еще больше и иди домой. Как только все образуется, приглашу тебя опрокинуть виски за свой успех. Идет?

– Ладно… – недоверчиво отвечает друг, но у него нет выбора. Я бы ни за что не взяла его с собой. Разве мне нужно, чтобы он увидел, как трясется каждая часть моего тела при входе в этот злосчастный бар? Разве мне нужно, чтобы моего лучшего друга обкатал с двух боков в сарказме мистер Сущее Зло? Нет, придержу это на крайний случай.

– Хотя стой, – смекаю я перед самым выходом. – Пригони мою тачку после смены. Она как раз осталась у ресторана. – Швыряю Юджину ключи, и тот ловит их одной ладонью. – Все-таки из тебя бы вышел отличный баскетболист, – подмигиваю напоследок и перескакиваю порог. – Захлопни за собой дверь! Я люблю тебя!

Последняя фраза звучит уже где-то на лестнице под стук подошв моих ботинок, несущихся вниз.

Я кое-как успеваю вскочить в нужный автобус и врываюсь в бар где-то к двум дня. В этот момент красотка Стенли сидит на барной стойке в узких темно-синих джинсах и белом топе, как будто сейчас самый разгар лета. Она потрясывает ногой в такт Depeche Mode8 и смеется над шуткой какого-то парня, который, видимо, должен был разгружать коробки, а не откровенно кадрить ее, но слишком увлекся стройной шатенкой и забыл о своем деле. Стенли оборачивается на звук хлопнувшей за мной двери, и ее лицо тут же озаряется улыбкой.

– Серена, мать твою! Не верю своим глазам! – Стенли спрыгивает со стойки, забрасывает полотенце на плечо и идет мне навстречу.

– Привет, Стенли… Эм. Я тоже рада тебя видеть, – с несвойственным мне смущением из-за ее искренности я тоже начинаю улыбаться.

– А я очень рада, что ты вернулась. – Она радушно распрямляет руки в стороны и заключает меня в тугие объятия, отчего мои глаза приобретают форму пятидесяти центов.

Эта девушка явно не скупится на эмоции и не стесняется их проявлять.

– Эм… – прочищаю горло, как только Стенли выпускает меня из рук. Я не привыкла к такой открытой демонстрации чувств. – А этот…

– Нет, – предугадывая мой вопрос, перебивает она. – Засранец Эзра отсутствует, так что можешь расслабиться. Но только я так могу его называть. – Строит серьезную моську, но тут же снова улыбается. – Да все могут. Пока не спалятся. Так что будь осторожна. Хочешь кофе? Или налить чего-нибудь выпить?

– Нет… Я тут вообще-то по другому вопросу.

– Интересно. – Она закусывает губу и с прищуром оглядывает мое лицо. – Но для начала все-таки сварю нам кофе. Располагайся, малышка. – Стенли хлопает меня по плечу, разворачивается и шагает обратно к стойке. – Эй, Гарри, чего застыл?! Подорвал свой зад и бегом на склад за оставшимися коробками.

Ее голос не груб, мой будет куда грубее. И интонация не отдает командным тоном. Но тем не менее тот парень в рабочей одежде удаляется без единого возражения, а Стенли перепрыгивает через барную стойку и уже оттуда подмигивает мне.

Клянусь, за всю свою жизнь я не встречала никого раскованнее нее.

– Ты тоже шевелись, – кивает она мне. – Не стой на месте. Снимай шубу и присаживайся, – указывает взглядом на стул напротив себя.

И убедительнее.

Будто под гипнозом выполняю ее приказ, хоть я еще и не работаю под ее руководством. Но Стенли выглядит настолько воинственно, что хочется беспрекословно выполнять все ее поручения, как и произошло в первую ночь нашего знакомства.

Неудивительно, что она нравится Эзре. Вопрос как раз-таки в другом: почему он нравится такой девушке, как Стен. Она очень красива и приветлива, вечно веселая и в отличном настроении, а когда улыбается, кажется, будто вокруг нее цветет ранняя весна, в то время как от Эзры веет лютой бостонской зимой, которая прямо сейчас за окном дерет небо новым столбом ливня. Стенли – полная противоположность угрюмому хаму. И я не понимаю, как они находят общий язык.

– О чем задумалась? – Стен протягивает мне чашку, и аромат свежесваренного кофе бьет в нос.

– Да так… – Я делаю глоток и тут же морщусь. – Фу, какой крепкий. Ой, прости… – Не знаю, куда деть взгляд, а она начинает смеяться.

– Ты прямо как Эзра, – хихикает Стен. – Тот тоже вечно недоволен крепостью напитка.

– Умоляю, не сравнивай меня с этим неотесанным монстром. С кем угодно, хоть с Иудой, но не с ним.

Стенли снова усмехается, ставит на стойку сливки и пристально вглядывается в мои глаза.

– Он вовсе не такой, каким хочет казаться.

– С трудом верится.

– Он просто пережил слишком много горя.

Едва она умолкает на последнем слове, а я открываю рот, чтобы возразить, дверь бара с грохотом врезается в стену, и несчастный колокольчик звонко подлетает и ударяется об косяк, чудом удерживаясь на хлипкой цепочке. На пороге собственной персоной возникает Исчадие Ада. Прямиком из пекла, судя по его выражению лица.

Эзра врывается внутрь, и даже волосы на моих руках встают дыбом, как только его разъяренный взгляд находит меня.

Глава 8. Помни

Эзра

Я снова хреново спал. Улыбка Джейд становится все менее отчетливой, и я уже почти не вижу ее лица. И когда подрываюсь ото сна, наспех тянусь дрожащими руками к нижней прикроватной полке за ее фотографией. Единственной, которую я сохранил.

Скольжу взглядом по контуру совсем юного лица и вспоминаю каждую перемену мимики.

Она всегда улыбалась. Она была так молода.

Она была и могла быть счастлива.

Фотография летит обратно в ящик, после чего тот громко захлопывается, а я вдавливаюсь затылком в подушку на пять секунд. Всего на пять секунд, которые просчитываю в уме, чтобы снова стать сильным и выйти из квартиры обычным Эзрой. Шестой не позволяю себе никогда. Так учил Один.

Вспоминаю о нем и смотрю на часы, которые показывают десять утра. К двенадцати буду у него. Утро стандартное, как и вечер перед сном. Всегда все по одному сценарию, если накануне я не упиваюсь в хлам. Несколько отжиманий, приседаний, упражнений на пресс, обязательно подтянуться на рейке – и заслуженный пóтом душ.

Одеваюсь, набираю отцу и извиняюсь, что не смогу провести с ними выходной день, как обещал, – еще одна отметка в блокноте Бостона. Снова подавляю вину и ненависть к самому себе. Матерюсь на нескончаемый дождь, беру латте в соседнем кафе и еду, кажется, в привычное место к привычному человеку, но на этот раз что-то внутри дребезжит от тревоги.

Всю дорогу изжевываю фильтр выкуренной сигареты. Всю дорогу крепко сжимаю руль и не перестаю думать о тоне Одина. Кажется, меня ждет беспросветный туннель в задницу.

Несмотря на скверные мысли, я проезжаю пост охраны и паркуюсь у загородной виллы Одина, окрестности которой он уже не покидает последние лет пять по состоянию здоровья. Но, черт возьми, даже если он однажды не сможет подняться с кровати, он все равно будет с сигарой в зубах и в клубах табачного дыма.

По традиции меня обыскивают при входе в дом. Я уже привык и даже нахожу это забавным.

– Малыш. – Руки новенького перекачанного головореза в черном костюме от Kiton спускаются вдоль моей ноги от бедра к колену. – У тебя такие ловкие пальцы. Ты случайно не подрабатывал раньше массажистом у Саманты на Атлантик-авеню?

– Никогда не был у Саманты на Атлантик-авеню, – монотонно отзывается здоровяк, не отрываясь от прощупывания моей икры. – Можете проходить. – Он выпрямляется, и мне приходится задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Жаль. Еще бы чуть-чуть ниже, и я бы кончил. Лодыжки – моя эрогенная зона. – Я поднимаю руку и мягко треплю его по щеке, наблюдая за несменным выражением лица. – Надеюсь на скорую встречу, Джорджи! – Подмигиваю ему и удаляюсь дальше по коридору. – Мало кто доводил все до конца, но у тебя почти получилось!

– Я Кевин, – слышу глухое возражение в спину и лишь усмехаюсь его поправке.

Попытка поднять самому себе настроение рушится, как замок из песка, когда я вхожу в гостиную. Один, в окружении четырех телохранителей, восседает в любимом кожаном кресле с высокой спинкой и, как обычно, тянет в себя толстую сигару. Если припомнить, я видел его без нее только в тюрьме. Клубы сизого дыма размывают его лицо, а потом накрывают туманом огромную комнату.

– Эзра, – выдыхает он и тут же заходится тяжелым кашлем. К нему мигом подбегает один из слуг, но Один лишь отмахивается.

– Тебе давно пора бросить курить, старик. – Я усаживаюсь в кресло напротив него.

– Вот смотри и знай, в кого ты превратишься, – улыбается Один, и я вижу, скольких усилий ему это стоит. – Принесите нам выпить, – обращается к своей «армии».

– Нет, Один, мне еще ехать за Бостоном.

– Два виски, возьми мой любимый, – он игнорирует мои слова и продолжает давать распоряжения кивающему болванчику по правую руку от него.

– Я же сказал…

– Тебе стоит выпить, сынок.

Я тут же замолкаю. И, подобно моему молчанию, затихает и сердце, боясь издать лишний звук. Здесь что-то нечисто. Любимый виски Одина я пил всего один раз в жизни.

– Я не знаю, что мне делать, Один! Я не знаю, что мне делать! Ее больше нет! Ее больше нет!

– Но есть он.

– Мне не нужен он. Мне не нужен он без нее! Я не хочу! Я не могу ее потерять! Я только ее нашел, Один!

– Эзра! – Первый за все время нашего знакомства крик Одина и его грубые руки на моих щеках заставляют сосредоточиться на его глазах. – Ты обещал. – Он не сводит с меня глаз и подзывает кого-то из своих. – Виски. Принеси нам мой любимый.

– Я убью их. – Он не убирает рук, и слезы хлещут по его пальцам, но он смотрит. Смотрит и смотрит в самую душу. В меня. В мое молодое сердце, расколовшееся надвое.

– Еще слишком рано. Тебе сейчас нужно заботиться о Бостоне.

– О ком?

– О Бостоне. Великому мальчику нужно великое имя. Разве не так хотела Джейд?

– Она считала, что этот город исполняет мечты…

– Мы исполняем мечты, Эзра. Мы творим чудеса. И одно из них сейчас в твоих руках. Ты можешь стать творцом либо разрушителем. И речь идет о двух жизнях.

– Моя жизнь не связана с ним.

– Ты еще не знаешь, как сильно ошибаешься.

– Выкладывай, Фрэнк. В чем дело? – Я размякаю в кресле напротив Одина. – Я уже не тот юнец, который не контролирует эмоции.

– Я никогда не называл тебя юнцом. Как и ты не называл меня Фрэнком, – усмехается он, но я не нахожу это забавным. Я слишком напряжен. Я слишком преждевременно зол. И ожидаю полнейшего дерьма. Не зря вовремя подоспели два рокса с его выдержанным виски.

– За что пьем в этот раз? – Давлю улыбку, но не нахожу ответа в лице Одина.

– Выпей. Разговор потом.

– А ты выдержишь? – Я удерживаю стакан за дно и перекручиваю в пальцах. – Завещание написал?

– Нервничаешь, значит? – Уголки сухих губ тянут вверх старые щеки. – Не зря, Эзра. Есть дело.

Я опрокидываю залпом рокс, чтобы успокоить тряску в руках, чтобы приглушить воспоминание о Джейд. Чтобы не помнить сейчас о моем Бостоне.

Алкоголь жжет горло, как будто пью в первый раз. Один выпивает со мной и даже не морщится.

– Предупреждаю, что в этом деле я даю тебе возможность отказаться. – Подзывает слугу и вручает ему пустой стакан. – Все свободны. Покиньте комнату и закройте за собой дверь.

Его команда, как и всегда, выполняется без промедлений. Дверь запирается с обратной стороны. Мы остаемся наедине, и я знаю, что сейчас услышу что-то, от чего мне как минимум разорвет мозг. Главное – не сердце. Его не осталось с прошлого раза.

– Я весь внимание, – нарушаю тишину я, но Один молчит и пристально смотрит на меня.

Он изучает мое лицо. Сканирует его ветхими глазами цвета тумана и молча поглаживает дряблой рукой кожаную рукоятку кресла. Я знаю, что он делает – снова пытается влезть внутрь, пробраться в темный угол души и осветить его фонариком. Но на этот раз у него ничего не выйдет. Пусть пробирается. Пусть светит. Пусть озарит всю мою внутренность. Там все равно везде пусто.

– Так и будем молчать? Или обсудим твоего нового головореза, который слишком тщательно прощупывал мои ягодицы при входе? Думаю, он гей, – последнюю фразу проговариваю шепотом и оборачиваюсь по сторонам, как бы убеждаясь, что никто не слышал. – Ничего не имею против. Не подумай. Просто делюсь наблюдениями. Ты ведь человек старой закалки.

– Эзра. – Один даже не улыбается, только его взгляд становится жестче. – Я бы еще посмотрел на твои кривляния, но, боюсь, дело не терпит отлагательств.

– Вообще-то из нас двоих ты решил сыграть в молчанку.

Один тяжело вздыхает. Знаю, что порядком задолбал его, но ничего не могу с собой поделать – невроз с трясущихся конечностей перебрался на язык. И Один это знает как никто другой.

– Поступил новый заказ.

– Не поверишь, но я догадался.

– Эзра.

Я наконец замолкаю и принимаю безвыходность ситуации – мне придется его выслушать так или иначе. Я ведь уже пришел сюда. Я ведь не слабак.

– Честно говоря, я знал, что рано или поздно один из них обратится ко мне. Но вот который будет первым, я предугадать не смог. – Один проводит морщинистой рукой по подбородку и выдерживает традиционную паузу. – Наш объект – Ви́тор ди Виэйра. Ви́тор Пéрес ди Виэйра. Ты наверняка слышал о нем.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Рокс – низкий и широкий стакан с толстым днищем, в который обычно наливают виски со льдом.

2

В данном контексте под Бостоном подразумевается столица и крупнейший город штата Массачусетс в США, был основан в 1630 году.

3

Норт-Энд (North End) – самый старый район Бостона, который располагается с южной стороны бостонской бухты. Местные жители называют район «Маленькая Италия». Этот уникальный уголок города является музеем под открытым небом и манит туристов своими многочисленными историческими достопримечательностями, ресторанами, кофейнями и небольшими пекарнями.

4

Один – верховный бог в германо-скандинавской мифологии, отец и предводитель асов, сын Бора и Бестлы, внук Бури. Мудрец и шаман, знаток рун и сказов (саг), царь-жрец, колдун-воин, бог войны и победы, покровитель военной аристократии, хозяин Вальхаллы и повелитель валькирий.

5

Джордж Карлин – американский стендап-комик, актер, писатель, сценарист, продюсер, обладатель четырёх премий «Грэмми» и премии Марка Твена.

6

Three days grace – канадская рок-группа, исполняющая альтернативный метал и постгранж.

7

Лоренс – город на северо-востоке США в штате Массачусетс в Новой Англии.

8

Depeche Mode – британская электроник-рок-группа, которая образовалась в 1980 году. Одна из самых успешных групп мира.